Вся больница её провожала в холле первого этажа, некоторые стажёры даже не скрывали слёз то ли радости, то ли грусти, но уговорить Грозовски остаться так и не удалось, да и не слишком старались, если говорить откровенно. Как только ведьма отбыла, проводы плавно переросли в празднество, причём стихийное. К которому во многих отделениях как-то незаметно присоединились даже некоторые пациенты.
Разумеется, в отделении Гиппократа такого безобразия не наблюдалось, но странным образом под шумок исчезли все бумаги с записями о Лонгботтоме и его пробы крови. На вопрос Давенпорта, как такое допустили, Сметвик в самых мягких выражениях посоветовал заняться мерами безопасности в больнице, что почему-то вылилось в грандиозный скандал и закончилось распитием коллекционного виски. Сам Гиппократ утрату документов похищенного пережил философски, учитывая заверения Ванессы, что людей, спрятанных в защищённых мэнорах, она найти не способна. А вот в том, что Лонгботтом до сих пор жив, она убедилась лично, посетив Министерство и некий магический фолиант, которому доверяла в этом вопросе на сто процентов.
На этом целитель Сметвик посчитал свой долг перед бывшим пациентом, отделением и больницей Мунго в целом выполненным полностью, и отправился домой камином, где собирался отоспаться в одиночестве, так как навещать даму в состоянии даже совсем лёгкого опьянения считал большим свинством.
* * *
Флинт ловко ухватил её за локоть сразу, как Санни вышла из кабинета Астрономии, слегка щурясь от яркого света. Звёзды им сегодня показывали на магической карте в полной темноте. Занятие очень понравилось, даже не хотелось возвращаться в реальный мир, а было острое желание ещё чуть-чуть задержаться среди прекрасных созвездий и таинственных планет, которые так сильно влияют на события в мире, как магловском, так и магическом.
— Что? — она настороженно покосилась на парня, легко подстроившегося под её быстрый шаг. Да и не удивительно, ещё с бала она помнила, что все слизеринцы прекрасные танцоры. Так что ритм чувствуют очень хорошо. — Случилось что-то?
— Сегодня пятница, — Квинтус смешно подвигал бровями. — Как насчёт того, чтобы составить мне компанию завтра?
Санни остановилась как вкопаная, выдернув руку из его пальцев. Флинт ухмыльнулся и опёрся рукой о стену возле её головы. Пришлось задрать голову, всё-таки слизеринец был даже выше Рудольфуса.
— Я не собиралась идти в Хогсмид!
— Ну так теперь можешь и собраться. Со мной тебе ничего не грозит!
— Ты не обнаглел? — и всё-таки она не удержалась от улыбки под его укоризненным взглядом. — Квин, прости, но у меня нет никакого желания идти в Хогсмид. Даже ради тебя, я не могу отменить кучу всего, что запланировала на завтра.
— По крайней мере, я попытался... Не любишь ты меня. — Лучше б он не был так серьёзен! Санни сразу ощутила укол совести, но решила не поддаваться. А Флинт, оглядев коридор, навесил вокруг заглушки и быстро проговорил: — Хорошо, тогда поговорим здесь! Всего один вопрос, Санни, чтобы кое-что прояснить. Ответишь?
— Смотря что за вопрос!
Флинт фыркнул:
— Не доверяешь ты мне, а зря! Хорошо, Санни. Скажи мне, дураку, на кой тебе вообще понадобилось так срочно выбирать жениха? Отец настаивает или что?
— Это между нами? — Санни закусила губу, раздумывая, отвечать ли на такое.
— Могу поклясться, что дальше меня не пойдёт. Ну так как?
— Ладно, Квин. Скажу. Только потому, что ты друг. Ведь мы друзья?!
— Да! Мы друзья, — твёрдо заверил Квинтус.
Санни выдохнула:
— Это хорошо. Нет, отец не давит, больше того, он вообще готов дать мне самой выбрать, и готов ждать. Только знаешь, что я поняла? Что это не выход. Так уж получилось, что я оказалась вдруг очень завидной невестой.
— Не вдруг, — не согласился он. — Всегда была.
— Пусть так. Ну вот, и сколько бы я не твердила, что не хочу замуж, от меня ведь не отстанут. Ни сегодня, ни завтра, ни через полгода, ни через два. Всегда будут находиться те, кто захочет с нами породниться. И я решила: если выберу сейчас, то вопрос будет закрыт, и смогу спокойно заниматься чарами. И учёбой вообще. И может, пойду в ученики к мастеру чар. Тебе этого достаточно?
— Вполне, — Флинт поглядел с грустью. — Как же всё сложно у вас, леди. Но я понял. Определённый смысл тут есть, хоть это и спорно. Спасибо, что просветила, солнышко!
Её просто щёлкнули по носу, и оставили настолько быстро, что Санни даже ущипнула себя за руку, чтобы увериться, что это ей не привиделось.
Вздохнув и покачав головой, она поспешила в направлении библиотеки. Оставалось всего полтора тома изучить, чтобы завтра сказать Даркеру, какое направление применения чар она выбирает.
О втором задании, которое дал ей мастер чар, она и думать боялась. Листы не были заполнены даже на четверть. Придётся вечером собраться с мыслями. А ещё надо отправить письмо маме. Это ей пришло в голову только вчера ночью, когда после короткого пожелания Рабастаном "Доброй ночи", она никак не могла уснуть.
Санни резко затормозила и повернула в сторону совятни. Письмо было написано ещё утром, и трястись, страшась его отправить, ей уже надоело. Мысли были сумбурными и с трудом вылились в правильные слова, и она боялась, что вопрос, заданный в конце письма, останется без ответа. Или в крайнем случае ей напишут: "Поговорим дома". Но рискнуть стоило.
Раз десять переписывала это послание, из-за чего пропустила завтрак. Ещё Руди, остановив её после первой пары Зельеварения, когда её мутило от паров этого дурацкого зелья против морщин, не пожелавшего позеленеть в её котле — ну не давались ей зелья, хоть плачь — прочёл короткую лекцию о том, как важно хорошо питаться для нормальной работы мозга. Много он понимает! Только зря он упомянул ненавистный предмет.
— Если ты продолжишь пропускать завтраки и ужины, — толковал этот занудный "друг", — придётся тебя зельями кормить в Больничном крыле. Эй, ты чего...
Рвотный позыв удалось сдержать с большим трудом. Она так никогда и не сможет привыкнуть к разделке флоббер-червей!
Глубоко дыша, она замотала головой, и сбежала тогда от озадаченного слизеринского старосты. Даже теперь ей было слегка не по себе из-за неприятного воспоминания: эта слизь, расползающаяся по разделочной доске, с розовыми прожилками в мутных комочках... Брр...
В совятне аромат был не менее противный, чем в кабинете Зелий, но от него почему-то не мутило. К ней спикировали сразу две совы, но при подлёте одна всё-таки сдалась, в последний момент свернув в сторону и совершив круг почёта под клёкот товарок.
Письмо было надёжно привязано к протянутой лапке. Сова благосклонно выслушала, кому следует вручить письмо, съела предложенное печенье и, ухнув, вылетела в арочный проём.
Санни зажмурилась, вспоминая текст послания. Кажется, она успела выучить его наизусть:
"Здравствуй, дорогая мамочка! Мы так мало с тобой поговорили, когда я приезжала. Так быстро пролетели эти часы. И я уже успела соскучиться по вам всем.
Волнуюсь за тебя и малышей! Знала бы ты, как я счастлива, что у вас с папой появятся маленькие, а у меня младшие братики или сестрёнки. Очень надеюсь, что ты мне позволишь помогать с ними, когда родятся.
Ещё меня очень волнует твоё здоровье. Не просто же так тебе пришлось лежать в больнице святого Мунго. Как ты себя чувствуешь? Напиши мне, пожалуйста.
За меня не волнуйся! У меня всё хорошо, приходится много учить, но я почти справляюсь, за исключением зелий. Они даются труднее всего, уж не знаю почему. Зато по нумерологии, рунам и чарам у меня очень хорошие успехи. Особенно по чарам — профессор Флитвик хвалит, и мне самой нравится, что заклинания получаются всё лучше и лучше.
Ещё я познакомилась с замечательной девушкой, Кэти Хоган. Она полукровка, училась в Дурмстранге, а в Хогвартс приехала в гости к профессору Флитвику. Мы с ней много разговаривали, она очень славная. Мне кажется, мы с ней могли бы подружиться. Как ты думаешь, не будет ли против папа, если я приглашу её к нам на рождественский бал?
И ещё. Милая мамочка, я знаю, что вы с папой любите друг друга. Это так здорово! Много думаю в последние дни, насколько это важно в браке, когда муж и жена любят друг друга? Или важнее другое? Ты не могла бы мне рассказать, как ты поняла, что тебе нужен именно папа? Как вы познакомились? Прости и ничего не рассказывай, если не хочешь это вспоминать, но, если это возможно, мне бы очень хотелось узнать вашу историю. С любовью, твоя дочь Александра".
Мерлин, если бы она могла, она бы немедленно вернула сову и удалила свои последние вопросы. А вдруг такое не принято рассказывать?
Но терзаться было уже поздно. Оставалось ждать, что ответит мама.
Санни побрела к библиотеке уже без всякого настроения. Ещё этот Флинт со своим вопросом! И зачем она ему всё рассказала? Может, она не права? Может, вообще этот выбор не нужен, и плевать на всяких женихов, что будут видеть лишь имя, но не её саму. Будет всем отказывать... И так жаль стало, что Кэти Хоган уже покинула Хогвартс — вот с кем ей легко было общаться.
Библиотека была полна народу. Всё ближе зачёты перед рождественскими каникулами, и народ усиленно готовился, навёрстывая упущенное.
Санни с трудом удалось отыскать свободный столик. Точнее, он казался свободным, пока она до него не дошла, его частично скрывал крайний стеллаж.
Но выбора не было, и она как можно приветливее улыбнулась шестикурснику из Хаффлпаффа.
— Вы позволите? Все столы заняты...
Парень рассеянно глянул на неё, отрываясь от своего конспекта, и кивнул.
— Падайте, мисс, места полно!
— Александра Прюэтт, — она поблагодарила взглядом, бросая на стул свою сумку.
— Питер Аллен, — чуть поклонился барсук, сверкнув глазами. — Очень рад познакомиться. Честно! А теперь, извините, эссе...
Он оказался прекрасным соседом. Никаких приставаний, ни заглядывания в её листы или книги. И если бы не косился на неё изредка, когда думал, что она не видит — цены бы ему не было!
К ужину почти все столы опустели. Санни оторвалась от последнего абзаца книги, и растерянно огляделась, чуть не застонав вслух: в библиотеку входил Рудольфус со своей свитой.
Спрятаться за фолиантом, спешно позаимствованном у соседа, не удалось.
— Здорово, Аллен, — услышала она голос Лестрейнджа прямо над собой. — Как мило, что ты присмотрел за нашей подругой. Санни, красавица моя, собирайся, мы проводим тебя в Большой зал.
— Я не твоя красавица, — буркнула она, вложив фолиант в протянутую руку ненавязчивого барсука Аллена, и принялась складывать пергаменты в сумку — отвязаться от Руди было невозможно.
— Ничего, — легко заявил Лестрейндж. — Здесь нет тех, кто тебя приревнует.
Эмили Гамп и Валери дружно фыркнули, а вот Бель порадовала Санни, дав своему жениху несильный подзатыльник.
— Ты смотри, чтобы я не приревновала! Санни, пошли уже, правда, ты слишком похудела в последнее время. Неприятности?
Хихикнув над досадливо потирающим затылок Рудольфусом, Санни вежливо попрощалась с Питером Алленом, и покорно пошла рядом с компанией слизеринцев, заверив по пути к Большому залу, что всё у неё нормально, просто боится зачётов. Как ни странно, девушки поверили, согласившись, что профессора словно с цепи сорвались. Только Руди смерил своим фирменным подозрительным взглядом. Хорошо ещё настаивать не стал, чтобы ужинала за их столом. Так что удалось улизнуть к гриффиндорцам.
Роберт Вуд озабоченно строчил что-то в пергаменте, почти полностью заполненном убористым почерком.
— Осталось только вывод дописать, — смущённо улыбнулся он. — Эжени сейчас подойдёт, просила тебя её дождаться. Что-то там насчёт её рисунков.
— А где Уизли? — Санни оглядела стол. — Поссорились?
— Не поверишь, — Роберт, ухмыляясь, скатал пергамент и сунул его в сумку. — Артур крутит любовь с ненормальной Скитер. Каково? Не туда смотришь, глянь на воронов.
Санни удивлённо прицокнула языком: Рыжик в самом деле сидел рядом со Скитер, правда, на дальнем конце стола.
— Кушай, Санни, ты такая бледненькая в последнее время! — Роб подвинул к ней блюдо с кусками жареной курицы.
— И ты туда же, — хмыкнула она, накладывая себе салат. — Нормальная я!
— Привет! Кто тут ненормальный? — Эжени налетела как вихрь, устраиваясь рядом с Санни. — Голодная, как стая оборотней! Роб, передай картошечки!
Разговор о рисунках получился весьма своеобразным. Когда они все наелись, Эжени немало удивила, самостоятельно наложив заглушку, несмотря на обиженный взгляд брата.
— Скажи мне просто да или нет! — потребовала мисс Вуд, достав из альбома первый попавшийся рисунок.
— Нет уж, скажи, о чем речь!
— Мэдисон назначил встречу на полночь в ванной старост! — щёки Эжени порозовели. — Соглашаться или нет?
Санни с удовольствием рассматривала портрет профессора Робертса.
— Ты же понимаешь, что там произойдёт? — осторожно спросила она.
Эжени вспыхнула:
— Представь себе! И я хочу этого, можешь меня осуждать. Только не знаю, вдруг я ему разонравлюсь, что вот так — сразу согласилась?
— Вот ещё — осуждать! — фыркнула Санни. — Вы всё равно скоро поженитесь! Но решать, идти или нет — ты должна сама.
— Знаю! Но как?!
— Брось монетку, — пожала плечом Санни и достала из кармана серебряный сикль. — Если выпадет сторона с волшебной палочкой, то идёшь. А если с цифрой "один", то не идёшь. Всё просто.
— Это такой ритуал?
— Нет, просто лучший способ понять, чего хочешь, — хмыкнула Санни. Подкинула и поймала сикль. — Вот так.
— Ладно, сейчас.
Эжени послушно подкинула монетку и поймала её на ладонь, закрыв пальцами.
— Боюсь смотреть.
— Давай уже!
Эжени разжала пальцы и с досадой прошипела:
— Мордред! А можно ещё раз кинуть?
— Можно, — усмехнулась Санни, — но зачем? Видишь, ты хочешь пойти! Я же говорила, что способ надёжный.
— Но как?
— Если бы выпала другая сторона, ты бы обрадовалась, не так ли? Вот и ответ.
Она отобрала сикль и вручила Эжени рисунок.
Та задумчиво убрала портрет Робертса обратно в папку и оглянулась на слизеринский стол.
— Пойду приготовлюсь, — сообщила она, поднимаясь. — Мне страшно, но не смей меня утешать или отговаривать! Всё, я побежала!
— И что это было? — Роб был раздосадован и сам уничтожил заглушку. — Что задумала Эжени?
— Хочет нарисовать Слагхорна и попасть в его клуб, — притворно вздохнула Санни. — Спрашивала, стоит ли, и не приревнует ли Мэдисон.
— Какая дурь, — оценил Вуд. — Я в библиотеку. Ты со мной?
В библиотеке они успели занять свободный столик, а вскоре к ним присоединилась Эмили Гамп, заняв место с другой стороны от Роба. Санни стало неловко, что Роб, не скрываясь, чмокнул девушку прямо в губы, прежде чем спокойно вернуться к своей работе. Похоже, вокруг все только и думали о любви. А ведь до весны ещё далеко!
Санни украдкой достала книжицу в белой кожаной обложке. Общение с Рабастаном не ладилось. Может, чувствовал, что она всё ещё обижена? Только пожелания доброго утра и доброй ночи после той печальной сказки. Она отвечала тем же, так и не решив, затевать ли с ним разговор об испорченном свидании или не будить лихо. Страница была чистой, ничего нового Рабастан не написал. Ну и ладно! Вздохнув, Санни закрыла блокнот.
