Колхоз-1

В хвосте состава ещё две платформы с контейнерами. Надо и туда наведаться.

А Скиф с Санькой Рощиным и Виталиком Ярулиным всё ещё 'перетирают' с недовольными местными мужиками. У всех троих автоматы, так что деревенские, как бы сердиты ни были, силой ломиться к составу не станут.

В ещё одном двадцатитоннике — турецкая электрофурнитура. Розетки там всякие, выключатели, удлинители. Но самое ценное — рулоны телефонного провода. Не старая добрая советская 'полёвка', конечно, но всё же. Причём, изрядное количество. Теперь точно можно будет протянуть 'воздушку' от нашего импровизированного КПП на въезде в деревню до гостиницы: рация между этими точками 'не берёт', гора мешает. А уж пару военных полевых аппаратов 'с крутилкой' со временем добудем. На крайний случай, можно и с обычными дисковыми аппаратами извратиться.

Во втором контейнере — строительная химия. Герметики всевозможные, монтажная пена, 'жидкие гвозди' и тому подобная лабуда, в которой я не очень разбираюсь. Но что-нибудь точно пригодится в хозяйстве.

Кошачьи, собачьи и птичьи корма. А что? В Луганске летом четырнадцатого, когда самые тяжёлые бои шли, и в городе продуктов не осталось, кое-кто только за счёт этой дряни и выжил. Сгодится на самый крайний случай. Особенно та, что в консервных банках. Да и в корме для канареек туева хуча разных круп. Этот контейнер можно даже не торопиться разгружать: деревенские такое грабить побрезгуют.

Фух! На сегодня последнюю пломбу с контейнеров срезали. Коробки с ленточками для кассовых аппаратов. И хрен на них! По нынешним временам сам контейнер ценнее, чем это гуано.

Стоп! А ведь это идея!

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

Как же тяжело с ними общаться! Ох, не зря дедушка Ленин так не любил село, критикуя мелкобуржуазную сущность его жителей. За копейку удавятся, за грош кишки другому выпустят. Их, видите ли, 'объедают', грабя то, что они сами грабить собирались. Причём, никакие уговоры про то, что, в отличие от них, у нас вообще нет никаких запасов, не помогают. Только силу признают.

Ну, я, в общем-то, тоже не лыком шит. Вот и разговаривал по принципу 'Навру с три короба, пусть удивляются. С кем распрощалась я, их не касается'. 'Корочками' инструктора ГРУ России 'светанул', прежнее место работы Виталика упомянул. В общем, напустил туману и чуть сбил недовольство: мол, не мешайте, ребята, государевым людям их службу справлять.

Заодно и сплетни послушал о том, что в округе творится. Ничего нового, конечно, не услышал. Но байка о 'ментах, вырезавших саткинских уголовничков на Берёзовом Мосту' позабавила. И авторитета нам добивала, когда Виталий рассказал, что это мы на самом деле были. А ещё — помогла отыскать автокран, который, ни с того, ни с сего, понадобился Данилову.

— У кума в Старой Пристани есть. Только съездить туда не на чем, — принялся торговаться за 'посреднический процент' один из деревенских. — Хороший кран, ему лет десять всего. Два ведра бензина мне нальёте, я с кумом договорюсь. Ну, и с ним расплатиться нужно будет. Солярка на перегон крана туда и обратно и ту, что он потратит во время работы, само собой, тоже с вас.

— Пять литров, чтобы мог съездить, и ещё пять — если кум согласится, — сбил я цену.

Конфликт интересов, в общем целом, до взрывоопасного уровня не дошёл, и то хорошо. А уж когда договорились с мужиками о проценте с добычи за то, что они нам помогут в перегрузке 'хабара' из вагонов в грузовики, и вовсе проблему сняли.

Передал руководство Кипчаку, а сам в Пороги отправился: мне Олег Петрович к середине дня пообещал организовать сход жителей Построек.

Но по пути я ещё тормознул возле дома вчерашних бузотёров.

— Вы ещё здесь? — рявкнул я на мужика, вышедшего на сигнал моей машины. — Ты не забыл, что к вечеру вас в Порогах быть не должно?

Тот аж растерялся.

— Ты серьёзно, что ли?

— Я не убогий какой-нибудь, чтобы за свой базар не отвечать. Собрали шмотьё, какое посчитаете нужно, и дёрнули отсюда! И чем быстрее, тем лучше. Иначе, как обещал, вылетите за шлагбаум в том, в чём стоите.

— Да я лучше сожгу тут всё, чем оно вам останется! Мы не для того всё это наживали, спины на огороде горбатили, чтобы оно досталось каким-то подонкам!

Это уже его хабалка из ворот гавкает.

— Так. Ещё одно условие. Если в доме будет хоть одно окошко выбито, хоть доска из забора выломана, хоть какая лампочка выкручена, пеняйте на себя. Кот Скифу, — нажал я на тангенту рации.

— Кот на связи.

— Кот, помнишь вчерашних скандалистов, поднявших бучу на сходе?

— Нет. Меня там вчера не было, я оружие в гостиницу переносил.

— Короче, пиши или запоминай марку и номер машины, — принялся я диктовать. — Будут выезжать — задержи их на шлагбауме до того момента, пока не проверят, в каком состоянии они дом оставили. Начнут прорываться — мочи обоих без разговоров, и мужика и бабу.

— Понял, — после паузы в несколько секунд ответил Костя. — А что случилось?

— Не случилось, но может случиться: они грозятся дом поджечь.

— Принято.

— Вы со своей дурой всё поняли? — положил я рацию в карман. — Тогда пошевеливайтесь, у вас не так уж много времени осталось, чтобы собраться.

Баба заголосила, а её муж принялся растерянно хлопать глазами.

— Ну, нельзя же так... Не по-человечески...

— Что, бл*дь, твоя идиотка несла про нас, когда с ней по-хорошему пытались говорить? 'Бандиты', 'подонки'. Это — по-человечески? Ты чего-то иного ожидал от бандитов и подонков? Насрали — сами теперь и жрите это полной ложкой!

— Но мы же не думали...

— Я заметил, что у вас обоих большие проблемы с бесперебойной работой мыслительного аппарата. А думать надо всегда.

Ничто так не вышибает быдлячествующих хамов, как заумь.

— Может, всё-таки...

— Уже не может, — отрезал я. — У вас было время, чтобы мозги включить. А раз этих самых мозгов не нашлось ни у неё, чтобы понять, как надо себя вести, когда с вами по-нормальному разговаривают, ни у тебя, чтобы не слушать бабскую дурь, то будете за свой гнилой базар отвечать. Ясно?

Жестоко, скажете? А вот уж хрен! Не последнее жильё у них отбирают, не на улицу их голыми вышвыривают.

Деревня Постройки, отстоящая от Порогов всего на километр, дорожный тупик. Дальше — только лесные стёжки, по которым не всяких вездеход проедет и не в любое время года. Да и в сами Постройки не каждая машина прорвётся. Особенно зимой. Я на 'Крузаке', например, без цепей не рискну туда соваться по мокрому снегу. А особенно — ехать назад в Пороги: с одной стороны крутого, процентов в двадцать, извилистого спуска — склон горы, а с другой — почти вертикальный обрыв к реке. Проскользнут шины, и всё! Зато никакая залётная банда с этой стороны не проберётся.

Деревня Постройки

В целом людям всё уже Олег Петрович рассказал. Разница с ситуацией лишь в том, что тут застряли не две, а три семьи дачников. Одна из них уже мылится в Сатку вернуться, а две другие, наслушавшись про дорожные банды, побаиваются и не прочь остаться. А ещё — трое 'синяков', работавших на постройке бани у тех, которые собрались уезжать: два мужика и... шмара. Другого слова для пропитой, опухшей бабы с разбитой физиономией у меня не нашлось.

— Как платить будешь, начальник? Если бухлом, как Шамин платил, то мы согласны, — объявил один из алкашей. — По пузырю на каждого за смену.

— А ты после пузыря на следующий день работать сможешь?

По тому, как разом заржали все трое, стало понятно, что ни на следующий день, ни через день их ждать уже не придётся. Знаю я таких 'работничков', насмотрелся в своё время.

— Нет у нас выпивки. И не предвидится.

— Да не п*зди! Я же знаю, что вы грузовик 'Красного и белого' пригнали и разгрузили.

— Я, кажется, ясно сказал: для вас у меня выпивки нет, и не будет. Кормить будем, продукты выдавать будем, но пить не позволю.

— Ну, тогда и паши сам на сухую, — поднялся с кучи брёвен тот, кто у них за главного. А мы в Асылгужино или Кулбаково подадимся, там народ не такой жадный, как ты.

— Или в Бердяуш. Надо было бы нам за одну жратву вкалывать, мы бы уже давно у монахов в Иструти были! — подтявкнула 'синявка'.

Тут ещё и монастырь, что ли, есть?

— А как платить будешь? Как мне кажется, с деньгами дела скоро совсем плохо сложатся, самокрутки из них будем сворачивать, — проводив глазами уходящих алкашей, задал вопрос один из местных. — Да и понимать нужно, что одни упахиваться начнут, а у других — то корову к быку сводить, то собственный забор починить, то понос, то золотуха.

— Продуктами. Товарами разными. А как учитывать? — сымпровизировал я. — Всё же уже придумано до нас. Введём что-то вроде трудодней, которые раньше были в колхозах. Только не раз в год выплачивать будем, а раз в месяц. А там уж — что хочешь с этой натуральной выплатой, то и делай. Хочешь — сам съедай, хочешь — кому-нибудь продай, хочешь — копи на что-то более ценное.

— Колхоз, говоришь? — усмехнулся один из трёх деревенских пенсионеров.

Виталий Ярулин, 'Петрович'

Какой всё-таки кайф — сходить в баню!

Баня порожской турбазы

Народу много, поэтому время на это блаженство нам ограничили, но, если не рассиживаться, то успеешь не только грязь и пыль отмыть, а даже разок в парилку сбегать. А потом — отдышаться на открытой веранде под добрую 'бадью' чая. Сахара у нас теперь навалом, да и в фургончике 'Красного и белого' нашлось несколько коробок с чаем, вот и отпиваемся. А заодно с тюменскими девчонками лясы точим.

Хорошо, прохладно. Погода поменялась, пасмурно второй день. То ли просто атмосферный фронт пришёл, то ли последствия ядерных ударов: по гражданской обороне знаю, что такое случается в результате взрывов. Главное — дозиметры показывают, что уровень радиации в этих местах поднялся незначительно, всего на пару-тройку микрорентген. Удачное место выбрали Данилов и Скуфеев. Хотя риск того, что Большая Сатка всё-таки притащит из верховий выпавшие там радиоактивные осадки, всё-таки существует. Сначала, правда, они осядут в прудах выше по течению, и лишь потом к нам приплывут. Будем мерять! У гостиницы и базы водозабор не из пруда, а из собственных скважин, так что даже это переживём.

Правда, долго с девицами рассиживаться некогда: поспать хочется. Сегодня мы целый день на ногах, а завтра снова, ни свет, ни заря, на мародёрку отправляться. Мне-то ещё ничего, я просто охранял наших грузчиков, а вот ребята, которые с мешками и коробками бегали, упахались. Что там, возле Романовки, что здесь, в Порогах.

После обеда, конечно, два десятка романовских мужиков подключились к перегрузке остатков сахара из вагона. Каждый пятый мешок — им. Но всё равно работы навалом было. Тут, в Порогах, кое-что даже не разгружали с фур. Просто некуда. Женщины, конечно, выгребли весь мусор из пустого здания, стоящего чуть выше машинного зала ГЭС, но его там столько было, что закончили они это только к концу дня. Тем более, им и другой работы хватало: Дима Рощин припахал часть из них таскать коробки с медикаментами в фойе гостиницы. А что делать? Мужики на более тяжёлых работах заняты. Или на более квалифицированных, как, например бывший сапёр-десантник Алексей Иванович Лыкосов. Он устанавливал обе имеющихся у нас мины МОН-50 на дороге, ведущей к Порогам.

Дедуля оказался с фантазией. Буквально 'на коленке' соорудил устройство, позволяющее дистанционно ставить 'монки' на боевой взвод и дистанционно же отключать их электродетонаторы. В применении банально просто: тумблер на два положения, 'вкл' и 'выкл'. Пикет у шлагбаума врубает на ночь такой выключатель, а когда надо самим пройти к перегораживающей дорогу жердине или пропустить к ней технику или людей, выключает его. А заодно наш сапёр обеспечил гарантию того, что никто безнаказанно не поднимет без спроса шлагбаум или не снесёт его сходу.

Пока тепло, и дежурные на шлагбауме сидят под навесом из полиэтиленовой плёнки. Но уже на днях деревенские мужики разберут баньку в заброшенном доме и сложат её заново неподалёку от шлагбаума. Будет караульное помещение с печкой и топчаном для отдыха.

Утром, спасибо тюменским девчонкам и 'хозяйке' базы Юле, полночи варившим в огромном казане что-то вроде рассольника, плотно позавтракали. Одна из девиц даже пообещала, что попробует приготовить к вечеру бездрожжевые лепёшки. А Рощин с сыном на ночь поставили на пруду сети. Так что в плане питания у нас, кажется, дела стали налаживаться. Всё же не на сухомятке сидеть, как предыдущие два дня. Позавтракали, и в путь.

— Ну, что, мужики? Ещё не весь состав по своим сараям растащили? — стебанулся Виктор, здороваясь с подошедшими 'на смену' романовскими.

— Да где уж нам сравняться с вашими-то масштабами? — хмыкнул в ответ их 'брагадир'.

А глаза — хитрые-хитрые. Значит, точно что-то ценное за ночь нашли и заныкали.

Не только я заметил.

— Колись! Что отыскали-то? — прищурился Данилов. — Всё равно ведь найдём, где вы шуршали.

— Да оставили вам, оставили! Нам столько просто не проглотить. Горючка. Четыре цистерны. Две с бензином, одна с соляркой, а одна с чем-то, вроде керосина. Твой тёзка говорит, что это авиационное топливо, — кивнул 'бригадир' на одного из деревенских. — Он в армии на аэродроме служил, разбирается в этом деле. Во втором составе... И это... Снегоходы всякие, квадрики. Прямо в упаковке. Мы половину себе хапнули, а половину вам оставили. Уж не обессудь: кто первый встал, того и тапки!

Тут не поспоришь. Спасибо, хоть так. С другой стороны — теперь и нам придётся с ними делиться, помимо 'платы за работу'.

Квадрики и снегоходы Витя велел в первую очередь в Пороги везти. Нам они очень понадобятся для патрулирования, а если попадут в руки тем, кто решит 'пощупать нас за влажное вымя', будет неприятно.

Не успели мы спустить эту технику по лагам из вагона в кузов Камаза, как к Кипчаку подошёл гражданин в камуфляжном костюме.

— Здорово, мужики. Я из рефрижераторной секции, вы к нам вчера подходили.

— Ну, здоро́во. Чего пришёл-то? Жратва закончилась?

— Не совсем. Мы тут вчера гонца посылали в Бердяуш. По шпалам. Посмотрел он, что там творится, и вернулся. Извини, что сразу тебе не поверили. Не врал ты нам...

Хороший такой у начальника секции южный акцент, знатный!

В железнодорожном посёлке продолжается грабёж поездов, застрявших на станции. Поэтому бердяушские в Романовку и не суются: не до того им. Как рассказал начальник вагонной холодильной секции, после позавчерашнего землетрясения рухнула и вторая часть путепровода над железнодорожными путями. То ли сама, то ли всё-таки нашёлся дурак на большегрузе, который решил по ней проскочить. Стреляют в Бердяуше. Как объяснили местные, быстро самоорганизовавшиеся группировки бандитов выясняют отношения и пытаются оттереть 'мирняк' при грабеже вагонов. Да только где уж им? Почитай, весь посёлок на станции. Открывших стрельбу по людям просто на месте разорвали.

— В общем, подумали мы с мужиками и поняли: два-три дня, и кто-нибудь до нас попробует добраться. И хрен его знает, оставят нас при этом в живых, или тоже кончат. Вы-то, я вижу, и организованы неплохо, и при стволах, и не беспредельничаете. Эти, вон, тоже вчера к нам пытались сунуться, грохнуть нас грозились, — кивнул холодильщик в сторону ухмыляющихся деревенских. — Отогнали, только пальнув в окошко из травмата. Может, возьмёте нас в свою... кодлу? Мы ж тут чужие, нам всё равно некуда податься.