— Как там Эндрю? — спросил кто-то.
— Здоров, — уверенно ответила Сольвейг. — Спит сном младенца. Мужчины, мы его отлевитируем и вернёмся за вами.
Малфой бы обиделся на хихикающих ведьм, в три палочки левитирующих обнажённое тело. Только ухмылки старших магов привели в чувство.
А потом он ощутил, как его наполняет силой ритуальный зал, и смог не только уверенно выпрямиться, но даже улыбнуться на шутку Теодора:
— Пойдёмте за девочками, господа. А то ведь и вправду отлевитируют.
Выходили в жилую часть мэнора шумной неорганизованной толпой. В зале, куда всех направил Малфой, стол уже ломился от яств и вина. Домовики правильно поняли его приказ. Правда он не ожидал, что хоть кто-нибудь сможет есть после всего. Ошибался. Мужчины, не дожидаясь женщин, набросились на еду с большим воодушевлением. Никто не заморачивался манерами. Мясо хватали руками, запивали вином и подшучивали друг над другом, как хорошие друзья, а не люди, видевшие друг друга на балах и заседаниях Визенгамота пару раз в году.
— Так и знала, — послышался голос Сольвейг Гамп. — Вэл, ты только глянь!
— Вижу, — к изумлению Малфоя, Вальбурга хихикнула как девчонка. — Думаю, надо помочь мальчикам.
— А чтобы никто не волновался, — Бастинда мило улыбнулась, единственная сохраняя невозмутимость, — Эндрю получил слишком много магии, так что уже изволил прийти в себя и даже разбудил Августу. И мм... мы задержались, потому что заключали пари.
— Разумеется, сразу их покинув, — уточнила Сольвейг.
— Кто будет вторым ребёнком у этой пары месяцев через девять, — закончила Вальбурга.
— Каковы ставки? — оживился Абраксас, переждав дружный мужской хохот.
— Сто галеонов, что мальчик, — хором ответили Вальбурга и Бастинда.
— Двести, что девочка, — не согласилась Сольвейг.
— Судя по моему магическому истощению, двойня, — проворчал Том Реддл, вгрызаясь в большой кусок мяса. — Ставлю пятьсот!
Смех в зале не умолкал ещё долго.
Гости согласились переночевать в Малфой-мэноре, узнав об отдельных покоях и приготовленных горячих ваннах. Все, кроме Теодора Нотта и Джейсона Прюэтта, отбывших, едва начало светать.
Малфой лишь порадовался, что оставил немного сонного зелья. Сделав большой глоток и наплевав на горячую ванну, он содрал с себя ритуальную рубаху и с блаженством растянулся на широкой постели. И нисколько он не завидовал Лонгботтому, вот абсолютно. Ни на кнат! Что бы там ни болтал проклятый демонолог Долохов!
Глава 37
Выходные пролетели как одно мгновение, и потянулась самая сложная для Санни неделя в этом мире, а может, и наоборот, самая простая. Ведь на душевные терзания просто не оставалось времени.
Зачёты и итоговые полугодовые работы перед рождественскими каникулами отнимали всё время, зачастую захватывая и ночные часы. Всюду: во всех коридорах, нишах, закутках, кабинетах, гостиных, в библиотеке и даже в Большом зале можно было увидеть корпящих над учебниками и конспектами учеников. Седьмому курсу приходилось тяжелее других — приближались ТРИТОНы, и профессора спрашивали по всей строгости. Семикурсники, имеющие старших братьев и сестёр, нагнетали обстановку, предрекая, что спрашивать будут за все семь лет. А тех, кто ответит на оценку ниже "удовлетворительно", оставят в школе на каникулы для пересдачи.
Да ещё оценки скажут не сразу, а перед самым Рождеством, за день до отправления по домам, в чём Санни видела особый садизм. Зачем надо руководству, чтобы ученики болтались в школе лишнюю неделю после зачётов, теряясь в догадках о своей участи — просто не укладывалось у неё в голове.
Санни не слишком верила паникёрам, но страх остаться на каникулы откровенно пугал — вырваться домой хотелось до тошноты, до звёздочек в глазах, до дрожи в коленках и до боли в сердце. Особенно после маминого письма. Сколько раз она перечитала его целиком и отдельные фрагменты из него, даже не сосчитать. Потому и пропустила начало паники и ажиотажа, охвативших всех ещё вечером в воскресенье.
Последний день перед сессией, как окрестила про себя эти зачёты Санни, она провела, прогуливаясь на улице возле замёрзшего, наконец, Чёрного озера. Думала, перечитывала отдельные строки письма, где-то смеялась, где-то, уже в который раз, не сдерживала слёзы. А понимала одно — мама стала вдруг близкой и понятной, такой родной, такой любимой, что не терпелось снова увидеть её, взглянуть другими глазами, обнять, прижаться к груди и... расплакаться? Нет, она не хотела даже загадывать, как это будет. Просто ждала. С нетерпением, со всем пылом и страстью.
Основательно замёрзнув, Санни вернулась в свои комнаты, где и перекусила ужином, принесённым Лакки из дома Мюриэль. И только перед самым сном спохватилась: Зелья же! В понедельник они сдавали практику и теорию по Зельям.
За завтраком староста выдала всем семикурсникам расписание зачётов, вызвав дружный стон парней и вздохи девушек. Каждый день предстояло сдавать зачёты по двум или трём предметам.
Санни наскоро просмотрела своё расписание: в понедельник Зелья, во вторник Нумерология и Древние Руны, в среду Гербология и История Магии, в четверг Трансфигурация и Чары, а в полночь ещё Астрономия. Зато в пятницу только ЗОТИ, да и то после полудня. А уже в субботу можно было расслабиться и забыть об учёбе почти до середины января.
Что делать в практически свободную неделю, Санни представляла с трудом. Пока Даркер не намекнул, что эти дни как раз можно посвятить продвинутым Чарам. И вплотную подойти к выбранному ученицей направлению.
В кабинете Зелий Санни достался самый дальний стол, что не могло не радовать. Сначала предстоял устный экзамен, по мановению палочки Слагхорна по столам разлетелись задания. Санни на лету ухватила листочек и вчиталась в вопросы. Их было пять. В первую очередь нужно было перечислить не менее шести зелий, которые помогают от ожогов. Потом написать рецепт зелья от яда мантикоры с чёткой последовательностью приготовления. Третьим пунктом перечислить все растения, которые следует собирать при молодой луне в полночь. Четвёртый пункт выглядел самым простым: назвать свойства белладонны магической. И пятый пункт оказался тем самым практическим заданием, с рецептом неизвестного зелья, определить которое следовало после того, как оно будет сварено.
Оставалось только закрыть глаза, досчитать до ста и признаться профессору и консультантам, что она ничего не знает. Ну не любила она зелья! И сколько бы ни учила, не укладывались они в голове, хоть плачь!
Поспешно достала платок из кармана и замерла — в мантии, которую надела на зачёт, лежало что-то твёрдое. Санни, убедившись, что профессор и молоденькая девушка, видимо, из министерства, на неё не смотрят, снова сунула руку в карман.
В руку легла гладкая дощечка. Да! Магнус Нотт! От волнения вспотели ладони. Санни судорожно вспоминала, как ею пользоваться. Говорить вслух! А вот этого она точно сделать не могла. А если попробовать?
— Мистер Нотт! — прошептала Санни почти беззвучно, чуть сдвинувшись, чтобы широкая спина Мэдисона загородила её от профессора.
Дощечка оставалась чистой. Вздохнув, она совсем собралась её убрать, когда на поверхности вдруг появились буквы. Радость затопила такая, что она не сразу смогла прочесть: "Что, мисс Прюэтт? Нужна помощь?".
— Да, — выдохнула она, — у меня зачёт по Зельям! Я ничего не знаю!
Опять ожидания и волнение — он же говорил только про ЗОТИ!
Неожиданно появились слова: "Блядь, Юджин, да где ты там?.. Прошу прощения, я не вам!"
Едва удалось скрыть нервный смешок. Никто не обращал на неё внимания. Стало чуть легче дышать. Почему-то появилась уверенность, что Нотт обязательно поможет.
Еще через полминуты появилась новая надпись. "Мисс Прюэтт, это Юджин Уркхарт, друг мистера Нотта"
Она кивнула, словно этот неведомый Уркхарт мог её видеть. И поспешно шепнула:
— Здравствуйте!
На дощечке появилось: "Не нужно лишних слов. Продиктуйте медленно задания".
Это было просто. Санни сосредоточилась, не теряя из виду класс, и принялась медленно нашёптывать все пункты заданий с листочка. Закончив, вгляделась в поверхность деревяшки.
"Ясно, — появился ответ Юджина Уркхарта. — Дайте мне несколько минут".
Она приготовилась ждать, времени было достаточно. Но ответ пришел уже через пару минут.
"Пишите! Как напишете — сотрите пальцем надпись. Пункт первый..."
Чувствуя себя злостной нарушительницей, Санни взяла чистый пергамент и стала поспешно переписывать информацию с дощечки.
"Это всё! Удачи, малышка! И совет, когда будете помешивать зелье после пункта четыре, не надо сразу бросать крылья златокрылки, дождитесь маленьких пузырьков".
И всё равно зелье бы она запорола ещё на начальной стадии, если бы Мэдисон неизвестно почему внезапно не оглянулся.
— Нет, не так, — прошипел он. — Отсыпь ровно половину! Умница.
Пузырьков, обещанных Уркхартом, она дождалась, добавила золотистую пыльцу из крыльев златокрылки, уменьшила огонь и принялась ждать.
Вот только она понятия не имела, какое зелье в итоге получилось. То есть не знала бы, если бы не подсказка Уркхарта. Так что уверенно сдала пергамент, где были заполнены все пять пунктов, и образец зелья, пусть и в числе последних.
— Теперь Руны и Нумерологию подготавливать, — сказал кто-то в коридоре. И все побрели в Большой зал обедать.
Первый зачёт, казалось, вымотал даже непробиваемого Рудольфуса. Он меланхолично поинтересовался, дождавшись её у входа в Большой зал:
— Что за артефакт?
— Откуда? — выдохнула Санни. — Слагхорн видел?
— Нет, не пугайся! Я набросил на тебя чары отвлечения. Так что за штука? Нас же проверяли на входе на артефакты.
— Говорилка, — пожала плечом Санни. — Это всё?
— С кем общалась?
— Вряд ли ты с ним знаком, — почему-то Нотта называть не хотелось. — Мистер Уркхарт.
— Опаньки! — Руди присвистнул. — Ты с ним знакома?
— Тебя это удивляет?
— Конечно! Чистокровный в десятом поколении. Лучший ученик школы шестидесятого года. Один из лучших боевиков ковена Нотта. Зануда и умник. И, заметь, закадычный приятель Магнуса Нотта. Ладно, иди обедать, заговорщица. Мучать не буду больше. Только скажи, в нумерологии ты...
— Справлюсь, — поспешно ответила Санни, всё ещё ощущая, как горят щёки. — Это меньшее, что меня беспокоит. Спасибо, Руди!
— Обращайся, — усмехнулся он, отлипая от стены. — Кстати, Уркхарт отлично знает Историю Магии, если что. А на остальных предметах будет блокиратор Протеевых чар.
— А на Зельеварении их не было? — удивилась она.
— Были... То есть должны были быть. Только Слагхорну, видать, стал писать какой-то тип из его "коллекции". Ты в курсе, что он "коллекционирует" будущих знаменитостей? Впрочем, не важно. Суть в том, что он незаметно отключил запрет, чтобы что-то прочитать и ответить — я заметил блокнот — почти как у тебя. А потом так сиял, наверное, общение было приятным, что возобновить чары даже не озаботился.
— И ты это всё заметил?
— А ты нет? Я думал, ты поэтому достала ту штуку.
Санни пожала плечами и поспешила за гриффиндорский стол. Эжени с Робом уже были там. А пользоваться дощечками она больше не планировала. Разве что поблагодарить Нотта и Уркхарта за помощь.
Это была абсолютно изматывающая неделя. Некогда было подумать даже о маме, не то что о пресловутых женихах. А ведь Даркер так ничего и не прояснил в ту субботу.
— Написали характеристики? — осведомился он.
— Да, — Санни показала наполовину исписанные листы.
— Сожгите их.
Приказ удивил, но она послушно швырнула пергаменты в огонь.
— И что теперь?
— Ничего. Ни одно слово из написанного тебе не было дорого, не так ли?
Санни чувствовала себя обманутой. И для чего старалась? Обидно стало практически до слёз.
— Увы, Александра, сегодня к выбору вы не готовы, ещё нет. Возможно, просто не хотите его делать. У меня две версии: либо, как некоторым кокеткам, вам нравится держать обоих... эээ... юношей на коротком поводке. Либо вам настолько их жаль, что боитесь расстроить отказом как одного, так и другого. Судя по вашему живому отклику — поменьше экспрессии, девочка, — для вас вернее второе, но не думаю, что это лучше. Имейте в виду: жалость — наихудший советчик в области любви и брака, способный привести к страшным последствиям.
Обидел, напугал и ещё больше запутал — вот какие выводы Санни сделала из этого странного разговора. Так что личный фронт был на время забыт, так же, как и другие проблемы, не имеющие отношения к учёбе и зачётам.
Этому поспособствовал и бессовестный Флинт, нашедшей её в библиотеке в понедельник утром.
— Я знаю, как решить твою проблему! — заявил он громким шёпотом, заставив повернуться к ним двух хаффлпаффок. Квин хмыкнул и навесил заглушки. Девицы разочарованно отвернулись, а Санни нервно хихикнула.
— И что ты знаешь? — скептически поинтересовалась она.
— Тебе нужно перестать быть завидной невестой!
— Да ты гений, Флинт! — фыркнула она. — Может, и способ знаешь?
— Ага, — он придвинул стул и сел на него верхом перед её столом. — Проще простого! Тебе необходимо переспать с кем-нибудь, лишиться девственности, понимаешь? — И он быстро закончил: — Благородно предлагаю собственную кандидатуру!
Влепить ему пощёчину возможности не было, поэтому Санни ограничилась самым возмущённым взглядом, на который была способна. Квин проникся, чуть отшатнувшись.
— И тогда, — вздохнула она, справившись с чувствами, — мой папа заставит тебя на мне жениться. Если братья не успеют убить тебя до этого момента.
— Убить — сомнительно, а твоему отцу я прекословить не стану, — широко ухмыльнулся дуралей Флинт.
— Как это благородно с твоей стороны! — восхитилась Санни. — Что, вот так запросто женишься?
— Ага, я такой!
— А сначала с удовольствием обесчестишь?
— Э-э, ну...
Тяжёлый фолиант легко взмыл в воздух, и не будь мерзавец так проворен, обрушился бы на него весьма ощутимо.
Мадам Пинс выскочила из-за своей стойки, но Квинтус уже был в дверях.
— Мистер Флинт!
— Уже ухожу, мадам! Доброго вам утречка!
Зато к завтраку в Большой Зал Санни явилась такая бодрая, что Роб, засмотревшись на озорной блеск в её глазах, осторожно поинтересовался:
— Дай угадаю. Ты узнала рецепт антипохмельного и отдала его Слагхорну?
— Что? — опешила Санни, которая всё ещё ощущала весёлую злость от выходки Флинта.
— А ты знаешь, что подкуп профессоров — это неспортивно?
Вуд явно веселился. И Санни усмехнулась:
— Скажи мне, как подкупить Робертса, и я подарю тебе самый дорогой подарок на Рождество!
— Да брось, — поскучнел Вуд, — ни его, ни МакГонагалл подкупить не удастся. Разве что антипохмельное...
— Возьмите расписание, — пронзительно оповестила староста, и разговор пришлось прервать.
Вечером Санни не поленилась и, оторвавшись от фолианта по Древним Рунам, быстро настрочила благодарственное письмо мистеру Юджину Уркхарту:
"Уважаемый мистер Уркхарт. Спасибо вам огромное! Боюсь, без вашей помощи мне бы не удалось получить нормальную оценку. Этот предмет мне даётся особенно трудно. Скажите, могу ли я как-то отблагодарить вас? С уважением, Александра Прюэтт".
