Колхоз-1

— Да чего ты стесняешься? Так бы уж и говорил — в банду! Мы ж не мирные крестьяне, в поте лица ковыряющиеся в огороде. Мы застрявшие на перегоне поезда грабим. С оружием грабим, — похлопал я ладонью по автомату. — Из стволов у вас только травмат?

— Мы же не охрана, мы техперсонал, нам не положено. А травмат Игорь купил на всякий случай: разное, знаешь ли, случается, когда в город высовываемся после разгрузки на конечной станции.

— Возьмём, не вопрос, — кивнул Данилов. — Только вы так и не рассказали, что у вас в вагонах.

— Да разное. 'Солянка сборная', как у нас в депо говорил один мужик, уже вышедший на пенсию. Яблоки, тушёнка, овощные консервы. Вагон замороженного мяса в тушах. Со Ставропольского края едем. Ехали... Получатель — Минобороны.

Мясо — это гуд! Мясо — это супер! С мясом у нас дело швах. Даже если всех деревенских коров перережем, его до конца зимы не хватит. Только где ж его, заразу, хранить?

Витя тоже напряг извилины. Видимо, на эту же тему.

— Слушай, Влад, а у вас солярки в вагонном баке на какое время осталось?

— На неделю точно хватит.

— В общем, поступаем так: вашими секциями мы с завтрашнего дня займёмся. А чтобы всякие-разные совсем наглость не теряли, оставим вам в секции человека с более серьёзным, чем травмат, оружием.

— У нас там только три спальных места, под число членов бригады.

— Значит, один поедет ночевать к нам, в наше 'логово'. Заодно и присмотрится, что у нас творится. Не понравится — сможете в любое время переиграть: в Бердяуш податься или здесь, в Романовке осесть.

Кажется, холодильщиков такое предложение устроило.

— Скажи, а в принципе есть возможность ваши холодильные установки демонтировать и в другое место перевезти?

— Возможность-то есть. Только где ты потом хладон найдёшь, чтобы систему заполнить?

Незадача!

— Тогда отключайте, на хрен, от охлаждения яблоки и консервы и врубайте на полную катушку заморозку мяса. А я пойду вскрывать оставшиеся крытые вагоны.

— Можешь не напрягаться, — остановил Данилова один из деревенских. — Ничего интересного в них нет, мы уже проверили.

Ну, да! Ещё бы они что-то оставили запечатанным после того, как мы у них остатки муки из-под носа увели.

— Промышленное оборудование там какое-то: бункеры, вентиляторы, короба́. Типографская бумага в рулонах. Толстая проволока в рулонах. Свинец в чушках...

Ни хрена себе — 'ничего интересного'! А где ж ты года через два дробь для охотничьих патронов возьмёшь? Нет, свинец однозначно надо брать! Как бы нам самим со временем не докатиться до повторного снаряжения автоматных гильз.

Костя Данилов, 'Кот'

Вчера полдня отсыпался после наряда, а потом отправился на разгрузку. Дядя Дима распорядился муку и сахар разгружать в расчищенное от мусора здание. А потом приехал лёлька на автокране, и с фур стали устанавливать на стоянку перед гостиницей пустые железнодорожные контейнеры. Некоторые — не совсем пустые, судя по тому, как урчал двигатель крана.

— Дима, остатки мешков разгружай в контейнеры, — распорядился крёстный. — И знаешь, что? Надо срочно привести в порядок вон тот подвал. Почистить его, на пол что-нибудь крепкое бросить, стены какой-нибудь фанерой или поликарбонатом с теплиц переложить. А промежутки между стенками и этими листами залить строительной пеной. Где её взять, ты знаешь.

— Да мы же, бляха, задохнёмся там, пока заливать будем! — возмутился двоюродный дед.

— В несколько приёмов делай. Очень нужно! Мы шестьдесят тонн замороженного мяса нашли!

— Оттает же и попортится!

— Если теплоизоляцию хорошую сделать и без нужды двери не открывать, то до зимы не успеет оттаять. А я сейчас клич кину, чтобы во всех холодильниках лёд морозили.

Местные говорят, что раньше в этом подвале с каменным полукруглым перекрытием была заводская кузница. А в последние годы в ней и вокруг неё проводили фестивали кузнецов.

— Костян, твоя задача! — скомандовал Рощин. — Посмотришь, потом возьмёшь Медведя, и занимайтесь. Ещё нужны будут люди — скажешь.

Не успел крёстный уехать вслед за вереницей фур, с которых сняли тенты, как снова со стороны улицы послышалось рычание двигателей. По-моему, знакомые машины, где-то я их уже видел. А впереди них — 'Крузак' Скуфеева, занимавшегося с утра обустройством поста на дороге в посёлок.

Не только я вышел глянуть, что там такое.

— Смотри-ка, 'дальнобои', которые с нами ехать отказались! — удивился дед.

Не все. Их в сторону Перми подалось машин двадцать, а едут только четыре. У передней лобовое стекло в дырках и трещинах, тент явно выстрелом из ружья продырявлен.

Вадим выскочил из машины и жестами указывает, как становиться на площадке возле плотины ГЭС.

— Костян, возьми ключи и привези Аню. У ребят раненые есть. Давай, давай! Я её уже предупредил, чтобы она собиралась.

Подруга крёстного вышла с дочкой из дома, едва я подъехал к нему.

— Что там? Не знаешь? — задала она вопрос, как только усадила девочку на колени.

— Не видел. Я сразу за вами поехал.

Она вышла у ворот на базу, где нас встретил Вадим. А он запрыгнул на пассажирское сиденье и скомандовал.

— Поехали к остальным. Да не рви ты так с места! На такую езду шин не напасёшься.

Новости 'дальнобои' привезли неприятные. Межевой и Айлино они нормально проскочили. А поскольку дело шло к вечеру, и жрать хотелось, забили машинами заправку 'Башнефть' возле поворота на деревню Тугузлы. Заодно и соляры начерпали из зарытых в землю цистерн. А помня, как их накрыли уголовники на парковке возле Берёзового Моста, дежурили по очереди. Местные пару раз за вечер подъезжали, но сунуться не решились.

То, что эпицентр взрыва был на подъездах к Месягутово, помнили, поэтому в Верхние Киги даже не сунулись. Решили объехать по дороге на Новобелокатай, а потом уйти на Нязепетровск, где уже соображать, как дальше ехать. То ли на дорогу Екатеринбург — Челябинск, то ли через Михайловск выбираться на трассу Пермь — Екатеринбург. Хорошо, что сначала 'на разведку' выслали парня на двухосном негружёном Камазе. Тот вернулся от деревни Леуза с глазами по чайному блюдцу.

— Там покойники. Люди по дороге шли и умирали. Все в коростах, у них волосы вылезают.

Решили попробовать обойти эпицентр взрыва по северо-западной, самой дальней от него окраине Месягутово. А для этого свернули на Лаклы, чтобы выйти на дорогу, соединяющую М5 с трассой Пермь — Екатеринбург.

В Лаклах были тёрки с местными, заблокировавшими съезд с моста через Ай. Отдали им Камаз, ездивший 'в разведку'. Тем более, парню, который его вёл, плохо стало. Видимо, всё-таки хапнул радиации. И немало.

Возле моста через Юрюзань возле санатория Янгантау история повторилась. Опять какие-то местные ухари 'мостовую дань' требовали. И опять кучу времени на 'тёрки' потратили. Пришлось и тут грузовик оставить.

— А куда нам с двумя обрезами против нескольких ружей, из которых одно — 'Сайга' двадцатого калибра?

— До Месягутово мы даже не доехали. Там всё сгорело. Понимаешь, Вадим? Деревянные дома на окраине — это понятно. Но деревья по обеим сторонам дороги и даже кирпичное здание поста ДПС на кольцевой развязке... И никак не объедешь по полям.

— Дальше-то куда? — перебил рассказчика ещё один водитель. — Местные говорили, что Уфу тоже накрыли. Даже двумя бомбами. Одну сбросили на промзону, где нефтезаводы, а второй по центру города 'приложили'. Что такое радиация, мы уже насмотрелись. Трасса, небось, до самого Сима под неё попала. А дальше Трёхгорный с Юрюзанью. Всё, заперли нас здесь, как в мышеловке!

— Вот и вспомнили про вас. Только где вас искать, не вполне понятно. Потом по атласу автодорог посмотрели и сообразили: где-то между Сулеёй и Бердяушем. Вы же через Бердяуш сначала хотели прорваться, а потом от Сулеи в его сторону свернули.

— В общем, снова проковырялись мы до конца дня. То соображали, то спорили, то разворачивались на узкой дорожке. Потом ждали, пока один товарищ пропоротое колесо поменяет. А когда к Мечетлино спустились — есть там такая хорошая петля на спуске, после которой сразу деревенская улица начинается — нас и накрыли. Прямо у нас на глазах перегородили улицу каким-то бревном. Трактором вытащили на дорогу и бросили. И когда мы остановились, по машинам палить начали. Без разговоров. Мы ответили, конечно, чем могли. Но семеро там осталось. Семеро!

— Лёха уже раненый это бревно протаранил, сдвинул его в сторону, и нашу 'реношку' в кювет завалил. Остальные прорвались. А меня перед этим из машины выгнал, чтобы я к кому-нибудь пересел.

Возле Янгантау уже не останавливались. Просто пошли на прорыв, снеся 'жучку', перегородившую мост.

— Нервов уже не было с этими гандонами разговаривать! Может, и зря, потому что ещё две машины отстали по дороге к Малоязу. То ли колёсам им прострелили, то ли ещё куда 'удачно' попали. А после того, как переночевали в лесу за Насибашем, вообще решили дальше только на семи машинах ехать. Перецепили фуры с самым ценным, как мы посчитали, забились все, кто на пассажирские сиденья, кто в 'спальники', и ещё затемно выехали. Так, чтобы в Лаклах никакие 'сборщики мостовой дани' ещё не дежурил.

— Как на семи? Вы же на четырёх приехали! — удивился Вадим.

— Сулея! — развёл руками самый пожилой из водителей. — И как бы ни те самые мужички, которым ты расстрелянные машины бандитов подарил. У них там перед домами целый автопарк. Они уже и пистолетом обзавелись, а у нас ни одного патрона не осталось. Пришлось даже фуру с водкой им отдать. Ты уж извини, Вадим, хотел я её для себя закрысить. Сам же знаешь: водка всегда была и останется 'жидкой валютой'.

— Суки! Костян, Медведь, Дима! Берите оружие, экипировку, и едем в Сулею. И вы, мужики, кто-нибудь втроём, чтобы за руль сесть.

— Да хрен на ту водку! Стоит-ли из-за неё под пули лезть? Главное, все живыми оттуда ушли.

— Срать я на ту водку хотел! Дело в принципе: Спустим им с рук это, так они завтра и нас решат 'бомбануть'.

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

'Автопарк' заметили ещё с дороги, обводящей машины, едущие со стороны Бердяуша, мимо поселковых улиц. Одну из фур задом загнали во двор.

— Водку разгружают, — пробурчал Олегович, водитель той самой машины.

На улице возле дома никого не было, и я подогнал 'Тойоту' прямо к морде грузовика.

— Дима, Костян. Следите за улицей. Медведь, за мной!

Высунувшейся в приоткрывшуюся калитку харе удар прикладом пришёлся в лобешник, и мужик со стоном отлетел вглубь двора. Он в одну сторону, 'макаров' в другую. Добавочный пинок берцом по морде, ствол автомата на двух мужиков, таскающих водку в сарай.

— Несём ящики назад в машину. Аккуратно ставим в кузов и стоим, положив руки на дно кузова.

Сашка проскальзывает у меня за спиной и берёт на прицел тех, что выставляют 'товар' на край кузова. Я выдёргиваю ближайшего к себе 'грузчика' и быстро обшариваю его. Ничего опасного. У второго тоже. Тот, что лежит на земле даже не дёргается. Его пистолет я уже засунул в карман, а запасную обойму выудил из бокового кармана его камуфляжной куртки.

— Дима, покарауль пока этого. Он всё равно в грузчики не пока годится.

Тычу стволом в плечо одного из мужиков, стоящих у машины.

— Кто ещё дома есть?

— Ни-ни-никого, — отвечает не он, а другой. — Жена к матери ушла.

— Отошли оба к стене. Руки на стену над головой, ноги шире плеч. Дальше, дальше от стены ноги!

Смещаюсь к другому краю кузова, чтобы не стоять на линии огня у Медведя.

— Теперь ты, — тычу пальцем в сторону одного из тех, которые замерли в кузове. — Аккуратно подходишь к краю, спрыгиваешь с кузова и встаёшь в такую же позу, но вот тут, у сарая.

Загружали назад водку они около получаса.

— Ключи от всех грузовиков где?

— Дома.

— Пошли.

Автомат за спину, ПММ в руку. В тесном помещении он удобнее, чем 'длинноствол'.

— Все ключи, я сказал!

— Это от бензовоза, он не ваш.

Узнал, сука! И понял, с какого 'праздника' мы сюда нагрянули.

— Мне ещё раз повторить? — щёлкаю я курком 'макарова'.

Ну, это чисто для психологического эффекта. Из 'пээмки' и самовзводом можно прекрасно стрелять. Но щелчок взводимого курка, знаете ли, на нервы правильно действует.

— Ты хоть знаешь, под кем мы ходим? Вам же ручонки ваши загребущие оттяпают по самые уши за ваши художества.

— Похеру, — вырвал я у него из рук ключи. — А теперь во двор. Ты впереди.

Мужик делает шаг вперёд, и я спускаю курок. Пуля многое переворачивает в голове...

Трое снова стоят в рядок у стенки во дворе в очень неудобной для них позе. Никак из неё не рвануться ни вбок, ни назад. Отхожу от них метра на три и трижды нажимаю на спусковой крючок. Быстро. Так, что пока до мозгов первого доходит нервный импульс боли, дырка появляется в заднице третьего. Ещё один выстрел в жопу лежащему, который за время погрузки успел обблеваться: похоже, ударом приклада я ему стряс остатки мозгов.

Пуля многое переворачивает в голове. Даже если попадает в задницу. Кто же это говорил? Не Аль Капоно ли?

— Дима, зови мужиков, — протягиваю я ключи Рощину. — Ты бензовоз ведёшь, а Сашка едет на твоём 'Ваське'.

— Интересно, как эту шайку теперь называть будут? — уже в машине начал ржать Костян. — 'Дырявые жопы' или 'В жопу стреляные'?

— Двухочковые! — загоготал я.

В Романовке я свернул к суетящимся возле поезда людям, дав указание Рощину вести колонну в Пороги.

— Бензовоз? — удивился Данилов, проводив взглядом машины, свернувшие перед мостом через Большую Сатку налево. — Где взял?

— Где взял, там больше нету, — довольно хмыкнул я.

— Небось, ещё полный?

— Тебе как мёд, так и ложкой. Нет, к сожалению. Может, с полтонны в цистерне плещется, как Дима говорит. Даже не знаю, какого именно топлива.

— Зато у меня его — хоть залейся, — похвастался Витя.

Я аж подскочил.

— Где?

— Во втором поезде. Деревенские разведали. Так что можешь солярку в автокран заливать без жлобства. Нам с его хозяином ещё работать и работать. И вообще. Поехали к тому поезду прокатимся, я тебе кое-что покажу.

Поезд, шедший в западном направлении, стоит очень неудобно. С одной стороны гора, с другой — крутой спуск к реке. Ниоткуда не подберёшься. Не мог он метров на триста дальше проехать, когда после отключения электричества тормозил?

Контейнер, к которому меня Виктор подвёл, внешне как будто нетронутый, даже замок-пломба вставлена.

— Залезай! — скомандовал он, вскарабкавшись по сцепному устройству и чуть приоткрыв дверь контейнера.

Я аж присвистнул от удивления. Охренеть! Патронные ящики со свеженькой маркировкой Барнаульского патронного завода. Вот так подарок!

— Ночью разгружать будем, чтобы деревенские не видели, — вполголоса, будто опасаясь, что кто-то услышит, сообщил Кипчак. — Не дай бог, кто-то до этого времени пронюхает!

— А как подъехать?

— 'Колун' по шпалам подползёт.

— Нет, Витенька, — подумав чуть-чуть, возразил я. — Прямо сейчас всё вывозим. Никакой ночи! Ты думаешь, Романовские не обратили внимания на то, что мы с тобой сюда шлялись? Пока мы ночи дождёмся, они уже половину контейнера вычистят. Если не весь. Давай, бери за жабры Пуресина, человека два грузчиков, и действуй. Впрочем, и одного хватит: я и сам могу ящики покидать. А ты на стрёме постоишь. И не спорь! Пока рана окончательно не заживёт, никаких тебе тяжёлых работ!