Анифарский рассвет

— Не до конца отучило, хе-хе — парировал сам Хултук. — Мозги людей я не ем. А вот мозг животного могу слопать за милую душу. Я могу съесть мозг быка, слона или носорога — заживо, а потом щупальцами присосаться к его нервной системой и подчинить тело себе. Потому как по природе я симбионтный паразит. Или наоборот, паразитический симбионт. Хе-хе.

— Ты больше — симбионт? Или паразит? — спросил Кайус.

— Зависит от конкретной ситуации. Я могу и не съедая мозг, подключиться к любой нервной системе. Могу подчинить себе любое тело — и человеческое тоже. Без шуток. Могу подключиться к нервной системе в ущерб хозяину, могу без ущерба, а могу и с пользой для него — всё зависит от того, как захочу я.

— Вот как?

Хултук снова кивнул:

— Я же нейромант, специализируюсь на мозговой магии. Могу просто подчинить хозяина и считать всю информацию с его мозга. Могу внушить идею, которой он будет одержим — и превратится в фанатика. Могу устроить своему владельцу амнезию. Могу эту амнезию вылечить. Могу создать ложные воспоминания. Я способен расколоть личность носителя, вызвав шизофрению, а могу и напротив, соединить части больного расколотого сознания. Я могу породить у врага любую психическую болезнь. А могу и вылечить её у союзника.

— Хултук, — очень полезное существо, — произнёс Апион. — Он залез в мозг моего друга Ларратоса, частично потерявшего память, и восстановил все его потерянные воспоминания...

— Забавно, — с небольшой улыбкой на лице произнёс Кайус. — Только непонятно, что Хултук делает здесь.

— В этом мире мы вновь столкнулись с эшхарготами, — произнёс Апион. — Мы уже сталкивались с ними в мире под названием Элам. Магам Ситтараса необходимо их исследовать, вот поэтому к делу был привлечён харрас, представитель близкого им вида.

— Мне, как порождению Бездны, должно быть легче их понять, — произнёс Хултук. — К тому же я способен прочитать и их мозг тоже.

* * *

Кайус продолжал изучать клатхическую магию и аллайский язык. Посещая башню архимага, он старался игнорировать Хултука. После двух месяцев интенсивных занятий он уже более-менее сносно говорил по-аллайски. Кайус сдал экзамен на первую ступень владения языком и перешёл к изучению истории магии. Класс располагался там же, в министерстве интеграции.

В этот день с самого утра Кайус практиковал клатхическую магию под началом Апиона — и несколько опоздал на первое занятие по истории магии. Ничего, — подумал он, — немножко опоздал. С кем не бывает? Не съест же меня преподаватель!

Кайус постучал в дверь класса.

— Войдите, — произнёс знакомый голос.

— Простите за опоздание, профессор, — произнёс Кайус, входя в класс, и обомлел: преподавателем по истории магии оказался ни кто иной, как архимаг Элайа.

— Прощаю, — произнёс он, — только впредь постарайся не опаздывать. Потому как человеку, который взялся спасать мир, негоже быть таким недисциплинированным.

Кайус уселся, не понимая, как это боевой маг, верховный главнокомандующий, правитель страны, занимается чтением лекций мигрантам, только начинающим жить в Арканиэле.

— Невозможно усвоить историю магии, не ознакомившись с историей самих магов и их священной земли, — произнёс архимаг. — Тридцать два века назад, за девятнадцать веков до воплощения Искупителя, два братских кочевых народа, аммайцы и аллайцы, решили осесть и основали два государства на острове Кабир. Аммайнийцы, не отличающиеся развитым воображением, назвали свою страну просто — Аммайния, — при этих словах по классу прошёлся смешок. — А аллайнийцы, бывшие поизобретательнее, нарекли своей стране имя Арзабах, то есть земля моря, морская земля или земля у моря. Если Аммайния занимала в основном пустынные и горные районы, то Арзабах — прибрежную полосу и небольшие острова.

Аллайнийцы, бывшие раннее язычниками, додумались до концепции Единого Бога или Абсолюта. Именно от него маги берут энергию, и именно от него берут силу все языческие боги. Маги Арзабаха осознали, что все языческие боги — лишь тени и отражения Бога Единого, а значит, если брать силу непосредственно первоисточника, то она будет значительно больше, чем если заимствовать её у языческих богов. Маги, принявшие веру в Единого, стали значительно могущественнее своих собратьев, которые продолжали исповедовать языческие верования.

Маги стали высшей кастой Арзабаха, жрецами и аристократами, цари Арзабаха тоже происходили из родов магов. В Арзабахе установилась магократия. Жители Арзабаха построили город Элешамма, то есть Свет Небес вокруг величественного храма Единого с золотым куполом. Согласно нашим священным книгам после того, как народ Арзабаха обратился в новую веру, Единый сам сотворил свой храм из небесного света, бело-синее мраморное здание из синевы самих небес и белых облаков, а золотой купол — из солнечного света. Хотя мы склонны предполагать, что храм всё-таки построили сами арзабахцы. Есть ещё одна, современная версия, утверждающая, что храм Единого создан некой могущественной цивилизацией, которая жила в Анифаре много тысяч лет назад — и этот храм — один из остатков её могущества.

Маги Арзабаха занялись прозелитизмом и за три сотни лет обратили в единобожие магов соседней страны, Аммайнии. Элешамма стала не просто столицей магократического государства Арзабах и священным городом этой страны, но и местом паломничества магов всего острова. Ещё за пять веков в веру в Единого были обращены все маги Деладора, и наш город стал центром паломничества всего известного мира. Тогда наступил золотой век Арзабаха, эта страна испытала невиданный экономический, политический и культурный подъём. Маги в других странах стали посредниками в торговле и дипломатических отношениях с этими странами.

Но эта эпоха процветания не могла длиться вечность. Двадцать один век назад, а точнее в семьсот тридцать восьмом году до воплощения искупителя случился день Великой Скорби, за которым последовала эпоха Великой Скорби. Аммайнийцы завидовали процветанию братского народа. Они знали, что в Арзабахе маги пришли к власти, став высшей кастой. Они знали, что маги Аммайнии почитают Элешамму, как священный город — и додумались до бредовой мысли, будто царь Арзабаха решил завоевать Аммайнию, хотя арзабахскому народу никогда не были свойственны захватнические настроения. Царь Аммайнии боялся, что Арзабах пойдёт войной на Аммайнию, а аммайские маги выступят пятой колонной, присоединятся к захватчикам и организуют переворот в его стране. Хотя им незачем было это делать: любой маг из Аммайнии мог переехать в Арзабах и стать представителем правящей касты. Поскольку лучшей защитой считается нападение, царь Аммайнии Джамаль, не дожидаясь мифического вторжения Арзабаха, напал первым.

Арзабах не был готов к такому вероломному нападению, но в то же время его жители сражались мужественно, не жалея своей жизни. Большая часть арзабахцев была убита, оставшихся нормалов насильно обратили в язычество, все маги, как аммайские так и арзабахские, стали гражданами второго сорта — те, кого данный поворот событий не устраивал, бежали в Деладор. Страна была завоёвана, арзабахские города стали аммайскими. Храм Единого был разрушен, как и сам город Элешамма. Чтобы арзабахцы более никогда не могли восстановить город, аммайцы выжгли землю и посыпали её солью. Придя в запустения, земли, на которых стояли город Элешамма и его пригороды, превратилась в пустыни и болота. Погибло государство Арзабах, прекратил своё существование его величественный народ, канул в историю и аллайский язык, став мёртвым священным языком. Конечно, священные книги были написаны на нём, он служил языком общения между магами разных народов, но это уже не был живой разговорный язык.

После лекции Кайус подошёл к архимагу Элайе.

— Прошу прощения, мессир архимаг. Могу ли я полюбопытствовать, почему вы, правитель государства, читаете лекции новым мигрантам?

— Снова дерзишь, Кайус. На самом деле, ничего удивительного нет. Моя основная работа — государственная деятельность, а вот лекции — моё хобби. Я — доктор магических наук, профессор магии, и когда-то преподавание было моей основной работой. Сейчас же я несколько изменил свои жизненные приоритеты. А что касается мигрантов, то я люблю смотреть, как они перерождаются, начинают новую жизнь, как умирает мигрант — и рождается арканиэлец. Я сам когда-то был таким же мигрантом.

На следующее утро Кайус вновь практиковал клатхическую магию под руководством Апиона в башне архимага Элайи. — Мастер клатхической магии, — произнёс Апион, — способен перехватывать заклятия противника, таким образом, обучаясь. Следи за рукой, — Апион выставил вперёд руку, и с кончиков его пальцев слетели маленькие сини шарики энергии. — Ты что-нибудь понял?

— Нет, — честно признался Апион.

— Сконцентрируйся на руке. Направь своё сознание на мою руку — и моё колдовство. Твои астральные нити должны перехватить заклятие.

Кайус тренировался — и с третьего раза его мозг подхватил компоненты заклинания — собственно, словесная формулировка, необходимый жест, и мысленный сигнал — и с первого же раза он сумел пустить кончиками пальцев шарики светлой энергии. Затем он перехватил заклятие пускания Апионом сгустков клатхи с ладоней, сгустков, подобных любому иному энергетическому шару.

После тренировки Кайус пошёл на лекцию архимага Элайи и на этот раз не опоздал.

— Город был разрушен, — начал лекцию архимаг, — Но само место, где стояла Элешамма, где располагался храм Единого, по прежнему оставалось святым для магов со всего известного мира. Маги всё равно свершали сюда паломничество, дабы поклониться руинам великого храма. Большая часть магов отныне жила в Деладоре, жила довольно спокойно — но при осознании того, что священного города больше нет, эта жизнь не могла быть счастливой.

Вскоре она перестала быть и спокойной. 1342 года назад в наш мир ступил Искупитель он же Азариэль, и за два века Аммайния и Деладор были огнём и мечом обращены в новую веру. Язычников в известном мире не осталось. Маги не могли отказаться от веры в Единого, так как переход в другую веру делал их слабее. Ибо маги черпают свои силы непосредственно у Единого Бога.

Азариэльцы же, видя упорство магов в их нежелании сменить веру на иную, которую считали единственной истиной, начали считать магов порождениями Дьявола. Власти, обращённые в новую веру, не любили магов — но не могли так просто их уничтожить. Маги по всему известному миру стали гражданами второго сорта, лишёнными многих прав. Отсюда пошли наветы, притеснения и угнетения. Азариэльцы запретили магам селиться в городах, за исключением особых районов — гетто, помеченных фиолетовой пятиконечной звездой с глазом, символом магии. Так символ магии стал символом угнетения магов. Магов обязали носить нашивки фиолетового цвета и остроконечные колпаки, чтобы нормалы могли отличить их от себя.

Середина девятого века от Искупителя ознаменовалась разработкой грандиозных кораблей и великими географическими открытиями. В 849 году путешественники из Аммайнии и Деладора узнали, что наши народы не одиноки в этом мире: в западном полушарии существует ещё один материк — Орлиный Континент, на котором живут люди. Причём оказалось, что их цивилизация находится примерно на том же уровне развития, что и наша, а их родной силедорский язык очень похож на деладорский, в результате чего можно прийти к выводу об общих корнях человечества. Уже пять веков между жителями восточного и западного полушария ведутся нескончаемые споры, кто кого открыл, мы их или они нас.

Открытие Орлиного Континента сильно отразилось и на жизни наших предков, магов. Наши единоверцы, обнаружив целый континент, куда ещё не ступала вездесущая нога церкви, стали небольшими группами переселяться в Селидор. Вскоре церковники всё-таки отправили на Орлиный Континент миссионеров, но получили решительный отворот от Гуабэра и его служителей, заявивших, что двум богам не место на одном материке. После этого события маги обрадовались: и в будущем в Селидоре можно будет жить спокойно, не боясь церкви, а также притеснений, наветов и преследований с её стороны. После этого маги восточного полушария стали переселяться в Селидор в массовом порядке.

Оказавшись в Селидоре, маги из восточного полушария начали обращать местных магов в веру в Единого. Гуабэр и его служители не уделяли этому особого внимания: маги составляли около 2-3 процентов населения, мало влияющих на жизнь остального населения страны. Но шли годы. Все маги обратились в новую веру — и, черпая силы от Единого Бога, стали значительно могущественнее. Будучи самым образованным слоем населения, маги поняли, каким ужасным и бесчеловечным является строй Гуабэра — и начали подбивать остальное население на восстание. Гуабэр понял, что ставшие сильнее маги представляют большую опасность для его строя и для него лично, и в 895 году начал борьбу с магами. Методы угнетения он взял с восточного полушария, но самое страшное — он запретил магам изучать и практиковать магию. Маги превратились в собственную тень. Многие пытались уехать из Селидора, но законы не разрешали подданным покидать свою страну. Маги Селидора оказались в захлопнувшейся ловушке, и лишь единицам удавалось сбежать.

Почти в то же самое время, в 902, в азариэльской церкви Деладора случился раскол. Реформисты выступали против церкви как ханжеской организации, против многих устаревших догматов и обрядов, в частности они признавали право магов на спасение души. Взаимная неприязнь между реформистами и ортодоксами грозила обернуться гражданской войной, но по счастью, в 905 году деладорские моряки совершили ещё одно открытие: они обнаружили континент Лантар на юге восточного полушария. Этот континент был необитаемым, если, конечно, не считать примитивных аборигенов-змеелюдов. Реформисты, составляющие меньшинство, большей частью переселились туда, а вместе с ними — немалая часть магов из Деладора и Аммайнии. Оказавшись среди реформистов, маги обрели равные права — и в той стране жизнь магов начала налаживаться. Но опять же — без священного города маги не могли жить счастливо.

В 1038 году аммайнийцы оставили азариэльство и обратились в веру в Гуабэра. Аммайния стала аванпостом Гуабэра в восточном полушарии, и притеснения магов на Кабире усилились, и большинство магов из этой страны было вынуждено бежать в Лантар.

После лекции Кайус прогуливался с архимагом Элайей по портовому кварталу, под одной из дозорных башен боевых магов.

— Мессир архимаг, вы не могли бы мне объяснить, что это за непонятная вещица, — Кайус показал на предмет, стоящий под дозорной башней. Это было нечто, похожее на огромную бочку, размером с комнату. Спереди на этой бочке был закреплён зачарованный гарпун, стреляющий магическими снарядами, сверху виднелся деревянный люк, по бокам же находились небольшие круглые окна, а также — сзади и по бокам — металлические детали, напоминающие плавники.

— Это экспериментальная подводная лодка, — ответил архимаг.

— Как лодка может плавать под водой? — удивился Кайус. — А главное, зачем это нужно.

— Если лодка герметичная, она не утонет, а если у неё есть искусственные плавники, то её пилот способен задавать направление и скорость. Зачарованный двигатель, установленный внутри, с лёгкостью двигает плавниками. А нужны подводные лодки для шпионажа и для уничтожения вражеских кораблей из-под воды.