Смерч бушевал. Дым валил все гуще, и некоторые маги уже покидали рощу, исчезая среди близких лачуг. Кто-то в лагере храмовников попытался ответить стандартной техникой гашения порталов. К точке рождения смерча потянулся знакомый, слабо светящийся в дневном свете туман. Тут и там начали возникать огненные вспышки, оранжевыми лентами вплетаясь в грязно-серое тело вихря. Одновременно около сотни жрецов быстрым бегом направились к городу, не обращая внимания на хаос позади. Зенгар усмехнулся.
— Нам лучше уйти пониже. Сейчас они испытают силу снежного приветствия.
Кьёрн понимающе кивнул. Энрар, который не был в битве у Лесного предела, просто последовал за ними, не оглядываясь. Маг, торговец и жрец спустились в каменный амбар, прошли по старым, истертым ступеням и вышли к площади. Черное пятно все еще висело в небе над лагерем, но длина и частота мерцания лучей говорили Зенгару, что именно сейчас произойдет.
Он оглядел площадь. Все воины, напряженно ожидающие сигнала, сейчас скрылись за каменными стенами.
— Берегитесь, — предостерег он спутников.
Портал внезапно раздулся, охватывая почти половину неба. Кто-то в лагере громко завопил. Тучи, уже почти дотянувшиеся до поля битвы, рассеялись, обнажив белый купол Высокого неба.
Вспышка призрачного света обожгла глаза слишком любопытных. Портал распался, но не так, как предполагали маги Храма внизу, в лагере. Плотная волна ледяного воздуха с силой ударила по земле и речной глади, выкорчевывая деревья, подхватывая бревна, поднимая вал грязи и песка. Зенгар краем глаза отметил, что горящие деревья, за которыми еще укрывались несколько снежных магов, вырвало с корнем и бросило на дома за ними. И тут волна ударила в каменный амбар, цугом прошла по площади, вырвала несколько тяжелых камней из мостовой и сорвала крышу небольшого дома. Хлопок — и все исчезло.
Зенгар вдохнул ледяной воздух, и ему показалось, что вновь вернулся злой ветер снежных равнин. С неба, подтревоженного взрывом, обиженные тучи бросили тысячи ледяных кристалликов.
— Вернулся холод, — удивленно заметил Кьёрн.
Старый вонжин держался прямо, но боялся взглянуть на поле перед домами, туда, где только что был разбит большой лагерь карателей. Энрар, приложив рукав к разбитому носу, поднимался с колен в десяти шагах.
Зенгар вышел на середину площади, скользя по мгновенно обледеневшим плитам. Снег, падающий с неба, быстро сменялся мелкими каплями дождя. Он посмотрел вперед, в просвет между домами — жрецы на поле лежали белыми холмиками, лишь немногие пытались подняться. Лагерь разбросало полностью. Три бревна заставы, переломленные ударом ветра, медленно плыли к городу по волнам Холодной реки. Он перевел взгляд на залитый водой северный берег, снесенную волной холода рощу и полуразрушенные дома, где прятались маги Йоругу, заметил еще три стихийных портала далеко на востоке, почти невидимые на фоне туч, и подал сигнал Кьёрну. Тот резко выкрикнул приказ. Из укрытий, ошеломленные, поднялись рыбаки, вооруженные острогами и баграми.
— Нужно вытаскивать всех из реки, — крикнул Кьёрн. — Быстрее, вода поднимается.
Дождь усиливался. Повинуясь приказу Зенгара, на поле вышли первые воины в черном. Жрецы Храма, только пришедшие в себя, пытались собраться в группы, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Лагерь, разрушенный больше всего, не подавал признаков жизни.
Жаль, подумал Зенгар. Похоже, настоящего поединка не будет.
Он увидел Йоругу с окровавленной головой, бредущего по переулку в сопровождении двух магов. Одежда всех троих свидетельствовала о тесном знакомстве с грязью и пеплом.
— Погибли семеро, — мрачно буркнул старейшина, выплюнув на плиты площади расколовшийся деревянный зуб. — Проклятые деревья.
Кьёрн выслушивал подбегающих рыбаков. Лед на камнях хрустел под ногами, с неба лились уже целые потоки холодной воды. Черные воины стояли в стороне, дожидаясь сигнала, и лишь на поле иногда возникали небольшие стычки. С реки и поля начали приносить побитых, с переломами и ранами, связанных жрецов.
Зенгар вытер с лица слезы дождя, и радостная ухмылка появилась на лице мага. Теперь стихийные порталы повсюду, и, распад барьера стоит за ними или нет, этим стоит пользоваться. Он вспомнил день, когда вот так же быстро погибли две тысячи лучших вонжинов, и удовлетворение наполнило его сердце.
— Собирайте этих проклятых Тьмой и Светом храмовников, — Зенгар кивнул Кьёрну, дал знак вытирающему грязь с лица Йоругу, растерянному Энрару, махнул рукой ожидавшим воинам. — Мы возвращаемся в город.
* * *
Бьёра стояла на высоком берегу Холодной реки, у одной из башен Речных ворот, и смотрела на бегущие волны. Город, серый под набежавшими тучами, ежился под струями холодного дождя. Позади, переминаясь на привязи, тихо фыркали ногглы. Зенгар, наблюдая за проходящими мимо по приречной дороге воинами, буркнул:
— Не думай, что мы бросаем тебя, Бьёра. Храм важнее Аргора. Все сосредоточено там.
— Я и не думаю, мерзлое твое сердце. Но забрать всю городскую стражу, когда мы только-только подавили сопротивление и выловили еще не всех мародеров? Да, я знаю, — предупреждая его возражения, пропела она хриплым голосом, подражая Йоругу: "Пусть Тьма защитит вас. Собирайте городское ополчение. Долг Аргора — поддержать Снега в последней битве".
Она оторвалась от серых волн, набегающих на скалы с тихим плеском. Тяжелый от воды капюшон плаща скрывал ее лицо.
— Это все зря? — горько спросила она. — Вам просто нужен был Аргор? Даже не весь город— люди, надежный тыл? А теперь?
Зенгар пожал плечами. Воины шли мимо, втаптывая в грязь остатки проросших между колеями травинок. Грозно постукивал металл, гудели голоса сотников.
— Последний оплот может погибнуть. — Зенгар указал на затянутое тучами небо. — Ты не видишь, Бьёра, но над нами шесть стихийных порталов, и еще три было над полем, где погибли каратели сегодня утром. Что-то происходит с барьером, и это — грозное знамение.
— Но что делать с городом?
— Не знаю. Решать тебе, глава Круга. Но оставаться здесь долго нельзя. Если начнется новый Распад, сюда Тьма придет раньше, чем к Храму.
Бьёра пригляделась к идущим. Тяжелая повозка тащила, тяжело проваливаясь в грязь, огромное, крепко связанное полотно из "шкуры дракона".
— Это твоя птица? — осведомилась она, кивая на повозку.
— Больше похоже на пузырь, — улыбнулся Зенгар. — Но он полетит.
— Зачем тебе это?
— Хочу навестить одну западную долину. Не хочется, чтобы помешали жрецы Дозорной заставы. По воздуху проще.
Бьёра подняла глаза на черные тучи и с сомнением кивнула. Послышался чавкающий звук, удар, и один из камней старой башни на противоположном берегу скатился в реку.
— Как мы узнаем, что пора уходить? — спросила Бьёра, отвязывая ноггла.
— Я не знаю, Бьёра-ри, — с сожалением ответил Зенгар.
Бьёра внезапно поняла, что сожалеет маг не о ней и горожанах, а о пределах собственного знания, и эта мысль заставила ее улыбнуться.
— Вижу, тебя это не огорчает, старая карга? — весело хмыкнул он.
— Нет, проклятый Тьмой старец, — хрипло хохотнула Бьёра. — Мы достаточно пережили и поймем, что жизнь подает нам знак собирать вещи и драпать.
Она вскочила на ноггла и понеслась вдоль реки, не обращая внимания на откинувшийся капюшон и бьющий в лицо дождь. Зенгар с восхищением смотрел ей вслед.
* * *
К вечеру того же дня Бьёра перенесла временную ставку главы Круга на улицу Резчиков, в самый удобный для нее дом — лавку Снорри Олаффсона. Двухэтажное каменное строение не могло сравниться ни с дворцом, сгоревшим сразу, ни с домом Записей, который пожрал неукротимый огонь чуть позже, перекинувшись с храмовых построек. Весь центр города выгорел, и черный холм теперь венчали каменные остовы зданий. Несколько часов, подпитываемый серебряным туманом, сочащимся из бывшего дворца, пылал этот огонь.
Проклятые жрецы, — ярилась Бьёра, когда нос ее чуял запах дыма. — Выродки.
В пылающем городе Бьёре хотелось быть поближе к реке, и никто, тем более старый Кьёрн, ставший главным советником, не посмел возразить. Три часа назад, после ухода отряда Хёда, который так и не зашел в Аргор, пройдя сквозь пещеры Подземной страны, Бьёра осталась наедине с пожарами и разрушениями, пленными жрецами и злыми на всех горожанами, потерявшими в суматохе родственников, товары или кров. У нее осталось не больше сотни боеспособных стражников; впрочем, рыбаки Кьёрна уже настолько свыклись с ролью охранников зыбкого спокойствия, что не расставались с острогами и баграми, заполнив район складов и речные пристани.
Бьёра вспомнила побитых, с набухшими от крови повязками и растерянными, но злыми глазами жрецов, приведенных с восточной заставы, хохочущего окровавленного Йоругу и довольного Зенгара.
Что же там произошло? А, впрочем, и знать не желаю.
Она поднялась из-за стола, на котором, прижатая каменными птицами, лежала карта Аргора и окрестностей, и выжидательно посмотрела на Кьёрна. Старый вонжин подобрался, и Бьёра вдруг заметила на его поясе то, что никогда больше не ожидала увидеть — белую боевую маску.
— Тебе дал ее зеленый? — поинтересовалась она, подходя к окну.
Внизу на улице стояли с десяток спешившихся гонцов, кормили ногглов и препирались со стражей в черно-серебристых ханберах. Где-то там был и Вигган, который старался далеко не уходить от центра власти, коим теперь Бьёра и являлась в этих развалинах. Она вспомнила Морхета, невидящими, мертвыми глазами уставившегося в потолок склада, где бросили тела, и выругалась, смачно, с наслаждением выплевывая свою злость.
Кьёрн выслушал ее тираду и спокойно ответил:
— Морхет сам выбрал свой путь, Бьёра-ри. А маска придает сил моим старым ногам.
— Твоих сил хватит и на четверых, сын Тьмы. Говорят, Безликие — самые сильные духом воины на Дильмуне. Рада, что ты снова обрел боевой дух, изглодай все Тьма.
Кьёрн посмотрел на нее с усмешкой:
— Лучше бы нам обрести и других воинов, глава Круга. Боевой дух — вещь непостоянная.
— Не беспокойся. На этот счет у меня есть идея.
Она накинула плащ, старый, с вышитым знаком торговой гильдии, и, поверх него, тяжелую цепь главы Круга. Голова ноггла больно ударила ее по груди.
— Я иду к речным складам. Останься здесь, — проворчала она, идя к двери. — Если нужно будет успокоить людей, ты знаешь слова лучше меня.
— Никто не может заменить главу Круга, мудрейшая, — со смешком в голосе произнес старик. А может, ей только показалось? — Но я постараюсь.
Бьёра вышла на улицу, размокшую от постоянного дождя, и подивилась горячему ветру с востока. Неужели где-то еще горит? Она огляделась, но низкие крыши почти закрывали небо. Лишь на юге, на фоне черных облаков, серо-черной громадой высился холм, несущий на себе останки дворца.
Бьёра подошла к ногглам. Наездники прекратили спор и запрыгнули в седла, дожидаясь ее.
— К реке! — крикнула Бьёра, присоединяясь к ним.
Ноггл споро выкинул из-под копыт комья грязи и поскакал. Наездники, посыльные Круга, последовали за ней.
У самой реки, среди приземистых складов, ей встретился Энрар с четырьмя зелеными жрецами. Подземный житель откинул капюшон плаща, и теперь она видела бледную, почти прозрачную кожу, длинный нос с разорванной ноздрей, покрытый запекшейся кровью, и редкие зеленоватые волосы.
— Бьёра-ри, — поклонился тот, когда ногглы остановились рядом. — Река вздулась. Пещеры может затопить.
Бьёра принюхалась — в воздухе пахло речным илом и рыбой, но теплый ветер с востока нес гарь пожара. Лес. Это горит лес.
Она спешилась — река уже совсем рядом:
— Вздулась? Этого не может быть! Ведь на Каменном щите еще десять дней назад было так холодно, что проклятый лед намерзал даже в стойлах! Давно ли это началось?
— Час назад или чуть больше, Бьёра-ри, — зеленый жрец покачнулся, и Бьёра поняла, что тот крайне устал. — Мы покинем пещеры, если вода затопит дамбы внизу.
— Хорошо. Ведите людей наверх.
Она вышла к берегу, осторожно ступая по грязи. То, что происходило с Холодной, потрясло Бьёру до глубины души. Обычно серая, медленно текущая река превратилась в бурный, ревущий поток, что тащил огромные бревна и не спеша, но страшно уверенно поднимался к городским улицам. Башни Речных ворот, уже подтопленные, торчали в мутной воде словно каменные истуканы, вокруг каждой бурлил огромный бурун.
Бьёра увидела, что на камнях дальней покачивается труп в жреческой хламиде, придавленный обледенелым бревном. Она повернулась к Энрару.
— Что-то произошло на Каменном щите. Нужно быть настороже.
Бьёра подняла взгляд на черные тучи над головой, что закрыли их от сияния Высокого неба, глянула вдоль берега, озаренного зелеными огнями Ночного огня, и решительно направилась к длинному каменному складу рыбацкой артели. Там, собрав всех пленников, дежурили несколько десятков воинов с Ледяного приюта.
Бьёра, подойдя вплотную к складу, заглянула внутрь. Жрецы сидели тесно, связанные по рукам и ногам, некоторые, раненые в недавней стычке, стонали. В полутьме склада, где жезлы-огневики горели редко, она не могла сосчитать пленников, но знала, что Зенгар привел почти две сотни, сдавшиеся в недавнем бою.
Сложив руки в пожелании удачи, она вошла в склад. Ближние жрецы подняли головы и уставились на нее, дальше, в полутьме, она различала лишь смутные силуэты.
— Зажгите еще факелов! — недовольно крикнула Бьёра.
Из полутьмы вышел мастер лекарей. Звали его, как выяснила Бьёра, Анхорном, и теперь его навыки очень пригодились. Лекари, черпая силу из реки и дождевой воды, без устали лечили раны.
— Сколько умерло, Анхорн-ри? Я хочу забрать всех боеспособных отсюда.
— Таких сто пятьдесят или чуть больше, глава Круга, — церемонно ответил лекарь. — Но куда ты хочешь забрать их?
— Ты видел реку? — Бьёра всматривалась в лица сидящих на земляном полу. Некоторых, бывавших на проповедях, она хорошо знала.
Анхорн кивнул, поежившись.
— Нужно собирать всех. Если вода поднимется чуть выше, они утонут. Речные склады невысоко. Дождь кончился, раненых можно перенести в торговый район или выше. Здоровых же...
Она обвела взглядом пленников. Теперь почти все, кто еще интересовался происходящим вокруг, смотрели на нее, кто-то с интересом, кто-то зло, кто-то равнодушно, но смотрели.
— Хотите ли вы выйти отсюда? — Бьёра выкрикнула эти слова, словно боевой клич.
Ответом стало настороженное молчание.
— Любой, кто поклянется Огнем и Светом, выйдет отсюда незамедлительно. Нам нужны люди, чтобы строить дамбы.
Жрецы забормотали, некоторые отвернулись к стене, пара храмовников сплюнули на пол. Бьёра ждала.
— Я готов поклясться, — мрачно проговорил жрец, сидящий почти у ног Бьёры и Анхорна.
Прошла еще пара мгновений, и еще пятьдесят голосов прозвучали под потолком склада, гулко отдаваясь в пустых углах.
— Хорошо, — кивнула Бьёра. — Этих освободить. Остальных перевести выше. Даже такие, как они, не заслуживают беспомощной смерти.
