— Так, — согласился с облегчением Фенегар. — Хамари Огнеборец, готов ли ты сразиться с темным злом вдали от родного Пламени?
Теперь Хамари попал в собственную ловушку. Отказаться значило отправиться далеко вниз по иерархии — считалось, что совет мастеров выбирает только достойные приложения силы награды.
Лаувейя... Хамари лишь сорок пять, и он плохо помнит Лесной предел, но и там топор молодого хенсбара собрал кровавую жатву. Еще лежали на поле, поросшем буро-зеленой ползун-травой, три вонжина, сраженные им в давней битве.
Значит, вот что уготовано ему. Хамари посмаковал предстоящее назначение, и оно ему понравилось.
Хамари Огнеборец против Хёда Темного. Это достойно эпоса, решил хенсбар, и его голос нарушил заполненную ровным гудением дымную взвесь.
— Я согласен. Я беру награду крови из рук совета мастеров.
Гримри зловеще усмехнулся:
— Мы не сомневались в тебе, воин. Пусть Первородный Огонь поможет тебе повергнуть врагов и обратить их твердыни в прах. Посланник Лаувейи Красной ждет тебя у Дымного ручья через три с половиной круга.
* * *
Посланник Лаувейи Красной оказался высоким, плотно сбитым мужчиной. В белой меховой одежде, покрытой застарелыми пятнами, обросший рыжим волосом, он казался потрепанным бренсом-альбиносом. Опытный глаз Хамари отметил несколько бурых разводов, по цвету очень напоминающих свежие, не до конца оттертые пятна крови.
Хамари вошел в трапезную, но посланник еще не видел его из-за изгиба каменной стены, и хенсбар мог обдумать, что несет ему неожиданная встреча. Трапезная Зала Огней примыкала к бурной, но заключенной в глубокую расщелину горячей реке. Свод, рассеченный пополам черной трещиной, резко изгибался и падал к высеченным из гранита грубым столам. Посланник выбрал место на краю утеса, всматриваясь в клубы пара над расщелиной.
Хенсбар не торопясь вышел из тени и подошел к посланнику, вспоминая привествие, принятое на Острове Дильмун.
Тридцать лет прошло, подумал Хамари. И вот что-то новое приходит из тех краев. Может, Хёд Темный уже давно мертв, и лишь тень старого злодея пугает Лаувейю.
Хамари помнил будущую нанимательницу очень смутно. Яркая, рыжая как огонь, она носилась перед бьющимися хенсбарами и жрецами, раскидывая всепожирающее пламя горстями, и казалась воплощением этого пламени — опасная, неуловимая, обжигающая.
Теперь я смогу узнать ее лучше, а вот вспомнит ли она молодого хенсбара из третьей линии передового отряда?
— Да озарит свет твою дорогу, посланник, — произнес Хамари, подходя к столу.
Посланник привстал. Под тяжелым лбом яростным огнем горели глаза упрямца.
— Согрей тебя свет, хенсбар, — ответил он. — Ты и есть Хамари Огнеборец?
Хамари церемонно сложил ладони и насмешливо фыркнул:
— Пожалуй, это я и есть. Совет мастеров тоннелей известил тебя о моих полномочиях?
— Да, — посланник, казалось, задумался. — Мне сообщили, что с тобой придет полторы тысячи хенсбаров с боевыми магами Огня. Великая Лаувейя и верховный жрец Храма Света Бальдр ждут вас на Острове Дильмун.
Хамари на мгновение потерялся.
У меня будет полторы тысячи воинов? Хорошую награду вырвал я из рук Арлога.
— Я готов помочь Лаувейе Красной в ее сражении.
— Возможно, сражения и не будет, — возразил посланник. — Мощь Храма Света повергнет врагов в ужас, и они откажутся от битвы. Лаувейя Великая...
Хамари снова фыркнул, на этот раз с легким презрением.
— Но полторы тысячи ей все-таки нужны? И обязательно, сожги меня Пламя, с боевыми магами и Хамари Огнеборцем?
Посланник оскорбился. Он стукнул кружкой с темным грибным вином о стол так, что гулкий звук разнесся по пещере.
— Мне казалось, вы должны подчиняться совету мастеров, хенсбар. Я не вижу должного почтения в словах.
— И не увидишь, — гадко улыбнулся Хамари, поглаживая топор. — Хенсбары — народ свободный. Мы не поклоняемся, мы соглашаемся с советом, но делать что-то или нет — выбор каждого. Я приведу воинов, — полторы тысячи! Высокая цена, — но тебе, посланник, и твоей хозяйке надо научиться смирению.
Посланник вытер пролитое на колени вино, добавив еще одно пятно на грязные штаны. Он долго смотрел на Хамари. Хенсбар уселся напротив, взял из стоящей посреди стола, по обычаю хенсбаров, тарелки с острыми побегами гарре два стручка, налил грибного вина во вторую кружку, выпил, со смаком рыгнул.
Посланник холодно посмотрел на него и встал.
— Уходить не советую, пожри тебя Тьма, — заметил Хамари. — Союз у хенсбаров считается заключенным, только если выпита вместе хоть кружка вина. Осуши — и можешь идти.
Рука посланника Лаувейи дрогнула. Хамари наслаждался, потягивая вино. Человек залпом выпил кружку, закашлялся и пошел к тропе, ведущей от Зала Огней.
Это может быть веселее, чем казалось, с удовольствием отметил Хамари и взял новый стручок гарре.
* * *
Хамари пил бы так весь круг, пока пещерный свод не потемнел бы от обычного суточного перепада температуры, но напиться до полумертвого состояния будущему военачальнику не дала неприятная встреча. Еще по тени, отброшенной на стену, Хамари почувствовал не самого нужного ему сейчас собеседника — двурогое, необычно плотное черное пятно явно полнилось чем-то похуже обычного отсутствия света.
На утесе показалась маленькая, перекошенная от своих зелий женщина. Хенсбары не практиковали предсказания судьбы, предпочитая доверять судьбу оружию или уму, но жившие на поверхности изгои, бежавшие с Верхнего Тиллена на остров, позже ставший Пеклом во Тьме, оставили и свое наследие. Пришедшая гадалка была одной из них. Хамари поморщился, когда она направилась прямо к занятому им столу и раскинула на скамье засаленный плащ.
— Свет рождает Тьму, а Хамари Огнеборец летит к славе и почету, — речитативом начала гадалка, раскачиваясь. — Многое ждет доблестного воина...
Хамари ударил кулаком по столу:
— Тьма тебя побери, женщина, — рявкнул он. — Я отдыхаю. Избавь меня от своего общества.
Гадалка, не обращая на него никакого внимания, разложила на столе инструменты своей профессии. Черные камни, тусклые куски серебра и неряшливые картинки, выполненные бурой краской, заполонили весь стол. Хамари увидел, как из кувшина с вином пошел вонючий дым после брошенного туда порошка и вскочил на ноги.
— Я не желаю, чтобы ты предсказывала мое будущее! — зло крикнул он.
Кувшин был последним, и Хамари это раздражало. Прислуги у хенсбаров не было, а вино приходилось забирать далеко, у края утеса, у очень раздражительного повара.
— Судьба приходит к тем, кто ее не ждет, и к тем, кто ее ожидает, — глухо пропела гадалка.
Хамари сплюнул. Двое хенсбаров, сидевших за дальним столом слева, покосились на гадалку и что-то негромко высказали, посмеиваясь. Хамари окинул мутноватым взглядом грязную предсказательницу, почти пустой стол, кружку, где осталось вина глотка на три.
— Я ухожу.
— Ты скоро будешь биться, Хамари Огнеборец... — бормотала гадалка. — Биться в великой битве... Биться...
Хамари уходил, еще слыша бормотание. Воняло дымом, сочащимся из кувшина, и хенсбара тошнило — запах был противным на редкость. Опьянение почти прошло, и Хамари зло стискивал пояс, лишь слегка покачиваясь. Внезапный визг позади застал его врасплох:
— Бойся длани света! Бойся страшной длани света!
Обернувшись, Хамари увидел, что гадалка лакает вонючее вино, и его вытошнило вниз, в бегущую где-то внизу реку.
Проклятая тварь, с чувством выругался хенсбар. Это же надо.
Он вытер бороду и пошел, как мог быстро, к жилым пещерам, не оглядываясь. Гадалка еще долго что-то визжала, но Хамари уже не слушал.
* * *
Протрезвев, Хамари добрался до Большого зала, где уже собирались те, кто вызвался бить Хёда Темного и его присных. Вдоль вытянутого русла высохшей реки, где располагался портал на Остров Дильмун, горели маленькие огоньки магического огня, бродили хенсбары, мелькали какие-то случайные люди.
Тянуло мясным запахом, и Хамари вспомнил, что он ничего не ел, только пил уже несколько часов. Хенсбар пошел к нужным бивакам и увидел, ничуть не удивляясь, своего сводного брата. Занбор расположился у небольшого костра, на котором жарилось мясо слепых змей, и с огорчением рассматривал Хамари.
— И ты здесь? — равнодушно спросил Хамари, присаживаясь к костру.
— Верно, — удивленным тоном подтвердил Занбор. — Ты рассчитывал, что пойдешь на битву с Темным один? Или считал, что я предпочту речную стражу приключению?
Хамари упрямо вгрызся в мясо, отбросив поблескивающую глазами голову.
— Сожри вас всех Тьма.
— И тебя тоже, — спокойно ответил Занбор. Он понял, что брат не в настроении. — Совет мастеров послал тебе тысячу триста пять воинов, обученных драться, из них сорок два мага Огня и один посланник. Он дрыхнет там, у ворот.
Хамари дожевал змею и выплюнул чешуйку.
— Я знаю. Я видел этого недоумка.
— Он посол нашей нанимательницы, — возразил Занбор. — Ты бы поосторожнее с ним.
Хамари развалился на камне, чувствуя спиной приятное тепло, и зевнул.
— Разбуди меня через час, братец. От разговоров у меня болит голова.
Занбор покачал головой, но промолчал. Хамари, закрыв глаза, немедленно уснул под гам войска, что собиралось в Большом зале, его войска, войска, призванного победить Темного.
— Бойся длани света! Бойся страшной длани света! — закричала ему во сне гадалка, ростом с трех Арлогов, с головой пещерного червя и телом рыбы.
— Хёда Темного еще никто не называл дланью света, — ответил Хамари.
Гадалка исчезла, визжа в темноте, и сон сменился черной взвесью, заполонившей все вокруг пепельным светом.
— 24. Ари. Великий исход -
Из-за занавеса, отгораживающего пещеру с подземной рекой, тянуло грибным запахом и мягкой теплотой. Ингрид, повернувшись к Ари спиной, расчесывала волосы. Ари с любопытством наблюдал за девушкой.
— Я не понимаю, — признался он снова. — Как ты можешь вызвать что-то чуждое Тьме, да еще и используя мое сознание?
— Это высокие материи, — продолжая играть с волосами, уклонялась от ответа Ингрид. — На самом деле ты сам вызываешь Первородное Пламя, я лишь помогаю, открываю нужные каналы. Ничего сложного, если умеешь.
— За твое умение многие бы пожертвовали самым ценным, — мягко возразил Ари. — Жизнью, например.
Ингрид обернулась и посмотрела Ищущему в глаза.
— Разве настолько важно иметь какие-то способности? Большинство людей в моем мире не обладает особыми качествами, но мы любим и уважаем их, — с напускной серьезностью произнесла девушка.
Ари прислушался. За занавесом входной двери, в большом коридоре, раздавались гулкие шаги. Кто-то приближался.
— Но мы не большинство, — тихо отметил он, приподнимаясь и натягивая рубаху. — Оденешься?
Ингрид пожала плечами и, мягко ступая, скрылась в купальне.
Вошел незнакомый Ари вонжин, сутулый, с потрескавшейся от старости маской цвета слоновой кости и трясущимися руками.
— Посланник Виннерлад, — церемониальным тоном затянул посетитель. — Советник Вимар Эргехарт желает видеть вас в главном зале оранжерей не позднее следующего удара колокола.
— Я понял, — уважительно подтвердил Ари.
Вонжин оглядел покой, остановив взгляд на аккуратно сложенной у постели женской одежде, и неодобрительно качнул головой. Ари отвернулся, следя за стариком краем глаза, и начал одеваться. Тот вытянулся и дребезжащим голосом произнес:
— По поручению Совета Восьми извещаю вас также, что до следующего удара колокола и впредь любые контакты с бывшим Советником Инглингом Дангбаром запрещены. Я все сказал. Прощайте.
Вонжин со сложным церемониальным жестом покинул гостевой покой. Мягко качнулся занавес, появилась Ингрид.
— Значит, Вимару все же удалось убедить Совет Восьми, — довольным тоном пропела девушка. — Теперь ты можешь рассчитывать на поход Армии Тьмы, посланник.
Последние слова она произнесла настолько выспренне, что Ари захотелось утопить насмешницу в подземной реке.
— Еще ничего не ясно, странница, — Ари оделся и пристегнул ножны. — Последнее слово за Вимаром-ри и Советом Восьми.
— Ты слишком полагаешься на официальный порядок, молодой воин, — ухмыльнулась девушка. — Может, и Совета Восьми уже не существует? Как ты воспримешь такое?
— У нас в Ледяном приюте действует Совет Старейшин, и никому не приходит нарушить его уклад ради личной выгоды, — холодно отметил Ари. Ингрид весело засмеялась.
— Ради личной выгоды — может быть, и не стоит, — возразила она. — А вот нарушая традиции, приходится многое ломать... Что ж, отправляемся?
Ари обиженно развернулся и вышел в коридор, не дожидаясь девушку.
* * *
Советник Вимар ждал их в центральном зале, у длинных, вьющихся побегов растения, напоминающего белый плющ из подземелий Аргора. Рядом, топорщась маленькими иглами, торчали редкие сосенки, перемежаясь золотисто-зелеными квадратиками неизвестных Ари злаков. Ингрид разглядывала посадки растений и одобрительно кивала.
Сидя на округлом камне, Вимар казался инородным телом в зеленой пене оранжерей — огромный, косматый воин, и сейчас не расставшийся с глевией за спиной. Глаза сквозь маску смотрели заинтересованно.
— Глашатай Совета Восьми, старый Мирегган, донес до вас главные известия, о странники из путей Тьмы? — официальным тоном начал Вимар, перебирая пальцами побеги. Ари обратил внимание, как нежно вонжин касался маленьких, белесых почек.
— Он был очень краток, Советник Вимар, — ответила Ингрид с прежними нотками веселья в голосе.
— Тогда слушайте. Мнение Совета Восьми определяет жизнь Острова Ланхем, и за прошедшие тридцать лет, даже в день, когда Первый Правитель утвердил свой запрет, наше решение было единогласным. Сегодня же впервые мнения разошлись, и трое встали против четверых. Мы, Совет Восьми, — Безликий слегка запнулся. — Мы, Совет Восьми, пережили и Исход, и войну Хёда Темного с хенсбарами и Проклятой Лаувейей. Мы управляли Далекой гаванью в те дни, когда стражи путей Тьмы выбили нас с поверхности, и пришлось биться в гиблых землях, чтобы спасти Остров и замуровать проходы в пещеры, оставив лишь только ход в Белый Предел.
Ари внимательно слушал. Теперь он заметил, что вокруг, стараясь казаться незаметными, притаились трое или четверо вонжинов, и насторожился. Ингрид разглядывала Вимара с, как представилось Ари, гордостью.
— Итак, Совет Восьми разделился, — продолжал Вимар. — Трое встали на защиту Инглинга. Он сам был среди них. Четверо во главе со мной осудили Советника Инглинга на изгнание. Но Совет Восьми не может существовать, если в нем нет согласия. С нынешнего момента и до выбора нового Совета Восьми я, военный советник Острова Ланхем, принял верховную власть и объявляю начало похода на хенсбаров и Остров Дильмун.
Ари ощутил волну удовольствия и спокойной уверенности, исходящую от Ингрид.
— Я также принял некоторые решения, посланник Ари Виннерлад. Мне нужен проводник и советник по новому миру. Мы не были на Острове Дильмун тридцать лет, и знания о нем истерлись в наших головах. Примешь ли ты предложение стать моим советником на время этого похода?
