Ари тем временем продолжал:
— Учитель Зенг знал, что за тобой охотятся жрецы. Наверное, кому-то не понравилось то, что ты делаешь или продаешь, я не знаю, — он пожал плечами. — Но теперь ты под моей защитой. Я прошу только помочь. Впрочем, твой учитель передал тебе свиток, помнишь? Тот самый, о Сердце Ночи? Мне кажется, у тебя будет своя дорога, и придется нам идти по ней вместе.
Мира плотнее прижалась к камню, успокаивающе теплому, крепкому, надежному.
Итак, где-то в пещерах под Ямой есть место, откуда он собирается уйти к Безликим. Сохрани его свет в такой дороге! Но как я могу стать ключом? Откуда эта уверенность, это ломающее волю решение? Знает ли Ари ее учителя, мастера Йонгрина?
— Скажи, откуда твой учитель знает, что Безликие действительно существуют? — осторожно спросила девушка.
— О, — беззаботно протянул Ари. — Он их видел, как и его отец. В Ледяном приюте это совсем не легенда, хотя, конечно, давняя история.
Мира на мгновение потеряла дар речи, и тут на дальнем берегу озера загорелся маленький, почти невидимый зеленый огонек.
— Проводник! — Ари поднялся с выступа и отряхнул плащ. — Идем.
Поднявшись, девушка растерянно пошла следом.
* * *
Пока они пробирались по широкому карнизу, нависающему над темной водой озера, Мира вспоминала все детские сказки, в которых действовали или упоминались Безликие. Теперь она поняла, что знает таких историй очень много, и все, во всяком случае большинство, ей рассказал Снорри.
Общим рефреном всех историй было то, что Безликих призывали или приводили, и всюду они выступали жестокими духами мести, готовыми разорвать на части клятвопреступника, догнать и покарать убийцу, даже разыскать вора. Впрочем, истории о ворах Снорри всегда рассказывал с хитрой усмешкой, и Мира не сомневалась, что это был поклон в сторону Круга торговцев и их ценностей.
Безликие в рассказах Снорри, что запомнились Мире с детства, потеряли лица и закрывали уродство белыми, слепыми масками, жили во Тьме и творили разнообразные темные чудеса. Кумар, демон мести, в рассказе об убийце жреца прыгал через стены и дышал огнем, находил след по запаху тени и читал мысли. Но Ари говорил о Безликих так, будто это были соседи из торгового квартала, что продавали лечебные эликсиры и триста видов краски для кожи.
Чем дольше Мира размышляла о цели путешествия Темного, как она в мыслях обозначила для себя Ари за манеру одеваться и тесные отношения с Тьмой, тем больше страх и неуверенность уступали место любопытству. Сожги его свет, если он отличается от торговцев из Ледяного приюта, с которыми она имела дело уже пять лет, да и был он наверняка сыном торговца...
— Нет, мой отец был охотником, — тихо и печально произнес Ари, и Мира, вспыхнув, обнаружила, что некоторое время думала вслух. — Он погиб на Каменном щите двадцать лет назад.
— Прости, Арин-ри, я виновата.
— Ничего, это прошлое. Мой настоящий отец сейчас Зенг-ри, наставник. У Ищущих во Тьме нет семьи, лишь учитель.
Мира молча смотрела на серьезное, немного даже сердитое лицо Темного, в зеленых отсветах Ночного огня кажущееся покрытым сеткой теней. Наверное, именно тогда она и вспомнила то, что таится в тенях ее собственной души, и откуда-то слева, из расщелины, на нее дохнуло холодным потоком воздуха. Мира отшатнулась и чуть не заскользила по каменному карнизу. Ари, подхватив девушку, вопросительно посмотрел на нее. Ощущение холода сразу пропало, и Мира виновато покачала головой.
Через двести осторожных шагов из-за поворота показался небольшой уступ, чуть приподнятый над их карнизом. На нем, свесив ноги, расположился у небольшой пластинки, извергающей длинную струю Ночного огня, полулегендарный житель Аргора, жрец Подземного искусства.
* * *
С проводником, что не произнес ни слова и вел их, почти не оглядываясь, они прошли по вязи расщелин и поднялись в широкую галерею. Здесь, в тусклом свете зарослей ларанга, они смогли разглядеть жреца лучше.
На жителе пещер, идущем впереди, плотно сидела зеленоватая куртка из странной, волокнистой ткани, короткие брюки, заправленные в сапоги из шкуры тонга, зеленая повязка, закрывающая глаза. Кожа жреца, призрачно-бледная, немного светилась в темноте.
Мира с жадностью разглядывала проводника, Ари же сосредоточенно шагал, о чем-то думая. Девушка никогда не смогла бы так отрешиться от окружающих их загадок и то и дело оглядывала чудеса подземелий, мелькавшие по сторонам.
Вот статуя, вырезанная из сталагмита, белая женщина, обвитая лозой. Синеватый ключ, исчезающий под светящимся камнем. Ровная, словно вырезанная магом Земли дыра, в которой плещется плотная темнота. Небольшой зал, в центре белесые ростки, сплетенные в косу. Любопытство окончательно отвлекло Миру от всех ее страхов, и она восторженно, хотя и с некоторой опаской, впитывала новый мир пещер.
В верхних галереях, когда в воздухе уже начали появляться запахи поверхности, мокрой земли и хвои, она неожиданно почуяла неладное. Мире показалось, что вкруг нее разлилась сероватое море, и волны, проходя мимо нее, разбивались и расходились кругами, натыкаясь на что-то впереди и позади — стены? Сталактиты? Растения? Мира остановилась. Ари снова обернулся, но легкое недовольство почти сразу исчезло с его лица, как только он присмотрелся к девушке. Та, слегка приоткрыв глаза, медленно поворачивалась слева направа, словно что-то ощупывая руками. Что-то близкое и... опасное? Остановился и проводник, Ари подозвал его ближе, указывая на Миру и жестом требуя тишины. Он чувствовал настоящую, первородную Тьму, вошедшую в сумрачный тоннель.
* * *
Что-то впереди... Не так близко... Движется. Мира не ощущала тела, полностью поглощенная странным серым туманом. Вот серая волна ударилась впереди о человека или большого зеленого прыгуна, что шел, пригнувшись. Нет, человек. Несколько. И что-то слева, огромное и равнодушное, ползет все ближе и ближе...
Мира резко открыла глаза и чуть не упала от резкого, жаркого прилива крови, иглами уткнувшегося в пальцы рук. Кисти бессильно повисли. Она непонимающе посмотрела на Ари, что молча ждал, оглядывая стены и проход впереди. Жрец также насторожился и поднял свой небольшой посох, покрытый светящимися точками на черном дереве.
— Слева что-то есть, — шепнула Мира, преодолевая слабость. — Что-то большое. И впереди.
Ари осмотрел левую стену и обратил внимание жреца на круглое отверстие на уровне пояса, уходящее в скалу.
— Подземный хозяин, — холодно ответил тот. — Пещерный червь.
Ари кивнул и отошел, увлекая Миру, чуть назад. Впереди теперь явственно слышались шаги. Жрец из подземелий исчез в расщелине, растворившись в темноте, и теперь Ари не мог сказать, остались они одни или тот все еще где-то рядом.
Из прохода появились пятеро. Двое крепко сжимали дубины, трое, включая предводителя с перевязанным лицом, лысого и крепкого, несли короткие и плоские жреческие мечи. Ари, помня предостережение Миры, постарался оставить себе путь отступления вдоль правой стены, вновь явившиеся выбрали левую сторону, занимая полукруглый выступ и уставившись на Ари сверху вниз. Мира, втиснутая Ищущим за каменный столб, тихо, почти не дыша, разглядывала лица мужчин.
Ари был спокоен и четко выбирал позицию. Лысый, смутно знакомый, нервно и радостно вращал меч, нагло поглядывая на Ари и его спутницу. Неужели? Кайгарн? Охрана наместника? Мира в изумлении прислонилась к холодному камню. Жрецы Храма никогда не спускались в подземелья живыми, это было неписаным правилом, ведь Подземная страна жила по своим законам. Что произошло наверху?
— Эй, — заговорил Кайгарн, перехватывая рукоять. — Мы пришли забрать ваши жизни, как вы забрали жизнь брата, черви, пожирающие падаль!
Его подельники начали медленно спускаться, наблюдая за спокойно стоящим Ари. Круглая расщелина благодаря выбранному им месту была точно позади двух храмовников.
— Не слишком далеко вы ушли, презренные, — продолжал Кайгарн. — Жаль, что теперь мы не устроим утренний сад во дворце, Хозяйка птиц, да и тебе, торговец, не следовало вставать у меня на пути. Убейте их!
Четверо напали, двигаясь слаженно и не давая Ари ответить, но тот и не собирался следовать их плану. Дальше Мира видела лишь смазанные тени. Вот громила в жреческом плаще поднимает дубину, надеясь на защиту напарника с коротким мечом, и получает дротиком в кисть руки. Воя, огромный жрец роняет дубину и пытается выдернуть короткую стрелу, видно, причиняющую жестокие страдания. Вторая пара нападает слева, но тут из стены стремительно разворачивается белесый жгут тела пещерного червя, и один из жрецов падает, подмятый тяжелым изгибом. На камни со звоном падает меч. Ари с длинным ножом наизготовку смотрит, замерев, в глаза маленькому жрецу. Кайгарн, дико крича, отбивается от второго червя, что обвился вокруг лысого и прижался огромными зеленоватыми присосками к предплечью начальника храмовой стражи.
Когда из отверстия вывалился третий червь, все было кончено. Из расщелины выступил скрывавшийся там проводник, с презрением глядя на три обвитых белесыми канатами тела и дико кричащего, бледного как смерть Кайгарна, рука которого почернела от слизи червя. Ари настороженно следил за последним нападавшим, но тот, видя, что остался один, бросил меч на камни и замер, с ужасом глядя на извивающихся червей.
Мира с трудом оторвала глаза от разыгравшейся в галерее ужасной схватки и взглянула на Ищущего. Вокруг головы Ари появилось мягкое серое сияние и будто лозой обвило тело юноши, сворачиваясь в прозрачный кокон. Миру охватил знакомый озноб. Она мысленно потянулась назад, вверх, сквозь потолок галереи к такой близкой поверхности, уже не видя, как жрец Подземелья что-то рассыпал на полу и черви, бешено извиваясь, устремились обратно в расщелину, бросая свои жертвы. Она не видела, как тяжело, мешком, упал на камни полуживой Кайгарн, покорно опустился на колени последний нападавший и спокойно, уверенно поблагодарил проводника Ари, указывая на Миру. Благодарит... За что? Это только Тьма, избавь меня от нее Свет...
Тьма и пришла, объяв девушку, и она погрузилась в крепкий сон без сновидений.
— 8. Бьёра. Вода, что точит скалы -
В огромном зале без треска, без единой дымной струйки горели Ночным огнем факелы. Приземистый тяжелый стол взгромоздился посредине, под резным украшением, изображавшим плывущего ноггла. Известно, что ноггл не остановится, не переплыв реку, упрямством эти животные не обделены. Именно поэтому когда-то Круг торговцев и выбрал скакуна своим символом.
Вокруг стола сидел избранный круг, только лучшие из лучших, те, кто управлял явно или тайно шестью сотнями торговцев, рыбаков и ремесленников Аргора, те, кто когда-то вершил судьбы самого города.
Пока не пришла Лаувейя. Эта мысль, в головах или на языках, царила за столом.
Бьёра расположилась на северном, самом почетном конце стола. Она раскинула полы теплого ханбера, ноги в меховых сапогах уютно расположились на невысокой перекладине стола. Рядом, весело оглядывая собрание, опирался локтями на стол Зенгар. Сегодня маг не говорил, а слушал, но ясно было — решения торговцев его забавляют. Ингмар Дегерс, глава Круга, восседал в кресле во главе стола, как и положено ему было по сану. Украшенная резьбой в форме хвоста ноггла кружка, полная эля, зажатая у него в руке, придавала Ингмару вид заправского кутилы. Борода его топорщилась, губы кривились. Тяжелые кулаки Ингмара сжимали край столешницы, словно стремясь оторвать ее.
Виновники суматохи, хмурый мастер оружейников Морхет и Вигган, жадно глодающий зажаристую рыбину, сидели слева. Справа расположились мастер лекарей, новый, неизвестный Бьёре зануда, твердивший лишь о своей улице, и Кьёрн, старый, пропахший рыбой. Бьёра знала Кьёрна уже давно, и многие в этой зале удивились бы, узнав, что рыбак, избранный в Круг торговцев вольного Аргора, при Хёде Темном носил глевию и белую маску вонжина.
— Морхет, организовали твои оружейники оборону улицы? — гудел Ингмар.
— Да, Ингмар-ри. Твое повеление сразу исполнили. Люди беспокоятся, лучше занять их делом.
Морхет хмурился. Вигган громко хрустел побегами желтолиста, запивая их элем.
— Да защитит Тьма и озарит Свет город Аргор и всех его жителей, — кивнул Ингмар. — Уже утром рыбаки тушили пожары, верно, Кьёрн?
— Верно, Ингмар. Больше ничего не горит, хвала Тьме.
Нестройный шум донесся с улицы. Кьёрн, стукнув о скамью деревянной ногой, доковылял до узкого окна.
— Мародеров избивают храмовники, — презрительно отметил старик. — Тьма знает, откуда у нас на торговых улицах мародеры...
Закрыв ставни, Кьёрн, ковыляя, возвратился к столу.
— Черное зерно есть в душе каждого, Кьёрн-ри, — мягко сказал лекарь. — На улице Резчиков вчера жрецы сожгли склад и вынесли семь мешков добра. Попалили столько, что хозяева теперь записи в книгах делать перестали, думают торговлю свернуть. Несчастье.
— Не те ли храмовники напали на тебя, уважаемая? — обратился Ингмар к Бьёре.
Та кивнула. Воспоминания об ошпаренном жреце заставили улыбнуться.
— Эти больше ни на кого не захотят нападать, если он носит ханбер Круга, — заметила Бьёра.
Бьёра, наклонившись вперед, вытянула запеченную рыбину с широкого блюда и начала есть, запивая ее элем. Все-таки совместить пир с Советом Круга — чудная мысль, пожри все Тьма, весело подумала Бьёра. Как ловко Зенг устоил это! Сам Ингмар никогда не стал бы устраивать разнос и проклинать за едой, вот и приходится бородатому помалкивать. Может, даже кого выслушает.
— Трудное дело предстоит нам всем, — начал Ингмар и выжидающе замолчал. — Каратели вернулись. Теперь у Храма пятьсот латников в городе. Если хотим успеха — каждый должен встать под наши знамена. Каждый житель, каждый ремесленник, каждый мастер. Да, трудное дело...
Он отхлебнул эля. Все благоразумно молчали, но Бьёра, не сдержавшись, слегка пнула под столом Зенгара. Тот ответил кивком, но тяжело глянул на веселую рожу соседки.
— Не так уж оно и трудно, если знать, что из Снегов идут воины Хёда-ри, — бросил Зенгар, смотря на огонь ближайшего факела.
Лицо Ингмара поменяло цвет — из красного оно стало белым, покрылось пятнами и снова приобрело багровый оттенок.
— Почему я узнаю это после всего?! — Ингмар бросил кувшин на стол так, что тот раскололся. Вино из Подземной страны вязко потекло по столешнице. — Я бы взял этого зарвавшегося ноггла, нового наместника, в кулак и свернул ему шею, если бы знал об этом!
И Вигган, и Морхет насторожились, с надеждой взглянув на Зенгара. Морхет даже всадил в столешницу нож, видно, рассекая воображаемую шею наместника.
— Потому что им идти еще два дня. Нам нужно действовать осторожно. Хёд-ри требует, чтобы мы связали жрецов по рукам и ногам. У меня есть простой план насчет этого, — Зенгар спокойно смотрел на главу Круга, а тот, набычившись, разглядывал мага.
Бьёра, чтобы не захохотать, спешно глотнула эля. Зенг умеет злить. Еще в Снегах Бьёру научил этому Йоругу, старейшина магов, мстительный и злобный старик. Когда Йоругу желал чего-то добиться, он выводил из себя собеседника. Тот, взбешенный, выкладывал все начистоту, и старец вырывал нужное ему решение из глотки. Железная хватка у Йоругу, пожри Тьма его душу.
