У ворот замка его ожидал Эгиох и Ульрэх, душегуб которого Лёнчик не так давно завербовал.
— Ты почему вернулся? — строго спросил некромант.
— Темнейший, мы с Климом, наткнулись на передовой отряд Барлийского ордена.
— И что? Я тебе какое задание дал?
— Не гневись темнейший, но следом под предводительством магистра, идут почти все волшебники. Они в одном — двух днях от города. Мы взяли в плен офицера.
"Я не ошибся в этом человеке, — довольно подумал Лёнчик. — Проявил инициативу, смекалку, офицера поймал. По всей видимости Кордо заключил союз с волшебниками из Барлийского ордена. Он уничтожил камень, теперь волшебники смогут ударить в полную силу. Что ж, похоже, мне предстоит первое крупное сражение в этом мире".
— Ну, показывай, этого офицера, — ответил некромант.
24. Гальбор Соттер.
Магистр пребывал в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше: вечером, на второй день, после того как они выступили из Барлии, в лагерь прибыл Дарийский вельможа Велтис Долн.
Он рассказал о бесчинствах, которые устраивает некромант: ложные обвинения и казнь тех, кто посмел открыто выражать недовольство его правлением. Изгнание из Дара матриарха Богини Луны.
— А что же король? — не удержался от язвительного вопроса Гальбор.
— По слухам, король в сговоре с матриархом Виорой попытались свергнуть некроманта, но потерпели неудачу. Поэтому он и выдворил Виору из города. Её дети от короля, сейчас при дворе, в качестве заложников. Так что у короля Ольфреда на данный момент связаны руки.
— Это прискорбно, — потягивая вино, ответил магистр. На самом деле его ничуть не трогала судьба короля или его детей. "Поделом ему", — считал Гальбор. Ведь это он наделил некроманта властью и буквально вложил в руки возможность поработить Адару.
Велтис Долн, заверил магистра, что король, и знать поддержат орден в борьбе против захватившей власть нечисти.
"Выжившая знать, — усмехнулся про себя Гальбор. — Интересно сколько их? Человек десять-то наберется?"
Но не только визит дарийского вельможи поднял настроение магистра. На следующем привале, на их лагерь наткнулся Малькольм Рейттер. Его рассказ был просто восхитителен. А самое главное, Малькольм нашел и уничтожил филактерию.
"Каким бы могущественным не был некромант, — подумал Гальбор. — До нашего прихода он не успеет создать новое хранилище души.
Даже новость о проникновении в лагерь передового отряда шпионов некроманта, не смогла омрачить настроение магистра. "Пусть нежить знает: мы идём", — сказал Гальбор на военном совете, когда вестовой сообщил о похищении одного из офицеров.
* * *
До Дара осталось несколько часов ходьбы. Штурм был запланирован на завтра, а сегодня, магистр решил устроить для братьев праздник с вином и женщинами, которых привезли из кабака расположенного в ближайшей деревне.
Для этого, он велел поставить большой шатер, в котором поместились бы все братья ордена. "Я хочу, чтобы вино лилось рекой, а шлюхи ублажали моих братьев как королей", — приказал Соттер, своднику, который занимался организацией оргии.
— Завтрашний день переживут не все, — подняв кубок с вином, произнёс Гальбор, перед началом пирушки. — Поэтому, братья, ни в чем себе не отказывайте!
Соттер дал знак страже, и те отодвинули полог шатра. Задорно вереща, и тряся сиськами, внутрь вбежала вереница обнаженных женщин.
— Пейте, ешьте и веселитесь! — добавил магистр.
Волшебники довольно закричали, самые расторопные, принялись ловить девочек, выбирая посимпатичнее, пока было из чего выбирать.
Сам же Гальбор, допив вино, направился в свой шатёр. Его постель грели эльфийки-наложницы. Он был настолько впечатлен дарийскими остроухими шлюхами, что при первой же возможности купил себе парочку рабынь эльфиек для плотских утех.
* * *
— Магистр, разведчики доносят, что все известные входы в подземелье завалены, — доложил Хорик, ученик Гальбора.
— Значит, не будем мудрить и ударим в лоб. Начинайте.
Гальбор Соттер, двадцать братьев и их ученики стояли на холме, с которого было хорошо видно начавшуюся осаду Дара. Над городом прокатился звук набата. Отряд волшебников приблизился к городским воротам на удобное для штурма расстояние. Со стен на них обрушилась смертоносная лавина из стрел. Братья создали "воздушный щит", уничтожающий стрелы на подлете. Затем они обрушили "огненный дождь" на городские ворота.
Не прошло и десяти минут, как ворота были разрушены.
— Дайте сигнал всем остальным отрядам: атаковать, — велел Гальбор. Хорик выпустил в небо "огненную стрелу" зелёного цвета. Соттер разбил братьев на несколько отрядов, для нападения на город сразу с нескольких направлений.
Волшебники без труда могли переместиться в любую точку города, но магистр решил воспользоваться моментом и разграбить столицу. Как-никак, а военный поход дело затратное.
— Пускайте пехоту, — приказал Гальбор. Горнист протрубил три раза, и стройные шеренги солдат вышли из леса. Стоило им приблизится на расстояние полета стрелы, как со стен вновь обрушилась смертоносная лавина. Но волшебники были рядом и прикрыли пехоту "воздушным щитом".
То тут, то там, над городом стали появляться разноцветные всполохи "огненных стрел", братья волшебники сигнализировали об удачном разрушении ворот.
— Хорошо, — магистр довольно оскалился. — Сигналь, чтобы отправляли пехоту на штурм.
Каждому отряду магов, Соттер дал отряд пехоты, главным приказом которой был "грабить".
Тем временем, солдаты подошли к главным воротам Дара и стали проникать в город.
"Как-то всё уж слишком просто", — пронеслось в голове магистра, буквально за мгновение до оглушительного взрыва. Главные ворота и все в радиусе пятидесяти метров поглотил огонь.
— Фрадосское масло, — стиснув зубы, прорычал Гальбор.
Не выдержав столь мощного натиска пламени, "воздушный щит" исчез, оставив солдат и магов беззащитными перед стеной огня.
На холме рядом с Соттером материализовался волшебник. Он был изранен, а из левого плеча торчала стрела.
— Магистр, — произнёс он, падая на землю. — Я от Дурра Блейтерра. Нас теснят, полчища големов. Они обратили пехоту в бегство...
Волшебник запнулся, увидев, как рядом материализовался брат с огромной дырой в груди. Соттер узнал в нем Леона Керрика. Глаза Леона смотрели в пустоту. За мгновение до того, как он мертвый рухнул на землю, с его губ слетело: "Некромант".
"Отлично, — подумал Гальбор. — Нежить не прячется, не буду и я".
— Джокс, — обратился магистр к одному из магов. — Отправляйся со своим отрядом на помощь Дурру.
Затем, он повернулся к своему отряду и произнёс: — А мы братья ударим по некроманту!
25. Ольфред Спрэд.
Этим утром, Дар походил на рассерженный пчелиный улей. Новость о том, что армия Барлийского ордена на подступах к столице, распространилась среди населения очень быстро. Тысячи горожан, в спешке собрав все самое ценное, высыпали на улицы города, желая как можно быстрее покинуть его.
В замке, с раннего утра полным ходом велась подготовка к его обороне. На стены поднималось всё, что могло бы помочь отстоять цитадель: камни, бочки со смолой, связки копий и стрел.
Наблюдая за этим, король Ольфред размышлял о сложившейся ситуации: "Стоит ли вмешаться и помочь волшебникам или лучше остаться в стороне? Если вновь выступлю против некроманта и не преуспею..., — он тяжело вздохнул. Думать о том, что ждет его и детей в случае очередного провала, королю не хотелось. — Но если барлийцам удастся сокрушить некроманта, как они отнесутся к тому, что я не помог им, а стоял в стороне? Эх, так много этих "если". Может бросить всё и вернуться домой, в поместье?"
Порой, Ольфреду казалось, что возвращение домой решит все проблемы. Как будто, если все бросить и сбежать, жизнь станет проще. Не будет дворцовых интриг и заговоров. Не будет некроманта, который держит его детей в заложниках. Не будет всех тех угроз, что поджидали его на каждом шагу.
Но так ли это на самом деле?
В такие моменты, когда сомнения брали над ним верх, Ольфред вспоминал беззаботное детство и юность. И как все в одночасье прекратилось, когда отец проиграл всё семейное состояние. Потом он и вовсе погиб. В те годы, Ольфред не был королём, а его проблемы были намного мельче. Но тогда, ему казалось, что Богиня отвернулась от него. Что хуже только смерть.
Вспоминая это, он вспоминает: что проблемы будут всегда. Они могут отличаться масштабами, бедняк из трущоб думает, как ему прожить день, не умерев с голода, а богатый купец, как повыгоднее продать товар и не упустить прибыль.
Проблемы будут всегда, потому, что они часть жизни. Но неразрешимых проблем не бывает, это Ольфред знал как никто другой. Так что, он планировал и из этой ситуации выйти с максимальной выгодой для себя.
* * *
Дети короля, двойняшки Роланд и Виолетта как обычно в это время, находились у себя в покоях и постигали науки. Вместе с ними из Наара приехал учитель, со странным именем Золэн. Виора рассказывала, что он выходец из далеких земель, простирающихся за пустыней.
Внешность учителя была не менее экзотичной, чем имя, красновато-медный цвет кожи, длинные черные как смоль волосы, заплетенные в косу. Необычайно пронзительные глаза пурпурногого цвета с золотыми вкраплениями. Золэн разговаривал с редким для столицы акцентом.
Когда Ольфред вошел в покои детей, учитель поклонился и поприветствовал его фразой: "Мой король".
— Отец, это правда?! — Воскликнула Виолетта, стоило ему переступить порог. — Скоро будет война?!
— Не война, а осада, глупая, — проворчал Роланд.
— Да, — кивнул Ольфред. — Армия Барлийского ордена на подступах к городу.
— Осада! Это должно быть так интересно, участвовать в осаде, — произнесла девочка, размахивая указкой, словно мечом. — Отец, а мы будем участвовать в осаде?
— Осаждают нас, а мы обороняемся, глупая.
— О-бо-ро-ня-ем-ся, — по слогам повторила Виолетта. — Слово-то, какое, мудреное.
— Маленьким детям, не пристало находиться в гуще сражения, — ответил король.
— Мы не маленькие, нам уже по десять лет. Гляди, как я умею, — не выпуская указку из рук, девочка сделала "колесо". Когда её ноги вновь коснулись пола, она выставила указку вперед, нанося колющий удар невидимому противнику.
— Потрясающе Летта, — улыбаясь, сказал Ольфред. — Ты вырастешь великой воительницей.
— Из глупых девчонок не вырастают великие воительницы, — возразил Роланд. Он очень сильно переживал разлуку с матерью. Стал ворчливым и раздражительным. Постоянно шпынял сестру, грубил отцу и бил слуг.
Каждый раз, смотря на страдания сына, Ольфреду казалось, что он ненавидит некроманта по-новому. Король приходил в покои детей каждый день, и каждый день чувство ненависти к первому министру отличалось от предыдущего.
Видя муки Роланда, Ольфред буквально обретал новый смысл жизни, месть некроманту.
После визита к детям, король направился к себе в кабинет, чтобы выпить бокал вина. Это помогало ему сосредоточиться. Впереди забрезжил огонек надежды, и он должен был приложить максимум усилий, чтобы обернуть ситуацию в свою сторону.
* * *
Взвесив все плюсы и минусы, Ольфред решил занять выжидательную позицию, пока не станет ясно кто победит. Тогда и начать действовать. В замке на стороне короля было не меньше сотни солдат, под предводительством сэра Крэда. Король отчетливо помнил, как некромант сражался с гвардейцами, и как те, его чуть не убили.
"Если первый министр выйдет с триумфом из этого сражения, он наверняка будет истощен и уязвим. Вот тогда я и нанесу ему удар возмездия. Если победят колдуны, что ж, думаю, орден изжил себя и его существование в любом случае нужно прекращать. В королевстве не должно быть никого выше или равного королю".
26. Некромант.
— О, Всемогущий Паррифас, — подняв руки к каменному изваянию, произнесла ведьма-настоятельница. — Молим тебя, снизошли благодать свою на кротких рабов твоих. Воздай каждому по заслугам.
— Воздай, воздай, воздай, — повторили за ней все собравшиеся.
Народу в церкви собралось необычно много.
Лёнчик стоял в толпе паррифаситов и в очередной раз продумывал оборону города. Обычно он не посещал утренние службы в церкви. Эта стала исключением, потому что должна была поднять боевой дух защитников города. А какой боевой дух без предводителя?
За то время, которое у них было для подготовки обороны города, некромант и его помощники проделали огромную работу. Заминировали главные ворота остатками фрадосского масла, которое хранилось у Тобиаса.
Больше всего, Лёнчик боялся возможности волшебников переместиться в любую точку города. Но Дедал успокоил его, сказав: "Маги очень высокомеры. Они предпочитают всю грязную работу сваливать не пехоту".
— Но ведь так, было бы куда логичнее и проще, — искренне удивился некромант. — Перекинул армию за стены города и все, победа.
— Вы никогда не слышали поговорку: лучше переспать с прокажененым, чем иметь дело с барлийским волшебником? Эти спесивые ублюдки больше всего ценят знатное происхождение. Любой простолюдин, будь то человек, гном или минотавр, для них презренное мясо. Во времена семилетней войны, мне приходилось сражаться с ними бок обок. Существ гаже мне встречать не приходилось.
Если Дедал прав и маги отправят на взятие главных ворот пехоту то, взорвав мину из фрадосского масла, они нанесут барлийцам ощутимый урон. Но были еще западные и восточные ворота, а мина только одна.
Эгиох предложил разместить големов в равноудаленном от всех трех ворот месте, на городской площади.
— В случае необходимости, если что-то пойдет не так, отсюда они успеют подойти на помощь к любым воротам, — пояснил минотавр.
Все осложнялось тем, что нельзя было уходить в глухую оборону. Дедал полагал, если пехоте не удастся проникнуть за стены города, вот тогда волшебники начнут перемещать солдат в Дар при помощи магии. Поэтому пехоту нужно было пропустить и перебить.
— Думаю, так и сделаем, — кивнул некромант.
Тем временем, к ведьме-настоятельнице вышли шесть ведьм-прислужниц и они вместе стали петь.
"Так, ну вроде бы все сделано по уму", — подумал Лёнчик. Ему очень не хотелось обратно в ад, а в случае поражения, барлийские маги вряд ли сохранят ему жизнь. Они же пришли именно за ним.
Через толпу прихожан, к нему протиснулся Эгиох и прошептал: "Барлийцы занимают позиции для атаки".
* * *
Некромант и Дедал, восседая на породистых скакунах, стояли во главе пяти сотен големов, ровные шеренги которых были построены на городской площади. Лёнчик велел гарнизону не рисковать, вести обстрел вражеской армии из луков и арбалетов. Как только барлийские солдаты начнут прорываться за городские стены, дать ему сигнал и отступить к площади.
За неимением нормального протеза, вместо отрубленной кисти, Дедалу пришлось одеть крюк. Он долго противился этому, но одной рукой управлять лошадью и сражаться было не реально.
Над опустевшим городом прокатился звон набата.
