Они жили в землянке, в лесной чаще. Подальше от деревень и крупных селений, потому что в округе Малтору считали ведьмой и опасались. И обращались к ней только в случае крайней нужды.
На самом деле, приёмная мать Жилы была обычной женщиной и никакой магией не владела. Она умерла, когда ему только-только исполнилось шестнадцать лет.
Некоторое время, юный травник и наследник Малторы жил как обычно: собирал коренья, грибы и травы, варил зелья, лечил тех, кто обращался за помощью, принимал роды. Но однажды, все изменилось — в землянку Жилы заглянул волшебник из Барлийского ордена по имени Фолокс Трайттор. Его ученик был смертельно ранен, и он попросил юного травника облегчить агонию умирающего. Умения Жилы, его коллекция кореньев и сушеных грибов впечатлили волшебника, так что после смерти ученика, Трайттор предложил юноше стать учеником.
Какой мальчишка не мечтает стать волшебником? Должно быть, таких не было во все. А уж слова Трайттора: "Твои умения будут неоценимы для меня", подействовали на юного травника словно гипноз. Его никто никогда не хвалил, даже Малтора. В округе он был изгоем — сыном ведьмы. Что его здесь ждало? Вряд ли что-то, за что стоило держаться. В то время как учеба у Барлийского волшебника, рисовала радужные перспективы.
Бросив всё, юный Жила отправился в Барлию, вместе с Фолоксом Трайттором.
* * *
Став учеником чародея, Жила только и делал, что выполнял всякого рода поручения или прислуживал волшебнику, который оказался редкостным козлом и сволочью. Ни о каком обучении волшебству и речи не шло, а когда Жила посмел возмутиться, Фолокс искренне удивился его дерзости и в наказание наложил на ученика заклятие "молчание". После этого бедолага полгода не мог произнести ни слова.
В общем, жизнь учеников в Барлисйком ордене была немногим лучше рабства. Три года Жила служил Трайттору, мечтая о дне, когда срок магического контракта закончится. Именно договор, который он поспешил подписать, даже не прочитав, не давал ему покинуть орден. Любой, кто нарушит контракт, скрепленный волшебной печатью — умрет.
* * *
Но вот однажды, к ордену за помощью обратились рыбаки, жившие на Большом озере, что раскинулось в Рейхденской провинции Дэлт. Их замучили ночные твари, которые разрывали людей на куски словно мух. Рыбаки собрали с окрестных деревень все ценности, но этого все равно не хватало для оплаты услуг ордена волшебников. Одному Карфасу известно, как рыбакам удалось разжалобить магистра Барлийского ордена, но он все же, отправил им на помощь Фолокса Трайттора.
Это задание плохо закончилось для Фолокса, те ночные твари разорвали его на куски и сожрали, оставив только несколько пальцев. Жила в смерти волшебника сыграл далеко не последнюю роль.
После смерти чародея-наставника, его ученик освобождается от обязанностей по магическому контракту.
Дальше с несостоявшимся волшебником Жилой, произошла целая череда случайностей, которые привели его ко двору короля Рейхдена. Тех волшебных навыков, в сочетании с хитростью и пронырливостью, которые у него развились за годы, проведенные в Барлийском ордене, хватило, чтобы произвести на короля Иоанна хорошее впечатление.
Так, не обладая особыми познаниями в магии, но умело пуская пыль в глаза, Жила стал придворным волшебником Рейхденского королевства.
20. Иоанн Рейхденский.
После падения Наара, король остался жить в своем шатре, в лагере среди солдат, который перенесли под стены города. Со дня на день Иоанн планировал выступать на Лигию, а пока наслаждался своей наложницей.
Кроме него и Флеи в шатре никого не было. Обнаженный король раскинулся на кровати, а наложница губами ласкала его грудь. В последнее время Флея стала более раскованной и страстной. Все чаще и чаще, король стал замечать, что не хочет покидать её объятий. Девушка спустилась ниже. Поглаживая бедра Иоанна, она коснулась его напрягшегося естества своим горячим языком.
— Да, — простонал король, запустив свои пальцы в волосы наложницы.
Что-то во Флее изменилось, она стала более притягательной, более желанной. Иоанн жаждал её прикосновений, поцелуев. Проникая в нее, король испытывал невероятное блаженство и забывал обо всем. Когда Флея была рядом, Рейхденский монарх словно пьянел.
Наложница подалась вперед и села сверху. Естество Иоанна погрузилось в её горячее лоно. Руки короля скользнули к крутым бедрам девушки. Бархатистая кожа Флеи источала волнительный запах благовоний. Медленно двигая тазом, девушка наклонилась вперед и её груди оказались перед лицом Иоанна.
"Что может быть прекраснее, чем эти сиськи?" — подумал он. Не прекращая гладить бедра наложницы, король стал ласкать языком её соски. Флея издала еле слышный стон, опираясь руками на плечи монарха, она скользила вверх-вниз по его естеству.
— О, да, — простонал Иоанн. Руки короля скользнули по спине девушки, — о, да, да, — повторял монарх.
Наложница двигалась все быстрее и быстрее, а её стоны становились громче и громче. Не останавливаясь, Флея села. Её груди стали колыхаться в такт движениям таза. Она закрыла глаза, и, откинув голову, закричала. По телу девушки волной прокатилась дрожь, она замерла, прижавшись своим содрогающимся лоном к Иоанну. В этот момент монарх изверг семя.
Тяжело дыша, Флея упала на грудь короля.
— В пустыню мой повелитель, — выпалила она. — Тебе направить армию в пустыню.
Не смотря на близость наложницы, её голос звучал так, будто она была далеко. Так, будто она была не в королевском шатре, а совсем в другом месте. Да и сам голос был каким-то другим. Он обволакивал Иоанна, словно рыболовная сеть и тянул прочь из шатра, из лагеря, из этого мира.
* * *
Отодвинув полог шатра, внутрь вошел капитан Кронтейн.
— Мой король, — он поклонился и продолжил, — мальчишка Спрэд сбежал.
— Плевать, — пренебрежительно бросил Иоанн, — он мне больше не нужен. Вели войску собираться. Мы выступаем.
— Да, мо король! — довольно воскликнул Кронтейн. — Лигийцам не поздоровится!
— Мы идем не в Лигию, а на юг, в пустыню.
— В пустыню?
— С каких это пор ты стал сомневаться в своем короле? — строго спросил Иоанн.
— Простите, ваше величество, — капитан поклонился и вышел.
— Смерть придворного волшебника, теперь побег ценного пленника, раньше бы я впал в ярость, но ты действуешь на меня успокаивающе.
Обнаженная Флея лежала на кровати. Она словно купалась в свете свечей: мягкий свет струился по её коже, волосам и груди. Король подошел к столу, налил в кубок вина, и сделав глоток, спросил:
— Откуда в пустыне город?
— Это город древних, — ответила наложница. — Долгие годы он был скрыт под толщей песка.
— Целый город? — удивился Иоанн, сделав еще глоток.
— Да мой король.
— Нужно много черни, чтобы откопать из песка целый город.
— Или сильный волшебник.
— Волшебник?
— Да, ведьма по имени Урсула Рейттер.
— Я не слышал о такой. Кто она? Откуда?
— Она порождение Барлийского ордена. Волшебники не смогли удержать её, и теперь только ты можешь спасти этот мир от её козней.
— Зачем мне это делать? — приподняв одну бровь, произнес Иоанн.
— Мой король, — улыбнулась Флея. Она грациозно встала с кровати и приблизилась к монарху. Руки девушки скользнули по его обнаженной груди. Естество Иоанна стало наливаться кровью и твердеть.
— Это порадует меня, — прошептала ему на ухо Флея.
Её голос проникал так глубоко внутрь короля, что он не мог противиться воле наложницы. Да он и не хотел этого. Всё, что говорила девушка, Иоанн готов был выполнять беспрекословно, не щадя ни врагов, ни подданных, ни себя. Потому что всё было ничем. Потому что был только голос. Волшебный, прекрасный голос Флеи — юной наложницы, с безбрежными голубыми глазами и светлыми волосами, которые струились по её нежным и хрупким плечам.
Иоанн припал к её нежным губам. Флея ответила на поцелуй, а её руки развязали веревку, которая удерживала штаны короля. Некоторое время они просто целовались, наслаждаясь друг другом.
Девушка опустилась на колени и стала ласкать упругое естество короля горячими губами. Чувства, которые он испытывал в такие моменты, были ни с чем несравнимыми. Ласковые прикосновения Флеи заставляли Иоанна забывать совершенно обо всем.
* * *
Оставив пятьсот человек для защиты Наара, рейхденское войско шло на юг, в пустыню. Облетев армию на грифоне, Иоанн приземлился рядом со своим шатром. Стоило монарху спешиться, перед ним возник генерал Толдейн. Высокий, широкоплечий мужчина, закаленный в семилетней войне. Несмотря на свой возраст, он все еще мог дать фору молодым солдатам. Голова генерала была гладко выбрита, морщинистое лицо покрыто шрамами, а длинная седая борода заплетена в косу.
— Мой король, — сказал Толдейн, отдав своему повелителю честь, — позвольте сказать?
— Говори генерал, — кивнул Иоанн, не останавливаясь, он направился в свой шатер.
— Солдаты ропщут, — следуя за ним, сказал Толдейн. Они не понимают, зачем мы идем в пустыню.
— С каких это пор, тебя стал волновать ропот слабаков? — ухмыльнулся монарх. Он подошел к столу, налил вина себе и генералу. — Солдат должен выполнять приказы, а не рассуждать, — Иоанн протянул один из кубков Толдейну. — Раз я велел идти в пустыню, значит так надо для блага моей страны. Я король и не должен ни перед кем отчитываться. А солдатне предай: ропот прекратить! — с этими словами король осушил кубок.
* * *
Стоя на четвереньках, Флея изогнулась и довольно застонала. Поглаживая её попку, Иоанн двигался быстро — семя должно было вот-вот извергнуться. Король издал довольный звук. Не выходя из девушки, он прижался щекой к её горячей спине — не смотря на то, что естество монарха испустило семя, он не хотел переставать быть одним целым с Флей. Руки Иоанна скользнули к её грудям.
— О, Карфас-воитель, как чудно ты пахнешь.
С тех пор, как она стала его наложницей, король делил ложе только с ней. Её запах, её голос, пробуждали в Иоанне желание, которого он давно не испытывал — быть рядом, обнимать, ласкать, защищать, убивать ради неё.
Король вышел из Флеи и лег. Девушка легла рядом, положив голову ему на грудь.
Какое-то время они, молча, лежали. Руки короля гладили её бархатистую кожу, а в голове была только одна мысль: "О, Карфас, как же она прекрасна".
— Мой король, — донесся из-за полога шатра Кронтейна — голос капитана гвардии.
— Что за срочное дело, что ты нарушаешь мой приказ? — не довольно спросил Иоанн. Он планировал всю ночь наслаждаться горячим телом Флеи, и приказал до утра его не беспокоить.
— Принц Элоанн, ваше величество.
— Опять?! Что на этот раз?!
— Его схватили за попытку мятежа.
— Тащите его сюда.
Некоторое время спустя, в шатер втащили связанного Элоанна.
— Отец! — воскликнул он, когда из его рта вытащили кляп. — Зачем мы идем в безжизненную пустыню, в то время, как нужно идти к стенам Лигии?!
— Ты забываешься! Клянусь Карфасом, прекрати свои выходки! Ты мой сын, но раз за разом подрываешь мой авторитет!
— Ты сам подрываешь его, отец! Своими неразумными действиями, ты бросаешь тень на наш род и на все воинство Рейхдена!
— Замолчи! Глупый мальчишка, больше ни слова! Увидите его, посадите на цепь или отправьте в Наар, мне все равно, но сделай так, чтобы я его не видел!
— Уберите от меня руки! Да, я вернусь в Наар, но я не буду просто так сидеть за его стенами. Я соберу войско и поведу его на Лигию!
— Остерегись, у тебя слишком длинный язык!
— Посмотрите на него, вместо того, чтобы вести вас на завоевание Адары, этот человек тащит вас в пустыню. Зачем? Там же ничего нет.
— Во имя Карфаса-воителя, подчинись — покинь лагерь.
— С радостью, отец. У меня нет желания следовать за тобой и прослыть слабаком.
— Что ты сказал?
— Ты стар и слаб. Пустыня убьет тебя, а я стану королём. И я захвачу земли Адары!
— Выродок! — воскликнул Иоанн, выхватив из ножен свой меч. Прежде чем кто-то, из присутствующих в шатре успел понять, что задумал король, он вонзил клинок в грудь своего сына. Элоанн вскрикнул, брызнула кровь.
— Ты убил меня? — удивленно пробормотал принц и рухнул на пол шатра.
* * *
— Я убил его, — пробормотал Иоанн. — Я убил собственного сына.
Кроме него и Флеи, в шатре никого не было. Обнявшись, обнаженные, они лежали в постели. Король гладил нежную кожу наложницы...
— У тебя есть еще дети, — ответила Флея. — А Элоанн доставлял тебе слишком много хлопот.
— О, Карфас, твой голос пробуждает во мне огонь. Когда ты говоришь, я готов сокрушить горы, всех королей, что есть на земле, даже луну. Я брошу к твоим ногам луну.
— Мой король, мне не нужна луна или горы, — улыбнулась Флея. — Только Урсула Рейттер. Живая и невредимая.
— Я клянусь, что она будет твоей. Моя госпожа.
После этих слов Флея села сверху. Её горячее лоно опустилось на твердое естество короля. Их губы сплелись в страстном поцелуе. Иоанн приподнял девушку и опустил на кровать, оказавшись сверху. Ноги наложницы обвились вокруг него, она прижалась так сильно, что король чувствовал как стучит её сердце, её дыхание, трепет её пылкого лона. Их тела сплелись воедино, став целым и не делимым.
Иоанна никто и ничто более не волновало. Только Флея. Только её воля.
21. Эльф-нежить.
Малый, который спас Лёнчика представился Арнэлем. Это был смуглый парнишка, на вид не больше двадцати, высокий и худощавый. Он в мгновение ока перенес эльфа-зомби из сарая, в город, который со всех сторон окружала пустыня. Тот самый древний город, о котором говорила Урсула.
Лёнчика приняли как дорогого гостя: поселили в просторных покоях, с видом на город и бескрайние пески.
Тем же вечером, Урсула, её друзья Арнэль, Дэш и Макленис устроил торжественный ужин в честь возращения девушки.
Описать маклениса и Дэш.
— Мне доводилось видеть нежить, но от них исходила абсолютно другая аура, — сказал Дэш. — Что за магия тебя создала?
Лёнчик по-прежнему не спешил открываться перед этими людьми или кто они там, поэтому отвечал туманно:
— Я не уверен, но чувствую, что это очень древняя магия.
— Древнее, чем этот мир и тот, из которого мы пришли, — добавил Арнэль. — Я тоже это почувствовал.
— Меня одного волнует похититель Урсулы? — строго спросил Макленис. — Этот волшебник очень силен, раз смог поймать тебя и держать в клетке. Он наверняка сможет напасть на твой след Арнэль и рано или поздно придет сюда.
— Не волнуйся, Макленис, я не дам тебя в обиду, — улыбнулся Арнэль.
— Макленис прав, — сухо сказал Дэш. — Нам стоит подготовиться к его визиту.
— Думаете, мы вчетвером не справимся?
— А если и он явится не один, что ты скажешь тогда?
— Друзья, — Урсула подошла к ним сзади, и, обняв за плечи, продолжила: — давайте сегодня не будем о проблемах. Я выбралась, я жива, остальное подождет.
* * *
С тех пор как Лёнчик оказался в древнем городе, окруженном со всех сторон песками, прошло почти две недели, так что у него было достаточно времени, чтобы привыкнуть к новому телу.
