Колхоз-1

— А вас туда пустят?

— Романовских мужиков в Бердяуш точно пустят. В Сулее нас уже знают и боятся, а в Сатке мы пока не светились.

— Чтобы купить что-то ненужное, надо сначала продать что-то ненужное, — процитировала я мультик.

— Вот и будем менять ненужное нам на то, что нам нужно.

— Тогда сразу пиши, что по моей линии требуется. Медицинские инструменты. Любые, в любых количествах. Скальпели, пинцеты, зажимы, стерилизационные боксы. Это такие квадратные банки из нержавейки для кипячения инструментов. Ультрафиолетовые лампы для дезинфекции помещений...

— Запиши, — оборвал он мой монолог. — Кстати, не хочешь съездить в монастырь?

— Куда???

— В мужской старообрядческий монастырь. Есть тут такой неподалёку, в тайге. Мы подумали, что нам надо наладить отношения с монахами, вот и отвезём им часть мяса. А ещё было бы неплохо, чтобы там врач побывал.

— Витя, я травматолог, а не терапевт, который обычно в таких случаях нужен.

— У тебя хоть какое-то медицинское образование есть. У единственной из всех нас. Гипертонию от желчекаменной болезни отличить сумеешь, а ангину от артрита. В отличие от других. Но не беспокойся, туда поедем не завтра.

Ну и хорошо, что не завтра. Завтра мне ещё с медикаментами, привезёнными с железной дороги, нужно разбираться.

Покормлю мужа ужином, затащу его в постель и... Нет, не буду я его до самого утра насиловать. Хватит мне и одного раза. Жалко человека. Устаёт ведь. Пусть хоть поспит. Потом как-нибудь наверстаю недополученное.

Проснулась среди ночи, смотрела на спящего мужа и думала.

На мужа... А кто он мне? Живём вместе, как муж и жена. Дети при нас. Любим друг друга. Самая настоящая, полноценная семья, о которой я перестала мечтать уже несколько лет назад. Жаль только, что нам удалось создать её только сейчас, в столь страшное время. Ну, ничего. Лучше уж сейчас, чем никогда. Мы же оба стараемся, чтобы не просто её сохранить, но и быть счастливыми вместе.

Мои размышления прервал отдалённый взрыв. Витя мгновенно подскочил.

— Мне приснилось, или действительно где-то что-то взорвалось?

Ответить я не успела: зашипела рация, и из её динамика послышался голос.

— Все — Кордону. Сработал 'сюрприз' на шлагбауме.

— Кордон Кипчаку. Принято. Сейчас ретранслирую Базе и Гостинице. Действуйте по инструкции.

И тут же уже мне:

— Аня, я же сказал: ни в коем случае не включать свет! Хочешь, чтобы нам по окнам начали стрелять?

Максим Шерстнёв, 'Провокатор'

Похоже, вовремя я в эти самые Пороги подоспел. Только приехал, и разборки с бандюками начались. Сначала 'стре́лка' на окраине деревни, потом — абсолютно закономерная попытка взять нас ночью тёпленькими.

А место мне понравилось. Дикое оно, угрюмое. Прямо под моё теперешнее настроение. И красивое: горы, ущелье, пруд, скалы, каменная осыпь, спускающаяся прямо к воде. На Донбассе такого не встретишь. И самое удивительное — сейчас почти осень, а всё вкруг зелено. У нас уже в июле трава выгорает, а тут — хоть бы что, хотя лето, говорят, очень жаркое было. Местные рассказывают, что самая красотища будет, когда листья на деревьях начнут желтеть.

И в такой красоте нам приходится людей убивать. А иначе никак: или мы их, или они нас.

Гранаты РГО, закреплённой на конце жерди-шлагбаума, бандюкам не хватило, чтобы передумать к нам соваться. Дедок-сапёр хорошую модель 'растяжки' придумал: жердину можно развернуть только в сторону едущих к Порогам. И не объедешь её: столбики вкопаны сразу за трубой, через которую пропущен крошечный ручеёк. Крошечный-то он крошечный, а луговину заболотил. И тот, кто шлагбаум без спроса открыл, сам её поближе к своей технике и доставил как раз за то время, пока запал гранаты горел. Так она к капоту 'жигулёнка' приблизилась.

Для эргэошки, такой режим, конечно, не свойственный, она должна взрываться от удара, а прогорание запала — всего лишь функция самоуничтожения, но нам-то какая разница? Взорвалась? Взорвалась. Удачно? Удачно! Так, что не только 'швейцара', открывающего ворота, в клочья порвала, но и сидевших в передовой машине небольшой колонны. Да и сама 'жучка' уже отъездилась. Зря, что ли, её там же, у шлагбаума, бросили?

Первая своя кровь только разъярила главаря банды. Машину оттолккнули на обочину, 'жмуриков' в кучку сложили, чтобы на обратном пути забрать, и дальше рванули на полной скорости, чтобы уже в посёлке спешиться и начать 'зачистку'. Да только МОН-50, подвешенная на высоте два метра и направленная вдоль дороги, среагировала на обрыв датчика быстрее, чем они ехали. И сыпанула по ним полутысячью стальных роликов. А когда такие попадают в человека, ему становится очень неприятно. По себе знаю, сам восемь таких роликов хапнул под Дебальцево. И моё счастье, что почти все они попали либо в броник, либо в мягкие ткани. Только один раздробил лучевую кость левой руки.

Причём, и тут дедуля поступил нетривиально: развернул 'монку' на 90 градусов, обеспечив поражение только дорожного полотна, а не его же вместе с придорожными кустами. Зато ролики сыпанули по всей длине прямого участка дороги.

Третьей машине в колонне, конечно, прилетело слабее всего, так как дальность поражения транспорта у МОН-50 всего метров тридцать, но двум передним хватило с гарантией. Молодняк, пока выковыривал из них 'седоков', обблевался: кровища, мозги, запах мочи и дерьма...

Двоих, дышавших после взрыва, пришлось пристрелить. Всё равно не жильцы были: пробитые лёгкие, выбитые глаза, раздробленные кости рук и рёбра. А один вполне себе годился для допроса. После перевязки, разумеется.

От него узнали, что в 'Сузучке', шедшей перед взрывом второй, и находился пахан. В ней и нашли три 'Калаша': два ментовских 'укорота' и старенький АКМС, явно пролежавший где-то в заначке лет двадцать пять. Старенький-то старенький, но по каналу ствола видно, что стреляли из него немного. Скорее всего, до массовой замены на калибр 5,45 этот автомат 'обитал' в какой-нибудь технической части, где бойцам за два года службы выдавали шесть патронов, чтобы сдать норматив по стрельбе.

— Хреново, — прокомментировал находку Данилов. — Банды начали разживаться автоматическим оружием, и это может стать проблемой.

— То ли ещё будет? — хмыкнул Вадим. — Они ещё только-только формируются. Сливаются, делятся. Пробуют установить контроль над территориями. Вот когда у них появится устойчивость, тогда и жди настоящих проблем. Наверняка ведь образуется какая-нибудь группировка, которая подомнёт под себя всех в городе, в районе. Может, даже нечто вроде 'правительства горно-заводской республики' появится.

— Какой, какой? — удивился я.

— Горно-заводской, — пояснил Кипчак. — Этот кусок Челябинской области издавна называется горно-заводской зоной. Если помнишь карту области, то такой длинный 'нос', выдающийся на запад. От Чебаркуля, Миасса, Карабаша, Кыштыма и Каслей на востоке и до Аши на 'кончике' этого 'носа'. Металлургические заводы и добывающие предприятия, расположенные в горах.

Банда 'Профессионалы' уже почти подмяла под себя 'Пролетарских', совместно с которыми и должна была в ближайшее время 'прижать к ногтю' третью более или менее крупную группировку, 'Заречных'. Да тут выяснилось, что в районе Романовки какие-то пришлые лохи слишком много о себе возомнили.

— Не слишком ли громко? 'Профессионалы'...

— Так у нас же почти половина — с улицы Профессиональной, — пояснил мне пленный. — А 'Пролетарские' — с Пролетарской и соседних с ней улочек частного сектора.

— Про 'Заречных' можешь не рассказывать, и так всё понятно. Ещё какие-нибудь банды в посёлке есть?

— 'Жуки' только. Но они тоже с 'Пролетарскими' добазарились. Это те, которые из Жукатау. Их там всего-то пять рыл.

— А вас сколько было?

— Двадцать два. Чику вот он в Романовке грохнул, — кивнул раненый на Скифа. — Один в офисе остался, а четверо караулят ангар возле локомотивного депо, где мы 'хабар' храним.

Ух, ты! У них даже 'офис' появился! Хорошо, что не 'штаб-квартира'.

— А сюда зачем ехали?

— Так мочить вас. Плут говорил Быре, что у вас всё по-серьёзному, не нужно к вам соваться, пока с 'Пролетарскими' не объединимся и 'Заречных' не прижмём, а Быря завёлся. Говорил, что ночью вы даже дёрнуться не успеете. И никакие пять 'Калашей' вам не помогут.

Значит, считают, что у нас только пять автоматов?

— Теперь уже не пять, — кивнул я в сторону оружия, перепачканного кровью бывших владельцев. — Откуда про количество стволов знаете?

— Один романовский говорил про два 'коротыша' и два с обычным стволом. А на 'стрелку' вы пришли с тремя обычными.

— Фамилия романовского, — глянув на Кипчака со Скифом, потребовал я.

— Фамилию не знаю, кликуху знаю. Штакет. Длинный такой, худой.

— А на мины зачем попёрли? — перевёл я тему, чтобы не заострять внимания на интересе к стукачу. — Там же для идиотов специально табличку повесили.

— Так кто ж знал, что вы их на самом деле поставили? Откуда они у вас могли взяться? Даже когда та, на шлагбауме, рванула, не поверили, что ещё что-то есть.

— Теперь веришь?

— Теперь верю.

— Снова сюда сунешься — сам пристрелю. Если, конечно, на других минах, расставленных по окрестностям, не подорвёшься. Но сначала отрежу тебе яйца и засуну их в твою глотку. А теперь тебя проводят до шлагбаума, после чего берёшь жопу в кулак и чешешь без остановки до Бердяуша. Понял?

— Ага. Только... Я же раненый...

— Бл*дь, ты что, хочешь, чтобы тебя ещё и отвезли? Может, нам перед этим тебя в постельку рядом с бабой уложить и одеялком накрыть? А ты не охренел? Ты, сука, ехал сюда нас резать. Радуйся, что тебя живым отпускаем. Оторванный палец тебе перевязали, дырку в плече тоже. Ещё, может быть, и заживёт. Не сдохнешь, пока идёшь, это точно! Единственное неудобство — 'факи' больше нечем будет показывать. Быстро подскочил и дёрнул отсюда!

Знак дежурным по КПП, и они повели бандита от пятна света фар в темноту лесной дороги.

— Может, не нужно было отпускать? — высказал сомнение Валерий, бывший мент, как мне рассказывал о нём Скиф. — Он же теперь другим растреплет то, что у нас видел и слышал.

— А что он видел и слышал? Даже будки КПП не видел, — возразил я. — Ради того, чтобы он языком молол, я его и отпустил. Про мины те, кто живыми выбрались, уже знают. А если расскажет, что у нас система оповещения работает, и мы можем быстро собраться, чтобы противостоять вторжению, нам только на пользу пойдёт: следующие поостерегутся ломиться. Я, Валера, до ухода в миномётчики успел поработать в донецкой контрразведке. Почти тем же самым, что и сейчас, занимался: диверсионные группы ловил. Успешно ловил. Витька наши группы в тыл укров засылал, а я укропские по городу и Республике отлавливал. А чтобы чего-то добиться, нам приходилось и дезу распространять, и реальную информацию сливать. Дозированно сливать, чтобы деза правдоподобно выглядела.

А оружием мы всё-таки понемногу обживаемся! Помимо автоматов, ещё двумя 'макаровыми' обзавелись, той самой 'Сайгой', которую уже видели на 'стрелке' у Романовки, полноценными охотничьими 'вертикалкой' и 'горизонталкой', помповиком и тремя обрезами. Три мачете нашлись на телах убитых. Несколько ножей средней паршивости, включая 'выкидухи'. А то, что у 'Сайги' магазины всего на пять патронов, ничего страшного: мы на Донбассе ещё весной четырнадцатого года приспособились переделывать их под бо́льшую ёмкость.

Кстати, а не припахать ли этого стукача Штакета к выкапыванию могилки для тех, кому он информацию о нас сливал? В качестве урока на тему 'Что случается с непослушными мальчиками, когда они занимаются нехорошими делами'? Надо с Кипчаком на эту тему переговорить.

Виктор Данилов, 'Кипчак'

Штакет вернулся в Романовку молчаливым и сосредоточенным. И тут его тоже ждал удар: все, с кем он ни пытался заговорить, отворачивались от него. И 'бригадир' свою лепту внёс, объявив, чтобы он больше на работу по 'мародёрке' не выходил. Но своё дело он сделал: метров за двадцать от шлагбаума появился холмик с уложенным на него капотом 'жигулей', изрешечённым осколками и украшенным надписью: 'Здесь зарыта банда 'Профессионалы', пытавшаяся в ночь на такое-то напасть на Пороги'. Тоже 'воспитательный момент' для тех, у кого возникнут 'влажные мечты' позариться на наши запасы.

В этот день романовским выпала квалифицированная работа: 'холодильщики' подсказали нам, как вагоны снимаются со стояночного тормоза, и деревенские занимались этим и разъединением автосцепок.

Возни было действительно много. Состав стоял под небольшим уклоном, и вначале локомотив, а потом и вагоны начинали катиться. До следующего изменения вертикального профиля. Тут их нужно было 'поймать' и успеть подсунуть под колёса самодельный башмак. А там уже вступал в работу Пуресин на 'колуне', который и оттаскивал вагоны к удобному для разгрузки месту. На первой пониженной передаче, с матюками и вонью горящего сцепления, но оттаскивал.

— Где, бл*дь, вы мне новый диск сцепления найдёте? — орал Вовка, но работу делал.

Больше всего возни было с топливом. Посчитали мы массу цистерны, и у нас получилось около семи тонн 'сухого' веса. Очень даже подъёмный груз для крана 'Ивановец'. Но ради того, чтобы опустошить цистерну, пришлось сначала заполнить соляркой все баки машин и найденные в Порогах, Постройках и даже Романовке ёмкости для полива огородов. И, конечно же, 'отжатый' в Сулее бензовоз. И только после этого грузить в кузов фуры снятую с железнодорожной платформы бочку.

После этого дело пошло шустрее. Содержимое следующих цистерн просто перевозили на бензовозе в предыдущие порожние, установленные на пригорке неподалёку от гостиницы на спешно сваренные из уголков основания.

Бензин, судя по цвету и реакции на него двигателей легковушек, оказался 'девяносто вторым'. И снова Вовка Пуресин остался недоволен.

— Я же им клапана пожгу! Кто мне переборку двигателя сделает? И где эти клапана достать?

— А где я тебе 'восьмидесятый' бензин найду? Езди на том, что есть, и радуйся, что у нас вообще бензин имеется.

Если не считать 'гонцов' из Чулковки, Тельмана и Старой Пристани, то к нам дня четыре вообще никто не лез. Бердяушских мы так 'предупредили', что мало никому не покажется. В Сулее, как до нас дошло, история, случившаяся со 'В жопу ранеными', тоже у всех на слуху. Так что 'гонцы' сильно не борзели на тему 'чего это вы без нас грабите', а вежливенько так ко мне подъезжали, 'вам, случайно, помощники не нужны? Ну, хотя бы на день-другой'.

С ними быстро 'находили общий язык' романовские:

— Шли бы вы, мужики! Нам самим работы не хватает.

Романовские очень быстро прочухали всю прелесть нашей 'крыши'. При жратве, при горючем, при технике, при 'вкусных' товарах, при гарантиях, что мы в обиду не дадим. Чего ещё пожелаешь по нынешним временам? Денег нет? Так они везде сейчас в фантики превратились.

Не уходили 'гонцы'. Всё равно ко мне пытались прорваться. А я уговаривал Кузнецова, 'бригадира' деревенских, чтобы он хоть кого-нибудь из соседних деревень брал в 'бригаду'.