Анифарский рассвет

— В каком возрасте обычно обнаруживают склонность ко второму магическому началу?

— Обычно в зрелом. Например, архимаг Элайа, прибывший сюда в двадцать лет, был магом огня, пылким человеком, одержимым идеей возродить наше государство. Но с возрастом он стал прагматичным и трезвомыслящим государственным деятелем — и обнаружил в себе склонность к магии земли.

Обычно человек наследует способности к магии той или иной стихии от родителей.

— А какими стихиями владеют твои родители?

— Никакими. Мои родители — нормалы.

— А разве ты родилась и выросла не здесь?!

— Выросла я здесь, но вот родилась в Деладоре, поэтому свободно говорю на обоих языках.

— А родители?

— Они остались в Деладоре. Не ехать же им в Арканиэль, если они не маги — наши власти просто не пустили бы их в страну. Когда мне было восемь лет, во мне обнаружили магические способности. Понимая, что магичку не ждёт великое будущее в Деладоре, где достаточно сильны позиции церкви, они отправили меня в Арканиэль вместе со своими друзьями — семьёй магов.

— Значит, таким образом они просто избавились от своего ребёнка?

— Не говори так, Кайус! Конечно, испытать в детстве разлуку с родителями — серьёзное испытание, такое не каждый сможет пережить без серьёзного вреда для психики. Но они знали, что ещё хуже для меня — оставаться в стране нормалов, где сильна власть церкви. Поэтому они и решились на такой шаг.

— Знаешь, Понтея, у нас много общего. Мы оба входим в ту несчастную долю, единицу на тысячу, что рождаются магами в семьях нормалов, и мы оба расстались со своими родителями в детстве.

— А твоя жизнь с родителями была лёгкой?

— Я не помню! Я вообще трудно представляю себе жизнь с родителями, поскольку воспитывался сначала у Владычицы, потом в монастыре. А ты помнишь?

— Прекрасно помню: судьба нас разлучила не навсегда — раз в год-другой во время отпуска я приплываю в Деладор и навещаю родителей.

* * *

Однажды Кайус вошёл в башню архимага, но не обнаружил там ни Элайи, ни Апиона, ни правящего совета архимагов.

— Мессир Элайа! — позвал он, — Апион! — но на его голос никто не откликнулся.

Однако, через полминуты над головой Кайуса что-то пролетело. Хултук, будь он не ладен! Кайус попытался приглушить своё отвращение — и как раз напрасно, потому как Хултук, не раздумывая, приземлился ему на голову — и обхватил её щупальцами.

— Проклятие! — вскрикнул Кайус, принявшись биться головой об стену башни в надежде сбить Хултука. — Я не дам тебе сожрать мой мозг, порождение Бездны!

— Я и не собираюсь есть твой мозг, Кайус, — услышал он голос Хултука. — По крайней мере, пока. Хе-хе. Для начала я подчиню тебя своей воле, а потом — посмотрим. Подчиняйся мне!

— Чёрта с два! — ответил Кайус.

— Подчиняйся мне! — на этот раз раздался в голове Кайуса неслышимый голос. Хултук подключился к мозгу Кайуса!

Кайус ощущал: стоит ему только чуть-чуть расслабиться, и его разум растворится во власти Хултука! Он чувствовал, как харрас протягивал к нему свои щупальца, как физические, так и ментальные. Стоп! У него, самого, Кайуса, после того как он изучал у Апиона арканную магию, появились собственные ментальные щупальца! Схватив харраса щупальцами клатхи, он оторвал его от головы и со всей силы швырнул об стену.

— Крепкая воля, — констатировал факт Хултук.

И тут колонна раскрылась, и внутри неё на зачарованном подъёмнике появились архимаги, Элайа и Апион.

— Мессир Элайа! Апион! — возбуждённо крикнул Кайус. — Хултук взбесился! Он попытался на меня напасть!

— Зачем же? — спокойно поинтересовался Элайа.

— Он хотел подчинить мой мозг своей воле!

— Хултук? — спросил Элайа, — ты же не хотел подчинить своей воле Апиона?

— Никак нет, — глядя на архимагов невинными и даже несколько оскорблёнными глазами, произнёс харрас.

— Кайус, — строго произнёс Апион. — Хотя Хултук и порождение Бездны, он давным-давно избавился от старых привычек.

— Он подключился к моему мозгу, я клянусь!

— Кайус, я знаю, что ты — ксенофоб, — парировал Апион, — и ненавидишь всех, кто не такой, как ты. Но в Хултуке мы уверены. И если ты будешь настаивать на своём, то мы усомнимся в состоянии твоего душевного здоровья.

* * *

Кайус по-прежнему ходил в башню архимага и изучал клатхическую аки арканную магию. Только теперь он держался от Хултука подальше, к тому же, находясь в башне, он постоянно носил свой лейтенантский шлем с шипом сверху, чтобы харрас не мог залезть на его голову. Хултук его больше не беспокоил.

Апион же вводил Кайуса в тайны мироздания:

— Между многими мирами существуют астральные связи. В частности, они имеются между Анифаром и миром под названием Эрта. Остров Белых Медведей связан с астральными нитями с крайним севером Эрты, где когда-то нашёл свой покой титан по имени Карерон, бог льда и зимы. Что это за связь, нам ещё предстоит узнать. И остров Белых Медведей, и крайний север Эрты — края вечной зимы. Карерон был убит, однако, по состоянию его мозга можно было судить, что его дух жив — и, похоже, именно его дух был как-то связан с Анифаром.

Помимо различных догадок об устройстве мира, Апион делился и открытиями и изобретениями, которые маги Арканиэля совершили не без помощи магов Ситтараса и изобретателей из Эрты. Однажды утром они сидели на вершине башни архимага и любовались рассветом. Красно-розовая заря засветилась в фиолетовых поутру небесах, серебристо-белые облака отразили лучи только вставшего солнца, разноцветные лепестки на деревьях раскрылись, почувствовав тепло, листья пальм и эвкалиптов потянулись к свету, и новорожденное солнце отразилось в ярко-синих морских водах.

— Чудесный вид у тропических островов Анифара утром, — романтично произнёс Апион. — Во все времена суток цветущие сады Элешаммы выглядят красиво, но сейчас, утром, это просто великолепное зрелище.

— Когда над Арканиэлем наступает рассвет, — кивнул Кайус. — это действительно грандиозно.

— Это больше, чем просто арканиэльский рассвет, — ответил Апион. — Это — анифарский рассвет. Помимо этого солнца, — он показал на горизонт, — над миром встаёт ещё одно — это солнце свободы и разума. Просвещение, которое покончит с эпохой Мрака во всём мире. Свет, который упорядочит этот необузданный мир, ибо слово "Анифар" на аллайском значит дикий, непокорный мир, вместилище необузданных сил. Посмотри наверх, подними свой взгляд над храмом Единого. Что ты там видишь?

Кайус поднял голову. Над Элешаммой, над храмом Единого, парил полупрозрачный город-призрак, состоящий из ярких, но в то же время воздушных силуэтов. Он возвышался над пустынной местностью Арканиэля как мираж, но в то же время от него веяло великой магией — и силой. Силой прошлого. Очертания города оказались сильно похожи на улицы и башни Элешаммы, а в его центре возвышался Храм — не менее величественный, чем тот, что на земле. Но и город, и храм выглядели более совершенными, от них веяло чем-то божественным. Цвета зданий храма оказались более яркими, чем те, что на земле. Град небесный находился на летающем острове идеальной круглой формы. Его опоясывала огромная бриллиантовая стена, а двенадцать башен на ней были выполнены из разных драгоценных камней. На алмазной стене имелось двенадцать врат, выполненных из жемчуга. Сквозь стену просвечивали высокие спиралевидные дома, построенные из золота и разноцветных кристаллов. Во дворе храма небесного произрастал колоссальный дуб с изумрудными листьями, мировое древо, а рядом протекала река, казалось бы, из чистого золота. В сравнении с этими величественными сооружениями Элешамма казалась обычным посёлком. И, несмотря на яркое солнце, от града небесного и золотой реки веяло лёгкой прохладой.

— Неужели это... — изумился Кайус.

— Верно, — кивнул Апион. — Это Элешамма небесная, "матерь всех городов, матерь всем нам, сестра справедливости", как говорил пророк Бархан. Старинный город, созданный, согласно местной религии, силой Единого, самая древняя столица этого мира. Возможно, это — город-призрак, оставшийся от первой цивилизации Анифара. Элешамма земная — лишь её проекция.

— Выходит, небесная Элешамма — доказательство того, что Единый любит народ магов, и именно ему, а не соседнему народу завещал эти земли?

— Верно. Это — знак от древних сил.

Согласно Книге Апокалипсиса, когда придут последние часы этого мира, Элешамма небесная воссоединится с Элешаммой земной, материализуется, и они станут двуединым неделимым городом, который будет стоять во веки веков.

— Почему я до сих пор не видел его?

— Потому как Элешамма небесная видна лишь в короткие минуты рассвета, и ты мог её не заметить.

— Выходит, люди не всегда замечают знаки свыше.

— Прискорбно, но ты прав. Однако, люди меняются вместе с миром. Посмотри вниз, друг мой Кайус, — продолжил Апион. Что ты видишь на земле?

— Людей. Самоходные повозки, сторожевые башни...

— Вот. Самоходные повозки, разработанные в мире Эрта, сюда были привезены моим боевым товарищем, ныне покойным изобретателем по имени Леон Турарий. Как и я, Леон родился в мире под названием Эрта. Он разработал базовую модель, которую ввели в массы местные изобретатели.

— Это ведь Леон разработал подводную лодку "Барракуда"?

— Да, это его творение.

— Как именно умер Леон Турарий? Архимаг Элайа сказал, что на войне но не рассказал подробностей.

— Неизвестно, как погиб этот великий человек. Либо на войне с Селидором, либо пал от бандитского кинжала. Я не был с ним рядом, потому как случились непредвиденные обстоятельства на Ситтарасе — пришлось судиться с собственой сестрой за обладание нашим поместьем. Скажу без преувеличения, что Леон был величайший гений Эрты. Маг, изобретатель, поэт! Он разработал самые совершенные в том мире военные машины, летательные аппараты и оружия для дозорных башен. После того, как наша экспедиция нашла сверхцивилизацию Перворождённых, Леон на два года поселился среди них, изучая их технологии. Вскоре он вернулся к людям с новыми знаниями и основал университет. После того, как мы создали армию Рассвета, Леон присоединился к нам. Видишь эти дозорные башни?

— Конечно.

— Это Леон разработал для них фокусирующую пушку, способную стрелять солнечными лучами. Такие же световые орудия он разработал и в Деладоре, с которым Арканиэль вступил в союз. В прошлом году селидорцы вторглись в Деладор. Они брали числом. В битве при городе Вестмар только башни, разработанные Леоном, смогли спасти город от уничтожения. Потом приплыли арканиэльские войска и с их помощью деладорцы разбили селидорцев. Но Леон умер в бою. То ли постарались селидорцы, то ли бандиты, коих развелось порядочно после войны.

— Мне жаль твоего товарища, Апион. Но надеюсь, сейчас он в лучшем из миров, — Кайус поднял голову. Небесной Элешаммы наверху уже не было.

* * *

Апион и Элайа также показали Кайусу скрытый, четвёртый этаж городской башни. Там Кайуса ждали четыре странных существа: одно выглядело, как красный демон с крыльями нетопыря, второе оказалось существом, похожим на барана, только стояло на двух ногах, как человек, третье было более всего похожим на грифона, но опять таки, как человек, стояло на двух ногах, а четвёртое, тоже стоявшее на двух задних ногах, оказалось более всего похожим на таракана.

— Кто все эти создания? — изумился Кайус.

— Люди. А точнее — арканиэльцы, — ответил Апион. — Добровольцы, принявшие участие в эксперименте. Мы разрабатываем зелья трансмогрификации, способные превратить человека в представителя иной гуманоидной расы.

— Навсегда?!

— Конечно, нет. Часть зелий имеет временный эффект, часть — эффект постоянный, но он проходит после того, как испытуемый субъект принимает зелье, обладающее обратным эффектом.

— И зачем вы всё это проделываете?

— Разрабатываем формулу зелья, которое позволило бы добровольцу, что его примет, превратиться в эшхаргота.

— Зачем?

— Эшхарготы — давние враги государства магов. Необходимо отправить к ним шпиона, чтобы выявить причину их вражды к Арканиэлю, а уже исходя из этого — строить дальнейшие стратегии.

— Проведённая работа впечатляет.

— Наличие эшхарготов в мире говорит, что раньше, до нынешней человеческой цивилизации тут существовала ещё одна, не менее развитая.

— Откуда вообще взялись эти эшхарготы?

— Поверь мне, тебе лучше не знать этого. Скажем так, эшхарготы — это мутанты, появившиеся в результате магической катастрофы.

* * *

Однажды, ближе к вечеру, архимаг Элайа вызвал Кайуса к себе, в городскую башню. Тот явился по первому зову. По пути в башню его он встретил Сулеймана.

— Ты куда? — поинтересовался пират.

— Привет, Сулейман, — произнёс Кайус. — Мессир вызвал меня на приём. Сам как поживаешь?

— Неплохо. Если не возражаешь, я тебя провожу.

Кайус и Сулейман двинулись дальше. На одной из улиц они наткнулись на Понтею.

— Идёте к мессиру? — спросила она. Как раз и я направляюсь к нему. Зачем он вас призвал?

— Он не сообщил, зачем вызвал меня, — ответил Кайус. — Сулейман же пошёл за компанию.

Понтея, Кайус и Сулейман добрались до башни. Они зашли внутрь, а затем вызвали магический лифт. Когда он тронулся, Сулейман тихонько приобнял Понтею за талию.

— Прекрати, наконец, ко мне клеиться! — гневно ответила она. — Не забывай, я — боевой маг! А три года назад я спокойно убила такого же аммайского капитана, как и ты, за что и получила повышение до старшего лейтенанта! Могу убить и ещё одного!

— Как ты его убила?! — вытаращил глаза Сулейман.

— Три года назад мы воевали с аммайцами, — ответила Понтея, — и выбили их из города. Один отряд удирал на корабле, а я шаровой молнией сбила их капитана, и поджарила паруса!

— Не может быть! — ответил Сулейман. — Я был на том корабле. Ты убила нашего капитана... Понтея, да я тебя...

Кайус подумал, что Сулейман скажет "ненавижу", но он сказал:

— ...уважаю. Ты — сильный и достойный противник. А на месте сбитого капитана мог быть и я. Но ты убила командира нашего корабля. А вместо него капитаном назначили меня. А бывший капитан хотел отдать меня под трибунал — за невыполнение приказа. Это попахивало смертной казнью. Но его не стало — и я избежал наказания. Понтея, да ты меня спасла!

Кайус не ожидал такого поворота событий. Что же, теперь Сулейман будет видеть в Понтее не только девушку, но и достойного боевого мага.

Тем временем лифт приехал на верхний этаж башни, в покои архимага Элайи. Перед архимагом стоял смуглый и высокий боевой маг. Он был облачён в белую робу с вышитым на груди солнцем и золотыми погонами старшего офицера. На его спине крест-накрест были закреплены два серебряных ятагана. Если судить по лицу, офицеру едва перевалило за тридцать, но по глазам было очевидно, что он раза в два старше: могущественные маги выглядят моложе своего истинного возраста.

— ... я уверен, это вновь было нападение нежити, мессир архимаг, — докладывал офицер, — раны, зафиксированные у пострадавших, явно оставлены зубами и когтями вурдалаков. Все они прошли дезинфекцию и опасности для общества не представляют.