— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Ким.
— Развитие новых отраслей народного хозяйства, — ответил Хрущёв. — У вас для этого есть все предпосылки, смотрите сами.
Корейцы — замечательный народ, они трудолюбивы, скромны в запросах, очень талантливы, любят учиться. Я ведь прав?
— Да, товарищ Хрущёв, вы верно подметили основные черты нашего народа, — Ким едва заметно кивнул.
— Дальше. Основные природные ресурсы в вашей стране есть, а чего нет — предоставят СССР и Китай, благо у нас с вами есть общая граница. Товарообмен между нашими странами уже развивается, корейские ткани и одежду у нас на Дальнем Востоке оценили, сейчас начали возить ваши товары и в европейскую часть СССР (АИ частично). Теперь нам с вами пора в нашем сотрудничестве сделать следующий шаг. С производством компонентов для ЭВМ мы вам, безусловно, поможем, я ещё и ГДР с Чехословакией по точной механике постараюсь подключить. Но разумно ли замыкаться на одной отрасли, если можно развернуть сотрудничество по широкому фронту разработок?
— Гм... — Ким явно не ожидал такого натиска. — А чего вы попросите взамен?
— Товары народного потребления — одежду, обувь, как и раньше. Комплектующие для ЭВМ. И продукцию тех отраслей, которые вы будете развивать.
— Это можно, — ответил Ким. — Я думал, вы поставите какие-либо политические условия. Обычно все великие державы пытаются что-то требовать от корейского народа, или навязывать нам свою волю...
— Да зачем? — пожал плечами Хрущёв. — КНДР — суверенное государство, строящее свою собственную внешнюю политику. СССР не собирается в неё вмешиваться. Но — может подсказать кое-что и дать хороший совет.
— Слушаю вас, — заинтересовался Ким.
— Какая сейчас экономическая и политическая ситуация в Южной Корее, вы наверняка знаете лучше меня, — сказал Никита Сергеевич. — Режим Ли Сын Мана довёл страну до ручки, всё прогнило, коррупция на всех уровнях зашкаливает. Правительство практически недееспособно.
Хрущёв перед этим разговором просмотрел статистическую сводку КГБ по Южной Корее. По уровню ВВП на душу населения — $80 в 1960 г. — она находилась примерно на уровне Нигерии. В стране не было ни одного многоэтажного жилого дома, канализацией в Сеуле была обеспечена лишь четверть всех домов, а электричество даже в крупных городах подавалось не круглые сутки. В начальной школе лишь 4-5 из 40-50 учеников в классе могли позволить себе есть рис.
Страна очень сильно зависела от американских кредитов. 50 % государственного бюджета составляла американская помощь, причем ассигнования на оборону на 70 % состояли из помощи США. Она же в период с 1953 по 1962 гг. покрывала 70% южнокорейского импорта и 80% капиталовложений.
Положение осложнялось и тем, что до 1945 г. Юг уступал Северу в промышленном развитии и не имел прослойки компетентных технических специалистов. Единственным наличным ресурсом была дешевая рабочая сила, ибо народ был неприхотлив и готов добросовестно работать за мизерную плату, но при этом большинство не имело ни образования, ни профессиональной подготовки. Положение осложнялось и отсутствием на территории Кореи природных ресурсов, которые можно было экспортировать, делая на этом деньги так, как арабские страны делают деньги на нефти. Нищета страны и политическая обстановка делали невозможными масштабные иностранные инвестиции.
(Источник https://malchish.org/lib/politics/korea_Pack.htm)
— Да, я в курсе. И? — Ким был предельно лаконичен.
— Дальше так продолжаться не может, и это понимают все, не только корейцы на Юге. В Сеуле зреют события, которые перевернут ситуацию, — сказал Хрущёв. — Думаю, об этом вы тоже осведомлены. Офицеры армии Южной Кореи, студенты столичных ВУЗов и другие слои населения крайне недовольны таким положением. Этот бардак всем на Юге надоел. Режим Ли Сын Мана продержится от силы месяц-два, возможно — несколько месяцев.
Никита Сергеевич имел в виду назревающую апрельскую революцию 1960 года в Южной Корее.
— Да, я регулярно получаю доклады, которые не могут не тревожить меня, — подтвердил Ким.
— Теперь представьте сценарий, при котором в Южной Корее приходит к власти действительно сильный лидер, диктатор, который постарается вывести страну из тупика, провести ускоренную индустриализацию и начать развивать производство с экспортной ориентацией. Американцы, само собой, ему помогут. И вы получите на Юге через 15-20 лет вместо отсталой страны процветающую витрину капитализма. Оно вам надо? — спросил Хрущёв. — Не лучше ли сыграть на опережение, убрать с дороги этого будущего лидера и его ближайших помощников, и самому сделать КНДР процветающей витриной социализма?
— Для этого нужно знать, кто этот будущий диктатор... Вы умеете предсказывать будущее, товарищ Хрущёв? — по бесстрастному, как маска, лицу Кима невозможно было понять, шутит он или говорит серьёзно.
— Да, у меня целое Управление астрологии, все ходят в штатском, но с короткими стрижками, — в тон ему ответил Никита Сергеевич. — Конечно, полной уверенности нет, но наши аналитики с большой долей вероятности указывают в качестве возможного будущего диктатора генерала Пак Чон Хи.
— Этот предатель? Гм... — если Ким и удивился, то виду не показал. — Допустим...
— Он достаточно молод и энергичен. Жёсткий авторитарный лидер, который сможет поднять Южную Корею из руин и сделать её процветающей страной. Население Юга начнёт быстро расти, лет через 20 оно может утроиться. А у вас, на фоне экономических трудностей рождаемость снижается.
— И зачем вам такой сосед? Не лучше ли как можно дольше сохранять на Юге либеральный разброд и шатание, а самому заняться подъёмом народного хозяйства? — предложил Никита Сергеевич. — Перед поездкой я беседовал с нашими учёными-востоковедами и политологами. Как мне сказали, в азиатских странах государство принципиально не отделено от групп интересов, а наоборот, вовлечено в систему постоянного обмена и взаимодействия с лидерами бизнеса в личном и неформальном режиме. Коррупция и воровство в такой системе неизбежны, но ограничиваются как угрозой санкций, так и небольшим числом участников коррупционных сделок.
— Не без этого, — признал Ким. — Коррупция встречается даже у нас, хотя наказание установлено весьма суровое, в отличие от Южной Кореи. Там коррупция возведена едва ли не в ранг национальной идеи, — он слегка усмехнулся.
— Вот, кстати, о национальной идее, — перехватил его мысль Хрущёв. — В Японии, Южной Корее и Тайване она весьма простая: этим странам необходимо восстановить народное хозяйство после войны, и противостоять внешней угрозе.
— Перед КНДР тоже стоят похожие задачи, — заметил Ким.
— Верно, — подтвердил Никита Сергеевич. — Всё это способствует коллективной дисциплине и организованности, но только если во главе страны стоит действительно сильная личность, вроде вас. Или Пак Чон Хи.
Ким Ир Сен внимательно посмотрел на Первого секретаря ЦК КПСС, но его лицо ничего не выражало, как маска.
— Наши аналитики сформулировали набор условий, при которых политический авторитаризм может быть экономически продуктивным, — продолжал Хрущёв. — Во-первых, правящая верхушка должна ставить интересы общественного развития выше стремления к личному обогащению. Это само по себе редкость и достигается только через соответствующее образование и воспитание. Успех авторитарной модернизации невозможен без группы образованной и дисциплинированной государственной бюрократии, способной формулировать экономическую программу.
Во-вторых, в стране должны быть капитальные ресурсы, необходимые для реализации крупных инвестиционных проектов. Ими может быть иностранная помощь, займы, поступления от экспорта, и т. п.
В-третьих, для капиталистических стран, сильное государство должны дополнять сильный частный бизнес и класс собственников, способный гибко реализовывать преимущества государственной поддержки. Соцстраны с плановой экономикой в этом отношении имеют преимущество, но только в том случае, если планирование осуществляется на научной основе, грамотно, и без 'перекосов' между производством средств производства и производством товаров народного потребления.
В-четвертых, важнейшим фактором ускоренного развития в капиталистических странах является взаимодействие бизнеса и власти, при котором создается система взаимных сдержек и гарантий. Для социалистических стран особенно важно создание правового государства, в котором нет структур, стоящих над законом, а граждане чувствуют себя законодательно защищёнными.
— Да, понимаю, — слегка нетерпеливо кивнул Ким. — Что вы предлагаете?
— Превратить КНДР в настоящего 'азиатского тигра', страну с сильной промышленностью и передовым сельским хозяйством, с лучшей в регионе системой образования и здравоохранения, с мощной экономикой, — коротко сформулировал Хрущёв.
Ким Ир Сен некоторое время молчал, обдумывая слова советского лидера.
— Сельское хозяйство — да, это — первоочередная задача. Народ голодает. Корейцы терпеливы, но если можно избежать голода — надо его избежать. Но тут есть проблема — у нас очень мало пахотной земли, пригодной для обработки. Не более 20 процентов от всей площади КНДР годится для земледелия.
Мы получили от СССР много сельскохозяйственных технологий, построили стекольный завод, завод по производству полиэтилена, сейчас разворачиваем производство овощей в теплицах. (АИ) Но рис в теплицах не вырастишь... Нам очень пригодились ваши станки для производства искусственного риса. Тем более, с их помощью можно делать из рисовой муки и крахмала витаминизированный рис с увеличенным содержанием белков и этих... м-м-м... микроэлементов... Наши дети с такого риса становятся здоровее.
— А вы пробовали? Растить рис в теплицах? — спросил Хрущёв. — Вот у нас выращивают в теплицах гидропонный зелёный корм, по сути — пшеницу, которой вырасти до образования колоса не дают. Может, стоит попробовать и рис так же растить? Он же всё равно растёт в воде? Гидропонная теплица даст возможность снимать по два урожая в год, при среднем вегетативном периоде риса в 150 дней, исключает вымерзание, упрощает борьбу с сорняками, опять же, экономия воды и полностью контролируемая среда. Воду вообще можно по кругу гонять, добавляя в неё строго рассчитанный комплекс питательных веществ.
Я понимаю, что выращивание в теплицах значительно дороже, чем на открытой местности, но это — если есть посевные площади. А когда их не хватает, тут уж выбирать не приходится.
— Это точно, — вздохнул Ким, впервые показав хоть какие-то эмоции. — Надо будет попробовать с гидропонным рисом...
— Я дам поручение, чтобы вам прислали всю справочную литературу по гидропонике, все наши последние наработки, — пообещал Никита Сергеевич. — Есть ещё одна технология, которую мы применяем у себя в городах на Севере, в том числе в самых холодных местностях, вроде нашего Кольского полуострова — вертикальные фермы. Это как раз то, что надо в условиях, когда не хватает пахотной земли.
— А что это? — поинтересовался корейский лидер.
— Здание, обычно ступенчатое, в 3-4 этажа, ориентированное фасадом на юг, весь фасад полностью застеклён. На первом этаже обычно расположена животноводческая ферма, а выше — теплицы, оранжереи, можно выращивать в одном здании корм для коров или свиней на ферме, овощи, и фрукты, — пояснил Хрущёв. — Такую ферму можно совместить с продовольственным магазином — те же овощи и фрукты продавать свежими, и экономить на перевозках.
— Я хотел бы почитать об этом побольше, — заинтересовался Ким.
— Я дам указание прислать вам описания таких ферм, и пару готовых проектов, которые уже опробованы у нас, — заверил Никита Сергеевич. — Вам ещё стоит обратить внимание на сохранение лесов на горных склонах. Леса закрепляют почву корнями. Начнёте сводить лес под пахоту — талая вода весной смоет почву и со склонов, и с уже обрабатываемых полей. Не сделайте такой ошибки.
Хрущёв помнил о печальном итоге северокорейского эксперимента по расширению пахотных земель в горных районах, и счёл необходимым предупредить Кима.
— Вот как? — лидер Северной Кореи не смог скрыть своего удивления. — Это очень важно. Спасибо. Но ведь вы не только о сельском хозяйстве хотели поговорить?
— Да, верно. Нужно найти те сферы деятельности, которые могут приносить вашей стране ощутимую прибыль, — сказал Никита Сергеевич. — Смотрите. Ваш внутренний рынок ничтожен? Надо выходить на внешние рынки. Мало капитальных ресурсов? Их надо восполнить заимствованиями и внешней финансовой помощью. Сейчас КНДР не находится в изоляции, как сразу после 1953 года. У вас есть выход на рынок ВЭС, объединяющий два миллиарда человек.
— Большинство из которых бедны, как церковные мыши, — сдержанно усмехнулся Ким. — Крупнейший рынок одежды — Индия — для нас закрыт, там своя мода и свои производители. То же самое и с Китаем. Мы можем поставлять нашу продукцию в СССР и страны Восточной Европы, разве что.
— Это уже немало! В СССР 200 миллионов жителей, если хотя бы десятую часть из них одеть в корейскую одежду, — заметил Хрущёв. — Но не надо ограничиваться одеждой. Смотрите, что вы могли бы производить, помимо точной механики и компонентов ЭВМ — посуду, бытовую технику, сантехнику, бытовую электронику — радиоприёмники, телевизоры, проигрыватели, велосипеды, мопеды, мотоциклы и квадроциклы, а по мере развития индустрии можно замахнуться и на автомобили. И ещё один весьма выгодный для вас вариант — судостроение.
Он перечислил всё, что, как он знал, производила в будущем Южная Корея.
— Судостроение? — Ким явно был удивлён. — В Корее?
— Да, именно, постройка судов на экспорт. На сегодняшний день технологии судостроения ни разу не 'хай-тек', как выражаются на Западе, освоить их вам вполне по силам.
Никита Сергеевич помнил, что Южная Корея с конца 80-х в 'той' истории держала 3-е место в мире по тоннажу экспортного судостроения, и не видел препятствий, чтобы КНДР не могла бы сделать то же самое.
— Сейчас СССР, Китай, Индия и Индонезия вынуждены заказывать суда большого тоннажа за границей, а это дорого. Мы вынуждены покупать подержанные танкеры и переделывать их в контейнеровозы, — продолжал Хрущёв. — Для начала, почему бы корейцам не заняться именно переделкой танкеров в контейнеровозы? Это не потребует больших капитальных вложений на начальном этапе, но вы уже будете получать прибыль с каждого перестроенного судна. Затем, вторым этапом, можно построить в КНДР несколько крупных верфей и сопутствующих производств, по сути дела, сформировать тот самый судостроительный производственный кластер, о котором мы говорили ранее.
— Понимаю, — Ким был озадачен и напряжённо соображал. — Но у нас нет опыта в судостроении, нет специалистов...
— Специалисты есть у нас, — ответил Никита Сергеевич. — Обучить ваших не так уж трудно. Мы сейчас модернизируем судостроение на нашем Дальнем Востоке, строим новый судостроительный завод в Большом Камне. Можем принять туда ваших специалистов на стажировку.
Ещё одна возможность — сейчас Индонезия срочно строит собственную индустрию судостроения. Им в ближайшее время уже потребуются тысячи небольших каботажных судов, чтобы после ухода голландских колонизаторов не потерять транспортную связность страны, из-за нарушения перевозок между островами. Вы можете очень неплохо в этом поучаствовать, наработать опыт. Понятно, не стоит ожидать, что КНДР сразу начнёт строить танкеры и контейнеровозы по 50 тысяч тонн. Начать стоит с малого.
