На службе церкви

— Ну, Рид уже и так наказан достаточно, — усмехнулся Эрик,— хотя небольшой урок этим двоим всё же не помешает, чтобы впредь сначала думали, а потом делали. Впрочем, они ведь не закончили разбор документации отца Рида... Вот пусть и заканчивают вместе.

— Хм, — Злата Пшертневская задумчиво потеребила прядь волос, — насколько я помню, в малом архиве тоже полный хаос. Так что пусть каталогизируют и его.

— О, — Эрик гнусно усмехнулся, — думаю, это будет достойный урок.

* * *

Рид сидел возле лежащей без сознания Арьяты и пытался проанализировать ситуацию. Лицо девочки, в обрамлении кротких золотисто-рыжих прядей, было спокойное и несколько усталое, из-за этого она казалась старше.

— Господи, Боже мой, и этого ребёнка хотела убить инквизиция, — подумал священник, — Господи, куда же ты смотришь, если те, что служат тебе, докатились до такого непотребства. Да и он сам тоже хорош! Не ляпни он глупости тогда в кабинете — ничего этого не было бы! Господи, неужели ты тоже делишь живущих на земле на людей и тех, иных... — тихо пробормотал он, — если это так, то я готов отречься...

Арьята беспокойно зашевелилась, открыла глаза и резко села, мгновенно столкнувшись взглядом с архонтом.

— Отец Рид!.. — вскрикнула она.

— Всё в порядке, дитя моё, всё нормально, успокойся. Все живы-здоровы, чего и тебе желаю, — Рид успокаивающе погладил её по руке. Тут девочка рассмотрела, что лицо священника всё в припухших ссадинах, а на левой скуле багровеет кровоподтёк.

— Это всё... — она запнулась, — это всё из-за меня... и Вас, и Виктора... — из глаз Арьяты хлынули слёзы.

— Ну что ты, — слегка растерялся архонт, — это всего лишь царапины, не плачь.

— Нет, — ведьмочка всхлипнула, — это я приношу всем неприятности! Не нужно было Анне тогда за меня заступаться, и Вам — не нужно... — девочка уже рыдала в полную силу.

— Ну что ты такое говоришь! — священник пересел на койку и обнял Арьяту за плечи. — Не кори себя, всё нормально, не говори глупостей!

Ведьмочка только громко всхлипывала.

— Тс-с, тихо, тихо... — архонт притянул девочку к себе и успокаивающе гладил по голове, — тс-с, ille, ma daeni, тихо, моя девочка, это не те раны, по которым стоит лить слёзы, ille...

Уткнувшись священнику в грудь, Арьята постепенно успокаивалась. Всхлипы и хлюпы становились реже и тише. Мягкий голос архонта действовал лучше любого успокоительного.

— Кхм, — в лазарет медленно вплыло грави-кресло Эрика Ди Таэ, — вижу, у вас всё нормально, — суховато заметил он.

— Мастер! — Арьята мгновенно отстранилась от Рида и вскочила с койки, чтобы тут же плюхнуться на колени перед креслом чародея, — я вела себя недостойно!..

— Это ещё что за новости?! — слегка опешил князь, — встань немедленно! Ещё чего не хватало! — Ди Таэ ловко поднял ученицу на ноги. — И никогда больше так не делай!

— Да, мастер, — она виновато потупилась.

— Эрик, я надеюсь, Вы не собираетесь наказывать девочку? — осторожно спросил отец Рид.

— За кого Вы меня принимаете? — возмутился тот. — Но вот на Вашем наказании настояла госпожа кардинал...

— Да?.. — архонт приуныл. — И что же меня ждёт: сожжение или четвертование?

— Нет, всего лишь каталогизация малого архива, ну и Вашей личной документации, само собой.

Рид схватился за голову и тихонько застонал.

— Святой отец, — Арьята вновь подсела к нему, — если мастер позволит, я могла бы Вам помочь.

Эрик внимательно посмотрел на этих двоих, усиленно пытаясь подавить усмешку.

— Ну, я думаю, это не помешает тренировкам, — проговорил он. Ведьмочка просияла. Ди Таэ отметил, что от былой настороженности, граничившей с неприязнью, по отношению к священнику у девочки не осталось и следа. Теперь Арьята глядела на архонта едва ли не с обожанием.

...Хм, похоже, у Рида появилась поклонница, — подумал про себя князь, — а у нас с Анной ещё одна головная боль.

VII

Солнце уже клонилось к закату, когда Анна и Хьюго, наконец, вернулись в гостиницу. День выдался суматошный, и ночь предстояла не лучше. К тому же раненное плечо княжны Ди Таэ вновь дало о себе знать, отзываясь тупой ноющей болью на каждое движение.

Вернувшись в номер, девушка в первую очередь занялась раной: заново обработала и перевязала, подновила обезболивающее заклятие. Хьюго мрачно поглядывал на неё исподлобья.

— Чего Вы так пялитесь, Де Крайто? — не выдержала Анна, — такое ощущение, что последние пару часов Вы так и ждёте, чтобы я грохнулась в обморок!

— За последние два часа Вы четыре раза теряли сознание, — буркнул Хьюго.

— А Вы каждый раз благородно меня подхватывали, — усмехнулась княжна.

— А что, лучше было бы оставить Вас лежать на тротуаре? — желчно осведомился священник.

— Почему бы и нет, ведь я нечестивая ведьма, гореть мне в аду синим пламенем, — ехидно парировала чародейка, — Ваша святость могла оскверниться.

— Не кощунствуйте! — вспылил Хьюго.

— А Вы не стройте из себя неприступного святошу! — огрызнулась Анна, — Хьюго, я уже говорила Вам, и повторю ещё раз: перестаньте меня бояться.

— А Вы перестаньте надо мной насмехаться! Думаете, мне легко раз за разом глотать Ваши неуместные шутки и терпеть Ваши... — священник запнулся.

Княжна взглянула на него и расхохоталась. Де Крайто дёрнулся, как от удара. Ему показалось, что этот колдовской смех расплескался по комнате огненными брызгами, и рикошетом ударил по нему. Этот смех не раз преследовал его в ночных наваждениях.

....С того момента, как он познакомился с Анной Ди Таэ, жизнь молодого священника превратилась в кошмар, сладкий до приторности, одна часть его души настоятельно требовала выбраться из этого сумасшествия, а вторая предпочитала плыть в бесконечных наваждениях, балансируя на грани между болью и дурманом...

— ...Хьюго, Хьюго! Эй, что с Вами!? — Анна резко встряхнула священника за плечи. Де Крайто сморгнул и уставился на неё недоуменным взглядом.

— А? Что со мной было?

— Это Вы мне скажите! — княжна была не на шутку обеспокоена, — я смотрю, а у Вас глаза шальные, как у одержимого, энергия дурная из ауры хлещет... — чародейка плеснула в стакан воды и, пошептав над ним, протянула Хьюго, — выпейте, полегчает.

Священник залпом выпил воду. Дурной комок, только что давивший на сердце, мгновенно исчез. Парень вытянулся на кровати. Анна тем временем распаковывала свёрток с дневными приобретениями, необходимыми для посещения аукциона. Вскоре на кресле были разложены длинная чёрная юбка из соединённых шнуровкой шёлковых клиньев, чёрный кожаный корсет и чёрная же блузка с глубоким вырезом. Во всё это чародейка не замедлила облачиться.

— Хьюго, как Вы? Пришли в себя? — поинтересовалась она.

— Д-да, кажется...

— Тогда Ваша очередь переодеваться.

Де Крайто повернулся к ней лицом и опешил — волосы чародейки, ещё секунду назад бывшие цвета белого золота, теперь стали чернее ночи.

— Акхм... — кашлянул он.

— О, это всего лишь иллюзия, — усмехнулась Анна, — не так буду бросаться в глаза. Раздевайтесь, будем примерять на Вас обновки.

— Что, полностью? — опешил священник.

— Нет, по частям! — фыркнула княжна, — конечно, полностью! Хотя нет, постойте...

Хьюго с надеждой воззрился на чародейку.

— ...плавки можете оставить, стеснительный Вы наш. Но не спорю, соблазн увидеть Вас ню несказанно велик. Думаю, там есть на что посмотреть.

Де Крайто залился краской до корней волос и смерил Анну испепеляющим взглядом.

— Раздевайтесь, чего Вы смущаетесь! До трусов я Вас уже видела, — чародейка неспешно разворачивала второй свёрток. Священнику ничего не оставалось кроме как подчиниться, но увидев, во ЧТО ему предстоит облачиться, Хьюго взбунтовался.

— ЧТО ЭТО? — прорычал он, с отвращением разглядывая мягкие кожаные штаны и ременную "упряжь", поблёскивавшую металлическими шипами и заклёпками.

— Ваш дресс-код на сегодня. Одевайтесь быстрее, у нас мало времени, а мне ещё чары на Вас плести.

— Я это непотребство не надену! — Де Крайто остервенело потряс в воздухе штанами, — я не собираюсь уподобляться тем, кто чинит разврат и...

— Слушайте, — не выдержала Анна, — ну я же не купила те дивные лаковые трусы, которые мне так рекламировал продавец!

Хьюго мгновенно вспомнил, как ведьма, шутки ради, пыталась заставить его эти самые трусы примерить. И он, тихо бормоча под нос ругательства, начал облачаться в штаны, которые, к слову сказать, оказались без пояса, с низкой посадкой. Княжна окинула его пристальным взглядом с головы до ног и восторженно покачала головой — штаны сидели на Де Крайто как влитые, поблёскивая серебристыми колечками шнуровки на боках и ширинке. Чародейка ловко надела и подогнала на нём "упряжь".

— От чего у Вас эти шрамы, Хьюго? — спросила она, затягивая ремни у него на спине.

— Не знаю, — отозвался он, — они появились в ту ночь, когда погибла моя семья, — враз охрипшим голосом закончил он. Анна не сочла нужным продолжать тему.

Девушка быстро распутала кожаный ремешок, стягивавший волосы Хьюго, и золотисто-русая грива укрыла спину Де Крайто до поясницы. Анна восхищённо хмыкнула и принялась выплетать над священником замысловатые пасы.

— Это заклятье называется "марионетка", — попутно объясняла она, — теперь я полностью контролирую Ваше тело.

— Что? — опешил священник.

— Да, — кивнула чародейка, — Вы будете двигаться как я того пожелаю и когда пожелаю.

— Да как Вы... — он рванулся вперёд, Анна резко вскинула руку, и Де Крайто как подкошенный рухнул на колени. Ещё одно движение кистью, и Хьюго резко вздёрнуло на ноги.

— Примерно так, — усмехнулась княжна, — а теперь, набросьте плащ, и пошли. Не бойтесь, эта пытка ненадолго. По завершении дела, так и быть, разрешу Вам вызвать меня на дуэль.

* * *

Ночь окутала Мадрид бархатным покрывалом. Раскалённый воздух посвежел, сделав пребывание на улице куда более сносным, чем это было днём. Накалившаяся под солнцем брусчатка источала тепло. Анна притормозила у чёрного хода приземистого четырёхэтажного здания в центре города, где должен был проводиться аукцион. Хьюго, с неизменно мрачным видом, остановился рядом. Девушка, сняв один из многочисленных амулетиков, висевших у неё на шее, повернулась к священнику.

— Голову наклоните.

— Что это за ведьминская дрянь? — мрачно спросил он, когда Анна надела амулет ему на шею.

— Ну почему сразу дрянь. Может, это я Вам наудачу...

Хьюго неопределённо хмыкнул, вертя в пальцах подвеску из невзрачного ноздреватого камешка с тремя дырками.

— Это куриный бог, — пояснила княжна, — мне сегодня придётся много колдовать и вряд ли хватит сил ещё и на Ваше прикрытие, а камень отразит около трёх боевых заклятий. Возможно, что отразит и больше, но проверять не советую. И вообще, Хьюго, если вдруг начнутся магические разборки, не лезьте на рожон, лучше тихонько постойте в сторонке и не мешайте профессионалам.

— Думаете, там буду Высокие дома? — хмуро спросил он: с каждой минутой эта затея с аукционом нравилась ему всё меньше.

— Очень надеюсь, что нет, но там вполне могут быть вольные* либо кто-то из древних рас. Мадрид это крайняя точка Нейтральной зоны. Но идёмте, у нас мало времени.

Анна и Хьюго притаились за ширмой, что отделяла вторую половину комнаты от первой, где на подиуме экспонировались лоты. Де Крайто отметил про себя, что обычно спокойная чародейка сейчас заметно нервничает.

— Не нравится мне всё это, — наконец произнесла княжна Ди Таэ, отрываясь от щёлочки в ширме, — что-то здесь не вяжется, ох не вяжется.

— Вы о чём? — не понял Хьюго.

— Да обо всей этой канители с рукописью. Такое ощущение, что мы играем в хорошо срежисссированном спектакле, даже не подозревая, кто на самом деле дёргает нас за ниточки. А главное, цель этого спектакля совсем не та, что указана в сценарии. И как ни странно, в сравнение мне настырно лезет в голову дело о гиперборейском посольстве...

— Кажется, — прервал её священник, — там продали очередной лот.

Анна молча кивнула и прислушалась к ведущему.

— ...А сейчас, дамы и господа, вашему вниманию будет предложен... — ведущий на секунду запнулся и недоуменно уставился в список. Он был более чем уверен, что днём данного лота в реестре не было. Видимо, его внесли перед самым началом. — Вашему вниманию будет предложен лот 00108 "Марионетка". Демонстрацию проводит создатель, сеньорита Анита Хименес.

— Анита? — Хьюго уставился на княжну.

— Ну не могла же я туда своё родовое имя вписать! — прошипела она, — пошли, наш выход.

Ширма разошлось, выпуская их на подиум. Десятка два сидящих в зале покупателей заинтересовано воззрились на одетую во всё чёрное девушку и укутанную в пилигримский плащ высокую фигуру возле неё. Анна картинно поклонилась и резким движением сорвала плащ с Де Крайто. По залу прокатился тихий шепоток — "лот" явно оценили. Княжна одарила присутствующих ослепительной улыбкой.

— Дамы и господа, — пропела она, — позвольте представить вам наивысшую ступень в искусстве создания големов. Это существо живо точно так же, как и мы с вами, но лишь физически. Его сознание — это я. Его сознанием может стать любой или любая из вас. Полный контроль над телом. Уважаемые дамы — вам особое внимание — он идеален, вынослив и всегда готов...

...К чему готов? — недоуменно подумал Хьюго, — что за ахинею она несёт!?

— ...Он подчиняется целиком и полностью. Малейшее движение пальцем, и он у ваших ног! — это Анна не замедлила продемонстрировать, резким движение руки, швыряя Хьюго на колени, — в использовании полифункционален, хоть как коврик для ванной, но лучше всего, конечно, по прямому назначению, — девушка вздёрнула Де Крайто на ноги, — прекрасная мускулатура. Если никто не желает дополнительной демонстрации, то перейдём к торгам. Стартовая цена — миллион реалов.

— Сеньорита, — отозвался щеголевато-развязного вида полуэльф в первом ряду, — обнажите его полностью, не вся, э, мускулатура видна.

...Чёрт бы тебя побрал! — в унисон подумали Анна и Хьюго.

— Боюсь, если я это сделаю, то у сидящих здесь мужчин разовьётся комплекс неполноценности, — парировала Анна, а про себя подумала, — мне тут только нетрадиционно озабоченных нелюдей не хватало!..

— Итак, если больше нет требований, начнём торги!

Основная борьба за обладание дивным лотом завязалась между таинственной дамой тёмных очках и тем самым полуэльфом, который требовал "обнажить мускулатуру". Все остальные претенденты отсеялись по ходу повышения цены.

— ...господин полуэльф четыре девятьсот. Кто даст больше? Четыре девятьсот — раз, че... Дама в очках — пять миллионов. Кто больше? — Анна заметила, как нервничает и ерзает на стуле полуэльф, прикидывая, накинуть ещё сотню или уступить, — пять миллионов — раз, пять миллионов — два, пять миллионов — три... Продано! Даме в тёмных очках.