— Ты, демон, погряз совершенно в дуальности. Добро, Зло... Категории смертных. Ты сам говорил — разделятся по этому принципу и воюют. Пока кто-то не применит Силу. Настоящую Силу, без всей этой шелухи.
— Да брось, ты же понял, о чем я. Не об абстракциях вовсе, они и правда лишь в головах о них рассуждающих. Я о конкретных отношениях. О помощи, о сочувствии. И в противовес — в желании пнуть или...
— ... положить на брюхо? Ты же к этому, демон.
— Да, именно.
— И хочешь чего? Извинений ответных? Не будет. Забудь, — покачал головой. — Я тебе предлагаю другое. У тебя теперь сила, огонь. У меня только это (снова руки с браслетами). Давай, сравняй счет. Попытайся.
— Зачем же я буду... Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты не ляжешь. Вот только... — в глазах появилось какое-то ехидно-шальное выражение. — Смотри на тот маленький столик.
Под ножки столика резко бьет мощная струя воды, он опрокидывается, а над ним сразу же возгорается яркий огненный пласт.
— Огооо... А водичка-то штука полезная. Признаю — впечатлил. Что ж вживую-то не попробовал? Глядишь — получилось бы.
— Уже объяснял, отвяжись уже с этими играми. Ищи тех, кому это нравится, раз тебе это нужно. Мне — нет. Я второй раз совсем не хочу, мне хватило. И я совсем не за этим вернулся, чего бы ты такого не думал.
— А для чего, змей, скажи? Зачем тебе это надо?
— Помочь, завершить. Мы же начали дело, у нас договор. Теперь я вот так... — показал руки в перстнях, — а ты так, — кивнул на наручники. — И это неправильно. Я без тебя никогда бы не вышел. И я благодарен тебе, я ж уже говорил.
— Признаться, я б на твоем месте считал, что все договоры расторгнуты.
— Ну, так может, поэтому я на этом месте, а ты на том, — наг снова взглянул на свои руки и печально на скованные руки Лафейсона. — Все связано ведь, как ты этого не понимаешь.
— Завтра посмотрим еще, как все связано, — ехидно передразнил его Локи. — Когда я буду на том месте, — кивнул на проход за стеклом, а ты — на этом, — обвел глазами камеру.
— Ну, может быть... — поник демон. — Значит, так надо. И... — посмотрел с какой-то светлой печалью, — Я рад буду за тебя.
— Такой добрый? Такой благородный? — трикстер смерил змея уничтожающим взглядом.
— Ага, — рассмеялся наг, высовывая язык. — И добрее тебя — помочь тебе захотел, и лопни теперь от злости по этому поводу!
— Придурок вообще, — рассмеялся в ответ Локи. Ну, а как реагировать еще на такое? — Напился уже и несешь теперь всякую чушь.
— Ну, напился, ну несу... Тебя-то что расстроило? Опять соревнуешься? Лучше-хуже? Ты свои звезды видел и мои? Свой месяц и мой? Одежду? Силу? Изобретательность? Скорость? Ну, что тебе еще не так? Доброта тебя моя уязвила? Так я свободное существо — насколько хочу добрый, насколько хочу злой. И к кому хочу тоже. Что тебе до того? Ты так не можешь, что ли? Ты же тоже свободен, — пожал плечами, улыбнулся. — Поступай, как считаешь нужным, чем мериться тут вообще, непонятно.
— Ты чем пользуешься, змей? Что у меня силы нет, и тебя стукнуть нечем? Ты бы мне еще что попримитивнее растолковал. Или просто не существует? Так представь себе, и я тоже так делаю. Не ожидал? Вот же досада. И да... Я тебе больше не наливаю.
— Тогда что тебя не устраивает? Что не так?
— Ошибаешься снова. Меня это все очень даже устраивает. Более чем. Просто я никак в толк не возьму, зачем помогать тому, кто никогда благодарен даже не будет!
Наг смотрит грустно, растерянно. Собирается с мыслями.
— Это... неизвестно наверняка никогда — кто будет и кто не будет. Всё ведь меняется, и все меняются тоже. В любой момент, в любую минуту. И завтра мы уже не такие, как были вчера... Но дело ведь даже не в этом. Помогаешь же не за благодарность. Просто хочется, просто сопереживаешь. Вот и стараешься сделать как лучше. Приятно это... помочь.
Смотрят проникновенно большие глазищи, донести хотят что-то такое...
— Не хочу тебя видеть вот в этом, — змей кивнул на наручники. — Вот и все. И могу это сделать. И... мне будет приятно. И при чем тут твоя благодарность... Это выбор твой. Мне зачем от такого зависеть, я и так свое удовольствие уже получу. А вот ты... Не удивляйся просто потом, что тебе не благодарны другие. Все ведь связано. Все повернется, вернется. Неприятно быть может потом.
— О, как ты вовремя со всем этим, демон. Где ж ты был лет так надцать, когда... Я неблагодарностью других сыт по горло! Мне уже никогда никому не захочется... К цвергам.
— Все всегда вовремя, — наг смотрит печально. — Значит, не поверил бы просто тогда. Факты должны были накопиться какие-то, опыт. Сам-то был когда кому благодарен? Ну, чего ж удивляться тогда. Оно же...
— ... всегда так бывает, — покачал головой, улыбнулся задумчиво. — Интересные мысли, можно выпить за них. А тебе я не наливаю! — рассмеялся. — Говоришь слишком много. Да ладно, шучу. Пей уже, все равно ты свое наболтаешь.
— Нет, не надо. Нам уже вылетать. Помнишь, да? Я лечу впереди, ты за мной, ставишь метки. Верней, подновляешь. Я туннель наш поддерживал. Тут немного придется только пробить, твои поблизости все закрыли. Мне энергии хватит, ну не быстро, конечно. Я все же не бог.
— И я теперь тоже, — Локи печально вздохнул, посмотрел вдаль рассеянно. — Так тоже бывает.
— Ну, ты что говоришь? Хочешь, чтобы разубеждал? — улыбнулся ему с пониманием. — Не бывает такого. Ты был, есть и будешь. Ты это услышать хотел? Это правда. Такой опыт не пропадает.
— А, ну да. В детском теле мидгардца. Конечно.
— И там тоже. Везде и всегда. И... ну да, даже с этим (на наручники). На тебя просто много свалилось...
— Ай, бывало и хуже. Ничего, я умею с себя это сваливать, — усмехнулся ехидно. — И еще на других переваливать тоже. Так что ты это, змей, поосторожнее. Лучше не подставляйся особо. И... — задумчиво прищурился, улыбнулся. — Я тебе благодарен. За все. Что уставился так? — рассмеялся. — Поверил? Напрасно. — Подмигнул, скосил хитро глаза. — Просто эксперимент.
* * *
Комментарий к Мы в сотый раз опять начнем сначала
* СовЛадение — совместное владение чем-то. Здесь речь идет о теле, которым Локи и Гарри владеют вместе на равных.
========== 1. В чулане под лестницей ==========
* * *
Лежа в темном чулане, Гарри думал о тех странных незнакомцах, которые иногда встречались ему и вели себя так, словно хорошо его знают. Вот бы кто-то из них оказался его дальним родственником и забрал бы его отсюда. Ну, хотя бы тот крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре, который поклонился ему, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин. Или тот лысый человек в длинной пурпурной мантии, который недавно подошел к нему на улице, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. Или даже безумная с виду женщина, одетая во все зеленое, которая однажды весело помахала ему рукой в автобусе. Если бы можно было просто зажмуриться, а когда он откроет глаза, чтобы кто-то из этих в мантиях...
Гарри закрыл глаза. Вот сейчас, нужно только получше представить, и...
— Вот в такой подойдет? — спросил его приятный насмешливый голос.
Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. Перед его глазами стоял высокий молодой человек с черными волосами до плеч и ярко-зелеными глазами и немного иронически ему улыбался. И на нем действительно была надета зеленая мантия.
— З-здравствуйте, — поперхнулся Гарри. Он хотел сказать, что мантия действительно очень красивая, но слова потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое:
— Вы кто?
— А кого ты звал? — все так же улыбаясь, слегка склонил голову набок незнакомец. — Если орать на всю вселенную — приди кто-нибудь, хоть в пурпурном, хоть в зеленом, то чему же потом удивляться, когда кто-то приходит. Так что считай, что молитвы твои услышаны, смертный, и тебе просто неслыханно повезло. Потому что я — бог.
— Что? — Гарри не верил своим ушам. — Как бог? Какой бог? — Бог в его чулане под лестницей — это казалось просто невероятным.
— Добра, футбола и защиты детей, — рассмеялся тот. — Годится?
— Д-да... — уже совершенно ошарашенно прошептал Гарри. — Только, вы, наверное, шутите, сэр?
— Немного, — ответил пришедший. Он, казалось, был чем-то очень доволен. — Я бог Локи из Асгарда, слышал обо мне?
— Асгард? А где это? — непонимающе спросил Гарри. Он никогда не слыхал такого названия.
На красивом, немного бледном, лице бога за секунду сменилось несколько выражений — от недоумения и досады до вновь возобладавшей насмешки, и он, весело блеснув глазами, бросил:
— На Олимпе. Где же еще?
И, не давая больше Гарри вставить ни слова, продолжил:
— Так что можешь гордиться и радоваться. Ты теперь — избранный.
— Я избранный? — тихо переспросил Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я же просто Гарри.
— Гарри, — молодой человек в зеленой мантии смотрел на него сверху вниз торжественно и немного надменно, но ему показалось, что в его зеленых глазах по-прежнему блуждала улыбка. — Боги в таком никогда не ошибаются. И если однажды ты узнаёшь, что ты — избранный, то остается только принять это и... — он, кажется, собирался что-то сказать, но в последний момент заменил на другое, — стараться быть достойным.
"Я, наверное, просто уснул, — подумал Гарри. — И теперь мне просто все снится." Он только сейчас осознал, что так и продолжает лежать с закрытыми глазами.
Тут сверху на лестнице загрохотало, и Гарри почувствовал, как на лицо посыпалась труха и, похоже, упала парочка пауков. Гарри привык к паукам — их было много в чулане. Он непроизвольно открыл глаза, сожалея, что теперь этот интересный сон обязательно пропадет.
— Что за Хель, — странно выругался никуда не исчезнувший пришелец из сна, с напряженным подозрением глядя на потолок. — Землетрясение? Бомбежка? Инопланетное вторжение?
— Дадли, — тяжело вздохнул Гарри и сокрушенно воззрился туда же.
— Брат? — Локи скосил глаза, на лице отразились одновременно недовольство и понимание.
— Да, кузен...
— Ты позволяешь ему такое вытворять? Он старше, сильнее?
Гарри только кивнул.
— И ты постоянно проигрываешь ему в драке, — констатировал Локи.
— Я стараюсь ему не попадаться. Он редко когда может поймать меня, если с ним нет друзей.
— А, ну да. Конечно, — бог в мантии почему-то рассмеялся. — Ведь у него есть друзья, а у тебя нет, — и он испытующе посмотрел на Гарри.
Гарри стало ужасно обидно.
— У меня их нет из-за Дадли, никто не хочет...
— Шикарно, — перебил его Локи. — Ты еще скажи, что у него их четверо! И что они тебя не очень любят.
— Да... — пробормотал Гарри. — Они меня терпеть не могут вообще-то. А откуда вы зна...?
— А мы, боги, все знаем, — как-то задиристо-зло опять перебил его "бог футбола", — Нам положено. А брат, наверное, еще и блондин?
— Да...
— И с голубыми глазами, не так ли? — видимо, его это почему-то очень веселило.
Гарри удивленно заморгал, снова кивая.
— Но он же глупее тебя, да и его друзья тоже, — губы кривились в усмешке, но глаза уже не улыбались.
— Он самый безмозглый, и поэтому он их предводитель, и они...
— Иди, деточка, ложись спать, уже поздно, — послышался сверху сюсюкающий женский голос. — А мамочка принесет тебе любимую булочку и укроет.
— Приемная семья, — вопросительно-утверждающе заявил бог, немного скривившись.
— Тетя Пе...
— Любимый сын старший, а на тебя им плевать, — голос становился все более холодным и злым. — И что б ты ни сделал, и как бы ты ни старался, — Гарри с удивлением наблюдал, как ярко-зеленые, такие же, как и у него, глаза, постепенно становятся синими, — абсолютно безрезультатно. Зато, что бы ни сделал он — полнейший восторг и одобрение.
Конечно, все это так и было, хотя Гарри никогда и никому об этом не говорил. Им никто никогда не интересовался.
— И когда вы вырастете, все достанется только ему! — возмущенный бог уже почти кричал.
— Ну да, — отрешенно проговорил Гарри. Это и вовсе было само собой разумеющимся, ему бы и в голову не пришло претендовать ни на дом Дурслей, ни на какое-нибудь место в компании "Граннингс", которой руководил его дядя.
— Ну, что сказать — замечательно! — развел руками Локи, глаза которого вновь стали зелеными. — Поздравляем, вы только что выиграли главный приз в телешоу "Неудачник тысячелетия".
— Кто выиграл? — уже совершенно запутавшись, робко выдавил из себя Гарри. В голове у него была полная каша.
— А вот это — действительно хороший вопрос! — покачал головой Локи, прикрывая глаза и чему-то смеясь. — В общем, ладно. Приятно познакомиться было, я полетел.
— Куда вы...?
— Куда? На Олимп — метать молнии. Мы так разряжаемся!
* * *
========== 2. Скажи, что ты веришь ==========
* * *
От удара сапога божественной ноги стул пролетел насквозь воплотившегося в пентаграмме инстинктивно дернувшегося нага и, ударившись о стекло, рухнул.
Целый. Не поломался. Хорошо делают. Подойти, пнуть еще раз? Глупо. Как и все — глупо. Как вся жизнь. Да нет, даже как обе. Смешно, но вторая грозит быть гораздо глупей. И это, наверное, должно демонстрировать ему красоту и мудрость мироздания. Смешной ты, змееныш. Где ты все это нашел? Можно было бы с ним поспорить на темы: "Видим, то, что хотим" и "Хотим то, что видим", вот только спорить уже ни о чем не хотелось. Да и вообще, говорить не хотелось совсем. А все, что хотелось — это умыть лицо, на котором вопреки всякой логике оставалось ощущение мелкой трухи, осыпавшейся с грохочущей и содрогающейся над головою лестницы.
Чем бороться с желанием — легче его удовлетворить, и Лафейсон молча и зло прошествовал в ванную, не обращая ни малейшего внимания на следящие за ним, постепенно наполняющиеся тревогой золотисто-зеленые глаза Хесеша.
— Что случилось? — спросил тот, как только Локи, вытирая лицо полотенцем, вернулся в спальню.
— Без разницы, — холодно отрезал трикстер, отбрасывая полотенце на спинку кровати. — Доступа нет, сменить не можешь. Поэтому — без разницы.
На лице нага все возрастающее беспокойство уступает место задумчивости. "Ну да — идет обработка информации", — хмыкнул про себя Локи. Сейчас сформулирует вопрос. Наиболее этичный, точный и правильный. На который захочется ответить. И раскрутит его, конечно. Хелевый психотерапевт. Обойдешься. На этот раз — обойдешься. Ударим на опережение.
— Накрылся носитель твой. Не выдержал, видно. Совсем сумасшедший. Помнишь, ты мне говорил про больницу? Так вот — там на грани. А я рисковать не хочу. Ты мне уже объяснял про транквилизаторы.
— Ты что?.. Ты серьезно? — на лице змея встревоженная озадаченность постепенно сменяется неверием, смешанным с паникой.
— Да мне не до шуток, — Локи, не разуваясь, залез на постель и придвинулся к стенке, обхватив колени руками. — Забудь. Ты ничего не сможешь сделать. — Взгляд Лафейсона, выражающий крайнюю степень отчаяния, скользнув по глазам змея, неподвижно замер на валяющемся в дальнем углу перевернутом стуле.
