Колхоз-1

Второй этаж кирпичного дома (точнее, большая мансарда) ещё не достроен. Лестница есть, пол постелен, крыша и стены утеплены, пластиковые окна вставлены, но ни перегородок, ни чистовой отделки не сделано.

— И пока не собираюсь достраивать, — усмехнулся Данилов. — Припрётся кто-нибудь из БТИ, чтобы наехать, почему у меня не вся площадь в паспорт дома внесена, а я ему покажу, что это недострой. А нафига мне лишние налоги платить?

Утреннее солнышко разбудило меня даже раньше хозяев. Поднялось над наполовину заросшим лесом хребтом с проходящей по гребню ЛЭП, и сразу же в мансарде стало жарко. Не так, конечно, как в Краснодаре, но здесь температура как-то по-другому воспринимается. Я ещё чуток повертелся на старом диване, а потом потихоньку спустился вниз, в туалет.

Это мне показалось, что потихоньку. Деревянные ступеньки крутой лестницы всё равно предательски поскрипывали и, видимо, разбудили Костю. Так что когда 'белый фаянсовый друг' возмущённо зашумел, провожая меня из санузла с душевой кабиной, тот уже, в бело-синих полосатых трусах и зелёной армейской майке, зажигал конфорку со стоящим на ней чайником.

— Привет. Я тут с вечера в компьютере 'набычковал' объявления о сдаче квартир. Будешь смотреть? Тебе в каком районе удобнее?

— Без разницы. Главное — чтобы не в самом центре, откуда, случись что, и не вырвешься. Где-нибудь поближе к выезду из города.

Чайник недовольно зашумел, а Костян, поинтересовавшись, что я пить буду, прочёл лекцию.

— У нас город своеобразный. Кишка, длиной двадцать девять километров и шириной, самое большее, три километра. Это здесь, в Старом Городе. Везде в остальных частях — две-три улицы. И смотря куда тебе выезжать нужно? На восток прямой дороги нет: Ильменский хребет с заповедником загораживает, — ткнул он чайной ложечкой в сторону горы со стоящей на вершине телевышкой. — На восток, в сторону Чебаркуля, ездят, объезжая его по берегу Ильменского озера. Тоже через заповедник, но там всю жизнь дорога была. Вон там, за Чашковкой.

И снова жест чайной ложечкой, но уже в сторону хребта, из-за которого поднялось разбудившее меня солнце.

— На север тоже одна дорога, с Машгородка. По ней еду те, кому надо попасть в Карабаш, Кыштым, Касли, Екатеринбург. Ну, или нужно с Машгородка на Северо-Запад Челябинска попасть. На юг и на М5 — через Старый Город вдоль пруда. Ты же оттуда заезжал?

Ну, да. Большой пруд, но весь в каких-то песчаных отвалах посредине.

— Золото моют, — пояснил Костя.

Надо же! Прямо в черте города! Но в случае Большого П*здеца это — скорее минус, чем плюс: мародёров из других мест привлечёт.

— А вот на запад дорог больше. Одна прямиком ведёт с Машгородка в Златоуст, а там можно на М5 выскочить. С посёлка Динамо тоже лесная асфальтированная дорожка на неё выходит. Есть ещё дорога от центра города через окрестные деревни на М5. Это я про хорошие дороги говорю. А если просёлками, то из Старого Города много где можно вырваться на трассу. Да хоть мимо заправки, где мама работает, и дальше мимо кладбища. Там, пока трассу не построили, говорят, и проходил тракт на Златоуст. Но сейчас его забросили, там просто еле проезжая лесная дорожка.

На запах кофе выбрел и Данилов-старший. А мы с Костей уже смотрели объявления о сдаче квартир.

— Не нужно мне ни трёх, ни даже двухкомнатных! — отмахнулся я, когда он решил мне показать одно из предложений. — Однушка. И желательно — на первом этаже. Когда начнётся, первым делом вырубится электричество, и на лестницах кучу народа затопчут. Я, конечно, надеюсь, что к тому времени мы уже свали в эти самые Пороги, но можем и не успеть. Так что давай по этому параметру поищем.

Пока мы искали, Сергей врубил телевизор. От новостей несло тревогой: беспорядки по всей Европе, бойня в Северной Африке, вопли правозащитников и иностранных политиков по поводу беженцев из Старопетровска. Мол, отдавайте территорию под международный контроль, или... И всё. Ни слова о реакции Кремля на эти вопли и угрозы. Тоже нехороший признак. Успеть бы!

Виктор Данилов, 'Кипчак'

— Виктор Георгиевич, вы дома?

Номер 'левый', но голос Лёши Селиванова, бывшего киевского руководителя 'Верного казачества', я хорошо знаю.

— Узнали? Только имени не произносите.

— Понял. Нет, не дома.

— И не заезжайте. За вами туда выехали.

— Кто?

— Ростовские поучили добро от Плота на то, чтобы посадить вас на подвал. Вы ж теперь не наш. А до подвала могут и не довезти.

Даже так?

Лёша был в Киеве ещё и в числе помощников министра обороны, занимался вопросами патриотического воспитания молодёжи. В нормальном, а не в бандеровском понимании слова 'патриотизм'. Сейчас тем же самым занимается в Минобороны ЛНР.

— Кто-то слил ростовским, что вы копали под их связи с украми.

— Понял. Спасибо, брат Карамазов.

Это тоже известный нам обоим персонаж, ничего общего с Алексеем не имеющий. Точнее, два персонажа. Братья-близнецы, оба остались в Киеве. Но раз я отвожу внимание от Селиванова тех, кто может слушать разговор, он поймёт.

Не было печали, млять!

И что теперь делать? Я же даже прыгнуть в машину и 'сделать ноги' не могу: 'Патриот' беспомощно висит на подъёмнике, и из пробки его картера стекают в пластмассовый поддон последние капли старого масла.

— Заканчивай, братан! — кричу я мастеру. — Закручивай пробку, заливай свежее масло, и я рву отсюда.

— Пчела в жопу, что ли, укусила? Я же ещё фильтра не поменял.

Донбасские ребята резкие, у них половина диалогов на высоких тонах. Но это совсем не со злобы, просто местная манера общения.

— Укусила. На старых фильтрах до Изварино дотяну, а на российской территории поменяю. А тебе за беспокойство заплачу́, как будто ты весь объём работ выполнил. Договорились?

В том, что кто-нибудь из соседей непременно расскажет, что я сегодня собирался ТО проходить, я даже не сомневаюсь. И где я его обычно прохожу, тоже хорошо известно. Так что уже через полчаса ростовские узнают, что я рванул в сторону Изварино. А там меня будут ждать прямо перед погранпереходом. Только хрен вам!

Выдерживая скоростной режим, тащусь к выезду из города в сторону Алчевска, а в Дзержинске по развязке ухожу на окружную дорогу. Через несколько километров сворачиваю в сторону Лутугино. Ещё меньше пяти километров, и делаю поворот на Ровеньки. Оттуда — в сторону Должанского, а дальше уже ДНР. Там, конечно, ростовские тоже большой вес имеют, но пока выяснят, что я не на Изварино поехал, пока свяжутся с Донецком, пока оттуда придёт команда задержать меня либо на границе республик, либо на каком-нибудь из погранпереходов, я уже успею не только проскочить долбанную таможню, установленную Плотом между республиками, но и до российской границы доехать. А там — ищи ветра в поле.

— Мужики, ствол сдать хочу! — подошёл я к погранцам. — Легальный. На ту сторону еду.

Дело обыденное, так многие поступают, сдавая оружие на хранение перед пересечением границы. Так что к забору с огромным трафаретом 'Россия' я подъехал налегке. Не забыв на нейтральной полосе скрутить луганские номера и установить челябинские.

— Оружие, наркотики, опасные предметы? — привычно задаёт вопрос погранец.

Чист я, ребята! Чист! Даже стреляные пистолетные гильзы, завалившиеся под коврик, ещё вчера выгреб, готовя машину. Не верят, загоняют машину на эстакаду. Ещё бы! Камуфляж у меня прилично поюзанный, ткань на месте погонов и шеврона почти не выгоревшая. Именно такие чаще всего и пытаются протащить 'левый' ствол, магазин с патронами или 'взятую на память' гранату. На здоровье, ребята! Я вам даже тайники, о которых вы меня спрашиваете, покажу. Только не тяните, ради бога. Мне же ещё до Волгоградской области надо долететь, пока от ростовских не прошла команда перехватить меня!

Ну, наконец-то традиционное 'счастливого пути'! Вот и проверим, насколько вы мне его искренне желали.

'Патриот' — не самая лучшая машина для того, чтобы нестись на ней по шоссе. Мотор для этого слабоват, крены великоваты, руль невнятный. Да и камер, контролирующих скорость, навтыкали на каждом шагу. Даже в деревнях, по которым я валю почти строго на восток. Если ростовские уже установили, что я прошёл границу в районе Должанского (где я донецким погранцам напел в уши, что еду в Москву), то искать меня будут на трассе М4. Или, учитывая, что я уже развёл их в СТО, предположат, что решил свалить на историческую родину. Значит, передадут инфу гайцам в Цимлянск или Волгодонск. Поэтому близ Константиновска поворачиваю на север, к Тацинской. Оттуда на Морозовск. И вот она, Волгоградская область! Кажется, прорвался.

Навигатор услужливо рисует мне дальнейший маршрут через родину Шолохова, но нет уж, нет уж! В Ростовскую область меня в ближайшую пару дней даже пряниками не заманишь! Поэтому, залив солярки в баки, снова сворачиваю на север.

До Новоаннинского, где я заночевал, дотянул уже в сумерках. Отстегнул таксистам двести рублей, и один из них довёл меня до местной гостиницы. А утром помчался на местный базар, обзавестись спортивным костюмом, простенькими кроссовками и некоторым туристическим снаряжением. На всё ушло чуть больше пяти тысяч, но зато теперь багажник 'Патриота' выглядит точь-в-точь, как и положено дикарю-одиночке, возвращающемуся с югов. Кстати, и на СТО заглянул, чтобы поменять несменённые фильтры.

Оттуда снова в путь. Уже на запад, через Павловск к Россоши, а оттуда на юг, на Кантемировку. Юго-западнее её и находится первая закладка, где Скиф, как он сообщил, и оставил мне ксиву. Выпотрошенная им закладка. Мне там только доку́мент забрать нужно.

Переночевал прямо в лесочке возле деревни Бугаёвка. Палатку не ставил, спал на разложенном сиденье. А едва солнце взошло, двинул в обратный путь к Россоши. Чтобы в деревне Кукуевка под Валуйками забрать остатки второй, более крупной закладки.

— Я на второй точке растяжку поставил, — предупредил Скиф. — Имитатор. Чтобы отпугнуть тех, кто случайно напорется на то, что им не нужно́. Несложная она, разберёшься.

Да не вопрос! Рычаг зажал, проволочку вместо чеки вставил, и работай.

А вот силёнок для переноски тяжестей маловато ещё! И аккуратно надо, чтобы свежий шов не разошёлся. Скиф и об этом позаботился, забрав самое тяжёлое. Оставил пяток стволов, по три снаряжённых магазина к ним, походную снарягу и пару тюков с камуфляжем. Ах, да! Десять кило взрывчатки и отдельно сложенные детонаторы и огнепроводные шнуры. Короткоствол и детонаторы — в тайники. Автоматы за спинки задних сидений в багажник. Туда же, под тюки с камуфляжем, шашки со взрывчаткой. Сверху завалить всё беспорядочной кучей турснаряжения. И ходу! Мне сегодня нужно, как минимум, до Тамбова дотянуть. А если повезёт, то и до Пензы.

Повезло! Не до Пензы дотянул, а до села Рамзай, возле которого, как мне хорошо известно, целая куча мотелей на М5.

Машину под окна стилизованной под рыцарский замок гостиницы 'Простор', сам в душ, на чуть кровящий шов (разбередил всё-таки!) послеоперационный пластырь. И спать! Башка и так гудит от недосыпа.

Самое 'узкое' место на маршруте — плотина Жигулёвской ГЭС, на съезде с которой часто, очень часто останавливают чуть ли не всех подряд. Но пронесло. А вот после заправки 'Роснефть', где я и плеснул в опустевшие баки солярки (хоть и дорого, но зато надёжно!), 'продавец полосатых палочек' тычет в меня жезлом. Морда у меня отёкшая, мешки под глазами.

— Не пили вчера? — с подозрение глядит в лицо 'рыцарь свистка и жезла'.

— Да вы что, товарищ лейтенант?! Какой пить?! Я третий день в дороге!

— А куда, если не секрет, ездили? И куда теперь путь держите.

— Отдыхал в Крыму. А теперь домой.

Морда лица и ру́ки у меня действительно загорелые по самое 'немогу'. Зря, что ли, под луганским солнцем частенько приходилось с голым торсом бегать? Но летёха не унимается:

— Что везём?

А вот этого, лейтенант, тебе лучше не знать! И уж тем более, не стоит предлагать мне выгрести содержимого багажника!

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

Место мне действительно понравилось. Вернее, оба места. И донельзя обшарпанная квартира на улочке, застроенной старыми-старыми двухэтажными домиками ('Немецкие военнопленные ещё строили', — пояснил Костян), и Пороги. Всего в сотне метров от квартиры — офис местного ФСБ, а в следующем доме — УВД. Значит, можно не очень опасаться, что машину с 'чужими' номерами бомбанут. А если когти рвать, то прямо от дома через светофор — один из выездов из города. Именно туда, куда надо, на запад. Десять минут, и ты за горкой, которая прикроет от ударной волны и светового излучения. Главное — не прослушать воя сирен, извещающего о ракетном нападении.

То, что на этот самый Миасс какие-то американские ракеты нацелены, Костян известил. Городок в 150 тысяч населения (без пригородов), а в нём и завод, который 'Уралы' делает, и, самое главное, КБ, разрабатывающее ракеты для подводных лодок. За одним забором с ещё одним заводом, на нём для этих самых ракет производя одну из ступеней. Но с севера городок прикрыт ПВО. Не только он, ещё и ядерный центр, расположенный в сотне километров отсюда, но это уже — куда полетит, то и сбить попытаются.

Пороги? Посмотрели и Пороги. Всё, как Виктор и описывал: два хребта, ущелье между ними, заполненное водой пруда. Единственная проезжая дорога. И электростанция, древняя, как говно мамонта. Нет, реально! Некоторое оборудование на ней в буквальном смысле того слова проработало сто лет. И даже больше. Единственная улица, на которой немало неплохо сохранившихся домов, и всего в семи из них живут постоянные жители. Ещё четыре семьи в посёлочке, расположенном на километр дальше. А там тупик, дальше проезжей дороги нет. Да и в сам посёлок зимой вряд ли можно сунуться без цепей на колёсах: больно уж подъёмы крутые.

Речка течёт из города Сатка, где бомбить нечего: там добывают какой-то камень, которым засыпают металл, чтобы не окислялся при плавке. А потом выбрасывают. Как лавровый лист из плова. И всё. Но город тоже отделён от Порогов немаленьким хребтом. Одна дорога идёт от него в обход этого хребта, а вторая — со станции с удивительно большим для такой дыры вокзалом. В некоторых областных центрах вокзалы меньше. И какая-то 'мутная' ветка с этой станции отходит на север. Костян намекнул, что она использовалась для боевого дежурства 'ракетных' поездов. Мы обе точки посмотрели: и Сатку, и этот... Как его? Название такое... фекальное. Пердяж, что ли? Тьфу ты! Бердяуш!

Потом две автодороги дороги сходятся, и от этого места восемь километров до Порогов. Лесами. Парочка мин на небольшом мостике, и ни одна техника через заболоченный овражек не переберётся.

Зашли с Костей в оба туристических заведения, и в гостиницу и на турбазу. Мне понравилось то, что обе точки находятся по соседству, отгороженные лишь дощатым забором, пусть и изготовленным по понтовитой технологии, имитирующей типичный украинский плетень. Но, повторюсь, из досок. Таким забором обнесена вся территория гостиницы, претенциозного для такой небольшой деревушки трёхэтажного здания. Сюда без лишней тесноты пятьдесят рыл можно засунуть. Но и расходы на отопление зимой, соответственно, подскочат. Одна надежда на то, что можно будет задействовать для этого энергию электростанции. А что? Хватало же её мощностей для питания печи (или печей?) ферросплавного заводика! Собственно, ради него и строилась стометровая плотина, высотой чуть больше 20 метров.