Мастерство жрецов Савелию очень понравилось. Правильные здесь служители культа, не опиумом для народа барыжат, а ремёсла развивают. Керамика — выше всяких похвал. Довольно искусная ювелирка. Стиль варварский, или 'новорусский', времён развала СССР, но работа тонкая. Отличные ткани, как из хлопка, так и из шерсти, Столярка убогая, но ведь и всех инструментов у них — бронзовый топор и бронзовая фигня, типа стамеска-скребок. Если это принять во внимание, то мастерство у столяров вполне на должном уровне. Водяные колёса поставить точно смогут. Что это такое и для чего нужно — жрецы уже знают. Макет на местном ручье запускали, дело осталось за малым — масштабировать механизм на приличной реке.
Римак, в будущей Лиме, для этих целей должен подойти. Судя по данным из интернета, расход воды там двадцать семь кубометров в секунду, этого хватит на все задумки начального этапа — небольшое производство и учебный центр. Первое НПО* (*Научно-производственное объединение) этого мира, да-да. Экспедиция в будущую Лиму уже ушла.
Девятое мая 1520 года (сорок девятый день после весеннего равноденствия), стал первым нерабочим праздничным днём в Империи Инков — Днём Победы Добра над Злом.
— Бедно живём, — Савелий зажевал кусочек мяса ламы, — осточертела уже эта верблюжатина. Надо бы нам набег на испанские владения в Панаме устроить. Там, у них, и свиньи, и овцы с козами, и коровы, и лошади, и куры-утки-гуси всякие. Это кроме прочего добра.
— Думаешь, справится наша армия? — усомнился Эль Чоло, теперь ещё и вице-император.
— С переносом-перегоном трофеев, двадцать тысяч лбов точно справятся. Не Мадрид с Парижем и Веной грабить собираемся, а три небольших колониальных посёлка. Конкистадоров воевать будем мы с тобой.
— Поход месяца на четыре-пять...
— Где-то так. А чего нам с тобой здесь, в Куско, высиживать? Оставим наместника с чёткими инструкциями и вперёд — грабить и наводить ужас на оккупантов-мракобесов-сифилитиков. Заодно, по дороге, несколько племён освободим из плена дикости и невежества, и присоединим к нашей Великой Империи. Империи Цивилизации, Просвещения и всего остального хорошего. Пока в Лиме не построят плотину и мощный привод, делать нам здесь особо нечего.
— А стекло?
— А что нам прямо сейчас даст стекло? Диковинные стаканы за безумную цену, разве что. Объяснить, как выдувать стекло, я могу, а получится ли это лучше у меня самого — большой вопрос. Хлипкость организма значит много, объём лёгких и всё такое. Пусть пробуют, копят опыт. Это всего лишь стекло, в мизерных объёмах. Запорют пару плавок — ничего страшного не случится. Ты подумай, Чоло, мы с испанцев только железа несколько тонн возьмём. Верфь у них там наверняка есть, а то и парочка, на обоих берегах. Мастеров с инструментом захватим. Морячков поймаем, если повезёт. Вот ты представляешь себе — как и чему учить моряков?
— Сбегут твои морячки на первой-же посудине.
— Куда они от нас с Титикаки сбегут? Учиться-то ведь и на озере можно. Такая-же вода, такой-же ветер. На один кораблик леса мы туда на горбе поднимем. Давай, Чоло, решайся. Армию мы с тобой с собой заберём, бунтовать здесь некому будет. Зато огурчики-помидорчики, лучок-чесночок, да всё со сметанкой. Хлебушек пшеничный, картошечка, масло подсолнечное, пахучее, жгучий перчик и шашлычки из свинины и баранины... Не опротивела тебе ещё это верблюжатина?
— Надоела, — согласился шаман и тяжело вздохнул, — ты прав, высиживать здесь нечего.
— Не вздыхай так, Эль Чоло, не такой уж ты и старый, не старше, чем там. Тебя не вздыхать сюда послали, а чудеса творить.
Кампания-набег на испанские владения в Панаме продлилась четыре с половиной месяца. Задержались в несостоявшейся в этой истории Колумбии, покоряя силами Света и Добра дикарское племя Чибча. Именно Светом и Добром — это не шутка. Огромная (а двадцатитысячная — это по нынешним временам везде огромная, разве что кроме Китая) армия Инков встала лагерем неподалёку от одного из посёлков Чибча и отправила послов с Благой вестью — вас, дикарей, изволил навестить Сам Сын Солнца. Лично Сам!
С Чибча, северные территории Империи Инков, контактировали раньше, поэтому языковых проблем не возникло, нашлось кому Святое Благовещение передать. Прождали неделю, за это время распяли семь мародёров и одиннадцать насильников из своих, плюс, Чоло прошёлся своей божественной кувалдочкой по затылкам самых непонятливых отморозков. Таких набралось ещё полсотни.
Чибча всё это время наблюдали издалека, анализировали и наконец впечатлились. Попросили доказательств, как неверующий Уайна Капак, но этих шаман глушить не стал, он предложил устроить поединок между Сыном Солнца Интико и сразу семью лучшими воинами Чибча. Или семьюдесятью семью, если своих лучших воинов вождю Чибча совсем уж не жалко. Дураку ведь понятно, что в таком бою — где семь, там и семьдесят семь. Вождь племени Чибча дураком не был.
Лучшими воинами, в эту эпоху, считаются самые бешеные и здоровенные имбецилы, наглые, как альфа-самцы бабуинов, таких лучше сразу закапывать, таких не берут с собой в Светлое будущее. Савелий начал писать главу о Панамской кампании, в 'Сказке про попаданца', а Чоло отработал 'божественным солнечным ударом' своей медной кувалдочки. Семь ударов — семь лишних юнитов покидают игру.
Савелий, по горячему, подозвал 'толмача' и произнёс речь о дружбе народов Инка и Чибча под своим началом. О Священной войне, с расползающейся из-за восточного океана скверной, на которую Сам Сын Солнца идёт лично и возьмёт с собой сто сорок четыре воина Чибча. Всего сто сорок четыре, включая вождей и командиров помельче рангом. Почему именно сто сорок четыре? Об этом пусть думают жрецы и шаманы племени Чибча. Просто сто сорок четыре, чтобы свидетелей было много, а трофеев они смогли унести мало.
К Панаме, испанскому посёлку на Тихом океане, столице генерал-губернаторства Панама, семнадцатого июля 1520 года, подошла уже настоящая армия. Настоящая не в плане боеготовности, но, по крайней мере, в плане дисциплины точно. Небоевые потери, от 'солнечных ударов' на марше, составили ещё триста сорок два отмороженных кретина, но плата за дисциплину эта ничтожная — меньше полпроцента от общей численности. 'Полегли', в основном, командиры, ну, и пёс с ними. Командиры они были такие себе, тоже бабуинские альфа-самцы, а не выпускники военных училищ, таких заменить совсем не сложно.
Панаму трое суток изучали издалека. Разведали обе дороги к Атлантическому берегу — на Порто-Белло и Санта-Марию, поставили на дорогах секреты, с приказом — 'ни шагу назад' — не пропустить даже низколетящих змеев Кетцалькоатлей, не то, что каких-то испуганных людишек, на таких-же испуганных потных лошадках, а потом выдвинулись к частоколу города-посёлка.
Авангард армии (первый, самый боеготовый батальон) спрятался в зарослях примерно в полукилометре от стен, а Савелий с Эль Чоло, пять командиров армии Инков и двое от Чибча (сам военный вождь и их главный жрец), вдевятером, размахивая шестом, с человеческим черепом и шакальим хвостом на навершии вышли под обзор караульных наблюдателей.
Выскочивший конный отряд повязали без крови, лошадей стреножили. Кстати — в трофеи попали одни лошади и мерины, ни одного коня с яйцами, как они их размножать-то собирались, интересно? Испанцы, такой расправой над своими неуязвимыми прежде карателями, очень впечатлились, они отправили небольшие отряды конных гонцов на Панамский берег Атлантики, и начали заряжать пушки. Снова стоп кадр на полглавы 'Сказки про попаданца'. Бедный Эль Чоло, походить ему в тот день пришлось прилично, но оно того, несомненно, стоило.
Когда шаман закончил вязать гарнизон, Савелий поставил многоточие и из кустов, к посёлку Панама, в спринтерском темпе рванул первый батальон Инкской армии. Гонцов в Порто-Белло и Санта-Марию вязать не стали. Не зря же заслоны из самых толковых бойцов выставляли и подробно инструктировали — всё время вдвоём воевать не получится, пусть получают боевой опыт.
В гавани Панамы достраивали, уже спущенный на воду, двухмачтовый бриг. Достраивала команда — его будущий экипаж. Кораблик — дрянь, утюг-утюгом, а вот команда — очень ценный трофей. Деваться с недостроенного корабля, кроме как в плен, им было некуда, так что сдались, как миленькие.
Всего захватили четыре сотни пленных — полторы сотни испанских оккупантов и две с половиной пособников-коллаборантов — хиви из местных индейцев. Плюс пять десятков верховых лошадей и меринов, двух коней-осеменителей, шестнадцать коров и одного быка, две сотни овец и коз, полсотни свиней, сотни три кур и сотню голубей.
Утром следующего дня, все пленные — оккупанты, их пособники и животные с птицами, нагруженные трофеями, кого можно было нагрузить, в сопровождении трёх батальонов конвойных (посменно носильщиков), колонной выдвинулись в Медельин — новый Имперский город Инков, основанный в землях Чибча. Примерно там-же, где находился Медельин из другой истории. Чтоб не путаться, да.
Почти всех пленных увели, при себе Савелий оставил губернатора Панамы — дона Педро Ариаса де Авилу, и аделантадо* (*исп. adelantado — первопроходец — в колониальной Испании титул конкистадора, который направлялся королём на исследование и завоевание земель, лежащих за пределами испанских владений), дона Паскуаля де Андагойя и с ними сорок свиней на шашлыки. Свиньи-животные быстро размножаются, а перегонять их трудно, свиньи-испанцы, в свою очередь, пригодятся для разговорной практики и получения информации, которой нет в интернете. В интернете, на самом деле, много чего нет.
— Прелесть, — Савелий зажевал кусок шашлыка, промаринованного в простокваше со жгучим перцем, — жизнь налаживается, шаман. Удачно мы в дебюте зашли — только железа взяли под четыре тонны, его мы в тигеле легко переплавим, это не из руды по капле вытягивать.
— Думаешь, они нас не понимают? — Эль Чоло кивнул на испанцев.
Доны Педро и Паскуаль, привязанные, для приличия, к стульям-креслам, находились здесь-же, в столовой губернаторской резиденции. Судя по выражению их лиц, понимали они всё отлично.
— Думаю, понимают. Понимаете, неудачники?
— Понимаем, — ответил за обоих дон Педро де Авила, — вы говорите странно, но понять можно. Кто у вас старший?
— Мы оба здесь старшие и старше нас никого нет. Начинай исповедоваться, неудачник. Какие гарнизоны у вас в Порто-Белло и Санта-Марии, есть ли в гаванях корабли, или когда вы их ждёте?
— Я дворянин и требую к себе соответствующего отношения.
— Это справедливое требование, — кивнул Савелий, — как у вас принято казнить дворян?
— Зачем вам меня казнить? За меня заплатят хороший выкуп.
— Сильно сомневаюсь. Порто-Белло и Санта-Марию мы захватим, а вашему королю вряд ли захочется выкупать неудачников. Тем более, этого не захотят делать Кортес и Веласкес, а семья у вас нищая. Итак, у меня два вопроса, первый — про корабли, если вы готовы добровольно и чистосердечно сотрудничать, и второй — как у вас принято казнить дворян, если не готовы.
— Зачем тебе спрашивать его про корабли? — удивился Эль Чоло, — Сами не увидим, что ли?
— Вдруг они что-нибудь ценное ждут, вроде саженцев кофейных деревьев, а мы поторопимся и спугнём?
К сожалению, ничего ценного испанцы в Панаме не ждали. Никакого регулярного сообщения с Метрополией ещё не установили, корабли снаряжались частными лицами — могли прийти завтра, а могли через полгода. Своего флота у генерал-губернатора не было, единственный его недостроенный корабль сейчас разбирали союзники-чибча, пригодятся им и пиломатериалы, и железо. Вообще, чибча получили на разборку всю Панаму, на северо-восток, к Атлантическому побережью, их с собой решили не брать. Чудо увидели и хватит. Вряд ли они удовольствуются Панамой, вождь Чибча, дикарь по имени Муиска-Фомогата, уже послал за подкреплением, так что скорее всего они двинут ещё дальше на север, в Мексику, но планы свои пока скрывают, засранцы. Им же хуже. Чибча нужны Империи, а их армия нет, вот и пусть она убьётся где-нибудь в Мексике.
В Порто-Белло и Санта-Марии захватили полторы тысячи пленных, из них четыреста пятьдесят испанских оккупантов. Снова в трофеях животные-птицы, семена-саженцы, железо-бронза, ткани-нити, парусина-такелаж и золото-серебро. Не оставили ничего. Оба городка разобрали полностью, а что унести не смогли — сожгли. Пусть испанцы гадают — что здесь произошло и почему на развалинах-пожарищах нет трупов.
В Медельине соединились с колонной из Панамы. Варанка Камайук* (*батальонный командир. В подчинении имел 1000 человек), Апу Павка, довёл свой табор без происшествий. Сломала ногу одна лошадь, сдохли две коровы и восемь пленников, но это за происшествия не считается. Апу Павка получил повышение, стал Атун Апу* (*бригадный генерал. В подчинении имел 4000-5000 человек) и губернатором Медельина.
— Что мы здесь оставим? — спросил Эль Чоло, в этой кампании он официально был Апускипаем* (*главнокомандующим). Сыну Солнца авторитета и так хватает, а ему лишним не будет.
— Скотину и птицу, пятую часть. Семена-саженцы и пленных хиви, животноводов и земледельцев, тоже пятую часть.
— Войско?
— Тех и оставим, которыми он командовал. Ему здесь не воевать, испанцы теперь вряд ли скоро полезут, а на разведку трёх тысяч хватит вполне.
— Испанцев не отдашь? Среди них восемь кузнецов.
— Нет. Ни испанцев, ни железа. Воинов награди... Кстати, о наградах. Нужно нам ордена-медали учредить. Да и деньги нужны нормальные, а не нынешний суррогат... Пока награди испанскими серебряными монетами. Вот их-то точно дальше незачем тащить.
— Зачем им монеты?
— Сами себе памятных медалей 'За взятие Панамы' наделают. Распорядись только образец изготовить, с колодкой, чтобы все одинаковые делали. Большего пока не заслужили. Не велика заслуга — пленных конвоировать. Апу Павке — кирасу, шлем, шпагу и золотую монету на медаль.
25 сентября 1520 года.
Основную часть захваченного скота, птицы, семян, саженцев и пленных хиви отправили в будущую Лиму, по горам распределили понемногу свиней, овец и коз — на развод и получение животноводческого опыта. Свиней нужно учиться откармливать всякими отходами, чтобы людей не объедали, овец стричь, а коз доить. Учить теперь есть кому, по семье хиви оставили вместе с животными, наказав не обижать ни тех, ни других.
Испанцев, судостроителей, моряков и всех люмпен-вояк отослали на озеро Титикака, под конвоем бригады трёхбатальонного состава, с наказом строить трёхмачтовую гафельную шхуну — один из мастеров такую уже строил в Испании, вот и пусть повторит. Необходимое для постройки дерево, железо, парусину и такелаж потащили на горбах, лошадей для этого жалко использовать, по горам они пока плохо ходят, люди лучше. Возглавлять первую судоверфь Империи Инков и город, который возникнет возле неё, назначили ещё одного толкового Варанка Камайука, Уанти Пачо, тоже повысив его до Атун Апу и губернатора будущего города Пуно.
Оставшееся войско разделили ещё на четыре части — две трёхбатальонные бригады отправили на восток и юг, налаживать контакты с тамошними дикарями и организовывать добычу селитры (на юге) и сока гевеи (в сельве на востоке); одну на запад, к строящейся Лиме, организовывать труд прибрежных подданных (все три бригады ушли под командованием, проявивших себя с лучшей стороны, вчерашних 'майоров').
