Нужен город Асунсьон, с портом на Паране, и железная дорога от него до Эль-Мутуна. Пока её построим, в Монтевидео начнёт поступать уголь из Южной Африки, так что нужен и коксохимический завод в Уругвае. Эль-Мутун — это очень надолго. Самое богатое железорудное месторождение мира, из открытых к двадцать первому веку той исторической реальности, а неоткрытыми там остаются только подводные залежи, да ресурсы Антарктиды, поэтому в железную дорогу Асунсьон — Эль-Мутун точно стоит вложиться.
Ещё нужно... Да много чего ещё нужно, на самом деле, но читать это всё слишком скучно.
* * *
Интерлюдия. 17-18 марта 1529 года.
Король Наварры, Генрих Второй д'Альбре, граф де Фуа, де Бигорр, Басконии, Перигора и Арманьяка, виконт Беарна, Лиможа и Марсана, сеньор д'Альбре, князь-архиепископ Кёльна и герцог Швабии, прибыл в Маракайбо семнадцатого марта 1529 года. Совершив первый, а значит исторический, визит главы иностранного государства в Империю Инков. Первый, если не считать Папу Климента Седьмого, который тоже формально считается главой государства, но в Империю то он прибыл кардиналом Джулио Медичи, а Папой стал уже здесь, так что друг Генрих опередил в этом забеге всех, и снова заработал себе жирный плюс в карму.
Чёткий парень, Генрих д'Альбре, выполнил поставленную перед ним задачу в Швабии и теперь нуждался в новых наставлениях на путь истинный. Наставлениях Папы Климента Седьмого, который, как думал Генрих, подарил ему княжество-архиепископство Кёльн, и императора, благодаря чьим мудрым советам и некоторой помощи, королю крошечной Наварры удалось завоевать герцогство Швабия, большое и богатое. Очень богатое, богаче всех остальных его владений, вместе взятых.
Прибыл друг Генрих не с пустыми руками. В Швабии, по сложившейся уже традиции, он лишил титулов и владений всех, выступивших против него, феодалов, 'забрив' их самих в штрафной батальон, а их владения обчистил и продал своим сторонникам, на чём, естественно, очень прилично нажился.
Может Генрих д'Альбре сейчас и не богаче Франциска Валуа, если считать все их активы, но у короля Наварры гораздо больший капитал в 'наличке', а не в постоянно дешевеющей недвижимости. С собой он привёз двадцать тысяч французских ливров серебра (десять тонн), из которых половина предназначалась Папе на всякое богоугодное, в качестве частичной благодарности за его благодеяние, а половина на закупку вооружений и боеприпасов у Империи. Но и друга императора друг Генрих подарком не обнёс, вычистив в Швабии, а также прочих своих владениях, все закрома, на предметы искусства. Нашлось у него там, кстати сказать, очень немало.
Маракайбо удивлял всех, впервые попавших в него европейцев, своей необычностью, удивил он и короля Наварры. Ещё бы, для того и строим так быстро, чтобы европейские дикари дивились. Площадь 'Чалько Юпанки', на одном из углов которой отстроили гостевой дворец, специально для таких случаев, вымощенная площадь, да не неровными камнями, а ровными фигурными тротуарными отливками из бетона, раскинулась на двадцать пять гектаров (больше шестидесяти английских акров, пятьсот на пятьсот метров), на целый городской квартал, а со всех четырёх сторон 'омывалась' тоже немыслимо широкими проспектом, улицей и двумя бульварами.
По диагонали, напротив гостевого дворца, размещался храм Инти. Языческий храм самого Создателя Вселенной, Всемогущего Создателя пространства, времени, материи, энергии, жизни и разума. Великолепный храм, блистающий во все стороны своими монументальными золотыми статуями, установленными снаружи. Справа, на восток, по проспекту 'Чалько Юпанки', стоял дворец Паскуаля де Андагойя, герцога де Куба, герцога де Андалусия и графа Севильи, сейчас пустующий, своего зятя император куда-то отправил, а слева, на запад, по бульвару 'Чалько Юпанки', находился дворец того самого Чалько Юпанки. Его величества вице-императора, наместника Южной Инки, верховного жреца и прочая, и прочая. Высшего вельможи Империи Инков. Улица с северной стороны-грани площади тоже носила его имя, а бульвар с южной назывался 'Эль Чоло'.
И таких площадей в этом городе разместилось много. Не самый большой по количеству жителей, а Маракайбо уступал в этом отношении и Риму, и Константинополю, и Парижу, да и Лондону, пожалуй, тоже, город раскинулся на огромную территорию, недоступную городам внутри крепостных стен, да и чистотой своей он был никому недоступен. А ведь это не столица. Свою новую столицу, друг император, только начал строить где-то на севере, а старая у него где-то на западе, высоко в горах.
Главный христианский храм мира поражал своей монументальностью не меньше самого Маракайбо. Внутри него и на площади, окружённой колонными портиками в стиле античного Рима, сможет молиться весь город. Языческий город, в котором христиан пока — раз, два и обчёлся. Целиком, храмовый христианский комплекс зданий занимал два типовых городских квартала, пересекаемый одним пешеходным бульваром. Здесь же достраивался дворец Папской Курии, дворец-резиденция самого Папы, дворцы имперских герцогов: Хуана Понсе де Леон герцога де Пуэрто-Рико, герцога де Галисия, графа Сантьяго-де-Компостелы; Франсиско де Гарай, герцога де Ямайка, герцога де Гранада, графа Альмерии; Хуана де Грихальва, герцога де Эспаньола, герцога де Мурсия, графа Картахены; и Родриго Пике, герцога де Гавайи, герцога де Новая Зеландия, графа де Пуно; главных жертвователей Папского престола и христианской церкви.
За проспектами, улицами и бульварами, опоясывающими христианскую двухквартальную территорию, в первой линии, строят свои дворцы феодалы калибром поменьше. Поменьше имперских владетельных герцогов, но по европейским меркам и они самые настоящие гранды.
Даже имперское баронство может по размеру превышать иное европейское княжество, например: баронства Гран-Канариас и Тенерифе, в имперском графстве Ислас Канариас. Они-то уж точно побольше нынешних Дании и Швеции. Да и самого Наваррского королевства они больше, если считать только земли короны, без остальных владений лично Генриха д'Альбре. Имперские баронства, ничего не значимые, в масштабах такой Империи, по площади больше целого европейского королевства!
'О, Господи, спасибо Тебе, что сподвиг меня на этот визит! Красота то какая!'
А какое спокойствие и законопослушание в этом городе! По прибытии, Генрих д'Альбре отправился на прогулку в сопровождении десятка охранников и постоянно ловил на себе недоумённые и насмешливые взгляды. Взгляды цивилизованных людей, пусть и простолюдинов, в цивилизованном городе, на богатого, но глупого варвара.
И действительно, охраной здесь только смешить горожан. Здесь сами император, вице-император и Папа обходятся без конвоя, лишь несколькими, почти незаметными в толпе, охранниками. Но об этом, Генрих д'Альбре узнал только вечером второго дня, на торжественном приёме в его честь у губернатора Маракайбо. Узнал он и другие новости.
— Наш император сейчас в Эль-Мутуне, ваше величество, Папа Климент Седьмой путешествует вместе с ним, они всегда путешествуют в компании, а вице-император в Медельине, или Лиме. Гонцов я к нему послал, но, сами понимаете, у нас тут не ваша Европа, где всё близко, всё рядом. Но я чиновник категории 'А' и уполномочен на многое, очень многое, поэтому можете начать обсуждение со мной.
— Это радует, ваша светлость.
— Не светлость, ваше величество. Моя должность губернатора Маракайбо и одноимённой провинции, соответствует графу, в нашей табели о рангах, так что я всего лишь сиятельство, в вашем понимании.
— Бросьте прибедняться, любезнейший губернатор. Что у вас, в Империи, соответствует нашему графу, я уже отлично понял. Впрочем, пусть будет ваше сиятельство, если вам так угодно.
— Благодарю вас, ваше величество. Итак, я не в праве продавать только корабли нашего военного флота.
— Корабли мне и не нужны, граф, своих моряков у меня пока нет. А как насчёт пушек и всего остального?
— Всё положительно, ваше величество. Для вас будут самые лучшие цены. Вы определены императором, как друг Империи Инков, поэтому — всё, что вам угодно.
— Мне угодно получить совет, любезнейший граф.
— К вашим услугам, ваше величество.
— Франциск Валуа меня склоняет на войну против Арагона, а осман Сулейман против Швейцарии...
— А вы этого не хотите, ваше величество?
— Конечно, не хочу. Я же не идиот, чтобы воевать за чужие интересы. У меня Саксония уже буквально на ладони. Не будут ли против Папа и император, против моей кампании в Саксонии?
— За правым берегом Рейна и до самого Одера, для вас никаких ограничений нет, ваше величество. Любые ваши действия там Империя поддержит. Всё, что вам угодно.
— Отлично, любезнейший граф, тогда давайте посчитаем. Пушек сорок восемь, ружей десять тысяч...
Эль Чоло, Генрих д'Альбре в Маракайбо дождался и не прогадал. Вице-император и наместник Южной Инки сделал ему воистину королевский подарок — тридцатипроцентную скидку от и так уже льготных цен, предложенных милейшим губернатором, так что король Наварры увез в Бильбао почти вдвое больше вооружений и боеприпасов, чем рассчитывал изначально.
А ещё, его величество Чалько Юпанки дал своему молодому коллеге мудрый совет — искать союза с королевством Британия. Британия уже на континенте, на бывшем датском полуострове Ютланд, и, без сомнения, на этом не остановится. Поэтому кампании в Священной Римской Империи лучше сразу координировать с Лондоном. Кроме того, у Британии самый большой в Европе флот — и военный, королевский, и грузопассажирский, частный, а флот — это коммуникации с Империей и снабжение всем необходимым. А то мало ли, как будут развиваться события, боеприпасов ведь запросто может и не хватить.
'А ну как сговорятся недобитые германские имперцы и ганзейские города с султаном, и все свои силы бросят на вас, друг мой? Такое исключать нельзя. Сулейман Первый может заключить такое перемирие и переключиться на Швейцарские Кантоны, а французы могут увязнуть в королевстве Арагон. Британия — мощный и надёжный союзник. Надёжный, по сравнению с турками-османами и французами. Швабию вам германцы не простят никогда, так что придётся вам их добивать. Здесь — или вы их, или они вас, третьего не дано'.
Кроме того, мудрый вице-император разрешил трём скучающим имперским герцогам — Хуану Понсе де Леон, Франсиско де Гарай и Хуану де Грихальва присоединиться со своими охранными батальонами к Генриху д'Альбре, в качестве частных лиц. А три герцогских батальона — это три тысячи винтовок и тридцать миномётов, которые в Европе пока не продают никому. Плюс три медицинских взвода, с шестью инкскими хирургами-чародеями и запасом лекарств.
'Чем с ними рассчитываться? В дороге договоритесь. А если не договоритесь, они просто навестят свои европейские владения. Всё равно давно просятся'.
В Маракайбо, из поездки по маршруту Медельин — Кито — Лима — Куско — Эль-Мутун — Асунсьон — Монтевидео — Порто-Алегре — Рио-де-Жанейро — Форталеза, Савелий вернулся двадцать восьмого июня 1529 года. Из Монтевидео уже на императорской яхте, первом 'винджаммере' четвёртой серии — шестимачтовом 'Посейдоне'.
От обычного военного корабля, яхта отличалась внутренней планировкой — с шестнадцатью большими и роскошными каютами (с собственными санузлами, ватерклозетами и ванными комнатами) для императора и его гостей, сорока восемью каютами для свиты, двумя огромными салонами, отдельным императорским камбузом и отдельным кубриком для прислуги, всё это за счёт грузовых трюмов; плюс паровая машина на мазуте, привод для электрического генератора (но их теперь будут устанавливать на все корабли инкского флота, как и электрические моторы для одного ходового винта и четырнадцати вспомогательных машин — на подъём парусов, якорей и так далее) а в остальном всё то же — тридцать пушек: погонная, ретирадная и по четырнадцать на борт; та же по штату команда; так что хоть завтра в бой. Лишнюю мебель вынеси, лишние перегородки сними и вперёд.
Примерно за милю до входа в узость горловины озера Маракайбо, 'Посейдон' спустил паруса и пошёл против течения и довольно крепкого ветра только на винте, вызывая изумление у береговых наблюдателей. Медленно пошёл, со скоростью в три с половиной узла, но всё равно значительно быстрее, чем, как обычно, на буксире у шлюпок. А не было бы встречного ветра, так и все семь узлов дал бы.
— Хороший кораблик получился, мне нравится.
— Не скромничайте, ваше императорское величество, — граф Васко да Гама де Видигейра, как и Папа Климент Седьмой, теперь сопровождал императора во всех поездках. Крепкий ещё мужчина, хоть и пожилой, но не старый — всего то пятидесяти девяти лет от роду, а в той исторической реальности умер очень рано. С графом де Видигейра, Савелий по-настоящему сдружился, как и с Папой, впрочем. Именно эти двое составляли ему компанию при ежедневных обеденных трапезах и в игре в преферанс пару раз в неделю, поэтому и общались они как друзья, без лишних церемоний и политесов, — корабль волшебный.
— Настоящий морской дворец, — согласился Климент Седьмой, — никогда не думал, что можно путешествовать по морю с таким комфортом.
— Можно и с большим, на самом деле, ваше святейшество. Нет пределов совершенству. Так... кто там нас дома ждёт... вижу 'Виракочу' и 'Ахура Мазду', значит, Нуньес и Шишка уже вернулись. 'Князь Владимир' и 'Баал' ещё разгружаются — узнаем самые свежие новости.
Собственного дворца в Маракайбо, Савелий не строил, 'квартировал' у Эль Чоло. Обнялись.
— Привет, шаман.
— Привет, Русо. Вовремя ты.
— Это я уже понял, — о прибытии на 'Баале' короля Португалии, Жуана Третьего Ависского, с высочайшим и дружественным визитом, императору сообщили ещё в порту, как и о уже состоявшимся визите короля Наварры, Генриха Второго д'Альбре. Жаль, что с другом Генрихом не удалось повидаться, но кто же знал-то. А вообще, давно пора заняться радиосвязью. Лампы накаливания делать умеем, сделаем и радио. Вот, кстати, и работа ордену Священного Препуция — быть монахам в Европе связистами, — на завтра встречу с ним запланируем, пусть сегодня пообщается с Папой и графом де Видигейра, а ты пока расскажи мне новости.
Новостей, за без малого полгода, накопилось преизрядно. Друг Генрих д'Альбре увёз из Империи не только вдвое больше оружия и боеприпасов, чем планировал, но и троих истосковавшихся по войне имперских герцогов, с их гвардейскими батальонами, так что герцогу Брауншвейг-Люнебурга, Генриху Пятому Вольфенбюттелю, этим летом точно не поздоровится, как и ганзейским Гамбургу, Ганноверу, Дюссельдорфу и Бремену. Впрочем, наверняка уже нездоровится, лето то ведь как раз в разгаре. Самое нездоровое для европейцев время, да-да.
В конце апреля, с Цусимы вернулся вице-адмирал Юмко Наута. Миссию он свою выполнил успешно, конвой азиатских торговцев довёл обратно почти без потерь, Талакту замуж выдал, привёз сотню фотографий и личные впечатления.
По его мнению, в лице дайме Асикага Такаудзи, Империя получила очень достойного во всех отношениях герцога — храброго, образованного, жадного до новых знаний и, не смотря на свою относительную молодость (ему всего тридцать два), рассудительного правителя и житейски мудрого человека. Талкате оказаны все положенные почести, она всем вполне довольна (вот это то как раз без разницы, но Наута за сестру своего императора беспокоится, что похвально). После свадьбы и сопутствующих торжеств, вице-адмирал проводил нового императорского родственника в Джаяпуру, столицу отошедшего ему герцогства Новая Гвинея, а сам вернулся через Брисбен, Сидней, Мельбурн, Хобарт, Крайстчерч, Веллингтон и Окленд — Австралию, Тасманию и Новую Зеландию.
