Приняв душ, Санька устроилась за столом с учебниками и новыми эссе братьев, но тут же вспомнила про задумку позвонить тётке Мюриэль. Платье же. Она слабо улыбнулась, вспомнив реакцию Лорда на это платье, и достала из сумки зеркальце.
К сожалению, как его активировать она не знала. Не помогли ни стук по поверхности, ни произнесение имени тётки вслух, ни другие манипуляции. Настоящая Молли знала, это ясно. Пришлось звать Лакки.
Эльфиечка появилась почти сразу. Она с умилением рассматривала Саньку, сложив лапки на груди.
— Лакки позвала хозяйка. Лакки готова служить, — проговорила она ласково.
— Привет, Лакки, — Санька улыбнулась, маленькая эльфийка ей очень нравилась. — Скажи мне, тётя сейчас занята?
— Хозяйка Мюриэль изволит пить чай в малой гостиной. У хозяйки Мюриэль гости.
— Что за гости, Лакки, я их знаю?
— Хозяйка Александра их знает. Это хозяйка Летиция, мама хозяйки Александры.
— Мама! — сердце Сашки вдруг захлестнула тоска. У неё есть мать! А она ни разу её не видела.
— Лакки огорчила хозяйку Александру?
— Нет, Лакки, нет, всё в порядке. Я прошу тебя, не называй меня хозяйкой Александрой. Пожалуйста, зови меня Санни. Мне так будет приятней.
— Хозяйка... Санни очень добра. Лакки будет звать её Санни. Это большая честь для Лакки!
— Лакки, а ты могла бы сказать моей тёте, что я хочу с ней поговорить.
Домовушка удивлённо уставилась на зеркальце в руках у хозяйки.
— Хозяйка Мюриэль всегда-всегда носит с собой такое же зеркальце. Санни нужно постучать в него.
— Не выходит. — Санька демонстративно постучала по поверхности костяшками пальцев.
— Санни потеряла волшебную палочку? — охнула домовушка, смешно всплеснув руками.
Впору было постучать себя по голове. Санька рассмеялась и, не удержавшись, погладила домовушку между смешными ушами. Та прикрыла глаза и осторожно прижалась к ней боком.
— Эх, Лакки, какая же бестолковая у тебя хозяйка. Правда?
— Это не так, — блаженным голосом отозвалась эльфийка. — Санни добрая и много учится. Лакки гордится своей хозяйкой.
— Сделай одолжение, — попросила Санька спустя несколько минут. — Сообщи мне, когда тётя останется одна. Мне нужно с ней поговорить.
— Лакки сделает. Что-нибудь принести для Санни?
— Я бы не отказалась от чашки чая.
После ухода домовушки Санни успела написать черновик по зельям, радуясь, что у неё гораздо лучше получается писать пером, чем в самом начале. Всего две кляксы, но вот почерк! Сейчас он изменился по сравнению с почерком прошлой Молли, стал более разборчивым, ровным, аккуратным. В этом у неё была схожесть с почерком Гидеона. Она и с самого начала боялась из-за этого писать родителям. Да и стиль письма прежней Молли совсем не знала. А теперь и вовсе было страшно — различия будут явными, как тут избежать вопросов?
А ведь великий легилемент Волдеморт не увидел в её голове, что она попаданка! Иначе точно спросил бы. Или хоть как-то дал понять. Но видел какую-то Магию, какой-то её дар. Может и родителям сказать что-то в этом роде? Тем более, судя по словам Реддла — это правда. И более того, не слишком удививший его дар. Да, стоит об этом сказать. Это может хоть частично объяснить изменения в её характере и поведении. И возможно — в её почерке. Учителя ведь не предъявляли никаких претензий, что писала не она. Так что не сильно он изменился.
Недолго думая, Санни выхватила новый лист пергамента из стопки на столе и взяла перо.
"Дорогая мама, простите, что вам не писала.
У меня всё хорошо".
На этом месте она застопорилась. А что писать? Пугать родителей не хотелось вообще. А обращение? Правильно ли она обратилась к матери.
Скомкав листок, Санька подпрыгнула от хлопка рядом со стулом.
Лакки поставила на стол поднос с дымящимся чаем и тремя большими пирожными.
— Хозяйка Мюриэль проводила гостей. Хозяйка Мюриэль читает газету в своём кабинете.
— Спасибо, Лакки, — Санька освободила поднос и сделала большой глоток ароматного чая. Она пропустила обед и потому очень обрадовалась пирожным. — Скажи, ты могла бы раздобыть у моих родителей хоть несколько писем, что писала я им в прошлом году?
— Лакки сожалеет, — эльфийка втянула голову в плечи. — Лакки не может без Санни попасть в дом Прюэттов. Лакки очень ждёт Рождества. Когда Санни возьмёт её в свой дом.
— Не огорчайся, пожалуйста! — воскликнула Санни. — Это такие пустяки. Да мне и не нужно, если подумать.
— Лакки может принести письмо Санни к маме, которое валялось скомканным под кроватью Санни в доме хозяйки Мюриэль. Санни не захотела его отправлять. А Лакки его сохранила.
— Ах ты умница!
От порыва чувств, Санька притянула к себе домовушку за уши и поцеловала в обе щёчки. Та хихикнула и, ткнувшись в её колени, кажется, даже всхлипнула. И тут же исчезла.
Через несколько секунд аккуратно разглаженное письмо прежней Молли лежало у неё на столе. Рядом покоился мешочек . Как сказала домовушка — это "тоже валялось под кроватью, но Лакки всё собрала и сохранила".
Первым делом Санька прочла письмо. Почерк действительно отличался, но не сильно. Возможно, вообще дело было в аккуратности.
"Мама, домой я не поеду". Следующее предложение было перечёркнуто: "Видеть вас не хочу!!!".
"Я отправлюсь на вокзал из дома тёти Мюриэль. Скажи братьям, чтобы не опаздывали. У меня тяжёлые чемоданы. Скажи папе, что он..." Дальше снова было зачёркнутое слово, которое прочесть не удалось.
"Тётка сумасшедшая, но, по крайней мере, не заставляет меня учиться летом и не требует участвовать в ритуалах. Все эти ритуалы тёмные, директор Дамблдор сказал, что я должна остерегаться. Ваша тёмная магия к добру не ведёт! И вообще я уже совершеннолетняя. Скажи папе, что поэтому я не пойду на восемнадцатилетие с ним в Гринготтс. Я не буду давать паршивым гоблинам свою кровь! Они вообще..."
На этом письмо оборвалось. А у Саньки оборвалось сердце. Мерлин, какая же тупая была Молли! Как она могла слушать Дамблдора в таких вещах? На уроках по рунам им целую лекцию прочли о том, как важны ритуалы для укрепления семьи, рода и родового жилища. А если она отправила письмо, переписав его начистовую?
Но Санька тут же вспомнила, что отец ей написал о походе в Гринготтс. Значит, такое письмо эта дурочка не отправила?
В мешочке оказалось два интересных браслета, колечко, серьги и медальон. Если это артефакты, стоило их кому-то показать, прежде, чем примерять. Так что положила мешочек в сумку.
После этого, глубоко вздохнув, Санька решительно взяла новый пергамент.
"Дорогая мама! Простите, что я долго не писала. Много чего произошло, но лучше я расскажу при встрече. Сейчас у меня всё хорошо. Я стала лучше учиться. Профессора меня хвалили. Только на ЗОТИ мистер Робертс ко мне придирается.
Милая мама, я соскучилась. Скажи папе, что и по нему тоже. Я очень жду дня рождения, чтобы увидеться с ним. Передавай привет Фабиану и Гидеону. Я постоянно ношу их кулон от приворота. Мамочка, я люблю вас всех. Ваша Санни".
Санька свернула письмо трубочкой и запечатала заклинанием. Она не раз видела, как это делали Эжени и Роб. Оставалось отправить и будь что будет.
Тётка Мюриэль отозвалась почти сразу, стоило трижды стукнуть кончиком палочки по зеркалу.
— Так-так-так, — принялась она подозрительно рассматривать племянницу, — новые серьги? Откуда?
— Подарили, — отмахнулась Санька, боясь, что не сможет ответить. И стараясь быстрее увести тему в нужное русло. — Тётушка, мне нужны деньги.
— Удивила! — хохотнула та, откидываясь на спинку кресла. — И что в этот раз? Метла? Сумочка как у Эжени? Или подарок Артуру?
— Тётушка, — решилась Санька, проигнорировав насмешку. — Бал скоро. Я подобрала себе платье в итальянском журнале. Оно стоит семьсот пятьдесят галеонов. Я отдам тебе, как только смогу.
— Санни! — нахмурилась женщина, сдвинув брови. — Сколько раз говорить, не части.
Она снова расслабилась и стала уточнять вполне добродушно и с любопытством:
— Подробнее, дорогая. Что за платье? С каких пор ты любишь балы? Неужто этот Уизли пригласил?
— Платье зелёное с серебристой вышивкой. Очень красивое.
— Хм, цвета Слизерина? Ладно, ладно, не кривись, платье — это платье. Так что — этот Артур пригласил?
— Не он, тётушка. Но я не могу сказать кто. Я обещала...
— Клятву дала? Ты меня заинтриговала!
— Нет, просто обещала не болтать.
— А-а, напугала, — отмахнулась Мюриэль. — раз клятвы не было — говори. Мне можно.
Санька улыбнулась и покачала головой:
— Тётушка, вы ведь сразу всем расскажете, мне ли не знать, — она говорила наугад, но судя по всему, угадала. Испуг от своей наглости сразу прошёл. С тёткой было легко общаться.
— Ну что же мне, самой тебе клятву давать? Так ты же там, а я здесь. Не получится.
— Потому и не скажу.
— Хитрюга. Ладно, смотри! Клянусь никому не раскрывать имя кавалера моей племянницы, что поведёт её на осенний бал.
Сверкнула вспышка, окутавшая тётушку вместе с палочкой.
— Люмос! — взмахнула она ею. — Убедилась? Выкладывай!
Санька тяжело вздохнула.
— Это слизеринец, тётушка, — осторожно сказала она.
Тётка развеселилась:
— Да иди ты! И как же тебя угораздило-то?
— Пари заключили, — поморщилась Санька, и видя, как загорелись глаза родственницы, обречённо добавила: — если он ловит снитч, я иду с ним на бал.
— Поймал?
— Ага.
— А чего нос повесила? Давай уже имя. А то я не помню, кто у них в ловцах.
— Тётушка, он младше меня на два года!
— Так, не говори, я угадаю! Андрэ Селвин?
— Он шестикурсник, а это...
— Пятый курс, поняла. Джастин Паркинсон? Дрого Далтон? Кто у них там ещё...
Санька восхищённо смотрела на хорошо осведомлённую тётушку.
— Нет, не они.
— Погоди-ка, — прищурилась та, неверяще уставясь на племянницу. — Только не говори мне, что это Рабастан Лестрейндж!
— Могу и не говорить, но ты сама сказала, — буркнула Санька.
— Мерлин, детка! У тебя появился вкус? Зачем ты взяла клятву с бедной тётушки? И не стыдно? О Мордред и Моргана, если об этом узнает... О нет. Детка, немедленно освободи меня от клятвы!
— Нет, тётушка! — Саньке было и смешно, и неловко от её радости. Она наверняка уже и свадьбу представила. — Ты обещала!
— Освободи, и получишь восемьсот галеонов.
Не очень приятно, когда тебя загоняют в угол. Санька прищурилась:
— Это нечестно!
— Тысяча галеонов без возврата!
— Нет! Я не хочу это прочитать в передовице "Пророка"!
А что такое возможно, она только сейчас осознала. Тётушка обожала сплетни, это очевидно. И оттого было ещё горше, что денег Санька теперь не получит. Надо было быть умнее, и потребовать до имени Рабастана клятву дать деньги.
— Расслабься, детка! — Мюриэль усмехнулась. — Знаешь, Санни, уважаю. Прав Гидеон — повзрослела. Да одно то, что идёшь со слизеринцем... Знала я, что факультет тётки тебе понравится в итоге. Вот что твой Гриффиндор? Ладно, ладно, молчу. Лестрейнджа одобряю. Хотя лучше бы старшего. Но тут ты опоздала. Помолвка была летом. Ох уж эти Блэки! Дам восемьсот и ту диадему, что ты просила летом. Купи ещё туфельки к платью. Отдавать не надо, это будет подарком на твой день рождения! Извини, дорогая, у меня срочное дело.
— Какое? — обрадованная Санька тут же насторожилась.
— Мне нужно срочно раздобыть его колдографию.
— Тётушка! Я даже не влюблена в него! Немедленно прекрати.
— Но он тебе хотя бы нравится? — сочувственно спросила тётка и царственно подняла бровь.
— Конечно, нравится, но...
— Пока, дорогая.
Санька бессильно уронила руки на колени. Позвонить тётке было плохой идеей.
Кручок, суровый эльф, появился, когда она уже собиралась бежать в совятню — отправлять письмо матери.
— Кручок явился по поручению хозяйки Мюриэль. Она передаёт своей племяннице Санни девятьсот двадцать галеонов и диадему.
Мешок с галеонами звякнул, когда Кручок опустил его на пол. Коробку с диадемой он положил на стол.
— Спасибо, дорогой Кручок, — робко поблагодарила Санни, слишком суровый вид был у этого домовика. — А почему девятьсот двадцать? Тётушка обещала восемьсот.
— Кручок слышал, как хозяйка советовалась с госпожой Блэк насчёт туфель для племянницы.
Санька зажмурилась. Она не хотела знать, что ещё предпримет тётка. Похоже, обойти клятву — для неё вопрос времени.
— Спасибо, Кручок. Ты можешь идти. Я очень благодарна тётушке за подарок.
Домовик поклонился и исчез. Мешок с галеонами — тяжеленный, как оказалось — она запихнула в свою сумку. Благодаря эффекту расширения пространства, вес сразу перестал ощущаться. Диадему, не открывая, поставила на полку в шкафу и побежала в совятню. Отправить письмо матери стоило как можно быстрее — пока она не передумала.
Когда на середине лестницы, ведущей в совятню, её догнал Рудольфус, она даже не удивилась.
— Привет, Прюэтт!
— Лестрейндж! — на выхваченную палочку он отреагировать не успел. Просто не ожидал нападения. И Санни торжествующе приставила её к его горлу. — Говори немедленно, как ты узнаёшь, что я здесь! Учти, в такие совпадения я не верю!
— Санни, ты чего? — он криво улыбнулся, делая шаг назад. Но на одной ступеньке было тесновато — далеко не отступишь.
— Руки! Не двигайся. Быстро говори, как ты узнаёшь.
Он ухмыльнулся и поднял руки.
— Проклянёшь летучемышиным сглазом? — поинтересовался скучающим тоном.
— Нет, — холодно ответила она, — перестану тебе верить!
И поняла, что сказала правду. А почему она ему верила, потом подумает.
Лестрейндж улыбаться перестал. Видимо почувствовал, что она на взводе.
— У Блэков есть одна книжица, она попалась мне на глаза летом, когда я там гостил. Можно так зачаровать план комнаты, или что-то другое, что будешь видеть, кто в ней находится.
— И ты зачаровал план этой лестницы? — Санни тут же поверила — недаром Мародёрам удалось зачаровать карту Хогвартса. Сириус, видимо, тоже эту книжицу нашёл!
— Да.
— И всё?
— Остальное тебе знать не обязательно.
— Ладно, — согласилась Санька, — а как ты появляешься здесь так быстро?
— Хм, поверишь, что префекту школы можно аппарировать внутри Хога?
— Эжени не говорила этого!
— Она не знает, — пожал он плечом. — Будет жаль, если ты ей расскажешь.
— Очень по-джентльменски, — фыркнула Санька, — но у меня ещё вопрос — ты следишь за мной?
— Да, — не стал он отпираться. — Хотя мои возможности ограничены.
— Кто поручил?
— Санни, это не смешно!
Серьёзный Рудольфус немножко пугал, но по сравнению с тем же Тёмным Лордом, он был всего лишь мальчишкой.
— У тебя новые серьги, — вдруг сказал он. — Молодец!
— Не уводи разговор! Хотя — ты мне скажешь, что это было — тогда, перед матчем?
— Санни!
— Руди!
Он смотрел нахмурившись, и Саньке вдруг стало стыдно. Пристала к парню, а он, между прочим, гадкое кольцо с неё снял, а ещё танцам учит.
Она убрала палочку и пошла наверх, не оглядываясь.
