Анифарский рассвет

Кайус догадался, что он может безболезненно подставлять своё тело под укусы вурдалака: вирусы, порождающие эту нежить тропических широт, выживают только в тёплой крови. Он же, ледяной страж, способен понижать температуру своего тела — и превратить собственный организм в лагерь смерти для вирусов, а себя — в машину окончательной смерти для вурдалаков.

Теперь Кайус дрался и магией, и оружием ближнего боя. Он вызывал огонь на себя, в то время как остальные маги поражали супостатов силами стихий, а пират — выстрелами.

Так, час за часом они продвигались к восточной части канализации. Сверху виднелось ещё несколько люков: вход имелся и в этом районе. Но внизу отряд обнаружил ещё один люк.

— Что это такое?! — изумился Сулейман, — вход на нижний уровень канализации?

— Посмотрим, — ответил командор и открыл люк. — Да тут светло! Спускайтесь за мной!

Отряд направился спускаться по лестнице: первым направился вниз командир, затем Кайус, затем Таль с Йариэлем, а замыкал шествие Сулейман Альбатрос. Лестница оказалась немалой, путь занял несколько минут. Вскоре воины Арканиэля очутились внизу, но не на другом уровне канализации, а на твёрдой земле. На этой самой земле стояло множество руин домов, руины, подозрительно похожие на храм Элешаммы и — хорошо сохранившийся дворец, увенчанный четырьмя башнями, оказавшимися похожими на башню архимага Элайи. Местность патрулировали воины нежити, вурдалаки, скелеты и зомби, но от отряда Гуриона они находились далеко, потому и не заметили чужаков и не ринулись в атаку.

— Что-то тут не то, — задумчиво произнёс Кайус, оглядывая открывшийся перед его взглядом подземный город.

— Естественно, — ответил командор. — Мы глубоко под землёй, а тут светло, как в полдень возле храма Единого. Подними голову и посмотри наверх!

Кайус глянул и обомлел: потолок пещеры светился.

— Это — свечение смоляных камней, образовавших тут пещеру несколько тысяч лет назад, — прокомментировал сию картину Гурион. — Судя по остаткам зданий, это — руины старой Элешаммы, столицы древнего государства Арзабах. Дворец же, похоже, восстановлен из руин некромантами. А люк сделали они же, дабы удобнее было переходить отсюда в верхний мир — и обратно.

Впрочем, свет исходил не только от каменного купола над головой, но и от огромных деревьев, растущих на улицах подземного города. Как они вообще тут выросли? Конечно, потолок светится, но луч солнечного света никак не проникает в это тёмное царство.

— Удивляешься подземным грибам, Кайус? — улыбнулся командор. — Да, это не простые деревья, а арканиэльские люминесцентные подземные поганки.

Бывший охотник на магов присмотрелся внимательнее: действительно, это оказались настоящие грибы, некоторые размером с дуб, другие — с берёзу: ножки их были настолько длинными и широкими, что выглядели настоящими стволами деревьев. Шляпки же казались небольшими облачками. Грибница, больше похожая на корни, светилась даже выглядывая из-под земли.

— Арканиэльские алхимики выращивают похожие люминесцентные поганки для целебных зелий в тёмных чуланах, — прокомментировал стоявшую перед глазами картину Йариэль.

— Думаю, в чуланах эти грибы поменьше, — ответил Кайус. — Как они вымахали такими здоровенными?

— Похоже, они мутировали благодаря эманациям древней магии, оставшейся здесь ещё со времён Арзабаха.

— Всё это, конечно, интересно, господа, но есть ли у вас идеи, как пробраться туда, минуя все эти орды нежити? — поинтересовался Сулейман.

— Есть, — ответил командор. — Отец рассказывал мне, что новая Элешамма построена по чертежам старой, спасённым беженцами в древности. Чертежи старой Элешаммы я изучил ещё в детстве. Похоже, новой версией этого дворца является нынешняя башня архимага. А в неё ведёт потайной ход. Он должен вести и во дворец, где раньше жили цари Арзабаха.

— Где может быть проход туда? — спросил Сулейман.

— Проход должен везти из дворца в подвал храма Единого. И, соответственно, обратно.

Отряд зашёл в старый храм Единого, и в одной их келий командор нашёл небольшую дверцу, ведущую в потайной ход.

Дорога по потайному ходу заняла около двадцати минут. Никаких зачарованных охранных систем, она была рассчитана на эвакуацию, а не на отражение вражеского вторжения. Вскоре Гурион и его отряд добрались до длинного коридора, который охранялся несколькими десятками боевых големов, очевидно, созданных древними магами Арзабаха. Но их создатели не ожидали, что големы наткнуться на отряд, полностью состоящий из магов: стихийные атаки их всех разносили вдребезги. Добравшись до двери, закрытой на несколько магических замков, Кайус прибёг к арканной магии и разрушил чары. Да, изнутри крепость не такая неуязвимая, как снаружи.

Кайус оглядел тронный зад: он явно был отреставрирован в последние десятилетия. У стен висели красно-чёрные знамёна. Свет поддерживался благодаря горящим магическим светильникам. К трону вела шёлковая ковровая дорожка, а на троне, сделанном из человеческих или похожих на человеческие черепов, восседал высокий худощавый мужчина в красно-чёрном плаще. За ним стояла девушка в серебристых одеждах и с лицом, закрытым капюшоном. Местному лорду можно было дать на вид около пятидесяти лет. Он оглядел всех вошедших и произнёс:

— Кайус. Пешка архимага Элайи. Я ждал тебя. Ведь это я похитил клинок. Хотя мне больно дотрагиваться до серебра, я вынес его из храма в перчатках, — хозяин дворца оскалил зубы, которые оказались очень и очень острыми.

— Я догадывался, кто за всем этим стоит, — произнёс Гурион. — Некромант, главный враг архимага Элайи. Новый приспешник Гуабэра. А теперь ещё и вампир. Бывший архимаг Заркан.

— Эй! — крикнул Сулейман, внимательно оглядывая девушку в капюшоне. — Это же Катрина.

— Да, это я, — ответила Катрина, сняв капюшон.

— И она — тоже вампирша, — догадался Кайус. — Этим и объясняется её непереносимость солнечного света.

— Мама... — выдавил из себя командор.

— Что — изумлённо спросил Кайус, не поверив, что двадцатилетняя девушка может быть матерью шестидесятилетнему командору, пускай он и выглядит моложе.

— Катрина Са'ар, кою отец называл уменьшительно Риной — моя мать, — ответил Гурион. — А бывший архимаг Заркан — мой дедушка, что ты, думаю, знал, Кайус. Но мы не знали одного: Заркан и Катрина — вампиры уже давно. С момента инициации моя мать сохранилась в том самом возрасте, в котором приняла это проклятие.

— Ты прав, внук, — сказал бывший архимаг. — Уже сорок лет, как мы вампиры. Потоки магии замедляют старение и продлевают жизнь, поэтому мы, маги, живём больше обычных людей. Чем сильнее маг, тем он дольше живёт, однако, мы не бессмертны. До меня доходили легенды, что в других мирах маги могут жить вечно, но я в них не верю. Желая обрести истинное бессмертие, я обратился к некромантии и демонологии. Я призвал демона Грахака и получил от него особый дар — вампиризм и вечную жизнь.

— А я в восемнадцать лет вышла замуж за твоего отца, Гурион, — сказала Катрина. — В девятнадцать родила тебя. Ещё через год, в двадцать лет я развелась с Элайей и вступила в группировку отца. Он предложил и мне пройти инициацию и стать вампиршей. Я согласилась.

Но мне надоело быть вампиршей. Я сохранилась в юном возрасте. Хотя мне уже шестьдесят лет, во мне видят девушку. Остаться молодой навеки хорошо, но я оказалась слишком молодой. Во мне видят лишь девчонку, никто не воспринимает меня всерьёз.

— Вот поэтому мы и нашли альт

ернативный вариант бессмертия, — оскалил клыки Заркан. — Мы заключили договор с людьми Гирта Гуабэра. Он исцелит нас от вампиризма, и даст бессмертие, основанное на силе льда. Мы же помогаем ему избавиться от Хранителя Анифара. Я согласился: он — пешка архимага Элайи, а друг моего врага — мой враг.

Три недели назад к нам пришёл посланник Гуабэра, среднего роста, седой, крепкий, с короткими волосами.

— Дорф! — Кайус выдавил это имя будто какое-то ругательство. — Его только здесь не хватало!

— Вот именно, — ответила Катрина, — он также велел мне избавиться от тебя. Как у вампирши, у меня хороший слух, и я слышала, как вы шептались. Ты обратил внимание, как быстро Сулейман меня снял. На самом деле это я сняла его. Я собиралась втереться к нему в доверие, а теперь вышла на тебя.

— А ты, Гурион, — произнёс Заркан — мой наследник. Я предлагаю тебе место в нашей семье. Семье Са'ар, ставшей вампирским кланом Са'ар, а потом снова ставшей людьми. Арканиэль был основан как государство магов. А ныне быть ему государством некромантов.

— Никогда! — ответил командор. — Некроманты служат Тени, что есть оскорбление для света Единого Бога.

— Жаль. Убивать тебя я не буду, так как ты мой наследник. Но ты будешь пленён — до тех пор, пока не одумаешься. Из остальных кто-нибудь собирается ко мне присоединиться?

Никто не ответил на этот вопрос.

— Хорошо, ухмыльнулся Заркан, теребя бороду, — более всего страна Гуабэра натерпелась от пирата, Сулеймана Альбатроса. Катрина, убей его.

— Нет! — ответила магичка-вампирша. — Он мне нравится, и я не подниму на него руку!

— Значит, ты мой враг, — ответил Заркан и внезапно взмахнул рукой, с которой слетел поток морозного воздуха. Он ударил Катрину головой об стену, и она потеряла сознание.

Почему он атаковал дочь, но не трогал внука? Очевидно, Заркан видел своим наследником только мужчину. Но Кайусу и отряду было не до этого: они бросились в атаку на вампира, бывшего архимага. Правой рукой Заркан выхватил меч, левой же порождал потоки магии воздуха, блокирующие вражеские заклятия и стрелы. Силы Хаоса увеличивали силу и ловкость Кайуса, однако им было не сравниться с мощью, что давал Заркану вампиризм. Он теснил всех врагов одновременно.

Кайус перешёл в ближний бой. Он махнул клинком над головой вампира, но тот пригнулся, после чего сделал жест рукой, как будто кого-то подзовёт. Кайус удивился, но вновь ринулся в бой. Через некоторое время он понял, к чему был этот жест: Заркан призывал воинов нежити, находившихся во дворе.

Кайус отступил на несколько шагов и принялся, конденсируя воду из воздуха, а из неё порождать заострённые сосульки, направляя их в вампира. Тот продолжал блокировать магические снаряды Кайуса. Тот же краем глаза заметил в шкафчике рядом с троном нечто, похожее на серебряную пластинку или её осколок. Так это же осколок клинка Хранителя. Даже после того, как Кайус глянул на клинок, он ощутил колебания Гайи: от осколка веяло великими силами природы. Сомнений, чем же является данный предмет, более быть не могло.

Кайус рванул к осколку и выхватил его. Тотчас же волна природных сил вошла в его тело, он ощутил увеличение собственной мощи Гайи, усиление единения с природой. Где-то за тысячи лиг призрачный медведь, Хранитель Джунглей, ощутил, что Кайус нашёл первый осколок, а Кайус слышал, что тот говорит: продолжай в том же духе.

Кайус вложил осколок в руку как готовый клинок — и в его руке он преобразовался в призрачный серебряный меч. Ощущалось, что в руках Избранного даже осколок — сильный артефакт. Конечно, он не годится против Гуабэра, но против некроманта-вампира должен сработать.

Кайус направил клинок в сторону Заркана и взмахнул им. Серебристый луч света слетел с острия меча и пронзил вампира. Тот вспыхнул зелёным пламенем и обратился в пепел, который потом растворился в воздухе.

Кайус ощущал, что осколок не только увеличил его силу, но и наделил дополнительными способностями. Он подошёл к лежащей Катрине. Её аура прекрасно читалась, как и брешь в ней — проклятие вампиризма. Вложив в Катрину силу Гайи, он ощутил, что брешь затягивается, и Катрина превращается из вампира в нормального человека. Её глаза странного огненного оттенка карих преобразились в синие, кожа стала чуть более смуглой.

— Моя мать снова человек! — радостно крикнул Гурион. — Она снова...

Пока командор разрывался от своей речи, Кайус задумался о Катрине. Конечно, она обрадуется исцелению от вампиризма. Обрадуется тому, что станет старше физически. Но придётся ли ей по нраву то, что она состарится? И что будет делать дальше? Вернётся к архимагу Элайе? Или останется с Сулейманом? С другой стороны, это не его, Кайуса, заботы.

— ...возвращаться домой, — подвёл итог речи Гурион. И с этим Кайус был согласен: миссия выполнена, да и осколок найден.

* * *

Отряд командора Гуриона вернулся в башню архимага Элайи. Про Катрину решили пока ничего говорить: её спрятали в доме Кайуса.

Помимо самого Элайи отряд также ждал Апион. Элайя выступил с небольшой речью:

— Я признателен всем вам за то, что остановили опасного вампира-некроманта и защитили честь Республики Арканиэль и Единого Бога. Кайус, я рад что ты нашёл осколок клинка Хранителя. Ты справился лучше всех, и за это я нарекаю тебя званием героя республики, защитником мира.

-Благодарю, мессир, — Кайус опустился на одно колено.

— Когда приносишь благодарность архимагу, сними свой шлем!

— Конечно. Как скажете, мессир, — Кайус снял шлем. И тут он ощутил, что его парализовали. Из-за трона Элайи вышел Апион, направивший на Кайуса руку.

— Учитель, ты предал меня! — крикнул Кайус, собрав волю в кулак и попытавшись поднять своё отяжелевшее тело, но его руки тут же скрутили Гурион и Сулейман.

И тут на голову бывшего охотника на магов опустился Хултук, обхватив её своими щупальцами. Кайус ощутил, что под действиями чар нейроманта и архимага начинает терять ясность мыслей. Апион, Элайа, Гурион и Сулейман смотрели на это совершенно спокойно.

— Теперь я понял... почему вы покрывали Хултука, — заплетающимся языком успел произнести Кайус прежде, чем его разум канул в небытие. — Вы... Вы все... Вы все заодно с ним!

Глава 12

Тул'рум

Пять яиц, похожих на гигантские икринки, вплотную друг к другу лежали в тёмном помещении, похожем не то на подвал, не то на чердак или кладовку. К яйцам были проведены трубки, через которые эмбрионам подавали питательные вещества. Правда, эмбрионами их было назвать сложновато: это были вполне сформировавшиеся организмы. И даже скорее, не личинки и не куколки, а зрелые особи. Существа внутри яиц находились в спящем состоянии. Впрочем, они находились в нём всегда. Но теперь что-то нарушилось: одно из существ первый и последний раз за пять лет своего существование в качестве эмбриона открыло глаза. Оно огляделось: осмотрело яйцо, осмотрело себя, осмотрело тёмный подвал и зашевелилось. Существо принялось барахтаться внутри гигантской икринки и начало руками и клювом прорывать себе дорогу на волю. Услышав копошение, три других существа в яйцах также проснулись и начали вырываться на свободу. Пятое существо, не сообразившее, что к чему, начало вырываться позже всех — но и оно также вышло на свободу.

Через некоторое время существа освободились — и пошли на свет. Свет проходил через щели в стенах. Первые четыре принялись биться о деревянную стену в надежде вырваться на свободу. Пятое существо, хотя и оказалось самым медлительным, похоже, было умнее остальных. Вместо того, чтобы биться об стену в попытках прорвать её, оно оглядело подвальное помещение и нашло дверь. Свет шёл из-за неё. Существо открыло дверь и прошло в проём. Там находилась лестница, с которой шёл свет. Существо пошло по лестнице наверх и вскоре оказалось снаружи, во дворе. Наконец-то оно получило возможность разглядеть всё и всех. С жадностью глотнув жабрами свежий кислород, растворённый в воде, оно осмотрело в первую очередь себя: фиолетовая кожа, две руки, две ноги, голова, перепонки между пальцами рук и ног. Другие существа были устроены подобно ему. Осмотрев других существ снизу, оно поняло, что они все делятся на мужских и женских особей. "Значит, я — мужская особь", — подумало существо. Оно также заметило, что мужских особей от женских также отличает фигура: женская — поменьше и постройнее, мужская — побольше и мускулистее. Оказалось, что у мужских особей также имеется и вторичный половой признак — гребень на голове. Пятое существо также заметило, что оно мускулистее и несколько крупнее остальных мужских особей. Остальные существа также продолжали оглядывать себя, друг друга и местность. Вокруг располагалась сине-зелёная вода, в которой откуда-то сверху проглядывал довольно яркий цвет солнца. Вокруг разрослись грандиозные леса из деревьев-водорослей, и над ними величественно проплывали существа, похожие на скатов и, о чём-то чирикая, параллельно им летели рыбы-птицы, с плавниками, более всего напоминающими крылья.