Зверь лютый Книга 32. Птенцы

Глава 642

Афоня призадумался, вспоминая свои выкладки:

— Да, можно считать, что средний кораблик в среднем плавании везёт десять тысяч манн груза.

Одни из диванщиков с умным видом покивали соглашательно, другие же, с видом возмущённым, помотали головами отрицательно. третьи, с видом бессмысленным, открыли рты. Но некоторые, и мукта в их числе, смотрели неотрывно, пытаясь найти в сообщаемом глубокий смысл и новое знание.

— Мы не знаем какой груз везёт каждый корабль. Но мы можем сказать, что средняя цена среднего груза, который везут через Хазарское море — 12 динаров за 1 манн.

* * *

Обычная цена товара в эту эпоху на этом направлении — сотня (кунских гривен или золотых динаров) за пуд товара. Это почти вдвое меньше средней цены товара на маршруте между Яффой и Флоренцией, например. Но и расстояние почти в 2.5 раза меньше.

Напомню: в 13 в. в морской торговле между Левантом и Северной Италией торговля выгодна при цене товара не менее 240 дукатов за пуд. Дукат — 3.5 г. золота 980 пробы. Доходы таможни той же Флоренции составляли 2.8 млн. дукатов в год.

Основная товарная единица веса в Рее, Дейлеме, Табаристане — 1 манн, восходящий к древнегреческой мине. Составляет 600 дирхем или 1920 гр. В других местностях и эпохах манн бывает и в сотни кг.

20 тонн — средняя оценка грузоподъёмности, среднетоннажная самбука. Понятно, что есть много более маленьких кораблей. Новгородский ушкуй, например, везёт тонну груза. Но ушкуй — парусно-гребное судно. А товары по морю возят парусники. Кораблей размера бател, в 200-400 тонн, прежде на Каспии не было. Однако 50-80 тонн — не единичны.

С XI в. денежная система Средней Азии и Переднего Востока претерпела ряд изменений. "Серебряный кризис" постепенно охватил все страны. В Азербайджане он продолжался в перв.пол. XI — перв.пол. XIII в. Выпадение серебряных монет из оборота происходило не сразу; вместо серебра в обращение поступали золотые и медные монеты.

Поэтому Афоня считает груз в дирхемах (его производном — манне) — основе системы мер веса исламского мира, а цену — в золотой монете, динарах, восходящему к византийскому солиду.

* * *

— Шестьсот кораблей по десять тысяч манн по 12 динаров... 72 миллиона золотых — вот цена товаров, который проходит через Хазарское море за один год. Правоверные, перевозящие эти товары, платят владетелям портовых городов закят — 1/40 от стоимости. Товары привозят в приморские города. И меняют на товары, которые привезли с гор, из других городов, с полей и степей. И это ещё столько же. Три с половиной миллиона золотых собирают владетели портов Хазарского моря за год.

* * *

Напомню: таможня одного только Константинополя в это время даёт вдвое больше. В 14 в. Золотоордынский хан Узбек, установивший коранические нормы налогообложения, получал только с городов Восточного Крыма серебряный эквивалент миллиона золотых. Правда, к ставке зяката (2.5%) он добавил 1% — цена гос.оценки стоимости товара.

И снова: совокупный бюджет всех "светлых" князей Святой Руси — сто тысяч. Значительная часть этой суммы — прямые или косвенные доходы от таможни.

Вот место обоих "становых хребтов Святой Руси" — путей "из варяг в греки" и "из варяг в хазары" — в общемировой торговле.

* * *

Вздох удивления (от величины суммы) и зависти (от величины суммы) пронёсся в диване.

Будь здесь соотечественники, они выразили бы свои чувства нашими исконно-посконным: ё!, ну них...! едрить-кузьмить-оприходовать...

Более воспитанные диванники помянули Аллаха, Пророка и мерзопакостность судьбы. Которая проносит такое богатство мимо их носа.

Мукта разозлился, скулы его отвердели, ещё чуть-чуть и он отправит наглеца, посмевшего посмеяться над бедностью Чалуса и его владетеля, в зиндан. Да ещё и плетей вломит. Однако составленный в Саксине психопрофиль правителя предполагал решительность, но не порывистость.

Однажды Воевода упомянул какого-то заморского мудреца со странным именем "Расселся Яков". Или правильнее — Рассел Акофф?

"Знание — сила, а понимание обеспечивает управление; совместно они образуют обоюдоострый меч. Познать и понять поведение человека — значит получить возможность более эффективно управлять поведением других людей в их или в своих собственных интересах. Как и любой инструмент, знание и понимание могут использоваться как с пользой, так и во вред".

Знания о мукте Исмаиле пришлось собирать и тщательно проверять. Теперь их можно использовать. С пользой, конечно. Обоюдной.

— К чему ты сообщил нам эти числа, неверный?

Обращение фиксирует изменение отношения. От нейтрального к враждебному. Дальше будет... секир-башка в той или иной, но обязательно болезненной, форме.

Афоня внутренне напрягся. Но удерживая доброжелательную улыбку на лице, сказал, протянув открытые ладони к мукте:

— Потому что мой господин, Повелитель Севера, предлагает это золото тебе. Только тебе. Единственному из полусотни владетелей городов на Хазарском море. Одному. Каждый год.

Бздынь.

* * *

"Костик, ты секс будешь? — спросила Лара, и Костя понял, — борща нет".

Борща здесь точно нет и не будет. Но какие блистательные перспективы в других формах!

* * *

Гром грянул. Невообразимая гора золота, выше Эльбруса, сияющая ярче его снегов, вспыхнула жарким огнём мечты в глазах присутствующих.

О! Неужели?! Это всё моё?! — Нет. Не всё. Надо будет делиться. Но и отдельный утёс, кусочек осыпи, просто валун... от такой горы... это ж сколько я смогу купить?! Иметь... насладиться желаемым, обрести долгожданное, даже и не мечтаемое из-за очевидной невозможности...

Всё! Всё что захочу! Сразу! Привезут, принесут, вручат с нижайшими поклонами и славословиями...!

Волна экстатического восторга предчувствуемого апофеоза потреблятсва накрыла высокомудрое собрание.

Не всех. Мукта окинул взглядом диван. Влево-вправо. Одинаково закатившиеся в ликовании от воображаемого скачка уровня потребления глаза. Чуть дёрнул презрительно уголками губ. Зло уставился на Афоню:

— Расскажи.

— Всё просто. Саксин — русский. По закону, установленному Государем Всея Руси, иноземные купцы не могут приходить на Русь.

— Что?! Как?! Эти нечестивые гяуры, эти порождения иблиса осмелились запрещать нам, правоверным детям Аллаха, ходить по землям, им сотворённым для радости последователей Пророка! Мир ему.

Присутствующие внимательно посмотрели на возмутившегося. Судя по одежде — из улемов. А судя по сути высказывания — из купцов. Радетель за торгашей? Такое яростное стремление отстоять право торговцев ходить в земли, где правит дьявол, должно обосновываться серьёзными материальными интересами.

— Если ваши правители не пустят мусульманских купцов в ваши земли, то как же вести торг?

— Да, вали Исмаил, мы, русские купцы, тоже весьма обеспокоились этим вопросом.

Афоня выдержал паузу, давая диванникам возможность оценить невиданное: запрет торговцам плавать через море, проходить по тамошним землям, вести торг с дикими языческими, или не очень, племенами.

"Этого не может быть, потому что не может быть никогда!".

Всегда мусульманский купец отправляется в дальние страны, продаёт там свои товары и привозит туземные.

Нет, конечно, бывают и другие. Шастают туда-сюда армяне. Появляются иногда греки. Русские изредка добираются до Рея и Багдада. Бывает экзотика, типа уйгуров или китайцев. Про таких в Чалусе даже слышали.

Понятно, что не все правоверные занимаются этим ремеслом. Тюрки, белуджи или курды редко выходят с караванами. Но как можно вести торговлю без арабов или персов? Это же невозможно!

Недоумение распространилось среди совета. Афоня не стал тянуть и объявил:

— Раз ваши купцы не могут придти к нам, то мы придём к вам.

Возгласы удивления от возможности столь простого и столь неожиданного решения, сменились звуками всеобщего неприятия и отвержения.

— Нет! Ваши люди не умеют торговаться! Ваши люди не умеют возить товары! Они не умеют плавать по морю!

Афоня несколько снисходительно рассматривал возмущённых диванников.

Чудаки. Они повторяют общеизвестные истины, не составив себе труда подумать. Уж если он, русский купец Афанасий, Никитин сын, пришёл сюда, то, наверное, он обдумал это дело и имеет что сказать.

Шихна, видимо, тоже это понимал. Он махнул рукой, прерывая жужжание мудрецов, и бросил:

— Ответь.

— Отвечаю, о достославный шихна Исмаил. Есть закон: иноземцы не приходят на Русь. Точка. Теперь есть два пути. Торг ведут русские купцы здесь. Или торга не будет вообще.

Многие, хотя и не все советники шихны, принялись громко рассказывать, какая это глупость. Как эти неумные и бестолковые русы не смогут прожить без прекрасных тканей и ковров, оружия и украшений, благовоний и пряностей... которые везут им купцы Табаристана. Как они будут болеть от тоски из-за отсутствия платков ярких расцветок, как они передерутся из-за украшенной сбруи для своих лошадей...

Афоня внимательно слушал, не прекращая доброжелательно улыбаться. Только когда в общий хор несколько визгливо вступил давний "радетель с улемским уклоном", он восторженно хлопнул в ладоши:

— Подумать только! Я никогда не знал, что в Табаристане среди правоверных так много искренне озабоченных здоровьем и процветанием диких злобных русов. Воистину, велик Аллах, что внушил здешним жителям столь добрые мысли о нас.

Парадоксальность прозвучавшего утверждения сбила нарастающий вал выражений соболезнований о грядущей тяжкой доле кровожадных северных дикарей.

— Здесь говорили, что мы не умеем плавать по морю. Все слышали о судьбе ширванского флота? — Он утонул. При встрече с нашими кораблями. Выходит, что мы ходим по морю лучше ширванцев. Вы сказали, что мы не умеем торговаться. Вы правы. Мы и не будем торговаться. Мы будем торговать. Вот наш товар и его цена. Вот ваш товар и его цена. Если стороны согласны — обменялись. Если нет... к чему разговоры? Обманы, лесть? Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы переводить её на такую безделицу.

Афоня вспоминал споры между Воеводой и Николаем, чему он был пару раз свидетелем. Для Николая торговаться — искусство, важная часть его умений, его души. А Воевода смеялся:

— Торг, как битва, как любовь, как скачка на коне, как плавание на корабле — решаются до его начала. Если ты не можешь быть сильнее соперника на своей земле, в своём дому, в своём уме, то почему ты вдруг станешь сильнее на торжище? Поставь партнёра в ту позицию, которую считаешь правильной. Заблаговременно. Но ты должен знать. Много. Его, себя, условия, свойства товара.

Голова Торгового Приказа шипел, ругался и плевался. Увы, в последние годы и у него перестало хватать времени на бесконечные споры о ценах.

— Э... Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: "Аллах помилует того, кто мягок в продаже, покупке и судействе". Ты же говоришь о жёсткости в торге.

— Уши мои распускаются подобно лилиям на рассвете в садах халифа, при звуках, составляющих мудрость. Но вспомни, о знающий сунны и кадисы, продолжение слов, приведённых аль-Бухари, да будет с ним милость Аллаха: лишь спросив "Продашь ли за такую цену?" мы выполним сунну. Именно одноразовым исполнением сунны мы и займёмся.

Мукта, о чём-то напряжённо думавший под препирательства правоведов, вдруг спросил:

— Ты просишь пустить русских купцов в Чалус? И при этом толкуешь о миллионах динаров. Откуда?

— Всё просто, мукта Исмаил. Чалус станет единственным городом на море, в котором будут товары из Саксина. Единственным.

— Х-ха...

Перспектива обретения "золотого Эльбруса" начала приобретать конкретные очертания. Снова морок невиданного богатства затуманил глаза и головы дивана.

— Вон чего... если по милость аллаха... все корабли со всего моря... а мы с них... по чуть-чуть, но с каждого...

— Постой. Ты сказал, что русы не пустят на свои земли правоверных. Значит, и корабли наших мореходов не смогут приставать к вашим берегам. Вы победили ширванцев, но у вас мало кораблей. Всего три или пять. Кто же тогда привезёт ваши товары сюда? И отвезёт наши к вам? Или вы наняли в носильщики ифритов?

Последний вопрос был сарказмом. Но все присутствующие дружно содрогнулись и принялись обмахиваться большими пальцами от нечистого. На всякий случай.

Афоня тоже перекрестился. За компанию.

— И вновь повторю, о почтеннейшие. Всё — просто. За год из Саксина уходит шестьсот тысяч манн товара. Вы слышали о наших кораблях, которые меньше бателов ширваншаха, но оказались сильнее. Так вот, каждый из них может вести шестьдесят тысяч манн товара за раз. Один корабль за десять раз может перевести столько же, сколько шестьсот за весь год.

Интересно, что осталось бы от корабельщиков Каспия, если бы Ахситан сумел победить. Два десятка его двухсоттонных корабликов задавили бы любой фрахт, кроме рыбацких лодок. А три десятка шебек утопили бы всех несогласных. Ширван шёл к полной гегемонии на море. Что естественно: на суше атабек сильнее.

В РИ ширваншах победил пиратов, но проиграл атабеку. Правда, пиратов побили при помощи грузин и византийцев. Видимо, победа досталось столь дорогой ценой, что остатки флота уже не были "сверхсилой" на Каспии. А отстроить его заново не хватило денег.

В АИ... да, по сути — тоже самое. Тоже — победа над пиратами, тоже — тяжёлые потери. Утяжелённые вмешательством "шилохвостов". Настолько тяжёлые, что и самого зарезали.

Нет, даже победив, даже с бателами, ширваншах не смог бы замкнуть на себя каспийский товарооборот — тут надо быть не шахом, а сантехником: менять не только корабли, но и "всю систему".

— Другое же состоит в том, что дорогу между южным и северным берегами моря здешние корабли проходят за 10-15 дней, наши — за 3-5. Конечно, в море бывают ветра, которые препятствую мореплаванию. Но в зимние бури плавают только лишённые разума. Итак, один наш корабль сможет перевести сюда за три месяца весь товар, который прежде шестьсот кораблей развозили по полусотне городов по всему морю за год. И таких кораблей у нас три. Три!

Для наглядности купец поднял вверх три средних пальца и потряс ими.

Конечно, у него нет трёх "средних пальцев" на правой руке. Но жест впечатляет.

Все поняли? Это конец всему транс-каспийскому меридиональному мореплаванию.

— Ложь! Это всё ложь! Что с того, что дорога займёт на пять или десять дней меньше? Товар, привезённый в город, надо продать. И это занимает время. Новый товар надо купить. И это тоже потребует недель. К чему эти корабли? Чуть быстрее, чуть медленнее... Купцы уходят в апреле и возвращаются в октябре. Что с того, что они будут проводить в море на неделю меньше? Ты говоришь о зякате. Но его берут не с корабля, а с товара. А товар не побежит быстрее, если возить его в большом корабле, а не в малом. Ты лжёшь, рус!

Обстановка сразу накалилась. Советники бурно обменялись. Преимущественно своей абсолютной уверенностью, что все русы всегда лгут. Ибо ничего другого не следует ожидать от неверных, поклоняющихся своим глупым крашенным доскам и лишённых света истинной мудрости. Да хранит его Аллах и приветствует. В смысле: Пророка. Который, как всем известно, неисчерпаемый источник и бездонная кладезь.