Зверь лютый Книга 32. Птенцы

* * *

Здешние галеры не похожи на византийские дромоны. Да и итальянские зензели — классические узкие быстроходные галеры с хорошей манёвренностью, другие.

Здесь — шебеки. Ещё не те шебеки, с 12-24 пушками, на которых в 16-17 веках алжирские пираты будут наводить ужас по Средиземноморью. Нынешние — имеют вполовину больше вёсел, 30 пар. Ещё: таран-ростр, а не надводный бивень византийского дромона — шпирон.

После исчезновения более крупных полирем, дромон стал тяжёлым парусно-гребным кораблём: 1-2 ряда вёсел, высокие борта, боевые площадки на носу и корме с галереями для лучников и катапультами. У крупных кораблей — башня или две для воинов, примерно посередине корпуса. 1-2 мачты с латинскими парусами. Руль — два навесных весла, по одному на каждый борт.

Дромоны длиной 30-50 метров, ширина — 4,5-7 м., экипаж 100-300 человек. Корпус с достаточно полными обводами, сильно наклонённый вперёд закруглённый форштевень и такой же ахтерштевень с высоким акростолем. Гребцы нижнего яруса — под палубой, на скамьях внутри корпуса, верхнего — на сидениях, прикреплённых к палубе, каждый — с собственным веслом.

В Византии гребцы — солдаты, принимают участие в рукопашной схватке при абордаже.

Шебеки меньше: длина 25-35 м. по палубе, сильно выдвинутый форштевень, далеко за корму выступающая палуба. Одна-две мачты с латинским парусами. Наибольшая ширина палубы — 1/3 длины, подводная часть исключительно острая. Очень быстрые и проворные корабли. Но высота борта маленькая, неглубокая осадка. Волны не держат, для дальнего похода не годятся. Перебежками вдоль берега и — в бой.

В бой идут на вёслах, разгоняются до 8-9 узлов. Но недолго. А под парусом вдвое медленнее.

* * *

Измученные долгой буксировкой тяжёлых парусников против ветра и течения, гребцы не могли разогнать свои корабли. И галеры, утратив главное боевое преимущество — скорость, последовали за удиравшими парусниками.

Итог: один захваченный с полным личным составом парусник, две уничтоженных галеры. Три парусника потеряли паруса вместе с мачтами — сами срубили, когда гореть сильно начало.

С нашей стороны из двухсот участников три десятка погибших и пропавших. Большинство — из команд брандеров. Не выплыли в холодной воде. Втрое раненных. Кому — царапина, а кому — уже глухая исповедь впору.

Дик провёл трубой по строю ширванской эскадры. Да, двух галер нет. В конце колонны видны три парусника с временными мачтами. Ага, они на мачты запасные реи пустили, а на реи... другие обломки. Рей на арабских парусниках составной, из двух половинок. Теперь и мачты такие же. Воевода как-то говорил о трёх-четырёхколенных мачтах. Таких пока ни они, ни мы не делаем, навыка нет. Паруса потому и стоят коряво. Флотилия пытается идти полным ходом, а эти... самоделки отстают.

Противник уже проиграл бой. Но этого ещё не понял. Придётся объяснять. Проиграл в тот момент, когда снялся с якорей у побережья и отправился домой. Теперь ни скорость галер в атаке, ни численность экипажей в абордаже — не существенны. Важна "длинная скорость" — способность долго держать хороший ход в открытом море. У "шилохвостов" — 15-18 вёрст, у этих — вдвое-втрое меньше.

Ещё забавнее то, что эскадра идёт со скоростью самого медленного корабля. И — рассыпается.

Дик ещё раз провёл трубой по строю ширванцев. Да, колонна рвётся, промежутки между кораблями растут. Ещё быстрее растут расстояния между группами кораблей. Три "инвалида", четыре шебеки и две небольших самбуки всё больше отстают от основной группы с "передником" во главе.

Шесть бател — трёхмачтовые парусники водоизмещением до двадцати — двадцати пяти тысяч пудов. Поболее "шилохвостов". Недавняя обновка. Пленные показали, что ширваншах Ахситан нанял мастеров откуда-то издалека, чуть ли не из Индии. Платит огромные деньги, чтобы те построили ему такие огромные корабли.

Большие парусники — транспортники, вполне уместны для переброски войск и захват городов на побережье, как в Саксине пытались. Да и после "очистки моря от разбойников" хорошо подойдут для перевозки грузов. Если бы у Ахситана всё получилось, он подмял бы под себя всю каспийскую торговлю.

"Зачем нам этот смех?" — Лучше уж мы сами. Похохочем.

* * *

На морях, окружающих арабские земли, дуют муссоны. Они — причина создания особого типа судов и парусного вооружения, названных арабскими или дхау (dhow, дау, доу).

Дхау — не тип судна, а его класс: парусник, приспособленный для перевозки товаров и людей, имеющий вместительные и оборудованные трюмы и каюты. Типов дхау в огромном регионе от Восточной Африки до Индостана более двух десятков.

Бател (бателла), падар, паттамар у индийцев; багла (бангла), зарук, самбук у арабов и вообще в Красном море; бедан, остроносый джалбаут с просторным трюмом и шеве в Персидском заливе; джахази и одам — для Восточной Африки и Лаккадивских островов; котья и тони — для Индии, Цейлона и Мальдивских островов.

Килевые суда с наборным корпусом из тикового дерева с Малабарского берега Индии, или из акации (после присоединения Египта к халифату). Штевни крепятся к килю, обшивка — прочная, благодаря шпангоутам и уплотнительному тросу между досками. Корма обильно украшена резьбой, ярко раскрашена. Корма — "визитная карточка": указывает, из каких краёв нахуда — капитан. Вместо гвоздей — деревянные шипы из бамбука или тросовые крепления из волокон кокосовой пальмы: арабы уверены, что дно Индийского океана представляет собой супермагнит, вытягивающий из кораблей все металлические части.

"Мы достигнем горы из чёрного камня, которую называют Магнитная гора, и наш корабль распадётся на части, и все гвозди корабля полетят к этой горе и пристанут к ней, так как Аллах великий вложил в магнитный камень тайну, именно ту, что к нему стремится все железное. И в этой горе много железа, а сколько — знает только Аллах великий, и с древних времён об эту гору разбивалось много кораблей. И вблизи моря стоит купол из жёлтой меди, утверждённой на десяти столбах, а на куполе находится всадник и конь из меди, а у этого всадника в руке медное копьё и на груди его повешена свинцовая доска, на которой вырезаны имена и заклинания".

Искренняя уверенность в таком... "полиметаллическом чуде" оставляет корабелу только бамбуковые шипы.

Треугольный парус лучше приспособлен для манёвров. Одна беда: латинский парус требует перетаскивания рея с борта на борт. Траектория нижнего конца рея пересекает вант. Смена галса — дурдом с разъёмом. Ванты делают разъёмными. Что существенно увеличивает трудозатраты.

Паруса обслуживает около 60 матросов (их на большом дау сотни), остальные непрерывно откачивают воду: доски в корпусе корабля сшиты. По краям досок — дырочки, через них пропущены нитки из жилок пальмовых листьев. Нитка порвалась — течь.

Характерный силуэт: длина киля — до трети длины всего судна; длинный (в длину киля) и сильно наклонённый балкоподобный форштевень, немного меньше ахтерштевень. Это сводит к минимуму снос судна при боковом ветре или течении, повышает его устойчивость на курсе, уменьшает бортовую качку. Отношение длины корпуса по ватерлинии к его ширине по мидель-шпангоуту 4:1.

В колонне, кроме бател и шебек, идут два кораблика самого популярного в арабском мире типа: самбук (самбука, санбук). При длине в двадцать метров и ширине около пяти — водоизмещение восемьдесят тонн, грузоподъемность — пятьдесят. Бывают и маленькие самбуки, под пятнадцать-двадцать тонн груза, и средние — двадцать-тридцать.

Острые обводы и низко сидящий корпус. Кормовой набор, острый в подводной части, постепенно расширяется и кверху от ватерлинии становится транцевым. Палуба прогибается от носа и переходит в настил кормовой каюты. Грот-мачта, в районе мидель-шпангоута, и бизань имеют одинаковый, примерно десятиградусный наклон вперед, на сильно скошенных составных реях — латинские паруса.

Корпус конопатится кокосовым волокном, пропитанным шахаму — смесью извести и китового жира или древесной смолы, покрывается слоем акульего жира. Дерево от гниения и древоточца пропитывают растительным маслом. Скорость — четыре узла, срок службы — одно-два столетия.

Основные цель Дика — шесть однотипных бателов недавней ширванской постройки. Их особенность — сплошная палуба и весьма приподнятая кормовая палуба-площадка — ахтердек.

На ахтердеке — музыкальная команда с громом барабанов и пронзительным визгом раковин. Какофония поддерживает боевой дух и готовность к бою.

Мачты имеют разный наклон вперед: фок и грот — до двадцати градусов, бизань — до шести. Рей грот-мачты постоянно развернут к правому борту, бизани — к левому, что позволяет при смене галсов делать поворот оверштаг или фордевинд по выбору.

Длина — 40, ширина — 10 м. Окраска: нижняя часть корпуса — кремовая; верхняя часть — зеленая или красная.

* * *

— Ишь, разукрасились-то. В бубны бьют, в дудки дудят. Чисто скоморохи. Ежели над ухом так визжать да завывать — в бой идти за облегчение. А чего ты взад глядишь?

Дик, развернувшись к корме, внимательно разглядывал отстающий хвост ширванского строя.

— Смотрю, Аким Янович, что на шебеках за вёсла взялись. Если они толпой навалятся — Нечаю тяжко придётся.

Последним в русской колонне идёт "Крапчатый Шилохвост" под командой Нечая.

Выходили из Всеволжска — было три корабля и три капитана. Одного снял — лопух оказался, второй уже в Саксине в последний момент чего-то не то съел. Оставил с поносом договариваться. Вот и пришлось один корабль взять под свою прямую команду, а на другой Нечая поставить.

Парень год по земле ходил, но науку, вроде бы, не забыл. Однако, если галеры его догонят да грамотно навалятся... а там остальные отставшие подойдут...

— Верховой! Расстояние!

Дальномерщик с грот-марса ответил немедленно. Юношеский прерывающийся голосок провозгласил:

— До передника девятьсот!

Разглядывающий вражескую эскадру боярин возмутился:

— Как это?! Чего это?! У тя слуги вовсе ума лишись? Или бельма залили? Девять сот саженей?! Да здесь и половины нет!

— Ты, боярин, в корабельном деле худо понимаешь. Мы меряем в верстах да в локтях. Шли бы вы, гости дорогие, в покои свои. Мешаете только.

И, переведя взгляд на священника, добавил:

— Там и помолитесь. Об одолении басурман и победе оружия православного.

Боярин уже открыл рот, чтобы одёрнуть невежу-сопляка, но Аким, пытавшийся ковырять пальцем стойку рулевого колеса, вдруг оторвался от этого увлекательного занятия:

— И то правда. Чегой-то меня ветерком захолодило. Мда... не надо отрокам в забавах их мешаться. Наиграются — расскажут. Пойду-ка я.

Следом двинулся поп. Чуть замешкался, поджидая движения своего князя, Боброк. Понятно же, что сейчас начнётся бой. Начнут стрелы кидать. А тут ни щитов, ни стен. Даже брони не вздели.

Дик старательно держал внимательное, вежливо-уважительное, вовсе не понукающее выражение на лице. И повторял про себя частушку, услышанную от Воеводы ещё на первой "Ласточке":

"Плывёт, плывёт кораблик,

Кораблик золотой,

Везёт, везёт подарки,

Врагу на смертный бой.

На палубе матросы

Свистят, снуют, спешат,

На палубе матросы -

Шешьнадцать волгожат.

Ведёт кораблик утка,

Испытанный моряк.

— Пришли! — сказала утка. -

Работаем! Кряк-кряк!".

Глава 633

Едва пассажиры спустились с юта на шканцы, как Дик выдохнул и скомандовал:

— Баллисты! Правый борт — к бою! Самострелы — на нос!

Из люка в палубе выскочили арбалетчики со своими здоровенными "башенными" щитами с откидывающимися упорами, побежали к носовой надстройке. Следом разбежались на бак и на ют "верхние половинки" расчётов баллист с ящиками со снарядами. Где-то под палубой, согласно боевому расписанию направились к своим местам с педалями "нижние половинки". Дальномерщик периодически выкрикивал дистанцию до флагмана ширванцев.

Уже можно, но ещё не надо. Штабные игры во Всеволжске показали варианты тактики начала боя в разных условиях.

— Наш ход — второй, — прошептал про себя Дик и снова с тревогой начал осматривать хвост своей эскадры.

Соседний в строю "Серый Шилохвост", как и положено мателоту, следовал за флагманом, выходя на траверз третьему из ширванцев. А вот "Крапчатый" отставал. Собираясь, похоже, дать бой кинувшимся вдогонку шебекам и самбукам.

— На вёслах они быстрее. Как долго они смогут такой темп держать? Подождать часок на параллельном курсе? А когда шебеки отвалятся — взяться за бателы?

"Она (в смысле: эскадра ширванцев) бежит, он (в смысле: Дик) её догоняет".

Хорошо бы измотать "её" длинной погоней. Чтобы выдохлась и угомонилась. Но что делать, если "она" остановится? Как в жизни, так и в морском сражении такая перспектива вызывала тревогу.

Сомнения разрешил адмирал ширванцев.

— А не слишком ли быстро я бегу? — Подумала "она" и решила притормозить: на флагмане начали убирать паруса.

Эскадра противника замедляла ход и сжималась.

— Махальщик! На "Серый": начинай с четвёртого. На "Крапчатый": хвост — твой.

На корабле заскрипели шкивы и тали, принимая шкоты и гордени, паруса подтягивали к реям, судно продолжало ещё довольно быстро идти вперёд, рискуя проскочить мимо флагмана противника.

— Четыре риски право.

"Шилохвост" чуть изменил курс, скорость сближения возросла, выкрики дальномерщика, отсчитывающего сотни локтей оставшейся дистанции, зазвучали чаще. Музкоманда на ахтердеке флагмана ширванцев вдруг возопила по-новому, задудела как-то особенно противно: к поручням площадки выскочила пара десятков лучников. На бателе что-то завизжали насчёт аллаха и пророка, мир им обоим, разнонаправленно зашлись в визге раковины, и стайка стрел взметнулась в сторону "Чёрного Шилохвоста". Половина попадала в воду, несколько штук воткнулась в паруса и в палубу.

Дик счастливо, несколько смущённо, улыбнулся.

— Ну вот. Второй ход — наш. Слушай мою команду! Кряк-кряк!

Первый морской бой в нашей истории. Все, что было сделано, не сделано или могло быть сделано по другому в этом бою — многократно, годами обсуждалось, пережёвывалось. Одни детали проведения боя оказались неуместными, отмерли. Другие вошли в "золотую сокровищницу", в арсенал профессиональных приёмов военного моряка Всеволжска. Были среди них и особенности, смысла не имеющие, но прижившиеся.

Мечники начинают атаку по команде "бой!", стрелки по команде "пуск!". А вот у моряков боевой клич — "кряк-кряк!". Этой команды нет ни в одном морском уставе, в наставлениях. Но они командуют вот так. И никакие попытки извести такую команду, вплоть до дисциплинарных взысканий — успеха не имели. Загадочная морская душа.

В начале зимы, когда во Всеволжске закончилась навигация и реко-ходы поставили свои лайбы на прикол (не "по" приколу, а именно "на") я устроил суровый "разбор полётов". Такой... многосерийный.

Начал-то с "горящего".

Они, факеншит, как дети малые: поразбросали игрушки и радуются. А убирать кто будет? Консервация корабля на зиму — занятие трудоёмкое, не яркое. Героизмом там не посверкаешь. Зато "засверкали" уши у всех. И у Дика тоже.