За стойкой рецепции их ждала большеглазая девушка с шелковой косынкой вокруг тонкой шеи. Голос ее был таким же нежным, как шелк косынки. Улыбаясь то Францу, то Генри, она позвонила по телефону и явился сутулый прыщавый парень. По застеленному ковром коридору он провел их к лифту. Кабина с обитыми зеркалами стенами спустилась в подвал. Внизу пахло хлоркой. За одной из железных дверей в картонных коробках хранили оставленные постояльцами вещи.
— Я помогу, — Франц взял коробку побольше и первый вернулся к лифту.
В холле, усевшись в мягкие кресла, они перевели дух. Генри открыл коробку, среди маминых косметичек нашел паспорта и портмоне с кредитками.
Постукивая одной из карточек по стойке рецепции, он попросил номер. Девчонка предложила трехкомнатный люкс или одноместный номер с видом на площадь Боливара. Генри выбрал одноместный и отдал кредитку в руки с голубыми ногтями.
— Просите, — сказала через секунду девушка. — Оплата не проходит.
Видимо, Франц, хоть и сидел около коробок, внимательно следил за происходящим, он тут же оказался рядом с Генри и протянул ему портмоне. Они попробовали другие карточки, но ответ был все тот же.
— Карта заблокирована, обратитесь в местное отделение вашего банка.
— Кажется, я догадываюсь в чем дело, — сказал Франц. — Банки могут принять решение заблокировать карточку иностранца, если он официально считается похищенным.
— Возможно, дело в этом, — девушка сложила руки на стойке — правая накрыла левую. — Мне очень жаль.
За её спиной раскинулся город. Над головой лампы впились в подвесной потолок.
— Переночуешь в моем номере, завтра утром съездим в банк и все уладим, — решил Франц.
— Я не хочу ночевать в твоем номере, — сказал Генри раньше, чем успел подумать. За окном повисла темнота, время от времени ее разрезали всполохи фар.
— Генри, в моем номере две отдельные комнаты. Сейчас ночь. У тебя нет денег. Нет знакомых в городе. На улице оставаться опасно, — Франц говорил спокойно и медленно, будто уговаривал ребенка.
Генри возненавидел его за это. Возненавидел кредитки и паспорт, который все еще мял в руках. Возненавидел картонные коробки в холле гостинцы. Почему он чувствовал себя униженным из-за того, что кто-то сложил его вещи в картонную коробку? Потому что это сделали без его согласия и против его воли. Последнее время всё, что случалось с Генри, происходило без его согласия и против воли. Генри охватила ярость — способность злиться на похитителей ему давно отбили, и он злился на проклятые коробки. Словно проверяя границы своей свободы, он подошел к коробкам и копнул ближайшую ногой.
— Господин Варгас вам оставили пакет, — пропела девушка за его спиной. — Принесли три часа назад.
— Спасибо.
Франц оказался рядом с Генри.
— Я возьму, — не заглядывая в конверт, он бросил его поверх коробки, подхватил её и шагнул к лифту.
У Генри снова колотилось сердце. Он снова чувствовал себя беспомощным, будто его пристегнули цепью к дереву. Подняв вторую коробку, он вошел в лифт за Францем. Из динамика под потолком лилась приглушенная классическая музыка. В зеркальных стенах отражались картонные коробки.
— Почему ты живешь в гостинице? — спросил Генри.
— Мне нужно было чуть больше свободы, — Франц пожал плечами, коробка в его руках дернулась, конверт на ней съехал вправо.
После всплеска злости на Генри накатила аппатия. Он снова чувствовал головокружение и тошноту. Чтобы отогнать их, смотрел на мигающие цифры. Они проехали семь этажей в молчании. Дверь открылась в застеленный палацем коридор со свисающими со стен лилиями-светильников.
— Генри, — Франц не торопился. Замер посреди коридора, подбирая слова. Впервые после встречи в полицейском участке, он тормозил и мялся. — Почему ты не хотел ночевать в моем номере?
Какого хера он спрашивает? Какого хера смотрит в сторону, будто ему неудобно?
— Я хотел остаться один! — выкрикнул Генри. Он не помнил, когда последний раз его оставляли одного.
Франц кивнул, но не сдвинулся с места. Позолоченные цифры пялились на них с дверей номеров.
— Я все понимаю, Генри, — тихо произнес Франц. — В номере две комнаты, обе запираются на ключ. Я не буду тебе мешать. Мы не увидимся до утра. Если ты подумал, что из-за того, что между нами было...
Теперь Франц смотрел ему в лицо, избегая встречаться взглядом, разглядывал его пожелтевшие синяки. Генри инстинктивно втянул живот, вспоминая прикосновения Лонарди.
— Между нами ничего не было, — выдавил он из себя.
Франц снова кивнул и открыл дверь в номер. Он стоял на пороге, давая время Генри пройти через узкий коридор в гостинную и осмотреться. Закрыл дверь, лишь когда Генри повернулся к нему. Франц держал дистанцию, понял Генри. И тут же сердце снова заколотилось в груди. Так громко, что его вполне можно было услышать в тишине комнаты. Слышал ли его Франц? Сейчас? Ранее в машине?
Впервые Генри задумался о том, как выглядит со стороны. Конечно, Франц прав, он выглядит растерянным и испуганным. Чтобы сбиться с этих мыслей, Генри присел на диван и стянул сапоги. Теперь Франц пялился на его окровавленные ноги: он слишком долго ходил в резиновых сапогах на босу ногу сегодня.
Молча Франц открыл дверь в спальню и ванную, положил перед Генри на стол ключи — от комнат, от номера.
— Пойду добуду нам еды, — теперь Франц звучал так же уверенно как в участке. — Чего бы ты хотел?
Генри удивленно моргнул.
— Здесь есть ресторан наверху, готовят блюда местной, американской и европейской кухни.
— Мне все равно.
— У них есть пицца, шницель, немецкое пиво, устрицы, — Франц нес чушь и пятился к двери — Ты больше любишь острые или сладкие соусы? Ешь рыбу? Потому что, как по мне, рыба здесь лучше всего. Холодная, запеченная, копченная. Ты пробовал местную копенную рыбу?
— Я пробовал только местный ром, — сказал Генри. — Но пусть будет рыба.
Франц улыбнулся и посмотрел на часы.
-Вернусь через полчаса, нормально?
Генри кивнул. И только когда Франц вышел за дверь, он понял, что еду можно было заказать из номера. Франц специально дает ему время, полчаса в одиночестве, принять душ, разобрать вещи. Генри посмотрел на ключи от комнат, полчаса, чтобы решить, хочет он вместе с Францем поужинать или нет.
Смыв с себя грязь и втиснувшись в чистую, но пропахшую складом одежду, Генри понял, что единственное, чего он сейчас хочет — это лечь и закрыть глаза.
В спальне стены покрывали шелковые карамельные обои, карамельный пушистый ковер застилал пол, карамельное покрывало — широкую кровать. Генри закрыл дверь на ключ и упал на подушки. Внутри все дрожало, перед глазами мелькали городские здания.
Он заснул мгновенно, как сознание потерял, ночью несколько раз просыпался от страха. Ощупав мягкие подушки, снова проваливался в сон. Перед рассветом ему приснилось, что он стоит на поляне. Слева и справа такие же заложники, как он. Боевики Освободительной Армии сталкивали их головами, гадая скольких получится уложить одной пулей. Когда Анхель приставил пистолет к виску Генри, он проснулся и сел на кровати.
Окно закрывали тяжелые шторы. Лезвие света прорезало между ними тонкую щель. Белый шрам упал на кровать, задевая ноги Генри.
За стеной громыхнуло, и Генри задержал дыхание. Полковник Касто и его тайная полиция, они могут забрать тебя с улицу, могут прийти в твой дом и вытащить тебя из кровати, вспомнил Генри слова Луизы. Рано или поздно они захотят тебя допросить, сказал Лонарди.
Встав с кровати, Генри открыл дверь.
— Прости, что разбудил, — Франц пытался поднять с пола настольную лампу. Он сидел на диване с ноутбуком. Похоже, зацепил лампу локтем.
— Ничего, — Генри направился в ванную, чувствуя, что Франц следит за каждым его движением.
Франц заметит мятую футболку и джинсы Генри, поймет, что он спал одетым.
В ванной Генри посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. Он не узнавал себя. Отвык смотреть в зеркало, отвык думать о том, как выглядит. Не помнил зачем когда-то покрасил волосы в розовый цвет. И тем более не помнил, что, как и почему у них случилось с Францем.
— Они прислали вопросник из участка? — спросил Генри, вернувшись в комнату.
— Что? — Франц поднял взгляд от ноутбука.
— Вопросы насчет моего похищения. Вчера в полицейком участке ты сказал Гомесу, что он может прислать их в отель. Что я могу ответить на вопросы письменно, на расстоянии, меня не будут допрашивать.
— Да, конечно. Никто не будет тебя допрашивать. Вопросы. Наверное, их принесет курьер в середине дня. Спросим потом на рецепции.
Принесет курьер, мысленно повторил Генри и посмотрел на конверт, который лежал рядом с Францем.
— Который час? — спросил Генри в горле вдруг пересохло.
— Девять, — Франц закрыл ноутбук. — Хочешь позавтракать в номере, в ресторане или в городе?
— Когда открывается банк?
— В восемь, — Франц нашел около дивана свои кроссовки и принялся надевать их. — Я отвезу тебя. Помогу с формальностями.
Пока он возился со шнурками, Генри рассматривал его коротко стриженный затылок и сбившиеся, разлохмаченные вьющиеся пряди на макушке. Он испытал что-то похожее на благодарность, за то, что Франц не морочит ему голову болтовней о еде или еще какой чепухе.
— Я купил пластыри вчера, — Франц встал на ноги, крутанулся на месте и выловил аптечную упаковку из под желтого конверта. — Для твоих ног.
Генри посмотрел вниз. Он стоял босиком, поджимая пальцы, на ковре там, где он вчера снял сапоги виднелись капли крови. Сегодня лопнувшие мозоли покрылись коркой.
— В коробках ведь есть удобная обувь? — Франц тоже смотрел на его ноги. — Если нет, мы можем заехать в супермаркет.
— Все есть, — оборвал его Генри и вернулся в свою комнату.
Дверь он закрывать не стал, пока возился с пластырями, носками и кроссовками видел тень Франца. Судя по её движениям Франц рассхаживал по комнате и кусал ноготь.
Они спустились в лифте вместе с парой туристов. Женщина в джинсовом комбинезоне разглядывала себя в зеркале, мужчина в пляжных шортах таращился в телефон.
В холле пара присоединилась к группе туристов. Шесть человек жевали жвачки и шуршали рекламными проспектами. Перед входом в отель, заслоняя собой город стоял двуъэтажный серебристый автобус.
— Подожди здесь, — Франц резко остановился. — Всего минуту. Надеюсь, ты пьешь кофе из автомата.
Прежде чем Генри успел ответить, он метнулся к стойке рецепции. Туристы высыпали на улицу, и Генри увидел в холле еще двоих человек. Двое мужчин сидели в креслах. Похожая одежда, похожие застывшие позы с журналами на коленях и одинаково нечитаемые выражения лиц.
— Держи, — Франц протянул Генри бумажный стаканчик. — Единственный кофейный автомат во всем отеле. Политика гостиницы — дорогим гостям не пристало пить бурду из автомата.
Мужчины в кресле одновременно опустили взгляды, оба притворились, что читают расстеленные на коленях журналы.
— Прости за задержку, но в Лондоне я всегда пил кофе с автоматов, если не выпью, засну за рулем, — Франц уверенно пошел вперед, и Генри последовал за ним через двери-вертушки на парковку, между блестящими на солнце машинами.
В "Фольксвагене" Франца было душно, пахло новой мебелью. Сделав большой глоток кофе, Франц запустил мотор и кондиционер.
— Я взял машину на прокат, — неизвестно зачем пояснил он, минуя шлагбаум.
Охранник в серой форме и кепке вытянулся около будки по стойке смирно. На боку у него сидела кобура с пистолетом. Интересно, возвращаясь к родителям, Луиза захватила с собой оружие? Интересно, есть ли оружие у Франца. Генри поерзал на сиденье. Хотел бы он обзавестись оружием? Почувствовал бы с оружием себя в большей безопасности? В джунглях все ходили с автоматами. Пожалуй, люди без оружия — самое непривычное на городских улицах.
На проспекте Боливара дорогу разделяла длинная клумба. Красные и голубые цветы дрожали на ветру. То здесь, то там валялись бумаги и одноразовые стаканы. На углу висели рекламные плакаты кинотеатра размером с туристический автобус. Над городом шумел вертолёт. Когда Франц повернул на узкую, выложенную брущаткой улицу, Генри увидел Национальный банк. Большая красная вывеска, белокаменный фасад и ступени перед главным входом. У их подножия расхаживали полицейские, обвешанные автоматами, дубинками, пистолетами и рациями. Генри насчитал семь человек, пока Франц искал, где припарковаться.
Выйдя из машины, он отправил пустой бумажный стакан в урну и повернулся к Генри. Вынул стакан из его рук и проследил за его взглядом. Генри рассматривал паркующуюся в десяти шагах от них черную машину. Близнецы вылезли из салона, одинаковым жестом подтянули джинсы и одновременно уставились на витрины. Теперь Франц тоже их заметил. Скривился, или Генри так только показалось? Стоит ли Генри сказать Францу, что за ними следят? Стоит ли это обсуждать с Францем?
Генри осмотрел залитую светом площадь. По краям яркие витрины, между ними катались на велосипедах дети, прогуливались пожилые пары.
Нет, пистолет не помог бы Генри почувствовать себя в безопасности. Нет, ему не стоит говорить с Францем о слежке. Он широко шагает, высоко поднимает подбородок и привык, чтобы его слушались. У него все схвачено. Франц помахал рукой охранникам банка. Его все знают.
На ступенях банка Франц пожал руку усатому охраннику. Перед массивными дверьми пропустил Генри вперед. Подавленность Генри от этого почему-то только усилилась.
Высокий потолок внутри банка напомнил Генри о театрах и концертных залах. Яркие лампы походили на прожектор, при свете которого террористы снимали видео с Шеннон. Или прожектор только казался Генри яркими, потому что он был последним, что Генри увидел, перед тем как потерял сознание от боли?
У окошек крутилась женщина в красном платье и семья с детьми на руках. Вслед за Францем Генри пересек большой зал по диагонали и остановился перед мужчиной в костюме. Пятки вместе, носки врозь, как у заправского танцора. Усы щеточка и запах дорого одеколона.
— Очень раз вас видеть, господин Варгас, — сияя белоснежным оскалом, он потряс руку Францу. — Я получил ваше сообщение. Господин Леонард ждет вас.
Улыбаясь, Франц быстро представил Генри. "Усы щеточка" потряс его руку не менее энергично.
Леонард оказался пухлым, обильно потеющим и быстро краснеющим человеком лет сорока. У него был кабинет с большим окном и настоящими пальмами по углам.
— Как дела, Леонард? — приветсвовал его Франц. — Как жена, как дочь?
— Спасибо, хорошо, обе сейчас отдыхают на Мальдивах.
— Это мой друг Генри Элвуд. Генри, это мой двоюродный кузен Леонард, управляющий Национального Банка.
Леонард довольно лыбился, выслушивая просьбу Франца проверить и разблокировать счета Генри, лыбился, опускаясь на стул и садясь за компьютер.
— Как долго пробудешь в Лумбии, Франц? — спросил Леонард, порхая пальцами по клавишам.
Франц развел руками и указал Генри на кресло, сам присел на подлокотник пустого кресла рядом. Глядя свеху вниз на блестящую от геля или лака макушку Леонарда, Фрац бомбордировал его вопросами. Как быстро можно разблокировать заблокированный счёт? Какова процедура? Как проверить баланс средств на счету? Как связаться с распорядителем завещания Шеннон?
