Анифарский рассвет

— Непобедимый Клинок Луны с западных морей одержал победу над изголодавшимися хищниками! Он готов вступить в следующий бой — с любым воином! Воин, победивший его, получит пять золотых!

Пять золотых, — подумал Пятый — Да на эти деньги можно пару недель безбедно жить!

— Я хочу вступить в бой с Клинком Луны, — громогласно произнёс Пятый.

— Юноша из зрителей желает померяться силами с воителем Запада, — огласил оратор.

Пятый вышел на арену — и ему вручили копьё, меч и деревянный щит. Он кинулся на противника, но тот необычайно ловко уворачивался от ударов копья новичка. Когда Пятый слегка отвёл копьё, он не успел опомниться, как опытный гладиатор пробил насквозь его щит, к счастью, совершенно не задев руку начинающего бойца. Лунный Клинок, резко поднял копьё и перебросил Пятого через себя.

"Ну и силища", — успел подумать Пятый прежде, чем стукнуться головой о песок. По счастью удар оказался слабым, и лишь на пару мгновений вывел новичка из строя. Когда Пятый очнулся, он увидел, что Клинок Луны с копьём наперевес уже несётся на него. Пятый воззвал к внутренним силам — и внезапно получил подкрепление. Он молниеносно отпрыгнул от летящего копья и перерубил его мечом. Когда Лунный Клинок вытащил свою саблю, Пятый, резко накинувшись на соперника, выбил из его рук оружие и левой рукой резко подтолкнул гладиатора, повалив на песок. Пятый, торжествуя, поднёс меч к горлу Клинка Луны.

— Итак! — провозгласил оратор, — у нас определился победитель! Никому пока не известный юноша победил ветерана арены, Лунного Клинка. Как тебя зовут, сынок? — спросил он шёпотом.

— Пятый, — ответил победитель.

— А имени у тебя нет?

— Нет. Я пока не придумал себе имя, потому как совершенно недавно вылупился из яйца.

— Что же. Ты оказался очень сильным и быстрым как молния. Так что теперь ты получаешь на арене имя Рухша — молния.

Рухша, — подумал Пятый. — Симпатичное имя. И оно мне определённо нравится. Решено, так я и буду зваться!

Далее оратор обратился к зрителям:

— Перед вами новый победитель, юноша по имени Рухша — молния! Поздравляем тебя, Рухша! Держи пять золотых! Ты заслужил их. Возможно, Рухша станет постоянным бойцом нашей арены.

* * *

Пятый, получивший имя Рухша, вернулся домой.

— Здравствуй, Пятый, — приветствовал его отец.

— Здравствуй, отец. Только больше не называй меня Пятым. Я уже придумал себе имя.

— Интересно! Хотя ты и Пятый, ты — первый из наших детей, выбравших себе имя. Какое же?

— Рухша, то есть молния.

— Звучит красиво.

— И ещё, отец. Сегодня я заработал свои первые деньги.

— И как же?

— Победив на арене чемпиона. Я заработал пять золотых, чего мне хватит на пару недель.

— Это же просто отлично, Пятый. То есть Рухша. Ты уже решил, какой профессией будешь зарабатывать на жизнь?

— Пока ещё нет.

— Сходи, пообедай, твоя мать приготовила рыбное рагу.

Пятый сел за стол вместе с отцом и сёстрами. Мать скоро принесла еду. Братьев дома не было — они изучали различные ремёсла в городе. Рухша, сёстры и родители принялись за еду. Внезапно дверь раскрылась и на пороге показался эшхаргот в кольчуге.

— Гураш! Здравствуй, брат мой! — крикнул он.

— Здравствуй, братец Хагран! — ответил Гураш.

— Приехал из Фуш'пара, как только узнал из твоего письма, что у тебя родилось пятеро здоровых детей! Я вижу тут только троих из своих племенников!

— Дети, это ваш дядя Хагран, — представил гостя отец. — Хагран, это мои дочери, Вторая и Третья, а это — мой сын. Он уже придумал себе имя — Рухша. Его братья сейчас находятся в городе.

— Рухша, ты выбрал себе профессию? — поинтересовался Хагран.

— Нет, дядя Хагран. Но сегодня я участвовал в гладиаторских боях на арене — и заработал пять золотых.

— Значит, Рухша, ты неплохо дерёшься. Только одолев нынешнего чемпиона, можно заработать пять золотых. А можешь ли ты драться с животными?

— Думаю, что да, — ответил Рухша.

— В таком случае, племянничек, не хотел бы ты попробовать себя в ремесле охотника? Я кормлю себя этой профессией, может быть, и у тебя получится.

— Почему бы и нет?

— А давай после обеда отправимся на охоту!

— Договорились, — обрадовался Рухша в предвкушении охоты на рыб и морских животных.

* * *

После обеда Рухша и его дядя Хагран отправились на охоту. Хагран прибыл на повозке, запряжённой морским конём. Там было место для двоих, и морской конь вполне мог выдержать двоих всадников.

— Каково наше главное оружие? — спросил Рухша.

— Трезубцы. И гарпунные трубки, — ответил дядя. — У меня как раз есть с собой одна запасная трубка, и один запасной трезубец, как раз сойдут для тебя. Благодаря магии Хаоса из этих трубок вылетают небольшие зачарованные гарпунчики. Хаотические силы, заключённые в трубках, резко увеличивают скорость снарядов.

— Разве такие маленькие гарпунчики способны остановить опасного хищника?

— Я же говорю, они зачарованные. Они убивают животных зарядом хаотической магии. Это наиболее безопасный метод для охотников, так как драться со зверем не надо, и его мясо не отравляется.

Рухша и Хагран на повозке, ведомой морским конём, поплыли в подводные леса. Водоросли и кораллы образовали на дне моря целые джунгли из травы, деревьев и некого подобия лиан, свисающих с них.

— Достань-ка охотничью сеть, Рухша, — сказал дядя, и Рухша достал сеть, которую закрепил позади повозки. Хагран установил в сети светящийся камень, и мелкие рыбки принялись слетаться на свет. Вскоре у охотников была полная сеть мелких рыбёшек.

Рухша и его дядя двинулись на повозке дальше. Хагран вёл поводья морского коня, а Рухша держал в руках гарпунную трубку и оглядывался по сторонам.

— Дядя, смотри! Там плывёт крупная каракатица!

— Так сбей же её, Рухша!

Рухша нажал на курок, и небольшой гарпун, вылетев из трубки, пронзил каракатицу насквозь, после чего её коричневое тело неспешно пошло на дно. Рухша вскочил на дно и поднял это тело, прикрепив ремешками к задней части повозки.

— Неплохо для начинающего охотника, — ответил Хагран. Поплыли дальше.

Дальше же, за зарослями водорослей, похожих на пальмы, Рухша заметил пастбище крупных рыб с плавниками, похожими на лапы. Головы же их были увенчаны рогами. Рыбы безмятежно поедали мелкие травянистые водоросли, растущие под величественными морскими деревьями.

— Это — морские олени, — сообщил дядя. — Осторожно, не спугни их!

Рухша прицелился и спустил курок. Маленький гарпун, выпущенный из трубки, воткнулся в землю, чуть-чуть не достав до морского оленя. Тот помчался прочь от охотников, и его собратья, заметив, угрозу, бросились врассыпную.

— Всё-таки ты его спугнул, — разочарованно произнёс Хагран, ударив вожжами по морскому коню. Повозка двинулась за уплывающим морским оленем. Рухша стрелял из трубки по морскому животному, но никак не мог попасть. Олень поплыл на запад, по направлению к более глубокому уровню моря, где настолько темно и настолько велико давление, что эшхарготы и большая часть подводной живности неспособны там выжить.

— Он плывёт к Великой Тул'румской впадине, — усмехнулся Хагран. — Сейчас он попадётся в ловушку!

И действительно, морской олень вскоре оказался у самого края пропасти. Он мог только плыть вниз, где бы непременно погиб, или плыть над пропастью. Но из пропасти внезапно выплыла огромная иссиня-чёрная акула со странной формой головы. Рухша не успел разглядеть эту голову.

Морской олень оказался меж двух огней — между охотниками и опасным хищником. Он встал на месте, не зная, куда плыть. В это время Рухша прицелился — и попал прямо в спину морского животного. Небольшой разряд хаотических энергий — и тушка пала на дно.

— Неплохо, — мрачно произнёс дядя. — А теперь — сматываем отсюда, а не то эта рыбина съест нас! Это же рыба-топор, самый опасный хищник в этом районе Хрустального моря!

Рухша покопался в памяти крови. Он помнил про рыбу-меч, рыбу-пилу и рыбу-молот, но про рыбу топор не знал. Что же, теперь знает! Похоже, это очень опасная разновидность акулы. Рыба-топор оказалась сильно похожей на рыбу-молот, однако, её голова была увенчана не молотом, а, соответственно, подобием двустороннего топора, по рубищу с каждой стороны морды.

Хагран повернул морского коня:

— Думаю, нас эта рыбина не тронет! Ведь у него уже есть свежеубитый морской олень!

Однако Рухша в опровержение его слов, прицелившись, выстрелил и попал рыбе-топору между глаз. Хаотический разряд ударил её, но хищник оказался слишком большим, чтобы умереть от него. Гарпун, попавший между глаз, только разъярил опасного хищника, и акула бросилась вдогонку.

— Дурак ты, Рухша! — крикнул Хагран, принявшись изо всей силы хлестать морского коня, но акула, плавающая невероятно быстро, догоняла спасающихся бегством эшхарготов.

Рухша принялся вновь стрелять по рыбе-топору, но в основном промазывал. Акула, разинув пасть, зубами разворошила сеть, закреплённую за повозкой и проглотила большую часть попавшихся в неё мелких рыбок. В этот самый момент Рухша прицелился — и выстрелил акуле в разинутую пасть. Та заревела от боли и ярости и с удвоенной силой ринулась в атаку на эшхарготов. Тогда Рухша выхватил трезубец и со всей силы засадил его в брюхо рыбе-топору, распотрошив его. По воде пошла кровь, и акула перевернулась вверх брюхом.

— Рыбина мертва, — констатировал Хагран, велев морскому коню остановиться. — Надеюсь, ты достаточно умён, чтобы не возвращаться к краю бездны за морским оленем.

Рухша кивнул.

— Ты, племенник, прирождённый охотник, — продолжил он, привязывая тело акулы к повозке. — Мелкие рыбки и морской олень — бог с ними. Ты на первой же охоте довольно легко справился с опасным морским хищником! Тут мяса для всей семьи на неделю хватит!

И Хагран с Рухшой поплыли в дом Гураша.

* * *

— Уже вернулись? Так быстро — удивился Гураш, заметив повозку своего брата. Ого! Хагран, так ты умудрился завалить рыбу-топор! Ты действительно лучший охотник в нашей семье.

— Нет. Не я — лучший охотник в нашей семье, — ответил Хагран. — Рухша — лучший охотник. Это он завалил ту рыбину. Рыба-топор догоняла нас. Она съела пойманных мелких рыбёшек, но Рухша убил её трезубцем.

— Понравилось охотиться, сынок? — спросил Гураш.

— Конечно, — кивнул Рухша. Мне понравилось охотиться. Мне нравилось и биться на арене. Мне понравились и проповеди жреца в храме. Профессии жреца, охотника и воина мне понравились больше всего.

— И ты решил, кем хочешь стать?

— Да. Наконец-то сегодня я решил, кем мне быть, каким делом я буду заниматься по жизни. Я хочу стать во...

Он хотел сказать "я хочу стать воином", но тут же в его голове прозвучал внутренний голос: "Только не воином! Только не воином!". "Можно было бы стать и жрецом", — подумал Рухша. "Да, можно и жрецом", — согласился внутренний голос", — "хорошая, подходящая профессия".

— Во..., — задумавшись, произнёс Рухша. — Вот я тут подумал, что было бы хорошо, если бы я стал жрецом.

— Тебе не достичь вершин жречества, так как ты из касты простолюдинов. Однако, ты всё равно можешь дойти до довольно высокого поста. Что же, я уважаю твой выбор и горжусь тобой, сын.

Глава 14

Храм Хаоса

Воодушевлённый подсказанной внутренним голосом идеей о жречестве, как будущей профессии, Рухша вновь направился к храму Тул'рума. Уже стоял вечер, и в храме почти что никого не было. Только тот самый жрец, что читал проповедь о терпимости к людям.

— Я помню тебя, дитя Бездны, — произнёс жрец, увидев Рухшу. — Ты был сегодня на моей проповеди. — Чем епископ Хашикар, скромный служитель Хаоса может помочь тебе?

— Я хочу стать жрецом, епископ, — ответил Рухша.

— Но по твоим одеяниям я вижу, что ты из простолюдинов, — сказал Хашикар. — А значит, ты никак не продвинешься выше сана аббата.

— Это меня устроит, — сообщил Рухша. — Всё равно это лучше, чем копать землю или строгать мебель из древесины.

— И верно. Для того, чтобы стать настоящим жрецом, тебе необходимо изучить все священные книги нашего народа.

* * *

Рухша стал служкой в храме Тул'рума — и учеником епископа Хашикара. Епископ выделил своему ученику келью в одном из крыльев храма, выполненном в виде щупальца морской звезды. Денно и нощно Рухша изучал священные писания народа эшхарготов — и готовился через месяц-другой сдать все экзамены — и перестать быть служкой, получив мантию настоящего жреца.

Несмотря на всё, в глубине души Рухша несколько жалел о том, что не подался в охотники или воины. И он был одним из немногих служителей храма, что ходил при оружии: он всегда носил небольшой меч за пазухой.

Хашикар рассказал ученику историю своей жизни. Ему было восемь лет, и он был племянником Атахара, верховного жреца Хаоса. Ещё ранее верховным жрецом был Мурбаш, брат Атахара и отец Хашикара. Но пять лет назад Мурбаш умер при странных обстоятельствах в возрасте двадцати семи лет, не таком уж и старом. Трёхлетний Хашикар тогда был слишком молод, чтобы получить звание верховного жреца, и по праву наследования пустующее место занял младший брат погибшего, двадцатидвухлетний Атахар. Хашикар всегда подозревал, что его отец умер не просто так, а ему помогли — вероятнее всего, брат и вмешался.

Атахар отклонился от истинного курса Хаоса и перешёл на поклонение богу по имени Гирт Гуабэр. Хашикар догадывался, почему дядя принял его сторону: Гирт Гуабэр сам что-то предложил ему. Это могли быть как сила и обещание власти, так и банальный подкуп. Но он, Хашикар, всегда был верен истинным заветам Хаоса — и проповедовал те же идеи, что и его отец, деды и прадеды. Но вот с точки зрения самого Атахара — отступником был Хашикар. Хашикар представлял, что за верность старым идеалам его могут убить. Но он всё равно был верен тем идеалам, и открыто утверждал, что его не сломать, и что лучше он умрёт, чем предаст истинные идеалы Хаоса. Некоторые из священных книг Бездны ранее не были особо популярны, а после прихода Атахара к власти они вообще оказались под запретом.

Однажды Рухша спал в своей келье, как вдруг услышал внутренний голос: "Опасность! Тебе грозит опасность!" Мгновенно очнувшись, он заметил нескольких эшхарготов в чёрных робах и в масках, закрывающих лица. Убийцы! С чего бы это им прийти по его душу?

Но убийцы не тронули Рухшу и пошли по лестнице в его келье на верхний этаж, где располагались покои епископа. Рухша, удивившись собственной ловкости, бесшумно полез за ними. Вражеские лазутчики пролезли на второй этаж, и один из них почти добежал до кровати епископа, как Рухша успел вовремя закричать:

— Хашикар!

— А?! Что?! — спросил проснувшийся Хашикар, подняв голову. И вовремя, потому как там, где мгновение назад располагалась его голова, просвистел кинжал убийцы.

— Напали на нас! — констатировал Рухша, прыжком преодолевая расстояние от лестницы до кровати епископа. Оказавшись там, он оттолкнул убийцу и впопыхах выхватил из ножен меч.