— Да йоптыть! — В сердцах ругнувшись, я начал расшатывать клинок, пытаясь его высвободить.
Однако, даже потеряв голову, тварь и не думала помирать!
Пока я возился с мечом, гигант с неожиданной, для его габаритов, резкостью, вдарил по мне кулаком.
Щит, и без того истощенный наполовину, просел почти на треть, показав остаточный заряд в 34%.
В итоге, игнорируя удары, я остался без щита, но сумел высвободить меч и попутно повредить ему предпоследнюю пушку.
В разрезе его грудной бронепластины, фиолетовым светом неярко мерцало нечто. Анализатор доспеха кратко охарактеризовал это как, 'неизвестная энергоструктура высокой плотности', судя по всему это и было ядро доспеха.
'Пан или пропан!' — подумал я, бросаясь вперед.
Избегнув удара шипованного кулака, я поднырнул под его руку и сумел перерубить её в локте, после чего занялся бронёй. Лишенный обеих рук, противник вырывался как мог, но меня было уже не остановить.
Вонзив кончики когтей в щель грудной бронепластины, я сумел расширить отверстие в достаточной степени, чтобы добраться до ядра. Но стоило мне коснуться его, как весь гигант окутался красными линиями, что вертикальными черточками покрыли его с ног до головы.
Резко схватив добычу, я рванул её на себя.
Неярко светящийся, ассиметрично граненый многоугольник размером с грейпфрут, лежал на моей руке.
Действуя по наитию, я сжал его, прислонив к своей груди. Ярко вспыхнув, тот втянулся в мой доспех, как вода в губку.
' Высоконасыщенная энергоструктура готова к ассимиляции. Начать процесс??' — всплыла табличка перед внутренним взором. Я ответил 'ДА', и это было последнее, что я успел сделать.
Доспех, лишенный оружия, преподнес мне последний сюрприз. Издав странный звук, чем-то прохожий на скрежет и хохот одновременно, смертельно раненный гигант взорвался, ставя точку в нашем поединке.
У меня уже не было энергощита, и я не успевал ничего, кроме как закрыть голову руками.
Спрессованный взрывом воздух, будто бетонный столб, ударил мне в грудь, ломая ребра, разрывая органы и ткани.
Осколки вражьей брони, пробивая защищающий тело доспех, глубоко вонзились в плоть, заставляя меня ощущать нереальную боль, что иззубренными когтями рвала сознание на куски.
' Прости меня, Ичика-кун. Я не смог уберечь твоё тело' — успел подумать я, перед тем как тьма беспамятства приняла меня в свои объятья.
Окровавленным и бездыханным я рухнул с небес. Но этого я уже не видел.
Я мчался к земле и не видел, как Сесилия, с отчаянным криком устремляется ко мне, но не успевает подхватить.
Белый доспех, что все еще был развернут на окровавленном теле, за миг до удара погасил инерцию, мягко приостановившись, когда до земли оставалось пару метров. После чего, аккуратно улегшись на землю, он исчез в вспышке дематериализации, почему-то оставив на теле мнемообручь.
Вокруг окровавленного тела, под которым уже успела натечь небольшая багровая лужица, быстро нарастала толпа, охваченная ужасом свершившегося.
Меньше чем за минуту прибежали медики, возглавляемые той самой блондинкой, что встречала Ичику, приземлившегося после рывка ввысь. Невзирая на грязь, глава медицинской службы, опустившись на колени возле тела, проверила пульс и просканировала тело каким-то прибором, после чего приказал унести его в операционную.
На вопросы Чифую, чье спокойное с виду лицо было бледным как мел, а расширенные глаза выдавали сильнейший стресс, она сказала, что еще рано говорить, но есть шанс его спасти, и, возможно, что Ичика выживет.
Прибежавшую Хоки, что в слезах неистово рвалась вслед за медиками, еле удерживали две рослых спасательницы.
Вскоре новости о трагедии облетели всю академию.
Госпиталь академии, спустя полчаса.
Уже знакомая нам блондинка в докторском халате, устало сидела за стеклом, что отделяло операционную от комнаты наблюдения. Её тонкие и изящные пальцы крепко сжимали кружку с зеленым чаем. Отпивая небольшие глотки, она старалась успокоиться, но тревожные морщины все не уходили с её лица.
— Можно? — Раздалось из приоткрытой двери после деликатного стука.
— Входите, Чифую-сенсей.
— Изабелла-сан, он будет жить? — Спросила сестра, не скрывая тревогу на своём лице.
— Мы удалили все осколки и как смогли, обработали внешние раны, но дальше нам вмешаться не дали.
— То есть? — Тихо переспросила Чифую, гневно сощурив глаза. — Вам кто-то запретил оперировать моего брата? А можно узнать кто?
Понимающе улыбнувшись, Изабелла, которая сама возглавляла операцию Ичики, продолжила.
— Кроме того, что мы извлекли из тела все инородные тела и наложили швы на каждую рану, мы постарались реанимировать Ичику, путем дефибрилляции, но это ничего не дало. Вколотые адреналиновые препараты, организм просто проигнорировал. Будто нечто, позволив нам убрать из тела лишнее, остальное взяло на себя. Но когда, спустя десять минут, я лично проверила состояние, как мне казалось, потерянного пациента, то поняла, что ничего не понимаю.
— Ваш брат, уважаемая, и ни жив, и не мертв, но самое интересное, что в этом нет ни нашей заслуги ни нашей вины.
— Это как так? — Тихо переспросила изумленная Чифую.
— А вот так! Это первый случай за всю мою практику, когда труп подает признаки жизни.
— Ну судите сами. Пульса у Ичики нет, кровотока тоже не наблюдается, легкие не работают, а сердце не бьется, но при этом некроза тканей не происходит, кровь не сворачивается, мозговая активность, пусть минимальная, но сохраняется, и главное, что вдобавок он еще и регенерирует!
— Такое ощущение, что некая сила приостановила все процессы, и удержав вашего брата на самом краю, медленно возвращает его к жизни.
После этих слов, на пару минут в комнате воцарилось молчание. Изабелла налила вторую кружку чаю и предложила её Чифую. Которая, нервно осушив емкость до дна, первой нарушила тягостную тишину.
— А когда он должен очнуться, Изабелла-сан?
— Не могу сказать точно, но учитывая темпы его регенерации, примерно через три-четыре дня. Плюс-минус сутки.
Услышав это, Чифую, с облегчением вздохнув, попрощалась и ушла по делам.
Спустя некоторое время, она соберет класс и объявит о том, что Ичика имеет все шансы поправиться, и эта новость облетит академию быстрее предыдущей. Противоречивые новости, столкнувшись, породят массу слухов и предположений, став главным предметом обсуждений на ближайшие дни.
То, то осталось от доспеха черного гиганта, под вооруженным конвоем отвезут в одну из закрытых лабораторий академии. Спустя час после трагедии, ректор официально объявит о завершении соревнований и отмене первой схватки ввиду её незавершенности.
Где-то, в одной букмекерской конторе, с криком, — И где мы возьмем столько денег, идиот? — нервный шеф будет рвать на себе волосы и орать на подчиненного, который, как казалось еще несколько часов назад, совершил очень удачную сделку.
Вечером этого дня, Чифую, пригласив к себе в комнату Хоки и Сесилию, будет в приватной беседе объяснять им, что их возлюбленный жив, но ему требуется время и тревожить его нельзя.
Но всего этого я не увижу.
Открыв глаза, я обнаружу, что лежу в мелкой, но теплой воде, и надо мной пролетают пепельно-серые облака. Прямо по оранжевому небу.
— Вставай уже, герой, разговор есть. — Нависая надо мной, произносит уже знакомая девушка, чьи серебряные глаза я никогда бы не смог забыть.
Поднявшись на ноги, я обнаружу, что цел и невредим, что было несколько странно.
Среброволосая дива молча взирала на меня, ожидая моего шага.
— И еще раз здравствуйте, милая барышня. — Поприветствовал её я, начав беседу с банальности. — Вы не подскажете, как мне вас величать? А то с нашей последней встречи, вы так и не представились.
— Можешь звать меня Дейя, если тебе так хочется.
— Дейя. Хм. Это что, производная форма от Дэус? — Высказал я свою догадку, ожидая её ответа.
— А вот не скажу! — Задорно улыбнувшись, она показала мне язык и мгновенно исчезла.
— Какие хамоватые глюки у меня пошли. — Оглядевшись по сторонам, сказал я, когда убедился, что её нигде нет. — Видимо это сон такой.
— Сам ты глюк! — Ту же раздалось сзади и сверху.— И ты, вообще то, не спишь.
Обернувшись, я увидел, что она сидит на нижней ветке, ближайшего ко мне дерева.
— Я, собственно, зачем тебя позвала, ты еще хочешь продолжать? Или надумаешь вернуться к себе? — С напускной небрежностью спросила она.
— Если можно, то я бы хотел остаться тут, так как у меня слишком много незавершенных дел.
— О как! — Тут же иронично воскликнула та, спрыгивая с ветки и мгновенно оказываясь передо мной. — А ты понимаешь, что дальше будет еще круче? И тебе больше не удастся жить так же спокойно, как раньше?
— Да, я отдаю себе отчет. Но и бросить свои дела и своих женщин я не могу и не хочу.
— А ведь у тебя в будущем будут еще женщины, кроме тех, что уже есть. Ты уверен, что совладаешь с ними всеми? — С лисьим выражением спрашивает моя собеседница, глядя на меня хитро сощуренными глазами.
— Я сделаю все возможное, невзирая на грядущие трудности.
— Честный ответ. Хвалю! — Утвердительно кивнула Дейя. — Ну что же, тогда тебе пора отправляться обратно. А чтобы в будущем тебе хватало сил, в том числе и на своих красавиц, я сделаю тебе маленький подарок.
После чего она топнула, и от неё ко мне рванулся поток чего-то похожего на ветер. Который, по ощущениям, пронзил меня насквозь, оставив в теле ощущение странной легкости. В воздухе запахло цветочным лугом.
Оглядев меня, она улыбнулась чему-то, понятному только ей и, как в прошлый раз, щелкнула пальцами. Моё запоздалое 'Подожди..' потонуло в вспышке света.
Госпиталь Академии. Два сорок ночи.
Тело Оримуры Ичики было все так же бледно и неподвижно. Но вдруг, сердце, до этого замершее, будто во сне, сделало робкий удар...
Сначала будто сомневаясь, но потом все увереннее, оно разгоняло кровоток по телу, оживляя его. Та же сила, что не дала пилоту умереть, начала активно собирать его, в буквальном смысле 'по кускам', сращивая кости и ткани, убирая гематомы, восстанавливая порванные связки.
Разнообразные датчики, подсоединенные к телу пилота, отметив перемену в состоянии наблюдаемого, начали активно отслеживать ситуацию, попутно посылая сигналы персоналу. Прибежавшая на сигнал медсестра, отметив что все в порядке, вернулась в ординаторскую.
Примерно в это же время, территория академии, подземная лаборатория высшей степени защиты.
В самой середине помещения, на специальном столе, лежало то, что еще недавно было грозной и неумолимой машиной смерти. Наиболее уцелевшими частями были руки, отрубленные по локоть в процессе боя и нижние части ног, что же касается всего остального, то верхние области тела, представляли из себя металлический лом разной степени покореженности.
Невдалеке от изучаемого объекта, отделенная перегородкой из бронестекла, за пультом специального терминала сидела Ямада Майя, и смотрела в монитор. Рядом, чуть правее, расположилась Чифую.
— Что-то уже выяснилось, Майя? — Задала осторожный вопрос Чифую, после того, как та, прекратив манипуляции с клавиатурой, задумчиво уставилась в монитор.
— Складывается впечатление, что он взялся из ниоткуда. — Задумчиво проговорила Ямада-сенсей, слегка покусывая губу.
— То есть? — Удивилась Чифую. — Хочешь сказать, что эту здоровенную тварь, стоившую нам дюжины Рафалей, собрали 'на коленке' непонятно где?
— Похоже на то. Ну, посуди сама, каждая деталь НД, даже самая незначительная, всегда имеет код, по которому можно установить кто, где и когда произвел её на свет. Что же касается этого гиганта, то ни на одной его детали нет и намека на код. При этом, мало того, что сборка и отладка его агрегатов произведена на высочайшем уровне, так он еще и нестандартной компоновки. Я даже не говорю о том, что его броня и пушки по своим свойствам превосходят всё, виденное мной ранее.
— То есть, мы имеем на руках свидетельство явного нарушения Аляскинского договора, но при этом, у нас нет ни малейшей зацепки к тому, чтобы установить изготовителя этой машины? — Словно задавая риторический вопрос, высказалась Чифую.
— Именно так! Более того, чем больше я изучаю то, что осталось от этого беспилотника, тем больше склоняюсь к мысли, что нам очень повезло с тем, что этот незваный гость прилетел к нам в одиночку. Будь таких хотя бы пять-шесть, они бы уничтожили академию без особой натуги. А так, нам удалось одержать победу сравнительно небольшой ценой .
— Эту 'небольшую цену' мой брат едва не оплатил своей жизнью! — Резко вставила Чифую, волком глядя на собеседницу. — По-твоему, этого было мало?!?
— Ой, прости, я не хотела тебя обидеть. — Майя съежилась под грозным взглядом сестры Ичики. — Я лишь хотела сказать, что этот доспех сделан настолько хорошо, что нам повезло одолеть столь гениальное творение, не понеся при этом массовых потерь.
— Гениальное, говоришь? — Недобро улыбнулась Оримура Чифую. Судя по её улыбке, она уже знала, КОГО можно спросить о данном инциденте.
Вскоре две подруги вернулись к изучению того, что еще недавно представляло из себя угрозу для всей академии.
В своей комнате, лежа на кровати Ичики, забывшись беспокойным сном, лежала Шинононо Хоки.
Судя по влажной от слез подушке, этот день принес ей немало горя.
В тот момент, когда Хоки увидела, как под телом её возлюбленного, лежащим на земле безжизненной куклой, расползается багровая лужа, ей казалось, что её сердце остановилось. И хотя позже, когда Чифую сказала ей о том, что Ичика будет жить, она все же сумела перебороть в себе отчаяние, сдержать слез горя ей так и не удалось. И в этот момент Сесилия, что спала на соседней кровати в той же комнате, поддержала её и разделила с ней неподъемную ношу скорби.
Вскоре над Небесной Академией, знаменуя приход нового дня, забрезжил новый рассвет.
Глава 25. Ich bin больной
'Утро добрым не бывает', говорит пословица. И теперь я понимаю, почему.
Стоило мне только прийти в себя, как водопад неописуемых ощущений обрушился на меня, отчего беспамятство начало казаться благом.
И на это были причины.
Переполняющая тело зудящая ломота, (отдающаяся в зубах и костях) по яркости впечатлений напоминала утонченную пытку.
Это было подобно тому, как если бы ощущение режущихся зубов разлилось по телу, не оставив без внимания, даже самые укромные его уголки. Невыносимый дискомфорт порождал навязчивую мысль о том, что местные лепилы, дабы достичь столь выдающегося эффекта, собрали меня из разных частей, но при этом не с первой попытки и без анестезии.
О том, что к всеохватывающей феерии ощущений прилагалась болезненная слабость, на тот момент я даже не вспоминал.
Переборов себя, и с трудом разлепив непослушные веки, первым, что я увидел, было лицо сестры. Тени, лежащие в уголках её глаз и чуть искусанные губы, прозрачно намекали о бессонных ночах, заполненных тревогой. Стоило, однако, ей увидеть мой осмысленный взгляд, как на бледном лице тут же расцвела улыбка облегчения.
