— Ой, как ты меня напугал. — Решив оставить последнее слово за собой, хохотнула она. — Передавай недобитой мечнице привет, а то мало ли...
Зря она так. Взвинченный вспышкой холодного бешенства, призыв получился необычайно резким. Когти, обхватив за плечи легкое тельце девушки, мигом вмяли ту спиной в древесный ствол. Притиснутые намертво к телу руки только и могли, что негодующе сучить пальцами. А обтекающий моё тело щит оборонил от меткого удара по яйцам (хотя к её смелости — попыталась та дважды).
Добившись внимания от зафиксированной пациентки, выпускаю нехорошего 'я'.
Тёмная часть личности, несдерживаемя более ничем, с нежной алчностью осмотрела сжимаемый объект. Желание раздавить гадину было практически осязаемым, но сначала дело. Развлекаться можно и позже.
— Знаешь, недавно, защищая совершенно постороннего мальчугана, я убил трёх человек. — Хриплый шёпот заструился в тишине.— Одного за другим. Каждого по своему, но всех с удовольствием. И ведь тот пацан был мне, по большому счёту, никто и ничто! Так, посторонний ребёнок в беде, которому просто повезло. А теперь представь, что я могу сделать ради тех, кого люблю всем сердцем. Тех, на кого ты, падаль, посмела поднять свою руку!
Приблизившиеся к её лицу зубы ухватились за край повязки, и рывком сорвали ту прочь.
"Гляди, как говориться в оба!" Хотя комбинация красного и желтого — это неплохо. Можно сказать, освежает!
— Какой у тебя красивый глазик. Вот бы его выколупать и положить в баночку, впрочем — это мы всегда успеем! — Молча вися, та проникалась. Пренебрежение из разноцветных глаз уже не сквозило, а легкий налёт опасений внушал надежду, что мои слова не забудут сразу.
— Что мне помешает тупо порвать тебя на поединке так, что никакая медицина не исправит всё до конца? Или ты думаешь, что собирать вырванные глаза переломанными руками — это прикольно?
— Ты урод ненормальный...
— Пусть это будет наш маленький секрет! — Чмок в лоб, будто контрольный и резко разжимаю когти. Не успевшая скоординироваться девушка приземляется на четвереньки. Дальнейшее предсказуемо — шаг в сторону и доспех истаивает вспышкой.
— И да, вот еще! — Присев на корточки, поднимаю двумя пальцами её подбородок так, чтобы наши глаза встретились. — Тебе сестра — любимый инструктор, мне — единственный близкий родственник. Фактически мама. Поэтому тех, кто ей навредит — я буду рвать особенно страстно, ферштейн?
И щелбан, как точку в разговоре.
Оглядев так и стоящую на четырёх костях мелочь, встаю, разворачиваюсь и ухожу. Нет, я не поверю, что ей теперь всё станет ясно, но я сделал всё, чтобы заслужить её ненависть. Осталось лишь собрать урожай.
'Дьявол, да он реально шизанутый!' — Опираясь на шершавую кору ствола, мрачно размышляла Лаура Бодевиг после того как выпрямилась. Лишь спустя пять минут она смогла взять себя в руки. И когда гнев улёгся и взвинченный мозг позволил сосредоточиться над чем-то иным, кроме желания обрести кровожадное возмездие в суицидальной атаке, она начала размушлять.
Помятые руки, да чувствительно приложившиеся об землю колени не давали забыть о текущей разнице и это отрезвляло. Противнее всего же было то, насколько легко её обманул внешний образ.
Милый домашний мальчик, кажущийся грозным и безобидным одновременно, оказался ни хрена не милым. И уж тем более не безобидным. 'И ведь касательно убитых ни разу не врал. Даже, можно сказать, гордился. А насчёт сестры, это вообще неадекват. Это уже не любовь к ближнему своему, это фанатизм, нахуй!'
Проблема добычи справочника становилась реально большой, но отступать некуда...
Кабинет Ректора.
Выросший из стола монитор, отображавший разбитые по секторам камеры, показывал запись с лесной малютки, умело притаившейся в листве. Звук и изображение были что надо, а уж содержание беседы...
— Интересное кино. — Под нос пробурчала Александра Ивамото, просматривая повторно короткую, но насыщенную запись. Где двое заклятых друзей обсуждали такое, что хоть стой хоть падай. — Не говоря уже о составе участников. Хотя ... теперь ясно, кому поручать трудных студентов.
Моим планам более уже ничто не мешало, и намереваясь совместить приятное с полезным (даже у Чифую тренировку отменил) я вышел на финишную черту. Однако, помня чужие заслуги, предварительно метнулся невидимым веником туда же, где брал украшения моей ненаглядной парочке и разорился еще на сотку. А потом еще на двадцать, так как гостинцы без сладкого (а берём лишь самое-самое) — даже не интересно.
В это же время заранее предупреждённые девчонки, имеющие в запасе около часа, готовились на 'попить чаю'. Перед стартом мероприятий, скоренько вернулся к себе и пустышка легла на тумбочку, а сюрприз — внутрь, оригинальный же фолиант был взят с собой на посиделки, где тихонько пролежал под кроватью почти сутки.
А на празднестве, к которому уже все сервировали как надо, у нас было шесть персон — Хоки с Сесилией, как хозяйки 'дома', я и Шарль — как представители мужского населения и Рин с Нохотоке (та была без подружек, иначе был бы форменный цирк), как специально приглашённые гости. Несмотря на то, что я специально просил не наряжаться, некоторые не удержались. И в итоге у нас был чисто винегрет — Хоки в неброском домашнем кимоно, англичанка и китаянка при полном параде (синее платье и алое ципао, плюс макияж и украшения), Шарль в цивильном костюме белого цвету, а Нохотоке в футболке с капюшоном и шортах ярко-желтой пикачухиной раскраски. Ну да ладно, лишь бы себе нравились.
Купленные сладости решено было начать сразу, но перед тем, как всё вздрогнет, я взял слово.
— Девчата. Сегодня я позвал вас не просто так. И поэтому перед тем, как мы отдадим должное мастерству кондитеров, я хочу кое-что сделать.
Первая коробочка легла в руку.
— Рин. Я понимаю, это прозвучит спонтанно, но я хочу отплатить тебе за всё то добро, что ты сделала для меня и моих болизких.
— Ичика, я... — Не понимая начала она.
— Нет, дай договорю. — И дождавшись неуверенного кивка, продолжаю. — Не боясь показаться излишне пафосным, скажу — я никогда не забуду, как вы сражалась вместе с моей ненаглядной Сесилией, защищая и прикрывая друг друга. Как вы вдвоём сделали всё, чтобы отвлекшаяся на вас Бодевиг не вспомнила о том, чтобы добить Хоки. И в память о вашей победе, а также как знак моей глубочайшей признательности вручаю тебе этот подарок.
Коснувшись её ладони, я вложил в хрупкие пальцы темный параллелепипед. С легким недоверием, она пощупала чуть шершавую упаковку, но стоило той раскрыться , как широко распахнутый рот выдал всю степень неготовности к такому.
— Ичика, я не могу! — Только и выдавила Рин, уткнувшись глазами в алую глубину камня.
'Ну да, кулонов не было, пришлось брать то, что было.'
— А что не так? Рубин, как ты любишь, плюс белое золото — по-моему, очень даже. И вообще, не возьмёшь — обижусь и буду плакать!
Расцветшая смешками обстановка разрядилась. А во взгляде китаянки появилась нехарактерная задумчивость.
— И это еще не всё! — Продолжаю заинтриговывать дальше. — Также я хочу отблагодарить ту, что своим своевременным сообщением позволила мне вовремя вмешаться. Нохотоке-тян, это тебе.
И из отдельного пакета показалась белая-желтая с золотистым кантом коробка, в которой сидел обыкновенный пикачу, пусть и очень реалистично выполненный. Правда, обыкновенным его делало только незнание его цены, поскольку эту игрушечную электрокрысу я купил в соседнем с ювелиркой бутике элитных мягких игрушек. И стоила она почти как половина брошки Рин. Прозрачная с одной стороны коробка была тут же вскрыта, а пушистый зверёк извлечён и обцелован.
— Оримура-кун я тебя обожаю! — Взвизгнув, Нохотоке начала тискать своего нового друга — Это же работы самой Курамитсу-доно! Она ведь больше трёх одинаковых вообще не делает! Девчонки мне не поверят! После того как брошка сходила по рукам (отдавать пикачу Нохотоке отказалась наотрез, хотя милостиво позволила его потрогать всем желающим), мы наконец-то смогли начать.
Комната Лауры.
Глядя, как солнце неуклонно катится к горизонту, девушка мрачно улыбалась. Необходимое оборудование прибыло в академию, осталось только достать его из портового тайника, куда его положил один из портовых служащих (купленных с потрохами) но это подождёт до темноты. А судя по тому, как шумит комната Сесилии — гулять они будут еще долго. Времени хватит.
Комната Сесилии.
Веселье било ключом. После того, как мы одолели большую часть сладостей и даже чуть-чуть подурачились, мои девушки возжелали подробностей о том, как я воспитывал трудную бестолочь. Остальные тут же поддержали идею нестройным хором. Как тут отказать?
Живописуя в красках каждую мелочь, мне удалось настолько завладеть их вниманием, что приход темноты они даже не заметили.
Комната Оримуры Ичики. Спустя где-то час после наступления темноты.
Легкий полимерный крюк-кошка едва слышно зацепился за перила балкона. Спустя несколько мгновений через край перевалилась закутанная в чёрное фигура, чья голова была увенчана странными ассиметричными очками, закрывающими половину лица. Необычайно тёмный материал костюма, буквально облепляющего приникший к полу силуэт, казалось впитывал всю черноту ночи, отчего затаившаяся на балконе фигура казалась частью теней.
Незакрытая дверь бесшумно отъехала в сторону.
Просканированная в пассивном режиме комната показала полное отсутствие любых ловушек. Искомый предмет нашелся сразу.
'Пфф. Наивный дурак, будет тебе наука!' — Приоткрывая первую фальшивку, молча ухмыльнулась Бодевиг. Лежащие в пустой 'книге' несколько конфет ясно давали понять назначение шкатулки. А вот в самой тумбочке была она!
Тяжелая массивная книга, приятно оттягивающая руку, не могла быть ничем иным. Скрытая полумаской улыбка растянулась едва ли не до ушей! Она всё-таки натянула ему нос, и пусть дальше он мечется как зверь — вскоре секреты 'Белой брони' достанутся её стране!
Сунув находку в специальный рюкзачок, юная диверсантка подавила мимолётный импульс сделать какую-то гадость и выскользнув с балкона — растворилась в ночи.
Наше торжество подходило к концу.
Попрощавшись со всеми, что с легкой руки Хоннэ переросло в обмен лобызаниями в щеку, я не без удовольствия закрыл за последним из гостей дверь.
Хорошо получилось, а главное в теплоте между моими красавицами и Рин я не увидел ни грамма вражды. Впрочем, наверняка говорить ещё рано. Блуждая в лабиринтах мыслей, я попытался помочь девчатам наводить чистоту, но тут меня вежливо но непреклонно попросили с кухни, так что пока четыре руки мыли посуду я облокотился на перила балкона, и с призванного обруча поглядел в комнату нашего 'гитлерюгенда'. Как она там?
Пронзивший бетон здания прибор отчётливо показал, как сидящий ярко-алый силуэт энергично совершает движения, крайне похожие на шурование отмычками. И судя по всему — творение Ватанабе-сана упорно не хотело поддаваться.
...Спустя десять минут...
Ага! Судя по тому как она что-то отложила и выпрямилась — настало время! Пауза, вот она открывает страницу, вторую, сюрприииз! Усиленный доспехом слух отчетливо уловил легкий, но глубокий 'ЧПОК', после чего её силуэт вначале неестественно застыл, а потом метнулся в ванную.
— Ну как ты, Ичика? — Обняв меня сзади, поинтересовался знакомый голос.
— Нет слов, Хоки-тян. — Совершенно искренне признался я. — Не день, а праздник!
Комната Лауры. .
'Какой счастье, что я живу одна!' — Забравшись на свой балкон думала немецкая диверсантка.
Стянув с себя маску-детектор, совмещающий ПНВ, тепловизор, датчик электроники, и многое другое, она наскоро переоделась после чего, запихнув компрометирующие девайсы и спец-костюм в импровизированный тайник, занялась добычей.
Лежащий на столе справочник матово синел замком, давая понять, что легкой прогулки не будет. И судя по всему — основой замка служила какая-то хитрая механика. Однако, в многочисленные курсы немецких спец-частей входил и взлом, так что спустя треть часа , несговорчивый механизм сдался.
'Нет, я конечно должна отправить его на родину, но что будет с того, если я его разок прочту?'
Жаждущая реванша девушка не могла себе отказать в том, чтобы раскрыть тайны ненавистного соперника ПЕРВОЙ!
'Что ж, Ичика, теперь то я узнаю, в чем слабости твоего НД!'. Подрагивающими от предвкушения пальцами, она отогнула лист обложки. С первой страницы на ней смотрел силуэт доспеха.
О да! Это был триумф!! Задохнувшаяся от пронзившего грудь восторга, она уже предвкушала золотой дождь наград, чужое бессилие и законную победу в будущем поединке. Ведь тот, кто знает силу и слабость своего врага -не может проиграть!
Уже предвкушая бессонную ночь, посвящённую ознакомлению с гением Табанэ, та открыла вторую страницу.
-Э?!? — Только и успела выдавить из себя предельно удивившаяся Лаура, что вместо оглавления увидела фотографию Оримуры, стоящего плечом к плечу с двумя какими-то мужиками и дружно показывающими кукиш фотографу, как с легким хлопком, книга взорвалась в её руках.
Зажмурившись, ошеломлённая девушка ощутила, как что-то липкое и текучее мигом залило лицо, волосы, одежду, и судя по всему, еще и по комнате разлетелось. Протерев глаза, не сложившуюся похитительницу пронзил ужас осознания.
Мир стал приторно-розовым.
Но неестественно покрашенная комната была меньшим из зол — быстросохнущую краску следовало смыть как можно скорее. Когда же краситель уступил воде и бытовой химии, Лауре, уставившейся в зеркало, пришлось давить вопль гнева руками. Волосы, брови, ресницы — всё было ядовито розовым. Идти такой на занятия было немыслимо — лучше сразу застрелиться. И деятельная натура приняла неравный бой.
Шампуть, смыть, — не помогает! Еще раз — тщетно! Еще...
Бесполезно! Два часа самоиздевательств не дали практически никакого результата. Легко уйдя с кожи, едкая гадость намертво закрепилась в волосах, лишь чуть-чуть побледнев после множества бесплотных попыток вернуть всё к первоначальному облику.
Оставалось лишь одно. Кляня своего обидчика самыми нехорошими словами, Бодевиг скрепя сердце достала специальный кейс. Но уж лучше так, чем прийти в класс в подобном колёре.
Утро, общага, коридор.
Моё ожидание было вознаграждено с торицей. Только она в дверь — я тут как тут.
— Лаура, солнце моё, да ты просто восхитительна! — Искренне радуясь чужой гримасе, я заливался соловьем. — Особенно брови хороши! Чёрные, густые — ну чисто русский соболь! Правда, вот с ресницами, на мой взгляд, перебор. Но уж лучше чёрный, чем какой-нибудь розовый или синий, да?
— Ты!.. — Выдавив из себя одно лишь слово, она развернулась на каблуках и ушагала в другую сторону.
Вот так вот.Стараешься, стараешься — а народ не ценит. Хотя это я прибедняюсь.
Первыми были одноклассницы.
Изумлённо позалипав на угольноволосую Лауру, они тут же включили коллективный мозг и, посовещавшись, неумолимая женская логика вынесла вердикт — причина в старосте. Правда, на этом они не остановились, и до прихода учителей народ договорился до того, что 'Закос под Хоки-тян' неудачный, в груди немка мелковата и вообще ей не светит.
