На службе церкви

Никто ничего не скажет.

Свет не погас, и барьер в целости.

Никто ничего не скажет.

Промолчат о дарованных ценностях,

О пока не потерянных ценностях...

Промолчат, и, наверное,

Будет лучше не знать никому,

Что в душе сокровенное...

Никто ничего не скажет,

Но, может быть, слов не найдут там,

Где их нет.

Они просто погасят свет...

Эрик так и не понял — потерял он сознание или всё-таки уснул. Так или иначе, но сейчас он потихоньку приходил в себя.

Князь никогда не любил спать на спине — такая беспомощная поза. А тут, надо же, уснул и проспал так всю ночь. Возле него, свернувшись калачиком, спала Злата Пшертневская. Ди Таэ почему-то этому ничуть не удивился. Осторожно убрал тёмно-каштановую прядь, упавшую ей на лицо.

— Вот и разобрались... — подумал он.

Женщина беспокойно шевельнулась и открыла глаза.

— К...князь... — ошеломлённо прошептала она.

— Лилия в темной воде,

Звёздный свет

Запутался

В тёмных прядях

Волос твоих, — произнёс маг, вновь убирая упавшую ей на лицо прядь.

— А... мм... — Злата села.

Эрик подтянулся на руках и последовал её примеру, без всякого стеснения продолжая разглядывать Пшертневскую. Женщина смутилась под его взглядом, залившись краской.

— Простите, не нужно было мне здесь оставаться, — пробормотала она, — как Ваши раны?

— Я готов получать их ежедневно, лишь бы просыпаться вот так, рядом с Вами, — улыбнулся Ди Таэ.

— Эрик, Вы невыносимы! — вспыхнула Злата.

— Разве что вперёд ногами! — отозвался князь, притягивая её к себе.

— Эй, что Вы делаете... — растеряно прошептала она.

— То, что давно должен был...

Эрик был почти уверен, что сейчас получит пощёчину, но... Дистанции уже не было.

От двери раздались ленивые аплодисменты, и до боли знакомый хрипловатый голос ехидно произнёс:

— Браво, князь! Я в Вас не сомневался! Госпожа кардинал, не стесняйтесь...

Эрик и Злата мгновенно повернулись в сторону звука. Возле двери стоял ехидно скалящийся Виктор, лениво опёршийся о косяк. Из-за него любопытно выглядывала Арьята.

— Сгинь, нечисть! — в один голос завопили Эрик и Злата.

— Виктор, Вы давно здесь стоите? — спросил князь.

— Если честно, не очень. То, что было до поцелуя, я не видел.

— Как Вы вообще сюда попали, хотела бы я знать?! — возмутилась Пшертневская.

— Через дверь, — немного удивился Виктор, — там не заперто было.

— А Арьяту зачем с собой притащили?

— Ну, вообще-то, это она Вас искала, — усмехнулся мужчина, — Вы вчера не вернулись домой, девочка беспокоилась. А я видел, как Вы отправились провожать госпожу кардинала, ну и...

— Всё ясно, — едва сдерживая смех, откликнулся Эрик, — а теперь оба марш в коридор! Дайте хоть одеться!

— Угу, — Виктор цапнул Арьяту за руку, — мы вас внизу подождём, — спуститесь, когда закончите... Эй, я имею в виду, одеваться! — завопил байкер, едва успев увернуться от летящей в него подушки.

Ближе к полудню вся компания, перебрасываясь ехидными фразочками и хихикая, наконец, добралась до отдела. Но хорошее настроение молниеносно слетело с них, когда они увидели мрачного Профессора, нервно мерявшего шагами приёмную.

— Добрый день, — поприветствовала его Злата, — что-то случилось?

Криэ повернулся к ним. Было такое ощущение, что он постарел сразу лет на десять. Вилдар молча передал Пшертневской газету.

— ...Сегодня ночью в поезде Будапешт-Варшава был найден мёртвым архиепископ Ингвар Краковский... — ошеломлённо прочитала Злата, — газета выскользнула у неё из рук и шлёпнулась на пол.

— Ингвара Краковского убили, — мрачно произнёс Профессор, — кто, я думаю, уточнять не нужно. Но полиция усердно делает вид, что ведёт расследование, — саркастически добавил он

Госпожа кардинал медленно опустилась в кресло и на секунду спрятала лицо в ладонях, затем окинула собравшихся холодным взглядом.

— Эрик, свяжитесь с Анной. Мы немедленно отзываем их из Мальборга и выходим из игры.

Князь защёлкал кнопками браслета — никто не ответил. Повторил — вновь молчание. Ди Таэ озадачено потёр переносицу, перестал терзать браслет и попытался связаться телепатически.

Эрик почувствовал, как его выворачивает наизнанку в приступе жуткой головной боли. Застонал, сжимая руками виски. Череп просто раскалывался. Маг попытался вырваться из водоворота боли, в который его затягивало, но тщетно.

— ...князь, очнитесь!

— ...Наставник!

— ...Эрик!!

— Ахкх... — Ди Таэ рефлекторно отстранил от себя вату, пропитанную нашатырём, и лишь потом открыл глаза.

Злата, Профессор, Арьята и Виктор встревожено наблюдали за ним. Криэ держал в руке флакон с нашатырным спиртом.

— Эрик, что произошло? Вы только что потеряли сознание, и, признаюсь, сильно нас напугали, — сказал Профессор.

— Что случилось? — Злата глядела на мага испуганными глазами. — Что с нашими в Мальборге?

— Не знаю, — хрипло откликнулся князь, — но одно могу сказать точно — они живы. Мертвец такую боль испытывать не способен... — Ди Таэ вновь сжал виски, борясь с приступом накатившей головной боли, — мм, дайте кто-нибудь аспирин! Голова сейчас треснет! — простонал он, едва сдерживаясь, чтобы вновь не потерять сознание.

ІІ

Было около полудня, когда Анна, Хьюго и Рид въехали в предместья Мальборга. Пафнутий, как и договаривались, привёл лошадей под утро. Но не успели они проехать и половины пути, как лошадь Анны, угодив в чью-то нору, сломала ногу. Девушке пришлось перебраться к Риду. Чему тот был несказанно рад и немедленно воспользовался возможностью передать ей поводья. Хьюго лишь смерил его презрительным взглядом. Сам Де Крайто держался в седле превосходно.

Скоро грунтовые улицы сменились мостовыми. Дома стали выше и плотнее жались друг к другу. Они въехали в Мальборг. Над городом, на холме, возвышалась крепость Ливонского ордена. Ещё одно представительство оного находилось прямо в центре Мальборга.

— Предлагаю для начала найти какой-нибудь гостиный двор и снять комнаты, — проговорила княжна, окидывая взглядом улицу. Её не покидало ощущение того, что они лезут прямо в расставленную ловушку.

Свистнувший в воздухе арбалетный болт, ткнулся меж камней брусчатки прямо под ноги коню Анны.

— Что за...

— Именем святой инквизиции, приказываю вам спешиться и сложить оружие! — донеслось откуда-то сбоку.

Чародейка так и не поняла, как они оказались зажаты в кольцо людьми в форме с эмблемами Ливонского Ордена.

— Чёрт! — сквозь зубы выругалась она.

— И что теперь? — с тихой паникой в голосе спросил Рид.

Хьюго напряжённо следил за направленными на них арбалетами.

— Попробуем прорваться, — одними губами прошептала княжна.

— ...Я ещё раз повторяю: спешивайтесь и сложите оружие!

Анна, что было сил, вонзила каблуки в бока лошади и резко дёрнула поводья на себя. Конь пронзительно заржал и встал на дыбы, молотя копытами по воздуху и головам не успевших увернуться рыцарей.

— Пошёл!!!! — рявкнула чародейка, подстёгивая животное.

Лошади рванулись в образовавшуюся брешь, сметая не особо расторопных ливонцев. Им вслед защёлкали тетивы разряжаемых арбалетов. Конь Хьюго истошно взвизгнул и упал. Де Крайто вылетел из седла и покатился по земле. В следующее мгновение та же участь постигла княжну и архонта. Кто-то из арбалетчиков покалечил животным ноги.

На упавших мгновенно и едва ли не в упор наставили около двух десятков арбалетов. Анна не успела опомниться, как на ней оказались шанторевые браслеты, блокирующие магию. Риду всадили в плечо шприц с какой-то наркотической дрянью, почти сразу обездвижившей архонта, и лишь на руках Де Крайто защёлкнулись обычные наручники.

— Та-ак, — протянул капитан отряда, тыкая пальцем в Хьюго и княжну, — этих двоих в магистрат, — а этого, — он пнул обездвиженного архонта сапогом, — в крепость.

* * *

Хьюго с мрачным видом сидел на топчане в узкой полутёмной камере, куда его впихнули, когда привели в магистрат. Анну куда-то увели, и священник уже начинал за неё беспокоиться. В шанторевых браслетах княжна была не в состоянии использовать магию, становясь куда более уязвимой.

Тяжёлая окованная железом дверь распахнулась, и в камеру швырнули Анну Ди Таэ. Девушка так и осталась стоять на коленях в полной прострации. Лицо чародейки покрывала мертвенная бледность, остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту. Хьюго едва удержался, чтобы не вскрикнуть: некогда роскошные волосы княжны торчали неровно обрезанными до плеч прядями. На концах запеклась кровь.

— Анна!

Девушка не реагировала, продолжая стоять в той же позе и с тем же абсолютно пустым взглядом.

— Анна! О Господи! — Де Крайто перепугался уже не на шутку, — Анна, что они с Вами сделали? Да ответьте же! — священник опустился возле неё на колени и резко встряхнул за плечи. Княжна подняла затуманенные болью глаза и со стоном привалилась к нему, медленно сползая на пол.

— Анна! — Де Крайто прижал девушку к себе. Чародейку била крупная дрожь, она судорожно цеплялась за рубашку Хьюго. По щекам катились крупные слёзы.

Священник не зная, что сказать, просто гладил её по голове.

Княжна, пребывавшая в состоянии болевого шока, ни на что не реагировала, вцепившись в него, и плакала.

Лёгкое прикосновение к изувеченным волосам на секунду пробудило острую боль, которая тут же исчезла, уступив место льющемуся в ауру теплу.

...Кто тебе в Мадриде ауру штопал? — всплыл у неё в голове последний разговор с братом, — ...топорно, зато качественно...

Хьюго, Хьюго Де Крайто... Нет, невозможно... или...

— Хватит, — хрипло выдавила девушка. Голос казался чужим.

— Очнулись. Ну, слава Богу, — Хьюго по-прежнему продолжал её удерживать, — может, лучше перенести Вас на топчан?

Анна молча кивнула. Де Крайто уложил её на ободранный лежак.

— Что с Вами сделали? — спросил он.

— Волосы, — тихо произнесла чародейка, — маги никогда не стригут волос, за исключением крайней необходимости. У нас это такая же часть тела как рука или нога, своеобразные нервные сенсоры... — девушка облизнула пересохшие губы, — любое прикосновение, влекущее повреждения, причиняет невыносимую боль.

— О Господи... — сдавленно прошептал священник.

— Ничего... — откликнулась княжна, — дома Эрик меня быстро в порядок приведёт... Если выберемся, — она села, цепляясь за стену. Де Крайто поддержал её, — Хьюго, нам конец... — хрипло произнесла княжна.

— Не говорите глупостей!

— ...нам конец, — Анна перевела дыхание, — если мы не добьёмся Поединка Чести.

— Что?

— Поединок Чести, Божий Суд, Хьюго, этот закон утверждён святым синодом... Я не могу его требовать, но Вы... Вы — священник! — чародейка судорожно вцепилась в него. — Требуйте Поединка Чести! — глаза девушки лихорадочно блестели. — Это наш единственный шанс! Хьюго, требуйте Поединка Чести, Божьего Суда, требуйте... — княжна потеряла сознание. Де Крайто едва успел её подхватить.

— Хорошо, — тихо произнёс он, укладывая Анну обратно на топчан, — хорошо, я добьюсь поединка.

* * *

Боль пополам с тошнотой накатывала волнами, заставляя тело корчиться от спазмов. Плечевые суставы, вывернутые под немыслимым углом, немилосердно ныли, казалось, руки вот-вот оторвутся. Рид с трудом разлепил глаза. Очки давно слетели с него, и архонт видел только какие-то размытые пятна. Священник чувствовал, что находится в полуподвешенном состоянии. Попытался выровняться. Ноги не слушались, колени подломились, и он вновь повис на цепях. Зажмурился, перестраивая зрение, вновь открыл глаза — ничего, всё те же размытые пятна. Зрение отказывалось трансформироваться. Господи, чем же это его таким накачали? Чтобы одурманить архонта нужно сильно постараться. Большинство наркотиков на него просто не действовало. Обычный алкоголь и дурманное курево не в счёт — это было обусловлено личной восприимчивостью Рида, и, пожалуй, это были едва ли ни единственные вещества, способные его свалить. Но теперь к ним, похоже, добавилось ещё одно, неизвестное архонту.

Рид попытался расслабиться и уйти в более глубокую трансформацию. Подобный трюк не раз помогал ему вырваться из куда более крепких оков, чем теперешние. Мышцы спины напряглись до предела, лопатки свело, но крылья так и не проявились. Архонт почувствовал, как подскочило давление, перед глазами потемнело, и он безвольно обвис на цепях, носом хлынула кровь.

— А ну, облей-ка его... — донеслось откуда-то издалека. Риду на голову вывернули ведро ледяной воды, священник закашлялся, отплёвываясь, и открыл глаза. Перед ним стояли две размытые фигуры.

— Глянь, очнулся, — произнесла одна из них.

— Слушай, да он же перекинуться пытался! Вот сволочь! — вторая фигура от души пнула архонта сапогом по рёбрам. Тот закусил губу.

— Иди, зови Альвуса, — произнёс первый, — магистр приказал начинать, как только этот очнётся.

Второй скрылся в коридоре.

— Что вам нужно... — прохрипел Рид, с трудом ворочая непослушным языком.

— Что нам нужно? — фигура склонилась над прикованным. Архонт почувствовал, как шершавые пальцы сжали ему подбородок. Священнику стало до невыносимого противно. — Узнать Ваши уязвимые места, крылатый лорд. Нам, знаете ли, частенько приходится сталкиваться с Вашими сородичами. А убивать противника куда удобнее, если знаешь, куда бить, не так ли?

— Подонок... — прошипел священник, резко дёргая головой и вырываясь из цепких противных пальцев мучителя.

Резкий удар кастетом в лицо распорол архонту бровь. Кровь немедленно заструилась по лицу, заливая глаза. Удары посыпались один за другим.

Тяжёлая дверь скрипнула, и в помещение вошли двое.

— Эй, Марк, — прекрати, — произнёс незнакомый Риду голос, — я люблю работать, чтобы пытаемый был в сознании.

— Спокойно, Альвус, этого урода не так просто отключить, — тот, кого назвали Марком, схватил архонта за волосы и резко отклонил ему голову назад.

Альвус на секунду оцепенел: кривая ухмылка на разбитом, окровавленном лице священника смотрелась жутко.

— Чего скалишься?! — не выдержал палач.

— Крылатая смерть за твоим плечом, человек, — продолжая ухмыляться, хрипел архонт, — я вижу тень её крыльев...

Резкий удар в солнечное сплетение оборвал Рида на полуслове, заставив повиснуть на цепях, хватая ртом воздух.

...Они идут... главное, продержаться...

Магистр Ливонского Ордена, седоусый дядька лет эдак пятидесяти с небольшим, куда уместней смотрелся бы в ратном поле в полных доспехах, чем в кабинете за заваленным бумагами столом.

— Господин магистр, — низко поклонился начальник тюремной стражи, — тот молодой священник из Будапешта, что был заключён сегодня под стражу вместе с ведьмой Ди Таэ...