Мелкий молчит, внешне было бы и непонятно совсем. Но только Локи смотрит вовсе не внешне. Вот так никогда никто не мог увидеть, что творилось в душе у него самого от небрежно сказанного слова, возгласа, тона... Хель. Ну так сколько там процентное сходство?
— Мне ничего не нужно, — сказал Гарри тихо, но решительно. — Спасибо.
Вот так. Локи мысленно рассмеялся. Вообще красота. А ведь Хесеш предупреждал...
— Гарри, — Локи вздохнул, покачал головой с легким упреком. — Я тебя попросил не расстраиваться, и ты мне обещал. — Он испытывающе посмотрел в глаза мальчика, проверяя, насколько это имеет для того значение. Гарри нерешительно покивал. Кажется, он честно пытался справиться со своим состоянием, только получалось не очень. — И еще. Я могу иногда вспылить. Я, — он усмехнулся, припоминая, — свободное существо, наделенное эмоциями. Друзья должны прощать друг другу такие мелочи, не так ли?
Мальчик снова кивнул, на губах его появилась неуверенная улыбка. Не то, ну совсем не то! Локи вспомнил то восторженное обожание, с которым мальчишка смотрел на него совсем недавно. Теперь между ними была, если не стена, то какая-то корочка льда, это точно. Пробивать дальше или пускай растает само? Тогда завтра снова вся эта бредятина, на которую ему никак не повлиять. А ведь он сегодня хотел...
— Мы всё забыли, или еще что-то не так? — Локи был само дружелюбие, только взгляд цепко следил за мальчиком, отмечая малейшие нюансы.
Гарри опустил глаза и пробормотал:
— Я просто не люблю, когда мной командуют.
О! — мысленно рассмеялся Локи. Еще одно замечательное совпадение! Вот и пойми, что легче — ладить с тем, кто совершенно другой, или с таким вот... прекрасным набором.
— Гарри... — Локи обезоруживающе улыбнулся, разводя руками. Ну сейчас тебе будут признания, будут. — Ты же знаешь, кто я?
— Ты — бог, — расстроенно ответил мальчик, как будто теперь уже в этом не было ничего хорошего.
— Да. И царь. И полководец. У меня была армия. Гарри, я привык, я не нарочно, — он как-то огорченно-растерянно склонил набок голову. — У меня были солдаты, а вот друзей... друзей — никогда.
— У тебя совсем не было друзей? — ахнул мальчик.
Как будто у тебя были! — обозлился на такое наивное недоумение трикстер. Вот же паскудный мальчишка, доведет совсем. Терпение — почувствует же... Ну красотища, а не ситуация.
Локи прекрасно научился скрывать все свои чувства снаружи. Но представить, что придется это делать еще и внутри...
Он слегка поджал губы, отрицательно покачал головой.
— Не было, — теперь его лицо выражало уже настоящее расстройство. Он посмотрел в глаза мальчика с каким-то отчаянным вызовом и с нажимом проговорил: — Из-за брата.
Гарри ошарашенно смотрел в подозрительно заблестевшие ярко-изумрудные глаза своего бога.
— Как... — потрясенно прошептал он. — У тебя тоже?..
— А у меня почти что всё — то же, — невесело рассмеялся бог. — И поэтому... именно поэтому я выбрал тебя. Потому что, помогая тебе, я как будто помогаю себе.
Это было абсолютной неправдой. Он был всерьез готов подставить Хесеша, лишь бы избавиться от этих приятнейших совпадений. И ему никакого дела бы не было до судьбы мелкого смертного, если бы сперва не потребность в его теле, а теперь еще и в нормальном психическом состоянии.
Но он рассчитал верно. Просто физически почувствовал, как внезапно возникшая было между ними стена рухнула.
Благодарность, сочувствие и... какое-то отчаянно-звенящее незнакомое чувство. Будто бы...
— Локи, — Гарри решительно встал. — Идем за пирожными, и неважно, что будет. Просто могут запереть надолго, тогда вообще еды не достать. Но если ты хочешь...
Жертва... Самопожертвование. Вот что это такое. Вот оно как... Значит, будь что будет... и не для себя. Забавный ты, малый, странный. Непохожий.
И странно было даже не то, что он решился на что-то во вред себе для другого. Мало ли, зачем и когда это следует сделать. Добиться доверия, признания, например. Благодарности. Обязать. Необычным было то, что он испытал при этом какое-то странное удовольствие. Никогда бы не думал, что так...
Локи вспомнилось, как Хесеш был готов поставить все на кон, когда поверил, что дела у него вправду плохи. Ту отчаянную решимость в глазах, бегущие огни, отсчитываемые установкой секунды... Было в наге тоже что-то такое...
* * *
Гарри нес всю коробку пирожных в чулан, и в его зеленых глазах плясали озорные чертики. Было смешно и страшно. И непонятно, что больше — страшно или смешно. Еще смешнее было представлять, как завтра завопит Дадли, оставшись без своих любимых пирожных на завтрак, и как задохнутся от возмущения тетя с дядей от его, Гарри, наглости. А самым смешным было вообразить собственное невинное лицо, когда он будет говорить им, что он не имеет понятия, куда они подевались. Правда, ему никто не поверит. Ему никто никогда не верил, хотя обычно он говорил правду...
— А теперь о волосах. — Какой еще приятной особенностью отличался их способ общения, так это тем, что можно было не затрудняясь разговаривать с набитым ртом. — Они у всех растут так быстро?
— Нет, — мальчик отрицательно покачал головой. — Меня стригут чаще всех одноклассников. Дадли водят в парикмахерскую раз в месяц, дядя Вернон ходит еще реже. А тетя Петунья каждую неделю, но она делает прическу на выходные.
— То есть... Это твоя... личная физиологическая особенность?
— Я не знаю, — мальчик растерялся. Он не очень понял, что имеет в виду Локи, и не знал, что ему отвечать. При этом он видел, что богу почему-то очень важны его волосы. Может, он боится, что тетя опять его обстрижет, и он будет выглядеть безобразно? — Локи, не волнуйся. Они отрастают каждый раз, когда их стригут. И становятся точно такими же.
— Они всегда растут с одинаковой скоростью?
— Нет. Когда постригут, то гораздо быстрее. Тетя ужасно сердится, что я возвращаюсь из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Однажды она меня уже так обстригла, но волосы успели отрасти за ночь, и меня заперли на всю неделю.
— Что? — Локи ухватился за эту зацепку. — Тебя наказали за это? То есть — это зависит от тебя?
— Я тут не при чем. Но Дурслям это объяснять бесполезно. Со мной часто приключаются довольно странные вещи, а они этого терпеть не могут.
Локи задумался. Дурсли, безусловно, не самые умные представители смертных, но...
— Гарри, — бог отрицательно покачал головой, — так не бывает. Скажи мне, что ты для этого делаешь? Скажи, мне можно, — Локи ободряюще улыбнулся. — Я очень люблю странные вещи. И оставь последнее пирожное, надо же и о брате подумать.
— Но я его надкусил, — огорченно пробормотал мальчик.
— И правильно сделал, — довольно усмехнулся трикстер. — Теперь разломай половину на кусочки и ссыпь обратно в коробку. Так как ты это делаешь, Гарри?
— Но я ничего не делаю! Я просто очень хотел, чтобы они выросли, и я не спал всю ночь, представляя. И в этот раз тоже, я же тебе обещал, и я очень старался... — Гарри осекся, руки с остатками злополучного пирожного замерли над тарелкой. — Так ты думаешь... — прошептал он.
— Ну да. Именно это я и думаю, — весело кивнул головой бог. — Вот так оно все и делается. Очень хочешь, представляешь. Добавляешь эмоций. А потом, — лицо бога стало совершенно довольно-хитрым, — происходят странные вещи. Ну это так, схематично. Вставай, нам пора завершать операцию "Сладкий вечер для брата".
— По лестнице сможешь бесшумно пройти? Точнее так — не очень шумно, — поправился Локи, довольно скептически усмехаясь. — Тогда иди и кидай на пол крошки.
— Тетя в ужас придет! — Гарри чуть не прыснул в голос. — Может, давай сразу дом подпалим?
— Как-нибудь, когда он нам станет не нужен, — хмыкнул трикстер. — Но направление твоих мыслей мне нравится.
Они поднялись на второй этаж.
— А теперь куда? В комнату Дадли?
Локи только одобрительно кивнул.
Он, затаив дыхание, открыл дверь. Ручка предательски щелкнула, спящий на кровати толстый мальчик что-то промямлил во сне и перевернулся на другой бок, почти сбросив на пол одеяло.
— Язычок придерживать надо. И ручку не отпускать, а поворачивать обратно плавно.
— Я понял. Может, высыпать ему это в постель? — Гарри сдерживался, чтобы не засмеяться. — Пусть измажется.
— Неправильное решение. Ставь коробку на тумбочку, а половинку положи... — Локи посмотрел на мальчика с видом триумфатора соревнований пакостников и назидательно-ехидно произнес: — На выключатель ночника. И выдерни его из розетки. Теперь насыпь всяких мелких игрушек.
— Куда?
— А как ты думаешь, куда он пойдет, когда его светильник не включится?
— К выключателю! — засмеялся Гарри.
— Кидай. Теперь... Им и пощелкай.
— Он же меня увидит!
— Нет. В темноте не увидит, на свету зажмурится.
После нескольких повторов импровизированной сигнализации младший Дурсль, наконец, обозленно подскочил на кровати. Что происходило там дальше, можно только предполагать, потому что Гарри пришлось срочно ретироваться обратно в чулан. Но раздавшийся через пару минут после этого грохот и вой послужили подтверждением того, что сценарий таки сработал.
Еще через пару минут в доме зажегся свет, и он наполнился топотом и причитаниями. Притворяться спящим было бы дальше неправдоподобно, и Гарри, усиленно зевая, высунулся в коридор.
— Не болтайся под ногами, — дядя Вернон грубо толкнул его обратно и куда-то заспешил.
— Пускай принесет льда! — крикнула сверху Петунья с таким надрывом, будто она находилась при смерти.
— Ты слышал? Живо!
По правде говоря, об этом можно было только мечтать. Гарри, как и Локи, совершенно не терпелось увидеть воочию результаты их операции.
А результаты оказались отменными. Дадли сидел на полу и притворно ревел, потирая перепачканной в пирожном рукой лоб, на котором просто на глазах увеличивалась внушительных размеров лиловая шишка.
Гарри засмеялся. Петунья метнула на него полный возмущения взгляд и, зло вырвав из его руки лед, стала прикладывать к пострадавшему в сражении с темнотой и игрушками лбу Дадли, сопровождая свои действия сюсюкающими причитаниями.
— Ну надо же — живой. А вой был такой, словно его вампиры погрызли, — Локи искренне забавлялся сложившийся ситуацией.
— Никаких вампиров не существует! — проорал Вернон, краснея.
— А единороги? Надеюсь, этот еще сможет размножиться. Если только будет делать это не вилкой.
По выражению дядиного лица Гарри понял, что самое лучшее будет уйти от греха подальше, и потихоньку попятился к дверному проему.
Дядя Вернон кряхтя наклонился и с силой запустил в него первую попавшуюся под руку игрушку. Гарри поймал ее на лету и вышел.
— Ого! А с ловкостью у тебя и правда все в норме.
Гарри обрадовался, почувствовав, насколько Локи доволен. Он улыбнулся ему и кивнул.
Это был хороший вечер, действительно очень хороший.
Хороший вечер — подумал Локи. Ведь точно же? Точно.
* * *
========== 7. Единственный избранный ==========
* * *
Пройти в свой чулан, притвориться спящим, дождаться, чтоб все утихло. О, даа... притвориться? Да его просто почти повалило в сон, лишь только голова коснулась подушки. Для детского организма пережитых за этот вечер приключений оказалось слишком много, чтобы планировать что-то еще. Но он же хотел...
— Гарри?
— Да, Локи? — сонно улыбнулся ему мальчик.
Не получится, сегодня уже не получится. Но что ж, тогда хоть...
— Ты понял, что мне можно доверять? Я в таком разбираюсь, если говорю, что будет нормально — значит, будет.
— В каком таком? — Гарри очень хотелось перед сном побольше поболтать с Локи, но мысли путались, а глаза упрямо закрывались.
— Да вообще-то, во многом, — бог улыбнулся ему в ответ. — А уж как напакостить обидчикам и не попасться, я всегда придумаю. Веришь?
— Да, Локи, — засыпая пробормотал мальчик, снова улыбнувшись. — Ты хороший.
* * *
— Просыпайся немедленно! — визжащее существо, которую Гарри слишком вежливо именовал тетей Петуньей, провозгласило начало нового дня. В немного расплывчатом полумраке дважды дернулась ручка двери, а через минуту...
— Ты бы отвернулся, а? — досадливо буркнул мальчику Локи, когда треклятая лестница предсказуемо загрохотала, и размытая картинка серой реальности еще больше смазалась от посыпавшейся прямо в глаза пыли. — Уже не стоит, теперь только умываться. Отучать пора, не нравятся мне ваши семейные традиции... — Локи недовольно качнул головой, слегка поджав губы. — Назад! — крикнул он открывающему дверь Гарри, услышав приближающийся топот бегущих ног, но еще не до конца проснувшийся мальчик не успел среагировать, и дверь от толчка снаружи больно врезала ему по макушке, заталкивая обратно. — И от этого тоже, — вздохнул Локи, подавляя зарождающуюся внутри злость, — отучать.
— Извини, — Гарри сердился на себя, что не успел вовремя отпрыгнуть. — Я просто еще не проснулся, и я...
— Если ты живешь в таких боевых условиях, — Лафейсон постарался, чтобы улыбка выглядела задорно и весело, нужно было прервать это начинающееся нарастание совместного недовольства и злобы, пока оно не испортило им весь день, — то стоит позаботиться о том, чтобы вставать до подъема.
— У меня нет будильника, есть у Дадли, но он, наверное, поломан, — Гарри подымался по лестнице, хотя прекрасно знал, что тетя начнет сердиться из-за того, что он не явился сразу же ей помогать. — Он несколько раз разбивал его об стену, когда не хотел вставать.
— Сигнальное шумовое устройство — это не единственный и не лучший способ вовремя встать. Потому что часто это необходимо сделать именно бесшумно.
— А что нужно? — Гарри был озадачен.
— Желание. Самодисциплина. Просто планируешь проснуться во столько-то и просыпаешься.
— Но я так не умею, — признался Гарри, подымаясь по лестнице.
— Зато я умею, — хмыкнул Локи. — Так что, считай, что и ты теперь тоже. И я тебя уже просил не брести, как каторжник с ядрами, после любой неприятности. Мне очень хочется поскорее умыться.
— Где ты там ходишь? Сколько можно ждать!
— Ой, да не ждите, тетушка! Можете накладывать, пока я умываюсь.
Кажется, снизу послышались уже два возмущенных голоса, но шум льющейся воды заглушил их.
В конце завтрака разразился скандал. Дадли впал в ярость по поводу отсутствия сладкого. Робкие оправдания Петуньи, что они просто не ожидали, что их малышу настолько захочется полакомиться среди ночи, были встречены еще более возмущенными воплями. Кузен Гарри, оперевшись ладонями на стол и чуть приподнявшись, орал, вытаращив глаза:
— Я их не ел!!! Я никуда не ходил!
— А это очень плохо, — невозмутимо констатировал Локи, покуда Гарри убирал со стола. — Так оно и начинается.
— Что начинается? — одновременно повернулись к нему оба старших Дурсля, в глазах которых отчетливо проявился страх.
— Лунатизм, конечно, — так же спокойно пояснил Локи. — Ходят по ночам, делают непонятно что, а потом ничего не помнят. А потом и вовсе творят странные вещи.
