— Джаред, — мысленно воззвал хозяин и через доли секунды хранитель откликнулся. По его измученному лицу было видно, что крик Абы доставил ему физическую боль.
— Джаред, она не должна пройти через колодец, — велел хозяин, и передал мысленный образ Лили.
— Я понял, Аба, — произнес Джаред. — Она не пройдет.
— Как там ваши? Много пострадало? — Спросил хозяин.
— Ничего, Аба, демоны вскоре восполнят потери. Мы справимся.
Пробужденными чувствами он знал, что скользящие твари уже пошли по ее следу, пущенные Калебом. Ее отыщут. Но как? Как она удрала из тюрьмы? Он еще раз внимательно прощупал подземелья и нашел ответ.
— Саргатанас, — произнес он. — Дети-дети, — сокрушенно покачал он головой, непонятно на что сетуя больше: на количество своих детей, доставляющих ему неприятности, или на их манеры.
Глава 33
Хотя ей и не сильно хотелось еще раз навещать дом Петры и его возлюбленной, но выбор у нее был небольшой. Двигаться дальше сил не было: у нее не было времени ни толком подумать, ни подготовиться к побегу. Все случилось спонтанно, под влиянием эмоций, но она знала, что так даже лучше, потому что иначе ей было бы сложнее уйти. Она придумала бы себе кучу новых оправданий, зачем ей нужно остаться, возможно, решила бы сунуться в слои, и все это закончилось бы еще большими бедами, чем уже случились. Лили тяжело вздохнула, и ее плечи поникли. Ей катастрофически необходим был отдых, а ради этого она пересилит себя и зайдет в уютный домик, и будет вежлива, и ничем не выкажет неуважения хозяевам, и поспит у них, а не под открытым небом, где ее в любую минуту могут схватить дреги.
Лили передернулась от собственной практичности — раньше она едва ли была такой, всегда шла напролом, сколько себя помнила. А помнила она себя уже намного лучше, чем раньше: ни тяжелая работа, ни усталость, ни перипетии последнего дня не помешали еще нескольким сотням тысяч крупиц памяти сложиться воедино.
Дом выглядел по-прежнему уютным, из окон выглядывали клетчатые занавески, вот только крыльцо немного обветшало. Лили постучала — ей снова никто не ответил, и она уже привычным движением толкнула дверь. Внутри Лили тоже заметила следы легкого запустения, и пыль, покрывающую полки и шкафы.
— Петра? — Позвала она, сворачивая в сторону той комнаты, где застала их первый раз.
Дверь в комнату со скрипом открылась, и Лили увидела хрупкую фигуру у окна в кресле.
— Ох, — испугалась девушка, заметив ее и отрываясь от созерцания пейзажа за окном.
— Сильвия, это я, Лили, — на всякий случай представилась она. Хозяйка дома показалась ей еще более бледной, чем в прошлый раз, и более худой: вокруг ее глаз появились темные круги, а щеки запали. — Где Петра? У вас что-то случилось?
— Я думала, ты больше никогда не придешь сюда. — Пролепетала Сильвия.
Лили не знала, стоит ли это расценивать как то, что ей не рады или наоборот.
— Сильвия, что случилось? — Снова спросила она.
Сильвия вздохнула и попыталась подняться с кресла, но очевидно, была настолько слаба, что ей это не удалось. Тогда она, виновато улыбаясь, осталась сидеть.
— У нас все хорошо, — улыбнулась она, и почему-то Лили ей не верила.
— А где Петра?
— Пошел раздобыть нам чего-нибудь съестного. — Ответила наконец Сильви.
— Вы голодаете? — Поразилась Лили.
— А чему удивляться, — произнесла Сильвия, — здесь не очень хорошо с припасами, растениями или живностью. Это в доме изобилие и подвалы ломятся от яств, а коридоры от слуг — верно? — Она с интересом посмотрела на Лили. — Ты ведь добралась туда, я права?
— Да, добралась. — Кивнула Лили.
— И как там? — Глаза Сильвии загорелись нездоровым блеском. — Расскажи, каков Его двор, что там сейчас происходит.
— Разве для вас это имеет какое-то значение? — Поразилась Лили, разглядывая ее высохшие руки. — Если бы я только знала, я бы принесла вам что-нибудь поесть.
— Да, там всегда есть чем поживиться и чем развлечься. — Сильвия словно разговаривала сама с собой. — Я слышала, в доме сейчас балы. Ты видела их? — Глаза ее снова обрели осмысленность и сверкнули.
— Нет, — покачала головой Лили, не имея ни малейшего желания рассказывать Сильвии свою историю. Балы — да, для нее они уж точно стали значимым событием.
— Я вижу, ты без Рамуэля — значит, твоя затея не увенчалась успехом, — тем временем продолжала Сильвия, а Лили подумала, что если Петра в скором времени не появится, ее замучают расспросами.
— Нет, не увенчалась.
— Он... не захотел уходить? — Не унималась та.
— Не захотел. — Точнее было и не сказать.
После этого в комнате воцарилось молчание, и только слышно было, как где-то ветер хлопает ставней.
— Петра скоро вернется? — Спросила Лили.
— Располагайся, будь, как дома. — Сильвия указала ей на второе кресло. — Ты можешь остаться у нас, сколько пожелаешь.
Лили поблагодарила ее за радушие и еще раз искренне попросила прощения, что ничего не принесла из еды.
— Ничего, — вздохнула Сильвия, — может, Петра что-то принесет.
Еще немного они посидели в комнате и побеседовали ни о чем, а затем Лили извинилась, и Сильвия проводила ее в отдельную комнату и постелила постель. Лили едва держалась на ногах, поэтому, как только дверь за Сильвией закрылась, тут же повалилась на кровать, не раздеваясь, и уснула.
Ей снилось болото, кишащее металлическими спинами дрегов, по которым она шагала, боясь свалиться в воду между тушами. Но она пробивалась, балансировала и прыгала дальше, с одной спины на другую, к какой-то незримой цели. И когда нога ее наконец коснулась берега, она поняла, что идет к дому. Только теперь она не бежала из него, а стремилась в середину со всем рвением, какое у нее было. Что-то звало ее внутрь, и ей нужно было торопиться. Лили стала карабкаться по башне, потому что не знала другого пути. Вокруг носились крылатые демоны, но никто из них не обращал на нее ровно никакого внимания, как на букашку, которых тысячи. Даже когда она кричала и звала их, они не реагировали, словно ее вовсе там не было. Вскоре и башня поддалась ей, и она оказалась на ее вершине, только для того, чтобы тут же сбежать по лестнице, ведущей с крыши и окунуться в хитросплетение коридоров. По ним она тоже неслась, сломя голову, сбивая по пути надушенных дам и задевая неповоротливых тварей. Когда она пронеслась по первым комнатам покоев, Калеб уже распахнул для нее двери, словно ждал ее, и лицо его было серьезно и напугано. Увидев выражение его лица, Лили побежала еще быстрее, хотя, казалось, это уже невозможно, и вот, наконец, она влетела в его кабинет, и увидела Абу, стоящего у окна. Теперь ставни его были раскрыты и по другую сторону виднелись холмы с редкими деревьями и небольшой каменный дом, прислонившийся к склону, где-то слева из-за границы окна светило солнце, и окрашивало бегущие по небу облака в розовый цвет.
— Ник, — произнесли ее губы, и он повернулся. И показался ей таким знакомым, таким близким, словно она наконец вернулась домой.
Лили распахнула глаза в кромешной тьме, но перед ее взглядом по-прежнему стояло его лицо, не высокомерное или холодное, каким она его видела обычно наяву, а искреннее и, быть может, чуточку грустное.
— Боже мой, — прошептала Лили, проводя руками по своему лицу и снимая наваждение. И когда образ совсем исчез из ее головы, она поняла, что ей стало легче, словно сомнения отступили и больше не терзали ее, а еще несколько существенных брешей в памяти окончательно восполнились.
Она нащупала сумку рядом с кроватью и достала из нее его рубашку. Ткань по-прежнему хранила след его запаха, Лили прижалась к ней лицом и заплакала. Она ощущала себя такой одинокой и потерянной в ночи. Если бы ей снились кошмары с чудовищами, она знала бы, что ей следует бежать, как можно быстрее. Но когда ей снился он, и таким, она не понимала, что ей следует делать. Так сложно было в аду разобраться, что происходит, сомнения мучили ее: правильно ли она поступает, тот ли сделала выбор. И так в каждом моменте, в каждой ситуации и с каждым существом.
Теперь она помнила, помнила практически все, похожее чувство возникло в ее душе, когда она испугалась за него там, на дне, и вернулась к надвигающемуся кошмару, чтобы спасти его. Лили вновь откинулась на подушку и зажмурилась. Она не могла уйти, и пришла она на самом деле не из-за Рамуэля, или не только из-за него — Небирос был прав. С тех пор, как они встретились, она стремилась к Абе, он притягивал ее, как земля притягивает луну.
Лили поднялась с кровати и сунула рубашку обратно в сумку. Поморгала немного, чтобы привыкнуть к темноте и тихо скользнула из комнаты. На ощупь, держась рукой за стену, Лили вышла в коридор, и затем уже уверенно спустилась по лестнице на первый этаж — тут зарево из открытых окон кое-как освещало помещение. Больше всего на свете ей не хотелось сталкиваться с Сильвией, поэтому все ее усилия были направлены на то, чтобы не разбудить никого в доме. Пока она спала, мог вернуться и Петра, и тем более, ей не хотелось объясняться с ним. Она наконец-то сделала свой выбор, и у нее было неослабевающее чувство, что ей следует поторопиться.
Даже снаружи все-таки ощущалось, что большинство обитателей отдыхает. Небо лишь изредка рассекали взмахи чьих-то крыльев. Лили жалела, что теперь не сможет добраться назад по воздуху, ведь она еще ни разу так и не путешествовала к дому пешком и не входила в него, как нормальные люди.
Черные мосты перетекали один в другой, очаги бурлящей лавы освещали дорогу не хуже фонарей. Лили зачарованно шла по темной долине к монолитному плато с домом. Вскоре она приблизилась к нему почти вплотную и уже начала раздумывать над тем, где бы у него мог быть вход, как заметила, что дорогу ей преграждает огромное озеро, кишащее дрегами, как в ее сне. Лили ахнула и замерла на месте. Наяву скакать по их спинам вовсе ее не прельщало: она не была настолько ловкой и подвижной, как в своем видении. Да даже ступить на первого из них, колышущегося в темной воде, казалось чем-то совершенно невозможным.
Наверное, она бы так и стояла до самого утра, разглядывая вставшую перед ней преграду, когда услышала позади себя шорох крыльев, а затем знакомый голос:
— Снова ты и дреги — некоторые вещи не меняются.
— Небирос, — улыбнулась она и повернулась, чтобы броситься ему на шею
— Тише, Лили, повредишь усы, — усмехнулся он. Его отсвечивавшие голубым глаза казались двумя ночными фонарями. — Согласна полетать? — Спросил он.
Лили улыбнулась еще шире и обхватила руками его мохнатое тело, а он сотворил из нижних лап нечто вроде сидения для нее. И как только она устроилась, взмыл в небо.
— Как ты догадался, где я? — Спросила Лили, прижимаясь к его телу.
— А где еще могут оказаться глупые девушки, обидевшиеся на всех и вся, и решившие, что их миссия окончена. — Ответил он. — Впрочем, напомни мне отругать тебя, как следует, когда мы приземлимся.
— За что? — Удивилась Лили.
— За эту дурацкую выходку. — Отозвался он. — Ну, не вышло у тебя с Рамуэлем, хотя это и так было понятно, я предупреждал тебя с самого начала, — Лили только вздохнула, — но это же не повод делать глупости и бежать.
— Почему глупости, — возразила она. — Твой брат сказал мне, что я свободна, и что если я пересеку врата, можно забыть о сделке.
— Мой брат, — повторил он, — но он же не говорил, что ты должна добираться до врат в одиночку и пешком. Такого идиотизма даже он не предложил бы.
— О, я вижу ты не очень высокого мнения о его идеях.
— Если бы они были немного получше, он не оказался бы там, где он сейчас.
— Но он не заключенный.
— Но и не свободен, и вынужден скрываться в этих грязных подвалах. Но сейчас речь не о нем. Как тебе только в голову могло прийти подобное? И не сказать мне ничего. И, кстати, Лили, я правильно понял, что когда я тебя нашел, ты размышляла над тем, как вернуться, а не над тем, как попрощаться с целым озером дрегов?
— Ты так многословен, когда волнуешься, — вздохнула Лили. — Да, я решила вернуться.
— Единственное разумное решение, — произнес он и запнулся. — Но почему, ради всех демонов судьбы?
— Я нужна ему, — неловко повертевшись в его лапах, выдала она.
Небирос молчал, только мерное движение его крыльев нарушало тишину.
— Ты, наконец, поняла? — Спросил он.
— Да, — кивнула Лили.
— Я высажу тебя на балкон рядом с его покоями. — Произнес демон.
Лили запрокинула голову, чтобы увидеть мерцающие нежно-фиолетовым глаза и хотела ему что-то сказать, но не могла найти нужных слов, тогда она просто отпустила все и отдалась полету.
Девушка ступала по земле, что почти всюду была выжжена. Время от времени по ее поверхности проносились перекати-поле - шары из сухих веток размером с голову. Ветер путался в ее волосах и шептал что-то неразборчивое на ухо. Она вздрагивала, оборачивалась, но позади никого не было — все та же степь и катящиеся кусты.
Девушка не помнила ни кто она, ни откуда, ни куда идет. Ее ноги передвигались по привычке: сначала подымалась одна, затем за ней следовала другая, и если бы она остановилась, быть может, не вспомнила бы даже того, как идти дальше. Наконец, пейзаж стал меняться, появились деревья и трава, и она увидела человека, сидящего на груде камней у развалин, рядом стояли палатки, и их свободные полотнища хлопали на ветру.
Она подошла молча к нему, и присела рядом, также не говоря ни слова, потому что ей неведомы были слова, пока он не заговорил.
— Вы пришли издалека? Я рад, что вы разделите со мной эту ночь.
Она осмотрелась вокруг, и подумала, что ночь здесь всегда, вернее, вечные сумерки, но не стала ему возражать.
— Меня зовут Марк, — произнес он.
— Лили, — ответила она и вспомнила свое имя. — Вы здесь один?
— Мы всегда одиноки, Лили, — его глаза светились умом, коротко остриженые вьющиеся волосы окаймляли высокий лоб. — Где бы мы ни были, мы всегда одни.
— Я помню других, другие лица, жизни, — она запнулась, потом вопросительно взглянула на него. — Мы умерли?
— Возможно. — Произнес он, склоняясь, чтобы окунуть перо в чернила.
— И вас это не беспокоит? — Взволнованно заговорила она.
— Какой в том смысл? — заговорил он. — Я слышу вас, а вы — меня, мы говорим, — что изменилось? Все остальное — только слова.
— Но это неправильно. У меня что-то было, что-то должно было быть, — на ее лбу пролегла складка, — столько планов, столько дел, только не могу вспомнить, каких...
— Все совершается согласно природе, а значит, не может быть ошибки.
— Но я ведь не стара, — девушка осмотрела себя, — и не больна.
— Что изменилось бы, уйди вы в преклонном возрасте? — Спросил он.
Лили пожала плечами — она не была уверена.
— Я бы успела намного больше, возможно, тогда в моей жизни был бы смысл.
