Когда она возвратилась, оказалось, что прибыла первая партия гостей, и гости эти жадно накинулись кто на угощения, а кто на красавиц из слоев. Девушек, не церемонясь, растаскивали по близлежащим комнатам, специально окружавшим залы для таких случаев. Из-за этого вокруг царил такой хаос, что демоны оставили свои посты, и прилегли на вино и развлечения, как и все остальные. В конечном счете, все знали, что бежать из дома смертным невозможно.
Крупный мужчина с грубыми манерами схватил Лили за руку и потащил за собой, и сколько она ни кричала, и ни отбивалась, не обращал на это ровно никакого внимания.
— Я — служанка, — прокричала она, когда он волок ее мимо демонов так, чтобы они расслышали и остановили его. Но один из демонов лишь окинул ее небрежным взглядом и заметил другому:
— А она действительно ничего, я бы вытащил такую со слоев.
— Кто-то уже вытащил. — Усмехнулся второй.
— Не упирайся, — обратился к ней первый. — Тебе делают честь.
— Честь? Я — служанка! Я мою кастрюли и подаю вино. — Орала она, отбиваясь, что есть силы от мужчины, но никто больше не обращал на нее внимания. — Оставьте меня. Я не из девушек для гостей.
— Мне плевать. — Он вздернул ее за руки и встряхнул, потому что ему надоела ее возня. — Я — гость, и мое желание здесь закон. Поэтому заткнись и иди смирно.
Он поочередно заглядывал в комнаты, но те оказывались уже занятыми. Лили мучительно думала, как ей выбраться из этой идиотской ситуации. Если бы у нее был с собой меч, она бы задала жару этому идиоту, но, увы, оружия не было, а по силе она ему катастрофически проигрывала. Только бы он не затащил ее в какую-то комнату, потому что тогда ей точно конец. Только бы где-то поблизости оказался Рамуэль, или Калеб, или на худой конец хотя бы Уцур, хоть кто-нибудь знакомый ей.
Тем временем, здоровяк набрел-таки на пустую комнату и втащил ее внутрь. Пока дверь не захлопнулась за ними, она все еще верила в чудо, но когда они оказались наедине в закрытом помещении, чудес больше не осталось. Он грубо толкнул ее на кровать, а затем стал небрежно срывать одежду. Лили понятия не имела, кто был этот гость. На колдуна он походил едва ли, те могли обойтись какими-то другими средствами, да и не пали бы до грубого обладания женщиной. Значит, оставался лишь кто-то из смертных, заключивших крупную сделку.
— Кто вы? — Спросила она, когда он сорвал с нее последнюю одежду.
Он остановился, передыхая и словно любуясь проделанной работой.
— Ты что, не следишь за политикой?
— Я слегка не у дел. — Удалось выговорить ей.
— Я второе лицо в Венесуэле. А скоро стану и первым, — его губы растянулись в широкой улыбке.
— В этом и состоит ваша сделка? — Догадалась Лили.
— Сделка? — Нахмурился он.
— Контракт, который вы заключили с хозяином.
— А, да, контракт. — Он ухмыльнулся. — Именно его я и праздную. — Ему даже невдомек было, что в аду есть события куда важнее его дурацкого контракта.
— Вы его недавно заключили? — Спросила Лили.
— Только что. — С победной интонацией в голосе подтвердил он и сделал шаг в ее сторону.
— Если там нет его крови, он считается недействительным. — Как можно спокойнее произнесла Лили.
— О чем ты? — Он остановился.
Это все, что ей было нужно — зародить сомнение в его душе. Сомнение в том, что контракт в силе, что его не провели в мире лжецов и хитрецов.
— Контракт без его крови считается недействительным.
— Но там была кровь. — Возразил мужчина, но Лили видела, что сомнения гложут его.
— Вы уверены, что его?
Здоровяк хмуро посмотрел на нее, затем вытащил из кармана пиджака договор. Его толстые пальцы дрожали, когда он разворачивал бумагу.
— Только попробуй солгать мне, — угрожающе произнес он. — И я от тебя мокрого места не оставлю.
Лили смотрела, как под печатными строчками из свертка появляется кровавая подпись, и думала, что же делать дальше. Она слышала, что святые предметы реагируют на Его кровь и наоборот. Крохотный шанс, что у этого узурпатора есть что-то святое, все-таки оставался, как насмешка над всем, с чем он соприкасался.
— У вас есть освященный предмет?
Он задумался.
— Есть крест.
— Коснитесь им подписи. — Велела Лили. Ей рассказывали, что некоторые пытались таким образом избавиться от контракта, чуть ли не окуная его в святую воду, но все, к чему это приводило — лишь давало знать хозяину, что человек пытается разорвать договор, тем самым нарушая главный его пункт.
Здоровяк приложил крест к бумаге, ему и в голову не приходило, что это может иметь хоть какое-то значение.
— И что, ведьма? — Спросил он, но затем поспешно отдернул руку, отпустив крест, когда кровь на бумаге закипела. — Ого, — он озадаченно потер пятерней затылок, а потом просиял. — Значит, его кровь?
— Да, с контрактом все в порядке. — Произнесла Лили, молясь о том, чтобы в комнату как можно скорее ворвались демоны или кто там должен был следить за нерушимостью договоров.
Но никто не появился, и здоровяк, аккуратно скрутив контракт и вернув его в карман пиджака, стал неспешно разоблачаться, довольный собой и своими достижениями.
Лили отползла на дальний конец кровати, упершись спиной в панель, отчего по лицу мужчины лишь расползлась гадкая ухмылка. До половины раздетый он двинулся к ней. Но когда ему оставался всего лишь какой-то шаг, невидимая сила отшвырнула его в стену, так что он сразу выключился и остался валяться там с неестественно согнутой шеей.
В комнате перед Лили стоял Ник, в своих черных брюках и черной рубашке, в которых она видела его на крыше дома в день их встречи после своего возвращения. Голая и дрожащая, Лили с распахнутыми от страха глазами, смотрела на него.
— Не помешал? — спокойно произнес Ник, и Лили, наконец, выдохнула — сама того не замечая, она задерживала дыхание последние несколько секунд. Напряжение волной схлынуло из ее тела, позволив разжать побелевшие пальцы. Она и не подозревала, насколько на самом деле была потрясена и напугана, пока не начала снова дышать. Не помешал... да задержись он еще хотя бы на пару минут, и было бы уже поздно. Лили с отвращением и ужасом взглянула на тело, валяющееся у стены. Она тихо заплакала, не в силах ни выговорить слова благодарности, ни ответить что-нибудь нейтральное и холодное, как обычно.
— Значит, нет. — Кивнул он. Ник разорвал бы его на части, если б не сдержался. Мелкий человеческий кретин, возомнивший себя локальным божком. И, хотя условия контракта, заключенного с мерзавцем, были выгодными, он иногда думал, что с некоторыми договора заключать не стоит вовсе. Он долгое время не видел ее, и сны почти ушли в прошлое, и вот теперь, она голая, дрожащая перед ним, чудом избавленная от поругания. Он поймал себя на мысли о том, что хотел бы ощутить своим телом ее дрожь. — Какого черта ты оказалась в зале, когда пришли гости? — Спросил он.
— Я вернулась с поручения и не знала, что они уже там. — Произнесла Лили, подымая на него свои серо-зеленые глаза. Она никак не могла полностью оправиться от недавнего потрясения, от близости к катастрофе. Ей хотелось вжаться в чье-то сильное надежное тело и выплакать всю свою боль и страх. Прижаться к складкам его черной рубашки, плотным брюкам, крепкому телу под черной тканью. Она помнила его изгибы, когда они уже лежали однажды рядом. Еще одна вспышка молнией осветила закоулки памяти Лили, и она вспомнила, как он лежал рядом с ней на столе, путешествуя с ней по ее жизням, прижимая ее к себе, когда она была на грани, измотанная и истощенная после дна.
Первое желание схватить простыню и укрыться ею, ушло прочь. Ей было приятно оттого, что его взгляд скользил по ее коже, словно он на самом деле касался ее.
— Я распоряжусь, чтобы тебя не выпускали дальше кухни и стойл. — Холодно произнес он, разрывая своим голосом ее наваждение в клочья. — И набрось на себя что-нибудь — жалко смотреть.
Униженная его словами, Лили, наконец, натянула простыню и обернулась в нее. Раздираемая болью, обидой, стыдом и досадой на части, она тихо скользнула мимо Ника на выход. Уже у самой двери она снова обернулась к нему.
— Небирос поправился и в ближайшее время вернется домой. — Произнес он. — Так что готовьтесь к амур де труа, покупайте большую кровать, или что там у вас в планах. — Ник резко развернулся и пошел к распростертому телу.
Лили хотела было что-то возразить, оправдаться, но она так устала всем доказывать то, что для нее было очевидным.
— Спасибо, — прошептала она одними губами, и исчезла в коридоре.
— Не за что, — ответил он, хотя прекрасно знал, что она уже не слышит его. — В конце концов, он был тем еще мерзавцем. — Сказал он, и пнул лежащее тело. Затем отвернул полу пиджака, вытащил контракт и ухмыльнулся, пробегая глазами по одному из мелких подпунктов, начинавшемуся со слов " в случае смерти одной из сторон...".
Лили в простыне ввалилась в свою комнату и бросилась на кровать. Ей нужно было выплакаться, прийти в себя, вырвать с корнем унижение, которое жгло ее хуже пламени.
— Лили, что случилось? — Рамуэль бережно коснулся ее плеча.
— Ничего, — простонала она в подушку, ему нельзя было рассказывать о случившемся, чтобы он не натворил глупостей и не пострадал из-за нее. Она постаралась взять себя в руки.
— Как там София? — Она подняла заплаканное лицо от подушки.
— Со мной все в порядке. — Отозвалась девушка, встревожено глядя на нее. — Что случилось? Узнали о моем исчезновении?
— Лили, как ты могла совершить такую глупость! — Гневно произнес Рамуэль. — Это бессмысленно и опрометчиво!
— Постойте, вы оба. — Краснота и припухлость уже стали исчезать с ее лица, и голос стал почти таким же спокойным, как обычно. — О Софии по-прежнему никто не знает. Я расстроилась из-за гостей, но все уже в порядке. Даже сама не знаю, что меня так задело.
— Кто-то из гостей причинил тебе боль? Что-то сделал тебе? — Воскликнул Рамуэль, готовый разорвать обидчика на части.
— Успокойся, Рамуэль, — ее голос теперь звучал устало. — Никто мне ничего не сделал. Эмоции, и больше ничего, забудем о них. Время подумать о другом, — Лили перевела дух, — Небирос возвращается.
— Скоро? — Рамуэль разом остыл и сосредоточился.
— Не знаю точно, но нам лучше уйти.
— Стоит ли. — Рамуэль нервно зашагал по комнате. — Он погубил нескольких наших, он ранил Илиэля. Если и есть демон, которого стоило бы остановить, то это Небирос.
— Рамуэль, — Лили не могла поверить, что он снова взялся за старое. — Не нужно, прошу тебя, просто уйдем. — И Лили невольно с опаской посмотрела на Софию.
Рамуэль уловил ее взгляд.
— Прости, — снова смягчился он. — Просто я хотел бы... хоть что-то сделать правильно. — Он вздохнул, глядя на незнакомую девушку в комнате. — Мы уйдем, и о Софии никто не узнает.
— Хорошо, — Лили поднялась, помогая им собраться. — Идите в дальние комнаты на границе седьмых коридоров, там много пустующих покоев. Пусть не очень чисто и уютно, но мы это исправим, верно ведь? — Она улыбнулась им обоим. София стояла посреди комнаты, сложив руки — ей нечего было собирать, она лишь со слабым интересом наблюдала за Рамуэлем, а на лице ангела застыло напряженное выражение, словно он сдерживался, чтобы не взорваться. Когда он совсем близко прошел рядом с Софией, задев ее краем своего кожистого черного крыла, девушка отшатнулась.
— Не бойся, все в порядке, — успокоила ее Лили, а затем всмотрелась в ее расширившиеся от ужаса глаза повнимательнее. — Ты знакома с такими, как он?
Девушка покачала головой, но глаза ее, ставшие еще шире, выдали правду.
— Ты видела Самаэля? — Спросил ее Рамуэль, перестав собираться.
Девушка молча кивнула, не в силах больше отпираться, и слезы вновь покатились из ее глаз.
— Он... он взял тебя? — Неуверенно спросил Рамуэль, и видно было, что ему тяжело даже спрашивать о таком, не то, что думать, но он знал, какая слава ходила о падшем.
— Нет, не он. — Прошептала София.
— А кто? — Почти хором спросили Лили и Рамуэль.
— Бел, — прошептала она еще тише.
— Кто такой Бел? — спросила Лили.
Рамуэль лишь сделал ей знак помолчать и пояснил:
— Уцур.
— Уцур? — Лили растерянно смотрела на девушку и не могла понять, как он мог быть тем, кто взял ее силой, если она видела его печаль, и все эти рисунки, разбросанные по его комнате. Так что же, то, что она приняла за любовь, было не более чем муками совести за совершенное?
— Я сама виновата, — неожиданно произнесла девушка, вытирая слезы и подымая глаза. Теперь в них появилось нечто более похожее на волю к жизни. — Он был неравнодушен ко мне, а я солгала ему. И все испортила. Он не смог простить. — Призналась София.
— И он вернул тебя в слои? — В ужасе прошептала Лили.
— Да. — Кивнула София. — Если бы я не предала его, он оставил бы меня с собой.
— Зачем же тогда? — Лили не находила слов.
— Я хотела выжить, и мне тогда казалось, что любая цена хороша... — произнесла София, начиная сердиться на себя. — Я не хотела вспоминать. — Она покачала в отчаянии головой. — Я старалась все это забыть. Понимаете? Самое страшное — помнить, что могло бы быть, и чего уже никогда не будет.
— Успокойся, девушка, — произнес Рамуэль, — ты выбралась из слоев, и мы не вернем тебя обратно.
— Дело не в этом, — София бессильно опустила голову.
— А в чем? — Изумился Рамуэль.
— Она любит его. — Ответила за нее Лили.
Рамуэль бросил на нее удивленный взгляд.
— Рамуэль, — вздохнула Лили, — это то, о чем я тебе говорила. Все не так однозначно, как вы думали. Не все черное — черное, а белое — белое.
— Ты мне это говоришь? — невесело усмехнулся он, разворачивая черные крылья и сворачивая вновь. — Пора уходить.
— Идите, — кивнула Лили, — а я останусь.
— Зачем? — Рамуэль остановился на полушаге.
— Небирос поймет, что здесь кто-то был. — Пожала она плечами. — Я объясню ему, чтобы он не искал виновных.
Рамуэль молча согласился, хотя ему и не нравилась эта идея, подхватил Софию за руку, и они вышли.
Когда эти двое, наконец, ушли, Лили дала волю эмоциям. Она вернулась на кровать, и отпустила столь долго сдерживаемые слезы и всхлипывания. Она сама не понимала, как ей удалось продержаться и говорить о каких-то других делах, ничем не выдав себя. Ее тело жгло от унижения и обиды, огромные ручищи, казалось, продолжали срывать с нее одежду. Она все еще была замотана в проклятую простыню вместо привычных брюк и рубашки. Такая уязвимая, готовая плакать на плече у Абы, и его холодный голос, презирающий и ненавидящий.
— Лили, — голубые фасеточные глаза мерцали в полумраке комнаты, одна из его жилистых лап бережно коснулась ее плеча. Прикосновение его лап было ни капли не похоже на человеческое, и оттого не напоминало ей о недавнем происшествии. Лили бросилась к его меховому телу, прижимаясь, крепко обнимая его руками.
— Ты поправился, — смеялась и плакала она.
— Таких, как я, не так-то просто убить. — Спокойно ответил он, глаза его меняли цвет и внимательно изучали ее. — Ты живешь здесь, у меня?
