— Какие такие вещи? — зарычал Вернон, наливаясь краской. — Ты что такое несешь?!
— Нуу... — протянул Локи, имитируя манеру Гарри, когда тот находился в затруднении с ответом. — Всякие. По карнизам начинают ходить, по проводам. Наукой это необъяснимо.
— Не смей такое говорить! — взвизгнула Петунья, в испуге обнимая сына и заглядывая ему в глаза, будто пытаясь найти там какие-то доказательства обратного. — Дадлик, сладенький мой, скажи нам, что ты просто забыл... Что тебе захотелось пироженок, и ты за ними...
— Я их не ел!!! — еще громче заорал Дадли, становясь почти таким же красным, как и дядя Вернон и трясясь. — Не ел!! Не ел!! — он резко толкнул стол, вдвигая его в огромный живот своего отца, отчего тот зычно крякнул, на мгновение застыл, а потом грузно ополз на пол.
— О боже, Вернон! — кинулась помогать ему Петунья, оставив взбешенного Дадли, который тут же запустил недоеденным куском бекона куда-то в стену.
— Они становятся очень нервными, потому что у них неполноценный отдых. Представляете, если просидеть целую ночь на ветру на мокрой телевизионной антенне? Плохо может закончиться. Можно даже остаться без телевизора.
— Заткнись!!! — глава семейства Дурслей, ухватившись за край стола, рывком вскочил на ноги, от чего Петунья почти потеряв равновесие, схватилась за скатерть, сдергивая всю сервировку с остатками еды на пол. Грохот, звон разбивающейся посуды, Гарри затравленно озирается, глядя на стремительно приближающегося, словно взбешенный бык, Вернона.
— Это бывает наследственным. Если в семье все нервные...
"Под столом и в дверь!" — прервал сам себя Локи, и Гарри, пулей прошмыгнул между ног кузена и выползающей из-под стола перепачканной и растрепанной Петуньи.
— А вот ножки, у вас, тетушка, вполне ничего! — весело выкрикнул он уже из коридора.
* * *
— И вот это называется "совершенно нормальные люди"? Это же полный дурдом, — довольно рассмеялся Локи, когда Гарри закрылся в своем чулане и повалился на кровать, чтобы отдышаться.
— Они иногда злятся, но не так... не так, как с тобой, — Гарри было весело и страшно одновременно. Почти так же, как было ночью. Видимо, с Локи всегда так — страшно и весело. И это было замечательно, совсем не так, как раньше — одиноко и тоскливо. С Локи все было не так.
— Ты боишься? — Локи тонко почувствовал смешавшееся с благодарностью и удовлетворением чувство страха.
— Нет, совсем нет, — соврал Гарри, опасаясь, что Локи станет с ним скучно, и он прекратит свои выходки, а то и того хуже, его оставит.
— А ты врешь, — бог хитро прищурился, сверкнув зелеными глазами, и в его устах это прозвучало почти как похвала.
— Нет... да... — растерялся мальчик, не зная, как реагировать, — это плохо?
— Нуу... — протянул Лафейсон, задумчиво улыбаясь, — это, конечно, бывает полезно. Только надо уметь и знать кому, когда, как, и самое главное — зачем. Но ты врешь мне, — он посмотрел в зеленые глаза мальчика с насмешливым укором, — а это совершенно невозможно.
— Почему? — Гарри и сам смутно чувствовал, что это так, но ему было интересно.
— Да по многим причинам... Ты всё постепенно узнаешь. Пока назову одну: как любит говорить один мой приятель, — Локи загадочно и самодовольно улыбнулся, — я в этом хороший специалист.
* * *
— Быстро выходи оттуда, убери на кухне, полей лужайку, загрузи в стиральную машину белье и убирайся на улицу! — тетя настойчиво тарабанила в дверь.
— Да, тетя, — облегченно выдохнул Гарри, все еще боявшийся, что утреннее представление может закончиться для него гораздо плачевнее.
Но он рано радовался, потому что в коридоре на него словно танк надвинулся Вернон и, схватив за ухо, пребольно крутанул его.
— Еще одна такая выходка, — зло прошипел он прямо в натянутое и все нестерпимее болящее ухо поднявшегося на цыпочки мальчика, — и я тебя запру без еды на неделю.
— Никогда не позволяй ему себя хватать! — набросился на и так расстроенного мальчишку Локи, совершенно взбешенный таким обращением. — У тебя ловкость на два порядка выше, так какого цверга!..
— Я... я просто не ожидал, — Гарри остановился на пороге кухни, осматривая совершенный там погром, и с тяжелым сердцем берясь за веник. Только что все было все хорошо, и вот опять.
— Не ожидал? Хочешь сказать, что первый раз такое происходит? Быть готовым к нападению нужно всегда, даже в лагере союзников! А иначе ты или труп, или раб, и неизвестно, что хуже!
Гарри разозлился. Локи нравилось дразнить и доводить Дурслей, а ему не только приходилось отвечать за последствия, а еще и терпеть обрушивающуюся на него за эти последствия злость зачинщика. Мгновенно меняющееся настроение бога выбивало его из колеи. Он уже хотел ответить ему что-то резкое, когда вспомнил, что тот ему недавно рассказывал, и попытался ответить как можно спокойнее:
— Да, я уже думал о том, что нужно стараться держаться от него на расстоянии, в недосягаемости его рук.
— Когда тебе приходит в голову здравая мысль, — произнес Лафейсон, заметно успокаиваясь, — то лучше ей следовать, а не оставлять на неопределенное время, потому что само по себе ничего не изменится.
— Да, — коротко кивнул мальчик, накрывая стол чистой скатертью. В конце концов, Локи был абсолютно прав, вот только если бы он не кричал...
— И не сердись на меня, — примирительно, чуть с досадой на себя улыбнулся Локи, — я просто... не привык к такому обращению.
— Да, я помню, — понимающе кивнул Гарри, — ты бог, царь и главнокомандующий. Я не сержусь.
Был, — вздохнул про себя Локи. — Когда-то был.
* * *
Когда они вышли на улицу, солнце стояло почти в зените и было довольно жарко.
— Что-то не так? — спросил Локи, почувствовав нарастающее беспокойство мальчика.
— Нет, пока все хорошо, — оглядев убегающие в разные стороны асфальтовые дорожки, ответил Гарри.
— Они будут на тебя охотиться? — Лафейсон быстро догадался о причине его волнения.
— Да, — Гарри не очень хотелось признаваться Локи, он уже давно привык не задумываться над тем, насколько это унизительно, но сейчас все стало по-другому. Ему просто ужасно не хотелось, чтобы это происходило при Локи, мнение которого было для него небезразлично. — Это любимое их развлечение, странно, что они меня не ждут. Дадли, наверное, подумал, что меня наказали, и я не выйду.
Гарри еще раз оглядел улицу, выбирая направление, и зашагал по серому разогретому асфальту.
— А что ты будешь делать, если они все-таки на тебя наткнутся?
— Убегать, — ответил мальчик, хотя знал, что это совершенно бесполезно.
— Хорошо. Пробегись. Давай, пробегись, мне нужно знать, на что рассчитывать.
Мальчик побежал.
— Быстрее. Еще. Так, хорош, продолжай.
То, что он бежал не совсем правильно, было еще исправимо, но вот то, что он запыхался, еще не добежав до конца квартала...
— Понятно, — досадливо подытожил Локи. — Вот теперь понятно, почему они тебя ловят.
— Они не лучше меня бегают! — обиженно выпалил мальчик, перейдя на шаг и тяжело дыша, схватившись за начавший неприятно покалывать бок. — У них спортивные велосипеды! И они поймают меня в любом случае.
— Да ну? — насмешливо и пренебрежительно скривился Локи. — Пеший может убежать от конных, конечно, не за счет скорости или выносливости, а просто за счет того, что пробежит там, где лошадям не пройти, не говоря уже о технике. Кроме того, если у противника преимущество только за счет какой-то вещи, то... — он оборвал свою мысль. — Ты умеешь ездить на велосипеде?
— Нет, — Гарри огорченно покачал головой, — у меня никогда не было велосипеда.
— Автомобиль? Что у вас тут есть еще?
— Мотоциклы! — зло выкрикнул мальчик, ему начинало надоедать, что Локи выставляет его не приспособленным к жизни неумехой. — Но их водят только с шестнадцати лет! А машину с семнадцати! Можешь спросить еще, почему я не вожу поезд и не летаю на самолете.
— Могу предположить, потому что в ваш замечательный улей они не залетают, — тонко-иронически скривил губы Лафейсон. — Но велосипед у твоего брата есть, и автомобиль я тоже в вашем доме видел.
— Дадли... — раздраженно начал пояснять этому непонимающему богу Гарри, — Дадли никогда не позволит мне сесть на его велосипед. Не говоря уже о том, чтобы даже подумать попросить поводить автомобиль у дяди Вернона!
— О, — хмыкнул Локи, которого ужасно раздосадовало физическое состояние мальчишки, и он теперь его намеренно цеплял. — Пирожными они с тобой тоже не особенно хотели делиться.
— Ты хочешь сказать, что я должен воровать велосипед Дадли и машину Дурсля? — Гарри просто замер последи улицы от такой догадки. Его повергло в шок такое предположение, как и отсутствие каких-либо барьеров для Локи.
— Я хочу сказать, что если в твоем мире имеется транспорт, то им нужно уметь пользоваться. Так же, как если в нем имеется оружие, то им необходимо владеть. И каким способом ты этого добьешься, не имеет значения. Потому что, если этому вовремя не научиться, то в первой же неприятной ситуации ты...
— ... либо труп, либо раб, — мрачно закончил за него Гарри.
— Примерно так, — почти одобрительно, хотя еще довольно зло, кивнул головой Лафейсон.
Гарри дошел до конца квартала, опасливо выглянул из-за угла, посмотрев сперва в одну сторону, потом в другую.
— Я согласен, — неожиданно для самого себя заявил он. Он просто почувствовал, что ему надоело бояться. А еще ему надоело стыдиться того, что он боится. Особенно перед Локи.
— На что ты согласен? — притворно-непонимающе и провокационно улыбнулся трикстер.
— Воровать велосипед Дадли и угонять машину дяди Вернона. Я хочу научиться. Но Локи, — мальчик виновато-растерянно покачал головой, — у нас тут нет никакого оружия.
— Да ну? — усмехнулся бог, видимо, весьма довольный результатами их очередной неожиданной стычки. — На кухне я видел ножи. Вон там — он показал на какое-то ограждение, — я вижу колья. Вон валяется палка, а вон там разбросаны камни. Видишь того человека с собакой? У него в руках трость. В умелых руках все оружие, Гарри.
— И ты сможешь научить меня?
— Ну... попробую, — Локи пожал плечами. — Только не все зависит от учителя, юноша. Далеко не все.
— Я буду стараться, — прошептал мальчик. Он правда хотел больше не быть беззащитным, не хотел быть жертвой, и Локи дал ему надежду, которую он давно потерял.
— Верю, — кивнул бог, чуть снисходительно улыбаясь. — Но для начала я хочу посмотреть, на что ты вообще годен.
— Да, — тихо сказал Гарри. Ему стало страшно, что вот сейчас Локи поймет, что ни на что он не годен, и что эта надежда, которая только что возникла, снова покинет его. Как и сам этот непредсказуемый бог.
— То дерево видишь? Подошел к той ветке, подпрыгнул, подтянулся. Вперед. Сколько сможешь.
Сердце у Гарри упало. Он и по урокам физкультуры знал, что не может нисколько. Над ним всегда все смеялись, когда учитель заставлял его это делать. Особенно веселился Дадли и его шайка, наперебой пытаясь придумать подколку посмешнее и пообиднее. Но сейчас нужно будет постараться, просто нужно. Он собрался, посмотрел наверх, на эту ветку, прыгнул и повис. Но как он ни старался, чуда не произошло. Он дергался и напрягался, пока уставшие и задрожавшие руки, не соскользнули и он обессиленно не свалился вниз.
— О, даа... — издевательски протянул Локи, где-то очень напомнив учеников класса Гарри, и разочарованно рассмеялся. Какие проценты, наг? Ну какие проценты?! — Я понимаю, конечно, что сила — это не "наше всё". Но такое... — он, зло сощурившись, покачал головой. — Ты понимаешь, что случись тебе где-то повиснуть, ты без посторонней помощи не вылезешь? Вот только, как правило, в таких ситуациях, рядом оказывается не тот, кто готов протянуть тебе руку!
Словно вопреки всякой логики, в голове ярко нарисовалось фигура Тора, протягивающего руку его двойнику, повисшему на краю Радужного моста. "Тор, пожалуйста!" Вот зачем, зачем надо было протягивать? Ты был всегда слишком благородным, брат... И слишком доверчивым...
Горечь, обида и разочарование в самом себе достигли в Гарри предела, и он закричал:
— Я же говорил, что никакой я не избранный! Я просто Гарри, и я не волшебник, и я не гожусь для... для... я не гожусь для твоей великой миссии!
— Лечь! — вдруг резко скомандовал Локи.
— Что?
— Быстро, быстро, гляди в тот ларек.
Гарри глянул туда, куда показывал Локи, вернее туда, куда и так смотрели его глаза. В витрине киоска отразились и промелькнули два несущихся гоночных велосипеда. Он растянулся, припав к земле.
— А теперь катись к тем кустам. Катись, не вставай. Хорошо. Ползком чуть правее. Лежи, оттуда не видно.
Гарри перевел дух, в висках колотилось сердце. А еще... еще ему стало стыдно перед Локи за то, что он так сорвался. Но что он мог изменить? Он же действительно не мог хорошо бегать и совершенно не умел подтягиваться. Не умел ездить на велосипеде, совершенно не представлял, как колдовать, и, наверное, не знал еще уйму необходимых вещей. Он не хотел, чтобы Локи ушел, но еще больше не хотел еще сильнее его разочаровывать. Ведь бог только напрасно тратил на него свои силы.
— Ты должен найти себе другого, Локи, — грустно, но твердо сказал Гарри. — Не трать на меня время. Я не гожусь.
Да я бы с радостью, смертный... Но так все сложилось...
— Хочешь, чтобы я ушел? — из изумрудных глаз бога пропало всякое выражение, они смотрели холодно и почти равнодушно. — Впрочем, я и не рассчитывал на твою благодарность. Я давно уже ни на чью не рассчитываю.
— Нет, Локи, нет... — детские глаза за круглой оправой смотрели с убедительной искренностью. — Не хочу быть тебе обузой. Так будет лучше... для тебя. Я не волшебник, Локи, и я самый слабый в классе. Я не смогу... Ты ошибся... твой сфинкс ошибся.
— Я вижу, — ощущение холодной отстраненности только усилилось, красивое лицо застыло неподвижной маской, лишь один уголок тонких губ чуть заметно дернулся не то в презрении, не то в горьком разочаровании. — Сфинкс сказал, что ты храбр. Храбр настолько, что это может мешать. Вот только я вижу совершенно другое. Ты просто струсил. Ты же всего боишься, — уголок губ пополз вниз чуть сильнее. — Боишься этих придурков, хотя они и бить толком не могут, боишься своей приемной семьи, боишься не справиться, боишься показать на что способен... или на что не способен. Сфинкс... Да он много чего говорил. Например, что мы с тобой очень похожи. Да если бы я таким был... я бы навсегда остался там, куда вообще попадать не стоит! А ты... ты не способен сделать даже попытки выбраться из той ямы, куда забросила тебя жизнь. Даже когда тебе предоставился шанс!
Гарри было очень обидно, но он молчал. Пусть уж лучше бог выскажется и уйдет. Если он действительно ошибся, то пускай уж все выяснится сразу. Локи ведь так старался... Он вспомнил, как они весело воровали пирожные и смеялись над Дадли, как Локи задирал Дурслей, весь этот погром на кухне, а еще как Локи показывал, как волшебным образом меняется на нем одежда, как поразительно вовремя подсказывал ему прятаться или драться... И Гарри чувствовал, что при всем показном равнодушии Локи сейчас очень расстроен.
