Наследники предтеч 1: Выживание

Наблюдая за группой ночью, я с удивлением поняла, что в эти часы они становятся очень тёмными (для моего ночного зрения) и, в отличие от большинства других животных, почти невидимыми. Часто даже если «мертвецы» находились непосредственно подо мной, их не удавалось разглядеть без того, чтобы не пришлось долго вглядываться и сильно напрягать глаза. Но и тогда они словно превращались в тени — легче всего их удавалось заметить на фоне чего-нибудь яркого и светящегося. Именно по этой причине вскоре я прекратила попытки следить за «мертвецами» в темноте. Заодно приспособилась определять их местоположение по издаваемым больными людьми звукам и запаху. А по ночам стала, несмотря на яркие цвета и, в целом, хорошую видимость, ориентироваться, в том числе с помощью слуха и особенно обоняния, благодаря которому удавалось почуять изменившихся почти за километр.

Также я окончательно убедилась, что Дмитрий с друзьями не единственные жертвы страшной болезни. Она эпидемией охватила весь лес и поразила большую часть встречающихся разумных. Лишь несколько раз мне удалось увидеть небольшие из пары человек группы здоровых вменяемых людей. А все остальные не просто страдали той же патологией, но и степень изменения их тел почти не отличалась от дмитриевской, отчего создавалось впечатление, что у всех «мертвецов» болезнь началась в один день. Или ещё того хуже — керели заселили джунгли уже заражёнными людьми.

Последняя мысль сначала вызвала новую волну гнева в сторону нечеловечески жестоких предтеч, но потом заставила задуматься. В саму возможность воплотить такую гадость верится легко, вот только зачем подобное могло понадобиться керелям? Я бы поняла, если бы заболели преступники или ещё кто-то недостойный, но Дмитрий... Пусть общалась с ним недолго, но не видела ни одного признака подлости — очень достойный человек. За что? Увы, сколько ни сотрясай воздух, керели уже не ответят. А как бы хотелось вернуться в прошлое, туда, в небытие, и хотя бы попытаться добыть по-настоящему нужную информацию!

А ещё я так и не вышла на контакт даже со здоровыми людьми. В первый раз увидела у одинокого мужчины лук, и не рискнула ни поговорить, ни даже проследить — а ну как выстрелит! Во второй пришлось отвлечься на паукообразную обезьяну, а когда я всё-таки вернулась туда, где видела людей, их уже не было. Ну а в третий разбушевалась непогода, из-за неё подслушать ничего не удалось, а смелости, чтобы показаться на глаза, я так и не набралась. Естественно, ситуацию это не проясняло.

Понаблюдав за многими «мертвецами» и несколько раз увидев нормальных людей, заметила, что даже если сделать скидку на быстрое увеличение размеров тела в процессе болезни, все оставшиеся здоровыми меньше ростом, чем заболевшие. Кроме того, почти у всех здоровых мужчин растут усы и бороды, тогда как ни у одного больного ничего подобного нет. Кстати, вполне возможно, что здоровые безбородые просто бреются — в этом случае люди разделяются очень чётко. А однажды, натолкнувшись на труп изменившегося, окончательно уверилась в предположении, что это представители двух разных видов, только один из которых, более высокорослый, подвержен болезни: внутреннее строение «мертвеца» значительно отличалось от того, что я наблюдала у нормальных людей.

Записано по рассказам и воспоминаниям очевидцев

36 – 61-е сутки

Джунгли

Через трое суток после объединения, ближе к полудню, группа Маркуса вышла к достаточно широкой реке — настолько, что между кронами деревьев на разных её берегах проглядывала узкая полоса тёмного грозового неба. К вечной сырости все уже привыкли, она не смущала, поэтому отдыхать расположились на песчаной косе прямо под дождём. Вот для костра небольшой навес всё-таки соорудили — иначе слишком велика угроза потерять драгоценный огонь. Пообедали, потом четверо пошли искать новые раковины для инструментов, а Сева из крупных обожжённых шипов, куска ветки, расколотого напополам, и нити, сплетённой из волос жены, делал для неё гребень. Мастерил инженер медленно, обстоятельно, но результат радовал — расчёска обещала получиться не только крепкой и функциональной, но и симпатичной.

Заметив шевеление в кустах, Вероника тронула Маркуса, рядом с которым ползала по песку, и указала на незваного гостя. Физик обернулся и словно окаменел. Но только на мгновение, уже через секунду его взгляд стал каким-то диким. Почти отчаянным.

— Сева! Рюкзак сюда, живо! — скомандовал Маркус, бросаясь к инкубатору.

Инженер вздрогнул, но среагировал быстро: новая жизнь приучила его доверять тем, кто рядом.

Привычными движениями открыв замок на крышке инкубатора, Маркус поднял её, дождался, пока рюкзак окажется внутри и снова запер, краем глаза нервно следя за оборотнем.

— Бросаем в реку, — сказал физик и первым схватился за носилки.

Вероника сглотнула, глядя на приближающуюся громаду. А оборотень не спешил, явно ощущая себя хозяином положения. Впрочем, неудивительно — если раньше девушка гадала, почему весьма сообразительный Маркус сам не подумал о том, что эти гиганты тоже люди, то теперь поняла — заподозрить в таком существе человека действительно сложно. Слишком сильны отличия. Обезьяна, монстр, оборотень — да. Но не человек.

— В реку! — поторопил физик. — Чтоб его пираньи в решето продырявили!

Оборотень оскалился, ускорился, и народ тоже поспешил. В десять рук раскачав инкубатор, его забросили в воду, а потом оттолкнули рогатинами подальше от берега. После сами бросились в густые заросли, правда, пока недалеко.

Но оборотень не преследовал. Остановился на пляже, посмотрел на удаляющийся, покачивающийся на волнах под дождём ящик, потом на скрывшихся в кустах людей.

— Вот тебе! — шёпотом повторил Маркус, по старой памяти поморщился и потёр голову. — Пираньи-то любого сожрут!

— Грабитель? — решил прояснить ситуацию прокравшийся к остальным Сева.

— Именно. Тот самый, что на мою первую группу в самом начале напал — я его узнал.

— Уплывают вещи-то, — тоскливо заметила Света.

— Если не доберётся, что-нибудь придумаем, — ободрил Маркус. — А так хоть не даром ему достанется.

Сева скрипнул зубами и сжал копьё. Народ переглянулся и на всякий случай крепко взял инженера за руки. Пусть за начальное имущество до слёз обидно всем, но противник слишком уж силён. С таким связываться — себе дороже.

— Тоже мне, носорог, — проворчала Света.

Вероника недоумённо покосилась на подругу: на носорога «гость» не походил. Разве что по опасности сравним... и по размеру... и по угрожающей фигуре.

Высокий — даже стоя на четырёх конечностях, он больше чем на голову возвышался бы над Светой — самой рослой из всех пяти, с мощными длинными руками, а клыки... Будто мало такого физического преимущества, ещё и оружие с собой шикарное. Где только достал алебарду?

— Вот тварь! — прошипел инженер, но всё-таки вырываться не стал, тоже понимая, что силы слишком неравны.

Все так и залегли в кустах: бросать вещи не хотелось. Но рисковать — тоже.

Оборотень встал на ноги, оторвав руки от земли — став ещё выше и ещё активней продемонстрировав, насколько непохож на человека. Снова оскалился, коротко рыкнул, а потом зашёл в воду. Народ замер, ожидая нападения пираний, но прошла минута, вторая, а пришелец оставался невредим.

Словно опаснейших хищных рыб вообще нет в реке.

— Да что за невезение такое? — Вера всхлипнула. — Он что, вообще неуязвим?!

Пока спрятавшиеся в кустах досадовали, оборотень догнал инкубатор, схватил за шест от носилок и вытолкал его на мелководье. Перехватил поудобней, оттащил к песчаной косе и, подняв, вынес на берег.

Теперь не только Сева, но и Маркус прикусил руку, чтобы не сорваться от возмущения.

Оборотень некоторое время разглядывал ящик, потом почесал макушку и обвёл взглядом окрестности, от чего народ даже дышать почти перестал. А ещё через несколько секунд «гость» махнул рукой и ушёл в лес.

— Это наш шанс! — резко заявила Света. — Хватаем и бежим, если что — бросим.

Так и поступили. Двигались не по прямой, сделали несколько кругов, чтобы запутать следы и ещё один — от троллей, чей лагерь заметили слишком поздно. Потом, убедившись, что погоня отстала, пробежали ещё около километра, уже с меньшей скоростью, внимательно следя, чтобы не влипнуть ещё куда-нибудь. А окончательно вымотавшись, спрятались отдыхать в ближайший полузатопленный овраг.

— Мы спасли наши вещи! — отдышавшись, торжественно объявил Сева. — А что там тролли — хорошо, может, они оборотня отгонят.

Ещё немного повалявшись на мокром мху и похлопав мух, народ неохотно встал.

— Мы, конечно, гении, — подтвердил Маркус. — А теперь наше величество гениальность хочет кушать.

Слегка замаскировав инкубатор, народ дружно отправился копать папоротниковые клубни — несколько кустов росли совсем рядом. А заодно порадовались, что предусмотрительно оставили угли в корзинке, и что Вера не забыла её прихватить, когда пряталась в кусты.

— А всё-таки не понимаю... — протянула Вера, обтирая клубень мокрым мхом. — Никому не показалось, что оборотень вёл себя как-то странно?

— Выглядел как побитая собака? — Маркус кивнул. — Да, мне тоже показалось.

— И я как раз об этом же думаю, — поддержала Вероника. — Мы-то сбежали, но он-то за нами в кусты не полез.

Сева кинул обиженный взгляд на женщин.

— Это точно был он, — заметил Маркус. — Точно тот, что на нас нападал. Но и вы правы — вёл себя иначе.

— Если так посмотреть, то получается странная картина, — развила мысль Света. — Что мы спрятались — это правильно, вдруг бы напал. Но он за нами не гнался... и потом, когда мы с инкубатором бегали, тоже. По крайней мере я не заметила.

Вероника кивнула.

— Он остановился, подумал, выловил для нас инкубатор...

— Возможно, зная, что на нас-то пираньи нападут, — вставила Вера.

— ...а потом понял, что мы слишком осторожные и ушёл, — закончила Вероника.

— И вспомните, как он рукой махнул, — снова влезла геолог.

Света задумалась. Да, если отбросить раздражение, гнев и страх, который мешал воспринимать ситуацию адекватно, и подумать, то действительно, поведение оборотня больше похоже не на поступки агрессора. А словно одиночка, волей керелей оказавшийся запертым в теле монстра, уже почти отчаялся выйти с кем-то на контакт. Теперь Свете даже показалось, что оборотень не просто махнул рукой: взгляд монстра, когда он смотрел на кусты, сквозил тоской и безнадёжностью, а уходил в лес он слегка сгорбившись — насколько это возможно для такого существа.

— Но это точно он, — в который раз повторил Маркус. — А наркотики или некий внешний контроль во время первого нападения подходят плохо — слишком уж осознанно тогда действовал.

Вероника хмыкнула. Да, когда им сносило голову на почве «спариться», ни о каком разумном поведении даже речи не шло.

— Хитрый какой! — раздражённо заметил Сева. — Получается, сначала он нападает, грабит, убивает, а потом весь такой бедный и несчастный! И мы должны его жалеть?!

— Нет, жалеть мы его не должны, — резко возразила Света. — Но и отрицать, что поведение изменилось — тоже.

— Может, у него что-то случилось? — предположил Маркус. — Например, его тоже ограбили, отобрав его первоначальные вещи и всё отвоёванное? Вот и понял, как это неприятно?

— Так ему и надо! — не удержался от комментария инженер.

— Возможно, — согласилась Вероника. — Но кто его мог ограбить? Он же такой огромный и страшный... по рассказу я и не представляла, насколько опасный. Вон, наш инкубатор запросто одной рукой поднимает — а ведь сейчас он нагружен сильнее.

— Ему подобные? — предположила Света. — Или группа больных... Но я бы поставила на ему подобных.

— Девочки, мы с вами прямо детективы, — пошутил Маркус. — Улик всего ничего, а уже целое расследование провели.

Перекусив, проверили вещи. Естественно, на пляже забыли все новые раковины и в запале брошенную Севой недоделанную расчёску.

— Ничего, ещё лучше смастеришь, — ободрил Маркус.

Тот молча кивнул.

Оборотень больше не появлялся, и жизнь потекла своим чередом. Кроме добывания пищи, народ потихоньку мастерил — пусть даже самые простые, но удобные в быту вещи. Совки, примитивные ножи, пилки, сумки и так далее. Тем более что теперь, несмотря на постоянную угрозу троллей и почти ежедневные переходы, с продуктами становилось всё лучше. В отличие от первых попыток, когда добытое с большим трудом зачастую оказывалось ядовитым, сейчас уже запомнили на что стоит тратить силы. Намётанный взгляд отличал папоротники, на которых уже сформировались клубни, от ещё слишком молодых, подо мхом и на деревьях собирали грибы, джунгли щедро делились ягодами и фруктами. Лягушек тоже ловить научились, хотя Вероника выше оценила некоторые виды змей: их запечённое мясо было нежным, с тонкими прослойками жира и кисловато-фруктовым привкусом. Впрочем, мелкие зверьки тоже были вкусными. Особенно если правильно подобрать гарнир и редкие приправы — их пытались осваивать, вот только найти съедобные пряные травы удавалось чрезвычайно редко.

Постепенно Маркус оттаивал от пережитого до объединения. Хотя он по-прежнему боялся троллей, но теперь уже мог сотрудничать при отступлении. Да и спать стал спокойней — по крайней мере, кошмары приходили не много раз за ночь. А даже когда мучили, уже не так в себя засасывали. Просыпаясь от стонов или криков друга, Вероника гладила его по волосам, говорила несколько успокаивающих фраз — и этого было достаточно, тогда как раньше приходилось будить — иначе от кошмара избавиться не получалось.

Лёгкость характера Маркуса никуда не делась, зато теперь в нём начал просыпаться явный интерес к противоположному полу. Физик и раньше был обходительным, но теперь в его действиях проявлялись именно ухаживания. Пусть по мелочам, но эти «мелочи» чрезвычайно поднимали настроение всем девушкам. И хотя больше внимания доставалось Веронике со Светой, но даже на лёгкие намёки по отношению к своей жене Сева реагировал ревниво, а однажды и вовсе чуть не полез в драку. Зато теперь, почувствовав конкурента, сам не упускал случая сделать Вере какой-нибудь мелкий подарок или что-нибудь приятное.

Река и её крупные притоки плохо подходили для купания из-за пираний. Поэтому мылись в основном или в ручьях или в периодически попадающихся в лесу затопленных ямах. Причём купались по очереди: сначала женщины, потом мужчины. Возможно, разделение было глупым, учитывая, что одеждой обзавестись так и не удалось, и все уже давно всё друг у друга видели, а потому реагировали адекватно, но от этого обычая возникало ощущение хоть какой-то культуры. Да и безопасности — всегда есть кому проследить за окрестностями.