Вздохнув, с силой потерла глаза, расплатилась и, сойдя с помоста, двинулась по мощеной дорожке, ориентируясь на шепот близкого прибоя. Миновав живую изгородь, сплетенную из кремовых роз, распространяющих упоительный аромат, я спустилась по пологой лестнице, последние ступени которой терялись в белом нагретом песке пляжа. Я скинула обувь, нарочно не поднимая глаз, с благоговением вслушиваясь, как совсем рядом ворочается и вздыхает вечное море. Пройдя несколько метров я, не выдержав, подняла голову, захлебнувшись привычным восторгом. Море было огромным, море было необъятным, море было живым. Оно вздыхало, двигалось, жило своей, недоступной человеческому пониманию, жизнью.
Я приложила козырьком ладонь ко лбу, вглядываясь в колышущуюся даль, стараясь определить ту зыбкую грань, где заканчивается море и начинается небо. Нужно обязательно показать это Владу... Настроение попытавшееся наладится, вмиг испортилось, стоило лишь вспомнить, в каком виде оставила глупого!
Нет, он, конечно, не прав, но и я тоже хороша! Позволила зайти ссоре так далеко! Отвлеклась, понимаешь ли, на свои переживания. Ну, встретила ты Кречета и что с того? Побеседовали мило и разбежались. Кречет не такой дурак, чтоб второй раз наступать на мои грабли. И чего такого особо оскорбительного Влад сказал, что б его по лицу бить? Объяснять нужно было. Словами объяснять! Как вы могли, доктор, мало того что по лицу парню съездить, так еще и привязать, как скотину какую!? Как, как? Руками!
Но то, что еще два часа назад казалось верным и оправданным сейчас не вызывало ничего, кроме глухого раздражения и недовольства собой. А ведь у него, небось, ноги совсем затекли, а если еще и выбраться из петли попытался.... А он ведь может, очень даже может. Вон как матерился, когда привязывала... Ох, только бы он не пытался выбраться — удушится ни за грош! Я круто развернулась и поторопилась обратно, движимая вполне оправданными страхами.
...Влад и не думал выбираться из петли и дело не в его внезапно проснувшейся покорности или сознательности, совсем нет. Причина того, что мужчина так и оставался в достаточно унизительной, если разобраться, позе, была крайне прозаична и обидна до слез — у него заклинило спину. Да, да, именно заклинило, когда Аня слишком резко нагнула его, явственно слышал, как в спине, где-то над задницей что-то щелкнуло. Проснувшаяся боль голодной змеей метнулась вдоль позвоночника, сминая по пути хрупкие кости, добралась до головы, жадно впилась в беззащитный мозг, а змеиный хвост хлестнул по ногам, до самых пяток заставив мужчину крепко выругаться сквозь стиснутые зубы. А потом еще пришлось по приказу руки за спину закладывать, что вызвало еще один приступ боли. Анне естественно ничего об этом не сказал, еще чего! Нет, она бы осталась и решила его проблему на раз, но как быть с гордостью? А так, может, само собой наладится...
После того, как Аня ушла, от души хлопнув дверью, Влад вздохнул свободнее. Надо бы лечь и дать спине отдохнуть. Как будет возвращаться в прежнюю позу, когда Аня вернется, старался не думать. Жмурясь от боли со всей возможной осторожностью расцепил руки и уперся локтями в пол. Боль на удивление начала стихать. Боже, как хорошо! Передохнув несколько минут и тихо радуясь, что боль ушла окончательно, Влад насколько смог перенес вес тела на руки и попытался выпрямить ноги, за что тут же был наказан. Змею сменили несколько огненных смерчей, что весело пронеслись по позвоночнику, доламывая то, что не успела искорежить давешняя змея. Влад протяжно взвыл и поспешил снова опереться о колени. На этот раз боль не уходила долго, менять позу Влад больше не рискнул, но как оказалась, и в этой можно было существовать достаточно сносно, вот только чуть вытянуть шею и прилечь щекой на ковер, только не левой, как положила Аня, а правой.
Из приоткрытого окна тянуло свежестью, слабый ветерок чуть колыхал легкие занавески, предвечернее солнце золотистыми полосками ложилось на стены. Влад длинно вздохнул и прикрыл глаза. От долгого стояния колени и локти начинали побаливать, голая спина заметно подмерзла, и очень хотелось прикрыться. Ссора, из-за которой он оказался в таком плачевном положении, казалась далекой и глупой. Что ему стоило уступить или на крайний случай промолчать? Даже если не согласен. Еще полгода назад он бы так и сделал. Полгода назад он был стопроцентным рабом, редко идущим на прямой конфликт, знавшим, во что этот конфликт может вылиться и если и делавшем что-то противозаконное, то делавшем это молча, что б хозяева не узнали о каверзе, ну, или не узнали о ней раньше времени. А сейчас... сейчас он не знал, кто он. Он уже не раб, но и не свободный. По закону с ним по-прежнему можно сделать все, что угодно, по закону он так и остался вещью, а вот по сознанию... С сознанием выходила накладка, он уже чувствовал достаточно сил спорить с хозяйкой и отстаивать свое мнение, но не чувствовал достаточно решимости для этого. Срабатывали многолетние запреты, надежно вбитые в сознание прежними хозяевами. Впрочем, эти же запреты ничуть не мешали устраивать спектакли наподобие сегодняшнего, а ведь знал, как Аня на 'госпожу' среагирует. Знал и все равно устроил. Или просто испугался? Испугался отеля, номера и той легкости, с которой Аня решала все, казалось бы, неразрешимые проблемы, вон хоть с таможней, и опять возникла необходимость доказывать себе, что ее расположение блеф и проверять границу дозволенного? Потому что если блеф, то проще и привычнее и можно опять чувствовать себя пронырой, все еще способным перехитрить мир. Ну, что — проверил, идиот!? Девушку расстроил, сам оказался в положении лучше не придумаешь.
Щелчок открываемой двери громом пронесся по пустому номеру, заставив мужчину длинно вздрогнуть и болезненно поморщиться. Быстрые шаги прошелестели по ковру и замерли у открытой двери в комнату. Легкий вздох... облегчения? Или показалось? А на что она, интересно рассчитывала, что он, наконец, сбежал? Аня прикрыла дверь, так и не зайдя в комнату, набрала какой-то номер, телефон, на тумбочке у кровати мелодично позвякивал. Влад насторожено прислушивался к движению в соседней комнате, уговаривая всех богов, что бы Аня задержалась, разговаривая по телефону или еще по каким делам, тогда у него будет несколько лишних минут покоя.
Мечты о том, что все наладится само собой, таяли с каждой минутой, за любое движение Влад расплачивался тянущей болью. Аня может вот-вот вернуться, и что делать, мужчина не представлял, по-прежнему не собираясь жаловаться и ставить ее в известность о том, что приключилось. Она его обязательно отвяжет и ему придется вставать, а со вставать сегодня, да и, похоже, навсегда, проблематично, потому что у него вряд ли когда-нибудь появится возможность ходить. Влад, конечно, не доктор, но почему-то казалось, что в его спине что-то окончательно сломалось.
— Ну, что — угомонился? — поинтересовался сверху Анин голос, заставив Влада в очередной раз вздрогнуть и прочувствовать весь букет ощущений, к которым еще добавилась тоска по утраченному одиночеству. И как ей это удается так тихо подкрадываться? Он мог поклясться чем угодно, что не слышал ее шагов. Влад недовольно засопел, приготовившись геройствовать.
— А ты мне не сопи, — хмыкнула она, обходя его и присаживаясь на кровать так, что он не мог ее видеть, для этого пришлось бы совершить почти невозможное — повернуть голову. — Мы уже можем поговорить или будешь продолжать маяться дурью?
Влад предпочел отмолчаться, в надежде, что она разозлиться и уйдет. Как всегда ошибся уходить она и не собиралась.
Благодетельная госпожа, мысленно взмолился Влад, только не надо проявлять благотворительности к своему рабу! Не надо его отвязывать и позволять подняться... Аня наклонилась, и Влад почувствовал, как дернулся ремень.
— Значит, будешь продолжать, — спокойно констатировала она, снимая привязь с его шеи, — ну, что ж, твое право. Только делай это не в моей спальне. А теперь поднимайся, и освободи комнату от своей кривой рожи. Давай, давай, вставай! Я понимаю, у тебя ноги затекли, но это не причина стоять здесь и действовать мне на нервы.
Да, конечно, это совсем не причина, тоскливо подумал Влад, и глубоко вздохнув, медленно поднялся, стараясь не обращать внимания на крохотные ядерные взрывы, произошедшие в его теле от этого простого движения, на лбу выступили предательские бисеринки пота, а окружающий мир затянуло странной дымкой. Нужно держаться прямо, напомнил себе Влад, и идти не спеша, уговаривая переломанную спину чуть-чуть потерпеть. Главное выйти из комнаты, что б она не видела, а там он уж как-нибудь.... А то еще, чего доброго, решит, что на жалость собрался давить!
Проходя мимо большого зеркала, висящего на стене, не удержался и скосил глаза, что б убедиться, что его маленькое представление удалось. Аня смотрела на него, удивленно заломив бровь. Неужели не сумел? Не убедил? Хотя, нет, заподозри она что, уже б остановила. Она едва заметно пожала плечами и скрылась за дверью ванной комнаты. Влад тихонько застонал и ухватился за косяк, вытащил себя в гостиную и осторожно сполз по стене. И куда теперь? Что-то подсказывало, что Аня не захочет видеть его и в гостиной. Черт, на станции он знал, куда можно заползти, на станции у него есть своя отдельная комната, где можно страдать сколько душе угодно, а тут.... А тут оставался только коридор, откуда Влада не будет видно, и откуда он не будет нервировать хозяйку. Мужчина приоткрыл глаза и, прикинув расстояние, досадливо поморщился — до вожделенного коридора метров шесть, никак не меньше и расстояние казалось непреодолимым. Но как бы, то, ни было нужно поторапливаться, пока Аня занята и не увидит его способа передвижения. Издеваться над собой лишний раз и подниматься на ноги смысла не видел, посему встал на четвереньки и пополз в сторону спасительного коридора стараясь производить как можно меньше подозрительного шума.
Он почти дополз. Глупо было надеяться, что у него все получится. С его-то счастьем!
— А ну, стоять! — Влад тихо выругался и тяжело осел на пятки. — Ты что это делаешь?
— Как что? Ты же попросила меня удалиться, что б я не нервировал тебя своим видом. Вот я и удаляюсь! — проговорил Влад светским тоном, вполне довольный тем, что нашел этот тон.
— То, что ты удаляешься, это я вижу, — хохотнула она, — но почему ты удаляешься таким странным способом?
— Уж как, получается, — любезно отозвался Влад, приподнимаясь и собираясь продолжить свой путь.
— Стоять, я кому сказала! — возмутилась она, цепляя пальцем пояс его штанов. — Я тебя спрашиваю, почему ты ползешь?
— Если я скажу, что мне так нравится, ты же не поверишь? — уныло заметил Влад.
— Ты как никогда прав, — подтвердила она, укладывая ладошку между его лопаток. — Стой спокойно!
Влад коротко выдохнул, смиряясь. Теплые пальцы деловито пробежались вдоль позвоночника, остановились где-то ниже талии, осторожно, почти не больно ощупывая поясницу, замерли на секунду, а потом резко нажали, заставив Влада взвыть от неожиданности.
— Твою мать! — рыкнула она, — И давно?
— Да с самого начала! — огрызнулся он, — Ты все выяснила, так может, я пойду? Сколько ты надо мной издеваться будешь?
— Это я над тобой издеваюсь!? — задохнулась от возмущения Аня. — Ах, ты засранец! Я над ним издеваюсь! Да ты на себя посмотри! Ты, что сразу не мог сказать, что у тебя со спиной беда!?
— Когда я тебе должен был это сказать? — ехидно поинтересовался он, — Когда ты меня мордой в ковер тыкала?
— Да хоть и тогда! А что — слабо!?
— Да не слабо, — устало мотнул головой Влад, — просто я как-то привык мужиком быть, а не нытиком каким. Можно я пойду, а?
— Пойдешь, куда ж ты денешься. Давай, разворачивайся и марш в ванну.
— А в ванну зачем? — подозрительно нахмурился Влад.
— Топить буду, — состроив мрачную рожицу, заявила Аня.
— Ну, хоть спина болеть перестанет, — философски заметил он разворачиваясь.
Ванная комната показалась огромной, с теплым деревянным полом и глянцевой плиткой на стенах. Белая ванна, почему-то вмонтированная в пол, свободно могла уместить человек пять, и это Влад мерил на свою комплекцию. Душевая кабина, похожая на стеклянный шкаф, с множеством кнопок и рычажков, управление которой могло соперничать с космическим кораблем. Пара кресел, сплетенных из лозы, низкий столик со стеклянной столешницей и низкий топчан со стопочкой махровых простыней аккуратно сложенных на уголке.
Аня взяла одну из простыней, а остальные переложила на кресло. Застелив топчан, сделала приглашающий жест.
— Ложись на спину.
— Аня, я не могу на спину, — попробовал Влад воззвать к ее благоразумию.
— Я не поняла, это мне говорит тот мужчина, который два с половиной часа терпел боль, а потом еще пытался убедить меня, что в состоянии ходить прямо? — насмешливо поинтересовалась она, — И теперь, когда осталось потерпеть совсем немного, ты сдаешься?
— Я не сдаюсь и не ною, — яростно процедил Влад, подползая к топчану.
— Все ты можешь, — Аня, казалось, осталась довольна его яростью, — уж поверь мне. Даже если тебе сейчас кажется, что лечь на спину смерти подобно, ты вполне в состоянии это сделать, так что хорош капризничать.
Аня опять оказалась права. Все оказалось не так уж и страшно, главное закинуть свое измученное тело на топчан, правда, спине не очень понравилось подобное обращение, о чем она не преминула сообщить очередным ядерным взрывом.
— Вот так, умница, — уже без всяких насмешек похвалила Аня, — сдвинься немножко вниз, вот так, хорошо. Теперь, возьмись руками за изголовье кушетки, так что б я тебя не стянула.
— Что ты собираешься делать? — нахмурился Влад, закидывая руки за голову и берясь за край, как было велено.
— Растягивать пока, а там посмотрим, нам мышцы нужно расслабить, — пожала она плечами, крепко обхватывая его щиколотки, — ты главное не волнуйся, больше чем есть, уже не поломаю.
— Да я и не волнуюсь, — почему-то смутился Влад, — только я тяжелый...
— Я аккуратно, теперь расслабься, держись и не помогай мне, только мешать будешь. Ну, готов? Поехали.
Аня расставила ноги на ширину плеч, для пущей устойчивости уперлась носками в топчан, и, приподняв его ноги сантиметров на двадцать, плавно потянула назад, отклоняясь всем корпусом, застывая на несколько секунд, а потом так же плавно возвращаясь назад. Влад до этого относившийся к Аниным действиям достаточно скептически с удивлением отметил, что боль действительно уходит.
— Ты как?
— Лучше, — улыбнулся Влад, — руки можно опускать?
— Можно, и на живот поворачивайся.
— Это еще не все? — ужаснулся Влад, чувствуя себя неловко, при мысли о том, как ей тяжело.
— А ты что думал? Чуть подрастянули тебя, боль ушла и уже скакать можешь? Нет, не все так просто.
— Да, я, в общем-то, никак не думаю, — доверительно признался Влад, — врач у нас ты.
— Вот и молодец, что хоть это понимаешь.
Влад осторожно перевернулся на живот и вопросительно оглянулся.
— Руки можно под голову положить?
— Нет, пока нельзя, потерпи немного. Удобно? Вот и хорошо. Только не дергайся.
