Тот, кто завсегда хуже татарина, вовсю хозяйничал на кухне, доваривая брошенный Владом кофе, попутно изобретая горячие бутерброды и изо всех сил веселя Нику.
— О, Анька! — обрадовался Эжен, будто не видел меня полгода. — Чего-нибудь хочешь?
— Кофе и... — буркнула я и уже хотела добавить 'сигарету', но вовремя тормознула.
— И? — подбодрил майор.
— И кофе! Ты чего пришел-то, на ночь глядя? — поинтересовалась я, прихлебывая из чашки.
— Подчиненного своего проведать. Он уже две недели у меня числится, а я его еще ни разу на рабочем месте не видел. Кстати, где он?
— Здесь я, — недовольно буркнул Влад, — я не виноват, что не могу выйти на работу, меня Аня не пускает.
— Начинается! — взвыла я, — Эжен, шел бы ты домой, а?
— Сейчас пойду, — усмехнувшись, пообещал Эж, и, повернувшись к Владу, — а ты перестань доктору по нервам ездить. Больного к работе не допущу, но и бездельничать больше не дам.
— В смысле?
— В самом прямом, — хмыкнул Эж и ненадолго вышел из кухни, а когда вернулся, в руках у него был небольшой рюкзак, который бросил Владу.
— Что здесь?
— Диктофоны и ноутбук. Ты должен прослушать записи, рассортировать их, оформить протоколы и сформировать дела. Короче, провести подготовку дел для передачи в суд.
— Но я не могу... — растерянно пробормотал Влад.
— Не канючь! — резко оборвал его Эж. — Все ты можешь. Протоколы набираются, насколько я помню, руками, а не задницей. В ноутбуке есть пример протоколов и дела, а ты парень неглупый и сумеешь разобраться самостоятельно. Тем более все равно нужно учиться, ты из-за своей безалаберности и так потерял целых две недели.
— Но я не... — попытался защититься Влад.
— Молчать! Потрудись не разевать рта, когда начальство изволит устраивать тебе выволочку. Не терплю!
Две пары глаз уставились на Эжена с удивленной настороженностью, впервые сталкиваясь с майором в начальственной ипостаси. А посмотреть было на что — Эж грозно сверкал глазами и на человека неподготовленного производил устрашающее впечатление. Я едва удержалась от глупого хихиканья, слушая красноречивые паузы в речи полицейского — непривычно бедняге гневаясь подбирать приличные слова. Никак о нас с Никой печется, будь он с Владом наедине, слова были бы несколько другими. Эжен бросил на меня предостерегающий взгляд.
— Да, майор, — смиренно отозвался Влад, всем видом демонстрируя угрызения совести.
— А за подобный цирк и по роже отоварить могу, — предупредил Эжен, немного смягчаясь. — Ты должен отвечать четко и ровно. Понял? Вот и хорошо. Можешь приступать к выполнению. Времени тебе даю трое суток. Ясно?
— Да, майор! — вполголоса рявкнул Влад.
— Вот так-то лучше. А то — не могу, не могу! — и уже обращаясь ко мне с Никой. — Ладно, девушки, пойду я, не то Вика меня из дому выгонит.
...Влад выключил диктофон и, захлопнув крышку ноутбука, ткнулся лицом в подушку, наслаждаясь минутами одиночества. За последние дни их можно пересчитать по пальцам. Ника не шутила, обещая, что станет с ним сидеть. Маленькая поганка не отходила ни на шаг, рыкая всякий раз, когда Влад пытался двигаться. По первости за каждый поход по нужде приходилось сражаться. А тут еще Эжен со своим заданием. Нет, конечно, майор прав, утверждая, что протоколы набираются не задницей, но лежа на животе это делать все же затруднительно. Влад встряхнул руки, пару раз сжал и разжал пальцы. Повозился, пристраивая под грудь подушку, и открыл опостылевший ноутбук. Отдых закончился. Хорошо еще, начальство укатило в командировку и не требует немедленно предъявить выполненную работу. Итак, дело номер... протокол осмотра места происшествия...
— Влад! Влад, черт бы тебя побрал! Вынь бананы из ушей! — От неожиданности мужчина дернулся, и наушники выпали на подушку. Он ошалело оглянулся на девчонку.
— Чего тебе? — буркнул Влад, дергая за проводок застрявший наушник.
— Эжен, говорю, приехал, тебя требует.
— Черт, черт, черт! — он заспешил, безбожно путаясь в пальцах, добирая остаток текста. — Ника, займи его чем-нибудь, а?
— Чем? Сказку рассказать?
— Кофе ему свари, что ли... Я почти закончил. Ника, ну придумай что-нибудь! Пятнадцать минут.
— Хорошо, — задумчиво протянула она, — пятнадцать минут я его придержу, но ты мне будешь должен.
— Как скажешь, — поморщился Влад, заранее представляя, размер счета.
Ника погрозила ему пальцем и вышла из комнаты, почти сразу послышался ее щебет, Эжен что-то протестующе бубнил в ответ. Но от Ники так просто не отделаешься. Влад послушал удаляющиеся голоса, удовлетворенно кивнул и вернулся к прерванной работе.
Он только поставил последнюю точку, как дверь широко распахнулась, даже голову в плечи втянул, ожидая увидеть разгневанного Эжена. Но все оказалось гораздо хуже — в комнату влетела Аня в сопровождении коллеги хирурга.
— Пашка, посмотри, чего тебе стоит? Мне консилиум нужен.
— Да ничего не стоит! Вот уж где банный лист! Привет, Влад, чего лежишь?
— Привет, Паш, — мужчина приподнялся и пожал протянутую ладонь. — Да вот — вставать не дают.
— Бывает. Давай, показывай, что там у тебя, — и, не дожидаясь, сам задрал халат. — Ну, парень, тебя и затянули! Ань, разве ж можно так?
— Можно! — огрызнулась девушка, подавая ножницы. — Когда две недели ни черта не заживает, то только так и можно. Я б его и к кровати еще привязала!
— Что это вы больной доктора не слушаетесь? — попенял Пашка Владу, споро срезая повязку. — Так, что тут у нас?
Паша с присущей всем хирургам безжалостностью помял так оберегаемую часть тела. Влад настороженно затих, прислушиваясь к ощущениям. К его великой радости боли почти не было — так, в пределах нормы.
— И? — поторопила его Аня.
— Я считаю, что пациент практически здоров, — пожал широченными плечами Паша, одергивая задранный халат.
— Не вскроется?
— Не должно. Ранки затянулись хорошо, так что вполне можно выписывать. Нет, если ты сомневаешься, можешь подождать еще дня два, но, на мой взгляд, все в норме. Где там документы — давай подпишу.
Влад, косясь через плечо, переводил взгляд с одного на другую, с беспокойством прислушиваясь к их разговору. Значит, он свободен и может выходить на работу? Как — уже?! Сразу всколыхнулись все прошлые сомнения — а сможет ли? а справится? — и захотелось поболеть еще несколько дней.
— Эй, а мне что делать? — остановил Влад направившуюся к выходу парочку и уже обсуждающую какого-то другого пациента.
— А? — Аня обернулась, недовольно нахмурившись.
— Первое — отучиться перебивать, — наставительно проговорил Паша, — а второе — прекращать симулировать, вставать и одеваться!
— Когда он сможет выйти на работу? — на пороге возник Эжен. Будто стоял под дверью и подслушивал!
— Да хоть сегодня. Но лучше завтра.
— Завтра к восьми утра, что б был в участке, — Эжен ткнул пальцем во Влада, будто тот пытался возражать.
— Эжен, а дела? — Влад, успевший усесться на кровати, протягивал начальнику ноутбук.
— Завтра! Я слишком долго ждал твоей аудиенции, — желчно заметил майор.
Оставшись в одиночестве, Влад задумчиво почесал бровь, да уж, с Эженом неловко вышло. Пойти, что ль повеситься для разнообразия? Но вместо этого сполз с кровати и, вытянув из шкафа чистое полотенце, поплелся в душ...
Глава 19.
Я выключила душ, смахнула лишнюю воду с волос и, выйдя из кабинки, встала под фен. На работе придется задержаться, но страшного в этом ничего нет — Влад заступил на дежурство, и сутки будет безвылазно сидеть в отделе, так что на сегодня я освобождена от приготовления ужина.
Я блаженно потянулась, подставляя другой бок под ласковые воздушные струи. Эжен подчиненным доволен, отец к Владу так же не имел претензий, а раз довольны они, то и мне грех жаловаться. В бригаде к Владу отнеслись с пониманием, особенно те, кто участвовал в операции на Леоне.
Единственный, кто вызывал глухое раздражение это Водопьянов. Не нравилось ему, что приходится работать с рабом! Да и испорченные ботинки он Владу никак забыть не мог, а скорее не столько ботинки, сколько мою трепку. И теперь Гена искал малейший повод, чтоб задеть Влада, я же никак не могла повлиять на ситуацию и немного дергалась от этого. А еще беспокоило, что Влад стал невольной причиной раскола в бригаде. С Геной и раньше-то не очень общались из-за его излишней заносчивости, а как появился Влад, так и вовсе сторониться стали. От понимания, что проигрывает рабу Гена, бесился все больше, и от придирок перешел к прямым оскорблениям, правда, сказанным исподтишка и в спину. Влад приученный сносить и не такое на конфликт не шел. А менее терпеливый Никита, услышавший оброненное Геной замечание о наших с Владом отношениях, попытался поговорить, но разговор как-то быстро переместился из коридора в уборную, где капитан прижал Водопьянова в углу и от всей души разъяснил товарищу, о чем не следует говорить.
За тот разговор Никита получил от Эжена выговор, Гена строгое предупреждение 'фильтровать базар', а я, узнавшая обо всем от Ники, и прилетевшая к майору за советом, не менее категоричный совет не совать свой нос в чисто мужские дела! 'Ты хочешь, чтоб Влад мужиком остался и стал самостоятельным или тряпку из него сотворить? — жестко поинтересовался у меня Эжен. — Молчишь? Вот и не лезь, куда не просят. Мужики сами разберутся!' Так что пришлось отступиться и наблюдать со стороны и молча мучиться от невозможности не то, что помочь, просто подстраховать.
— Анна Дмитриевна, подойдите в реанимацию, — из-под потолка голосом Инго попросил динамик, обрывая мои безрадостные мысли.
— Уже бегу, — отозвалась я, выключая фен и на ходу натягивая свежую форму.
...Работа, в которую окунулся Влад, придя в бригаду, на удивление оказалась не такой уж кровавой, как он себе представлял. Скорей уж рутина, омутом втянувшая в себя глупого человечишку. Работать в основном приходилось головой и ногами. Почти с первого дня Эжен поставил стажера на вылет за пределы станции.
Уже сидя в транспорте с группой из трех человек, Влад как-то вяло подивился, что никаких маячков на него не нацепили. Откинувшись на высокую спинку кресла, мужчина ненадолго задумался, осмысливая происходящее, и едва не свалился, бессознательно подавшись вперед от пришедшей догадки. Никита, сидящий справа, понимающе усмехнулся и, толкнув Влада на подушки, посоветовал пристегнуться.
Выходило, дело совсем не в том, что вокруг были полицейские, от которых не сбежишь. Владу доверяли. И это уже не его собственная хозяйка, чьи поступки порой граничили с безумством и ставили несчастного раба в непроходимые тупики. Это нечто другое, отчего приятно теплеет в груди и голову кружит неуместное в его возрасте счастье. На него надеются. В нем уверены. Он свой! Неотличимый от ребят в соседних креслах, ни о каком втором сорте и речи не идет и становится кристально, доподлинно и совершенно твердо понятно, что за этих людей Влад порвет любого. Вытащит на горбу из передряги, а возникни в том необходимость, то прикроет собой. За одно лишь это чувство причастности!
И Влад делал все возможное, чтоб люди, принявшие его в свой круг, ни на секунду об этом не пожалели. Надо — осматривал трупы разной степени давности, надо — копался в помойках в поисках улик, забираясь в такие уголки, куда не каждый полезет. Рабская жизнь быстро отучает от брезгливости, так что прошлый опыт здорово выручал. Хорошо хоть с трупами, встречались редко, в самом начале расследования. В основном же он имел дело с уликами и свидетелями. Впрочем, к последним стажера не очень-то подпускали, позволяя наблюдать работу следователей издалека. Из-за стекла Гизела, зеркального со стороны, допросной и прозрачного у наблюдателей.
Владу нравилось приходить в участок одним из первых и брести по длинному полутемному залу, беспорядочно заставленному столами с темными, выключенными экранами компьютеров, за которыми обычно сидели его теперешние коллеги. Влад приветливо кивал дежурным, а после усаживался за свой стол и принимался по мере сил и возможностей помогать своей группе.
Единственным минусом, но весьма жирным, в теперешнем существовании был Гена. Водопьянов представлялся Владу жирной навозной мухой, назойливо жужжащей под ухом без возможности от нее отмахнуться. Гена не упускал возможности задеть, всячески напоминая, что Влад никакой не человек, а вещь, по недоразумению забывшая свое место и как не старался держаться подальше, пакостник все равно оказывался рядом. Влад встречал все выпады со вселенским спокойствием, уговаривая себя, что рано или поздно Водопьянову попросту надоест цепляться, и он отстанет. Единственный раз Влад взбесился по-настоящему. Когда придя на работу позже обычного, обнаружил на своем столе ошейник с металлической цепочкой. Это почему-то сильно задело и внутри все перевернулось, всколыхнув то, что забывалось с таким трудом. Личность, с такими усилиями вытащенная Аней из глубин, взбунтовалась, ударив в голову горячей волной ненависти, руки сами с собой сжались в кулаки, но Влад усилием воли заставил себя успокоиться и, до ломоты, сжав зубы, спрятал ошейник в стол — конфликты ему сейчас совсем не к чему, а уж драка тем более. Затолкнув поглубже бешенство, мужчина попытался заняться текущей работой. Проходивший мимо Эжен, низко наклонившись к Владу, тихо посоветовал: 'Набил бы ты ему морду, сразу отстанет'. Влад попытался пропустить этот совет друга мимо ушей, памятуя об отношении Ани к дракам. Но чем дальше, тем все труднее было держать себя в руках.
Гена же, решив, что над Владом можно издеваться бесконечно и не получать при этом должного отпора в наглую нарывался на кулак. Не соображал блаженный, насколько близок Влад к тому, чтоб начистить обидчику морду. Усевшись на стол Влада, Водопьянов сдвинул бумаги, в которых пытался разобраться стажер, смешав их при этом.
— Гена, слезь с моего стола, пожалуйста, — с вежливым металлом в голосе попросил Влад, умело скрывая раздражение.
— Ага, сейчас, только ответь мне на один вопрос, — нацепив гадкую ухмылку на лицо, проговорил Водопьянов.
— Хорошо, задавай свой вопрос, — смирился Влад с неизбежным.
Он откинулся на спинку стула и, закинув руки за голову, для пущей безопасности собеседника, приготовился смиренно выслушать очередную гадость, надеясь поскорее отделаться от неприятного человека. Но то, что он услышал, превзошло все допустимые границы.
— Ты мне ответь, — допытывался Гена, — когда тебя хозяйка имеет, накладной член использует или у нее свой собственный имеется?
Ну, все! Точка невозврата. Влад медленно опустил руки, примериваясь половчее зацепить придурка за шею и со всем прилежанием познакомить со столешницей. Да так, чтоб хрустнули, сминаясь, нежные хрящики переносицы.
В отделе воцарилась гнетущая тишина, и все повернулись к ним, с неприкрытой враждебностью глядя на Водопьянова. Влад подался вперед, вцепившись в край стола с такой силой, что пальцы побелели. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы ни голос Ники, громом разорвавший тишину.
— Сидеть на столе неприлично, — упрекнула Гену девочка.
