— Ты как?
— С утра было лучше, — криво ухмыльнулся он и подмигнул мне, — в толк никак не возьму, отчего чуть не отъехал, раньше времени.
— Новая кожа, — со вздохом пояснила я, злясь, что из-за меня этот дурачок влез, куда не следовало. — Костик содрал с тебя больше, чем следовало и кожа еще очень тонкая, вот поэтому так и получилось. Той-то было больше двадцати лет, а этой без году неделя.
— А, тогда понятно, — протянул Влад.
— И вообще, ты гадкий... — начала я ругаться, но слова на ум не шли, и мне пришлось замолчать.
— Знаю, — смиренно кивнул он, — давай ты меня дома воспитывать будешь, а?
— Ты когда слушаться меня начнешь? Тебя ж убить мало, — безнадежно заметила я.
— Хорошо, — опять согласился Влад, зубы которого начали отчетливо постукивать, — вот этим и займешься, но только дома. Давай выбираться отсюда.
— Пошел к черту, — от всего сердца пожелала ему я.
— Слышишь, — Влад проигнорировал мое замечание, — тебя зовут.
— Ну и пусть зовут, они опоздали на двенадцать минут, так что теперь облегчать им жизнь я не намерена, и буду сидеть здесь до второго пришествия.
— Как хочешь, а я, пожалуй, вылезу.
— Вперед, — разрешила я, Влад встал на четвереньки и пополз к выходу.
— О, Влад! Ну, и обработали тебя! — послышался обеспокоенный голос Никиты. — Ребята, дайте ему, чем прикрыться. Ты Аньку не видел?
— Видел, она сидит между стеной и баком, вооружена, очень опасна и крайне сердита.
— Поговори мне еще! — рявкнула я.
— И что ты сделаешь? — поинтересовался он.
— Пристрелю тебя, — устало заявила я, прижимаясь затылком к шершавому кирпичу стены.
— Ну, тогда мне ничего не грозит, — обрадовался Влад, — обратно я не полезу, а ты обещала просидеть там до второго пришествия.
— Для этого, я, пожалуй, вылезу.
— Договорились, — послышалось в ответ, я чертыхнулась и полезла из своего укрытия.
— Черт, откуда у нее пистолет? — взвизгнул Эжен наблюдавший за моим появлением на свет божий.
— Забрала у того придурка, который мне спину разукрасил, — пояснил Влад, кутаясь в серое одеяло, предусмотрительно отступая за спину Никиты.
— Анечка, — ласково заговорил со мной Никита, — отдай пушку.
— Не отдам, — огрызнулась я.
— Тогда я сам заберу.
— Рискни здоровьем, — развеселилась я, — только скажи сначала, у тебя запасная задница имеется? А то я тебе эту-то отстрелю. — Я помотала пистолетом, парни, пригнувшись, попятились, ища глазами естественные укрытия.
— Дурдом какой-то! — возмутился Эж. — Он, между прочим, стреляет.
— Как? — поинтересовалась я, нажимая на курок, громыхнул выстрел, и пуля взрыла маленький столбик пыли совсем рядом с носками туфель Эжа. Парни, не исключая Влада, как по команде, бросились на землю. — Вот так да? — проорала я, у меня заложило уши.
— У е. ... — изрек Эж, вжимаясь в землю, — брось пушку, идиотка! Зацепишь кого-нибудь.
— А не пойти ли вам, мосье д'Санси, в пеший тур с сексуальными извращениями? — нагло предложила я, размахивая пистолетом. — И убери своих! — Холодно приказала я, краем глаза отмечая несанкционированное шевеление в кустах. — Позашибаю, к той матери!
— Мужики, назад, — проорал Никита, — это дело частное. Сейчас она успокоится, перенервничала девочка.
— Я тебе башку оторву! — задыхаясь от ярости, прорычал Эжен.
— Ты для начала перестань валяться, как побитая собака и пузом пыль разгребать, встань, как нормальный мужик, — продолжала я издеваться, чувствуя себя на вершине блаженства, мстя, что бросили нас на произвол судьбы. Влада, было жалко, но он сам виноват, нечего было попадаться под горячую руку, — вот когда встанешь, тогда и поговорим!
— Это ты у меня сейчас в пыли, как побитая собака валяться будешь! — рявкнул Эж и действительно начал вставать, я, следя за его движениями, медленно подняла тяжелый пистолет.
Никита и Влад, видя, что события принимают нежелательный оборот, с двух сторон схватили Эжена за плечи, рывком возвращая взбешенного парня в исходное положение. Я не преминула этим воспользоваться.
— А ты попробуй, родной!
— Анька, — Никита приподнял голову, продолжая удерживать рвущегося ко мне Эжа, — не дури, брось оружие, слышь? Все, порычали друг на друга, и хватит, ладно? Ну, извини, так получилось, нас заглушили, и местные еще притащись. Но ты тоже хороша — тебя просили никуда не лезть!
— Нет, это не дурдом, это хуже, — зло, сверкнув глазами, процедил сквозь зубы Эж, его бесило, что он лежит в пыли, плотно прижатый с двух сторон сильными руками и подобраться ко мне нет никакой возможности, — это Шапито какое-то, где три дурака валяются на пузе в пыли, а четвертая, дефективная, размахивает пистолетом!
— Сам ты — дефективный! — обиделась я, — Вы мне что обещали? Что будете здесь через минуту, если запахнет жареным, а сами явились через пятнадцать! — я устало опустила пистолет, полицейские опасливо поднялись. Я швырнула пистолет Эжену под ноги, тут же исчезнувший в кармане его куртки. — Чего уставились!? Истерик что ли не видели?
— А ЭТО была истерика? — отряхиваясь от пыли, миролюбиво поинтересовался Эж.
— Ну, да, — я тряхнула головой.
— Странно, а мне показалось, что ты всерьез хотела нас убить.
Я ухмыльнулась, сняла туфли и протянула их Никите.
— Каблук поломался, — пожаловалась я, — сделай что-нибудь.
Никита повертел обувь в руках, бурча под нос, что он не сапожник, а потом сделал единственное, что было в его силах — отломал каблуки. Мне оставалось только горестно зажмуриться, вспомнив, сколько стоили эти туфли.
Я оглянулась, ища Влада, он стоял у дерева, привалившись плечом к стволу, и выглядел вполне сносно, если бы не темные пятна, проступившие на тонком одеяле. Парень стоял достаточно ровно, но это пока. Пока он на адреналине. Не пройдет и получаса, как адреналин схлынет и тогда ему придется туго. Я протянула руку к Эжену и, тот молча, снял с пояса свою аптечку. Вытащив из коробочки мягкий шприц-ампулу с противошоковым коктейлем, вернула аптечку полицейскому, он хотел что-то сказать, но в кармане затрещала рация, я махнула рукой и направилась к одиноко стоящему Владу.
— Ты как? — тихо спросила я, с тревогой вглядываясь в его бледное лицо.
— Ты уже спрашивала, — ухмыльнувшись, откликнулся он, отчего на губах выступили капельки крови.
— Я помню, ты ответил, что живой, — вздохнула я, вытаскивая из сумочки платок, — завязывал бы ты улыбаться.
Я осторожно промокнула его губы, а затем, не удержавшись, стала стирать бисеринки пота с его лба.
— Зачем тебе это? — спросил Влад, косясь на шприц, зажатый в моей руке.
— Хочу вколоть тебе противошоковое, — пожала я плечами, оттирая грязь с его щеки.
— Перестань, на нас смотрят, — Влад перехватил мою руку.
Я оглянулась, никому не было до нас дела, но убрала платок в сумочку, не желая лишний раз не нервировать парня.
— Дай руку.
— Зачем мне противошоковое? — слабо запротестовал он, пряча руку в одеяле, видя в моей заботе лишь то, что хотел видеть — жалость, которую по отношению к себе допустить не мог, — Я себя нормально чувствую.
— Конечно, нормально и не удивительно, ты держишься на адреналине, — мягко проговорила я, озвучивая свои недавние мысли, — он-то и не дает тебе почувствовать твое истинное состояние. Но, что будет через полчаса, когда уровень адреналина придет в норму?
Хмурый взгляд, брошенный исподлобья, свидетельствовал, что Владу лучше, чем кому другому известно, что будет тогда. Вздохнув, Влад протянул руку. Я сделала укол и, попросив подождать, вернулась к Эжену.
— Владу бы помыться, — тихо проговорила я, — и полежать, не помешает.
— Полежать это можно, а вот помыться пока не получится — в доме эксперты работают, а до квартиры, боюсь, не дойдет.
— Не дойдет, — согласился подошедший Никита, — парень вон на ногах стоит только из упрямства. Я провожу его до машины, а то свалится еще.
— Я сама, — запротестовала я, — мне его осмотреть надо.
— Не лезь, — удержал меня Эжен, — по крайней мере, не сейчас, дай парню отдышаться. За те полчаса, что эксперты осматривают дом, с ним ничего не случится. Все равно его отмыть сначала надо, а потом осматривать.
Я рассеянно кивнула, глядя, как Влад ковыляет вслед за Никитой в сторону полицейских машин. В кармане Эжа вновь закаркала рация, прерывая наш разговор. Выслушав сообщение, Эжен выругался и сплюнул под ноги. Я вопросительно посмотрела на друга.
— Вскрыли кабинет, компьютер разбит, — сообщил он, — ребята говорят, носители не восстановить.
— Ну и пусть, — пожала я плечами, вытягивая из-под подкладки сумочки флэшку, покачивая ею перед глазами Эжа.
— Незаконно добытые доказательства? — плотоядно ухмыльнулся Эж, подхватывая носитель и пряча в карман.
— А пусть докажут, — безразлично бросила я. — Компьютер есть? Есть. Носители битые? А кто сказал, что их нельзя восстановить?
— Тебе известно, что это подсудное дело?
— Бывает.
— Ты знаешь, — задумчиво проворчал Эж, — почему-то это твое 'бывает' очень напоминает 'плевать'!
— Анна Дмитриевна, если вы здесь закончили, вы нам нужны, — позвал меня Клейтон, — нам нужно начинать осмотр детей, а местные медики запаздывают.
— Хорошо, сейчас иду, — откликнулась я, — похоже, мы здесь застряли.
Теперь пришло время Эжена пожимать плечами. Я развернулась и пошла в замок. У черного входа меня дожидался Клейтон.
— Мне нужна отдельная комната с хорошим освещением, бланки и походный медицинский набор.
Глава 10.
...Влад напоминал себе кусок мяса, которое сперва хорошенько отбили, а после отправили в духовку, на которую все больше походил нагретый салон машины. Несмотря на жару, Влада трясло от озноба. Боль накатывала тягучими волнами заставляя прикусывать край казенного одеяла, что б ни завыть в голос, не спасала даже дрянь вколотая Аней. Откат пришел гораздо раньше, чем он рассчитывал и теперь лежа на заднем сидении машины, боролся с подступающей тошнотой. Нужно срочно выбраться на улицу, пока он хоть что-то соображает. Полицейские вряд ли обрадуются, если он загадит салон, к тому же Влад уже давно выцедил последний глоток воды из бутылки, оставленной Никитой. Парень осторожно вытянул руку, толкнул дверцу и выбрался наружу. На свежем воздухе стало чуть легче. Привалился грудью к дверце, подставив лицо слабому ветерку, обещающему скорый вечер, когда планета сможет ненадолго отдохнуть от одуряющей жары, до восхода второго солнца. Влад хватал ртом горячий воздух, с усилием проталкивая его в легкие.
Прикрыл глаза, прислушиваясь к окружающему миру. Над головой шелестели листья, тихо журчала вода в узком рве, где-то, совсем близко переговаривались полицейские, осматривающие поместье, кто-то засмеялся. Почувствовав себя достаточно сносно, молодой человек огляделся, стараясь при этом не особо крутить башкой из опасения вызвать новую вспышку боли. Предстояло решить, где добыть воду. Не хлебать же, в самом деле, изо рва! О том, что можно кого-нибудь позвать и попросить принести еще и речи быть не могло. Попросить, означало признать свою беспомощность, а этого Влад не мог себе позволить.
Коротко выдохнул, решаясь, отлепился от машины и побрел в сторону замка. Всего-то тридцать метров, или чуть больше. Совсем немного.
— А ну, вернулся в машину! — окрик заставил остановиться.
Влад повернулся на голос. Слишком резко. Парня качнуло в сторону, неверные ноги подогнулись, и Влад рухнул на колени. От таких хаотических перемещений в пространстве измученный желудок совершил резкий скачок вверх...
— Ты что это собираешься.... Твою мать! — рявкнул приставучий полицейский, когда Влада вывернуло на его ботинки.
Влад ничуть не удивился, когда в скулу врезался кулак, опрокинув раба на спину. Хорошо хоть не ногой. Сознание поплыло, однако, не выключившись окончательно. Сквозь накатившую пелену слышал чей-то топот, крики, кажись, орали на того полицейского. Влад хотел объяснить, что парень не виноват, что он и сам съездил бы по морде, если бы на его ботинки выскочило содержимое чьего-то желудка. Но открыть глаза оказалось непосильным трудом, а голоса постепенно сливались в равномерный гул. Потом его перевернули на живот, подхватили под руки и куда-то поволокли. Камушки дорожки царапали босые ноги, тянущиеся по земле, а сознание, наконец, провалилось в черную бездну...
Клейтон проводил меня в комнату и, вручив походный медицинский чемоданчик, отправился за первой жертвой. Я с любопытством огляделась. Стены и мебель в светлых тонах, окно почти во всю стену, каменный пол, обеспечивающий прохладу, что крайне актуально в местном климате. Я поставила чемоданчик на широкий стол, раздумывая, насколько долго здесь застряну. Чтобы там не говорил Эжен, а Владу сейчас необходима моя помощь, тем более, кроме меня он все одно к себе никого не подпустит. Влад и меня-то в такие минуты терпит через раз, хотя и старается не выказывать этого.
Я обернулась на звук открывающейся двери. Первой пациенткой Клейтон выбрал девочку лет четырнадцати. Худенькую, с короткими светлыми волосами и карими глазами, одетую в серое короткое платье, больше напоминающее мешок. Она механически переступала босыми ногами, повинуясь мужчине, крепко держащему ее за руку. Клейтон подтолкнул ее к дивану. Девочка не устояла на ногах и, упав на мягкую подушку, сжалась в комочек, подтянув колени к груди, прикрывая голову руками.
— Клейтон!
— Что!? — эксперт был в ярости. — Она мне руку прокусила!
Он потряс у меня перед глазами ладонью со следами зубов. Из маленьких ранок сочилась кровь, собираясь в тяжелую рубиновую каплю. Я медленно выдохнула, воздерживаясь от объяснения Клейтону, кто он и откуда взялся. Вместо этого достала из чемоданчика антисептик и упаковку бинта. Поймав руку полицейского, щедро плеснула резко пахнущей жидкостью на рану. Ладонь Клейтона покрылась шапкой белой пены. Клейтон взвыл сквозь зубы, пытаясь вырвать у меня свою руку, что у него естественно не получилось. Я вскрыла зубами упаковку бинта и наложила тугую повязку на раненную конечность.
— Снимай штаны.
— Зачем это еще? — Клейтон подозрительно сощурился.
— Прививку от бешенства сделаю, — с ухмылкой пояснила я.
Клейтон покраснел, явно собираясь отправить меня по известному адресу, но в последний момент удержался от этого опрометчивого поступка и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я пожала плечами и, подойдя к дивану, присела рядом с дрожащим комочком.
— И зачем ты Клейтона укусила? — хмыкнула я, погладив девочку по голове.
От моего прикосновения девочка затихла. Я осторожно отняла ее руки от лица, объясняя, что все закончилось, и никто не причинит ей зла. На меня уставились испуганные глаза. Пару секунд она таращилась на меня, а потом заплакала, молча, почти беззвучно. Слезы величиной с горошину катились по впалым щекам, оставляя светлые дорожки на перепачканной рожице. Я притянула девочку к себе. Она доверчиво ткнулась носом в мое плечо. Я гладила вздрагивающую узкую спину, давая ей выплакаться, и думала, что Клейтону стоило дождаться местных медиков и уж тогда начинать осмотр, что я совсем не подхожу для этого, по крайней мере, не сегодня и что в это самое время я должна утешать совсем другого человека.
