На службе церкви

— Ч-что это было?.. — с трудом выдавил Хьюго, всё ещё слабо соображая, что произошло.

— Решила поделиться с Вами энергией, пока Вы окончательно не вырубились, — тяжело дыша, откликнулась Анна, приваливаясь спиной к трубе рядом со священником. — Но признаюсь, легче зарядить сильфийский крейсер, чем Вас.

— Мм?!

— Вы сопротивлялись, как могли!

— А что я, по-вашему, должен был делать, Вы набросились на меня...

— Вы были на грани энергетического истощения, нужно было срочно что-то сделать. Поскольку, пить мою кровь Вы бы всё равно отказались, я выбрала более, ээ, простой способ. Хотела ещё сказать, более приятный, но не скажу. Целоваться Вы абсолютно не умеете, и губы у меня, скорей всего, уже распухли... — княжна осторожно коснулась их пальцем, — мм, точно, распухли...

Де Крайто смотрел на неё недоуменно-ошеломлённым взглядом, не зная, чего ещё ждать от этой странной ведьмы.

— Сп-спасибо, — наконец, с трудом выдавил он, не найдя более подходящих слов для этой ситуации.

— Угу, прыходьте ще... — отозвалась девушка расхожей фразой чермнорусских лавочников. И тут же расхохоталась, сообразив, какую глупость ляпнула.

— Ладно, — проговорила она, резко обрывая смех, — нужно заканчивать с этим делом и выбираться отсюда. Хьюго, сможете добраться до чердака или Вам помочь?

VI

Облюбованный Анной чердак оказался полупустым и до ужаса пыльным. У стены лежал ворох тряпья, чуть дальше, страдальчески распахнув дверцы, покосившись, стоял колченогий шкаф да валялся на полу ещё какой-то мелкий хлам. Княжна проверяла, как закреплено на ней оружие и легко ли выходит клинок из ножен, распихивала по карманам амулеты и флаконы. Благо, рыцари не успели перерыть содержимое сумки.

— Что Вы собираетесь делать? — не выдержал Хьюго.

— Вытащить Рида, — коротко бросила Анна.

— Княжна, не делайте глупостей. Возможно, отец Рид уже давно мёртв. Сомневаюсь, что его оставили в живых после нашего побега.

— Он жив, — оборвала его чародейка, — когда долго работаешь с одним партнёром, начинаешь чувствовать его энергетические линии. Рид жив, и я его вытащу.

— Анна, это безумие!

— Отец Хьюго, — голос чародейки звучал раздражённо, — отец Рид мой напарник. Более того, он не единожды спасал мне жизнь, хотя абсолютно не обязан был этого делать!

— Я пойду с Вами! — резко откликнулся Де Крайто, — одну я Вас туда не пущу!

— Святой отец, Вы ранены и поэтому останетесь здесь! — отрезала княжна.

— Вам напомнить Мадрид? — глаза священника сверкали гневом. — Я е имею ни малейшего желания пасть жертвой Ваших разгневанных друзей и родственников только потому, что Вы решили свернуть себе шею!

Анна взглянула ему в глаза. Священник едва сдержался, чтобы не отвести взгляд, но выдержал.

— Ладно, — буркнула княжна, отводя глаза и понимая, что в этот раз победа в поединке взглядов осталась за Хьюго. Впервые за всё время их общения, — цепляйтесь за меня, — добавила она, раскрывая телепорт.

Портал выплюнул их под стенами крепости на холме. Анна правильно рассчитала — их выкинуло как раз у старой аркады, той части замка, которой уже давно не пользовались.

— Внутрь я пойду одна, — проговорила княжна.

— Но...

— Никаких "но". Вы нужны мне здесь. Но чтобы не было, как тогда в Мадриде, когда едва не погиб Виктор.

— Но, возможно, Вам понадобится моя помощь.

— Понадобится, — не стала отрицать Анна, — но не внутри, а здесь, — княжна решилась на очень рискованный шаг, — посмотрите мне в глаза, — девушка осторожно взяла его за подбородок.

— Что? — Де Крайто попытался вывернуться.

— Хьюго, если хотите помочь, просто посмотрите мне в глаза.

Священник перестал вырываться и встретился с княжной взглядом. В призрачных сумерках изумрудно-зелёные глаза чародейки казались почти чёрными. Де Крайто почувствовал, как проваливается в этот чёрно-изумрудный омут. Анна проникла за ментальное поле, окутывавшее парня, и потянулась к серебристо мерцающей нити, пульсировавшей вокруг священника. Мгновенье, и чародейка привязала к этой нити ещё одну точно такую же.

— Эй, вот и всё, — проговорила она, встряхивая Хьюго за плечи.

— Что Вы сделали? — ошеломлённо выдохнул Де Крайто.

— Поставила на Вас маячок, — усмехнулась княжна, — чтобы знать, на что ориентироваться при выходе, — девушка поднялась и направилась к темнеющей вверху бойнице.

...По крайней мере, есть какой-то шанс, что я смогу вернуться из трансформации даже растратив всю ауру, — мрачно подумала Анна, будто оправдываясь перед собой, и, закинув крюк на бойницу, полезла вверх по стене.

* * *

Коридор был мрачен и тёмен, несмотря на висящие через каждые пять метров лампы в зарешеченных плафонах. Потемневшие от времени грубо отесанные камни глушили и без того неяркий красноватый свет. По коридору в полуметре над полом бесшумно неслась смазанная фигура, оставляя после себя смерть. Её ждали здесь, она знала. И те, кто ждал, знали, что она придёт. Не знали только, что придёт она для того, чтобы убивать, и её невозможно будет остановить. Архангелы обнажали оружие только для смерти. Чёрные крылья трепетали за спиной, разгоняя затхлый воздух подземелья. Крылатая смерть с бледным золотом некогда роскошных волос. Ангел мести, не знающий жалости. Никогда не будите спящего зверя, если не уверены, что сможете спастись от него. Кровь тяжёлыми каплями стекала с бледно мерцающего лезвия, оставляя влажные следы на плитах.

...Я вижу крылатую смерть за твоим плечом...

Альвус упал, так и не успев понять, откуда обрушился на него этот страшный удар. Тяжёлая, окованная металлом дверь, что отделяла коридор от пыточной, с грохотом рухнула на каменные плиты. Возле дальней стены на цепях изломанной куклой висел архонт. Он даже не дёрнулся, когда дверь с жутким грохотом рухнула на пол, высекая искры. Когда-то пепельные волосы побурели и слиплись от засохшей на них крови. С пронзительным воплем крылатый ужас пронёсся через всё помещение и в два удара разрубил тяжёлые звенья, едва успев подхватить освобождённого архонта. Лицо Рида стало похоже на жуткую маску из-за засохшей крови и синяков. Дыханье хриплыми, неравномерными точками вырывалось из груди.

Анна сгребла избитого товарища в охапку и рванула прочь из этого мрачного обиталища рыцарей Ливонского ордена. Возле бойницы, через которую она проникла в крепость, чародейка остановилась и приняла свой нормальный облик. В голове звенели сотни колоколов, ноги подкашивались. Княжна едва не упала. Привалившись к стене, одной рукой поддерживая архонта, второй нашарила на груди флакон и, зубами выдрав пробку, влила в себя содержимое. Колокольный звон под черепом прекратился. Девушка с трудом подтащила Рида к бойнице. Он по-прежнему был без сознания и с каждой минутой дышал всё тише и медленнее. Княжна взглянула на бортик — кошка с верёвкой ещё была там, где она её оставила.

— Псс, Хьюго, Вы там? — тихо позвала она.

— Здесь, — донеслось снизу, — с Вами всё в порядке?

— Да, я сейчас спущу Рида.

— Анна, я могу чем-то помочь?.. — встревожено спросил Хьюго, когда чародейка, уже, будучи внизу, бегло осматривала лежащего на камнях архонта. На Риде живого места не было: синяки, кровоподтёки, ссадины, несколько глубоких ран. Княжне, наконец, удалось нащупать слабый пульс.

— Помочь? Да нет, пожалуй. Но если Вам противно, можете отвернуться, — девушка полоснула себя ножом по запястью, и, поддерживая архонту голову, прижала кровоточащий порез к его губам. Сначала тот не реагировал, но потом Анна почувствовала, как в запястье впились острые клыки архонта, глотки стали чаще. Чародейка не прерывала процедуру, решив вместо положенных по кодексу четырёх глотков, дать Риду столько, сколько тот сам сочтёт нужным. Впрочем, он остановился на шестом глотке. Анна перетянула платком искусанное запястье, напряжённо следя за другом. Архонт со стоном открыл глаза.

— Рид, миленький, очнулся!! — княжна сгребла священника в охапку.

— А... Анна... — ошеломлённо выдохнул тот, — ай, пусти, больно же! Господи, впервые вижу, чтобы ведьма так переживала за священника... — пробормотал он, когда девушка, наконец, прекратила его тормошить.

— Я, конечно, рад, что вы так трогательно обрели друг друга, — желчно заметил Де Крайто, наблюдая за всем происходящим, — но, похоже, к нам гости.

Анна тихо выругалась — от северного входа к ним спешил отряд из десятка рыцарей.

— Уходим отсюда! — резко бросила она, помогая Риду подняться.

Прямо в нескольких метрах от них что-то просвистело в воздухе и рвануло, обдав каменной крошкой. Рыцари явно вознамерились их взорвать. Грохнуло ещё раз, теперь уже ближе, и ещё... Третий взрыв был сильнее всего. Их накрыло взрывной волной. Потолок старой аркады с треском рухнул. Взрывы прекратились. Секция аркады, под которой они стояли ещё секунду назад, лежала беспорядочной грудой камней. Рид с трудом сел, в голове гудело. Хьюго нигде не было.

— Господи, Де Крайто... — хрипло выдохнул он.

Княжна Ди Таэ лежала рядом, скорчившись в комок от острой боли, накатывавшей волнами, чужой боли.

— Анна!!! — священник помог ей сесть.

— ...он жив... — с трудом проговорила она, — Де Крайто жив, хотя и ранен, и скорей всего довольно серьёзно.

Один из каменных блоков обвала дрогнул и скатился вниз. Из образовавшегося проёма, пошатываясь, вылез Хьюго, весь в крови пополам с пылью.

— Ну, чего?! — хрипло буркнул он. — Двайте убираться отсюда, пока они не заметили, что мы живы.

V

Тёплый июльский вечер опустился на Будапешт, сменив так нежданно-негаданно свалившуюся на город жару. Княжна Ди Таэ сидела на подоконнике в кабинете, который делила с отцом Ридом.

После их возвращения из Мальборга прошла неделя. Так уж получилось, что единственным участником задания, прибывшим домой в наиболее целом состоянии, была именно она. Больше всего досталось Риду, Хьюго пострадал чуть меньше, но и ему досталось порядочно. Поэтому первые два дня после их возвращения работы у Эрика было невпроворот. Нормально пообщаться с братом и узнать последние новости она смогла только вчера. Впрочем, кое-что ей удалось выяснить у Арьяты. Но не всё и без подробностей. К тому же девочка часами просиживала в лазарете, то помогая Эрику и Профессору, то общаясь с выздоравливающим Ридом. Причём, архонт, как отметила княжна, получал от этого едва ли не большее удовольствие, чем Арьята.

Анна вздохнула, кажется, в этот раз повезло всем, кроме неё. Пойти, что ли, навестить Виктора, поплакаться на свою поганую долю, уткнувшись в байкерскую шевелюру...

Двери приоткрылись, и в кабинет проскользнул Рид.

— Привет.

— Привет. А что, Эрик уже разрешил тебе вставать? — поинтересовалась Анна.

— Что-то вроде того, — усмехнулся архонт.

После поездки в Мальборг они как-то незаметно перешли на "ты".

— Анна, — священник устроился в кресле возле окна, — расскажи мне, что тогда случилось в Мальборге?

— Ты о чём?

— ...Когда Хьюго завалило обломками, — уточнил Рид.

Чародейка молчала, что-то обдумывая, потом медленно произнесла:

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да.

Княжна вздохнула.

— Помнишь, как я вытащила тебя из пыточной...

— Такое забудешь!

— Чтобы продержаться в облике так долго, я завязала на Хьюго свою жизнь. Сделала его своим энергетическим якорем.

Архонт уставился на неё не в силах ничего произнести.

— И... и что? — наконец смог выдавить он, — Господи! Тот приступ! Когда его завалило!.. — вдруг понял Рид.

— Да, — кивнула Анна, — любое его ранение я буду ощущать приступом боли. Если он умрёт — умру и я.

— Господи, зачем ты это сделала, ma daeni?

— У меня не было выбора. Рид, ты умирал там, и вытащить тебя нужно было как можно скорее.

— А он? Если всё случится наоборот...

— Ничего. Хьюго не будет ничего. Возможно, временная слабость и всё.

— Господи, ну почему всё так?! Почему этой сволочи ничего не будет, а ты должна умереть?!

— Рид, успокойся, — ровно откликнулась княжна, — у меня нет выхода. Если Хьюго погибнет, мне лучше будет умереть сразу. Это связь, пользуясь более привычными словами, можно сказать, что это любовь. Но всё же — это глубже. Связь неразрывна. Если один из связуемых гибнет, второй обречён на медленное и мучительное умирание.

— Нет, нет! Должен быть какой-то выход! Я не верю, что вы, чародеи, за столько лет не нашли выход.

— Выход — смерть. Именно поэтому чародеи в паре обычно завязывают жизни друг на друга, чтобы смерть обоих была мгновенной в случае гибели одного из них. Существует, правда ещё вариант — отречение. Но это нереально выполнить.

— Почему?! — Рид едва не рвал на себе волосы.

— Потому что слова отречения должны быть произнесены умирающим в лицо тому, от кого отрекаются. А во время гибели партнёры не всегда находятся рядом. Поэтому смерть — это единственный возможный выход, — Анна замолчала, откинувшись на торец рамы.

— Что ты наделала, ma daeni... — пробормотал архонт, — но клянусь небом, я не допущу вашей гибели...

Архив ##MN susN5

/По материалам отчёта капитана Священной Стражи Рида/

Пожелтевшие от времени пергаментные страницы, хрупкие и гибкие одновременно, пахнущие кровью и вереском, поющие странную песнь, кричащие голосами тысячи душ, покорные воле листающей их руки, с тихим шорохом опускались одна на одну, раскрывая знания, скрываемые веками, обнажая во тьме скалящийся череп вместо тонкого лица. Посеребрённые сединой чёрные волосы чуть шевелились, повинуясь дыханию непонятно откуда взявшегося ветра. Тонкий палец скользил за рядом коричневых букв, сливавшихся в причудливую вязь, складывающих жуткую картину жизни и смерти в самых изощрённых проявлениях и того, и другого.

Хунта оторвался от изучения фолианта и сделал несколько пометок на лежащем рядом листе. Сверился с рукописью, что-то добавил и закрыл книгу, щёлкнув витиеватыми серебряными застёжками. Книга отнимала слишком много энергии. Впрочем, он уже выяснил всё, что ему было нужно. И потраченные на изучение фолианта силы ему с лихвой окупятся. Это был тот случай, когда цель полностью оправдывала средства, особенно, когда цену за эти средства можно платить не самому. Господин Кристобаль мрачно усмехнулся своим мыслям. Свою цену он давно уже заплатил, теперь пора, чтобы по его счетам платили другие. Он вновь перевёл взгляд на испещрённый пометками листок и, взяв ручку, жирной чернильной линией вычеркнул два слова "крылатый лорд".

І

Клонящееся к закату солнце вызолотило оконную раму, залило мягким тёплым светом пол, стены и лежащие на столе документы, выкрасило золотисто-рыжие волосы Арьяты в пурпурно-ржавый цвет. Ведьмочка сидела на столе и обматывала яркой обёрточной бумагой цветочный горшок, в котором красовался тёмно-зелёный круглый "мохнатый" кактус с фиолетовым бутоном ещё нераспустившегося цветка.