Зверь лютый Книга 34. Движуха

Абзац. Он же — факеншит. Откуда на моём проф.гоф. такое... произливалище?!

Похоже, недавнее — ветераны меняют словарный запас и построение фраз. Жаргон выдаёт нечто около церковное. Дьячок? Выгнанный со службы за пьянство? — Нет, нос не красный, не похож на алкаша. Драчун? Набил морду кому-то из вятших? — Не та фактура. На бабе попался? На не своей, конечно. Диагностика ходока-перехватчика в ходе офисного лектория несколько затруднительна. Судя по тексту и интонации — из "уговаривателей". Мастер по лапши-на-уши-навешиванию.

Вывод: предполагая сексуальную перевозбуждённость персонажа — к детям не пускать. Ликбез. В лагерях для перемещённых лиц. Можно — в женские мастерские. Будет у Манефы пополнение и от этого... производителя.

— Что ж, можно и примеров. Немало времени провёл я, составляя собрание игр для детей малых. Игр не простых, а развивающих. Помощницы мои сказанное записывали. Уже с полтыщи собралося. Трифа... э-э-э... вестовой, подай-ка мне вон ту тетрадь.

Уже сколько времени прошло, а Трифа... вспоминается. Всё понимаю, правильно поступил, другого пути нет, но... вырывается по старой памяти. Почти каждый вечер, если я был на месте, она записывала мои... соображения по разным поводам. Что вспомнилось, что придумалось. А теперь ушла.

Мда... Секса-то хватает. А вот душевного согласия... его ещё вырастить надо.

* * *

"Я вспоминаю. Себя вспоминаю.

То прежнее время — прошло как заpя.

Я что-то запомнил, порой не желая.

Теперь вспоминаю. Мозги теребя".

Я — вспоминаю. Годами каждый день я вспоминаю свою первую жизнь. Какие-то кусочки, которые могут пригодиться в жизни этой, святорусской. Или просто кусочки. Чего вспомнилось.

Говорят — уникальная память. Нет. Нормальная. Не убитая, не пропитая. У каждого здорового человека — такая же. Или — лучше.

А какая она — нормальная?

Объём человеческой памяти — один петабайт (10**15). Для сравнения: объем информации, хранящейся в 2007 г. на всех цифровых и аналоговых носителях — 295 экзабайт (10**20).

Человечество — 7*10**9. Если "всё" поделить на "всех" — на одного 42.14*10**11. Байтов. А места — в тысячи раз больше. Основная масса информации человечества — многократно дублированная. Тираж книги видите? Число репостов? Кол-во проданных экземпляров какой-нибуть "винды"?

Если исключить дублирующую, то, похоже, вся информация, стабилизированная человечеством во всех формах, начиная с древней наскальной росписи в пещере Гибралтара, сделанной неандертальцами 39 000 лет назад, может быть сохранена в памяти одного хомнутого сапиенсом.

Что позволяет существовать гипотезе: мы помним всё, что мы видели.

Два процесса: запоминание и вспоминание.

Мы чётко различаем эти процессы в технике: запись/чтение, read/write. А вот применительно к человеческому мозгу... только-только самые первые шаги.

Но некоторые задокументированные казусы позволяют существовать гипотезе: мы можем вспомнить всё, что видели.

Мнемоника — "искусство запоминания". Да, это более искусство, чем наука. Целенаправленное, осознаваемое, рациональное. Кодирование в образы, связывание образов, запоминание последовательности, закрепление в памяти.

Только это искусство не "запоминания". А искусство "вспоминания". Сравните с дофаминовыми нейронами. Они хранят память типа: если А, то Б. Непрерывно выполняют все четыре этапа мнемоники без вмешательства "рацио", инстинктивно, на клеточном уровне. И мы вспоминаем. Дофамином, эмоциями.

Ребёнок улыбается во внутриутробном состоянии — вспомнилось что-то приятное. Без всякой рациональности. Никогда не видели?

"Write" идёт непрерывно. По всем сенсорным каналам. Мы запоминаем запах, вкус, звук, мышечное усилие, прикосновение... "Память тела", "ручки-то помнят", "повеяло знакомым", "здесь русский дух, здесь Русью пахнет"...

Мы, человеки — и есть память. Мозг забыл подать сигнал сердцу. И оно остановилось. Выпил сильно. И тупо вспоминаешь — а как это расслабить мышцы для мочеиспускания? Идёшь по улице, а зрачки постоянно сканируют лица встречных — сравнивают со знакомыми, прежде запомненными. Пытаешься рассказать и запинаешься — не находишь слов, не можешь их вспомнить.

Любое открытие — почти полностью воспоминание. Колумб читал Эрастофена и критиков его определения диаметра Земли. Читал записки путешественников на Восток. Запомнил. Вспомнил, собрал вместе:

— О! Чипанго тут рядом! Пара-тройка сотен миль на запад!

То, что он использовал ошибочные расчёты — неважно. Он их, прежде всего, запомнил. И открыл Америку.

Учёный додумывается до нового на основании уже существующего. И — запомненного. Объясняет свою гипотезу, используя понятия, запомненные множеством коллег ранее.

Пророк проповедуют новую веру в терминах не только запомненных, но и очевидных, едва ли не повседневных для неофитов.

Говорят: "новое — хорошо забытое старое".

Уточню: "новое — уместно вспомненное старое".

"Человек внимательный", обладающий достаточно обширным и разнообразным жизненным и интеллектуальным опытом, хранит в себе офигительное количество информации. Нет, не всё, накопленное человечеством. Про родословную вождей арауканов... ничего не вспоминается.

Фокус не в том, чтобы запомнить. Осознанно или инстинктивно, запоминание происходит непрерывно. Фокус в том, чтобы вспомнить.

И снова: не всё. Дети в три-четыре года забывают огромный объём информации, полученный ими после рождения. "Забывают" на "внешнем", вербальном уровне. А, например, мышечное движение гортани, подстроившейся к подмножеству звуков именно родного языка — сохраняется.

Не у всех. Некоторые могут говорить без акцента на любом языке. Некоторые — помнят себя с момента рождения.

Мне нет нужды вспоминать собственное прижимание плеча к голове при прохождении родовых путей. Мне бы стабилизированную, рациональную информацию вспомнить. Как?

Почему-то множество людей представляет процесс вспоминания в форме медитации.

"Медитация — состояние расслабленной сосредоточенности, в котором идет отрешённое наблюдение за происходящим".

Идеал (образ, картинка) — Будда в позе лотоса. В отрешении и расслаблении. Эдакий "спец.режим вспоминания".

Фигня. Извините, товарищ Будда.

Вот я вошёл в "боевой режим". Это что? — Усиление сердцебиения, повышение давления, впрыск адреналина, глаза выпученные, морда красная... Ура! Завопил, побежал.

Другой вариант. Увидел. Адреналин — без изменений. Глаз не выпучился, а прищурился. Достал ствол. Оценил дистанцию, траекторию и освещённость. Взял упреждение. Медленно нажал.

Оба — боевые действия. Которое эффективнее?

Аналогично медитация. "Вошёл в режим вспоминания" — лишь один из вариантов активирования памяти.

Мне не подходит. Между нами: не люблю "позу лотоса". Мышцы, знаете ли, так развиты, что мне неудобно. "Состояние расслабленной сосредоточенности" — возможно. Но требует постоянного напряжения.

Проще завалится на диван, задрать ноги и... неэффективно.

Есть другие примеры активирования памяти: человек хлопает себя по лбу — "Ё! Вспомнил! Лошадиная фамилия — Овсов!".

Нет отрешённого наблюдения.

"Я падал с крыши небоскрёба. Вся жизнь пронеслась передо мною в эти мгновения".

Какая "расслабленная сосредоточенность"?

— А правда, что физики делают свои открытия за столом, выписывая формулы?

— Неправда. Большинство открытий сделано во время пешей прогулки. Желательно — при слабом дорожном движении. А формулы... до или после.

Пешая прогулка, род физического упражнения. Вовсе не "в позе лотоса". Человек вспоминает. Известное, описанное. Часто — не осознанно, не форсированно. Так, "в голове крутится". И вдруг... видит новое. Новые связи, новые возможности или условия. В известном. Вспомненном.

Менделееву его таблица во сне приснилась. Спал-то он не в позе лотоса.

Ньютону яблоко упало на голову. Он что — Будду изображал в тот момент?

В детективном романе гениальный сыщик гуляет с приятелем по ночному Парижу. Тот спотыкается, смотрит на звезду, покровительственно ухмыляется. Детектив:

— Да, с таким маленьким ростом не следует играть героев.

— Что?! Как?!

— Элементарно, капитан Гастингс.

И сыщик озвучивают цепочку ассоциаций, приведшую его спутника от ямки в мостовой, о которую он споткнулся, через звезду с древним названием, до артиста маленького роста, сыгравшего героя-любовника в сегодняшней театральной постановке.

Хотите вспомнить имя виденного когда-то артиста? — Найдите подходящую ямку для спотыкания и правильную звёздочку на небе.

Важен запуск ассоциативных связей. А от чего они запускаются... От внутреннего мышления или от внешнего, возможно и не осознаваемого объекта... мы (человечество) толком не знаем.

Посмотрите за собой, когда разгадываете кроссворд. Там нет "позы лотоса", там — вспоминание. В трёх чётко различимых типах.

— Административно-территориальная единица в Древнем Египте? Три буквы.

— Ном.

— Э-э-э... Подходит. А откуда ты знаешь?

— Дык... как-то попалось на глаза. В словосочетании "восемнадцатый ном". А откуда... не помню.

Чистое вспоминание. Пара: определение-объект. Оба хранятся в памяти. Почему-то. Без специального запоминания, без мнемоники.

— Травоядное животное с двумя рогами?

— Идиоты. Составители. Рогатых хищников в природе нет. Ну... олень, лось, баран, козёл...

— Не, не подходит.

— Да факеншит же! Носорог!

— Так у него один рог!

— У белого — один, у черного — два. А которые в Замбии — три или даже пять.

Запуск поиска определения по классу объектов. Неудача на первом проходе, расширение поля поиска.

Для точности: у белого носорога — тоже два рога. Только второй почти не развит. Поэтому сначала вытаскивается описание по Брему. А уж потом уточняется по современной зоологии.

Хотя где я, а где зоология? Кота в сумку посадить для поездки к ветеринару — максимум.

Жена:

— Самый сексуальный орган у мужчин. Две буквы.

Муж:

— М-м-м. У меня такого нет.

— У тебя?! Конечно. Это же УМ!

Выход из плоскости "заданной категории". Переход к "стопке плоскостей", связанных "иносказательно", ассоциативно. Частый приём в анекдотах.

Итого.

Важна не медитация, а мощность ассоциативных связей. Которые запускаются (осознанно или нет) по произвольному, слабо управляемому, поводу.

Вспоминание — труд. Иногда мучительный. Постоянный. Часто безуспешный.

Каждый из нас непрерывно вспоминает. Во всех жизненных ситуациях. Иногда имя женщины, спящей рядом в постели, иногда — день недели. Я делаю тоже самое. Может быть, чуть более систематически, занудливо.

Жена мужу:

— Вася, почему ты всё время ругаешься?

— Потому что я не Вася, а Виталик!

Мда... Склероз — чреват. В отличие от маразма.

Пожалуй, отмечу один "фигурный болт": вспомнил — запиши.

"Мысль пришла! Остановился, включил аварийку! Пишу" — видел и такое.

Кидай всё, дела-мысли — пиши. Что вспомнилось. Торопись. Пока "фишка пошла". Расписывая вспомненный фрагмент мировой инфы, сосредоточившись на нём, ты потянешь и соседние куски. Куй железо. Не отходя от наборной кассы собственных мозгов.

Ещё: позже, но не слишком, через день-два, вернись к записанному. Перечитай, выправь. Дополни очевидным и логичным. И, часто, память начнёт подсовывать новые куски.

— Число Пи — 3.1415. Иррациональное. А какие ещё иррациональные? Дык... поллитра! 2.87. Фигня! Мы ж ещё смеялись, что Эйлер до поллитры не дотянул один трамвайный билет даже при сдаче посуды. 2.718.

И понеслись натуральные логарифмы, экспоненты и прочие... прелести.

Машешь косой и вспоминаешь, едешь на коне и вспоминаешь, тянешь весло... а чем ещё заниматься? — и вспоминаешь. Где здесь "поза лотоса"? — Действие. Физическое, однообразное. "Пешая прогулка при слабом транспортном движении".

Уточню. "Мышление в движении" — элемент европейской культуры. Только. От Лицея Аристотеля: рассуждения на прогулке. На Востоке иначе.

Венгерский путешественник после разгрома революции 1848 г. отправился на Восток искать гуннов. Довольно регулярная процедура у мадьяр. Типа: сейчас древние придут и сделают нам хорошо. Я про это уже...

Готовился: выучил языки, обычаи, терпел укусы вшей и вкус кобыльего молока. Добрался в Среднюю Азию. И чуть не провалился. Задумавшись, начал медленно ходить возле стоянки каравана. Один из спутников сразу спросил:

— Ты чего? Заболел?

— Да вот, думаю.

— А чего ж ходишь?

Пришлось срочно отговариваться ревматизмом в тазо-седалищном.

* * *

Вестовой принёс тетрадь. Я перелистывал её и вспоминал. Вот страница двумя разными чернилами записана. Вот досюда я тогда додиктовал. Трифа так мило, так старательно выписывала... высунув от старания язычок... я не выдержал, закинул тетрадь в угол, а её — в постель.

А вот эту игру я показал трёхлетнему мальчику. В первой жизни. И мы с ним повторили игру пятнадцать раз без перерыва. Отдышались, и он потребовал следующую.

Забавно было наблюдать, как он осваивает мир и себя. Открыл дверцу шкафа. Закрыл. И повторил. Пятнадцать раз. Пришёл на другой день. Повторил. Восемь раз. На третий день открыл-закрыл. Всё. Понял, не интересно. Залез на стул. Спрыгнул. Пятнадцать раз. Принёс воздушный шарик.

— Давай игать.

Кинул шарик в меня. Пятнадцать раз.

Та PDF-ка Джеки Сильберг "500 игр. От 3 до 6" перед глазами — как живая. Наповторялся... "до несхочу".

— Хуздазад, организуй копирование. Раздашь по листу старшеклассникам для уроков каллиграфии. Сделать тридцать экземпляров. Выверку не забудь. Один — мне. В типографию? — Видно будет.

Открываю наугад и читаю:

— Посадить детей на пол, парами, лицом к лицу, скрестить ноги, взяться за руки. Медленно, постепенно ускоряясь, раскачиваться. Петь:

"Сидят бычки. Качаются.

Хохочут на ходу.

Сейчас стишок кончается

Сейчас я упаду".

Обучает совместному синхронному движению, необходимому... нет, не только в том, о чём вы сразу подумали. В любом групповом труде. Пила Дружба-2 — пример.

Смотрят. Два десятка пар глаз. В разной степени изумления.

Одни: а чего тут нового? Все дети так играют. Сами, постоянно.

И это правда: не единожды, заглядывая в крестьянские дворы, а то и просто на утоптанном месте, я видел подобное. Стишки другие, считалочки. А так-то... чему учить-то?

Другие изумлены невиданным. Они никогда в своём детстве так не играли.

Я уже объяснял, в средневековье всё очень "пятнисто": тут умеют, отойди на десяток вёрст — никогда даже не слышали. Не только в пространстве географическом, но и в социальном: так никогда не играют аристократы — очень тяжело найти детей, близких одновременно и по статусу и по возрасту. А играть с "подлыми людишками" — прислуга не пускает.

И совершенно "обкатастрофленный" Павсикакий.

"Не-е-е-ет!!!".

Вообще, всё. Не надо, нельзя, невозможно, непристойно... Нет!!!

— Что, Павсикакий, Платон об этом не писал? Хуже — он об этом даже не думал. Он, в отношении этой игры, полный ноль. Профан. Со всей своей мудростью. Конечно, если его посадить, покачать, научить стишку, то... он же не дурак? — он поймёт. Но это будет иной Платон. Узнавший новое о детских играх и о людях. Другой. Каким, возможно, станешь ты.