Зверь лютый Книга 34. Движуха

У нас рабов нет — всё сами. Сенеку — нафиг. В разумных пределах, конечно.

Понятие "прекрасного" у меня и у Аристотеля — разные. Мне нравится гладкая поверхность доски после "правильной" работы рубанком; кирпичная стенка с ровными швами, пройденными расшивкой; чётко, без люфта и перекоса накручивающаяся на болт гайка; движение затвора в ствольной коробке или чёткий щелчок фиксатора вставленного магазина.

Мы сдвинули начало процесса воспитания к началу жизни человека. Не в форме школы, училища, а дав тысячам домохозяек знания и инструменты для воспитания их детей.

Ничего нового: в позднем СССР уровень образования женщин был выше мужского.

"Их детей". Потому что взгляд матери и взгляд государства на ребёнка — различны. В гос.образовании мы изначально использовали систему отбора. Гос-во может выбирать себе детей, матери — нет. Простейшие фильтры вроде "глухота", "бельмо", дополнились психологическими.

Повторю: типы личностей, реакции не являются неизменными. Причины внутренние (стремления самого человека) или события внешние, вполне могут менять личность.

Пляски по шкале "интраверт-экстраверт" я сам себе осознанно устраивал ещё в первой жизни. Да ладно я! Но вот же Демосфен! Со страхом толпы, камешками во рту и жестикуляцией среди подвешенных мечей.

Почти все люди с возрастом смещаются по шкале "либерал-консерватор". Это внутренне свойство хомнутого сапиенсом. Есть и внешние причины: "Если в обществе диагностируется рост числа консерваторов, то это динамически меняющееся общество".

Изменения психики обычно болезненны, трудоёмки, длительны. Мы стремились отфильтровывать типы, подходящие для моего интенсивно-экспансивного инновационного общества. Отбор личностей, уже обладающих требуемыми свойствами, позволял сузить поле, повысить качество обучения отобранных и, за счёт более целевого использования ресурсов, увеличить их количество.

"Одарённость даётся одному из тысячи, развивается у одного из миллиона...".

Мы смогли на треть повысить количество "даров". За счёт снижения детской смертности и лучших условий жизни. Мы чуть-чуть увеличили частоту "гениальности". Но в средней части — получился скачок на два порядка. Прежде всего — изменение образа жизни, самого общества. Ликвидация сословности, патриархальности, наследования. Но и само образование сделало немало.

Зачем? — Ну, ты спросила, девочка! Имея тысячу людей с "развившейся одарённостью" можно и горы своротить, и океан вычерпать. Тебе ничего не говорят, но я-то помню имена: Кошкин и Калашников, Курчатов и Королёв, Колмогоров и Гельфанд, Вавилов и Тимирязев... Нужно быть дураком, чтобы такое угробить. Я — дурак? — да. Но не настолько.

Через три дня Хусдазад и Павсикакий притащили свои "предложения по улучшению".

Павсикакий нёс бред — ой, виноват! — нормы классической греко-римской школы пополам со средневековой схоластической. В форме смеси "Апостолов" и Платона. Периодически срываясь в низкопоклонство и велеречивость. Впрочем, было несколько интересных наблюдений: о связи характера человека и проблем в опорно-двигательном аппарате, покраснением плеч в бане и почечной недостаточностью, "разлитием желчи" в психиатрии, утверждение о взаимной привязанности людей с одинаковым расположением ушей относительно линии глаз...

Бритый наголо, в форменном кафтане, слишком большом для него, он вызывал у меня жалость. И как методист — тоже.

Бить я его не стал. Просто пообещал скормить Курту.

Тут мой князь-волк услышал своё имя и пришёл. Сел напротив и принялся внимательно рассматривать грека. Наклоняя голову то к одному плечу, то к другому. Постукивая хвостом по полу и изредка тяжко вздыхая.

Немножко потусторонности добавило проникновенности.

Излишняя эмоциональность возникшая, было, в обсуждении, сразу снялась.

А с Хусдазадом мы хорошо поработали. Преимущественно по МТО.

Лавки выкинуть — одиночные парты. Но не будем на этом останавливаться.

— Сделаешь доски. С шипами. На них войлок. Чтобы не кололо. Во время уроков дети в носках будут по ним топтаться.

Заклинило обоих. Но по разному.

— (Хуздазад) Э... а что такое носки?

— (Павсикаий) Но... Нельзя! Дети должны сидеть! Тихо! Неподвижно! И внимать!

— (Я — Хуздазаду) Носки — замена портянкам. Зайди к Гапе, ознакомься.

— (Я — Павсикаию) Не делай мне мозги! Аристотель что — своим лицеистам геморрой отращивал?!

— (Обоим) Разминая ступни дети будут проводить точечный самомассаж. Отчего улучшается кровообращение разных органов. И мозгов! Итить вас церебрально!

Тема... неочевидна. В одной из канадских школ занятия в младших классах проводили стоя: у парт лежали резиновые коврики с мягкими бугорками-шипами; дети стояли на них в теплых носочках, переминаясь; садились, если хотели за парту; вновь вставали. Продуктивность в этих классах была на несколько порядков выше, чем в типичных.

А за четверть века до канадцев сходную технологию применил Н.Дубинин во Владивостоке. Тоже в интернате. Эксперимент, проводимый под наблюдением врачей и ученых, показал, что младшие школьники, благодаря этому методу, сохраняют хорошее зрение и осанку. Обучаясь стоя, они могут крутиться и вертеться, как им диктует природа. Педагоги, участвовавшие в эксперименте, отметили, что дети, занимавшиеся в режиме динамической позы, отличаются раскрепощенностью, свободой суждений, более спокойные, уверенные и уравновешенные.

В "голом" виде — лажа. Целью обучения является не только сумма знаний и приёмов их применения. Нужно воспитание таких свойств как дисциплина, усидчивость, способность долгое время концентрировать внимание на одном предмете. Как совместить полезное движение с требуемой концентрацией? По внешней команде? — Не знаю, надо пробовать.

Для почти любой школы в любой стране и эпохе движение учеников в классе — ересь. Только "водопровод": проистекать будет отсюда. А вы отрывайте ротики и мозговёнки. И внимайте. Молчки.

* * *

Призыв вожатого в пионерлагере:

— А ну ускобанились быстренько! Как брёвнышки!

Из семейной разборки:

— А теперь стих!

— К-какой стих?

— Стих — это глагол! Сел и стих, придурок!

* * *

Складень ученика сохраняется. С мелом, с его изготовлением — природный прямо не годится — разобрались. Классная доска — шесть вариантов краски. Акриловых нет, эмаль дорогая. Нашлось подходящее. Но — чёрное. А я хотел зелёное.

Стандарт школьного здания. С большими открывающимися окнами, "русской теплушкой", отдельной гардеробной, обязательной аптечкой, термометры...

"Жалкий сарай, лишенный всех удобств и расположенный на дурном и непривлекательном месте; темные сырые комнаты, в которых воздух никогда не освежался; неудобные деревянные скамьи, на которых ученики знакомились с ужасами пытки и которым они мстили за это своими перочинными ножиками, — такова была обстановка, посреди которой молодые поколения проводили свои лучшие годы и лучшие часы дня. Понятно, что такие школы не могли произвести благодетельного влияния на состояние здоровья детей, возбудить в них любовь к порядку, к чистоте и, внушая детям уважение и привязанность к месту учения, облегчить дело школьной дисциплины".

"...ничто так не располагает детей к сонливости и лени, как дурной, спертый воздух и духота в классе; в комнате, где холод постоянно напоминает о себе, также трудно учиться. Соблюдение должной температуры так же важно для детей, как для цветов, чтоб поддерживать их в добром, возбужденном состоянии".

Поразительно. Не могу вспомнить ни одного коллегу-попандопулу, который хотя бы задумался о вентиляции. Не в пороховых погребах броненосцев перед Цусимой — просто школьного здания. А манера каждое утро, придя на работу, смотреть на термометр у меня от "data center" — компы тоже не выносят перегрева. Хотя, конечно, оптимум температуры чуть другой.

Учебники.

Факеншит! В этом мире нет школьных учебников!

* * *

Коллеги! Вы, все и каждый, имеете представление об этой категории объектов. Вы все держали их в руках, черпали из них знания, ругались на них, рисовали на полях завитушки и непристойности, выкидывали в угол... Здесь этого нет. Ни у кого. Ни по форме — типографским способом изготовленная книга, ни по смыслу.

Второе — важнее. Когда очередное попандопуло заявляет: "я поставил печатный станок и мы обеспечили народ учебниками" — это враньё.

Первопечатник Иван Фёдоров начинал с "Апостолов" в 1564 г., Франциск Скарина — Псалтырь. Потому что учебников — нет. Нет текстов, предназначенных для обучения в школе.

Фёдоров напечатал и "Азбуку" — в 1574 г. во Львове. За десятилетие — смог создать. Два издания в 2000 экз. суммарно. Адресат книги — "возлюбленный честный христианский русский народ".

— Да фигня! Сща сяду и напишу!

Не-а. Тут нужен редкий талант. Достаточно глянуть на набор текстов у Фёдорова.

Текстов! В "Азбуке"!

Тексты взяты из Библии. Не просто религиозные, но поучительные. Адресовались не только детям, но и родителям, например: не раздражать чад своих.

"Если вы не можете объяснить это своей бабушке, вы сами этого не понимаете" — Эйнштейн.

Фейман в "Лекциях по физики" использует чуть другой образ: "Объясните это ангелу по телефону".

Вот такой текст и должен быть. Чтоб и "для бабушки", и "для ангела".

Представьте: все вокруг говорят прозой. И тут приказ:

— А напечатай-ка поэму.

— Сочините, принесёте — напечатаю.

* * *

Здесь есть трактаты, катехизисы, наставления, "Слова", "Жития"... Всё обучение идёт с голоса. Соответственно — только в слуховую память. Мои бумага и типография позволяют делать учебники. Включая, таким образом, визуальную память ученика. И смягчая неизбежные ляпы учителя: вот — написано, так — правильно.

"Книгопечатание убило учителя". Про это не говорят, но это правда. Убило. Прежнего, античного и средневекового, учителя.

"Проистекать будет отсюда". Только.

И вдруг: не-а, проистекать будет "из разных мест, отовсюду". Есть книга, их много и, о ужас!, по ним можно учиться самому. А уж сколь было самоучек в России, кто учился грамоте по вывескам!

Ванька-лысый — педо-убийца? В смысле: убийца педагогов? — Да. Формы и этой профессиональной деятельности, как и ткачихи или гончара, меняются коренным образом.

Повторю: 4/5 грамотных призывников в 1912 г. никаких училищ не кончали.

Первые учебники я просто надиктовывал. Как помнил с детства.

Факеншит! Уже в букваре, косяком шли "этого не может быть!". Слоговое, а не побуквенное чтение, фонетика букв, а не их названия, пробелы между словами на письме, знаки препинания, заглавные литеры...

Трифена, записывающая мои измышлизмы, в изумлении широко распахивала глаза. Потом... глазки томно закатывались. В процессе... наслаждения.

Э-эх... ушла. Но созданные учебники — остались.

Совершенно не уверен, что эти — лучшие.

Не так. Уверен, что эти — не лучшие. Это — ещё одна область, в которой я жду усилий моего пед.проф. Стиль я задал: кратко, словесные формы для заучивания, таблицы, картинки, графики, схемы, алгебраические формулы.

Коллеги! Если кто забыл: алгебры здесь нет, десятичная система — только в войсках и в административном делении, цифры пишут буквами.

Абу Абдуллах Мухаммад ибн Муса аль-Хорезми уже написал свою "Аль-джабо-аль-мукабалла", ("учение об отношениях, перестановках и решениях"). От названия книги и пойдёт слово "алгебра". В этом (12-м) веке появится латинский перевод книги. Который начинается словами "Dixit Algorizmi". От этой записи имени Ал-Хорезми пойдёт "алгоритм".

А пока я нагло вбиваю десятичную позиционную систему, ноль, равенство, понятие неизвестного, дроби, простые и десятичные, корни линейного и квадратного уравнений...

Павсикакий, услышав обсуждение вопроса: сколько надо букварей? Одна тьма — тираж нормальный? — снова выпал в осадок.

— Зачем?! Букварь? Каждому?! Абсолютно глупое, бессмысленное занятие! Платон, например, да и святые отцы...

— Каждому. И подбери челюсть.

Держись, Павсикакий. Следуй Жванецкому: "Что наша жизнь: не привыкнешь — подохнешь, не подохнешь — привыкнешь".

* * *

"Если мои ответы пугают тебя, перестать задавать страшные вопросы" — Тарантино? — Целиком поддерживаю.

Впереди нам маячит ужас пана Леца: "Мне снился кошмар: избыток бюрократии в государстве, где недавно ликвидировали безграмотность".

Это — мои цели. И в части "ликвидировали", и в части "бюрократии". Гос.школа — часть бюрократии. Довести до состояния "избыток"... вряд ли доживу. Но к этому надо стремиться. Иначе РИ2 — Российская Империя в Реальной Истории. С одним из 10 призывников, окончившим хоть какую-то школу.

* * *

После моей настоятельной рекомендации бедняга захлопнул входное пищевое и выходное акустическое отверстие и перестал приставать ко мне с Платоном пополам с ап.Павлом. У них же букварей не было!

А я продолжал сносить древних и средневековых, гениальных и не очень. Просто Макаренкой.

Не, ну ты сравнил! Аристотель! Афинянин! Древний! Итить его архаически! Основоположник! Столп и светоч! Да вся прогрессивная Европа его читает и почитает! Восторгается его хитростью, когда он попался под чужой женщиной! И тут какой-то совейский Антошка Макаренко с-под Полтавы...

Но Аристотель с Платоном придумывали рабовладельческое государство. А Антон Семёнович воспитывал людей для индустриально-социалистического. На мой вкус — достойных людей.

"Три кита" системы Макаренко — труд, игра, коллектив.

Этого — принципиально нет. Ни у древних, ни у схоластов, ни у Каменски. Пробивается только у раннего социалиста Песталоцци. Понятно почему: для аристократа труд — занятие унизительное.

* * *

Слово "труд" — от индоевропейского tr-eu-d (мять, жать, давить, щемить). Общеславянское — trudъ, trudit (тяжелая ноша, досада, печаль). Древнерусское — трудъ (работа, трудность, беспокойство, забота, страдание, скорбь, болезнь, горе). Производное от той же основы, что и лат. trudo "принуждаю, заставляю", ср.-в.-нем. druss "тягота", лит. tri?sas "работа, хлопоты".

В романских языках trabajar (работать) — от латинского tripaliare (пытать). Латинское tripalium, от которого этот глагол, обозначало предмет, с помощью которого мучили рабов.

Явно негативная коннотация. Не любили наши предки трудиться. Принуждение, пытка.

Вполне по школьному сочинению:

"Быть взрослым очень трудно. Работа с утра до ночи, потом ипотека и смерть".