Пятая колонна

Отинус стояла на своём месте, но глаз словно бы потерял в блеске. Она смотрела на Тому и практически не шевелилась, тот даже заподозрил, что бог попросту заснула.

— Я думала обратиться к тебе, человек, — но Отинус мигом разрушила эту иллюзию. — Ты занимался тем же, что хотела я — пытался спасти этот мир, принести в него счастье. Но действовал хаотично, ненацеленно, зачастую по указке других. А после того, что ты сказал Интри, о том, что не приемлешь гибель людей ради лучшего мира, я поняла, что нам не договориться.

— Потому что тебе нужен был холистический эспер, а его невозможно создать без массового насилия, — предположил Тома, и Отинус кивнула.

— Можешь не говорить, человек, что нужно было всё-таки обратиться. Даже Тор и остальные из GREMLIN, кому я объяснила это, предали меня, и ты бы тоже предал. При этом зная мои цели и меня как таковую, имея возможность разрушить Гунгнир и преодолеть даже план, основанный на необходимости проиграть.

— Ты с самого начала планировала проиграть, — Тома не стал отрицать её слова. Кто знает, как бы оно в самом деле повернулось. — Мы думали, что ты так сильно зависишь от удачи, или притупляешь бдительность...

— Мне незачем.

Луна оставалась всё той же полной и яркой.

— Верни старый мир, Отинус. Ты же видишь, я остался в своём уме.

— Что же ты за человек такой... — Отинус сжала копьё. — Почему ты отказываешься от счастливого мира?

— Потому что я эгоист и предатель. Я уверен, что девушки счастливее со мной даже на таких условиях. В том числе Мисаки. И ради их счастья я и не такое стерплю.

— Да... как ни крути, а множество героических подвигов претворилось силой стояка...

Тома аж фыркнул, удивлённый такими словами. Он посмотрел на Отинус, теперь уже практически опирающуюся на копьё, и вдруг осознал, что она хоть и бог — но когда-то была человеком.

Умирать множеством мучительных способов очень неприятно, и это слабо сказано. Но насколько неприятно убивать всеми этими способами, если ты не последний моральный урод?

И почему она вообще решилась на такое разнообразие? Отинус же не похожа на кровожадную...

Он всё понял. Понял — и шагнул вперёд.

— Ты тоже хочешь вернуть старый мир, Отинус.

— Не говори за своего бога, человек.

— Но хочешь ведь?

Отинус подняла голову — и как только такая большая шляпа удерживается на ней — посмотрела на приближающегося Тому и горько усмехнулась.

— Знаешь одну из самых интересных причин, по которой люди ненавидят тиранов, человек? Потому что никто из них в итоге не повинился. Никто не встал на колени и не извинился за всех погубленных, замученных, подчинившихся людей. Никто даже не признал сам факт их существования.

— Кажется, Интри говорил то же самое. Что Пол Пот до последнего отрицал свою причастность.

— Я и с Интри хотела объединиться, но поняла, что он идёт таким же путём тирана, уверенным в своей правоте и не жалеющем о телах, через которые переступит. Потому что даже если тиран был прав, даже если он спас людей — он должен повиниться, должен взять ответственность за тех, кто пострадал из-за него, должен попасть под действие своих же законов. Жестом, делом, чем угодно, но чтобы это увидели. Они же... никогда даже не думают. И тем самым открывают двери верующим в них, уверенным в собственной безнаказанности, жаждущим обратиться в войну против надуманных врагов.

— И ты убоялась, что сможешь стать такой.

— Я не была уверена до нашей встречи в Багаж-сити, человек. Но там я впервые вгляделась в Разрушитель Барьеров, и осознала, что он нечто большее простого антимагического артефакта. Нечто, недоступное даже мне. Поэтому я и стала выдумывать способы избавиться от него.

— И всё закончилось этим стадионом, не так ли?

— На котором я подвергла человека всем видам ужасной участи. И каждый раз говорила себе, что так надо для общего блага. Для счастливого мира. Но что будет, если всё повторится? Если Разрушитель Барьеров найдёт способ покинуть тебя и вернуться в другой форме? Если другой Магический Бог вернётся из чуждой реальности? Если твой Алистер отсутствует не просто так?

— Ты боишься стать таким же тираном, бог Отинус. И ради общего блага зайти на территорию не бога, но дьявола.

— Другие Магические Боги покинули ваш мир, отказавшись управлять им. Возможно, они встретились с таким же вызовом и не решились пройти его. Я же, молодая и глупая по их меркам... думала, что управлюсь там, где не преуспели мудрее меня...

— Ты боишься провалить испытание медными трубами. Боишься, что раз создала лучший мир, то уверишься в своём превосходстве и будешь управлять с опорой исключительно на свои нужды.

— А Разрушитель Барьеров сумел воплотиться именно в том нужном человеке, умеющим глядеть дальше других и понимать, что мир не ограничивается лишь им одним.

Они уже стояли друг напротив друга, а Отинус всё не сдвигалась. Зелень её глаза заблестела, а в лице впервые появилась выражение, отличное от невозмутимости.

— Ты убивала меня не только в надежде свести с ума. Я прошу у тебя обратно умертвить тысячи людей и лишить счастья миллиарды. И теперь умирал за них за всех, винился каждой смертью за их смерть. Сколько раз я умер?

— Сам посчитай, человек.

— Много выходит.

— Ты не думаешь о том, что среди них могут оказаться твои любимые девушки?

— Думаю.

— Ты думаешь, что твоя смерть тут что-то значит для всех?

— Это значит для меня и для тебя. Это будет напоминание нам о том, что мы тоже должны помогать людям строить рай и защищать их от ада.

Что-то тёплое уткнулось в живот. Боль появилась — но в сравнении с тем, что было только что, она казалась тенью щекотки.

— Я увидела твоё прошлое, человек, и поняла, почему ты стал таким. Поняла, что тебе можно попробовать всё объяснить.

— Поэтому сейчас ты ударила меня за себя. За то, что теперь ты должна пройти через своё наказание.

— Но я не смогу сделать это в своём мире.

Тома улыбнулся, и положил на пронзивший его живот Гунгнир руку.

Левую.

— Прости, Отинус, что разрушил твою мечту.

— Не разрушил, Тома.

И затем он умер.

Тома пришёл в себя на маленьком каменистом острове посреди Токийского залива.

Он стоял лицом к цепи своих союзников — в том числе невесть как сюда затесавшихся, вроде Фиаммы и Венто. Все они изготовились к атаке.

Атаке на Отинус, стоящую позади него — Тома уловил её краем глаза. И медленно поднял левую руку, заслоняя бога и вытягивая правую руку вперёд.

— Не надо нападать, — сказал он чётко и громко, чтобы все услышали. — Её судьбу решит суд.

Прозвучало глупо, но зато все остановились и уставились на него.

— Суд? — выразил общую мысль Фиамма. — Ты что, спятил на своём благородстве? Мы ещё не победили, а ты уже суд предлагаешь?

Не победили? Ах да, Отинус же всё ещё держит Гунгнир...

Что-то уперлось ему справа в бок, и Тома рефлекторно опустил руку. Сразу же он спохватился, понимая, что мог задеть Отинус...

Но вместо этого увидел, что коснулся копья.

И то с мелодичным звуком рассыпалось в ничто.

А в следующую секунду его куда-то понесло столь быстро, что мир засверкал перед глазами.

— Я думал, вы с раскрытым ртом его слушаете, — издевательски заявил Фиамма. — А сейчас словно пропускаете мимо ушей, что он хотел защитить Отинус.

— Мы не пропускаем! — Джунко транслировала через себя ярость Шокухо и стояла напротив него со сжатым кулаками. — Мы просто не хотим, чтобы вы объявляли его врагом!

— Его могли просто подчинить... — успокаивающе добавила Ицува.

— Могли! Что угодно могли!

— Подчинили или нет, но сейчас главное найти их обоих, — тихо проговорил Оллерус. — Отинус могла увести его в любую точку мира. Даже я понятия не имею, куда именно. Кто-нибудь из вас отслеживает его?

— Нет, — мгновено ответила Джунко. — И даже если да...

— Если да? — огромная изогнутая рука появилась из-за спины Фиаммы. — Девочка, здесь не ваши подростковые разборки. Чем дольше мы ищем Тому и Отинус, тем больше шансов, что мы проиграем. Ты готова положить весь мир ради своего возлюбленного?

Наступила угрожающая тишина — и отделившаяся от наматывающего круги транспортника парашютная фигурка приземлилась на берегу. Мария сразу же помчалась к лишившемуся защиты и недвижно лежащему Кагуну, а сам парашют перевоплотился в Етцу.

— Что происходит? — та мгновенно встала между Фиаммой и Джунко. — Почему Тома с этой богиней раздетости исчезли?

— Твой Тома принял её сторону, — оскалился Фиамма. — И теперь он враг всему живому.

— Ха? — Етцу покосилась на него. — Ты как, всё ещё боишься щекотки?

Тот побледнел, затем едва ли не зарычал, рука рванула к Етцу — и тут ровно между ними вырос чёрный смерч.

— Закругляемся, — прохрипел Акселератор, уставившись на алтарь, из которого постепенно вылезала белая масса. — Этот герой просто ведёт себя как герой, спасает злодея, только и всего. Так что его надо нагнать, пока не наделал глупостей. Ты, — он ткнул костылём в Джунко. — Говори, где он сейчас.

Та недобро посмотрела на Фиамму, подошла к Акселератору, встала на цыпочки — и зашептала в ухо эсперу. Тот послушал, скривился, отошёл — и взлетел, поддерживаемый чёрными вихрями.

А затем рванул столь быстро, что мгновенно исчез вдали, а транспортник еле убрался подальше от звукового удара.

Оллерус внимательно посмотрел в сторону, куда полетел эспер, нахмурился — и открыл портал. По его взмаху Фиамма, Аква и Венто послушно последовали туда и исчезли.

— Ну, вроде остались лишь свои, — Етцу со вздохом облегчения огляделась. — Эй, Рейлган, а чего ты не буянишь?

Мисака, в самом деле простоявшая в стороне все разборки, нахмурилась.

— Да вот, похоже, я тоже знаю, где сейчас Тома, — словно нехотя проговорила она. — И не только это...

— Мисаки обсудят это позже, поспешно вмешалась Мисака.

— Ага... короче, я знаю, где он, но нам через полмира надо добираться. А на этом... — она поглядела на всё кружащий транспортник. — Тем более что...

Белая масса вырвалась из алтаря пушечным выстрелом, уже в воздухе воплотилась в крылатую фигуру = и помчалась в ту сторону, где уже исчез Акселератор.

Канзаки стояла на борту корабля, смотрела на пока что мирные волны Северного моря и понятия не имела, что делать дальше.

Выбор казался неимоверно сложным. С одной стороны, она приняла сторону Амакуса и вместе с ними поклялась служить Британии. Такими клятвами не разбрасываются.

С другой, Томе точно не помешает её помощь. Да, помощь опытной, уверенной в себе святой. Никому не помешает.

— Что, парнем маемся? — хмыкнули сбоку.

— Скажете тоже! — Канзаки надеялась, что она не сильно покраснела.

Карисса опёрлась на поручень рядом с ней и тоже поглядела на море, но абсолютно равнодушно.

Канзаки не знала, о чём и как договорились мать с дочерью — никаких официальных объявлений не было, неофициально тоже молчали. Однако же Кариссу отправили сюда, в Северное море, нести службу без всяких королевских удобств.

Лидера тоже. Но оба даже не помышляли о реванше, насколько чуяла Канзаки. А сейчас были проблемы важнее.

Буквально на днях им предложили проверить аномалию, известную как Саргассо, на предмет каких-либо манипуляций — чего Канзаки и оказалась тут. А сейчас пришло предписание бросить всё и ожидать новых приказов.

Тома там, наверное, уже выписался из больницы. Она даже позвонить не может — они хоть и не добрались до Саргассо, но мобильная связь уже не работала, только радио. Да и то с перебоями, Лидер сейчас практически не отходил от него.

Когда всё закончится — вернуться к Томе и провести ещё одну ночь с ним. И уже по её результатам смотреть. И по разговору с ним, конечно же. Пока что...

— Может, всё-таки прочесать Саргассо? — задумчиво спросила больше саму себя Карисса. — Вдруг что обнаружим полезное.

— Скорее только спустимся — и придёт команда сразу отплывать, — уверенно ответила Канзаки; Карисса издала рык разочарованного согласия и вновь замолчала.

Говорить им было не о чем. Вражда давно утихла, словно и не было, но дружбы тоже не завязалось. Обе выполняли свой долг перед Британией, и всё.

Через несколько секунд их скучное молчание разорвалось пришедшим сообщением.

Гунха вынужден был выскочить в туалет, приглушая телефон на ходу, дабы Уихару не проснулась. Он ведь поставил беззвучный режим, однако это не помешало пиликанью лишить его чувства лежащей на плече девушки.

В туалете Гунха раскрыл телефон — и от потрясения едва не уронил его в унитаз. Пришедшее сообщение гласило:

"Камидзе Тома решил принять сторону Магического Бога Отинус в Третьей Мировой войне. Тем самым он встал на сторону предателей Академия-сити, жаждущих разрушить город и подчинить его мракобесию церкви. В соответствии с этим, каждому пятому уровню Академия-сити предписывается бросить все свои усилия на поиск и ликвидацию Камидзе Томы и Магического Бога Отинус. В случае неповиновения или перехода на сторону Камидзе Томы каждый пятиуровневый эспер будет также считаться предателем и подлежать ликвидации".

Подобные сообщения пришли не только пятиуровневым эсперам. Словно бы в несколько мгновений весь магический мир загудел от новостей.

Лаура Стюарт вглядывалась в хрустальный шар — и, казалось, не обращала внимания, что туман внутри складывается в оттопыренный средний палец.

Эстер Розенталь отложила книгу и внимательно слушала не поленившуюся дойти до самой верхушки башни клона.

Лейвиния Бёрдвэй утерла пот со лба, отошла от раскаленной докрасна наковальни и посмотрела на зависший в воздухе телефон, высвечивающий имя Марка Спейса.

Оллерус стоял на берегу озера со своей командой и внимательно смотрел на спокойную воду, словно читая что-то на ней.

Тор расслабленно любовался всполохами северного сияния в кристально чистом небе, ярко улыбаясь.

А новость неслась всё дпльше и дальше.

Магический Бог и Разрушитель Барьеров объединились.

Они сейчас уязвимы как никогда.

И тот, кто убьёт их — спасёт мир.

— И где мы? — спросил Тома, уставившись на ряд небольших зданий через поле от них.

— Рядом с датской коммуной Йёрринг, — ответила Отинус, падая лицом прямо в снег. Тома дёрнулся подхватить её, но отдёрнул правую руку и в итоге не успел.

— Что с тобой, всемогущая бог Отинус? — он приподнял ослабевшую девушку, и та фыркнула:

— Оллерус. Похоже, он разрабатывал заклинание специально для меня. А я, когда всё восстановила, не отменила. Да и, похоже, не смогу отменить...

— Что за заклинание? — Тома одной левой рукой сумел кое-как поднять её и привалить к своему плечу.

— Превращение в фею. Буду такой вот миниатюрной, в том числе в плане магии. Сейчас все силы брошу, вдруг удастся сломать... а пока, человек, ты позаботишься о своём боге.

— Сдаётся мне, зря ты позволила уничтожить Гунгнир.

— Он бы всё равно не помог, человек. Оллерус наверняка сотни лет готовил это заклинание и предусмотрел всякое.

— Ох уж эта ваша магия... — Тома вновь посмотрел на город. — Куда нам выдвигаться-то?