Пятая колонна

— Я вернусь с Мугино. И она расплавит тебя всю.

— Отлично, — кивнула ничуть не обеспокоившаяся Етцу. — С Мугино я поговорю. А вы кыш, не тратьте солнечный день на бесцельное слоняние тут. Пока! — она издевательски помахала и просочилась обратно в водосток. Все поглядели туда, затем на Френду. Та аж дрожала от бессильной злобы, и Кинухата подошла приобнять её за плечи.

— К Мугино? — столь же кратко спросила она, и Фредна только кивнула.

Етцу позвонили часа через три, та посмотрела на экран смартфона, удовлетворённо кивнула и включила громкую связь.

— Привет, Мугино, — она положила смартфон на стол и склонилась над ним. — Звонишь договариваться о встрече?

— Встрече? — недовольно фыркнули там. — Я звоню, потому что Френда уже вся расканючилась! Что вы там с её сестрой сделали?

— Держим у себя. Мугино, мы сможем поговорить серьёзно?

— Выкладывайте уже, пока я на связи.

— Мугино, давайте напрямую: Френда и вся ваша компания не лучшее место для маленькой девочки. Вы совсем не образец для подражания.

— Скажи это моему банковскому счёту.

— И что? У меня счёт тоже приличный, а я куда более кавайный идеал! Да и с кем лучше расти ребёнку: с похотливой пансексуалкой или наёмной убийцей? — Етцу помолчала пару секунд. — Хотя признаю, в такой формулировке тот ещё вопрос...

— Если тебе нужно ребёнка воспитывать, то возьми кого угодно! — на том конце продолжали злиться. — А не воруй у моих людей!

— Мугино, Фремея сама сомневается, что хочет к Френде. И если она не изменит своего решения, то условия остаются прежними. Френда должна уйти с преступного пути, без всяких вывертов и "вернуться через годик" — только тогда она получит Фремею. Иначе разговора не будет.

Мугино просто сбросила звонок. Етцу задумчиво посмотрела на смартфон, а затем перевела взгляд на Харуми с Ханзо.

— В общем, благородные самураи, мы разозлили Четвёртую, — подытожила она.

Мугино, такое впечатление, хотела швырнуть телефон на стол — но всё же положила аккуратно и уставилась на подобравшийся ITEM.

— Френда, — едва ли не прошипела она. — Вот скажи, почему от тебя всегда так много проблем? Даже не так, почему если у меня возникают проблемы, то ты обязательно как-то замешана, а? И не вякай, что нулевой уровень, своими бомбами Такицубо с Хамазурой точно заборешь, а при удаче и Кинухату. Так в чём же дело, а, Френда?

Блондинка опустила голову, стараясь не зарыдать, но Мугино смотрела без всякой жалости.

— Так что, суперотдаём Фремею? — рискнула обратить на себя внимания Кинухата.

— Нет, разумеется, — Мугино недовольно фыркнула. — Эта Шестая бросила мне вызов, и думает, что я проглочу? Не хочет отдавать девочку так — заберём силой. Заодно узнаем, где её логово и что там хранится, вдруг пригодится.

— Слушайте, они как раз вместе! — прошипела Куроёри в трубку. — Все ITEM! Можно накрыть одним ударом!

— Да не получится одним ударом, — устало донеслось в ответ. — По сторонам не глядите, что ли? В парке совсем рядом очередное выступление этих "героев". Примчатся на любой шум себя доказывать, за ними Анти-Навык следом, и в итоге только засветите себя. Или будете убеждать, что сможете убрать Мугино за секунду и невероятно тихо?

Куроёри аж заскрежетала зубами, но Юитцу лишь хмыкнула и продолжила:

— В любом случае, я уже приказала Митори-тян и этой Кайби сворачиваться. Задание не отменено, просто сейчас, со всеми новыми обстоятельствами, мы можем рассчитывать на более жирный куш. Так что пока держимся в тени. Конец связи.

Куроёри хотела сказать ещё что-то, но разговор уже оборвался, осталось лишь вновь скрежетать зубами.

— Короче, отступаем как жалкие курицы! — бросила она Унубаре с Ксочитль и, больше не оглядываясь на них, спрыгнула с крыши здания. Белый плащ позади распахнулся парашютом, но Куроёри и без него спокойно приземлилась бы.

Такой шанс упускается. Такой шанс!

Этой Юитцу лучше бы сдержать обещание жирного куша.

Унубара и Ксочитль не стали прыгать, вместо этого выйдя обратно в здание и начав спускаться по лестнице.

Перед площадкой семнадцатого этажа они замедлились и одновременно вынули острые обсидиановые ножи, блеснувшие в свете электрических ламп. Затем продолжили путь, уставившись на занявших площадку людей.

Те смотрели в ответ. Тоже мужчина и женщина, тоже индейцы, тоже в строгих деловых костюмах.

Унубара остановился за две ступеньки до ровной поверхности, Ксочитль на ступеньку выше. Несколько секунд обе пары смотрели друг на друга, а затем Унубара вежливо сказал:

— Я думал, меня приговорили к смерти за предательство, Текпатль.

— Так и есть, — подтвердил мужчина с узкой бородкой. — Ты не только не справился с задачей, Этцали, но и переметнулся на сторону науки. А когда всё же попытался завершить начатое, то потерпел неудачу.

— Скорее, Камидзе Томе невероятно повезло.

— Повезло? — девушка так расхохоталась, что длинные волосы зашевелились как кусты вспугнутой добычи. — Камидзе Томе?

Унубара слегка дёрнул губой, но не ответил.

— Не будем сейчас об этом, Точтли, — Текпатль покачал головой. — Камидзе Томе не нужно везение с такими могущественными друзьями. Его фракция за всё это время не только разрослась, но и получила название, объединяющее наиболее близких членов.

— Какое название?

— GEKOTA.

— Что? — Унубара в волнении даже шагнул на ступеньку вперёд. — Но ведь так зовут лягушонка, которого любит... любят многие девочки.

— Видимо, это юмор, — сухой голос Текпатля показывал непонимание такого юмора. — Не стоит отвлекаться, у нас есть проблема важнее, чем одна из самых влиятельных организаций в мире, взявшая имя в честь лягушонка. И потому, Этцали, мы готовы простить тебя, если ты всё-таки выполнишь свою миссию.

— В третий раз попробовать убить Камидзе Тому? — теперь Унубара шагнул на ступеньку назад. — Даже если я соглашусь, сейчас крайне неподходящее время для этого.

— Наоборот, надо пользоваться каждым удобным случаем, — замотал головой Текпатль. — Мы ещё раз наблюдали звёзды и расшифровали их послания, картина стала куда яснее и показала, что у нас совсем не осталось времени.

— Времени для чего? — нахмурился Унубара, и мгновенно получил ответ:

— Почти через месяц, двенадцатого декабря, Камидзе Тома уничтожит человечество.

Тома открыл глаза в полной темноте, уже через пару секунд оформившейся в очертания такого знакомого потолка его больничной палаты.

Точно его палаты — вон, пятно от выпущенной несколько месяцев назад молнии Мисаки. Да и все ощущения пели о том, что тихое жужжание приборов, особая мягкость кровати, комфорт пижамы знакомы по всей неудаче.

А ещё что он не один в этой палате.

Тома сел, скользнул взглядом по собравшейся толпе, но предпочёл сначала обратить внимание на правую руку.

Та фактически превратилась в один огромный бинт с торчавшими щупальцами капельниц. Бинт плотно сдавливал, даже плечом не пошевелить, но Тома чётко ощущал — там, под лечебной белой простынёй, есть плоть.

Рука приросла обратно. Хотя последним воспоминанием было пустое пространство перед глазами, а также лица Аквы, Оллеруса и Серьи, пытающихся помочь.

Сейчас всех троих в палате не было.

Индекс спала, сидя на маленьком стульчике в подножии кровати и придавив телом в белоснежных одеяниях сами ноги.

Ицува у двери также спала сидя, но твёрдо сжимала направленное в потолок копьё. Лессар же своё положила на пол и удобно устроилась у той на коленях, улыбаясь во сне; её золотой хвост чертёнка слегка подёргивался.

Четвёртая девушка лежала параллельно Индекс в той же позе, и длинные яркие волосы скрывали её лицо одним из немногих светлых пятен.

Тома сглотнул. Осторожно протянул левую руку, коснулся этих волос — и Шокухо Мисаки от первого же прикосновения подняла голову и улыбнулась. Он не успел ничего сказать, как девушка, слегка приподнявшись, потянулась к нему и поцеловала.

Тома обернул левую руку вокруг её мягкого тела, наслаждаясь сладостью губ любимой девушки. Тепло прошло от головы до пят, а хорошее настроение резко поднялось, смешавшись с горечью осознания своих проступков. Как давно он её не целовал, не ощущал, не видел... занимаясь всяким с другими ради их спокойствия...

Но Мисаки не спешила его обвинять, наоборот, радостно улыбалась.

— Наконец-то, — прошептала она, а затем аккуратно уложила на подушку. — Прости, Томик, ничего больше поцелуя. Гекота-сенсей запретил лично, пока рука не приживётся.

— Приживётся? — Тома ничего больше поцелуя сейчас и не смог бы.

— Тебе пришлось пришивать руку, — Мисаки подтянула к себе стульчик, на котором сидела до этого, и уселась почти рядом с его лицом так, что её массивная, скрытая лишь формой Токивадай грудь едва не нависла над ним. — Хорошо, что её успели сохранить до прилёта врачей... но тебе ведь надо всё полностью рассказать, так? — она понимающе улыбнулась, заодно снимая пиджак и оставляя перегородкой лишь белоснежную рубашку. — Поиграем в молодую секретаршу, отчитывающуюся перед строгим боссом?

— Нам вообще придётся сейчас много поговорить, думаю, — этого всё равно не избежать. — Раз уж пока ты всех усыпила...

— Да, но не силами, — Мисаки отвлекающе полезла в карман рубашки и вынула небольшой чёрный квадратик. — Стянула тут у Кумокавы, так что теперь мы все ограждены от мира. С чего начнём?

— С чего захочешь.

— Тогда давай сначала объясню, как сюда попал, — Мисаки убрала квадратик и посерьёзнела. — С чужих слов: эта Отинус тебя сильно потрепала, но Оллерус помог продержаться, пока Серья вызывала помощь сразу из Академия-сити. И вызвала не только врачей, но и полицейских мех, так что они вместе с твоими девочками, Гунхой и кто там ещё был атаковали "Трезубец". Целый день сражались, но в итоге всех обезвредили, а тебя на самолёте отправили сюда, начали операцию... и уже неделя прошла.

Потрепала — хорошее слово. Он попросту оказался бессилен перед Магическим Богом. Вопреки своей руке, вопреки желанию поражения Отинус, вопреки всему убеждению. И вот... минус неделя жизни и сколько ещё впереди.

— Все живы? — если своим поражением ещё и других подставил...

— Кого знаю — все. Жителей города ещё подсчитывают... — то есть их как раз много.

На этот раз он не сумел спасти людей. Тома прикрыл глаза, а Мисаки склонилась и погладила по волосам. Её нежная рука, ласково дотрагивающаяся до пылающей отчаянием головы, внесла немного успокоения.

— Отинус и GREMLIN?

— Ушли.

Словно вся неудача свалилась разом. Тома аж захотел, чтобы Мисаки вышла из палаты, оставила бы его одного казнить себя... но она всё сидела, всё поглаживала по волосам и улыбалась.

— Не опускай руки, Томик, — и вновь словно читала мысли, хотя обещала этого не делать. — Если верить рассказу Серьи, то там ещё куча народу рядом с тобой торчала, и никто даже не пошевелился помочь. А если бы ты не появился, то всё вышло бы ещё хуже.

Тома лишь слабо улыбнулся. Ладно... подумает об этом позже, не сейчас, когда любимая гладит и её грудь от усилий слегка покачивается перед глазами.

— А у тебя тут как всё... — он осёкся, вспомнив слова Гунхи. — С Сен-Жерменом сразилась, выходит?

— Сразилась... — Мисаки покачала головой и посмотрела на спящих Ицуву с Лессар, затем на тёмные окна. — Томик, я не хочу ничего от тебя скрывать, но если это попадёт в чужие уши... хоть в чьи...

— Можешь тогда не говорить, Мисаки. Проживу без тайны.

— Томик, — она почти легла на него, и прикосновение мягких пузырей к боку заставило молчать. — Я тоже в твоей GEKOTA. Работаю над тем же, что и ты. Потому от тебя секретов не будет. Но только от тебя.

— Хорошо, Мисаки, — теперь он улыбнулся искренне. — Выкладывай, как ты одолела одного из сильнейших магов.

— Не одолела, Томик, и не сильнейшего. Но давай... — она слегка завозилась, умещая грудь в ямке одеяла между его телом и левой рукой. — Давай сначала. Когда во время Второго Эпизода клоны освободили заключённых, то сбежал не только Унубара, сбежала ещё и Аю.

Митцури Аю? Вновь её отголосок появляется... принося с собой воспоминания, что прошлый Тома забыл полностью, да и нынешний не отказался бы...

— Она какое-то время пряталась ото всех, — теперь Мисаки не показала, что заметила его волнение. — Сумела понять, что происходит нечто грандиозно-страшное, и не хотела быть частью этого. Интри её не выцепил, но сумела выцепить Кихара Юитцу и вышла на связь. Предложила место в особой команде.

— Мисаки, я не учил имена всех Кихар...

— И не стоит, — она засмеялась радостно и лучезарно. — Юитцу ученица Генсея и Нокана, обычный человек. Даже не вживила себе ничего, но зато очень умна. Я слышала о ней краем уха ещё когда обучалась, Аю тоже... и потому поняла, что в лапах Кихар ей не светит ничего хорошего.

Голова Шокухо лежала у него на животе, смотрела не отрываясь, и в её глазах блестели такие родные звёздочки.

— Тогда Аю пришла ко мне. Точнее, вычислила одну из моих постоянных девочек, и через неё передала послание. Я рискнула встретиться с ней, и мы устроили ментальный поединок. Я сломила её легко, заглянула в разум, и...

Мисаки ненадолго прервалась, обдумывая следующие слова.

— Томик, я сама не поверила — но Аю исправилась. Осознала свои ошибки. В тюрьме с ней работали психологи, она сама работала, читала, ограничила способности... и в итоге раскаялась в том, что сотворила и хотела сотворить с нами. Аю исправилась — и теперь не хотела попадать в преступные руки. Так что мы доверились друг другу, и решили придумать план по её спасению.

Мисаки вновь улыбнулась, на этот раз самодовольно, и Тома сразу понял, что всё получилось.

— Аю вступила в группу Юитцу, названную SECTOR, и начала шпионить на меня. Тем более что они отчего-то вбили себе в голову, будто я возродила Экстериор, и вознамерились его искать. Аю под шумок подчинила себе всех членов группы, за исключением самой Юитцу, она поставила себе защиту от подчинения, и...

Теперь улыбка исчезла, даже заменилась какой-то злостью.

— Серья тоже играла в этой партии. Она воспользовалась технологиями Академия-сити, выдала себя за помощницу Кихар, также защитилась от Аю — и всё ради Сен-Жермен. Та прибыла в город, дабы поймать тебя, Томик — но ты уехал в Англию, и эта дурочка решила выбрать меня для своего представления.

— Подожди, Мисаки... — Тома даже пошевелил левой рукой, прерывая её. — Ты... о Сен-Жермене говоришь в женском роде?

— Сен-Жермен — это клоны. Как клоны Рейлган, только магия, — на полном серьёзе ответила Мисаки. — Он сделал себе клонов девушек, только не рассчитал, в итоге их логика была... больно вспоминать, — и она действительно поморщилась. — В общем, эти клоны заперли меня, Етцу, Гунху, SECTOR и одного парня в "Дианоиде". Алмазный отель, помнишь, предлагала там пожить?

— А я чуть не скончался от цен, — развеселился Тома.

— И чего переживать, я же сказала, что оплачу! Ладно, — Мисаки вновь погасила улыбку. — Моим планом было простое театральное представление. Аю нацелила на Етцу и Гунху атаки серьёзно выглядящие, но неопасные для их сил. Сама же должна была притвориться разгневанной яндэрэ, всё ещё желающей добраться до тебя, и мы разыграли сцену, по которой она отдавала приказ убить меня. Опять-таки атакой, что выглядит серьёзной, но не опасна.