Пятая колонна

Во всей комнате лишь экран ноутбука освещал склонившуюся над ним черноволосую женщину в белом халате учёного, накинутом на простецкие джинсы с кофтой. Она ничего не делала, просто сидела и смотрела на экран, а затем тяжело вздохнула.

И ещё раз, будто желая привлечь чьё-то внимание. Однако за границей небольшого конуса света от ноутбука никто не пошевелился.

— Так не хочется обращаться к Рансу, — женщина слегка коснулась пары клавиш. — Он ведь всем разболтает...

Никто ей не ответил — да Кихара Юитцу и не ждала ответа. Она потянулась, посмотрела на светящиеся зелёным наручные часы и цокнула.

— С этими вычислениями пожевать забудешь. Хотя я вроде и не голодна... — она прислушалась к отсутствующим стонам желудка. — Эх, ладно...

Стук осёк её на полуслове — спокойный и даже мягкий, хотя явно стучал металл по металлу. Юитцу захлопнула ноутбук, встала и открыла обнаружившуюся в углу комнаты дверь.

— Доставка, — белая коробка пиццы придвинулась к её лицу. Юитцу заморгала от удивления и опять вздохнула.

— Нокан-сенсей, я же просила не приносить мне пиццы, — укоризненно сказала она, всё же принимая коробку и глядя вниз на золотистого ретривера. От обычной собаки того отличало наличие небольшого рюкзака на холке, притороченного на манер седла, да высунувшаяся оттуда и слегка покачивающаяся роботизированная рука.

— Мне показалось, что ты голодна, Юитцу, — пёс только довольно замахал хвостом, голос доносился из небольшого ошейника, низкий и добродушный, будто говорил благородный пожилой джентльмен. — Можно пройти?

— Конечно, — Юитцу пропустила Нокана в комнату и закрыла дверь. Пёс, ничуть не смущаясь вновь опустившейся темноты, запрыгнул на широкое кресло в углу и мигом разлёгся; рука с тихим шипением втянулась в рюкзак.

— Я бы не рекомендовал работать в такой темени, Юитцу. Глазные протезы Аматы так и не закончены.

— Я не работаю, Нокан-сенсей, — женщина опустилась обратно на стул перед закрытым ноутбуком и положила рядом коробку. — Я просто думала. Тревожит ведь вся эта обстановка.

— Какая из? — пёс повернул к ней морду. — Третья Мировая? Багаж-сити? Или атака Сен-Жермен?

— Сразу всё! — Юитцу даже улыбнулась. — Но больше эти GREMLIN, с их миром магии и так дальше. И эта их Отинус.

— Понимаю, — пёс высунул язык, обнажив безупречно белые клыки. — Ешь пиццу.

— Да потом... Нокан-сенсей, раз уж вы пришли, то можно спросить?

— Меня можно спрашивать всегда, Юитцу.

— Просто я кое-чего не понимаю, — женщина слегка наклонилась вперёд, в сторону пса. — Вы, Нокан-сенсей, предназначены для того, чтобы разбираться с угрозами такого рода. Сами говорили мне, что обязаны уничтожить Айвасса и Фройляйн Кройтун в случае их выхода из-под контроля. Так почему вы не идёте сражаться с Отинус?

— Твоя правда, Юитцу, — пёс завилял хвостом. — Моих возможностей достаточно для уничтожения Магического Бога. Её сила представляет угрозу для всей научной стороны. И я должен был бы отправиться в Багаж-сити вместе с Эншу. Вот только вспомни Ледили Тэнглрод. И вспомни, кто её одолел.

— Святая троица, — лицо Юитцу окаменело. — Вы хотите сказать, Нокан-сенсей, что и сейчас они справятся?

— Безусловно, — пёс закрыл довольную пасть и вопросительно наклонил голову. — У тебя есть возражения, Юитцу? Не стесняйся их выложить.

Женщина положила руку на крышку ноутбука так, словно решила раскрыть его — но помедлила и скривилась.

— Мне не нравится, что мы можем одолеть эту Отинус в кратчайшие сроки, но предоставляем всё этим... героям. Мы, Кихары, построили этот город. От высочайшего небоскрёба до мелкого робоуборщика — ко всему мы так или иначе приложили руку. Без нас даже Алистер бессилен. Но кто получает всю славу, блеск и почёт? Номерная семёрка, без нас в лучшем случае оставшаяся бы на четвёртом уровне. И этот... — она повысила голос на полтона. — Вся заслуга в том, чтобы оказаться в нужном месте и ударить кого надо. Они не ведут научных исследований, они не изобретают, они... что они вообще делают? Шатаются без дела, учатся да дерутся со всякими мелкими церковниками, которых мы бы обезвредили одним дроном. Мы бы со всем справились лучше, но нас не только не признают, но ещё и злом считают. Кто-нибудь ответил за смерть Аматы? За разрушение дела всей жизни Генсея-сенсея и его гибель? За то, что нас вынудили отказаться от Телестины? А сейчас мы рискуем Эншу, отправляя её в эпицентр мясорубки, помогаем Третьей оклематься от её неудачного суицида, бегаем коленопреклонными перед Кумокавой Серьей и участвуём в её идиотском представлении, и... утираемся и молчим. Раз за разом. Словно Кихары — какие-то прислужники. Гоблины, чья задача служить и умирать.

Юитцу не повысила голос до предела крика, но в тишине комнаты и это прозвучало громко. Нокан всю речь пролежал недвижимо, внимательно слушая, а по её окончании глянул на коробку с пиццей и облизнулся.

— Юитцу, если не будешь есть, то кинь мне кусочек, — роборука вылезла из рюкзака и потянулась к женщине, молча открывшей коробку.

— Спасибо, — пёс начал есть, не роняя ни крошки; Юитцу оторвала кусок себе и зажевала, отъехав на стуле подальше от ноутбука.

— Вирус Сен-Жермен не выделяется? — Нокан быстро разделался с пиццей и осторожно потянулся рукой к коробке за добавкой.

— Я всё не могу рассчитать структуру, — Юитцу внимательно следила за движениями манипулятора. — А клонов осталось всего двое. И они обезумели.

— Это нехорошо, Юитцу, — Нокан не стал мелочиться и забрал всю коробку. — Что там такого трудного?

Ответа не было, та даже слегка отвернулась. Пёс вопросительно уставился на неё, а затем положил коробку с пиццей прямо на себя.

— Юитцу, три правила учёного.

Женщина вздрогнула, но ответила лишь когда Нокан спокойно повторил запрос:

— Правило один: не работай на результат. Правило два: не жди признания. Правило три: сомневайся во всём.

— И что ты тогда должна предпринять?

— Продолжать молча глотать унижения.

— Юитцу, — пёс высунул язык и задышал. — Вся проблема в том, что ты вычислила в теории результат соединения вируса Сен-Жермен и Шоггота. На практике...

— Я не хочу их соединять! — женщина аж перебила его, но зажала рот и испуганно округлила глаза.

— ...на практике это не работает, — Нокан продолжил абсолютно невозмутимо. — Значит, тебе надо понять, что в целом происходит при их объединении, помимо отсутствия нужного эффекта. И работать с этим. Учёный не должен проводить опыт с желанием определённого результата, он должен получить результат — и отталкиваться уже от него. Даже если этот результат расстраивает.

— Вы абсолютно правы, Нокан-сенсей, — Юитцу убрала руки ото рта, встала и глубоко поклонилась. — Простите меня за несдержанность.

— Я прощаю, потому что понимаю твоё недовольство. Но именно поэтому хочу, чтобы ты научилась им управлять, Юитцу. Генсей смог, и именно это сделало его величайшим учёным, не опускающимся до мести, не требующим славы и готовым начать с чистого листа. Из всех Кихар в моём поле зрения ты наиболее многообещающая, и я хочу видеть в тебе нового Генсея, а не ещё один вылетевший в трубу потенциал.

Юитцу склонилась так, что практически встала на колени — но роборука ухватила её за плечо, аккуратно и настойчиво потянув вверх.

— А теперь открой уже этот ноутбук и покажи мне модель вируса. Ибо четвёртое правило — учёный не должен работать один.

— Учитель, может, вы снимете шлем?

Девочка в форме горничной сидела прямо на рабочем столе, отодвинув ящик с инструментами и весело болтая ногами. Мужчина в мотоциклетном шлеме, делающий какие-то записи за другим столом, повернулся к ней.

— Ты сама сказала, Мария, что едва не попалась патрулю. А теперь предлагаешь открыть лицо.

— Так ведь шлем как раз и подозрителен, Кагун-сан! — она недовольно махнула ногой так, что маленькая туфелька едва не слетела. — Вас в нём кто угодно остановит! По умолчанию! А тут никого нет, только я, можно снять!

— Мария, я ношу этот шлем для защиты не от людей, — Кихара Кагун провёл линию в блокноте. — Меня могут отыскать по моему лицу, и потому не открою, сколько не проси.

— Так бы сразу и сказали, — девочка удручённо соскочила на пол. — Но с патрулями-то что делать, если вы планируете бежать?

— Во-первых, метель не утихнет следующие дня три. Во-вторых, с этим турниром у Научных Стражей не будет времени обращать на меня внимание. В-третьих — Мария, ты всерьёз думала, что я пойду открыто, у всех на виду?

— Подземелья? — девочка стукнула каблуком по крепкому, даже не затрещавшему в ответ деревянному полу.

— Увы, нет. Там сейчас много отрядов "Трезубца", и я не сумел составить безопасную дорогу. Придётся по земле.

— Куда думаете отправиться, Кагун-сан, в Мурманск?

— Всё-то тебе надо знать, Мария. Не скажу.

— Так если я с вами пойду, то надо знать, к чему готовиться!

— Со мной? — шлем отрицающе качнулся. — Максимум выведу тебя из города, а там вновь разойдёмся. Сейчас, когда GREMLIN в деле, тебе опасно оставаться со мной.

— Я эспер второго уровня, — Мария надулась, стараясь грозно смотреть снизу вверх. — И драки не боюсь.

— Драки? Если мы наткнёмся на Мариан или Локи, то драки не будет. Да и остальные из GREMLIN смахнут тебя как муху, Мария, или даже хуже. Я не хочу держать то, что осталось от твоего тела, и не знать, мертва ли ты уже или обречена на вечный беззвучный крик.

Наступила тишина — девочка ощутимо съёжилась от ужаса, а мужчина вновь вернулся к работе. Только метель слабо завывала снаружи, стараясь добавить мрачных ноток в воображение Марии.

— Получается, я зря вас искала, Кагун-сан? — даже спросить спокойно не получилось, голос треснул предзнаменованием слёз.

— Да, — Кигун поглядел на девочку и понял, что та сейчас заплачет. — Выше голову, Мария. Иначе твоя старшая сестра опять будет недовольна и опять ко мне пристанет.

— Не пристанет, она занялась своими важными делами и меня забросила, — Мария посмотрела в сторону. — Этот Тома никак не уймётся...

— Серья всё ещё подчищает за ним? Я же говорил ей, что так лишь растратит свой потенциал. Но семья Кумокава упрямо тащится вслед за выбранными парнями, невзирая ни на что.

— Кагун-сан, вы не выбранный парень! — Мария аж порозовела, будто вновь вернулась с холода. — Вы мой учитель!

— Ну естественно, мне ещё влюблённости десятилетней горничной не хватало, — Кагун всё что-то писал в блокноте. — И чем страдать, лучше опиши мне путь, которым сюда добиралась. Подробно, всё что видела и запомнила. Может, им воспользуемся.

Когда Тома зашёл в вагон, то аж застыл на пороге от изумления — Етцу даже пришлось подтолкнуть его в спину.

— Чего-там, вип-вагона никогда не видели? — Лейвиния и вовсе поднырнула под его руку, мигом плюхнувшись и растянувшись на небольшой бордовой кровати.

— Не видел такого маленького, — Тома устроился на противоположной кровати, и рядом с ним мгновенно уселась Ицува. Мисака, недовольно посмотрев на это, поспешила занять стул между кроватью и крепким дубовым столом. Второй идентичный стул на другой половине вагона заняла Канзаки, сразу же отодвинув расшитую золотым занавеску и уставившись в окно. Марк Спейс прошёл к Лейвинии, рядом с ним успешно поместилась клон.

— Э-э... — Лессар замотала головой так, что обрамляющие лицо жёлтые пряди укоризненно тыкнули во всех сразу, пытаясь найти свободное место. — Мне что, стоять прикажете?

— Так уж и быть, освобождаю, — Етцу, устроившаяся было за столом ровно посередине вагона, встала и бросила себя в стену, прилепившись уменьшившимся до размера пирога куском плоти с высунувшимся наружу лицом. Все нервно взглянули на неё, но ничего не сказали.

— Кстати, спать мы тоже так будем? — лицо заметило это и довольно ухмыльнулось. — В тесноте и обиде?

— Ну что вы к размерам пристали, там ещё три вагона зарезервировано, — Лейвиния лениво подняла руку и махнула в сторону закрывшейся двери. — Распределимся. Давайте сразу дальнейшие планы, пока я ещё тут, а то с вами перестала высыпаться...

— Планы не изменились, — взял слово Тома, и все сразу повернулись к нему. — Мы приезжаем в Багаж-сити и пытаемся выяснить, что именно там нужно GREMLIN. Пока единственный вариант связаться с Научными Стражами, или кто что придумал ещё?

Все замотали головами.

— Наши шпионы уже должны были отправиться туда, но они пока молчат, — добавил Марк.

— Ну вот и всё тогда, — развёл руками Тома. — Что известно, с тем и работаем.

— С Оллерусом не пробовал связаться? — лицо на стене скорчило рожу.

— Я отправил ему сообщение, но пока без ответа.

Поезд издал гудок и через несколько минут тронулся, застучали колёса, вид блестящего вокзала за окнами вскоре сменился сплошной лесной полосой.

— Альтернатива эсперам... — задумчиво сказала Мисака, встав коленями на стул и посмотрев в окно. — Какая вообще может быть альтернатива эсперам?

— Самоцветы, скорее всего, — Етцу слегка расползлась киселём из плоти. — Они всё же не эсперы как таковые, и какой-нибудь башковитый товарищ мог на их основе что-нибудь заделать.

— Он странно заделывает, — усевшаяся Лессар потянулась и подмигнула Томе. — Просто устроить турнир, а потом из победителей растить новых эсперов. Как там ваша, то есть японская — королевская битва, да?

— Это лишь что они объявили, — Тома улыбнулся ей, и тут же попал под бомбадировку нескольких гневных взглядов. — Что на самом деле — неизвестно.

— Если честно, — Канзаки в этой бомбадировке не участвовала, сосредоточившись на двери так, словно та могла в любую секунду открыться. — Я чем больше об этом думаю, тем больше кажется, что они просто хотят убить всех людей в городе. Турнир лишь прикрытие.

— Ритуал на крови? — Лейвиния аж села на кровати. — Но такое массовое жертвоприношение скорее ацтекская магия, уж точно не скандинавская и не славянская!

— Значит, там работают ацтеки.

Тома от слов Канзаки только сморщился. Образ Унубары возник совершенно из ниоткуда. Интересно, где тот индеец сейчас, всё-таки пытался его убить и вдруг не оставил попыток. Мисаки ничего не рассказывала, надо бы спросить...

— Нет, подожди... — Лейвиния сморщила лоб и даже запустила руку в белокурые волосы. — Мы знаем, что в рядах GREMLIN преимущественно скандинавы, плюс дверг, француженка и русская. Ацтеков нет... хотя да, если их успели нанять... но зачем тогда им такой ритуал... и почему именно Багаж-сити...

— Население три миллиона, — Тома закончил набирать сообщение. — Может, им именно такое число нужно?

— Да не. Ацтеки никогда не вырезали три миллиона разом для ритуала, я даже понятия не имею, зачем так много... — Лейвиния почесала в затылке, и Марк аккуратно отвёл её руку от головы.

— Они хотят создать копьё, которое усилит Магического Бога, — отозвалась Ицува, всё это время просидевшая рядом с Томой. — Для создания нужна энергия. Вот они её из стольких смертей и возьмут.

— Теоретики, — Лейвиния мигом выдала самодовольную мордашку. — Не путай виды энергии. Вулканическая исходит из недр планеты, а под конкретно этим вулканом ещё и лей-линия проходила. Эманация страха и боли множества существ — это совсем другое, абсолютно несравнимо и незаменимо. И раз они целились в первое, то совершенно не заинтересованы во втором.

— Извините... — Ицува смешалась и покраснела; Лейвиния так же самодовольно посмотрела на неё, но сказала неожиданно мягко:

— Пустяки. Вполне возможно, что ты права и им тупо нужна энергия, только не для Гунгнира. Или могут воспользоваться разными видами энергии. Или ещё что. Но пока я честно не понимаю, зачем надо приносить в жертву три миллиона людей.

— Пожалуй, я всё-таки напишу Оллерусу, — решил Тома, вновь углубляясь в телефон.

— Вопрос, — Етцу так и висела на стене сморщенной каплей. — Этот Багаж-сити, по сути, русский город. Может, умерщвление стольких людей относится к русской магии?

— Боже, — Лейвиния вновь приложила ладонь ко лбу. — Вы хоть вообще знаете, что такое славянская магия?

— По славянским поверьям, у всего есть хозяин, — объяснил Цучимикадо ещё в самолёте. — У вещей, у людей, у места, у пространства. В озёрах сидят водяные, в лесах лешие, в домах домовые. Крестьянин подчиняется барину, барин государю, государь интересам страны, страна самому Богу. Подчиняются беспрекословно и абсолютно, любое нарушение множества правил — повод для хозяина наказать подчинённого как пожелает. И славянская магия именно на этом и основана.

— То есть моё дозволение выращивать берёзы вокруг Белого Дома, ибо дружба народов и почему нет, обернулось целым лесом и забредшим в него лешим, — Роберто Катце удивительно быстро понял ситуацию. — И леший запудрил мозги всем людям в этом лесу, то есть всем служащим Белого Дома. Только почему на меня не подействовало?

— Потому что вы изначальный хозяин этих служащих и самого здания, леший не может взять вас под контроль напрямую. Пришлось приказывать человеку стрелять.

— То есть в теории мы можем всё там сжечь и тем самым выкурить этого лешего? — все переоделись в максимально лёгкую одежду, аМусуджиме и вовсе вернулась к забытому было наряду из юбки и перебинтованной груди с накинутой курткой.

— Честно говоря, я именно это рассматривал запасным планом. Огонь уничтожит Белый Дом, леший останется без своего леса, в идеале сам сгорит. Ещё не поздно применить, — Рансу тоже летел с ними, но его предложение оставили без ответа.

Жаль, что Тома решил сразу направиться в Багаж-сити. С ним вышло бы куда прозаичнее — даже если магия лешего сработает, то простого наличия рассеивающей волшбу руки хватило бы. Однако друг уверился, что Цучимикадо со своей новообразовавшейся командой преспокойно справится, и как-то не вышло возразить.

Встреча с приятелем вообще получилась скомканная. Они не успели ни обменяться мнениями по куче девушек, ни поболтать о всяком, ни покуролесить. Даже когда Цучимикадо поутру встретил Тому и в своём обычном режиме поздравил с соблазнением Мисаки (заодно попытавшись вытянуть подробности), то в ответ получил какой-то сухой кивок и мгновенную смену темы на просьбу отправить Майку в Академия-сити для безопасности.

И не только её — Индекс и Химегами также согласились улететь. Не без недовольства, но когда надувшаяся жрица сказала, что так они могут надолго расстаться, то Тома без всяких вопросов повёл её наверх в номер и через час они вернулись, уже полностью согласные.

Остальные всё это время делали вид, будто ничего такого не происходит.

С ними же улетела Куроко — после долгой беседы с Мисакой (слава богам, не в отдельном номере) заявившая, что должна вернуться к исполнению своих обязанностей. Она вообще держалась удивительно стойко для того, чью любовь всей жизни совратили этой ночью. Даже с самим Томой поговорила спокойно, будто ничего между ними не было.

Затем Тома приступил к нему уже с другой темой — как бы вернуть американскому президенту его Белый Дом — и Цучимикадо окончательно понял, что его друг успел измениться.

Более того, выглядит взвалившим на себя кучу ответственности.

Он попробовал поговорить с Томой начистоту, но тот смял разговор, а рядом начала крутиться эта подозрительная Етцу. Там уже пришла пора разбредаться по услужливо прилетевшим самолётам Лейвинии Бёрдвэй (она-то откуда тут взялась?), осталось лишь провожать взглядом одного парня, сопровождаемого сразу семью девушками.

Двух парней, но Марка Спейса можно было не учитывать.

Не пожалеть бы потом, что не смог поговорить с лучшим другом в нужный момент. Но сейчас поздно жалеть, надо концентрироваться на своём деле.

Они подозрительно легко добрались до Вашингтона, даже несмотря на то, что Етцу немного поработала с Роберто и выдала ему маску, изменяющую черту лица. А сейчас сидели на скамейке вблизи ограды Белого Дома, потягивали лимонад и отчётливо понимали — их ждут внутри.

Весьма непрагматично ждут, но от этого только хуже. Если враг не пользуется умными методами, то он либо глуп, либо развёртывает план. И вряд ли бы в GREMLIN приняли глупого на роль контроля американского правительства.

Хотя если кто-то уровня Сендриллион...

— Приступаем? — Рансу допил лимонад и прицельно швырнул стакан в урну, напугав всех звоном стекла. — Или до ночи просидим?

— Приступаем, — Цучимикадо допил свой, поставил стакан на столик и потёр мочку уха. Через мгновение его лицо накрыла зелёная маска, полностью закрывшая нос и уши, накрывшая глаза стеклянными овалами и преобразовавшаяся в респиратор у рта. Все остальные, кроме скомкавшего свою маскирующую личину Роберто, сделали то же самое.

У охраны Белого Дома был отдельный пакет инструкций на случай, если точная копия президента подойдёт к воротам и начнёт утверждать, что внутри самозванец. Инструкции предусматривали вызов отдельных людей, всякие документы и долгие разбирательства, но не немедленное открытие огня даже в подозрительных незнакомцев с масками. Это давало Рансу возможность применить на охранников свои химикаты (против которых и натягивали маски), убеждая их поверить и пропустить беспрекословно.

Плюс если их действительно ждут, то проблем с проникновением в Белый Дом не возникнет.

А там уже вторая часть плана.

Фиамма быстро шёл на поправку. День — и он уже может спокойно ходить.

Но не уйти. Уйти ему никто не позволил бы, пусть даже и не удерживали силой.

— По всему выходит, что главная задача по предотвращению Третьей Мировой — обезвредить Россию. — Оллерус вновь уселся перед камином и даже откинул прядь волос, позволив обоим изумрудным глазам уставиться на безмятежный огонь. — Ватикан тогда не сможет ею управлять, особенно с досрочными выборами нового Папы.

— И нападение России на Альянс было единственным активным сражением Третьей Мировой, — Аква уселся на стул и тщательно полировал огромный меч, без помех удерживая его на коленях. — Сейчас, когда оно захлебнулось, остальные не посмеют раздувать свои очаги войны.

Фиамма лишь хмыкнул. Хоть он и излечился, но предпочитал сидеть далее на кровати. Тем более что в крохотной лачуге больше негде было поместиться.

— Дело не в "посмеют", — он тоже взглянул на огонь. — Я не просто приказал странам кинуться друг на друга, я вскрыл те гнойники, что они пытались замаскировать. Россия-Альянс лишь один из них, и его выдавливание не остановит Третью Мировую.

— И всё равно надо выдавить как можно больше, — Оллерус так и не отворачивался от огня. — В случае России есть смысл положиться на Кранса. Если ты, Фиамма, приведёшь его на престол Патриарха Русской Православной церкви, то мы получим хотя бы временное перемирие.

— Святого юношу? — Фиамма скептически потянулся. — Можно бы, но его позиции внутри самой церкви подорваны связями с Аннихилатусом. А Аннихилатус подорван тем самым выступлением с Интри. Помните, когда он собрал всех своих "детей" и тех разбили наголову, только чудом никого не убив?

— Я помогал затенять этот скандал. — Оллерус отозвался абсолютно равнодушно. — Значит, среди них были люди из Аннихилатуса?

— Да, и это всплыло. А когда идейный вдохновитель тех, кто пытался сражаться с Академия-сити, призывает к миру с ней, да ещё и после поражения... — Фиамма вновь хмыкнул. — Я потому и не трогал Кранса, его позиции шатки сами по себе, зато имеется иллюзия оппозиции. Да даже если бы стал Патриархом — воплощение моего плана в том числе стерло бы Россию до основания.

Он намеренно сгустил краски — но и Оллерус, и Аква отнеслись спокойно. Они вообще не пытались его укорять, останавливать или упрашивать отступиться. Просто надо закончить Третью Мировую максимально быстро, пока Отинус не воспользовалась — а там хоть начинай заново.

Это слегка выбивало из колеи, но вместе с тем удовлетворяло. Город в тайге продолжал строиться, Миша Кройцева никуда не сбежит, правая рука Камидзе Томы тоже. Придётся обойтись без Индекса запрещенных книг, но так даже будет время поразмыслить о замене.

Возможно, провернуть что-то с собственно Отинус... а там уже будет неважно, воюют страны или живут в мире и гармонии.

Очищение мира всё равно произойдёт.

— Значит, вместо Николая сделаем патриархом Кранса? — стоит делать вид, что проникся и исправился. Даже если Оллерус раскусит, то ничего не успеет предпринять.

— Да, — маг наконец отвернулся от огня и неожиданно уставился ему в глаза. Фиамма даже вздрогнул, в противоположность угасающим в них язычках пламени почувствовав холод вынужденного смирения. — И начинаем сейчас. А потом отправимся в Багаж-сити. Камидзе Тома наткнулся на очень интересное магическое явление, над которым я сам ломаю голову, и будет неплохо изучить его вблизи.

Когда Акселератор наконец вышел из темницы, то очень тщательно вытер руки об полотенце. А когда обнаружил рядом с собой клона, держащую таз с водой — без раздумий помыл в тазу руки.

— Отправь туда кого-нибудь с крепким желудком убираться. А то ещё призраки начнут летать, — полотенце он тоже кинул в таз.

— Мисака сейчас позовёт пару Мисак, поклонилась Мисака десять тысяч сорок шесть. Мисака восторгается брутальностью братика Акселератора, восхищённо сообщила Мисака десять тысяч сорок шесть.

— Это не брутальность и восторгаться нечем, — эспер взял прислонённый к стене костыль, нажал кнопку на ошейнике и зашагал в сторону ближайшей лестницы. По пути он разминулся с парой клонов, мигом раскланявшихся, но ответил лишь кивком.

Это вообще-то неправильно, восхищаться его жестокостью. Они пережили куда худшее от его рук, и точно навсегда запомнили, странно что вообще не удирают с визгами. Но копаться в их мозгах и выявлять паттерны мышления Акселератор никому бы не позволил — и сам не стремился.

— Ураааааа, врезалась в Акселератора Мисака-Мисака! Мисака-Мисака боялась, что придётся обедать одной, пожаловалась Мисака-Мисака!

— А что Эстер, опять в библиотеке сидит? — Акселератор, еле отцепив мелкую нахалку, зашагал дальше, а девочка привычными сумасбродными траекториями завертелась рядом.

— Мисака-Мисака не хочет обедать вместе с ярой претенденткой на Акселератора, возмущённо крикнула Мисака-Мисака! Мисака-Мисака в этом плане намного взрослее и адекватнее, уверенно заявила Мисака-Мисака!

— Да какая она ярая... — щебетанье девочки вновь вернуло к мыслям, появившимся после очередного высказывания Мисаки Ворст. Та в попытках разъярить его буквально вчера заявила, что Камидзе Тома спит с клоном десять тысяч тридцать два, а при связи сознаний это означает, что он одновременно спит со всеми клонами сразу.

Включая её саму и Мисаку-Мисаку.

В подтверждение даже поделилась ощущениями.

Акселератор проигнорировал это заявление, но мысль упорно возвращалась на ум. Вместе с пониманием, что если доведётся вновь встретиться с Камидзе Томой, то беседа абсолютно точно выйдет неприятной.

Если доведётся.

Из болтовни Айвасса Акселератор вычленил главное — отряд частной армии "Трезубец" отправили уничтожить клонов. Отправили некие GREMLIN под руководством Отинус. Причинами Айвасс не поделился, сказав, что будет гораздо интереснее узнать их самому.

Но причины Акселератора не особо и волновали. Есть армия мразей — нет армии мразей. Те, кому не посчастливилось остаться в живых, позже кричали о том, что они просто выполняли контракт и вряд ли кто осмелится ещё.

Когда Акселератор с Ласт Ордер вернулись в столовую, то Эстер всё же обнаружилась там. Она читала — и, судя по остывшей каше и одеянии из ночной рубашки, читала увлечённо.

Картина привычная, так что Акселератор подошёл к пункту раздачи еды, взял из рук оказавшейся там Мисаки свою порцию каши и уселся на огромную каменную скамью сбоку стола. Скамья приятно грела, так что Ласт Ордер, плюхнувшаяся рядом со своей тарелкой, не ёрзала от холода как в первые дни здесь. Она продолжала весело щебетать, но это ничуть не отвлекало Эстер. Акселератора ситуация устраивала, тем более что некромантка трудилась отчасти ради него.

Ещё до всей этой заварушки с Айвассом он задумывался о том, чтобы научиться применять магию. Акселератор ничего не знал о ней, кроме того, что эсперы не могут использовать из-за каких-то несовместимостей, и именно эти несовместимости собирался изучить.

Кто ещё, как не он, Первый, умеющий перенаправлять всё, что имеет направление.

Получалось плохо даже с готовыми на всё клонами и услужливой волшебницей под рукой. Акселератор понимал, что его чёрные вихри имеют какое-то отношение к магии — он их получил после того, как услышал песню среброволосой монашки — но даже их точный механизм ускользал от него.

А уж всё остальное...

Он скользнул ложкой по дну тарелки — и это словно разбудило Эстер, она подняла голову и заморгала.

— Учитель... приятного аппетита, учитель! — вздрогнула она, словно до сих пор не привыкнув к образу беловолосого альбиноса с кровавыми глазами.

— А тебе уже нет, — проворчал он в ответ; Эстер посмотрела на остывшую кашу, но не огорчилась.

— Я её сейчас подогрею, не впер... — она снова посмотрела вниз, теперь уставившись на своё ночное одеяние, и покраснела. — Учитель, вы... не смотрите!

— Уже минут десять смотрю, — фыркнул Акселератор вслед убегающей девушке. Ласт Ордер, заметно надувшись, начала было дёргать его — но и она замерла, услышав звонок.

— Кто там, чётко спросила ближайшая к двери Мисака, — клоны постепенно просачивались в столовую, и одна из них подошла ответить.

— О, какие люди! — радостно крикнули ей. — Не назовёшь свой серийный номер? Возможно, мы встречались.

— Я открою, отойди, — Акселератор успел подобрать костыль и добраться до двери, цыкнув Ласт Ордер оставаться на месте. Он распахнул дверь и уставился на появившуюся девушку.

Выглядела она как сбежавшая пациентка — больничная пижама, инвалидное кресло, всё украшение в свёрнутых в конских хвост каштановых волосах. Но главными были глаза — тёмные, абсолютно пустые, безжизненные даже в сравнении с клонами.

— О, Акселератор! — девушка улыбнулась, но жизни в глазах ни капельку не прибавилось. — Ещё лучше! Пустишь легко одетую даму в тёплый замок?

— Нет, — эспер вышел за дверь и захлопнул её, после чего с тревогой поглядел в сторону ворот.

— Да не бойся ты, всего лишь маскировка, — угадала его опасения девушка. — Надо мне твоих девочек стрелять. Нет, если ты вдруг от них устал и желаешь пожертвовать парочку во имя науки...

— Убью, — Акселератор резко нагнулся, но девушка даже не пошевелилась, а её улыбка только стала шире.

— Я запомнила тебя маленьким мальчиком, швыряющим металлические шарики мимо корзины, — прошептала она. — Потому прости, что не боюсь, ...

Она назвала это. Его настоящее имя — и Акселератор рефлекторно разогнулся и даже отступил, с ненавистью глядя на ухмыляющуюся Кихару Биёри.

— Даже ностальгия нахлынула, — она крутанула колёса кресла, подкатившись чуть ближе. — Но извини, я тут фактически пробегом. Передать послание и свалить на фестиваль.

— Послание? — только прохрипел он.

— Ага. Короче, тебя и Ласт Ордер приглашают вернуться в Академия-сити. Остальных можешь брать, можешь не брать, включая эту милую сучку.

— Зачем?

— Время неспокойное. Третья Мировая война идёт, знаешь ли. Вдруг кто-то пульнёт по Академия-сити? — Биёри описала пальцем параболическую траекторию. — А там, между прочим, Йомикава и Йошикава абсолютно мирно поживают. И отразить некому, вот беда-то.

Картина, вроде бы полностью забытая, вновь вырисовалась в памяти. Город, пылающий огромным факелом, трупы вокруг — и маленькая девочка, выплёвывающая жизнь у него на руках...

— Это ловушка, — он сказал самому себе, но Биёри без проблем услышала.

— Хэй, мы свёртываем все разработки, связанные с клонами, — теперь она слегка откатилась. — Слишком провальный проект. Даже четвёртые уровни на конвейер не поставишь, другие версии уже загнулись, эта ещё хорошо если год протянет. Для войны требуется что-то получше нестабильных девочек. Так что никто за твоей лоли охотиться не будет, пользуйся как хочешь.

Акселератора последние слова никак не задели, обожгло понимание совсем другого.

Год.

Как он мог так упустить?

Клоны не смогут прожить долго без медицинской поддержки, и даже с ней неизвестно сколько протянут искусственные тела. Максимум год, и это касается абсолютно всех — обычных клонов, Ворст, Ласт Ордер... да даже если девочка протянет дольше других...

Год. И никто вне Академия-сити не поможет, с войной у всех другие заботы. Этот Камидзе Тома только и умеет что спать с ними. Оригинал? Неизвестно жива ли. А у всех остальных, способных проникнуться, недостаёт сил, связей, понимания...

Год. А затем замок станет общей могилой, и вновь по его вине. Вновь он будет смотреть в закатывающиеся глаза, едва ли не физически ощущать угасание жизни...

Акселератор понял, что ненавидит этот ублюдочный город. И совсем не против его разрушения. Но без Академия-сити девочек ждёт лишь скоротечная смерть.

Он посмотрел на Биёри, сидящую подобно королеве на троне, и в последних крохах достоинства прошипел, уже зная своё решение:

— Я подумаю.

Хамазура проснулся последним, но у него было оправдание — со времени возвращения из России он не успел привыкнуть к мягкой чистой постели.

Да и за всю жизнь не успел привыкнуть. Так что сейчас разлепил глаза от ярко светящего в окно солнца, и Такицубо рядом не оказалось, даже её половина кровати успела остыть. Пришлось кое-как вылезать, делать зарядку и осторожно смотреть через щёлку двери в ванную.

Так и есть — его девушка снова отжимается голой. После возвращения она уверилась, что проведённая в камере неделя прибавила ей жира на боках, и теперь превратила это в свой утренний ритуал. Причём думала, что абсолютно незаметна, и Хамазура не спешил разрушать убеждение, пусть даже само зрелище точно стоило наблюдения.

Он заправил кровать и начал организовывать завтрак, появившийся шум воды умолк минут через пять, и Такицубо вышла в розовом халате, даже как-то бодро выглядящая.

— Доброго утра и я сейчас! — организм уже выл, требуя своё, Хамазура промчался мимо девушки, мгновенно заперся и вздохнул от облегчения. Жизнь вдвоём на одну ванную не так хороша, как казалось, но он бы теперь ни на что её не променял.

— Чем займёмся сегодня, Хамазура? — когда тоже выбрался наружу, то Такицубо успела досервировать стол, переодеться в розово-белую пижамную комбинацию и сейчас жевала тост, намазанный маслом.

Она могла съесть три таких за завтрак, полностью обнуляя голую зарядку, но Хамазура стеснялся указывать. С его любимой сталось бы выгнать ночевать на диван.

— Мне кажется, чем бы мы не занялись — Кинухата притащится и найдёт альтернативу, — он тоже потянулся за тостом, не собираясь худеть.

— Супердогоняешь, Хамазура! — жизнерадостно сказали за окном, и он едва не поперхнулся, увидев, что его мучительница стоит на пожарной лестнице и активно машет.

Причём не рукой...

— Такицубо, Хамазура суперподглядывает мне под юбку!

— Хамазура, — девушка мигом подняла руку с выставленными двумя пальцами. — Глазотык.

— Я не смотрю! — ему пришлось даже отвернуться от зрелища белых трусиков Кинухаты. Вредина обнаружила, что Такицубо ревнует на автомате, и потому стала надевать короткую юбку специально для таких случаев. Девушкам, похоже, это стало игрой, а вот ему что прикажете делать?

— Пф, суперскучный ты, Хамазура, — Такицубо открыла окно, и Кинухата ловко забралась в комнату. Хамазура даже позавидовал — хорошо иметь такой щит, что с ним можно не то что на их четвёртый, но и хоть двадцатый этаж лазать без забот, всё равно не разобьёшься. — Но альтернативу придумала, тут ты суперправ.

— Что сегодня? — под ложечкой засосало предчувствием дурного дня.

— Если честно, сама супер не разобралась, но сейчас мы все двинем к Френде, — Кинухата тоже ухватила тост. — К ней пристал какой-то парень по поводу сестры, и ситуация суперстранная.

Сестры? Хамазура впервые слышал, чтобы у Френды была сестра. Хотя с ним вообще не делились секретами личной жизни.

— Мугино? — только и спросила Такицубо.

— Суперестественно забила. По крайней мере, суперрявкнула, когда я ей позвонила.

Хоть какая-то хорошая новость. С поры возвращения в Академия-сити Мугино словно бы забыла про свою команду. Разумеется, забывчивость чисто условная — в конце концов, именно благодаря ей их не трогали — и всё равно Хамазура надеялся, что про него с Такицубо действительно забудут. Было неудобно даже находиться рядом с Четвёртой, растворяющей заживо своих врагов и теперь ставшей нечто вроде бессмертной.

— Позавтракать хоть будет время? — он поспешно взял ещё тост.

— Да супернабивай брюхо сколько хочешь, Хамазура, — Кинухата сама потянулась за добавкой. — Мы все знаем, что парня нельзя выпускать из дома с суперпустым животом и полными яйцами. Так что устраивай, Такицубо.

— Э? — Хамазура недоумённо уставился на девушек. — Что устраивай?

— Полный желудок суперскоро будет, осталось опорожнить яйца, — Кинухата аж милое личико состроила, словно говорила о какой-то весёлой игре. Парень нервно взглянул на Такицубо, но та смотрела в никуда, позволяя ему разбираться самому.

— И что, смотреть будешь? — он попытался ухмыльнуться задиристо, но Кинухата мгновенно сморщилась.

— Смотреть? Ты что, суперизвращенец, Хамазура? Что ты вообще предлагаешь суперпорядочной девушке?

Кинухата звучала столь искренне, что он аж растерялся и выдал:

— Ну, если мы чем-то таким займёмся при тебе, то всё равно смотреть будешь, так?

— Супертак, — Кинухата зачем-то продолжала строить из себя милую девочку вопреки произносимым словам. — Но предлагать такое — суперизвращение, Хамазура. Ни одна девушка не потерпит такого супермерзкого поведения. Особенно такая супермилашка, как Такицубо.

Хамазура мог бы сказать, что наедине в постели Такицубо не такая уж скромная супермилашка, но промолчал. Во-первых, Кинухата обязательно найдёт ответ, во-вторых, нечего её настраивать на подробности. А то действительно соберётся подсмотреть или, того хуже, заснять.

— Ну, к Френде так к Френде, — он взял себе последний тост. — Надо что взять с собой?

— Яйца всё же суперопустоши, — Кинухата тоже дожевала свой. — Стесняешься меня — суперсбегай в ванную. Минуты должно суперхватить.

— Минуты?! — это уже переходит границы дружеских подколов!

— А? — Кинухата захлопала большими карими глазами, будто искренне удивляясь. — Хочешь сказать, что можешь суперпродержаться аж две?

Из дому они выдвинулись без всяких опустошенных яиц и отправились якобы просто бродить по улицам. День солнечный, вопреки ноябрю, и лёгкая одежда девушек ничуть не заботит.

Вообще всех девушек. Большинство до сих пор носит летнюю школьную форму, юбки абсолютно разной длины, от едва не подметающих улицу до "почему-это-не-пояс" у Токивадай. Двое из них как раз прошли мимо, о чём-то степенно болтая, и Хамазура поспешно взглянул на мигом повернувшуюся к нему Такицубо, стараясь улыбаться как можно лучезарнее.

— Я могу стянуть эту суперформу и нацепить её на Такицубо, — не укрылись их переглядывания от Кинухаты. — Суперидея, да, Хамазура?

— Блеск! — он не смог сдержать своё воображение и мигом получил тычок в бок.

Дальше всё прошло мирно, и они вскоре добрались до кафе — Хамазура его не знал, но в Академия-сити сотни таких.

Френда уже сидела внутри за столиком. Она вновь оделась в почти кукольный фиолетовый наряд, дополненный небольшим беретом, но выражение держала отнюдь не кукольное. Девушка заметно нервничала, перебирала пальцами одной руки по столу, а второй вцепилась в сумочку.

Сидящий рядом с ней паренёк нервничал ничуть не меньше. Он тоже оделся легко, нацепив от солнца кепку в виде какого-то медвежьего маскота — уж в этом Хамазура точно не разбирался.

— Наконец-то! — возмущённо повернулась к ним Френда. — Вы чего так долго?

— Хамазура яйца суперопорожнял, — Кинухата беззаботно уселась рядом с подругой.

— Яйца... вы что, совсем? — к столику тут же подошла официантка, и Френда умерила голос до шипения. — Пока вы тут медлите, Фремея неизвестно где страдает!

— Суперспокойно, Френда, — Кинухата взяла протянутое меню. — Не пострадает. Ей обязательно кто-нибудь поможет.

— Оптимистично, — Хамазура был уверен, что та говорит это исключительно дабы поддержать Френду, но Кинухата мгновенно повернулась к нему и ответила:

— Не оптимистично, а суперчётко, Хамазура. Фремею Севенлун суперспасают каждый раз, когда она попадёт в беду. Такая способность, всегда либо суперсильный эспер мимо проходит, либо отряд Анти-Навыка проезжает, либо добрая душа жалеет супернесчастную девочку. А поскольку Френда суперчасто кидает её одну...

— Во-первых, не кидаю! — блондинка аж закипела, вызвав возмущённые взгляды официанток. — Во-вторых, не одну. За ней постоянно кто-то присматривает, сейчас вот Ханзо согласился.

— Ханзо? — это имя поразило Хамазуру куда больше известия о том, что у Френды есть сестра. Ханзо ещё жив и также оказался связан с ITEM? Сколько же он пропустил вне Нулевиков...

— Твой бывший супердружок недалеко ушёл от тебя, Хамазура, — закивала в такт каким-то своим вредным мыслям Кинухата. — Он ведь суперпрошляпил Фремею, так?

— Я ещё не знаю, они оба куда-то исчезли. А он вот утверждает, что их искала женщина в белом халате, и вообще какую-то чушь несёт, — Френда ткнула пальцем в съёжившегося паренька.

— В белом халате? — Кинухата наконец повернулась к тому. — Ну-ка, супервыкладывай, кто ты и что вообще забыл в наших супергрязных делах.

Голубой дельфин мультяшного вида с гордым видом лежал посреди расхламленной комнаты и даже не пошевелился, когда совсем рядом с ним зазвучала весёлая песенка. Та замолкла, словно осознав свою бессилие — но через несколько секунд заиграла вновь.

Лишь тогда дельфин слегка пошевелился, раскрыл пасть и позволил тонкой руке выбраться наружу. Рука зашарила по полу, попеременно схватила пустую бутылку от сока, полупустой пакет чипсов, отвёртку — и лишь тогда добралась до телефона, мгновенно утянув его внутрь пасти.

— Алло, — раздалось сонное недовольство через несколько секунд.

— Здравствуйте, Куроёри-сан, — ответ был максимально вежлив. — Это Унубара. Меня попросили передать всем, что собирается новая встреча с новым заданием, сегодня в полдень, на том же месте.

— Полдень... — дельфин заворочался. — А сейчас сколько?

— Восемь утра.

— Восемь? — дельфин принял акулью стойку. — А ничего, что я в два часа ночи легла?

— Это нездоровый режим, Куроёри-сан. Я могу посоветовать снотворное, что сам принимаю, оно действительно работает.

— Нет уж, больше никаких таблеток, меня тошнит от них. Ладно, скажи, что прибуду, — разговор закончился без прощания, дельфин ещё несколько минут полежал недвижимо, а затем расстегнулся, явив небольшую девичью фигуру в майке и трусах.

Фигура поморгала, потянулась и встала, сразу же аккуратно застегнув дельфина и прижав его к практически отсутствующей груди.

— Опять в дело, мистер Плавник, — грустно сказала Куроёри, перемещая дельфина подальше от окна, на самое чистое место. — Иначе эти — блядский стакан! — не отвяжутся. Ещё пришлют кого-нибудь, и закончится как с твоим предком, да упокоится его дух. — Она еле пересекла замусоренную комнату и водрузила дельфина на пару стульев, удовлетворённо кивнула и только тогда направилась в ванную.

Там она приняла душ, расчесала волосы и слегка подкрасила две обрамляющие лицо пряди так, что они казались золотыми. Посмотрела в зеркало, удовлетворённо хмыкнула и отправилась одеваться.

Гардероб разнообразием не отметился — узкие чёрные брюки, маленький чёрный топ, полностью скрывший спину и волосы чёрный плащ. Куроёри вновь оценила себя в зеркале, осмотрела комнату, с любовью погладила дельфина — и ушла получать новое задание.

Всё равно нужно им всем кое-что пояснить.

На собрании не хватало троих. Даже четверых — но если Юитцу просто заставляла себя ждать, то отсутствие Аю и Даниэллы было предсказуемо. А вот Венто исчезла без всяких объяснений.

Куроёри на её счёт вообще не волновалась, плюхнулась на первое попавшееся место и оглядела собравшихся. Два индейца, Унубара и Ксочитль, по-прежнему жались друг к другу. Гокусай Кайби сидела с внешностью графини и лицом потерянной простушки. Козаку Митори покачивалась с закрытыми глазами и что-то напевала про себя, заранее наплевав на окружающее мнение костюмом медсестры.

Команда из якобы самых опасных, опытных, бывалых жителей тёмной стороны города. Куроёри аж захотелось сплюнуть, но она сдержалась. Придёт глава — там и поплюёмся.

Напитков с печеньками заготовлено не было, но и ждать пришлось недолго, Юитцу явилась минуты за две до полудня. Похоже, тоже не спавшая — круги под глазами, измотанность и скука во взгляде, но не зевает.

— Всем привет, — учёная попыталась изобразить какое-то веселье в голосе, но не провела никого. — Сегодня собрание не такое долгое, ибо все тут друг друга знают, представление не нужно и кого оно вообще волнует. Значит...

Куроёри встала, подошла и опёрлась об край стола так, чтобы угрожающе нависнуть над севшей Юитцу.

— Я сразу, чтоб никого не обидеть, — сказала она притворно ласково, но стараясь выглядеть зловеще. — В город прибыли ITEM, потому я тут подумала и решила послать вас с вашими заданиями, пока с ними не разберусь. Тем более что вы задолжали за эту Аю и мои промытые мозги. Так что...

— Секунду, — Юитцу от такого заявления не только не рассердилась, но и словно бы оживилась. — У нас тут незапланированная ирония! Потому что задача на сегодня — уничтожить ITEM.

Куроёри открыла рот, не нашла, что сказать, и с неясным чувством поражения вернулась на место.

— Да, так вот совпало. Короче... предыстория, — Юитцу практически легла грудью на стол. — Такицубо Рико, эта брюнеточка, очень важна для города потенциалом своей силы. Почему она оказалась в России — понятия не имею, до сих пор выясняем, кого лучше наказать. Любимая нами Мугино в итоге приволокла её обратно, но выдвинула кучу условий, по которым такая важная девочка должна оставаться вне исследований и просто бездельничать. Гулять с подругами, трахаться с парнем, прочая милота. Совет эти условия принял, Мугино там вроде как связующей с Альянсом стала, не разбираюсь в политике... но их тоже не устраивает вся эта канитель. Поэтому наше грязное дельце — устранить всех ITEM так, чтобы с головы Такицубо и волос не слетел. Да, включая Мугино, да, включая этого её Хамазуру. Вопросы?

— Мы не смогли справиться с Седьмым, — рот первым открыл Унубара. — Как вы тогда предлагаете убивать Четвёртую?

— Ну, она в теории легче. Ваше расщепление всё ещё работает, свет Венеры, или кто там нужен, на смартфоны записан? Вот и славно. Хамазурой займись ты, — Юитцу посмотрела на Кайби. — Объяснять не надо? Не надо. Митори-тян, на тебе Френда. Ты жидкий металл, у неё металлические бомбы, что-нибудь сообрази.

— Уже! — махнула рукой очнувшаяся от музыкального транса медсестра.

— Прямо работник месяца. Ну а тебе тогда...

— Кинухата Сайя, — Куроёри не сдержала оскал, чувствуя эйфорию даже в скрытых биомеханических руках. Наконец-то они сойдутся вновь, две осилившие частичку мощи Акселератора, и она вновь подтвердит своё превосходство.

— Ага. Ну и для личной заинтересованности — уверена, вся тёмная сторона после вашей победы будет кланяться, бесплатно кормить, водить в салоны красоты... понятия не имею, что, вы должны лучше знать. — Юитцу всё-таки не удержалась от зевка. — На этом всё. Начинайте сейчас, скоординируйтесь сами или выступайте поодиночке, мне не плевать, но с планом на этот раз не вышло, извините.

В полностью захватившей мир метели голубую вспышку портала не заметили бы даже вблизи, как и четырёх вышедших из него человек. Самая маленькая мигом обхватила себя руками и задрожала, не спасаясь даже розовым полушубком.

— Ну что ж ты так, — Гунха содрал с плеч ничем не закреплённый плащ и обвил им уже застучавшую зубами Эншу.

— С-с-спасибо, — плащ удивительно согрел её, и девочка улыбнулась. — Я не думала, что так холодно будет...

— Прогноз не обещал такого, — нацепившая белую шубу Серья, нахмурившись, вгляделась в практически непроницаемую снежную стену. — Всего лишь лёгкий морозец, даже с солнцем. Боже, я тоже уже замерзаю...

— Я могу очистить всё, дайте минуту прицелиться, — Гунха уже поднял было руку, но наткнулся на резкий отказ:

— Заметят. А нам наоборот, надо как можно меньше себя показывать. Так, если не ошибаюсь... — Серья повернулась к женщине, молча стоявшей рядом. Та носила полностью чёрное, обтягивающее одеяние, подходящее местности ещё меньше чем белый костюм Гунхи. Длинные лазурные волосы женщины почти выцвели, обратившись в седые, а во взгляде не читалось вообще ничего. — У тебя в инструкции указано, что можешь отыскивать нужный путь. Мы сейчас должны быть буквально под стенами Багаж-сити и нам необходимо найти Камидзе Тому. Отведёшь к нему?

Даниэлла де Лима сначала не отреагировала никак, а затем шагнула прямо в метель. На её спине словно зажглась красная мигающая лампочка, и все трое потянулись следом за ней, прикрывая глаза от едва не сбивающего с ног снега.

Уже через пару шагов Гунха взял Эншу на руки.

Метель началась совершенно неожиданно — Тома как раз смотрел в окно, ощущая тепло привалившейся к плечу Мисаки, как вдруг практически неизменная картина мелкого леса сменилась белой стеной.

— Ээээ... — девушка даже оторвалась от него посмотреть. — И что прикажешь делать?

Тома усмехнулся — Мисака до сих пор щеголяла в форме Токивадай и зимнего варианта попросту не запасла.

Как и все они, только прилетевшие с Гавайских островов. Причём для него вопрос особо острый — если на остальных, скажем, Лейвиния что-нибудь согревающее наколдует, то ему никак.

— Мы можем что-то тёплое купить, — Мисака продолжала соображать. — У меня есть с собой кредитная карточка с долларами, она... она ведь тут сработает?

— Мы в углу мира, Электра, — он мигом заслужил тычок в плечо. — И на территории, полностью захваченной беглыми учёными и наёмниками магов.

— Как они вообще сговорились? — девушка поёжилась так, что он притянул её к себе и обнял.

Тома скучал по Мисаке, желал её вернуть — но и не подозревал, что это будет так сильно. Она настолько стала частью его обычной жизни, настолько велика была боль от её потери, что сейчас будто кирпичик спокойствия вернулся в стену его жизни.

Пусть даже Мисака изменилась. То есть, она всё ещё позволяла молниям бегать по коже, успела поцапаться с Лейвинией на почве общей вредности и обменивалась с Ицувой исключительно холодными взглядами, но наедине с ним превращалась в застенчивую, милую и достаточно ласковую девушку. Поэтому Тома не постеснялся бы обнимать и целовать её даже на виду у всех, а сейчас они и вовсе остались одни, отдыхая после быстрого секса.

Мисака тоже обняла его, уткнувшись носом в плечо, вся такая небольшая, тёплая и мягкая, что поневоле всплыли угрызения совести. Так или иначе им придётся вернуться в Академия-сити, так или иначе он наконец-то встретится с Мисаки вживую, так или иначе придётся объяснять, что Мисака тоже в его гареме, так или иначе придётся лавировать между двумя закадычными подругами... и это ещё при условии того, что Мисаки всех остальных нормально примет... с учётом его невезения на хорошем развитии событий можно заранее ставить крест...

Он уже написал ей и про Лессар, и про Мисаку, и даже про Лейвинию — хотя уж её в постель пускать не собирался, а та не рвалась — но получил лишь "Поняла" и не решился уточнять. Очевидно, она всё скажет при встрече. А пока что...

Плата за весь гарем — ответственность по обезвреживанию Отинус. А Мисаки потом, когда всё успокоится и они начнут праздновать.

Лейвиния отказала греть всех заклинанием, заявив, что у Научных Стражей в правилах турнира висит предупреждение о запрете магии, и это будет проверяться. Поэтому же она не смогла прочитать ничего по развеиванию метели, возмущаясь громче остальных. В итоге попросту собрались с духом, а когда поезд притормозил у станции — уцепились друг за друга, вышли и пошли вслед за более-менее ориентирующимися Марком и Канзаки к зданию вокзала. По пути к ним прицепились ещё несколько приехавших, в итоге благополучно добрались и прошли контрольный пункт с ещё в Гаваях полученными фальшивыми паспортами. На улице поймали несколько такси, на них доехали до гостиницы с заранее зарезервированным номером для многодетных семей и уже там кто без сил повалился на кровать, кто пошёл освобождать всех от мокрой одежды и тащить её на стирку. Вторыми оказались Тома и Ицува — Канзаки с Марком, изображая замужнюю пару, остались с улыбчивой девушкой за стойкой регистрации уточнять данные, а Етцу выскользнула "на разведку" прямо в унитаз.

— Тут стиральная машина внизу в коридоре, как у тебя в общежитии, Тома, — улыбнулась Ицува, принимая из его рук комплект белья.

— Под ностальгией о доме я имел в виду не это, — они немного посмеялись, пока раскладывали всё по двум тазам и Тома осознавал, что на белье сразу нескольких девушек теперь смотрит без всякого волнения. Да и они особо не сопротивлялись раздеваться перед ним и перед остальными.

Ицува загрузилась бельём и ушла стирать, Канзаки с Марком вернулись практически перед её уходом, даже слегка не разминувшись в дверях, и протянули Томе буклет на русском с английским и японским переводом. В буклете расписывались уже известные правила турнира — сражения один на один, пятнадцать минут, экипировка не более восьмидесяти килограммов, на крытой арене. Всё это под пафосным названием "Естественный отбор".

— Естественный отбор на пятнадцать минут, — только и прокомментировал Тома, заодно перекрывая Марку вход в комнату с ещё отдыхающими девушками.

— Думаю, они хотят использовать даже проигравших, — мужчина притормозил, а затем понимающе кивнул. — Багаж-сити и до Научных Стражей стремился стать научной столицей Альянса, бросающей вызов Академия-сити, вряд ли он будет разбрасываться людьми на фоне того, как вы не разбрасываетесь нулевыми эсперами.

— Если честно, для научной столицы здесь отвратительная погода, — неустанный вой метели, казалось, слышался даже тут.

— А вот кстати, — они тем временем остались вдвоём, ибо Канзаки протиснулась в комнату, а Ицува ещё не вернулась. — Погодные сводки, когда мы садились в поезд, передавали солнечную погоду на следующую неделю. Со снегом, но не с таким снегом, это даже для России слишком сильная метель.

— То есть... искусственная?

— Полагаю, опять-таки GREMLIN. Вот только зачем — не представляю. Просто заставить всех сидеть по домам... так это не сочетается с предполагаемой резнёй, быстрее было бы собрать всех на площади, да и "Трезубцу" проблема ориентироваться. Вызов конкурсантам — они все на крытой арене, метель проигнорируют. А Научные Стражи приглашали репортёров, хотели большого освещения события, им эта метель поперёк горла... хотя есть и ещё один вариант.

Тома по лицу Марка понял этот вариант, ещё до того, как тот произнёс:

— Подобная буря может быть проявлением неудачи Магического Бога. А это может означать, что Отинус либо в городе, либо наблюдает за ним куда пристальней, чем за Гавайскими островами.

Отинус в городе. Ну разумеется, его неудача приведёт к финальному боссу практически в начале пути. В таком случае странно, что их ещё не засекли и не уничтожили. Или неудача с метелью вынуждает Магического Бога осторожничать?

Знать бы ещё о ней побольше. Даже Оллерус не мог внятно рассказать об Отинус. Всё, что им известно — она невероятно сильна, она хочет создать мир магии, она воплощает верховного бога скандинавского пантеона. Можно твёрдо считать умной или хотя бы опытной, умеющей действовать в тени, собирающей сторонников с умениями в различных сферах...

Ох, только не женский вариант Интри!

От мысли об этом у Томы настолько испортилось настроение, что даже вид отправившейся в душ и попытавшейся затащить его следом Лессар не подействовал.

Женищну в пижаме и на инвалидной коляске метель совсем не беспокоила — когда снег начал бить по ушам, то она просто кинула в рот пластинку жвачки, надела высунувшиеся из подлокотника кресла массивные очки и покатила дальше, словно выпив зелье иммунитета к холоду.

— Ах, Кагун, шалунишка Кагун, — промурлыкала она себе под нос. — Пытаешься вновь сбежать под покровом непогоды? Такие трюки удаются лишь раз в жизни. Зато теперь на тебе будут моральные угрызения за всех бедолаг, что я вынуждена буду покромсать в поисках тебя.

И Кихара Биёри, тихо посмеиваясь, покатила дальше.

Это всегда начиналось одинаково. Молодой перспективный учёный получал приглашение в Академия-сити, или прибывал самостоятельно в составе научной делегации, или переписывался с местными учёными. Так или иначе, ему дозволяли прикасаться к величайшему сокровищу современности — эсперам. И не только: говорящая собака, приживляющая рабочие конечности медицина, беспилотные вертолёты правопорядка и многое другое не оставляло шанса перспективному учёному покинуть город.

Рано или поздно каждый осознавал, что за фасадом невероятных достижений скрываются как минимум сомнительные дела. Детей превращали в эсперов наркотиками и гипнозом, а потом погружали в сложную школьную программу, заставляя мозг работать быстрее. Многие технологии испытывались на людях, причём не только в лабораториях, но и самом городе. Если подопытные умирали, то это даже не расследовалось.

Именно в этот момент учёный вставал перед выбором — наука или мораль. Были те, кто выбирал второе, и они возвращались домой лишь с воспоминаниями о великом центре науки, испытание коим они провалили. А те, кто выбирал первое — оставался. И в их жизни начинали толпиться люди, носящие одну и ту же фамилию.

Кихара.

Мускулистый блондин, девушка в инвалидном кресле, пожилой учёный — всех их объединяла страсть к науке, новым технологиям, прорывам и разработкам. А также абсолютное равнодушие к тому, пострадает ли кто-нибудь от этих прорывов. И если ты неплохо себя показывал, то не мог избежать контактов с ними, а как начинал контактировать — приходил в восхищение от достижений и проделанной работы.

И восхищение застилало глаза. Гибель молодой девушки во время испытаний лекарства было досадным штрихом, ведь предстояло ещё работать в попытках выделить нужную формулу. Щебет очередной группы детей о том, как они все станут пятиуровневыми, вызывал усмешку вместо сострадания от записей, что на деле восемьдесят процентов из них так и останутся нулевиками. Каждый Кихара воспринимался исключительно как великий человек, ведь именно благодаря им человечество шагало вперёд, к счастливому будущему, и всем плевать, что ради этого счастливого будущего одним днём сразу сто человек разобрали на органы для последующих пересадок.

Кихара Кагун прошёл этим путём почти до конца, но оступился после встречи с сёстрами Кумокава.

Кихара не превращали во зло каждое своё дело, так бы даже самые фанатичные их поклонники почувствовали себя неуютно. Они помогали эсперам управляться с силами и развивать их, помогали искренне и старательно. Кагун тоже помогал, помогал маленькой Марии изменять центробежную силу и наносить удары так, чтобы отдача не ломала нежные кости девочки. Однажды старшая сестра пришла посмотреть на тренировки.

Кумокава Серья была загадкой даже для Кихар. Никто из них не мог внятно объяснить, кто её родители, откуда она взялась, почему отказалась от сил эспера и как стала одной из опорных точек города. Но девушка была жёсткой, целеустремлённой, не предоставляющей и не требующей поблажек, казалась даже эдакой Кихарой от мира политики.

Казалась. Ибо Кагун, познакомившись с Серьей поближе, увидел тщательно скрываемые добрый нрав, понимание своих действий и искреннюю любовь к сестре. И не только к ней, ибо однажды всплыло имя Камидзе Томы, и девушка занервничала так, как нервничают только девушки.

Парень, заставивший нервничать саму Кумокаву Серью. Это настолько не давало покоя Кагуну, что однажды он взломал весьма защищённый профиль Томы, чьи публичные характеристики ставили нулевой уровень без особых сил.

Тогда он многое узнал. О многом задумался. Но с пути Кихар его столкнуло всего-то единственное слово.

"Магия".

Именно тогда Кагун осознал, что пренебрежение добротой и моралью было вовсе не сильной личностной характеристикой Кихар, как он считал поначалу. Нет, это было... игнорированием помехи, не вписывающейся в их картину мира. Как с магией, которую Кихары игнорировали по той же причине. Она помеха, она не должна существовать, она бесполезна.

Кихары отвергали магию не как, скажем, астрологию — потому что все исследования показали полную бессмысленность. Они отвергали её потому, что та не сочеталась с наукой, с эсперами, с их взглядом на жизнь.

Они просто вырезали из своего восприятия огромный кусок мира, отказались изучить его, понять и принять, однако продолжали претендовать на истину. В глазах Кагуна это выглядело ограниченностью и даже глупостью, совсем не тем, чего он ожидал от Кихар и Академия-сити.

Кагун начал изучать магию. Как она изменяется от народа к народу, как бывает общей для отдельных континентов или всего мира, как работает в целом. Лей-линии, проходящие под земной корой и давно приспособленные под множество функций — от связи до призыва невероятных существ. Могущественные артефакты, несущие в себе зачастую концептуальную силу. Церковная магия — и то, как упорно её считают божественными силами, не относящимися к едва не запрещённому волшебству.

Кихары не буйствовали как церковь, однако все, даже Генсей, считали, что Кагун зря тратит время. И особенно так считала Биёри, однажды без разрешения сунувшая нос в его записи, а когда он поймал её — со смехом сказавшая, что всё это наука и эсперы давно переросли, он бы ещё френологией занялся.

По всей видимости, поднявшаяся ссора как-то сильно уязвила Биёри, так как она нашла эспера первого уровня, промыла ему мозги и натравила на Кагуна, когда тот вывел учеников (включая Марию) тренироваться на свежий воздух.

Он защищал детей. И вынужден был убить нападавшего, отчего прибывший с опозданием патруль Анти-Навыка арестовал Кагуна, и в этот раз Кихару ожидал суд.

В камере его навестил Нокан, всегда самый адекватный из всех. Однако и он не встал на сторону ученика, лишь мягко сказав, что магия в рамках Академия-сити не имеет шансов прижиться и нет никакого смысла ею заниматься, особенно такому потенциально способному учёному как Кагун.

В итоге его признали невиновным — Мария, также пришедшая на свидание, обещала уболтать сестру помочь — и освободили. Биёри не предъявили ровно никаких обвинений.

Тогда Кагун понял окончательно, что его пути с Академия-сити и Кихарами расходятся. Он покинул город, окунулся в изучение магии, и в итоге пришёл к нынешнему состоянию.

Вновь бежать, только теперь с бывшей ученицей под мышкой и сквозь устроенную им же снежную бурю.

С помощью Марии он просчитал нужный маршрут, в нужное время и с нужными интервалами. И сейчас им оставалось только надеяться на удачу.

Город вырос совершенно неожиданно, шло бесконечное снежное поле — и вдруг они едва не врезаются в шлагбаум. Даниэлла потянулась к нему, но Серья вовремя перехватила её, шагнув к бесстрашно вышедшему навстречу охраннику.

Из-за воя метели даже они неизвестно как услышали друг друга, но охранник кивнул, вернулся в будку — и металлический шлагбаум раскрылся, пропуская всех.

— Там какое-то поле было или типа того, — сообщил Гунха, когда они прошли немного дальше.

— А? — с первого раза Серья не услышала. — А, это почти наверняка выявляли магов и эсперов. Но Самородков оно цеплять не должно, если именно тот метод, что Научные Стражи своровали. Даниэлла же сейчас немного не эспер... кстати, постой, — она схватила двинувшуюся было вперёд женщину за плечо. — Ты можешь сказать, где именно сейчас Тома? Сколько до него идти?

— Километр. Северо-запад, — безжизненно ответила та; Серья вынула смартфон и начала тыкать в открывшуюся карту.

— Ага, значит, гостиница... ну да, если он там со всеми своими... так, — она вновь тыкнула, одновременно жуя жвачку, которую ей ещё до входа кинула Эншу. — Так, ещё раз... ага, тоже километр. Мило. И за кем из двух мормышек мне идти?

— Мы можем разделиться, — в городе видимость была лучше, и Гунха прищурился, глядя на протяжённую аллею от выезда из города. Высаженные в два ряда вдоль скрывшейся под толщей снега дороги деревья сгибались перед бурей, а редкие людские фигуры казались безумцами, восставшими против стихии.

— Разделиться во враждебном городе... ну да, какие ещё варианты. Тогда так. Даниэлла, — Серья взяла девушку за плечо. — Ты пойдёшь со мной. А вы двое идите к Томе и скажите ему... ну, знаете, что сказать.

Девочка, так всё и сидящая в захвате Гунхи, закивала.

GEKOTA обсохли, поели и только после этого начали военный совет.

— Слушайте, мне вроде бы показалось, но правая рука сработала, когда мы проходили к вокзалу, — Тома взял слово первым. — Вроде бы, потому что за неё сразу Лейвиния и Лессар цеплялись, но всё равно она уже после этого сработала.

— А если мы допустим, что Отинус действительно в городе... — девочка после душа так и держала полотенце на голове. — Да не, вряд ли. Если братик Тома что-то от неё развеял, то давно бы или сама примчалась, или приспешников наслала.

— Если только не планирует нас всех в жертву принести, — мрачная Мисака аккуратно сушилась феном, шикая на ждущую своей очереди Лессар.

— Не, это точно нет. Нас ещё может, но не братика Тому. Его рука весь сбор энергии испортит.

— Значит, вопрос на повестке — почему GREMLIN не атакуют прямо сейчас, когда на Гавайях им ничего не мешало, — Тома поглядел на уже давно обсушившуюся и сидящую в халате клона. — Сестрёнка Мисака, ты какая-то тихая в последнее время. Если есть чем делиться, то делись.

— Мисака совершенно не ожидала к себе внимания, вздрогнула Мисака. Но Мисаке просто нечего сказать по всему этому, с сожалением принимает свою бесполезность Мисака. К тому же Мисака не уверена, что теперь заслуживает статуса сестрёнки, покосилась на ревнующий блистательный оригинал Мисака.

— Я не ревную! — задирижировала Мисака; Лессар воспользовалась моментом и забрала фен. — Я это... просто... потом скажу, — она густо покраснела и даже не стала отнимать прибор, лишь запахнула халат и села в углу.

— У меня есть два, вполне возможно что совмещённых варианта, — Марк Спейс однозначно согласился, что только Томе можно находиться в комнате, заполненной девушками в халатах, и потому сейчас говорил через громкую связь смартфона Лейвинии. — Либо GREMLIN не желает привлекать к себе внимания, либо наше прибытие сюда им нисколько не мешает.

— Или даже помогает, — понял невысказанное Тома. — Но в любом случае нам нужно к Научным Стражам.

Беспокоило, что Етцу всё ещё не вернулась. И шпионы, отправленные Марком, так и не вышли на связь. Словно здесь действовала чёткая контрразведка, способная доставить проблем пятому уровню — и это не добавляло оптимизма.

За окном раздался какой-то странный свистящий звук, прорвавшийся даже сквозь вой метели, и пол вздрогнул. Все насторожились, а через несколько секунд Марк спокойно сообщил:

— У нас гости. Камидзе-сан, думаю, выйти надо только вам.

Лессар откинула фен и схватила копьё, но Тома успокоил её и остальных взмахом руки. Раз гости ничего не взорвали, значит, собираются говорить.

Он ожидал кого угодно — но не Гунху, успевшего встать в коридоре гостиницы с девочкой на руках.

И уж тем более не ожидал, что этой девочкой окажется Кихара Эншу, помахавшая ему абсолютно беззаботно, словно бы их первая и последняя встреча закончилась не дракой с угрозами.

— Что происходит? — Тома не нашёл в себе силы обрадоваться тому Гунхе, что объединился с Эншу. Тот, впрочем, тоже не блистал улыбкой.

— Мы прибыли сюда сражаться с GREMLIN, — но всё же хмуро протянул руку поздороваться. — И Серья почему-то ищет персонально тебя.

— Серья? Где она?

— Куда-то убежала. Похоже, ей тут ещё кого-то найти надо.

— У... вас что-то стряслось? — Гунха выглядел непохожим на себя, словно уставшим — но не мог же он устать от метели...

— Ну, — тот пожал плечами, так и не спуская на пол девочку. — Мы сразились с магом Сен-Жермен... то есть не сразились, но там сложно. И когда твоя Шокухо...

Гунха резко замолчал, словно наткнулся на блок цензуры, почесал в затылке и растерянно продолжил:

— Знаешь, лучше сам с ней об этом поговори. Я ещё преподнесу не так, вы расстанетесь и меня потом обвините.

— Хорошо, — но на душе у Томы стало совсем нехорошо. С Мисаки произошло что-то серьёзное и та хотела это скрыть, иначе бы давно написала. Разговор с ней давно обещался нелёгким, а теперь ещё это. — И?

— Ну и когда всё закончилось, Серья сказала, что маги хотят устроить с нами всякое и это был ещё... глупый маг, слабый.

— Сен-Жермен?

— Не вытягивай кишки, я говорю как она, — едва ли не жалобно ответил Гунха. — В общем, призвала нас всех перестать бездельничать и начать служить городу, благодаря которому мы вообще живы и всё такое. Ну я и... подумал, что действительно, как-то не по мужски... потому и тут.

Дело невыносимо воняло. Мисаки во что-то ввязалась и попыталась скрыть. Гунха не похож на себя и неудачно пытается умалчивать произошедшее. Серья выставила Сен-Жермена слабым магом и через него взывает к патриотическим чувствам.

Всего недели две не был дома, и вот такое. Тома не удержался и посмотрел на Эншу — та продолжала милой обезьянкой сидеть на руках Гунхи, жуя жвачку и не проявляя даже капли агрессии. Почему она вообще здесь?

— Как вы нас нашли? — сосредоточился он на вопросе поважнее.

— Серья притащила с собой какую-то девушку, что может тебя отследить, и отправила меня и Эншу, сказав, что надо помочь в сражении с GREMLIN.

— Хорошо... только сражения пока нет.

И пол вновь закачался от громкого взрыва.

Кагун думал, что проработал маршрут с учётом турнира, метели, типичных маршрутов патрулей, рассказа Марии и собственных расчётов. Но такую помеху он не предусмотрел.

— Мотоциклетный шлем, как же я не догадалась, — девочка в комбинезоне на голое тело не боялась холода. Дверги привыкают к нему с детства. — Потому мыслеобраз и не сработал.

— Как же тогда ты меня нашла? — Кагун хладнокровно закрыл собой Марию. Ещё до выхода на улицу он хладнокровно приказал, что если с ним что-то случится — бежать со всех ног и не оглядываться.

— Волос, что однажды украла, пока ты спал, — улыбнулась Мариан Слингенейер, смахнув снег с серебряных волос. — Уж не обессудь, я уже тогда понимала, что однажды тебя придётся искать.

— Это ты указала Научным Стражам на этот город?

— Не я. Кагун, ты слышал про GREMLIN?

— Нет. Последнее время я ни про что не слышал.

— А вот меня пригласили, — Мариан говорила тепло, но Кагун оставался напряжённым. — Это команда Отинус, она лично подбирала людей, пригласила меня — и просила передать, что приглашает тебя.

— Но не пришла сама?

— Отинус занята происходящим. Ты ведь даже в шлеме слышал взрыв?

— Слышал. Это она?

— Да. Мы начинаем один из величайших экспериментов, Кагун. Соединим науку и магию так, что не только перевернём мир, но и сбросим Академия-сити с пьедестала. Кихары потеряют всё своё значение, Кагун. Мы избавимся от них, попросту сделав бесполезными. Разве это не то, что ты хотел?

Мариан практически умоляла, но Кагун лишь повёл головой.

— Те взрывы, что раздаются там... это то же самое. Вы просто поставите на место Кихар кого-то ничуть не отличающегося, просто носящего фамилию Слингенейер. Не могу поверить, Мариан, что все наши разговоры, все твои согласия, все идеи — всё это ты попросту выбросила.

— Я не выбросила, Кагун, — та раздражённо нахмурилась. — Но если исход неизбежен, то остаётся лишь возглавить его. И ещё раз — тебя приглашает сама Отинус. От таких предложений не отказываются.

— Я уже получил предложение, от которых не отказываются, Мариан, — шлем повернулся в сторону шума очередного взрыва. — И сейчас жалею, что согласился. Позволь же теперь отказаться.

Мариан склонила голову — но не в жесте согласия.

— Я должна привести тебя, Кагун. В любом виде.

Она вытянула руку, на которой материализовалась золотая перчатка — и в снежной пелене неожиданно громко засмеялись, а затем скрип колёс перевёл внимание на выкатившуюся к ним инвалидную коляску.

— Так-так, Кагун, негодяй, — Биёри ухмылялась едва ли не сладострастно. — Завёл знакомства на стороне, про меня совсем забыл? Хоть бы спрятался для приличия, а то милашка Юитцу без проблем обнаружила. Или это ты так цундэришь? Дурачок.

Кагун аж вздрогнул, но сказал твёрдо:

— Мария, а вот теперь беги. Сейчас же!

Девочка рванула сразу, Биёри отвлеклась на неё — и Мариан резко перебросила руку в её сторону.

Тело Кихары вырвалось из коляски, задрожало — а затем согнулось с ужасным хрустом. Затем ещё и ещё, а под конец и вовсе завязалось в узел, рухнувший в уже намеченные границы алого пятна на снегу.

— Эксперимент начался, Кагун, — прошептала дверг, вновь нацеливая руку на мужчину. — Зря ты приказал девочке убежать, она не переживёт этот день. А если ты присоединишься к нам, то спасёшь её.

— Что вы задумали? — тот гневно шагнул к девушке, но оба вновь отвлеклись на безумный хохот.

Биёри разматывала себя — с не менее ужасным хрустом и дикими брызгами крови, но успешно и всё хохоча. Она выпрямилась, и раны в прорезях лохмотьев пижамы зажили прямо на глазах.

— Это и есть те самые вершины магии, к которым ты ускакал, Кагун? — Биёри уверенно шагнула вперёд, словно не нуждаясь в инвалидной коляске. — Те знания, что стоили карьеры в Академия-сити? Этим мы, Кихары, должны заниматься в ущерб настоящему делу? Устаревшие практики, давно поросшие мхом — это должно быть нашей целью, так, Кагун?

Мариан вновь нацелила на неё руку, но теперь Биёри ответила лишь скрипом костей и очередным взрывом хохота.

— Ты понимаешь, Кагун, что заслуживаешь наказания? — она зашагала к мужчине с недобрым видом. — И очень серьёзного наказания за то, что нам пришлось возиться с тобой...

Резкий шум прервал её, и из снежной пелены выступила ещё одна фигура. Етцу хрустнула шеей, улыбнулась и вежливо склонилась.

— Позвольте присоединиться к вашему чаепитию, дамы, — ласково сказала она, превращая руку в клинок.

За взрывом последовал ещё один, а затем началась стрельба — и Гунха исчез так быстро, что Эншу заморгала от удивления, не понимая, когда её успели бережно опустить на пол. Тома, теперь уже игнорируя девочку, тоже помчался на улицу, но успевшая переодеться обратно в тёплый свитер Канзаки нагнала его в холле.

— Ты что, не видишь? — она дёрнула Тому за воротник, и вовремя: у гостиницы что-то взорвалось, стены задрожали, с потолка облаком повалила штукатурка, а улыбчивая девушка за стойкой регистрации сползла на пол и задрожала.

— Каори, — Тома попытался рассмотреть хоть что-нибудь на улице сквозь чудом уцелевшие стеклянные двери. — Там людей убивают.

— Да, но ты видишь, какая метель? — прошептала святая. — Даже я не замечу случайной пули, а уж ты и остальная GEKOTA тем более.

— Плюс они будут не на улице, — Марк тоже спустился вниз и подошёл к перепуганной девушке. — Если все сидят по квартирам, то "Трезубец" будет просто ходить по домам и вламываться внутрь. — Он начал успокаивать её, что-то тихо говоря на русском.

— Тогда мы тем более должны помочь! — Томе едва не стало плохо от картины людей, думающих, что спаслись от метели в своих жилищах, но лишь обрекших себя на смерть.

— Как? — голос Канзаки едва не треснул. — Мы совершенно не знаем планировку города. И даже если знали бы, "Трезубца" тут сотни, если не тысячи. Мы...

— Сделаем что можем, — остальные девушки тоже вышли в холл, одетые кое-как, и Лейвиния тут же уверенно перехватила разговор. — О секретности можно уже не заботиться, поэтому я сейчас развею эту метель. Турнир по времени должен начаться, и если "Трезубец" хочет убить всех, то стянет основные силы туда. Думаю, нападение противоречит желаниям Научных Стражей, поэтому они выступят против "Трезубца" и это дополнительно оттянет их силы. Значит, надо выделить тех из нас, кто способен расправиться с отрядом вооружённых солдат, и пусть они прочёсывают местность, остальные пока что бегут к стадиону. В принципе... — она щёлкнула языком. — Если вы дадите мне полчасика, то я перекину всё так, чтобы на вас метель была, а на остальных нет.

— У нас нет получаса, — Тома сжал кулак.

— Прости, братик Тома. Либо полчаса и мы всех обезвреживаем эффективно, либо кидаемся сломя голову и убиваемся об случайные пули.

Лейвиния, чёрт бы её побрал, права. И, главное — он не может им объяснить, что это как тогда, в Академия-сити.

Когда клоны вышли убивать, повинуясь приказу Интри.

Но тогда это были клоны против эсперов. Сейчас профессионально обученные солдаты против обычных людей. И жертв будет на порядок больше, он просто не имеет права отсиживаться, со столькими сильными людьми за спиной... но как объяснить?

Только сестрёнка Мисака... и обычная Мисака, вроде бы только они помнят, что на самом деле не ураган разрушил город той ночью. Но клон никого не убедит, а...

Мисака стояла почти рядом с входными дверьми, неподвижно уставившись на бурю снаружи. Надо бы сказать ей, чтобы отошла, случайные пули в самом деле...

— Мне холодно, — неожиданно сказала девушка, продолжая таращиться на метель. Тома недоумённо открыл рот — и неожиданно понял, что ему тоже холодно.

Пронизывающе холодно. Словно они не в обогреваемом холле гостиницы, а снаружи, в бушующей метели. И с каждой секундой становилось холоднее, пальцы заледенели, лицо словно начали покусывать невидимые насекомые мороза, а изо рта вырываться мгновенно тающие облака пара.

Но ведь они... всё ещё внутри...

— Не с-с-смотрит-т-те нар-р-ружу... — вырвалось у Лейвинии, обхватившей себя руками и уставившейся в пол. Её зубы стучали так, что странно как слова вообще вырывались наружу. — На мет-т-тель... это Л-л-локи...

Мисака начала растирать себя, Канзаки закуталась в свитер, Лессар додумалась обхватить Ицуву — та не только не возражала, но и сама обняла её, пытаясь согреться чужим теплом. Тома подышал на пальцы, уже начавшие болеть, и отвернулся от окна.

Локи? То есть они не замерзают, это на самом деле иллюзия? Смертельно опасная иллюзия. Как он может её развеять?

Тома прикоснулся к своей голове и глазам — ничего. Потрогал присевшую Канзаки — ничего. Просто помахал рукой в воздухе, пытаясь заодно согреться — без результатов.

— Брат-т-тик... — Лейвиния качнулась к Марку и девушке, также обхватившими друг друга. — Нуж-жно уйти... н-наверх...

Объяснений не потребовалось — и Тома толкнул Канзаки, шёпотом приказав ей хватать остальных, после чего сам отправился к Мисаке.

Холод сковывал так, что шагать было больно, но потому и стоило держаться. Тома знал, что когда станет тепло — тогда всё, приплыли. А пока он попросту схватил Мисаку, отошёл к дрожащей клону и кое-как прижал к себе сразу обеих девушек. Рядом пересилившая себя Канзаки заграбастала Лессар с Ицувой, Марк осилил взять Лейвинию с незнакомой девушкой — и они потащились к лестнице.

Холод начал исчезать уже у подножия и отступал с каждой ступенькой выхода из иллюзии. На втором этаже все уже пришли в себя.

— Локи, — теперь уже нормально выдохнула Лейвиния. — Я думала, здесь больше подойдёт Фенрир... но действительно, с этой метелью Локи лучше... причём Утгарда-Локи...

— Иллюзии? — обе Мисаки так и прижимались к Томе, отчего сейчас, когда тело возвращало утерянное тепло и кровь радостно струилась по жилам, мысли приходили исключительно о рискованных постельных экспериментах.

— Нет, он... — они добрались до своего номера и ввалились внутрь, а там сразу потянулись к тёплым кроватям. — Он может манипулировать чувствами человека. Нам, в частности, перепутал зрение и осязание. Так что мы смотрели на бурю и замерзали.

— Жуть, — Тома лишь понадеялся, что им не придётся столкнуться с подобным эспером.

— Полная жуть, — Лейвиния повалилась на одеяло, но через секунду выпрямилась. — Ребята, только не расслабляйтесь. Локи где-то рядом, очень близ...

Она запнулась и посмотрела на девушку, что Марк тоже втащил в номер. Та посмотрела в ответ — и словно бы извиняющее улыбнулась.

Телефон, слегка торчащий из кармана её брюк, заиграл мелодию тяжёлых ударных — и все мигом свалились на пол, крича от боли. Каждый бит отдавался мощным пинком, от которого едва не трещали кости, и они попросту не заканчивались...

Девушка с улыбкой оглядела лежащих на полу людей и удовлетворённо закивала. Но торжество длилось недолго — обе Мисаки одновременно заискрили, и телефон взорвался. Теперь уже закричала нападавшая, поспешно выбрасывая оплавленный кусок металла, корчась от боли — а Тома уже поднимался.

Удар выбросил девушку прямо в коридор, на ходу преобразовывая в пепельного блондина. Ошеломлённый Локи не успел среагировать — вторым ударом Тома практически вбил его в стену.

— Все живы? — крикнул он в комнату. Оттуда простонали, но зашевелились, пытаясь встать хотя бы на четвереньки.

Похоже, отсиживаться нет смысла. Их достанут, так или иначе, и лучше действительно выйти на улицу спасать людей.

Вот именно! Они же GEKOTA, остановившие британскую революцию и предотвратившие взрыв Гавайских островов! Спасти город сумеют тем более!

— Выходим все! — Тома зашагал к лестнице. — Сразимся с убийцами! Спасём всех!

Он не стал никого дожидаться или тепло одеваться, просто распахнул дверь, вступил в неутихающую бурю и...

Стоп, а...

Что он вообще сюда выскочил, он же... не знает, куда бежать... в вое метели даже стрельбы не слышно... и ведь...

Метель скрыла вход в гостиницу, но Тома всё равно услышал, как остальные выскочили наружу.

— Не бойся, Тома! — прокричала невидимая Мисака. — Мы сейчас всех проучим! Мы точно сможем всех проучить!

— Подождите! — крикнул он, но голос словно унесло лютующим ветром, и никто не услышал. Быстрый шум снега, недовольного от десятка пробежавших людей — и всё утихло. GEKOTA умчалась слепо спасать.

Холод вернулся, и Тома обхватил себя руками, вновь замерзая. Нужно обратно в гостиницу, мобильная связь наверняка не работает, но хоть продумать в тепле, что делать дальше. И Локи ещё там, если ещё не пришёл в себя, и если всё это не очередная его выходка...

Он шагнул — и замер, услышав довольный смех. Это точно не вой ветра, это смех женщины, радующейся, что в её ловушку попался глупый паренёк.

— Кто ты? — Тома не надеялся перекричать метель, но его услышали и довольно ответили:

— Сигюн.

— Кто? — в ответ вновь засмеялись, и Тома не понимал, откуда доносится голос. Сейчас он даже не понимал, в какую сторону идти, и слепо двинулся вперёд, надеясь упереться в дом.

— Бог Отинус права, — голос, отсмеявшись, появился вроде где-то слева, но даже силуэта не удавалось разглядеть. — С героями необычайно легко. Если они решат, что смогут что-то — они побегут это делать, без тени сомнения. Твои девочки решили, что они смогут спасти людей, и я облекла их убеждение в приказ.

— Ты из GREMLIN? — это очевидно, но Томе хотелось ещё послушать её. Вроде бы он начал понимать, откуда доносится голос...

— Разумеется, и я наше тайное оружие. Если бы могла убеждать саму себя, то сравнилась бы с Магическими Богами! Но и так... — женщина ненадолго умолкла. — В чём бы тебя убедить, а? В том, что ты можешь меня победить? В том, что спасёшь всех своих девочек?

— Если они пострадают...

— Наверняка пострадают. Но хочешь секрет? — метель интригующе хихикнула. — Нам даже хорошо, что вы выступили против нас слаженной группой.

— Что? — Тома аж прекратил вслушаться. — О чём ты?

— А вот и не ска...

Весёлый голос неожиданно прервался вскриком, мгновенно перешедшим в хрип и бульканье. Тома застыл — и через пару секунд увидел подходящую к нему сквозь бурю фигурку.

Фигурку маленькой девочки с двумя шариками сплетённых волос на голове и ножом в руке.

С ножа капало на снег.

— Спасибо, братик Тома! — радостно улыбнулась Эншу. — Пока ты её отвлекал, я сумела подобраться. Эти маги вблизи такие уязвимые!

Тома не ответил, с некоторым замиранием сердца шагнув назад. Эншу как-то обиженно надула губки и словно только сейчас заметила нож.

— Ой, ты испугался, братик Тома? — она присела и начала очищать его об снег. — Не бойся, глупенький. Кихары же заключили с тобой мирное соглашение. Пока не покончим с Отинус — работаем на одной стороне. Так что нож тебе в спину втыкать не буду.

Девочка выпрямилась и хитро подмигнула парню:

— Вот потом — почему бы и нет.

Тома сглотнул, не предчувствуя ничего хорошего. Но выбор в который раз мал, Эншу умудрилась оказаться ближайшим, типа, союзником.

— Держи, — она тем временем бросила ему упаковку жевательной резинки, и Тома еле поймал её. — У нас тут было дельце в Антарктиде, так доработали согревающую жевательную резинку, что заодно голод утоляет.

Так вот что она всё время жуёт — но почти незаметно, лишь изредка шевеля челюстями.

— Братик Тома, проказник, почему ты смотришь на мои губы?

— Не выдумывай, — он сунул пластинку жвачки в рот и после нескольких движений челюстями ощутил тепло в теле и спокойствие в животе. Пережить метель хватит точно.

Осталось найти разбежавшихся девушек и придумать наконец, что делать.

Мария нагнала бегущего Кагуна, едва не выпав ему под ноги из сугроба.

— Учитель, вы спаслись! — она радостно вскочила и бросилась следом.

— Спасся? — проорал Кагун, и серебряная вспышка едва не чиркнула ему по шлему. Мариан появилась сбоку, едущая на скомканном сугробе как на сноуборде, с блестящим клинком в руках. Она размахнулась, готовясь отправить ещё одну вспышку — и пулемётная очередь буквально смела её. Следующая очередь пришлась в Кагуна с Марией, но в последнюю секунду резко ушла вверх. Из метели проступили очертания механического паука с восседающей на нём Биёри и обвившейся змеёй вокруг пулемётных стволов Етцу.

— Сюда! — Кагун дёрнул девочку в сторону от сражающихся, и тут пласт снега ушёл у них из-под ног, обнажив скрывающийся овраг. Мужчина свалился на его дно, девочка упала сверху — а паук перемахнул расщелину, включив огнемёты.

— Подожди, — Кагун мгновенно сел, удержав Марию, и огляделся. — Мы что, уже не в городе?

— Я думаю, что это городской парк или типа того. Там едва не врезалась в дерево, — махнула та в случайную сторону.

— Городской парк? Тогда у нас есть шанс. Минуту, — он что-то прошептал себе под нос, обдав обоих потоком горячего воздуха, а после второго шепотка уставился вперёд. — Быстро, бежим туда!

Над головой опять загрохотал паук, в этот раз отчётливо послышались электрические разряды. Кагун и Мария вскочили и бросились бежать по дну оврага, чудом удерживаясь на предательски высовывающихся камнях.

Через несколько секунд паук рухнул в место их приземления, и очередная вспышка, теперь жёлтая, пронзила его — но оба даже не оглянулись. Ровный снег вновь заскрипел под ногами, и Кагун пробормотал заклинание.

Белая масса вспучилась под ними, слегка подбросила, уплотнилась — и огромными санями потащила вперёд.

Вперёд и вниз.

— Мария, — Кагун взял её за руку. — Разрешаю применить "кошку".

— Учитель...

— Последствия беру на себя.

Девочка кивнула, вцепилась в Кагуна, тот тоже обхватил её, и через секунду они вылетели из метели.

Буквально прорвали границу между слоем снега и солнечным спокойствием, повисли в воздухе — и рухнули вниз, в скованную льдом реку.

Кагун обхватил Марию едва ли не неприлично, та с грузом на плечах оттолкнулась от снежной массы, по пути перекувырнулась так, чтобы оказаться лицом вниз. Затем расставила руки и ноги, будто парашютист в свободном падении, и сконцентрировалась на видимой только ей точке внизу.

За пару секунд до падения она снова будто оттолкнулась от воздуха и перекатилась — и их бросило на лёд. Мужчина упал без проблем, а вот Мария вскрикнула, но тут же сжала зубы.

— Какие кости сломаны? — Кагун сразу ринулся к ней и склонился, а от его рук пошло тепло.

— Ключица и запястье точно... — у девочки выступили слёзы, но она продолжала сдерживать крик боли. Кагун невероятно бережно поднял её и побежал, одновременно продолжая лечить.

— Прости, больше никогда, — прошептал он, стараясь не трясти ценный груз. — Сейчас доберёмся до того берега, и всё будет хорошо.

— Главное спастись, учитель, — Мария уже могла улыбаться. Она слегка откинула голову, дабы разглядеть, что там позади — и вскрикнула, но не от боли:

— За нами йети!

Чудовище, промчавшееся по оставленному их импровизированными санями следу, действительно походило на йети — огромное, мускулистое, с каштановыми волосами по всему телу. Оно взревело, уже заметив беглецов, и изо всех сил бросило свою тушу на лёд.

Вспышка пламени — лёд проломился, окуная йети в ледяную воду. Тварь отчаянно замахала когтями, пытаясь уцепиться за льдину, но та затрещала от силы массивных лап, а ещё одна вспышка скрыла голову монстра под водой, оставив лишь бурю пузырьков.

Механический паук вылетел из стены метели — но теперь им управляла Мариан, прижимая руки прямо к металлическому корпусу. Она тоже увидала Кагуна с Марией, шевельнула руками, из ног паука вырвались реактивные струи, приподнявшие его надо льдом и направившие в их сторону.

Кагун не оглядывался, ему хватало испуганного пересказа Марии. Чертовски плохая ситуация, все надежды на то, что три метаморфических создания займутся друг другом и забудут про них, рассыпались в прах. Биёри как минимум временно выведена из строя, Мариан захватила её игрушку, а Етцу...

Волна плоти неожиданно обволокла их прямо на бегу, обхватила и трансформировалась в крупное тело, помчавшееся куда быстрее людей. Кагун сразу узнал мощную холку северного оленя, на котором ему однажды довелось прокатиться. Етцу даже не постеснялась вырастить из головы обруч костяных рогов.

— У Марии, возможно, есть переломы, — кратко высказался Кагун, когда понял, что их зажало на спине "оленя".

— Ясно! — плоть зашевелилась вокруг ошеломлённой от такой картины девочки, а плотные и заострённые копыта застучали по льду, унося прочь от механического паука. В какой-то момент Етцу взяла вправо — и очередная вспышка проломила лёд в полуметре от них. Однако линия противоположного берега уже виднелась явственно, как и начинающийся почти сразу сосновый лес. Он не особо густой, но всё равно можно затеряться...

Лёд проломился почти у них под ногами, Етцу даже заперебирала копытами, резко меняя направление. Обычный олень точно бы свалился и всё себе переломал, Шестая же успешно обогнула вынырнувшую из глубин гигантскую шею.

Плезиозавр. С дальнего расстояния почти наверняка выглядел бы как знаменитый снимок Лох-Несского чудовища — вот только у Несси, хотелось надеяться, кожа не такая розово-бугристая и копна каштановых волос не висит уродливым гребнем.

Глазки динозавра нашли оленя-Етцу, и массивная шея рухнула на лёд, кроша его и отправляя трещины далее, а от всплывшего позади гигантского пятнадцатиметрового туловища затрещала вся река. Сверкнула вспышка — Мариан разгадала тактику разрушения выхода к спасительному берегу и охотно присоединилась, взрывая все пути отступления для Етцу.

Та всё же извернулась найти дорогу, помчалась ещё быстрее, а Кагун оглянулся на поднимающуюся для очередного удара шею плезиозавра-Биёри, подлетающего паука с Мариан на спине, и понял — это никогда не закончится.

Биёри явно двинулась на желании добраться до своего обидчика. И он нужен Отинус — а та непременно добьётся того, что ей нужно.

Сейчас, когда они прекрасно разглядели Марию, девочке тоже придётся пуститься в вечные бега.

А раз так, то нужно уничтожить погоню единственным возможным способом.

Кагун слегка коснулся шлема и улыбнулся. Он предусмотрел такой вариант, уже давно предусмотрел... жаль, что именно сейчас.

Как Кихара, Кагун знал секрет Биёри.

Она вживила себе Тёмную Материю. Силу Второго. И отсюда находила массу с энергией для изменения тела вплоть до таких вот чудовищ. Но Кагуну тоже довелось поработать с Тёмной Материей.

И не просто поработать.

— Мария, у тебя потенциал третьего уровня. Тренируйся упорно, укрепляй кости по моей диете и станешь ещё сильнее. Етцу, я не прошу за ней приглядеть, но иногда навещай и устраивай спарринги, хорошо?

— Хорошо, — олень увернулся от очередной вспышки. — Но Кагун... куда вы?

Мужчина вырвал себя из плоти и свалился на лёд. Девочка закричала. но Етцу уже не могла повернуть, хотя и выбросила пару щупалец. Кагун попросту отмахнулся от них, встал и зашагал к плезиозавру.

Тот довольно раскрыл зубастую пасть, но его это не обеспокоило, лишь ускорился, заодно замахиваясь и притворяясь, будто хочет что-то бросить.

Мариан бросилась к нему на пауке, но забыла об осторожности — и плезиозавр неожиданно быстро для такой туши дёрнул головой, вцепляясь в металл и пытаясь гибким языком схватить маленькую дверга. Кагун ускорил шаг, при этом внимательно наблюдая за тем, чтобы не свалиться в одну из то и дело проявляющихся с громким треском прорубей.

Тело динозавра, всё ещё пытающегося раскусить паука, заворочалось совсем близко. Кагун даже позволил себе посмотреть в сторону убегающих Етцу с Марией, всё же нашедших путь сквозь прорехи ледяной ткани реки.

А затем снял шлем, подставив лицо солнечному свету.

Улыбнулся.

И щёлкнул языком.

Взлетевший было на высоту пятиэтажного дома лёд мгновенно исчез в белой вспышке, поглотившей плезиозавра и всё вокруг него. Мария вскрикнула, но больше не издала ни звука, лишь прикрыв глаза от резкого света — впрочем, быстро рассеявшегося и оставившего лишь гигантскую прорубь посреди реки с плавающими кусками не спешащего восстанавливаться мяса.

— Всё хорошо, Мария, всё хорошо... — пробормотала Етцу, глазами на крупе озираясь в поисках выживших. — Мы сейчас сделаем круг, прискачем обратно в город, там уже всякими вонючими переходами к Томе. Знаешь Тому? А он тебя нет, но всё равно в лепёшку разобьётся, чтобы помочь. Всё будет хорошо.

Девочка не ответила, продолжая смотреть на реку в надежде, что там появится, хотя бы вдали, фигура человека в закрытом мотоциклетном шлеме.

Но не появлялось абсолютно никого.

Тома старался не выпускать Эншу из виду — и едва не поплатился, когда окровавленный клинок возник прямо у горла и от отрезанной головы спас только крик:

— Даниэлла, это свой!

Девушка с клинками, растущими прямо из ладоней, молча отвела сталь — а в следующую секунду Серья практически врезалась в него, сразу же ощупав шею.

— Я бы лучше за тебя побеспокоился, — он сразу же отстранил девушку в белой шубе, но та заметила хитро улыбнувшуюся Эншу и сама отступила. — Одета совсем не для метели.

— Сам-то, — ответила она скорее с облегчением. — Не беспокойся, я тут на всякий случай взяла жвачки... а, и ты тоже. Где остальные?

— На нас напали GREMLIN и мы разбежались. А ты... — Тома с беспокойством взглянул на окровавленный клинок.

— Мы всё это время резали "Трезубец", — ещё до слов Серьи он увидел, что окровавлено всё облачённое в чёрный костюм тело почти седой девушки, а его подруга крепко сжимает пистолет. — Они словно с ума посходили, стреляют прямо по окнам, непонятно как вообще целятся в такой метели...

— Всякие приборы ночного видения. Никого из GEKOTA не попадалось?

— Если только считать тех солдат, что убили и обездвижили не мы.

Отлично, будем считать, что с девочками всё в порядке.

— Куда-то направлялись? Потому что мы едва ли не вслепую идём.

— Мы тоже, — удручённо огляделась Серья. — Совсем ничего не видно, даже с планом. И мобильная связь не работает, как и интернет. — Она на ощупь протянула руку и коснулась стены дома, более-менее видимой. — Будем блуждать вчетвером?

— Придё... — Тома резко шагнул вперёд, закрывая девушек от портала, открывшегося почти рядом с ними. Но облегчённо вздохнул, когда в снег вступил мигом кивнувший ему Оллерус.

И вновь напрягся, когда следом вышли Аква и Фиамма. Наёмник посмотрел на метель равнодушно, а вот рыжеволосый вздрогнул и дунул на руки — тут же оскалившись, когда в свою очередь увидел Тому.

— Мы теперь союзники, если что, — Фиамма шагнул поближе к Оллерусу, от которого тут же пошла волна жара. — И я только что сменил власть в России на более умеренную.

— Сначала хотел Третью Мировую разжечь, а теперь тушишь? — Тома спрятал правую руку за спину, дабы ненароком не развеять заклинание и не лишить всех магического тепла.

— Предлагаю разборки оставить на потом, — Оллерус уставился куда-то вверх. — Не узнали, кто создал метель?

— GREMLIN. Предположительно, — спохватившись, добавил Тома. — Возможно, неудачей Отинус.

— Не думаю... — маг покачал головой и прищурился. — Я бы сказал, что скорее работа талантливого самоучки... причём долго готовилась, это не мгновенное заклинание...

— Вы можете его развеять?

— Его уже развеивают. Похоже, Лейвиния Бёрдвэй тут? — Оллерус повернул голову, словно следя за чем-то видимым лишь ему. — Что ж, тогда помогу...

Он невероятно резко развернулся и уставился в сторону улицы, а затем медленно начал отходить назад, потянув за собой Серью. Остальные недоумённо проследили за его взглядом — и Тома понял ещё до того, как она появилась.

Метель словно бы сгустилась, вылепила из себя человеческую фигуру и отступила, любуясь творением. Чёрное одеяние с непомерно большими остроконечной шляпой и плащом, обнажающее где-то две трети неожиданно хрупкого, миниатюрного тела, чьи длинные светлые волосы беспрестанно шевелятся на неутихающем ветру. Правый глаз закрыт чёрной повязкой, зато левый сверкает изумрудом едва ли не ярче взгляда Оллеруса.

Тома уставился на Отинус — и не сразу заметил, как все словно по договору отошли ему за спину. Но как заметил, то лишь усмехнулся.

Всё логично. Против Магического Бога сработает только Разрушитель Барьеров.

Отинус не спешила нападать, она встала посреди улицы, молча уставившись на собравшихся, и Тома рванул со всей имеющейся скоростью, подняв кулак. Но тот прорезал лишь пустоту — Отинус переместилась на несколько метров влево, по-прежнему молчаливая и неподвижная. Тома атаковал ещё раз, и вновь волшебница мгновенно переместилась. Ещё раз, практически свалившись в сугроб...

Бесполезно. В такие догонялки можно играть часами. Отинус же надо победить прямо сейчас, дабы не рисковать больше ничьими жизнями...

Казакири Хёка пришла на ум так невовремя. Слишком похоже... но тогда он спасал свой город, убивая друга. Сейчас чужих людей, атакуя врага.

Смог тогда — сможет и сейчас.

Тома встал, улыбнулся — и во всё горло заорал:

— Аква! Отруби мне правую руку!

Момент замешательства — а затем воздушная волна пронзила тело и полетела дальше, вновь вынудив Отинус сдвинуться и появиться прямо перед ним.

Как раз вовремя! Тома расхохотался, чувствуя рвущегося наружу зверя. Блестящее фиолетовое тело выскользнуло из разреза, вытянулось, дракон распахнул пасть и взревел.

Только Даниэлла осталась смотреть безжизненным взглядом. Эншу же сжала нож и сглотнула, Серья скрестила пальцы, Оллерус отошёл ещё на несколько шагов, Аква опустил меч и на его иссечённом лице проступил страх, а Фиамма застыл, не отрывая взгляда от зрелища монстра, вырвавшегося наружу заместо правой руки.

Дракон даже не покосился на них, устремив всё внимание на Отинус. Та тоже смотрела лишь на него, по-прежнему спокойная, даже когда сочащаяся жаждой разорвать пасть распахнулась, Тома хищно усмехнулся и дракон рванул пожирать своё любимое блюдо, сосредоточие всей магии...

Отинус схватила его за клыки.

Казалось, даже метель потрясённо утихла. Все боялись дышать, наблюдая за тем, как Магический Бог глядит дракону в налитые светом глаза. Тот не двигался и смотрел в ответ; двое словно вели диалог, незримый для всех жалких людишек.

Вечность спустя Отинус моргнула, отвела взгляд, посмотрела на застывшего Тому — и нахмурилась.

— "Отруби мне правую руку"? Ты разочаровал меня, человек.

И с этими словами она резко толкнула дракона так, что тот на мгновение будто бы сложился гармошкой, а затем вспыхнул и растаял. Тома непонимающе моргнул, покачнулся — и рухнул в снег, окрасившийся чёрно-алой кровью не думающей восстанавливаться руки.

Серья дёрнулась, но замерла, в испуге глядя на Отинус. Остальные смотрели с таким же страхом, понимая, что могут стать следующими, однако Магический Бог просто развернулась и ушла в бушующую метель, уважительно задёрнувшей за ней белоснежные завеси.

Только тогда Серья подбежала к Томе и практически рухнула рядом с ним; Аква подбежал следом, но застыл, оценив размеры раны.

Оллерус подошёл и склонился; от его магии кровь вроде бы прекратила течь, но тут же полилась вновь.

Помочь парню, казалось, не мог никто.

А буря продолжала бушевать.

Всё прошло лучше запланированного. У Цучимикадо возникло подозрение, что даже без открытой склянки Рансу их бы пропустили на территорию Белого Дома, а уж с ней и вовсе вежливо проводили.

Перед самим зданием ничего не росло, дабы не заслонять обзор, но по бокам Цучимикадо приметил слегка посеревшие, ровные ряды берёз, окружившие главное американское здание прочными русскими клещами. И в эти клещи они сейчас радостно топали.

Отряд солдат проводил их до массивных дверей под белоснежными колоннами, что уже распахнулись створками капкана — захлопнувшимися, едва только они зашли внутрь.

И роскошная приёмная сразу же исчезла, сменилась огромным берёзовым лесом, тихим и суровым. Ни пения птиц, ни шуршания зверей, ни даже визга комаров — один бесконечный белый ряд грозных деревьев, окруживших чужаков.

Единственным ориентиром стала тропинка, ведущая в просвет между стволами и начинающаяся ровно у покрытого зеленоватым мхом камня, очертаниями напоминающего девичью голову. Появилось ощущение тяжёлого взгляда, чужого присутствия, понимания — они здесь не одни.

Примерно как и ожидалось. Цучимикадо, так и не снимая защитную маску, показал всем на тропу, и они пошли ровной цепью, почти след в след.

Тропа каменистая, но ровная, лишь корни деревьев вылезали причудливыми изгибами, грозясь схватить за любое нарушение. Вся четвёрка аккуратно переступала их, а то и вовсе обходила, обращая куда большее внимание на палящее солнце.

Цучимикадо и Роберто распахнули и без того лёгкие рубашки, открывая накачанные торсы, Мусуджиме уже с самого начала сбросила куртку, а вот Рансу криво усмехнулся и остался в тонкой водолазке и шортах, хотя лоб под его светлыми волосами начал блестеть и первые струйки побежали по втянутым щекам.

Через секунду словно повернули рычаг — и налетели комары, целая туча. Их визг пронзил воздух, заставляя уши сворачиваться в трубочку, а хоботки мигом впились в тела, обещая оставить чешущиеся всю ночь волдыри.

— Не сходить с тропы, терпеть, — приказал Цучимикадо сквозь сжатые зубы. Маска хотя бы спасала всем лицо, так что и Роберто, и Мусуджиме тоже напряглись, стремясь пережить неприятные минуты.

А вот Рансу не выдержал, вынул из кармана шорт ещё одну склянку и швырнул в лес. Та упала, повалил густой дым — и раздался жуткий вой. Деревья зашевелились, корни вырвались из дороги и потянулись к людям.

— Да твою ж... — выругался Цучимикадо. — Бежим!

Они помчались по тропе, уворачиваясь от взмахов корней. Те, впрочем, били вслепую, иногда даже слишком в молоко и больше по площади, словно химикат Рансу ослепил их хозяина и не давал прицелиться. Но опасность от этого не ушла: через пару минут они притормозили, увидев, что вышли обратно к камню с лицом девушки.

— План Б! — крикнул Цучимикадо, максимально быстро снимая с себя рубашку, шорты и ботинки, а затем одевая всё это задом наперёд (обувь просто поменяла ногу). Роберто и Мусуджиме сделали то же самое, причём девушка не постеснялась снять и нагрудную повязку, заодно широким взмахом ненадолго отпугнув комаров, и невероятно ловко намотать её обратно.

Рансу переоделся не так скоро — задерживаясь взглядом на груди Мусуджиме — но тоже справился, а затем метнул ещё одну склянку. Лес теперь буквально завопил, деревья разлетелись трухлявыми пнями, рассыпающимися уже в воздухе, и словно чёрный вулканический пепел затмил солнце.

— Она там, — Рансу вытянул руку, указывая в какую-то видимую только ему точку. — Метров двести от нас.

— Эх... — на ровной местности Цучимикадо пробежал бы это за полминуты, но в пусть и поредевшем лесу, среди по-прежнему бушующих корней, в сгущающейся темноте... — Мусуджиме, сможешь телепортировать?

— Уже целюсь! — та напряжённо уставилась в заданную точку, а затем резко взмахнула руками — и на дорогу перед ними рухнула коротковолосая блондинка в зелёном платье. Она ойкнула, села на колени — и испуганно замерла.

— Так-так, — оскалился Рансу. — Что тут у нас, достойный улов?

— Ну что ж ты, не надо так с девушкой, — хмыкнул Цучимикадо. Сам же достал пистолет и нацелил его точно в лоб пленнице. — Освободи Белый Дом, леший. Или мы тебя пристрелим.

Девушка взглянула на него прекрасными голубыми глазами, всхлипнула, даже начала размазывать слёзы по щекам — но столь непрофессионально, что никого не убедила, и Цучимикадо лишь повёл пистолетом.

— Стреляйте, — грустно сказала она. — Меня всё равно Отинус убьёт за провал. И там и там смерть неизбежна. Вы хоть быстро расправитесь, — Леший вновь захныкала, вытягивая губы в трубочку. — А я ведь так хотела пожить...

Грохот прервал её слова — но выстрелил не Цучимикадо. Свой пистолет достал Рансу, затем ещё и плюнув на тело.

— Вам что, надо объяснять, как опасно болтать таким, как она? — он с отвращением взглянул на остальных. — Всем тем, кто пудрит мозги, нельзя даже позволять рот открывать. Иначе...

Тело девушки растаяло утренней дымкой. Растаяла и носящаяся по небу чернота, и вопящие комары, и бушующие корни.

Лес снова стал мирным, белоствольным, солнечным. И зашевелился, издевательски захохотав. Рансу ещё раз сплюнул, все остальные заоглядывались, но теперь даже тропинка исчезла, оставив их в обхвате бесконечных стволов.

— Хоть куда теперь пойдете... — зашелестела листва девичьим голосом. — Но от смерти не уйдёте...

Под ногами забулькала болотная жижа, ботинки начали погружаться в неё, и вся четвёрка замахала руками, пытаясь дотянуться до берёзовых веток, но те издевательски приподнялись и закачались, словно махая на прощание...

Мусуджиме не нужно было приказывать, она сосредоточилась — и исчезла, оставив ветки удивлённо трепыхаться. Через несколько секунд Цучимикадо ощутил под ногами вместо жидкого болта сухую землю, и тут же рядом появились Роберто и Рансу.

— Так, всё, — Кихара вновь полез в карман. — Сейчас я просто отравлю весь воздух тут. Куда бы леший не пряталась, её всё равно достанет.

— Как и множество служащих Белого Дома достанет, — Цучимикадо продолжил всматриваться в лес, надеясь уловить хоть одно движение.

— И что? — Рансу взболтал склянку и неприятно ухмыльнулся. — Мы тут вообще-то останавливаем Третью Мировую и возвращаем американского президента в кресло. Подумаешь, сколько-то горничных и солдат умрут, никто в мире не пожалеет. А если какого жирного сенатора зацепит, то и вовсе спасибо скажут.

— Говори за себя и своих дружков, — буркнула Мусуджиме, да и Роберто покачал головой.

— Будет фальшью называть себя и свою страну безгрешными, но я не хочу убивать людей, что просто служат здесь. Они не виноваты в том, что творят их лидеры и леший.

— Слушайте! — Рансу аж шагнул в сторону от них. — Мы что, в вашем боевичке, где говорят красивые слова и по сценарию всех спасают? Чем больше мы возимся с лешим, тем больше шанс, что проиграем! Надо действовать решительно и безжалостно! Не жалеть людей! Никто ведь даже не узнает!

— Мы будем знать, — внушительно ответил Цучимикадо. — И этого достаточно.

Рансу вновь сплюнул, а затем поднял над головой склянку.

— Ну, остановите меня тогда. Сразимся друг с другом на радость лешему. Проиграем тогда при любом раскладе. Что вы все хотите, а? Остановить войну? Или оставить ручки незапятнанными? Потому что третьего варианта не существует. Поняли, вы...

Рансу набрал воздуха в грудь, повернулся к лесу и закричал на чистейшем русском:

— ВЫ МУДОЗВОННЫЕ УЁБКИ, ХУЕСОСЫ ПИЗДАНУТЫЕ, БЛЯДИ ЕБАНУТЫЕ!!!

Кусты вздрогнули, и светловолосая девушка появилась вновь, практически вывалившись из них с ошалелым лицом. Рансу без всяких преград бросил в неё склянку, та вспыхнула, леший вскрикнула и свалилась замертво.

В одно мгновение лес исчез, и они обнаружили себя стоящими прямо в овальном кабинете. Леший лежала ровно на изображении герба с орлом, держащим красно-белый полосатый щит. За самим столом сидела грузно склонившаяся пожилая женщина: Роберто мигом направилась к ней.

— Поверить не могу, — Мусуджиме плюхнулась на один из белых диванчиков рядом с гербом. — Русского мага победили матом. Цучимикадо, я теперь тебе должна.

— Ага, пари есть пари, — ухмыльнулся тот, усаживаясь рядом. — Но я же говорил, что притворная ссора сработает и отвлечёт внимание. А раз она приняла на себя силу лешего, то приняла и его слабости.

— Да уж, — девушка с удовольствием накинула на себя обнаружившуюся рядом куртку. — Неудивительно, что русские так матерятся, если только этим нечисть и можно гонять.

— Ага. Роберто, что там с Олэй? — Цучимикадо начал обратно переодевать ботинки; Рансу сделал то же самое и подошёл к неподвижной девушке.

— Жива, — президент тем временем проверил пульс у женщины и удовлетворённо кивнул. — Похоже, её и прятали в облике моего двойника. Да уж, лучший выбор...

— Олэй Блюшейк хотела выстроить из США первую теократическую страну, — объяснил Цучимикадо вопросительно взглянувшей на него Мусуджиме. — И планировала идти с этой программой на следующие выборы. А поскольку у неё медиа схвачены и подают идею как блестящую, то имела немалый успех.

— Но поспешила с желанием взобраться в моё кресло, — Роберто посмотрел на склонившегося над девушкой Рансу. — Нам в радость, ибо идея лишь приведёт к очередным войнам... слушайте, что вы там делаете?

— Вы что, уже договорённостей не помните? — Рансу вынул из кажущихся бездонными шорт небольшой шприц. — Академия-сити забирает лешего себе и все молчат о том, что США практически месяц буквально управлялся русскими...

Он замер, услышав какое-то шуршание у себя в ухе. А затем тихий, слышимый только ему голос:

— Прощай, Рансу.

Громкий хлопок подкинул тело парня над полом, и рухнул он вниз уже в ореоле кровавого дождя. Девушка раскрыла глаза, попыталась сделать вдох — но зелёное одеяние окрасилось багровым, дыхание превратилось в сипение, и она обмякла ещё до того, как все успели подбежать ей на помощь.

На этот раз самолёт отменялся — Мисака Ворст устроила жуткий вой от одной только мысли о новом полёте. Хотя Акселератор, разумеется, даже не думал заставлять Ласт Ордер кататься на самом самолёте, в холоде и буйстве воздушных потоков.

Вместо этого они все должны были воспользоваться порталом Эстер, способным дотянуться до Академия-сити.

— Только вы там особо не распространяйтесь, учитель, — девушка уложила в его чемодан уже двадцать четвёртую книгу. — С этой войной если кто узнает, что между Германией и Академия-сити существует прямой проход...

— Сожрут, — Акселератор смотрел на суетящуюся зеленоглазую блондинку и не знал, что ей сказать. Они не расстаются навсегда, хотя бы потому, что считающие замок своей вотчиной клоны остаются. И уже обменялись адресами в соцсети — Акселератору пришлось зарегистрироваться, закрыв свой аккаунт ото всех остальных. Однако вживую не факт что смогут скоро увидеться.

Надо что-то сказать.

Он давно понял, что Эстер интересуется им как парнем — неудивительно для некромантки. Но она не пробуждала в душе и десятой доли тех чувств, что пробуждала Мизуру... о которой лучше больше не вспоминать. И потому Акселератор старался не давать сигналов о сближении.

Однако сказать что-то надо.

— Эстер, — он опёрся на костыль, и девушка сразу повернулась к нему. — Прости за всё то беспокойство, что я тебе причинил.

— Беспокойство? — она словно бы искренне не поняла, о чём речь. — Учитель, вы лишили меня одиночества, утеплили замок и такую интересную жизнь устроили! Всем бы такое беспокойство!

— Это интересная жизнь тебе башню обрушила.

— Но ведь починили! Всё в порядке, учитель. В конце концов, я первая учинила вам беспокойство. Там, в Академия-сити, — Эстер ностальгирующе улыбнулась. — И без вас сейчас неизвестно где была бы. Так что...

Она глубоко согнулась и в таком положении почти крикнула:

— Спасибо за то, что появились в моей жизни, учитель!

Акселератор теперь совсем не понимал, что отвечать. Он не думал, что хоть раз услышит такое — благодарность за его присутствие. Обычно наоборот, люди радовались, когда он наконец уходил. И вдвойне радовались, если оставлял в живых.

— Не за что, — сказать смог только это.

Прощание вышло практически будничным, разве что клоны собрались насколько позволял коридор замка. Акселератор брал с собой только Ласт Ордер и Ворст — даже десять тысяч сорок шестая оставалась тут, удручённая, но уже пообещавшая заказать дакимакуру с его изображением. Эспер предпочёл никак не комментировать.

Эстер ничего такого не обещала, просто возилась с устройством, напоминающим большую надкушенную баранку. В колечке посредине и должен был вспыхнуть портал, для прохождения сквозь который Акселератор сейчас перенастраивал свой щит — со стороны просто встав у стены и прикрыв глаза.

Наконец некромантка выпрямилась и объявила, что всё готово. Акселератор попрощался с клонами — и те пожелали ему удачи безэмоциональным хором одинаковых голосов — взял за руку притихшую Ласт Ордер и схватился за плечо вынужденной подчиняться Ворст. Голубое сияние замерцало внутри бублика, он ещё раз посмотрел на Эстер, кивнул ей и постарался как можно нормальнее улыбнуться.

Не стал выяснять, получилось ли, и шагнул в портал.

Тот открывался на территории больницы, внутри помещения, куда он когда-то пришёл увидеться с клонами. Теперь там стоял Божественный Хирург, всё такой же спокойный и добродушный. Он кивнул Акселератору и по ранней договорённости указал им дорогу к чёрному ходу.

Просто на всякий случай — они сразу же выбрались на улицы города и окунулись в поток спешащих по своим делам школьников. Точно, по времени уроки должны были закончиться.

Его, красноглазого альбиноса с костылем, практически не замечали. Но теперь причина была весомой.

Подавляющая часть школьников носила какие-то идиотские костюмы. Наплечники всех извращённых форм, блестки, узкие трико, шлемы ужаснее наплечников, какие-то символы в самых неожиданных местах...

Опять супергеройская манга про эсперов вышла? Но тогда это не было столь массово. И более однообразно, сейчас же сходства между костюмами были, но одинаковых не попадалось.

Акселератор сам удивился своему вниманию, но объяснил себе, что соскучился по городу. Мерзотному, но всё же дому, сделавшему его Первым.

Когда он постучал в дверь, то та открылась почти сразу. А через секунду выбросила из себя скороводку. Акселератор не пошевелился — и отражённая утварь подлетела вверх, позволяя Йомикаве схватить её на лету.

— Проверка успешна, — та полностью раскрыла дверь, позволяя войти. — Заходите, обед скоро.

Ласт Ордер, приободрившаяся за время прогулки, ещё до приглашения с радостными криками помчалась в гостиную. Акселератор слегка помедлил, смущённый такой обыденной встречей. Словно он не на недели две исчезал невесть куда, а вышел погулять.

— О, Акселератор с подругами! — со стороны спальни вылезла Йошикава. — Проходите уже!

Точно, будто и не покидал дом. Акселератор прошёл в гостиную и опустился на диван перед телевизором, уже показывающем Мисаке-Мисаке бешено гоняющихся друг за другом девочек в костюмах животных.

— Второй сезон гораздо хуже, пожаловалась Мисака-Мисака, зевая от сценария!

— Не смотри тогда, — Акселератор был того же мнения, но не будет же он обсуждать детский мультсериал. Хоть какую-то планку держать надо.

— Мисака-Мисака поступит лучше, зажглась новой идеей Мисака-Мисака! Мисака-Мисака попросит сестёр снять своё аниме, с... песнями и котятами, вовремя извернулась Мисака-Мисака!

Удачи, Эстер, твои весёлые времена только начинаются.

Мисака Ворст уселась в кресло, где обычно сидела Йомикава, и зашедшая в гостиную женщина сразу же приметила это.

— Ну, и кто ты? — она не стала мелочиться и устроилась на диване рядом с Акселератором, едва не толкнув того в Ласт Ордер.

— Очень милая, хорошая и умная девочка, искренне улыбнулась Мисака!

— На деле редкостная дрянь, способная убить, — Акселератор устроился поудобнее, ибо Йошикава тоже захотела вместиться на диван. — Требует перевоспитания и присмотра.

— Ты прям как знал, что мне подарить, Акселератор, — Йомикава уже внимательнее осмотрела девушку. — Ну хорошо, как прикажешь тебя называть?

— Мисака Ворст, назвала единственное своё имя Мисака. Но Мисака не против, если вы выберете ей имя хорошей девочки, захлопала ресницами Мисака.

— Зачем? Раз имя есть, то и носи его. Не возражаешь, если буду называть тебя Ворст?

— Не возражаю, с искренним удивлением ответила Мисака.

— Отлично. Я Йомикава Айхо, офицер Анти-Навыка, учительница, здесь ещё и домохозяйка, и всё это на одну зарплату. А это Йошикава Кёко, официально учёная, неофициально нахлебник.

— Вот не надо, Айхо, — коротковолосая брюнетка в белом халате оскорблённо закачала головой. — Без меня у пыли здесь была бы штаб-квартира.

— Ну так уж и штаб-квартира. Перевалочный пункт, не более, — Йомикава наклонила голову, отвлекаясь от Ворст в телевизор. — Мне одной кажется, что второй сезон стал хуже?

Акселератор словно и не уезжал отсюда в как-то быстро испарившийся из ощущений замок. Он снова сидел на диване рядом с Ласт Ордер, смотрел телевизор, слушал беседу семейного уровня и понимал, что вот это и есть дом.

— Слушай, Йомикава, — подошёл он к женщине куда позже, когда она ушла мыть посуду. — Что это на улицах творится? Все гуляют раскрашенные, словно кто по мозгам проехался.

— Сведения за тарелку, — женщина сунула ему сразу три, и Акселератор с ворчанием отставил костыль, встав рядом к раковине. — Лучше бы по мозгам проехались, увы. Слышал ведь всё это про Третью Мировую?

— Ещё бы.

— Ну вот, — Йомикава подвинулась, предоставляя ему больше места. — У нас по телевидению об этом особо не говорят, но сарафанное радио работает само. В итоге многие видят Россию, Евросоюз, США... да кого только не видят врагами, я в школе такого наслушалась, что поверь хотя бы половине — и надо весь мир уничтожать ради светлого будущего.

— Не так уж и неверно.

— Хоть ты не начинай, а? Короче, особо наслушавшиеся вообразили себя героями, готовыми сражаться за Академия-сити. Если понадобится, сражаться на чужой земле. Ну и оно в итоге распространилось на всех. Пока вроде никто не утёк, потому что это тебе можно из города туда-сюда мотаться, остальную мелочь мигом перехватят. — Йомикава протянула ему полотенце. — Так что они зажигают тут, объявляют себя супергероями, развлекаются с дизайном и патрулируют улицы. Из-за последнего и не трогают, ибо преступность снизилась, девочку вон на днях отбили...

— Но тебе что-то не нравится? — Акселератор уловил беспокойство в голосе Йомикавы и вручил ей тарелку.

— Как ты и сказал... это похоже на промывание мозгов подростков. Плюс... — Йомикава молча поставила ту на стойку для посуды. — Я не знаю всех возможностей Академия-сити, но те, что знаю... я боюсь того, что мы можем сотворить с миром, Акселератор. И мне не нравится, что так много людей этого не осознают.

Акселератор передал ей ещё тарелку. Он-то знал гораздо больше и понимал куда лучше.

Семеро пятиуровневых эсперов.

Девять тысяч клонов.

Чёртовы Кихары с неизвестно чем спрятанным в запасах.

Айвасс.

— Не волнуйся об этом, Йомикава, — он закончил с тарелками и начал вытирать руки. — Война заглохла, не сегодня-завтра начнутся переговоры. Так что все эти герои пролетят со своими играми.

— Я надеюсь на это, — Йомикава оптимистично улыбнулась. — А теперь расскажи мне о Ворст. Раз уж надо перевоспитывать, то хоть знать, что именно.

Ханзо посмотрел на звонящий телефон и едва не поперхнулся от выскочившей фамилии. Он прижал палец к губам, ответил на звонок и осторожно спросил:

— Хамазура, ты жив?

— Почти, — ответили ему с горестным выдохом. — Ханзо, слушай, у меня нет времени трепаться долго. Помнишь, Ритоку упоминал как-то, что должен беречь девочку?

— Да.

— А... не знаешь, этой девочкой была случайно не Фремея Севенлун?

— Если ты не знаешь, то мне-то откуда?

— Нет, это... понимаешь, я теперь знаком с её сестрой... Френдой Севенлун. И Френда хочет вернуть себе Фремею. Так что мы сейчас... обшариваем всё, вот и... звоню тебе.

— Понимаю, но нет, — Ханзо держал голос максимально ровным. — Ничего не знаю.

— Ага, ну тогда... — Хамазура на той стороне откровенно замялся. — Расскажи что-нибудь о себе...

— Мне некогда, пока, — Ханзо сбросил звонок, но несколько секунд ещё глядел в телефон, словно интересуясь отражением низкорослого черноволосого парня, грустно смотрящего на первую за много недель весточку от друга.

— Ну и кто там? — спросила его женщина в замызганном деловом костюме, поверх которого был наброшен не менее потасканный лабораторный халат. Она сидела, сложив ноги по-турецки, и в получившемся отверстии устроилась миниатюрная девочка в розовом комбинезоне. Обе напряжённо вслушивались в разговор.

— Хамазура по-прежнему работает на ITEM, и теперь Френда ищет тебя, — Ханзо обратился именно к девочке, и та понурилась.

— Фремея, я повторю, — женщина моргнула, на миг открывая огромные мешки под глазами, и положила руку ей на голову. — Подумай как следует, хочешь ли ты вернуться к сестре.

— Я хочу вернуться, — хлюпнула носом Фремея. — Но Френда опять меня бросит...

— Харуми-сан, мы не справимся с ITEM, — Ханзо наконец спрятал телефон в карман брюк. — Более того, мы не справимся с одной Френдой. Нам придётся отдать девочку.

— Ханзо, я понимаю, но я не хочу отдавать Фремею преступнице, что забудет о ней через пару дней, — покачала головой Харуми. — И уж тем более если сама Фремея колеблется.

— Я не колеблюсь! — Фремея аж руками взмахнула, едва не заехав Харуми по носу. — Просто сестрёнка опять меня бросит, как маленькую, хотя я уже не маленькая! Скажет, что опасно идти за ней! Меня всегда спасут, так что можно не опасаться!

— Скажи это кто угодно другой... — Харуми потёрла глаза, зевнула и уставилась на Ханзо. — Так на чём остановимся? Нам ведь ещё Кано Шинку надо искать.

— Ага, точка суперустановлена! — Кинухата, даже не отрываясь от экрана смартфона, потянулась и стукнула Хамазуру по плечу. — Девятый район, Хамазура!

— Теперь из шестого через весь город переться, — заворчал парень, сворачивая на перекрёстке.

— Зато какие цифры супершикарные, а, Хамазура? А, Такицубо? — вся довольная Кинухата теперь ещё и сидящую рядом с Хамазурой подругу стукнула. — Давай только супербыстрее едь, а то Фремея с твоим Ханзо суперулизнёт.

— Ну что мне, на красный гнать? — он всё же слегка вдавил педаль, насколько позволял автомобильный поток. Френда позади заворчала, что точно так же помедлит его младшую сестру спасать.

Младшей сестры у Хамазуры не было, к счастью — он понимал, насколько ей было бы трудно выжить тут. Раз даже Ханзо врал ему напрямую... причём неизвестно почему. Вдруг его бывший друг связался с людьми хуже ITEM, для которых маленькие девочки не более чем товар? Эта мысль заставила Хамазуру содрогнуться и ещё сильнее вдавить педаль.

— Четвёртой с ними точно нет, — сообщил голос Митори из телефона. — Зато все остальные на месте.

— Четвёртой нет, — передала Куроёри Унубаре с Ксочитль. Все трое стояли на крыше одного из домов и сейчас хмурились, обдумывая послание.

— Без Четвёртой нет смысла нападать, — наконец высказался Унубара. — Даже если мы уложим всех в одну секунду и украдём Такицубо, то Четвёртая просто наберёт новую команду и устроит хаос.

Ксочитль послушно закивала, и Куроёри скривилась. Машина, в которой сейчас передвигались ITEM, дорогая и красивая, но совершенно бесполезная в плане защиты. Если пронзить её десятками азотных клинков в нужных местах, то получится уложить разом Хамазуру и Френду, а затем расправиться с Кинухатой. Даже до прибытия Анти-Навыка удалось бы, но и там пара выстрелов по колёсам — и учителя будут прятаться до прибытия подкрепления.

И вот такая идеальная возможность ускользает. Возможно, Юитцу бы как-нибудь вывернулась, но она после того собрания фактически самоустранилась от дела, а сама Куроёри не любила шевелить мозгами.

— Короче, косплеерша, — она поднесла смартфон ко рту. — Следи за тем, куда они так погнали, и потом доложись. Глядишь, на месте перехватим.

Куроёри считала себя лидером поредевшего SECTOR, и никто не рвался опровергать. А как иначе, она же самая сильная из них. Индейцы способны на страшные штуки, но им нужно готовиться и вообще особые условия, ей же достаточно снять плащ. Митори могла бы доставить неприятности, но сейчас только довольно прощебетала, что слушается, и отключилась.

Всегда бы так.

— Честно говоря, Харуми-сан, есть ещё один вариант, — Ханзо говорил, не отрывая взгляда от дороги. Харуми, что-то показывающая Фремее на экране планшета, посмотрела на остриженный затылок парня.

— Секретный и опасный? — хмыкнула она.

— Не совсем. Вы слышали про Шестого эспера, Айхану Етцу?

— Да, Генсей рассказывал о ней.

— Ней? — Ханзо едва не повернулся. — Шестой девушка?

— Там всё сложно. Выкладывай дальше, ты хочешь обратиться за помощью к Шестому?

— Короче, Айхана Етцу позволяет в случае необходимости прикрываться его... её именем. И по моим сведениям, Кано Шинка как раз недавно делал это, а потом что-то произошло в "Дианоиде", связанное с ним.

— У тебя неплохие сведения.

— Нулевики распались, но сами люди остались. И многим не плевать на то, что происходит на этих улицах. Просто я хочу сказать, что Шинку видели в компании Йокосуки, а его часто связывают с Шестым.

— И в итоге ты предлагаешь нам искать Йокосуку и через него выходить к Шестому.

— Нам нужен сильный союзник, Харума-сан, — Ханзо взглянул в зеркало заднего вида. — Я повторяю — мы не справимся с ITEM. И даже не сможем прибегнуть к защите закона, у Анти-Навыка будет слишком много вопросов. Ходят легенды о парне, что решает чужие проблемы и может лишить любого эспера его силы, но я не проверял их истинность.

— А как насчёт Третьей? — Харуми откинулась на сиденье. — Мисаки Микото?

— Говорят, что она пропала во время Затмения. То ли сбежала, то ли погибла.

— Седьмой?

— Пропал после "Дианоида".

— Да что у вас за падучая такая? — Харуми прикоснулась к экрану планшета, указывая Фремее решение головоломки.

— Не знаю. Последние полгода в городе вообще что-то странное творится.

— А когда в нём было нормально? Ладно. И так уже везёшь к Йокосуке?

— Туда, где его часто видели.

— Ну и хорошо. Шестой так Шестой. Генсей её терпеть не мог, значит, человек достойный.

— Хамазура, они передвигаются! Куда-то суперуезжают!

— Так дай мне карту, куда уезжают! Я же не вижу издалека!

— Что? Предлагаешь мой супермиленький телефончик передать в твои волосатые руки? Супер-не дождёшься, Хамазура! Буду супердиктовать тебе, куда ехать!

— Здесь дом мангак, — Ханзо аккуратно припарковался на площадке перед двухэтажным зданием. — Их тут полно проживают, раз особо не трогают.

— Что возьмёшь с художника, — кивнула Харуми, внимательно выглядывая из окна на пустую площадку. — Ты договорился о встрече или у нас неприятности?

— А? — Ханзо, отвлёкшийся было на выключение двигателя, недоумённо уставился вперёд.

Дверь одной из квартир открылась, выпустив наружу девушку с длинными красными волосами и мускулистого парня; оба мгновенно зашагали к джипу приехавших, словно ждали их.

— Не договаривался, — Ханзо вновь включил зажигание, но красноволосая быстрее пули метнулась к джипу и прыгнула на капот.

— Эй, меня слышно? — весело поинтересовалась она. — Не рекомендую никуда ехать, а то колесо проколю.

— Откуда такая агрессивность? — Харуми приложила палец к губам перепуганной Фремеи и наклонилась так, чтобы её было видно.

— Скорее заботливость, ибо сбежите и попадёте в лапы плохим парням, — девушка тоже склонилась, дабы видеть Харуми, и посмотрела на тщетно прячущуюся Фремею. — Вы ведь в курсе, что прямо сейчас сразу две группировки тёмной стороны вас выслеживают?

— Две? — Ханзо обеспокоенно сжал руль. — Кто вторая?

— Уточнил бы, кто первая. Но так ITEM и SECTOR.

— SECTOR? — теперь забеспокоилась Харуми. — Это кто?

— Давайте-ка мы поговорим у меня. Заодно отбиваться будет лучше.

— Они остановились, Хамазура! Двигай супербыстрее!

— Чтоб нас поймали Анти-Навык? Мы же не в погоне и не удираем!

— Хамазура! — это уже не выдержала Френда, перегнувшись и тыкнув острым ногтем парню в шею. — С твоей скоростью мы полчаса добираться будем! За это время твой дружок неизвестно что с моей сестрой сотворит и скроется! И я тогда тебя попросту взорву, понятно!

— Хорошо! — проорал Хамазура, сдавшись. Тем более что Френда права: прошлый Ханзо абсолютно ничего не сделал бы с маленькой девочкой, но сейчас, вне Нулевиков, его приятель мог уйти на кривую дорожку.

Иначе чего он возит с собой Фремею?

Хамазура вжал педаль — и спортивный автомобиль, обречённо взвизгнув покрышками, помчался к указанному на карте месту.

— У меня есть шпион в SECTOR, — весело заявила Етцу, первой спускаясь по винтовой лестнице в бункер под её квартирой. Остальные с силой вцепились в перила, надеясь, что нога не соскользнёт с небольших ступенек. — Да чего медлите, упадёте — я вас тут же подлечу своей плотью.

Эта фраза не воодушевила никого, и к тому времени, как замыкавший группу Йокосука наконец ступил на ровный пол, Етцу успела поставить на стеклянный стол напитки с закусками из пузатого холодильника.

— Рассаживайтесь, — махнула она рукой. — И объясняйтесь, что вообще происходит. А то этот самый мой шпион доложил, что SECTOR следит за ITEM, ITEM следит за вами, а вы прётесь прямо к моей квартире. И мне любопытно!

Етцу уселась за стол, мгновенно набила рот печеньем, и Харуми только тогда начала рассказывать:

— Я приехала сюда, потому что мне передали — двое малолетних беспризорников, Кано Шинка и Фремея Севенлун, попали в беду, — она тоже взяла одно печенье. — Ну и по остальным делам также. Фремею в итоге нашла, Кано Шинку нет, но зато он якобы во что-то в "Дианоиде" угодил, именем Шестого прикрывался, вообще непонятную бурю устроил...

— Кано Шинка искал Френду Севенлун, — тоном куда серьёзнее ответила Етцу, с усилием прожевав. — И нарвался на дамочку, что решила воспользоваться этим для своих целей. Она ему подсказала и именем моим прикрыться, и в "Дианоид" нагрянуть, и так далее. Подробности, честно говоря, тайна сразу нескольких людей и, это... неаппетитные, — следующее печенье она взяла удлинившимся языком. — Но Шинка жив и на свободе. Если надо его найти, то без проблем.

— Надо.

— Замётано. Ну а Фремею... — Етцу поглядела на уже расслабившуюся, весело болтающую с Ханзо девочку. — Хотите спрятать её от Френды, так?

— Честно говоря, — Харуми придвинулась на стуле к ней, подальше от девочки. — Фремея хочет к Френде, но обижается, что та её всё время бросает. А лично я не хочу их воссоединения. Френда Севенлун преступница, пусть даже под присмотром пятиуровневого... которая едва ли не хуже. Я боюсь подумать, что они могут вырастить из девочки, особенно если продолжат её так бросать.

— А если Фремея всё-таки решит, что хочет к Френде? — теперь Етцу говорила полностью серьёзно.

— Даже в этом случае я хотела бы настоять на своём. При нашей больнице есть отличная школа, Фремее среди сверстников будет куда лучше, чем рядом с сестрой, что научит её исключительно плохому.

— Жаль, что вы больше не под Генсеем ходите, не можете просто взять и забрать нужного ребёнка, да? — Етцу усмехнулась, Харуми сузила взгляд, но ничего не ответила. — А поскольку Френда вполне может забрать сестру силой, то решили обратиться ко мне. Чтобы конфликт вышел на уровень "Четвёртая против Шестой".

— Если вы знаете, почему я была с Генсеем, то и знаете, почему я ушла, — холодно отчеканила Харуми. — И теперь я не отступлю от спасения ребёнка. А Фремею от Френды надо спасать.

— И абсолютно правильно, — Етцу, ничуть не обидевшись на враждебный тон, довольно закивала. — Хорошо, ваша защита теперь на мне. Будете сидеть в укрытии, пока я разбираюсь с ITEM и SECTOR.

— Чем придётся платить? — Харуми расслабилась было, но следующие слова вновь заставили напрячься:

— Разрешением на изучение Фремеи. Точнее, её силы. Меня кое-что интересует, а девочка и так пробудет рядом со мной. Абсолютно безопасно, разумеется.

Харуми несколько секунд сидела неподвижно, просчитывая варианты избежать такой подозрительной платы, но смогла сказать лишь:

— Исключительно в моём присутствии.

— Хотела то же самое предложить, — вновь ничуть не обиделась Етцу. — Ну а теперь... — она поглядела на Ханзо и Йокосуку, до сих пор молча слушающих разговор. — ITEM уже наверху тусуются. Что прикажете с ними делать?

— Я уверена, что это их машина! — Френда пнула колесо джипа. — Надо обыскать весь дом!

— Суперспокойно, подруга, — теперь осторожность проявляла Кинухата, настороженно оглядывающаяся и не отходящая далеко от их машины. — Я знаю этот дом, там никогда не жило никого суперпротивозаконного. И не думаю, что суперуспели поселиться.

— И что предлагаешь, развернуться и суперуйти?!

— Нет, — Кинухата не обратила внимания на дразнилку взбешённой Френды. — Никто не бросит такой суперджип. Сейчас поставим супержучок, отследим, послушаем и там уже решим. Мне отчего-то суперкажется, что Фремея не в такой уж и опасности.

— И правильно кажется! — девушка выросла прямо из канализационной решётки, так что Хамазура даже ткнул в неё пистолетом, еле удержавшись от выстрела. Но та и не обратила внимания, оглядев Френду, после чего мгновенно перевоплотив свои короткие чёрные волосы в длинные светлые.

— Суперметаморф, — Кинухата тоже успела встать в боевую стойку, но теперь расслабилась. — Ты и есть та супермифическая Шестая?

— В точку! — девушка теперь поглядела на Хамазуру и улыбнулась так, что Такицубо мгновенно переместилась к нему. — Давайте сразу: Фремея у меня и ей ничего не грозит, но Френде я её не отдам.

— Да я тебя... — блондинка рванула молнию сумочки. — Я тебя сейчас взорву!

— Во-первых, попробуй и обломись, — захихикала Етцу. — Во-вторых, Фремею к тебе не пускают оттого, что ты хреновая сестра. Всё время бросаешь, просишь присмотреть сомнительных личностей, да и сама сомнительная личность. Не очень хочется, чтобы твоя милая сестра выросла такой же.

Теперь Френда ничего не ответила, стиснув зубы, но руку в сумочку всё же запустила.

— И что тогда? — Кинухата на этот раз оказалась невероятно краткой.

— Да ничего. Френда абсолютно точно не бросит преступную карьеру, значит, Фремея ей не достанется. Вот и всё, — Етцу как-то извиняющее пожала плечами, словно обвиняя себя. Френда вынула руку из сумочки, а затем невероятно тихо, дрожащим голосом сказала:

— Я вернусь с Мугино. И она расплавит тебя всю.

— Отлично, — кивнула ничуть не обеспокоившаяся Етцу. — С Мугино я поговорю. А вы кыш, не тратьте солнечный день на бесцельное слоняние тут. Пока! — она издевательски помахала и просочилась обратно в водосток. Все поглядели туда, затем на Френду. Та аж дрожала от бессильной злобы, и Кинухата подошла приобнять её за плечи.

— К Мугино? — столь же кратко спросила она, и Фредна только кивнула.

Етцу позвонили часа через три, та посмотрела на экран смартфона, удовлетворённо кивнула и включила громкую связь.

— Привет, Мугино, — она положила смартфон на стол и склонилась над ним. — Звонишь договариваться о встрече?

— Встрече? — недовольно фыркнули там. — Я звоню, потому что Френда уже вся расканючилась! Что вы там с её сестрой сделали?

— Держим у себя. Мугино, мы сможем поговорить серьёзно?

— Выкладывайте уже, пока я на связи.

— Мугино, давайте напрямую: Френда и вся ваша компания не лучшее место для маленькой девочки. Вы совсем не образец для подражания.

— Скажи это моему банковскому счёту.

— И что? У меня счёт тоже приличный, а я куда более кавайный идеал! Да и с кем лучше расти ребёнку: с похотливой пансексуалкой или наёмной убийцей? — Етцу помолчала пару секунд. — Хотя признаю, в такой формулировке тот ещё вопрос...

— Если тебе нужно ребёнка воспитывать, то возьми кого угодно! — на том конце продолжали злиться. — А не воруй у моих людей!

— Мугино, Фремея сама сомневается, что хочет к Френде. И если она не изменит своего решения, то условия остаются прежними. Френда должна уйти с преступного пути, без всяких вывертов и "вернуться через годик" — только тогда она получит Фремею. Иначе разговора не будет.

Мугино просто сбросила звонок. Етцу задумчиво посмотрела на смартфон, а затем перевела взгляд на Харуми с Ханзо.

— В общем, благородные самураи, мы разозлили Четвёртую, — подытожила она.

Мугино, такое впечатление, хотела швырнуть телефон на стол — но всё же положила аккуратно и уставилась на подобравшийся ITEM.

— Френда, — едва ли не прошипела она. — Вот скажи, почему от тебя всегда так много проблем? Даже не так, почему если у меня возникают проблемы, то ты обязательно как-то замешана, а? И не вякай, что нулевой уровень, своими бомбами Такицубо с Хамазурой точно заборешь, а при удаче и Кинухату. Так в чём же дело, а, Френда?

Блондинка опустила голову, стараясь не зарыдать, но Мугино смотрела без всякой жалости.

— Так что, суперотдаём Фремею? — рискнула обратить на себя внимания Кинухата.

— Нет, разумеется, — Мугино недовольно фыркнула. — Эта Шестая бросила мне вызов, и думает, что я проглочу? Не хочет отдавать девочку так — заберём силой. Заодно узнаем, где её логово и что там хранится, вдруг пригодится.

— Слушайте, они как раз вместе! — прошипела Куроёри в трубку. — Все ITEM! Можно накрыть одним ударом!

— Да не получится одним ударом, — устало донеслось в ответ. — По сторонам не глядите, что ли? В парке совсем рядом очередное выступление этих "героев". Примчатся на любой шум себя доказывать, за ними Анти-Навык следом, и в итоге только засветите себя. Или будете убеждать, что сможете убрать Мугино за секунду и невероятно тихо?

Куроёри аж заскрежетала зубами, но Юитцу лишь хмыкнула и продолжила:

— В любом случае, я уже приказала Митори-тян и этой Кайби сворачиваться. Задание не отменено, просто сейчас, со всеми новыми обстоятельствами, мы можем рассчитывать на более жирный куш. Так что пока держимся в тени. Конец связи.

Куроёри хотела сказать ещё что-то, но разговор уже оборвался, осталось лишь вновь скрежетать зубами.

— Короче, отступаем как жалкие курицы! — бросила она Унубаре с Ксочитль и, больше не оглядываясь на них, спрыгнула с крыши здания. Белый плащ позади распахнулся парашютом, но Куроёри и без него спокойно приземлилась бы.

Такой шанс упускается. Такой шанс!

Этой Юитцу лучше бы сдержать обещание жирного куша.

Унубара и Ксочитль не стали прыгать, вместо этого выйдя обратно в здание и начав спускаться по лестнице.

Перед площадкой семнадцатого этажа они замедлились и одновременно вынули острые обсидиановые ножи, блеснувшие в свете электрических ламп. Затем продолжили путь, уставившись на занявших площадку людей.

Те смотрели в ответ. Тоже мужчина и женщина, тоже индейцы, тоже в строгих деловых костюмах.

Унубара остановился за две ступеньки до ровной поверхности, Ксочитль на ступеньку выше. Несколько секунд обе пары смотрели друг на друга, а затем Унубара вежливо сказал:

— Я думал, меня приговорили к смерти за предательство, Текпатль.

— Так и есть, — подтвердил мужчина с узкой бородкой. — Ты не только не справился с задачей, Этцали, но и переметнулся на сторону науки. А когда всё же попытался завершить начатое, то потерпел неудачу.

— Скорее, Камидзе Томе невероятно повезло.

— Повезло? — девушка так расхохоталась, что длинные волосы зашевелились как кусты вспугнутой добычи. — Камидзе Томе?

Унубара слегка дёрнул губой, но не ответил.

— Не будем сейчас об этом, Точтли, — Текпатль покачал головой. — Камидзе Томе не нужно везение с такими могущественными друзьями. Его фракция за всё это время не только разрослась, но и получила название, объединяющее наиболее близких членов.

— Какое название?

— GEKOTA.

— Что? — Унубара в волнении даже шагнул на ступеньку вперёд. — Но ведь так зовут лягушонка, которого любит... любят многие девочки.

— Видимо, это юмор, — сухой голос Текпатля показывал непонимание такого юмора. — Не стоит отвлекаться, у нас есть проблема важнее, чем одна из самых влиятельных организаций в мире, взявшая имя в честь лягушонка. И потому, Этцали, мы готовы простить тебя, если ты всё-таки выполнишь свою миссию.

— В третий раз попробовать убить Камидзе Тому? — теперь Унубара шагнул на ступеньку назад. — Даже если я соглашусь, сейчас крайне неподходящее время для этого.

— Наоборот, надо пользоваться каждым удобным случаем, — замотал головой Текпатль. — Мы ещё раз наблюдали звёзды и расшифровали их послания, картина стала куда яснее и показала, что у нас совсем не осталось времени.

— Времени для чего? — нахмурился Унубара, и мгновенно получил ответ:

— Почти через месяц, двенадцатого декабря, Камидзе Тома уничтожит человечество.

Тома открыл глаза в полной темноте, уже через пару секунд оформившейся в очертания такого знакомого потолка его больничной палаты.

Точно его палаты — вон, пятно от выпущенной несколько месяцев назад молнии Мисаки. Да и все ощущения пели о том, что тихое жужжание приборов, особая мягкость кровати, комфорт пижамы знакомы по всей неудаче.

А ещё что он не один в этой палате.

Тома сел, скользнул взглядом по собравшейся толпе, но предпочёл сначала обратить внимание на правую руку.

Та фактически превратилась в один огромный бинт с торчавшими щупальцами капельниц. Бинт плотно сдавливал, даже плечом не пошевелить, но Тома чётко ощущал — там, под лечебной белой простынёй, есть плоть.

Рука приросла обратно. Хотя последним воспоминанием было пустое пространство перед глазами, а также лица Аквы, Оллеруса и Серьи, пытающихся помочь.

Сейчас всех троих в палате не было.

Индекс спала, сидя на маленьком стульчике в подножии кровати и придавив телом в белоснежных одеяниях сами ноги.

Ицува у двери также спала сидя, но твёрдо сжимала направленное в потолок копьё. Лессар же своё положила на пол и удобно устроилась у той на коленях, улыбаясь во сне; её золотой хвост чертёнка слегка подёргивался.

Четвёртая девушка лежала параллельно Индекс в той же позе, и длинные яркие волосы скрывали её лицо одним из немногих светлых пятен.

Тома сглотнул. Осторожно протянул левую руку, коснулся этих волос — и Шокухо Мисаки от первого же прикосновения подняла голову и улыбнулась. Он не успел ничего сказать, как девушка, слегка приподнявшись, потянулась к нему и поцеловала.

Тома обернул левую руку вокруг её мягкого тела, наслаждаясь сладостью губ любимой девушки. Тепло прошло от головы до пят, а хорошее настроение резко поднялось, смешавшись с горечью осознания своих проступков. Как давно он её не целовал, не ощущал, не видел... занимаясь всяким с другими ради их спокойствия...

Но Мисаки не спешила его обвинять, наоборот, радостно улыбалась.

— Наконец-то, — прошептала она, а затем аккуратно уложила на подушку. — Прости, Томик, ничего больше поцелуя. Гекота-сенсей запретил лично, пока рука не приживётся.

— Приживётся? — Тома ничего больше поцелуя сейчас и не смог бы.

— Тебе пришлось пришивать руку, — Мисаки подтянула к себе стульчик, на котором сидела до этого, и уселась почти рядом с его лицом так, что её массивная, скрытая лишь формой Токивадай грудь едва не нависла над ним. — Хорошо, что её успели сохранить до прилёта врачей... но тебе ведь надо всё полностью рассказать, так? — она понимающе улыбнулась, заодно снимая пиджак и оставляя перегородкой лишь белоснежную рубашку. — Поиграем в молодую секретаршу, отчитывающуюся перед строгим боссом?

— Нам вообще придётся сейчас много поговорить, думаю, — этого всё равно не избежать. — Раз уж пока ты всех усыпила...

— Да, но не силами, — Мисаки отвлекающе полезла в карман рубашки и вынула небольшой чёрный квадратик. — Стянула тут у Кумокавы, так что теперь мы все ограждены от мира. С чего начнём?

— С чего захочешь.

— Тогда давай сначала объясню, как сюда попал, — Мисаки убрала квадратик и посерьёзнела. — С чужих слов: эта Отинус тебя сильно потрепала, но Оллерус помог продержаться, пока Серья вызывала помощь сразу из Академия-сити. И вызвала не только врачей, но и полицейских мех, так что они вместе с твоими девочками, Гунхой и кто там ещё был атаковали "Трезубец". Целый день сражались, но в итоге всех обезвредили, а тебя на самолёте отправили сюда, начали операцию... и уже неделя прошла.

Потрепала — хорошее слово. Он попросту оказался бессилен перед Магическим Богом. Вопреки своей руке, вопреки желанию поражения Отинус, вопреки всему убеждению. И вот... минус неделя жизни и сколько ещё впереди.

— Все живы? — если своим поражением ещё и других подставил...

— Кого знаю — все. Жителей города ещё подсчитывают... — то есть их как раз много.

На этот раз он не сумел спасти людей. Тома прикрыл глаза, а Мисаки склонилась и погладила по волосам. Её нежная рука, ласково дотрагивающаяся до пылающей отчаянием головы, внесла немного успокоения.

— Отинус и GREMLIN?

— Ушли.

Словно вся неудача свалилась разом. Тома аж захотел, чтобы Мисаки вышла из палаты, оставила бы его одного казнить себя... но она всё сидела, всё поглаживала по волосам и улыбалась.

— Не опускай руки, Томик, — и вновь словно читала мысли, хотя обещала этого не делать. — Если верить рассказу Серьи, то там ещё куча народу рядом с тобой торчала, и никто даже не пошевелился помочь. А если бы ты не появился, то всё вышло бы ещё хуже.

Тома лишь слабо улыбнулся. Ладно... подумает об этом позже, не сейчас, когда любимая гладит и её грудь от усилий слегка покачивается перед глазами.

— А у тебя тут как всё... — он осёкся, вспомнив слова Гунхи. — С Сен-Жерменом сразилась, выходит?

— Сразилась... — Мисаки покачала головой и посмотрела на спящих Ицуву с Лессар, затем на тёмные окна. — Томик, я не хочу ничего от тебя скрывать, но если это попадёт в чужие уши... хоть в чьи...

— Можешь тогда не говорить, Мисаки. Проживу без тайны.

— Томик, — она почти легла на него, и прикосновение мягких пузырей к боку заставило молчать. — Я тоже в твоей GEKOTA. Работаю над тем же, что и ты. Потому от тебя секретов не будет. Но только от тебя.

— Хорошо, Мисаки, — теперь он улыбнулся искренне. — Выкладывай, как ты одолела одного из сильнейших магов.

— Не одолела, Томик, и не сильнейшего. Но давай... — она слегка завозилась, умещая грудь в ямке одеяла между его телом и левой рукой. — Давай сначала. Когда во время Второго Эпизода клоны освободили заключённых, то сбежал не только Унубара, сбежала ещё и Аю.

Митцури Аю? Вновь её отголосок появляется... принося с собой воспоминания, что прошлый Тома забыл полностью, да и нынешний не отказался бы...

— Она какое-то время пряталась ото всех, — теперь Мисаки не показала, что заметила его волнение. — Сумела понять, что происходит нечто грандиозно-страшное, и не хотела быть частью этого. Интри её не выцепил, но сумела выцепить Кихара Юитцу и вышла на связь. Предложила место в особой команде.

— Мисаки, я не учил имена всех Кихар...

— И не стоит, — она засмеялась радостно и лучезарно. — Юитцу ученица Генсея и Нокана, обычный человек. Даже не вживила себе ничего, но зато очень умна. Я слышала о ней краем уха ещё когда обучалась, Аю тоже... и потому поняла, что в лапах Кихар ей не светит ничего хорошего.

Голова Шокухо лежала у него на животе, смотрела не отрываясь, и в её глазах блестели такие родные звёздочки.

— Тогда Аю пришла ко мне. Точнее, вычислила одну из моих постоянных девочек, и через неё передала послание. Я рискнула встретиться с ней, и мы устроили ментальный поединок. Я сломила её легко, заглянула в разум, и...

Мисаки ненадолго прервалась, обдумывая следующие слова.

— Томик, я сама не поверила — но Аю исправилась. Осознала свои ошибки. В тюрьме с ней работали психологи, она сама работала, читала, ограничила способности... и в итоге раскаялась в том, что сотворила и хотела сотворить с нами. Аю исправилась — и теперь не хотела попадать в преступные руки. Так что мы доверились друг другу, и решили придумать план по её спасению.

Мисаки вновь улыбнулась, на этот раз самодовольно, и Тома сразу понял, что всё получилось.

— Аю вступила в группу Юитцу, названную SECTOR, и начала шпионить на меня. Тем более что они отчего-то вбили себе в голову, будто я возродила Экстериор, и вознамерились его искать. Аю под шумок подчинила себе всех членов группы, за исключением самой Юитцу, она поставила себе защиту от подчинения, и...

Теперь улыбка исчезла, даже заменилась какой-то злостью.

— Серья тоже играла в этой партии. Она воспользовалась технологиями Академия-сити, выдала себя за помощницу Кихар, также защитилась от Аю — и всё ради Сен-Жермен. Та прибыла в город, дабы поймать тебя, Томик — но ты уехал в Англию, и эта дурочка решила выбрать меня для своего представления.

— Подожди, Мисаки... — Тома даже пошевелил левой рукой, прерывая её. — Ты... о Сен-Жермене говоришь в женском роде?

— Сен-Жермен — это клоны. Как клоны Рейлган, только магия, — на полном серьёзе ответила Мисаки. — Он сделал себе клонов девушек, только не рассчитал, в итоге их логика была... больно вспоминать, — и она действительно поморщилась. — В общем, эти клоны заперли меня, Етцу, Гунху, SECTOR и одного парня в "Дианоиде". Алмазный отель, помнишь, предлагала там пожить?

— А я чуть не скончался от цен, — развеселился Тома.

— И чего переживать, я же сказала, что оплачу! Ладно, — Мисаки вновь погасила улыбку. — Моим планом было простое театральное представление. Аю нацелила на Етцу и Гунху атаки серьёзно выглядящие, но неопасные для их сил. Сама же должна была притвориться разгневанной яндэрэ, всё ещё желающей добраться до тебя, и мы разыграли сцену, по которой она отдавала приказ убить меня. Опять-таки атакой, что выглядит серьёзной, но не опасна.

— Мисаки, ты же... — Тома беспокойно скользнул по ней взглядом.

— Секретики пятого уровня и Етцу под рукой, — ангельски просияла Мисаки. — А я в ответ вся такая яростная якобы убила её. Заодно продемонстрировала Кихаре, что я опаснее обычной забитой девочки. На деле погрузила Аю в искусственную кому, с помощью Етцу забрала её тело, вынула из комы, обеспечила новую внешность и помогла сбежать в Японию.

— То есть...

— Аю покинула Академия-сити и больше не хочет быть связанной ни с ней, ни со мной, ни с тобой. Тебя она и вовсе не захотела видеть. Аю весь план постаралась обустроить так, чтобы подвергнуться испытанию и убедить саму себя, что изменилась к лучшему вопреки соблазнам. Но тебя посчитала слишком большим соблазном, а когда я рассказала о... нашей ситуации, то полностью отказалась стать "третьей в пятом ряду".

Ну вот они и добрались до главного.

— А что Серья? — решить все мелкие вопросы до.

— Она воспользовалась Сен-Жермен, дабы попробовать пробудить в нас патриотические чувства и завербовать в Третью Мировую. Я формально согласилась, Етцу не заставишь... а Гунха, похоже, проникся. Хотя и к лучшему, если помогал там людей спасать...

Кажется, ещё и с Серьей поговорить надо. Что-то все стали мутить хитрые планы, а ему потом как пить дать распутывать придётся.

— И что с Сен-Жермен?

— Серья забрала. Скорее всего, в руках у Кихар. Честно говоря, я не жалею о ней, Тома. Она отчётливо намечалась нас убить.

— Ну и ладно, — скорее всего, именно это всё смутило Гунху. Мисаки "убила" у него на глазах, ещё одну девушку просто забрали, и неискушённый во всех этих интригах парень не понял, как ко всему относиться.

Этап новостей на этом завершился — по крайней мере, Мисаки больше ничего не говорила, продолжая лежать на нём, блистать звёздочками в глазах и улыбаться. Не хотелось терять момент, но когда ещё выпадет...

— Мисаки, слушай, по всем девушкам...

— Ты мне скажешь что-нибудь новое?

Этот вопрос так осёк Тому, что он не придумал ответа — и Мисаки слегка хихикнула.

— Мы уже обговорили, Томик. Ещё когда ты уехал и позвонил после. И дальше лишь повторялось. Не надо, я верю тебе и верю твоим словам, понимаю их, так что не говори ещё раз.

— Просто что тебе теперь с ними всеми...

— Это я разберусь сама, хорошо? Пусть даже и... — вот теперь она точно недовольно скривилась. — Рейлган не только жива, но и умудрилась пролезть. Понятия не имею, как буду с ней говорить...

— Можешь пригласить её прямо сюда. Поговорим вместе.

— Томик... засыпай. Я справлюсь. Не буду никого распугивать и выгонять, обещаю. Ты, главное, скажи...

Мисаки на несколько секунд прикрыла глаза и выпалила:

— Они ведь все хуже меня в постели, да?

Тома не смог удержаться от смеха. Если это больше всего её беспокоит...

— Нет никого лучше тебя, — он говорил сущую правду, хотя по общим показателям ставил Ицуву очень близко. — И я докажу это, когда выпишусь.

— Когда ещё... — благодарно моргнула Мисаки. — А добрый доктор мне запретил вообще всё с тобой. Ну, разве что...

Она выпрямилась и медленно начала расстёгивать рубашку, обнажая бледное в полной темноте тело.

— От "посмотреть" вреда уж точно не будет... тем более тогда не удалось. Надо завершить начатое, так ведь, Томик?

Чем дальше, тем больше решение остаться в космосе виделось Мисаке невероятно тупой, бессмысленной, отвратительной идеей.

Да, у неё тогда путались мысли, а нервная система глючила — и это мягко сказано — но Мисака не старалась оправдывать себя. Сделала? Сделала. Хоть в каком сознании, но сделала. Вот и всё.

И ведь выжила только благодаря Куроко. Подруга увидела метнувшееся в небо молниевое копьё и сообразила, что теперь сестрица не взяла её в космос и весьма долбанутая — значит, надо проявить инициативу. В итоге неизвестно на каких силах добралась, подхватила уже подыхающее тело и вернулась с ним на землю.

Но Мисака узнала это не сразу, и когда открыла глаза в колбе с лечебным гелем, то успела увериться в существовании инопланетян либо неправильного посмертия. Всё пока черноволосая девушка в белом халате не появилась с той стороны.

Кихара Юитцу на пару дней стала единственной связью Мисаки с миром людей. Затем появилась Куроко — и убедила, что эти учёные желают излечить её и ничего больше. И в этот раз Мисака доверилась подруге.

По крайней мере, её психованность они излечили точно. И это было заметно по мыслям о Мугино.

Если её где-то похоронили... то Мисака хотела бы посетить могилу. Мнения о самой Мугино она не изменила — тут просто нечего менять — но...

Даже Третья не вольна решать, кому жить, а кому умереть.

И если смерть Мугино действительно запустила цепочку событий, приведших к массовой гибели школьников Академия-сити, то Мисака тем более должна повиниться.

Но искать могилу не было времени — ещё через пару дней Юитцу и Куроко явились к ней вместе вываливать информацию о группе магов GREMLIN, жаждущих власти над миром и планирующих для этого взорвать Гавайские острова через извержение вулкана, устроенное специальным устройством.

Для обезвреживания этого устройства очень не помешала бы сильнейшая из мастеров электромагнетизма.

Юитцу не могла полететь с ними, вместо этого отправив Кихару Рансу, а тот организовал погрузку и доставку так, чтобы никто не углядел Мисаку и Куроко. В полёте они наконец-то сумели нормально, откровенно поговорить.

Мисака призналась, что всё ещё любит Тому. И что они даже поцеловались там, на базе Интри, пусть и кажущимся прощальным поцелуем.

Куроко приняла это.

Но сказала, что парень уже сделал выбор, и сестрице больше ничего не светит.

Мисака и сама так думала. Так что настроилась избавляться от этой любви, всё равно какое-то время делать было нечего — на островах они некоторое время скрывались в лесу, дабы попробовать не только остановить вулкан, но и обезвредить кого-нибудь из GREMLIN, явившихся к началу извержения.

Она совершенно не ожидала, что Тома прибудет туда же.

С целым отрядом девушек, деливших его без видимых проблем.

И при личной беседе, смущаясь и краснея, признается, что не хотел бы её терять.

Выбора у Мисаки не осталось.

Сейчас в кафе она сидела одна. Куроко, извинившись, ушла совсем недавно — на неё после возвращения к будням Правосудия свалилось невероятно много работы. Уихару и вовсе не появилась, пропав на свидании с Гунхой — едва ли не больший шок из нового. Конго Мицуки она пока не звонила, а других подруг у Мисаки не было.

С девушками Томы нормально не сошлась. Планировала что-нибудь сделать, пока Тома лежит и поправляется, но сначала погрузилась в свои личные дела, связанные с воскрешением, а как вроде улеглось — раздался телефонный звонок, отчего теперь сидит тут и аккуратно поедает мороженое.

Королева появилась ровно в назначенное время. Она не изменилась нисколько — форма Токивадай, светлые волосы, сумочка на перекинутой между мешками жира золотой цепочке. И только вблизи Мисака уловила разницу.

Шокухо Мисаки осунулась. Даже как-то посерела. И выглядела совсем не блистательно по своей обычной шкале. Она тихо поздоровалась, села за столик напротив Мисаки и — вот чудо — подозвала официантку без пульта, тоже заказав мороженое.

Какое-то время девушки молча ели, а затем Королева тихо, без введения, сказала:

— Я вижу только один выход из нашей ситуации. При условии, что мы хотим хоть сколько-то счастливого конца.

— Говори, — Мисака подумала, что знает, о чём та. И Королева подтвердила:

— Принять, что Томе нужны мы обе. И просто быть с ним. Помирившись, и при необходимости разделив одну постель.

Мисака закрыла глаза. Ну да. Вот именно это. Потому что остальные варианты лишат их Томы либо сделают жизнь чередой невыносимых скандалов.

А то и вовсе заставят переступить черту.

Но если бы всё было так просто...

— Я раньше терпеть тебя не могла, Шокухо.

Она, разумеется, знает. Но цель не в этом.

— Но сейчас пересмотрела взгляды на жизнь. Как ты сказала ещё тогда — я не была взрослой, не умела принимать и контролировать себя. И потому крысилась на тебя как могла. Однако... — Мисака отвлеклась на ложку мороженого. — Мне не нравится твоя сила. И то, как ты её применяешь. И я не могу развернуться и полюбить того, кого не любила, просто так. Плюс... если бы это было только между нами...

Вздох вырвался из обеих.

— Ицува наша соперница. Все соперницы, но она особенно, я в этом убедилась даже за эти дни. И она не настроена просто брать и делить с нами Тому. Что ты тут сделаешь без пульта, Королева?

— Вот за что я тебя терпеть не могу, Рейлган, так это за докапывание к моей силе, — Шокухо тоже зачерпнула мороженого. — Прекрати уже думать, что я щёлкаю направо и налево. Всех своих девочек, включая Джунко, я завоевала не пультом. К Томе вообще его не применяла... а когда применила, то горько пожалела. Так что и тут не собираюсь.

— А что собираешься?

— Поговорить с ними. Собрать всех разом, в одном помещении, и решить всё хотелось бы за один присест. Расставить точки раз и навсегда.

— Не думаю, что палата Томы вместит столько людей...

— Без Томы, — Шокухо резко мотнула головой. — Его мнение мы все знаем. Будет "давайте жить дружно", при этом с таким тоном и щенячьими глазками, что ничего не получится обсудить. Плюс, нам удача на переговорах нужна. Потом если что, то просто поставим Тому перед фактом.

Мисака нахмурилась. Ей эти слова совсем не понравились. Да, Тома сам выбрал Королеву своей главной девушкой, как бы это не бесило... с другой стороны, он действительно начнёт призывать всех к дружбе, мешая полноценно скрестить копья примирения...

— Так что ты от меня хочешь, Королева? Поддержать тебя?

— Да. Но поддержать не в том плане, что вдвоём в коалиции против остальных, мы не на войне. Нам обеим придётся подружиться с ними — со всеми. Дело ведь не только в том, что они Тому любят — каждая, так или иначе, боевая единица. А раз Тома хочет остановить Третью Мировую и Отинус, то если мы выкинем хотя бы одну боевую единицу на его стороне...

Мисака скривилась. Ну да, война и угрожающая миру бог. Легко упустить в кафе с мороженым. Хотя можно подумать, что эта Ицува или даже Лессар будут невероятно полезными...

И вообще, как ей с ними подружиться? Она со своими-то подружилась во многом благодаря тому, что те насели. Самой набиваться в друзья...

— Когда начнём?

— Сегодня, восемь вечера, после ужина. Посидим компанией в больнице, там есть помещение для такого. И от Томы недалеко, и сдерживаться будем.

Шокухо тяжело вздохнула и встала, забрав с собой мороженое. Она попрощалась и повернулась уходить, но помедлила, сжала цепочку сумочки и развернулась обратно к Мисаке.

— Рейлган... что и как бы не обернулось, я скорее рада, что ты всё-таки жива.

Улыбнулась и теперь уже соизволила уйти, оставив Мисаку сидеть и приканчивать мороженое.

Нужно как можно быстрее закончить с этой ситуацией, раз от неё даже Королева начинает странные вещи говорить.

— Стейл, ты пропустил абсолютно всё веселье! — напела Лаура Стюарт, обмахиваясь бумажным веером. Сидевший напротив неё рыжеволосый священник с небольшим штрих-кодом под правым глазом мрачно покачал головой.

— И хорошо. Если Камидзе Тома и Лейвиния Бёрдвэй действительно объединились, то лучше быть в какой-нибудь другой стране.

— Да даже это не спасёт! — епископ хохотала так, что строгая тёмная церковь, внутри которой они сидели, могла засчитать это за грех. Священник лишь скупо улыбнулся и вынул распухшую от бумаг папку.

— Нет-нет! — Лаура мгновенно выбросила вперёд руку. — Никаких отчётов! Во-первых, мне лень, во-вторых, сейчас гости придут!

— Гости? — нахмурился Стейл. — Кто?

— О, ты им обрадуешься, — Лаура насмешливо сощурилась, глядя на дверь в дальнем конце церкви. — Тем более что сбежать уже не успеешь.

Стейл пустил на лицо выражение мученика, встал вместе со стулом и отсел в угол — Лауре даже пришлось вставать и тянуть стул, заставляя его пересаживаться ближе к ней.

Оба зашедших гостя не обратили на это особого внимания. Светловолосая девочка в белом платье больше глядела под ноги, словно пробивающееся сквозь огромное окно солнце обжигало ей глаза. Шагающий рядом блондин в строгом деловом костюме смотрел прямо, но с кажущейся безразличностью к происходящему.

— Лейвиния Бёрдвэй, Марк Спейс, добро пожаловать. — Лаура и Стейл встали, приветствуя гостей, и указали им на два стула перед собой. Те поздоровались в ответ и сели — девочка по-прежнему с глазами в пол.

— И что же вас привело в нашу скромную обитель? — Лаура величаво села, поправив розовое одеяние архиепископа; Лейвиния только после этого подняла голову и тихо сказала:

— Камидзе Тома бесполезен против Отинус. Поэтому я хотела бы призвать Коронзон.

На несколько секунд повисла тишина, а затем Лаура повернулась к Стейлу и попросила того принести ей воды. Священник беспрекословно выполнил просьбу, сходив к столику с закусками чуть поодаль, архиепископ сделала пару глотков — а затем словно в огромном удивлении брызнула водой изо рта прямо на него.

— Коронзон? — Лаура отвернулась от начавшего с гневным шёпотом утираться Стейла обратно к Лейвинии. — Почему Коронзон?

— Тома бесполезен, — девочка вновь уткнулась в изучение напольной плитки. — И он, и его Разрушитель Барьеров. Отинус вытерла обоими пол. Нам нужно что-то аналогично сильное для победы, и если нельзя заручиться поддержкой других Магических Богов... то остаётся только призвать сильнейшего демона.

— Лейвиния, если позволишь так к себе обращаться, — Лаура отставила бутылку и посерьёзнела. — Вам ведь говорили, что...

— "Не призывай то, что не сможешь изгнать", — процитировала девочка.

— Именно. А ты хочешь призвать Коронзон, после выполнения задачи изгнать — но при этом определяешь его как демона? — Лаура покачала головой. — Заранее ничего не получится, Коронзон в первую же секунду вырвется из-под контроля. И если уж сравнивать — мир, в котором правит Коронзон, невообразимо хуже мира, в котором правит Отинус.

— Но мы же должны что-то сделать! — Лейвиния повысила голос, но он всё равно не переступил границу шёпота отчаяния. — Никто из демонов, кроме Коронзона, не справится с Магическим Богом! Я потому и пришла к вам, мисс Стюарт... чтобы вы помогли исправить такие вот ошибки...

— Господь всемогущий! — простонала Лаура. — Маг приходит к архиепископу просить помощи в вызове демона для сражения с богом. Картина маслом. Лейвиния, тут бессмысленно исправлять ошибки, тут надо исправлять восприятие. Последним Коронзон смог вызвать Алистер Кроули, когда сумел осознать себя, свою магию и сущность Коронзон. Когда смог пересечь бездну. А у тебя в мозгах горит "призвать могущественного демона набить морду". О каком успехе может идти речь? И я призывать не собираюсь, не надейся.

— Но что тогда делать? — теперь отчаяние в голосе Лейвинии слышалось отчётливо. — У нас нет оружия против Отинус!

— Как это нет? Академия-сити вырастила своего сильнейшего эспера, Акселератора, не ради похвальбы. Почему бы ему не постараться?

— Акселератор? Но я ничего не знаю об Акселераторе...

— Лейвиния, — Лаура примерила строгий голос учительницы. — Ты ничего не знаешь о Коронзон, ты ничего не знаешь об Акселераторе, но ты уже паникуешь и считаешь, что миру нечем бить Отинус? Откуда тогда ты уверена, что Камидзе Тома не справится? Может, он просто не был готов, а потом подкачается, нарастит себе всякие ци с чакрами и вторым раундом уже сам пол вытрет.

Девочка сжалась — а затем неожиданно резким движением вздёрнула подбородок и впервые за весь разговор посмотрела с уверенностью и даже вызовом.

— Хорошо, я поняла. Простите за беспокойство, мисс Стюарт. И спасибо за помощь.

— Надеюсь, она не займётся вызовом демонов сама, — проронил Стейл, когда Лейвиния и Марк, раскланявшись, покинули церковь.

— Или хотя бы потренируется на чём-нибудь вроде твоего Иннокентия, — Лаура покачала головой. — Призвать Коронзон, это ж надо было додуматься...

Священник вежливо помолчал, а затем тихо произнёс:

— Камидзе Тома действительно проиграл Отинус?

— А девочка успела если и не влюбиться, то увидеть авторитетную фигуру, — Лаура встала и прошлась до стола с закусками. — А по молодости не уяснила, что нельзя создавать кумира из живого человека. В итоге жестокое разочарование. Плюс, ты ведь знаешь о её недавней трагедии?

— Какой?

— Плохо работаешь с новостями, Стейл! — Лаура погрозила ему бутербродом. — Патриция Бёрдвэй, младшая сестра Лейвинии, пропала в Антарктиде. Выехала на обычный маршрут своей экспедиции — и с концами. Никто не может даже внятно объяснить, как так. Её ищут, но пропавший в Антарктиде всё равно что мёртвый, так что у Лейвинии сейчас сложный период.

Лаура налила ещё стакан воды, отпила — и прошептала себе под нос:

— У всех сейчас сложный период.

Роберто Катце встал первым и поклонился чёрному длинному столу, протянувшемуся едва не по всей длине огромного зала. Остальные шестеро участников конференции просто поклонились, уместившись в уютных чёрных креслах с мягкими спинками.

— Начало третьего собрания Ядерного Протокола объявляю открытым, — Роберто продолжил стоять, говоря к прикреплённый к воротнику пиджака маленький чёрный микрофон. Ноутбук на столе перед ним мгновенно ожил, и в открытом текстовом документе сами собой начали печататься произнесённые слова. То же самое сделали ноутбуки перед остальными участниками.

— Председатель собрания — американский президент Роберто Катце, — продолжал говорить латиноамериканец, не глядя в компьютер. — Участники собрания — делегат от имени Евросоюза, Папа Римский Матиас Риз.

Седовласый старик в белых одеждах Папы сел дальше всех от Роберто, но склонил голову в приветственном жесте, подкрепив его слабой улыбкой.

— Делегат от Академия-сити, Китая и Индии — Кумокава Серья.

Девушка переоделась из чёрного одеяния в белую блузку, на которой массивным параллелепипедом устроился галстук столь же алый, как и обруч на голове. Она не улыбнулась и вообще сидела вся напряжённая, скорее дёргая головой вместо поклона.

— Делегат от России — Патриарх Русской Православной Церкви Кранс Царский.

Светловолосый юноша в красных церковных одеяниях с нашейным платком, смахивающем на большие оранжевые ножницы, встал и поклонился каждому сидящему. Затем сел обратно и уставился на Роберто блестящими карими глазами.

— Делегат от Альянса Объединённых Наций — глава Альянса, президент Элизалина.

Женщина со спутанными светлыми волосами и тяжёлым взглядом не потрудилась и пошевелиться. Она смотрела на всех откровенно враждебно.

— Делегат от Британии — её величество королева Эризард.

Седовласая женщина также встала и поклонилась, после чего уселась, немало покряхтев при этом; сидевший рядом Кранс даже дёрнулся было помочь ей, но был остановлен властным жестом руки.

— И делегат от Франции — Дева Версаля.

Женщина выглядела бы точной копией Элизалины — но причёска в разы аккуратнее, голубые глаза сияли спокойствием, а белоснежные одеяния превращали в воплощённый символ.

— Цель встречи — обговорить и установить план действий по прекращению Третьей Мировой войны. Думаю, стоит начать с мелких вопросов. — Роберто на секунду замолчал, ожидая возражений. — Первый вопрос — обзор ситуации в Багаж-сити и согласование текста официального обращения. Мисс Кумокава, что вы можете нам сказать?

— Председателем нашей встречи буду я, — Етцу подняла к потолку удлинившийся палец. — Ибо я единственная согласна на любой вариант, приемлю даже расставание с Томой — хотя вот очень не хочется, как и всем вам.

Она обвела взглядом собравшихся девушек, прежде всего глянув на мрачно выслушавшую это Шокухо. У сидящей рядом с ней на чёрном кожаном диване Мисаки выражение было ничуть не лучше, а вот устроившаяся на подлокотнике Лессар расслабленно улыбалась, слегка помахивая золотым хвостом. Второй диван стоял под некоторым углом к первому, там уместились невозмутимые внешне клон и Химегами.

Канзаки прислонилась к косяку двери, скрестив руки и прикрыв глаза, словно решив подремать. Ицува стояла у стены неподалёку от неё и в такой же позе — но глаза напротив, широко раскрыла и оценивающе рассматривала каждую девушку.

— Итак, наша цель — разобраться уже со статусом гарема Томы. Потому что гарем видится единственным положительным вариантом. Соответственно — кто останется, кто на что согласится, кому к чему привыкать, и вообще вопросы сексуального характера. Есть кому сказать что-то особенное?

— Мне, — Ицува шагнула вперёд и потянула вниз розовый топик, словно надеясь скрыть обнажённую полоску живота. — Ведь я для вас всех самый неудобный элемент, не так ли? Тогда позвольте начать.

— Четырнадцатый вопрос, — Роберто продолжал стоять, совершенно не чувствуя усталости. — Магический взрыв в тоннеле под Ла-Манш, в котором обвинили Францию, что едва не привело к войне между нею и Британией.

— А? — встрепенулась начавшая было клевать носом Эризард. — Мы с этим ещё не закончили? Я же передала официальные извинения с пояснениями, что взрыв устроила моя дочь, вбившая себе в голову захват власти. Претензий больше никаких.

— Вам выгоднее объявить виноватой Кариссу? — вполголоса произнесла Дева.

— Выгоднее? — Эризард захлопала глазами, изобразив крайнее удивление. — Переворот-то она устроила именно из-за этого. И уже наказана как следует. Не вижу смысла ворошить далее, особенно в нашей ситуации.

Последние слова она произнесла с королевской осанкой и взглядом прямо в глаза Деве; та выдержала взгляд и слабо кивнула.

— На Британии по-прежнему расходы по ремонту тоннеля? — только и спросила в ответ.

— Естественно. Роберто, закрывайте вопрос.

— Прекрасно. Вопрос закрыт, — сказал американский президент, и слова мгновенно отпечатались в ноутбуках. — Пятнадцатый вопрос... ну, приступим. Мирный договор между Россией и Альянсом, с пактом о ненападении и выплатой Россией компенсации за попытку вторжения.

Кранс поднялся с места — самый молодой из всех, но держащийся уверенно. Столь же уверенно он сказал:

— Мне очень жаль, но мы не можем признать факт вторжения.

— Я знаю, к чему мы все придём, — Ицува вновь скрестила руки на груди. — Вы все знаете. Остаться с Томой, откинуть разброс ночей с ним по жребию и завалиться всей толпой. А поскольку Тома ни в коем разе не сможет удовлетворить нас всех сразу, то приступать к лесбийским играм. Тем более что двое... — она посмотрела на Етцу. — ...трое уже привычны. Так ведь?

Разброс лиц был самым разным, от отвращения до "ну и что такого", однако поправлять её никто не стал.

— И вот именно этим я отказываюсь заниматься, — Ицува даже слегка наклонила голову, словно исподлобья смотря на врага. — Я люблю только Тому. Я согласна лечь в постель только с Томой. Я хочу заниматься сексом только с Томой. Вы все не привлекаете меня вот нисколько... простите, Канзаки-сан, — она поклонилась святой, и та понимающе кивнула. — Я согласилась делить его с вами, хорошо, но ничего более.

— А мой хвост заценила... — протянула Лессар, в доказательство замахав им как собака.

— Это просто было ново и неожиданно! — Ицува умудрилась покраснеть, но на хвост посмотрела с неудовольствием. — И я видела, что Томе понравилось! Только поэтому! И больше не желаю!

— То есть Мисаке надо было надеть хвост для полноценного тройничка, пробормотала под нос Мисака.

— Ты вообще... — Ицува вспыхнула ещё сильнее. — Почему вам надо это объяснять?! Я ведь ещё не говорю про то, что это по моей религии спорно, хорошо что Канзаки-сан объяснила, что Бог меня понимает и я не делаю ничего плохого! А так бы ещё хуже было! И вы ведь... — махнула она в сторону диванчика Токивадай. — Вы ведь тоже не согласны так?!

— Подтверждаю, — Шокухо сжала ручку сумочки. — И прекрасно тебя понимаю. Я люблю только Тому, и не испытываю желания больше ни к кому. Но я знаю Тому дольше и, смею надеяться, лучше, чем все вы. И я вижу, что он ради того, чтобы собрать вас всех, многим рискует и многим жертвует. Не удивлюсь, если воспринимает всю ситуацию как большую неудачу. Он тоже любит меня и думает, что таким вот предает наши отношения и нашу любовь, как я не убеждала в обратном — и всё ради вас. Так что... — она повела плечами. — Если для облегчения его участи поцеловаться и помиловаться с другой девушкой... чего уж там.

Все замолчали, обдумывая её слова. Етцу посмотрела на Мисаку, но та подперла голову кулаками и напряжённо размышляла. Ицува явно не знала, что сказать, и даже беспомощно оглянулась на Канзаки, но та ничем не могла помочь.

— Мисака не очень уверена, как это поможет и поможет ли, но Мисака не думает, что будет случай лучше.

Теперь все уставились на клона, которая после секундной паузы всё так же невыразительно сказала:

— Мисака хочет покинуть ряды девушек братика Томы, уверена в своём выборе Мисака.

— Уважаемая Элизалина, — чувствовалось, что Кранс еле сдерживает гнев. — В прошлом подобные слова могли привести к войне.

— А у нас сейчас что? — Элизалина тоже практически подошла к точке кипения. — У нас сейчас война. И я сейчас говорю с делегатом государства, что вторглось на мои земли, а теперь хочет сделать вид, что этого не было. Небось ещё и пострадавшими себя выставите.

— Уважаемая Элизалина...

— Город и посёлок. Багаж-сити атаковали американцы, Солнечногорск русские. Десятки тысяч моих людей убиты, а враги не прошли дальше лишь благодаря вмешательству Академия-сити — и то во многом частному. А теперь вы предлагаете всем сделать вид, что этого не было, лишь бы не выставлять свою страну и свой народ мерзкими захватчиками. — Элизалина зло сложила руки. — Пока я жива — я не буду молчать. А убить меня не получилось даже у Фиаммы.

Кранс закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, освобождаясь от гнева. Затем вновь взглянул на возвращающую злобный взгляд девушку.

— Пожалуйста, Элизалина, выслушайте меня...

— И не поду... — та осеклась, когда Дева встала со своего стула и мягко коснулась её плеча.

— Выслушай его, сестрёнка, — мягко сказала она. — Пожалуйста. Всё же мы собрались в попытке заключить мир, а это значит, что должны выслушать всех.

Элизалина скрипнула зубами, но возражать не стала — только кивнула и устроилась с лицом, полным абсолютного недоверия.

— Спасибо, Дева Версаля, — Кранс даже слегка облегченно улыбнулся. — И уважаемая Элизалина, хоть я терпеть не могу, когда о моей стране и моём народе так отзываются, но... я вынужден признать, что вы не так уж и неправы. После того, как распался Союз, республики отъединились и постепенно начали образовываться в Альянс, у нас очень важным мотивом государственной идеологии стало их возвращение. Не официальным, мы даже признали Альянс и заключили договор о ненарушимости границ, но то и дело курсировало. А когда Сергей стал президентом, то очень зациклился на этой теме, отрицая прилюдно, но на деле накачивая народ, армию, своих служащих да и самого себя желанием захватить Альянс. Я против этой идеи даже вне контекста Третьей Мировой, — Кранс улыбнулся всё ещё гневающейся Элизалине. — Россия и Альянс научились жить независимо друг от друга, и нет никакой нужды возвращать утерянное. Но для Сергея это дело первостепенной важности.

— Академия-сити может убить вашего президента, — подала голос Серья. — А вы поставите нормального.

— Сразу после смерти главного претендента на звание патриарха погибает президент? — Кранс красноречиво взглянул на неё. — Не пройдёт. И даже если... дело-то не в этом.

Он вновь посмотрел на Элизалину, что вроде бы убавила ярость.

— Народ нацелен на войну. Сергей активно промывал мозги тем, что согласно исторической справедливости мы должны вернуть эти земли. Мало кто возмутится известиям, что мы всё-таки вторглись в Альянс, и мало кто будет чувствовать, что мы поступили неправильно — наоборот, увидим лишь массовое одобрение. И поэтому, если я признаю вторжение и назову его преступным, то могу лишиться своего места или даже жизни. А нам надо сохранить меня как гарант того, что Россия не продолжит военные действия.

— Однако президента всё равно стоит убрать, — Серья вынула блокнот и что-то записала. — Больно нам нужен страдающий по справедливости псих-милитарист.

— Так многих придётся убирать, — фыркнула Эризард.

— И замечательно.

— Давайте не будем никого убирать, — вмешался Роберто в беседу. — А то ещё не сойдёмся в критериях психов со справедливостью. Наша проблема — выплатить компенсацию Альянсу за военные действия, но при этом не признавать их, и всё это в обход российского президента. Которому неплохо бы связать руки с его желаниями войны. Что будем делать?

— Мисака не прочь и дальше спать с братиком Томой, честно призналась Мисака. Однако Мисака вполне может отступить ради сохранения стабильности в группе, не претендует на многое Мисака. Тем более что Мисака не хочет уязвлять эго сестры Мисаки, желает заботиться о сестре Мисака.

— Эго? — вздрогнула Мисака. — Какое эго?

— Мисака гораздо опытнее в постельных утехах, вынуждена признать Мисака. А поскольку перспектива оказаться в одной постели с братиком Томой и сестрой Мисакой почти неизбежна, то Мисака не хотела бы затмевать сестру Мисаку, реально не хочет выделяться Мисака.

— Да... да что ты говоришь, я... с тобой... — Мисака аж замахала руками, но не закончила фразу, покраснела и уставилась в пол.

— Твой уход ничего не меняет, — Ицува прислонилась к стене. — Я не хочу спать со всеми вами, и точка. Даже ради Томы. Канзаки-сан, вы ведь меня поддерживаете?

Канзаки только сейчас открыла глаза — и отвернулась от всех, уставившись в окно, где солнце мягко золотило частокол небоскрёбов.

— Я переспала с Томой всего раз, потому что хотела разобраться в самой себе. И не только. Девочки, мы все упускаем ещё один аспект — общественное мнение. Ладно, скажем, Ицува — все те, чьё мнение имеет для неё значение, одобряют. Но я официально служащая Британской короны, и если узнают, что человек на таком посту делит одного парня с несколькими девушками, причём совершенно открыто... — Канзаки посмотрела на всех. — Ведь это не только мне, это всей Британии может повредить. И у вас тоже есть связи, посты, родители, знакомые... как они всё это воспримут? Не сделаете ли вы хуже себе и другим, если останетесь с Томой? Вот это, по мне, куда важнее того, придётся ли нам ласкать друг друга в постели. И каждая из вас должна сама ответить на этот вопрос.

— Я уже отвечаю, — хвост Лессар удручённо дёрнулся. — Я готова на всякие шалости, а вне вас тупо некуда идти.

— Для меня вообще едва ли не логичный исход, — Етцу пожала плечами. Остальные же не спешили высказываться, и только через полминуты Химегами задумчиво протянула:

— Когда все думали, что Тома создал ту надпись, то относились к нему холодно. А если узнают, что он сразу с несколькими девушками спит, то убьют.

— Химегами, мы имели в виду тебя... — начала Ицува, но девушка замотала головой.

— Я-то что? У меня из близких только Фукиёсе, я смогу ей объяснить. Больше никого.

— А вот у меня много кого... — пробормотала Мисака, всё не отрываясь взглядом от пола. — Родители, друзья, академия... в самом деле, что я им скажу, а, Королева?

— Я могу всех, кого нужно, нащёлкать пультом, — Шокухо даже вынула тот из сумочки. — Внушить им, что всё нормально. Мне уже пришлось, когда я начала встречаться с Томой.

— А потом все решат, что полигамные отношения — это здорово, — искоса взглянула на неё Мисака. — И скопируют на себя.

— Рейлган, тебе лишь бы сказать мне назло? Решат — ну и пусть решат. Я расставаться с Томой лишь потому, что кто-то там отягощён моралью, не планирую. — Шокухо бросила пульт в сумочку и прямо уставилась на Ицуву. — Подвигаться ради тебя тоже. Не хочешь пострадать ради Томы — вали отсюда, никто не держит.

— Так, девочки, аккуратнее, — Етцу заметила, с каким лицом Ицува оторвалась от стены, и мигом встала между ней и Шокухо. — Без ссор и драк. И почему пострадать? С каких пор лесбиянство стало страданием... я имею в виду в постели, не в обществе?

Никто ей не ответил — Ицува вернулась к стене, Шокухо отвернулась к окну, остальные не спешили вмешиваться.

— Ну так... — Етцу завертела головой, словно призывая всех продолжать. — Мы хоть о чём-то договорились?

— А вы ещё говорите, что уже стары для трона, Ваше Величество, — отметила Серья, вчитываясь в текст на экране своего ноутбука.

— Значит, старые кости ещё что-то соображают, — хмыкнула Эризард. — Элизалина, Кранс, как вам по пунктам?

Те ещё какое-то время вчитывались, а затем практически одновременно кивнули.

— Только... — парень протянул руку к экрану. — Если мы обвиним во всём GREMLIN, то надо найти способ остановить их. А с этим, как я слышал, проблемы.

— Не то слово. Одного лешего из Белого дома еле выкурили, — аж поморщился от воспоминаний Роберто. — А уж с главной...

— Там действительно Камидзе Тома не справился? — посмотрела на него Эризард.

— Да, — Серья резко помрачнела. Пожилая королева посмотрела на неё, вздохнула и выгнулась так, что в её спине аж что-то хрустнуло.

— Ну вот, так лучше... — она разогнулась, довольная общим вниманием. — Предлагаю воспользоваться старым добрым ракетным обстрелом, раз героические школьники не при делах. Наверняка есть какое-то излучение, по которому Магического Бога можно засечь и вмазать парой авианосцев.

— На Отинус целый флот придётся бросить, — Серья что-то зарисовала в блокноте.

— Ну и бросим. А в крайнем случае ядерной бомбой. Всё равно Третья Мировая не заслуживает пока своего звания, если честно. Оно к лучшему, но завершить её ядерной бомбой, уничтожающей магического Гитлера, будет полезно для будущих поколений.

— Вот и список психов ради справедливости пополнился, — забормотал Кранс; Эризард только усмехнулась в ответ.

— Если честно, я соглашусь, — Роберто задумчиво поскрёб волосатый подбородок. — Если мы свалим всю грызню между государствами на Отинус и GREMLIN, после чего уничтожим их объединёнными силами Ядерного Протокола, то...

— Получим как со Второй Мировой, — разомкнула уста Дева. — Массово откажемся признать свою вину и выставим злыднем проигравшего. В итоге это ничему нас не научит, как не научило и теперь.

— Поддерживаю, — Элизалина успокоилась внешне, но не интонацией. — Россия ни за что не должна остаться безнаказанной по итогам войны.

— Уважаемая Элизалина... — терпеливо начал Кранс, но ненадолго замолк. — Давайте сначала уничтожим GREMLIN. Потом разберёмся, кого обвинить.

— Я поддерживаю, — теперь вмешалась Эризард. — Если эти господа не прочь подбросить дров в костёр войны, то надо держаться противоположной тактики.

— Думаю, возражений ни у кого нет, — подытожил Роберто; светловолосые сёстры хмурились, но на сей раз решили не выступать. — Основной план в поиске и атаке на GREMLIN. Может кто-нибудь предложить по этой теме?

Етцу в одном чёрном белье села на ноги Томы и положила рядом телефон. Каждый раз, когда в нём раздавался чей-то голос, она перевоплощалась в этого человека.

— Всё пока предварительно, но есть свидетели, так что считайте окончательным, — сейчас говорила Серья. — Погибли Кихара Рансу, Кихара Биёри, Кихара Кагун, Утгарда-Локи, Сигюн, Мариан, Сарония Ивиника. Так что в некотором роде мяч на нашей стороне.

— Без Отинус всё это не имеет смысла, — буркнул Тома, севший на кровати и склонившийся к телефону. — Не удивлюсь, если она всех воскресит.

— Не будем о плохом, — Серья, судя по тону, думала то же самое. — Хотя придётся. Тома, пришло окончательное сообщение о числе погибших в Багаж-сити.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч.

Тома закрыл глаза. Пятьдесят тысяч. На три миллиона жителей. Даже с учётом солдат "Трезубца".

В разы больше, чем при буйстве клонов в Академия-сити.

— Нам повезло, что Гунха вызвал на себя большую часть огня. — Серья явно промахнулась с нужными словами. Повезло.

Он же хотел, чтобы больше никто не умер. И думал, что мир изогнулся по его желанию, когда соратники Интри не погибли в краткой схватке на базе. Так почему же это стало исключением? Почему люди продолжают умирать?

— И что дальше? — теперь спросила Мисака.

— Пока не знаю. Думаем, сейчас вот перерыв взяли... что, Ваше Величество? Э...

— Камидзе Тома? — Етцу, ухмыльнувшись и показав большой палец, мигом приняла облик Эризард. — Вы там ещё живы?

— Жив, Ваше Величество, — Тома вновь закрыл глаза, но теперь чтобы не видеть кривляющуюся пожилую леди в нижнем белье.

— Да можно по именам, вместе чай пили. Тома, я хочу вас поблагодарить за всё то, что вы сделали для Британии и мира. Возможно, вам Багаж-сити кажется поражением, но поверьте мне, поражением стала бы наша война с Францией, перекинувшаяся на весь мир. А сейчас мы хоть и в криках, но исторгаем мирный договор, злыдни лишились частной армии и нескольких людей, потеряли влияние на США и явно затаились зализывать раны. Их проигрыш — вопрос времени, и потому не опускайте голову.

— Спасибо, — ошеломлённо ответил Тома, не зная что ещё сказать.

— Вам спасибо и выздоравливайте. Пойдём, Серья, пока там этого мальчика не разорвали.

— Ага. Пока, Тома, — и Серья закончила разговор.

— Между прочим, где они могут прятаться? — слово взяла Канзаки. — Эти GREMLIN? Нам не получится их выследить по факту наличия Магического Бога?

— Можно, Канзаки-тян! — Етцу, не колеблясь ни секунды, перевоплотилась в Цучимикадо. — Но проблема в том, что если бы меня можно было засечь по божественному сиянию, то я обязательно бы этим воспользовался.

— Подозреваешь ловушку?

— Я буду очень удивлён, если ловушки не окажется. А поскольку у нас тут Магический Бог, то ловушек может быть несколько хитровывернутых.

— Значит, если мы сумеем засечь Отинус, то вперёд пошлём кого-то, на ком эти ловушки особо не отразятся, — предложила Ицува.

— Мисака сейчас же свяжется с братиком Акселератором, понимающе кивнула Мисака.

— Между прочим, он в Академия-сити, — это уже Мисаки. — Может, действительно попробовать заявиться к нему делегацией? Он помогал нам с Интри, как-никак...

— Он не просто помогал, он большую часть работы сделал, — Мисака вздохнула как-то устало. — Ребята, слушайте, спасение мира это важно, но я завтра буду несколько не с вами, хорошо? У меня встреча с мамой, и...

— Успокой её, Электра, — Тома сообразил, что назвал её кличкой лишь после того, как из трубки донеслось потрескивание электричества. — Если что, тебя кто-нибудь вызовет. Значит... достучитесь до Акселератора, уговорите его помочь. Никто не знает, где там Гунха?

— Гуляет по городу как обычно.

— Значит, его тоже попросите. От Оллеруса и Лейвинии никаких вестей?

— Я попробую поймать Лейвинию сегодня, — пообещала Канзаки. — Но Оллерус мне не отвечал.

— Поймай, пожалуйста. И... если на этом всё... то спокойной ночи вам всем. Завтра увидимся.

Все тоже попрощались и постепенно отсоединились. Тома посмотрел на Етцу, уже принявшую свой стандартный облик невысокой девушки со спутанными тёмными волосами.

— Не горюй, Тома, — та показала ему большой палец. — Эризард всё правильно сказала. Это не поражение, и уж тем более не то поражение, при котором остаётся лишь хлюпать носом и собирать пожитки. А когда привлечём Акселератора на свою сторону, то самой Отинус кошмары начнут сниться.

— Ну, раз уж я тут прикован, — кивнул Тома на всё ещё замотанную правую руку. Етцу посмотрела туда же и задумчиво провела языком по подбородку.

— Кстати, Тома, ты случайно не проверял, работает ли твоя рука?

— Не проверял. Она может не работать? — мгновенно встревожился парень.

— Не, видишь ли... она у тебя как-то выборочно стала работать. Позволяет лечить, позволяет телепортировать, в порталы лазать... и когда я себя в твой мозг прилепляла, то ожидала отторжения, но фигушки, всё прекрасно было, даже когда ты затылок чесал. А вот тут я не видела, но Серья рассказывала, что Оллерус из сил выбился, удерживая в тебе жизнь до прибытия медиков. Ничего не действовало.

— И что это значит? — Тома вновь уставился на руку и попробовал пошевелить ею. Никаких новых ощущений.

— Без понятия. Ты о Разрушителе Барьеров знаешь куда больше меня, ты и должен сказать. Я к чему веду — хоть поделилась своей плотью для восстановления руки, но она как-то плохо приживается. Так что сделай с этим что-нибудь, а то не потрахаться никак. Кстати, хочешь вести с полей?

— А?

— Мне, Лессар и няшной Мисаке плевать, как именно с тобой спать и в какой компании, но няшная Мисака хочет уйти, дабы не затмевать Мисаку цундэрную. Мисака цундэрная по этому же вопросу жмётся, ломается и смотрит на общественное недовольство. Твоя Мисаки не против, но из чувства долга. Ицува не хочет участвовать в оргии, святая вообще непонятно что хочет.

— Уйти? — только и смог сказать Тома.

— Дабы не затмевать и не осложнять ситуацию Я попробую её отговорить, само собой, но чтобы ты знал. — Етцу прямо в белье прошла к двери палаты. — Выздоравливай пока, Тома... о, меня и так выгнали бы.

— Увы, мисс Етцу, — улыбнулся низковатый доктор, обнаружившийся на пороге. — Время осмотра пришло.

— Естественно. Всё, побежала! — девушка исчезла, а доктор зашёл в палату и уселся на небольшой стульчик, что обычно занимала убежавшая на ужин Индекс.

— Знаете, мистер Камидзе, в опросе на тему силы эспера без вашей правой руки я бы проголосовал за регенерацию, — улыбнулся он. — Даже с нашими возможностями процесс заживления невероятно быстр.

— Что, уже завтра выпишусь? — Тома лишь пошутил, но доктор кивнул абсолютно серьёзно.

— Думаю, что да, если всё пойдёт хорошо. Я же говорю, невероятно быстр, а с помощью мисс Етцу только ускорился.

— Даже странно, что вы не подержите меня ещё недельку, — Тома вновь пошутил, но доктор как-то опустил голову и словно погрустнел.

— Увы, мистер Камидзе... негоже заставлять ваших девушек ждать, они и так в больнице едва не поселились, хорошо хоть помогают без вопросов. Те-то милые девочки уехали, и я теперь как без рук... — словно в тон его словам дверь распахнулась, и в палату въехала автоматическая тележка с препаратами. — Так что сейчас придётся мне одному вас осматривать и ставить укол. А потом сразу спать, хорошо?

"Спать" не удалось — Тома очнулся от того, что на лоб ему лёг платок и начал вытирать пот аккуратными движениями.

— Ты весь вымок, — заботливо сказала та, кого он меньше всего ожидал увидеть. — С этой рукой тебя переодевать, наверное, ужасно.

— И не говори, Айса, — Тома слегка приподнялся и опёрся на подушку, так, чтобы видеть девушку. Она почему-то нацепила костюм храмовой жрицы, словно в тон лунному свету из окна, превращающему красно-белое одеяние в зачарованные высшими силами одежды. — А почему ты здесь?

— Потому что захотела, — девушка была столь же тихой, как и всегда. И теперь замолчала, словно её задание завершилось после вытирания лба. Тома устроился ещё удобнее и улыбнулся, готовясь к эфиру совместного молчания.

— Могла бы выйти очень красивая история, — Химегами неожиданно быстро разрушила тишину.

— Какая именно?

— Красивая девушка, подпавшая под проклятие. Тёмный маг, одурманивший её и жаждущий воспользоваться для зловещих целей. Светлый герой, спасающий жизнь красивой девушке. Их расцветающая любовь, переходящая в ночь страсти под грохот и блеск фейерверков.

— Только и проклятие не совсем проклятие, и маг не особо тёмный, и цели не зловещие, и герой не светлый...

— Иногда я терпеть не могу реальность, — сокрушённо поникла Химегами. — И расцветающей любви с ночью страсти не вышло.

— Ну, тут-то...

— Не так, как хотелось бы.

Она ещё немного помолчала, и Тома не спешил дополнять. Затем продолжила:

— Тома, если все глядят на тебя как я, то видят рыцаря на белом коне. Пришёл в самый тяжёлый период и не просто спас, но дал возможность жить дальше. И каждая наверняка воображала такую же красивую историю. А сейчас оказывается, что каждая должна делить тебя с кучей остальных девушек. И не все из них выглядят как те, с кем хочется. И всё вбрасывают, что горячая ночь страсти только для двоих должна вмещать в себя ещё чуть ли не десяток, причём на некоторых из этого десятка предстоит отвлечься. И как-то других вариантов не видно.

— Да, Айса. Прости, что...

— Извиняться не за что, Тома. Лучше уж всё произошло не так, чем никак. Особенно мне. Я долго думала, что сползла в статус просто одноклассницы, даже перестала пытаться.

— Но ведь всё равно обозначила себя, так?

— Кстати, кто написал ту дразнилку? — Химегами соскользнула с темы так резко, что Тома не сразу вспомнил, о чём речь.

— Неизвестно, — Алистер оставался абсолютно единственным вариантом, но прямо ещё не подтвердилось.

— Хм. Когда я увидела её, то поняла, что больше шанса не будет. Вот и воспользовалась.

— Не одна ты.

— Я это заранее знала, — Химегами вновь грустно наклонила голову. — Как и знала, что конкурировать нечем. Даже драться до сих пор не научили, Фукиёсе только кое-чему, но и всё. Но ты же показал мне, Тома, что даже в отчаянии можно найти шанс выправить к лучшему. Вот я и нашла. И не жалею. Даже когда твой двойник меня оскорбил.

— Надеюсь, он не сказал ничего такого?

— Знаешь, что сказал? — Химегами неожиданно оживилась. — "Если ты так любишь меня, то просто возьми и отсоси". Прямо в классе. Представляешь, какой нахал?

— Да уж...

— Между прочим, Тома, тебе не помешает быть таким вот нахальным. А то со всеми нами словно сдерживаешь себя, приходится инициативу проявлять. Как сейчас, — Химегами, ещё не закончив говорить, полезла под одеяло.

— Айса? — Тома аж захлопал, пытаясь дотянуться до бугорка её головы. — Айса, мне вообще-то врач запретил. Айса!

Девушка вытащила правую руку из-под одеяла, показала большой палец — и вновь спрятала, ощутимо потянувшись к пижамным штанам. Тома покосился на дверь — по всем законам неудачи та вот-вот раскроется и явит недовольного зрелищем хоть кого.

А то и целую толпу.

Однако никто не спешил — а Химегами тем временем стянула штаны и аккуратно коснулась его члена, сначала пальцем, затем губами и начала мягко целовать. Она впервые проделывала такое, прошлые разы они сразу переходили к сексу, и Тома чувствовал это: слишком не там сжимает, целует и трогает, где лучше, где приучились Мисаки и Ицува. Но он не спешил поправлять. Под одеялом всё равно особо не слышно, да и сама разберётся.

Тем более что неопытность Химегами не мешала ему получать удовольствие. Тома рискнул прикрыть глаза и расслабиться, когда обычные поцелуи сменились тёплой влагой нежного рта.

Бугорок на одеяле зашевелился, стал чуточку приподниматься-опускаться. Стул, на котором девушка всё ещё сидела, одобряюще заскрипел. Тома приоткрыл глаза и попытался дотянуться левой рукой до её бедра, выскользнувшего из красного низа костюма. Удалось, и он начал поглаживать мягкую кожу Химегами, заставляя её вздрагивать и начать быстрее мотать головой.

А ведь он привык, если честно. Привык каждую ночь заниматься с кем-то сексом, а то и днём удавалось. И зачастую даже с двумя сразу. Так что сейчас, после более чем недели вынужденного воздержания, возбудился невероятно быстро, и быстро же почувствовал, что не самые умелые движения Химегами невероятно эффективны.

Тома даже вцепился ей в бедро, как бы предупреждая, что сейчас произойдёт, а затем с тихим стоном откинулся на подушки. Химегами если и поняла намёк, то не отстранилась, пока пульсация в его мозгу и члене не закончилась, позволяя окончательно расслабиться. После этого она ещё немного посидела, а затем всё же зашевелилась, натягивая обратно пижамные штаны и вылезая из-под одеяла.

— Спасибо за угощение, — это Химегами сказала абсолютно серьёзно, и Тома аж рассмеялся. Дверь так никто и не распахнул, девушка сидела довольной, его рука всё ещё покоилась на её бедре.

— Спасибо тебе, Айса, — выдохнул он с последними искорками веселья.

— Тебе спасибо, Тома. От всех нас. Не волнуйся, мы все как-нибудь да скооперируемся. — Химегами аккуратно сняла руку со своего бедра и прикрыла рот. — Так что готовься к оргии.

Рейлган, как и обещала, с утра пошла по своим делам, святая отправилась в Британию, а остальные потянулись к Томе. Он позвонил ей утром и сказал, что уже сегодня выпишется — но совершенно не обиделся, когда услышал, что она не сможет прибежать сразу. А как узнал причину, то вовсе попросил не отвлекаться.

Что есть, то есть. Сейчас каждое слово могло всё изменить. И потому Шокухо постаралась успокоиться, даже немного подышала по найденной методике.

Джунко сидела за дальним столиком, но внимательно наблюдала за ней. Подруга отпускала её одну разве что к Томе, всё остальное время почтительно следуя на дистанции. И хоть Шокухо не сказала бы ей напрямую, но это успокаивало.

Конечно, против Акселератора Джунко бессмысленна, но всё равно успокаивало.

А вот и он — в компании Ласт Ордер. Ничуть не изменился, всё тот же чёрно-белый свитер, поношенные джинсы, ошейник с идущими к голове проводами, бледное лицо, горящие красные глаза и белоснежные волосы невероятно худого и высокого парня.

Шокухо до сих пор его боялась. Хотя Акселератор выступал на их стороне, в некотором роде спасал жизни и сейчас не отказался прийти. Но он оставался Первым, одним из сильнейших людей мира, способным убить её буквально одним вздохом.

И именно потому они тут.

— Здравствуйте, Акселератор, — Шокухо нацепила лучшую из приветливых улыбок. — Можете брать что угодно, плачу сегодня я.

— В таком случае Мисака-Мисака возьмёт шоколадную крепость, давно хотела её Мисака-Мисака!

— Не разевай рот, она больше тебя. Перемажешься в шоколаде — пойдёшь такой по улицам.

— Мисака-Мисака ни в чём не перемажется, возмущённо крикнула Мисака-Мисака! У Мисаки-Мисаки сегодня выходное зелёное платье, залюбовалась своим элегантным видом Мисака-Мисака!

— Тогда заказываем рыбу, — Акселератор говорил всё это равнодушно, словно девочка была ему абсолютно чужой, но не обманул бы даже Джунко. — Надеюсь, мы успеем закончить до того, как её принесут.

Это он сказал уже Шокухо, и та кивнула, надеясь на то же самое.

— Думаю, всё зависит от того, что вы уже знаете, — рискнула добавить она.

— Знаю о чём?

— Об Отинус.

Акселератор нахмурился больше обычного и даже огляделся, секундно задержавшись на внимательной Джунко. Народу в ресторане особо не было, Шокухо всех распугала пультом, оставив лишь немногих для смягчения обстановки.

— Мы пришли к выводу, что именно она отправила этот "Трезубец" убивать Сестёр, — наконец ответил он, раскрывая меню. — Так что если волнует вопрос её прихлопнуть...

— Волнует.

— А ваш герой что? — алые глаза уставились на неё поверх меню.

— Отинус Магический Бог, она не уровень Томы, — Шокухо предвидела такой вопрос, но пришла лишь к такой формулировке. Тома проиграл Отинус, как ни крути и ни оставайся на его стороне.

— Зато мой уровень, не так ли? — Акселератор сощурился. — А раз герой не в порядке, то приходится бежать за помощью к злодею?

— Вы наш союзник, Акселератор...

— Ваш? Чей "ваш"? Твой? Твоего героя? Города? Мира? — теперь кровь в глазах застыла холодом. — Всё это разные множества, Пятая. В некоторых из них мы можем оказаться смертельными врагами.

Шокухо собрала всё своё мужество для того, чтобы продолжать смотреть в эти глаза хладнокровного убийцы.

— Наш — людей, не желающих Третьей Мировой, — она даже стиснула ручку сумочки под столом. — Желающих мирной жизни для себя и своей семьи. Чтобы никто не потревожил их покой. И уж тем более чтобы Магический Бог не изменил мир под себя, отказав науке и всем её творениям в праве существовать.

Шокухо очень надеялась, что сумела удачно замаскировать намёк на клонов. И Акселератор, похоже, уловил его — нахмурился и посмотрел на Ласт Ордер, что тщательно обсасывала принесённую рыбу на предмет косточек.

— Если найдёте эту Отинус, скажите мне.

— Обязательно, — кивнула Шокухо, и не сразу поняла, что на этом с ней закончили. Акселератор и Ласт Ордер продолжили есть рыбу, вскоре девочка начала болтать про какой-то сериал, и Первый односложно ей отвечал. Шокухо решила не привлекать больше внимания, сходила к официантке оплатить счёт и вышла на улицу.

Наверное, есть смысл идти к Томе, отчитаться и просто поймать на выходе из больницы.

Джунко всё той же охраняющей тенью скользнула следом.

— Я всё равно не понимаю, Кинухата, — Хамазура высунулся из-за угла и внимательно осмотрелся. — Зачем нам эта дребедень, если мы собираемся лезть под землю?

— Это ты супердребедень, Хамазура, — девушка прошла мимо него и направилась к гаражу уверенным шагом. — Мугино умнее тебя, так что если сказала, то супервыполнять.

— С каких пор ты стала такой исполнительной? — Хамазуре ничего не оставалось кроме как кидаться следом.

— Я всегда была суперлояльной девочкой, Хамазура.

— Ага, там в России ты предлагала проехаться по Мугино...

— Разве? Супер не помню, совершенно. Ты, наверное, суперударился головой и вообразил. А теперь цыц, — они встали перед гаражом, закрытым на электронный замок.

Таких гаражей тянулся целый ряд, но большинство из них абсолютно точно давно не посещали, даже наглухо закрытые. Потому что принадлежали эти гаражи военным подразделениям Академия-сити, и хранились в них закрытые от посторонних глаз разработки.

Хамазура и Кинухата были абсолютно посторонними глазами, но Мугино с её статусом пятого уровня и малопонятной привязке к событиям Третьей Мировой удалось добыть пропуска на территорию. И потому ребята передвигались сейчас осторожно, но свободно.

И с целью.

— Слушай, ты ведь вся изведёшься, если не нападёшь? — вздохнула Юитцу, держа телефон у уха и глядя в окно, где солнечный свет приятно выделял фигуру бронзового телескопа на крыше.

В ответ что-то затрещали — и Серья, поднявшая голову от экрана своего смартфона, нахмурилась.

— А давай, — Юитцу оглянулась на неё. — Только скажи сначала, на что именно они целятся. Ну вот узнай, доложи — и атакуй. Я пока остальным отзвонюсь.

Она вырубила связь и едва не выгнулась назад со вздохом неодобрения.

— А представь, каково мне с тобой, Юитцу, — насмешливо сказал разлёгшийся в кресле Нокан.

— Я такая же неуправляемая вредина? — удивлённо посмотрела на пса учёная. — Простите, Нокан-сенсей. Больше не буду.

— Будешь, Юитцу, — пёс даже пастью словно бы вздохнул. — Будешь.

— Вот Шестая точно неуправляемая вредина, — Серья что-то яростно тыкала в телефоне. — На кой ей эта Фремея, да ещё вплоть до конфликта с Четвёртой?

— Одно из двух, — лабрадор почесал за ухом. — Или пятиуровневые мозги сообразили очередной план для своей выгоды, или ей захотелось помочь ребёнку согласно инстинктам человека.

— Ровнять "Шестую" и "человека"... — Юитцу приложила телефон к уху. — Ладно, приступаем к спецоперации...

В дверь очень сильно постучали, едва не выбивая с петель.

— Знала бы — схватила после этого "Дианоида", — Етцу покачнулась на носочках, наблюдая за тем, как Фремея садится на плюшевого розового пони. — Но там столько всякого происходило, что когда спохватилась, то и след простыл.

— Главное сейчас забрать, — Харуми стояла рядом с ней и тоже не отрывала взгляда от девочки. — Чтобы и Шинка не превратился в бандита.

— Не, ну он как бандит... извините, — Етцу поднесла запевший смартфон к уху.

Молча выслушала короткое послание, сбросила звонок, кашлянула — и крикнула:

— Фремея!

Девочка испуганно обернулась к ней, и в эту же секунду рука Етцу легла на лицо Харуми. Ханзо, наблюдавший в отдалении, дёрнулся за пистолетом — но выросший из руки Шестой розовый отросток с неприятным чпоканьем присосался к его лицу.

— Прости, девочка, — рот Етцу неприятно разломался, и зубы начали вылезать из него блестящими лезвиями мясорубки. — Ты попала не в те руки.

Фремея истошно завизжала, дёрнулась — и свалилась с пони. Она еле встала и помчалась прочь от шагнувшей к ней Етцу.

— Помогите! — от вопля девочки пол вспучился, и ту бросило наверх словно по обратной гравитации. Прозрачный потолок комнаты оказался ещё и проницаемым, так что Фремея мгновенно исчезла из виду.

Етцу убрала зубы и привела в порядок лицо, после чего аккуратно уложила заснувших Харуми и Ханзо на пол.

— Ну что, ждём гостей, — только и пробормотала она, отворачиваясь от завалившегося на бок пони.

Индекс чувствовала себя брошённой.

Не как раньше — когда Тома уходил в школу или сражаться. Тогда она знала, что он вернётся, и капризничала потому что скучала. Но сейчас...

Она приходила к нему в больницу, он вроде говорил с ней как обычно, но Индекс видела, что вся эта куча девушек интересует Тому куда больше.

Он пытался скрыть от неё, чем именно занимается с ними по ночам. Будто бы не понимал, что Индекс не маленькая девочка и всё знает. Это неверие удручало ещё больше.

Кроме Канзаки, занималась ею разве что Майка — и сейчас они вдвоём сидели на балконе за небольшим столиком и молча смотрели на дирижабль, вальяжно плывущий в небе Академия-сити.

— Скуууучно! — Индекс наконец просто рухнула подбородком на столик, и небольшие чашечки негодующе зазвенели. Сфинкс, трёхцветный кот, лежащий неподалёку на вышитой подушке, согласно мяукнул.

Хёка почему-то не приходит... она может пропадать надолго, но сейчас-то, когда Индекс скучает, могла бы появиться...

— Я могу ещё рассказать про Гавайи! — улыбнулась Майка, поправляя расшитые манжеты костюма горничной.

— Надоело, — среброволосая монашка ещё больше вдавила подбородок в стол.

— Можем что-нибудь по телевизору посмотреть.

— Кхм, — теперь Индекс и на слова не расщедрилась. Горничная понимающе кивнула и сама зевнула, аккуратно прикрыв рот рукавом.

— Братик, тоже, пропадает на работе весь день, совсем обо мне не думает. Может, пригласить моих подруг по школе? Устроим вечеринку горничных, тебя заодно нарядим.

Индекс не отреагировала никак, продолжая хмуро прилеплять голову к столу. В гнетущем молчании они просидели пару минут, а затем рядом с Майкой что-то запищало.

— О! — она подхватила лежащий на полу брелок и всмотрелась в него. — Подожди, я сейчас открою!

Майка сбегала к себе в комнату, и вскоре вернулась с гостьей — тоже черноволосая девочка-горничная, но волосы длиннее и лицо удручённее.

— Индекс, познакомься! Мария Кумокава, моя одноклассница и подруга!

— Здравствуйте, — пробормотала Индекс, даже не отрываясь от стола. Но и Мария ответное приветствие пробормотала совсем не оживлённо, хотя бы вежливо поклонившись. Майка посмотрела на обеих смурных подруг и покачала головой.

— Идём в кафе! — объявила она. — Я вас всех угощу чем-нибудь сладким! А то смотреть больно!

Безоконное здание — огромный монолит в центре города — всегда привлекал меньше внимания, чем должен был по определению. Все равнодушно проходили мимо его белоснежных выпуклых стен, не интересуясь, что именно там происходит.

Никого не привлекло небольшое свечение в той стороне, где к зданию примыкал пустынный переулок. И даже высунувшаяся из свечения небольшая нога.

Маленькая девочка с длинными фиолетовыми волосами, падающими спутанной грядой на безжизненное лицо, и белом одеянии навроде древней робы вышла из свечения. Она слегка покрутила головой, словно не понимая, где находится, а затем взглянула в сторону оживлённой улицы.

И облизнулась.

— Слушайте, я могу идти сам, — Тома попытался высвободить руку из захвата Лессар, но та лишь усилила хватку.

— Держу либо за руку, либо за бёдра, — соблазняющее протянула она, и Тома не стал проверять.

Гекота-сенсей выполнил обещание — и сейчас он в окружении своей GEKOTA (минус Мисака, Канзаки и Мисаки) выходил из больницы, поддерживаемый как хрустальная барышня. По всем правилам неудачи его так увидят все кому не позволено, вроде Фукиёсе или других одноклассников.

Однако на выходе из больницы им дорогу загородила совсем другая девушка.

Бордовые брюки и жёлтая рубашка, закрывающие тело вплоть до запястий и щиколоток. Вокруг шеи большой багровый воротник, прикрывающий верх вплоть до локтей. На нём аккуратно расположились две косички светлых волос, сзади доходящих до спины, а голубые глаза на европейском лице мигом радостно засияли.

— Камидзе-тян! — провопила девушка, активно замахав рукой. — Я вас обожаю!

— Что? — парень замедлился; остальные девушки вокруг него потянулись к оружию. — Ты кто?

— Ах, простите! — девочка шлёпнула себя по лбу. — Азиатская вежливость!

Она сделала шаг назад по асфальтовой дорожке и глубоко поклонилась, одновременно подняв обе руки.

— Меня зовут Тор. И я из GREMLIN.

— Мисака-Мисака ещё хотела бы в парк, решила пользоваться моментом Мисака-Мисака!

— Хорошо, — как-то вышло так, что беседа с Пятой переросла в обычную прогулку. Девочка словно спешила навестить привычные места и убедиться, что всё в порядке, да и Акселератор не прочь был пройтись и подумать.

Пятая призналась: против сильнейшего мага они могут бросить лишь сильнейшего эспера. И, естественно, прибегнула к грязным намёкам, что клоны тоже могут пострадать.

Отинус. Айвасс называл это имя, утверждая, что она и некий Гунгнир важны для планов Алистера и Академия-сити.

Позже он спросил о ней у Эстер, но та не смогла объяснить внятно. Отинус являлась воплощением верховного бога скандинавского пантеона, в их терминах — Магическим Богом. Человеком, достигшим высот магии на таком уровне, что звание бога присваивалось автоматически.

То есть, переводя на язык эсперов — шестой уровень.

Однако Отинус считалась то ли вымыслом, то ли покинувшей мир, ибо давно не проявляла себя. Как и остальные Магические Боги. По словам Эстер, они обитали в другом срезе реальности, ибо в этом могли разрушить мир одним своим появлением.

Отинус это, по всей видимости, ничуть не мешало. И поди разберись, почему: информации по Магическим Богам было крайне мало, и ещё меньше тех, кто всерьёз этим занимался. Эстер вспомнила разве что Оллеруса, и добавила, что многие боятся. Привлечёшь ещё внимание всемогущих сущностей, а они очень любят портить жизнь простых смертных.

Они дошли до парка, где распределились по ролям: Ласт Ордер начала беготню маленького ребёнка, а Акселератор уселся на лавочку с бдительным взглядом родителя. Через минуту наблюдения он позволил губам расплыться в зловещей улыбке.

Шестой уровень или Магический Бог — под этой скорлупой скрывается всего-навсего злодей. Очередной из груды мерзавцев, идущий по трупам ради какой-то якобы высшей цели и благополучия.

Как тот слизняк, Интри. Они все одинаковы и не думают меняться.

А раз так, то пришла пора ещё раз показать, кто тут настоящий злодей.

— Вы быстро реагируете, — Тор ничуть не хрипела, хотя копьё Ицувы практически пережимало ей шею, Етцу приставила к виску превращённый в иглу палец, а Лессар целилась сразу во всю переплетённую скульптуру. — Что дальше?

— Зачем ты к нам пришла? — Тома кивнул Ицуве, и та ослабила хватку.

— Тома, — Етцу тоже отступила. — Неважно, как ты его воспринимаешь, он выглядит как милая девушка... но это парень.

— Что? — все уставились на Тора, а Етцу, кашлянув, продолжила:

— Манеры и голос как у девушки... нет, даже более женственные, чем у любой девушки... но это парень.

— Эх, а я так надеялся подурачить всех, — Тор удручённо склонил голову. — Может даже влезть в гарем на правах милой девушки.

— Прости, — погрозила ему Етцу. — Единственным членом в оргии, помимо Томиного, могу похвастать только я и более никто.

— И что же тебе нужно? — поспешил вмешаться Тома; Тор вновь улыбнулся ему.

— Поговорить. Предложить нечто вроде союза против Отинус. Есть тут какое кафе посидеть?

Кафе не нашлось, и они устроились на скамейках около импровизированной сцены в прибольничном парке. Тор заскочил на саму сцену и зашагал взад-вперёд, не смущаясь тем, что его до сих пор держат под прицелом оружий.

— Кто-нибудь знает, что такое холизм? — начал он с совершенно неожиданного вопроса и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Холизм — это учение о том, что целое есть нечто большее, чем сумма его частей, и познание целого должно преобладать над познанием его частей.

Тома покосился на Етцу — та сидела с диктофоном в руках. Хорошо, будет кому потом объяснить точнее, ибо Тор останавливаться не собирался:

— А теперь, кто-нибудь знает про теорию крыла бабочки? — и вновь, почти без паузы:

— Согласно ней, микроскопические события имеют огромное значение на макроскопическом уровне. Бабочка машет крылышками, и от этого по сложной цепочке связей начинается мощный ураган. Однако верно и обратное: мощный ураган приводит к тому, что бабочка машет крыльями. — Тор остановился и уставился на сидящих. — Вопросы есть?

Он расплылся в улыбке и теперь ждал ответа, но услышал лишь гробовое молчание.

— Последнее ведь имеет отношение к эсперам, так? — неожиданно спросила Етцу. — Мы работаем по принципам квантовой механики. Своими персональными реальностями, мелкими на фоне общей реальности, влияем на мир и в итоге все такие крутые.

— Точно! — просиял Тор. — Вы микроскопически влияете на мир, воздействуя на макроскопическом уровне. Соответственно, обратное тоже может быть верно. Эспер, чья персональная реальность лежит в плоскости общей реальности, но оказывает лишь микроскопическое воздействие. По вашим меркам второй, максимум третий уровень. Однако это уже не обычный эспер, а холистический, воспринимающий общую картину реальности впереди своей.

Тома окончательно отказался разбираться, вместо этого спросив:

— И к чему всё это?

Тор посмотрел на него и вновь широко улыбнулся.

— Камидзе-тян, скажи, ты ведь помнишь Акселератора и его проект шестого уровня?

Тома мигом повернулся к клону, но та не демонстрировала и капли беспокойства.

— Помнишь условие успеха? — Тор вновь зашагал по сцене. — Акселератор должен был сражаться с Сёстрами, пока не уничтожит их всех, тем самым вознесясь до шестого уровня. Но тебе не кажется странной сама корреляция? Получается, можно увеличить уровень, просто тупо сражаясь? Без учения наук, без развития интеллекта, без всего остального? Просто ходи, дерись годами со вторыми уровнями, и всё — ты на вершине! Однако этого никогда не происходило, так в чём же причина, а, Камидзе-тян?

Тома лишь мотнул головой, продолжая всматриваться в бессловесную клона.

— А причина в том, что факт сражений действительно может прокачать тебе уровень, но при условиях, — Тор, казалось, ничуть не обеспокоился отсутствием реакции. — Видишь ли... природа этого феномена неизвестна, но каждая драка, факт насилия, пролитая кровь, убийство вызывает в реальности некое возмущение. И я имею в виду, что реально возмущение, кажется, будто мир тоже стонет от боли...

На секунду светловолосый парень ушёл в себя, но встряхнулся и продолжил:

— И этим возмущением, при огромных мощностях и понимании, можно управлять. Брать как энергию, если вы простите мне такую пошлость. Академия-сити пыталась использовать её для шестого уровня Акселератора, но твоё вмешательство, Камидзе-тян, разрушило весь точный график использования этой энергии и эксперимент в целом. Отинус же пошла по другому пути.

Тор вновь уставился на Тому, теперь уже без улыбки.

— Стрельба в Багаж-сити, равно как атака на Гавайи и резня у замка Розенталь, были устроены прежде всего ради самого факта резни. Гавайи — исследование самого факта того, что насилие порождает воздействие. Розенталь — попытка ухватить и собрать эту энергию. Багаж-сити — прямое её использование для нашей цели. Для создания холистического эспера. Но увы, сработала неудача Магического Бога — и ты, Камидзе-тян, одним своим появлением разрушил поле сбора данных. Произошедшее в Багаж-сити оказалось абсолютно бессмысленным, и именно поэтому я здесь и предаю Отинус.

Тор улыбнулся грустно, даже как-то меланхолично.

— Мы, GREMLIN, не команда злых приспешников, одурманенных болванчиков и кровожадных маньяков, если вы вдруг подумали. Мы известные и уважаемые маги, с именем, и поэтому Отинус обратилась именно к нам. А в награду пообещала выполнить желание каждого. Мы согласились... но не сразу поняли, что согласились уничтожать десятки тысяч людей и взрывать острова ради будущего мира магии. А теперь, когда Локи, Сигюн и Сарония погибли, а Отинус не проявила и грамма сочувствия, начались брожения. И я прибыл сюда, в желании помочь испортить дальнейший план Отинус.

— Что за план? — нахмурился Тома.

— Вы знаете про Фройляйн Кройтун? — ответил вопросом Тор и вновь не дал времени подумать. — Полумифическая фигура неизвестного происхождения, её даже считали посланником небес или ада, в зависимости от ситуации. Но если подытожить — девушка, способная буквально поглощать информацию. В частности, сожрать чужую память, оставив человека чистым листом. Она не маг, не эспер, она нечто иное... и только такое, нечто иное, может стать холастическим эспером. И у Отинус есть точные сведения, что Фройляйн Кройтун сейчас в Академия-сити. Если точнее — в Безоконном Здании.

Тор даже вытянул руку в сторону видимого отсюда гигантского монолита, и все посмотрели туда же.

— Мы, честно говоря, рассчитывали закрутить всё до того, как Камидзе-тян восстановит правую руку, но к GREMLIN присоединился ещё один участник, и дело застопорилось. Но это не имеет значения, потому что теперь ты не сможешь разрушить поле сбора энергии. Оно вплетётся в токи Академия-сити.

— Подожди! — Тома аж вскочил, осознав, к чему всё идёт. — Отинус хочет устроить резню в Академия-сити?

— Ага, — кивнул Тор. — Как тогда с Сёстрами. Собственно, это и натолкнуло Отинус на саму мысль. Видите ли, у вас есть очень милая девочка-эспер Фремея Севенлун. Она не совсем обычный эспер, её окружает действующее на концептуальном уровне поле. Когда девочка попадает в опасность, то ближайший человек, считающий себя добрым героем, побежит её спасать. Причём! — он аж поднял палец, увлечённый лекцией. — Если этих героев несколько, то каждый может посчитать остальных такой же угрозой, и выступит против них. Прецедент был. Соответственно, Отинус собирается воздействовать на это поле, растянув его действие на весь город, и подвергнуть Фремею опасности. У вас сейчас, в связи с этой Третьей Мировой, полно считающих себя героями, и все они рванут защищать малышку — прежде всего друг от друга. Начнут меситься, Отинус соберёт получившуюся от месилова энергию, с её помощью сделает Фройляйн Кройтун холастическим эспером. И всё.

Через несколько секунд молчания Етцу спросила:

— А для чего ей вообще холастический эспер? Для Гунгнира?

— О, я не сказал? — всполошился Тор. — Да-да, для Гунгнира. Холастический эспер будет, условно говоря, черпать силы из общей реальности, и когда он воздействует этими силами на Гунгнир, то... ну, скажем, вложит в него ключ к реальности. Позволяющий менять её как удумается.

— А предаёшь ты потому что...

— Я не подписывался убивать пятьдесят тысяч человек и подвергать опасности маленькую девочку.

Тор наконец-то замолчал, предоставляя всем шанс подумать. Тома уставился на монолит Безоконного Здания, с трудом рождая мысли.

Ещё один "Второй эпизод". На этот раз не против клонов, а против друг друга. "Все, кто считает себя добрым героем"... то есть это заденет Анти-Навык и Правосудие, а то и GEKOTA. Пятьдесят тысяч в Багаж-сити.

На какое-то время он просто впал в отчаяние. Всё повторяется, но теперь в разы худшем варианте. Даже то, что теперь о нападении они знают заранее, не помогает. Всё, что могут...

Фремея Севенлун и Фройляйн Кройтун.

Первую надо оградить от любой опасности, вторую... что делать со второй? Прикончить, когда Отинус превратит её в холистического эспера?

Вновь всплыло изображение безмолвной, беззащитной Казакири Хёки, и Тома содрогнулся.

— Есть идеи, как нам это сделать? — спросил он, не надеясь отыскать ответ.

— Я могу поискать Фремею, — Етцу задумчиво покрутила диктофон. — Я о ней слышала и имею зацепки. А потом просто утащу к себе, в безопасность.

— Справишься одна? — у него аж чуточку отлегло от сердца.

— Угу, почему нет.

— Отлично, тогда нам остаётся...

— Пробиваться в Безоконное здание! — взмахнул кулаком Тор, и Тома вновь уставился на монолит.

Безоконное здание — место Алистера. Туда даже с Разрушителем Барьеров не пробиться. Потребуется куда больше сил... и, разумеется, Мисаки, Мисака и Канзаки вне зоны доступа

Как же иначе, неудача.

— А мы можем тебе доверять? — Ицува позади него задала самый разумный вопрос. — Какие гарантии, что это не ловушка?

— Гарантии? — Тор почесал в затылке. — Честно говоря, я думал подставиться под пульт вашей милой девочки. Можем подождать её, всё равно Отинус начнёт операцию только через три...

Что-то взорвалось, и небо прямо за парком резко окрасилось в ядовито-жёлтый цвет, секунду спустя разрезанный двумя белыми лучами.

— ...я хотел сказать "дня", но, похоже, теперь три минуты. — Тор ошеломлённо уставился туда, повернувшись ко всем спиной с явной демонстрацией, что он не при делах. Однако Тома уже не обращал на него внимания.

— Етцу, живо ищи Фремею, — он помчался к выходу из парка, и остальная GEKOTA кинулась следом. — Мы попробуем пробиться в Безоконное здание.

Там на месте и разобраться, что делать с Фройляйн Кройтун. Кстати, как она выглядит?

— Эй, подождите! — все помчались без приглашения Тора, а тот, залюбовавшись ещё одной парой лучей, не сразу заметил. — Не оставляй меня, Камидзе-тян!

— Ласт Ордер! — рявкнул Акселератор, но девочка уже сама послушным детёнышем прыгнула на скамейку и прижалась к нему.

В небе творилось что-то непонятное. По всему выходило, что сцепилось двое эсперов высшего ранга... но никто из них не орудует гигантскими свёрлами, слишком бесшумно пробуривающимися сквозь сгустившееся фиолетово-туманное сияние.

В былые времена Акселератор не обратил бы никакого внимания, отправившись по своим делам. Но сейчас всё это разжигало вопрос о причастности Отинус и уместности вмешательства.

Акселератор колебался ещё пару секунд, а затем между свёрлами пролетел белый луч и ударил куда-то в небо, едва не задев небоскрёб.

— Йомикава? — буркнул он в мигом раскрытый телефон. — Ага, оно самое. Нужно, чтобы кто-то забрал Ласт Ордер. Осилишь?

— Вот он, суперкрасавец, — голос Кинухаты стал необычайно нежным, словно девушка увидела любимого человека. — ЖНСЗУ.

— Кто? — Хамазура едва не подвис, пытаясь расшифровать буквенный код.

— Жутко Научное СверхЗвуковое Устройство.

— И мы теперь его так называть будем?

— Называть суперкрасавца мы будем "Драконий Гонщик". А сейчас супертихо.

Они стояли в ангаре перед тем, что выглядело как хромированный мотоцикл, накачавший себе маскулатуру слона. Он был окутан сетью чёрных проводов, крепко держащих его в тонких лапах, и Кинухата вынула доставшийся от Мугино приборчик размером и видом с шарик для пинг-понга.

— Хамазура, проверь пока, что в тех супершкафчиках, — "супер" было явно прибавлено просто так, шкафы недалеко от мотоцикла не выглядели чем-то особенным.

Пока Хамазура не открыл их.

— Ого! — он потрясённо уставился на два чёрных костюма с мотоциклетными шлемами вместо голов. От костюмов прямо-таки веяло технологичностью, приглашающей надеть и попробовать недостижимые для обычных людей способности.

— Суперкоды сработали, — Кинухата отняла шарик, и провода спали с мотоцикла. — Ну, Хамазура, теперь раздевайся.

— Зачем?

— Эти костюмы еле налазят на твой суперживот. — Кинухата преувеличивала, как всегда, но костюм и впрямь был чуть больше его. — Так что придётся раздеться.

Хамазура уже знал, что в обычной одежде управлять этим монстром не получится, со вздохом потянулся к свитеру, прикидывая, как бы заставить Кинухату отвернуться — и та отвернулась сама, когда в закрытой двери ангара появилась дыра.

А затем ещё и ещё, пропуская всё больше солнечного света, и вскоре Хамазура увидел, что пробивают сталь короткие прозрачные клинки, вонзающиеся в пол ангара и тут же тающие.

— Хамазура, супербыстро на мотоцикл.

Кинухата сказала это таким тоном, что парень плюнул на всё и мигом стянул свитер.

Прочненькая дверь, однако.

Куроёри уже с десяток клинков отправила, а та всё ещё стояла, и даже дыра получалась небольшой. Нет, нагнуться и пролезть-то можно, но пока возишься — раз десять пристрелят.

Но если там нет потайного выхода, то бежать некуда. Подготовиться могут — ну и что? Парень не угроза. Кинухату она уже била. Мотоцикл, к которому они зашли, какая-то военная разработка — но даже если и стреляет ракетами, то Куроёри всё равно справится.

Она четвёртый уровень, лучшая из получивших силу Акселератора, глава самой крутой из оставшихся групп тёмной стороны...

Дверь не успела упасть — мотоцикл прорвался прямо сквозь неё и поехал на Куроёри так, что той пришлось прыгать. Она успела швырнуть пару клинков в воздухе, но те бессильно вонзились в землю, а мотоцикл умчался живым воплощением скорости, оставив лишь бьющим по перепонкам протяжный стук.

Куроёри приземлилась — и Кинухата врезалась в неё всем телом, отбросив на асфальт. Набросилась как касатка, ударила в лицо раз, другой — третий заблокировали вырвавшиеся из-за спины биомеханические руки. Они же выдернули Куроёри из-под врага и подкинули в воздух, где она мигом начала стрелять клинками.

Кинухата запетляла опытным зайцем, избегая попаданий и примериваясь к новой атаке. Летать полноценно Куроёри не умела, но руки умели в планирование и прочие трюки, так что преимущество на её стороне.

Она начала бить с упреждением, и три клинка всё же впились в щит Кинухаты. Всё будет как тогда — залпом атак Куроёри размажет невидимую преграду и выбьет всё дерьмо из беззащитного противника.

Но залп никак не выходил. Кинухата запетляла ещё быстрее, клинки вновь начали мазать — а затем девушка нагнулась, без усилий схватила прислонённую к гаражу балку и метнула её в Куроёри.

— Сюда!

Майка вышла на прогулку в своей типичной манере — вращаясь на послушном роботе-уборщике. И на нём же ломанулась в переулок, заявив, что услышала крик.

Индекс и Мария отправились следом, а там все трое наткнулись на забившуюся в угол голубоглазую блондинку в розовом костюме.

Девочка рыдала и даже не сразу смогла сказать, в чём дело. Но затем, после совместных утешений, выдала, что её зовут Фремея и что на неё напало чудовище. Внятно объяснить, что ещё за чудовище, она тоже не смогла, и общим решением Майка подняла Фремею на робота и покатила вместе с ней к ближайшему посту Правосудия.

— Секунду, Ласт Ордер, — Йомикава нажала на тормоз и высунулась из окна. — Девочки, вы куда это?

— О, Анти-Навык! — Майка радостно подлетела к ним. — Мы девочку нашли, говорит, на неё напали!

— Кто? — Йомикава, нахмурившись, вышла из машины — и вдруг с диким криком свалилась на тротуар.

— Йомикава, крикнула Мисака-Мисака, выскакивая на помощь!

— Ноги заболели... — прошипела женщина, и тут начавшие окружать их прохожие, включая двух крепких парней в синих костюмах с наплечниками кристаллов льда, тоже закричали и повалились на асфальт. Волна боли избежала только девочек, испуганно оглядывающихся в поисках причин.

— Ножка Золушки изящна, стройна и миниатюрна, грубые ноги сестёр не могли вместиться в предназначенную ей хрустальную туфельку.

Светловолосая девушка в прозрачно-ярком платье зашагала к ним, спокойно переступая через трясущиеся от боли тела, и Майка мигом вцепилась в Фремею и Индекс.

— Бежим! — завопила она, подтягивая их к роботу и направляя его прочь от женщины. Мария схватила метнувшуюся к ней Ласт Ордер и помчалась следом, ничуть не отставая. Сендриллион ускорила шаг, но Йомикава схватила её за ногу.

— Не смей... трогать детей... — в глазах у женщины стояли слёзы сдерживания адской боли. Сендриллион холодно поглядела на неё и вонзила острие каблука второй ноги в руку женщины, вынуждая ту разжаться. Затем отвернулась и отправилась в ту сторону, куда убежали девочки.

Мисака ожидала, что встреча начнётся с молчания. Упрёков. Даже скандала.

Но она совершенно не ожидала, что подошедшая к кафе мама буквально рухнет на неё, крепко обняв и заплакав. Мисака едва не запаниковала, пытаясь оттащить маму и усадив её наконец на стул перед собой.

Мисака Мисузу выглядела вся помятой, с опухшим лицом, покрасневшими глазами и тусклыми волосами. И это она ещё нанесла макияж. Мисака уже знала, что после известия о её пропаже мама проиграла бой с выпивкой, теперь возвращаясь в норму, и угрызения совести вновь мучали её.

Ну что она хотела доказать этой своей попыткой самоубийства? Кому и зачем? Столько людей заставила горевать... родителей, Тому, Куроко чуть сама не погибла...

Мисака решила не колебаться. Внимание людей за другими столиками и так было привлечено, так что она сделала пару шагов назад и сама бухнулась маме под ноги, коснувшись лбом пластикового пола.

— Прости меня, мама! — крик аж надорвался на полуфразе. — Прости за то, что опозорила всю нашу семью!

— Что ты, что ты! — Мизусу едва не рухнула, быстро поднимая дочь. — Ты никого не опозорила, Микото-тян!

— Мам, не глупи. Я... — Мисака понизила голос, дабы зрители не услышали. — Я хотела убить себя. Это позор для всей семьи и для меня.

— Нет, Микото-тян, — мама обняла её и тоже зашептала. — Когда ребёнок убивает себя, это всегда вина и позор родителей. Мы оставили тебя одну, недостаточно навещали и в итоге забросили. Не вини себя, особенно теперь, когда всё обошлось и... ты больше не повторишь это?

— Это — не повторю. Но мама... я собираюсь опозорить нашу семью ещё раз.

— Как, Микото-тян?

— Я... уже не девочка, мам. Полностью. Я... легла с Томой. И остальные его девушки... тоже. И мы собираемся... быть с ним вместе... в целом.

У Мисаки горели щёки говорить такое маме, и она надеялась обойтись общими словами. Та ещё крепче обняла её, и через несколько секунд совсем тихо прошептала прямо в ухо:

— Ты уверена, Микото-тян?

— Да. Но я боюсь, что это тоже на вас отразится, и...

— Не беспокойся, Микото-тян, — мама отодвинулась и посмотрела на неё. Лицо блестело от слёз и сморщилось едва ли не до смешного, но она ярко улыбалась. — Когда я впервые увидела тебя с этим парнем, то сразу отметила, как хорошо вы смотритесь. И я слышала о его ситуации, это весь город обсуждает, если честно. Так что если ты уверена, что поступаешь правильно, то смелей. С репутацией твой папа разберётся сам. Ему, если честно, не впервой.

— Мам! — теперь уже Мисака зарыдала. Она ожидала строгой нотации и запрета — но не такой вот любви, вновь пронзающей сердце чувством вины. — Мама... прости, мама!!!

— Шшшш, спокойно, доченька, — Мисузу начала гладить рыдающую дочь по волосам, не обращая внимания на двух нелепо топчущихся рядом официанток, старающихся понять, стоит ли им вывести шумных посетителей или лучше не разрушать момент. — Ты мой пятый уровень, ты доказала свою силу и я верю в тебя. Так что иди к этому парню, Микото-тян. И будь спокойна.

— Королева, давайте я вас понесу! — в третий раз Джунко предложила уже с каким-то капризом в голосе.

— До Томы... должна... сама... — с большим капризом и на последнем издыхании заявила Шокухо. Она уже откровенно ковыляла, держась за стену, но отвергала все попытки прийти на помощь.

Она единственная из всех жителей Академия-сити поняла, что происходит наверху. Гигантские свёрла, в самом буквальном смысле пробуривающиеся сквозь взрывы, не оставляли вариантов.

Гунха сцепился с Ноканом.

Неизвестно почему, но главное что вдали от оживлённых улиц, на которые многие высыпали полюбоваться.

Она сообщила об этом Томе, а тот в свою очередь написал, что они выступили к Безоконному зданию. Других подробностей не было — может, в другом сообщении, если не умудрится опять посеять телефон.

Тем временем зеваки едва не поплатились за своё любопытство, когда вспышка в небе вырисовала быстро увеличивающуюся человеческую фигуру.

Гунха брякнулся прямо посреди дороги, обрушив асфальт и заставив автомобили с визгом затормозить. И словно этого было мало — вновь подскочил будто резиновый мячик, свалился на припаркованную машину, разломав её в груду деталей, и лишь тогда остался лежать.

— Думаю, с ним всё в порядке, — неуверенно предположила Джунко, и Шокухо едва не пробило на истерический смех. Ну да, Гунха после атаки Нокана рухнул с огромной высоты, пробил камень и сталь, но должен быть в порядке.

Это же Гунха.

Акселератор что-то начал частенько опаздывать. Вот и сейчас он добрался до поля боя лишь когда Седьмой исчез внизу бессильной точкой.

— О! — Нокан аж замахал хвостом при виде его. — Здравствуйте, Акселератор. Мы очень давно не виделись.

— Я уж думал, что ты сдох, — эспера поддерживала в полёте игра воздушных потоков, лабрадор же пользовался гигантскими механическими крыльями с реактивными двигателями, вынырнувшими из непропорционально маленького рюкзака на холке.

— Не сочтите за грубость, но я вас всех переживу, — Нокан опустил морду в сторону упавшего Гунхи. — Вам случайно неизвестны причины его нападения?

— Ни капельки.

— Ага. Значит, оно началось... — теперь пёс задрал морду к небу. — Акселератор, могу я попросить вас о... пожалуй, всё-таки одолжении?

— Смотря каком.

— Постарайтесь сегодня никого не убить. Очень сильно постарайтесь.

Акселератор нахмурился. Все Кихары подонки, но Нокан, если пользоваться демагогией, цивилизованный подонок. Ему не нужны напрасные жертвы. И раз он обращается с такой просьбой, значит, сегодня они будут.

— Не только не убить, но и спасать?

— Я не могу вам приказывать, увы, — пёс аж проскулил. — Но да, прошу.

— А просто остановить то, что "началось", не судьба?

Акселератор нарывался и понимал это. Он не ждал ответа, но тот всё же прозвучал:

— Да, Акселератор. Не судьба. Зато надо постараться не допустить совсем больших разрушений. Я даже Седьмого постарался швырнуть так, чтобы никого не зацепить, — пёс замахал хвостом и начал разворачиваться. — В благодарность могу сообщить вам какие-нибудь секретные сведения. Например — как продлить жизнь вашим девочкам.

— Я вот только одна думаю, что это похоже на ловушку? — Лессар нацелила копьё прямо на Тора, который пристально рассматривал оружие.

— Всё-таки мою Перчатку скопировали, — наконец признал он со вздохом. — Ну да, засветишь оружие один раз — и всё, прощай уникальность.

— Не меняй тему! — Лессар негодующе забила хвостом. — Тома, можно я его проткну?

Парень пока не отвечал, рассматривая белоснежную монолитную стену Безоконного Здания, на тротуаре перед которым они собрались после нескольких минут бешеной беготни. Голова включилась только сейчас и осторожно напомнила, что они вообще-то науськаны выходцем из вражеского стана атаковать главное здание своего города.

— Какие всё же доказательства, что ты не врёшь? — выдохнул он; сердце тела, лежавшего почти неделю, яростно билось в нежелании крайностей.

— Доказательства... — Тор отвернулся от Лессар к нему. — Даже не знаю. Я планировал доказать тем, что полностью подготовлю вас к атаке и позволю вашей девочке поковыряться у меня в мозгах, но Отинус, похоже, уже поняла, что я в GREMLIN пятая колонна. И начала всё прямо сейчас. Видели, что с народом творится?

Тома видел. Людей на улицах резко поубавилось, а те, что были, оделись как персонажи манги. И все пока ходили спокойно, но зыркали друг на друга с явной неприязнью.

— Герои уже ищут Фремею, — пояснил Тор. — И подозревают всех. Но всё начнётся, когда они её найдут.

— Как они знают, что искать надо именно Фремею? — Ицува сама смотрела на всех крайне угрожающе и сжимала копьё с готовностью проткнуть любого врага.

— Без понятия. Отинус объяснила нам лишь механизм работы, как именно он крутится... — Тор пожал плечами.

Если он врёт... наверняка Алистер один из немногих, кто точно сможет доставить неприятности Отинус. И та желала бы добраться до него первой. А поскольку Безоконное Здание почти наверняка защищено множеством сил магии и эсперов, то добраться руками Разрушителя Барьеров.

Если он прав... Алистер вновь не собирается ничего делать с погружающимся в хаос городом. И беспрепятственно позволит Отинус создать холистического эспера?

Томя понял — он ничего не понимает. Вопрос даже не в том, верить или не верить Тору, вопрос в том, что им делать с Фройляйн Кройтун. В обоих случаях Отинус превратит её в холистического эспера, но не лучше ли тогда оставить всё как есть? Вдруг внутри своих владений Алистер сам разберётся с ней, а вне уже не сможет?

— Мы не будем проникать в Безоконное здание, — решил он. В конце концов, если Етцу спрячет Фремею от глаз всех "героев", то вообще без разницы, где Фройляйн.

— Ага, но если ты это из-за меня, Камидзе-тян, то сейчас докажу, что невиновен, — Тор напряжённо всмотрелся в сторону проезжей части. — Ибо, похоже, Фенрир явился по мою душу.

Хамазура не понимал, зачем им мотоцикл. Шестой жил глубоко под землёй, ниже даже подземного лабиринта, и не ехать же туда на мотоцикле... но Мугино заявила, что надо. А поскольку его по определению никто не собирался посвящать во все планы, то Хамазура смирился.

Да и сейчас гораздо важнее научиться управлять этой штукой.

Что выходило на удивление хорошо. Да, Хамазура умел ездить на байке, но отнюдь не блистал, предпочитая автомобиль. Здесь же, казалось, руль слушался его мыслей и руки откликались мгновенно.

Плюс улицы что-то опустели, поток машин резко поредел. Если верить голографической проекции, что шлем костюма, "без которого ты супергрохнешься, Хамазура", выводил у него перед глазами столь ярко, словно и не был надет.

По словам Мугино, Академия-сити всерьёз рассматривала вариант со вторжением в Россию, и "Драконий всадник" предназначался именно для этого — мотоцикл нового поколения с проходимостью внедорожника и кучей функций в том числе для боя. Однако полноценная Третья Мировая откладывалась, откладывался и дебют мотоцикла. Так что все имеющиеся экземпляры, ещё не поставленные на конвеерный поток, заперли в военных ангарах.

Но в дело вступили ITEM, с желанием устроить военной игрушке тест-пробег.

Хамазура свернул на перекрёстке просто идеально, будто рефлексами мог сравняться с сильнейшими бойцами. Это настолько воодушевило его, что заставило выжать ещё газу.

С такой скоростью на месте будет через минуту.

Где. Чёртово. Подкрепление?!!

Куроёри накануне поцапалась с Юитцу из-за этого. Она утверждала, что одна сотрёт Кинухату в порошок, учёная же требовала подстраховаться и взять с собой компанию. В итоге обе остались при своём, и потому Куроёри не сомневалась, что кто-нибудь из SECTOR приглядит за нею.

И сейчас ублюдки бездействовали, хотя должны подло ударить в спину врагу.

Кинухата стала сильнее, быстрее, такое чувство что умнее. Она больше не неслась в лобовую атаку, надеясь на прочность щита, она вообще не подставлялась под удары. Куроёри попадала лишь потому, что била по большой площади — но и так максимум два-три азотных клинка скользили по щиту, все остальные превращали площадку перед гаражом в решето.

Она уже и не двигалась по нему, предпочитала как можно больше времени проводить в воздухе, маневрировать с помощью лишних рук, отталкивающих и хватающихся за сам гараж — но уже чувствовала, что выдыхается. А от постоянного вращения земли и неба ещё и блевать тянет.

Она даже не поняла, как подпустила к себе Кинухату. Вроде та была в нескольких метрах, Куроёри приземлилась для очередного взлёта с площадной атакой — и вдруг кулак врезался ей под рёбра. Затем второй в солнечное сплетение, третий в подборок...

Кинухата била как заправский боксёр. Быстро, жёстко, не давая шанса опомниться, блокировать, контратаковать. Удар, удар, ещё удар. От каждого Куроёри отступала, пока её нога не угодила в одну из вырытых клинками ямок.

Это совпало с ударом — и девушка рухнула, запутавшись в своём же белоснежном плаще, а Кунихата уселась поверху и ударила ещё трижды, теперь целясь в лицо.

— Ты суперкрепкая, — признала она, занося кулак ещё раз. — Но хочешь знать, почему суперпроиграла?

Куроёри закрыла глаза, но уши заткнуть не смогла, и слова прозвучали в унисон с наполнившей тело болью:

— Потому что я не полагаюсь на суперсилу.

И кулак опустился с тяжестью кузнечного молота.

Девочки стояли друг напротив друга и меньше всего походили на встретившихся после школы подружек. Начиная с угрюмого переулка, прячущего их от людей, и заканчивая острым кинжалом, что держала девочка в розово-белом наряде и чёрными волосами, заплетёнными в две длинные косички.

— Хорошо, что дядя Нокан поделился своим паттерном личности, — сказала она, вытянув кинжал в сторону другой девочки. — А то мне всё ещё недостаёт кихарности.

Та не ответила. Она смотрела на Эншу и на кинжал так равнодушно, будто не понимала, какая опасность ей грозит.

— У меня нет силы дяди Нокана, увы, но у меня есть его инструкции, Фройляйн Кройтун, — Эншу шевельнула клинком. — Возвращайся в своё убежище, или...

Неподалёку раздался шум робота-уборщика, к которому примешались девичьи визги. Они всё возрастали, и вскоре из-за угла вылетела Майка на вращающемся цилиндре, за который упорно держались Индекс и Фремея. Сразу за ними мчалась Мария, таща под мышкой Ласт Ордер.

— Ты! — она даже замедлилась при виде Эншу. Та отступила, дабы не попасть под робота, и только теперь увидела, от чего они бегут.

Толпа подростков вынырнула следом — преимущественно крепкие парни, и сплошь разукрашенные по нынешней геройской моде. Впереди мчался качок во всём красном, с уродливо громадными перчатками на руках.

— Я, Лавовый Коготь, спасу Фремею Севенлун! — он орал неизвестно кому, но все остальные несли ту же чушь, одновременно толкаясь и пихаясь.

Мария промчалась мимо — и Кройтун сорвалась за ней, мгновенно войдя в темп убегающих девочек. Эншу недовольно крякнула и помчалась за ними, также стараясь не отставать.

— Ня! — Козаку Митори плюхнулась на пол убежища серой каплей и мигом вытянулась в человеческую фигуру. — Что за сонное царство?

— А, это ты, — Етцу лениво приоткрыла глаза и посмотрела на лежащих в огромном гамаке Харуми с Ханзо. — Да пусть поспят, а то ещё побегут во весь бедлам и кто-нибудь прихлопнет.

— Да, там уж бедлам такой бедлам, — фиолетоволосая медсестра включила приставку. — Я погоняю одна?

— Скажи хоть, что там. Мугино ко мне рвётся?

— Не знаю. Хамазура с Кинухатой действительно стырили мотоцикл, но на них Куроёри-тян кинулась. Паренёк уехал, а те кошачью драку начали. И продолжали, когда я смылась.

— Так, — Етцу села и нахмурилась. — Остальные из SECTOR?

— Индейцев сегодня не видела, Кайби тоже. До Юитцу-тян пыталась дозвониться, но там связь отключили. А ещё кто-то в воздухе подрался, я тебе видео кинула.

— Ой, я тоже все оповещения отключила, дабы выспаться... — Етцу вынула свой смартфон. — Ага, тут не только ты написала...

— Мне начинать играть?

— Начинай, я пока просто посмотрю. Всё равно Мугино сюда не пробьётся, а времени у нас полно.

Акселератор только нацелился спускаться, как раздался звонок и Йомикава тяжело задышала в трубку.

— Ласт Ордер сбежала, — наконец выдохнула она. — На нас напали, меня ранили, и девочка убежала. Я не знаю, куда.

— Жить будешь?

— Спрашиваешь. Но я пока не в форме...

— Хорошо, до скорого, — он тут же сбросил звонок и уставился на переплетение улиц, сверху кажущееся лабиринтом с пачки хлопьев.

Надо было заставить чертовку носить отслеживающее устройство, вот на такие случаи. Но упрямица всё время срывала его, заявляя, что не позволит братику Акселератору знать, когда она идёт в туалет и душ.

Найдёт — прицепит силой и с угрозами.

А пока... вдалеке блеснули молнии.

— Всё в порядке, Кумокава-сан? — поинтересовался Роберто, когда девушка вернулась в зал совещания.

— Да, простите, — кивнула та, устраиваясь на своём месте. — Потребовалось личное присутствие.

— Превосходно. В таком случае продолжаем, — Роберто откашлялся, возвращая официальнцю атмосферу. — Итак, предварительные данные показывают две возможные точки удара: неизвестная крепость в небе над Россией и Саргассо в Северном море.

— Саргассо? — нахмурилась Серья. — При чём тут Саргассово море?

— Это магический термин, Кумокава-сан, — легко зевнула Дева Версаля. — Обозначает места крушений кораблей, притянутых магическими аномалиями. Они могут использоваться в ритуалах, и это Саргассо в последние дни страшно фонило.

— Плюс лучше сначала проверить Саргассо, ибо если со Скандинавией спецоперацию мы ещё перетрём, то взрывать что-то в небе России... — добавил Роберто, непроизвольно улыбаясь.

— Заранее отказываю, — Кранс тоже улыбнулся. — К тому же крепость зависла над городом, что строил Фиамма. Пострадают мирные граждане.

— Я бы тогда там и устроилась, — Серья напряжённо уставилась в ноутбук. — Фактически под охраной России, вовсю пользуясь обстановкой...

— Крепость не подаёт признаков жизни. И не отреагировала на разведывательный полёт наших самолётов.

— Мы говорим про могущественного мага, Кранс. Истребители ничего не учуют.

— Думаю, уместно будет проголосовать, — Роберто нажал несколько клавиш на своём ноутбуке, открывая окно для голосования у остальных. — Крепость, Саргассо или оба сразу. А потом подумаем о том, кто будет атаковать, потому что я хотел бы отправить свои бомбадировщики, а вы все наверняка возражаете.

Лессар вопреки крику Тора взмахнула копьём-перчаткой, механические пальцы разжались и отправили мощную струю воздуха в сторону молодого обросшего светлыми волосами парня, стоявшего посреди улицы. Тот не шевельнулся, но пространство перед ним искривилось, вызвав у всех ощущение распахнутых челюстей — и атака попросту исчезла, не шевельнув даже меховые одежды противника.

— Говорю же, он жрёт магию, — Тор сделал ещё шаг назад. — И ваше эсперское, возможно, тоже. Не рекомендую проверять.

Клон, уже нацелившая в сторону Фенрира руку с молнией, вопросительно взглянула на Тому. Тот качнул головой, также отступая.

Некогда сражаться. Главная задача сейчас — найти Фремею.

— У него есть уязвимости? — Ицува и Химегами тоже отступали, хотя первая вытащила копьё, а вторая подобрала камень.

— Ну знаете, — с неожиданным весельем протянул Тор. — Его можно застрелить.

Клон довольно потянулась собирать винтовку, а Тома на всякий случай прикрыл её. Фенрир злобно сощурился и шагнул к ним.

— Тор! — практически залаял он. — Что ты делаешь? Выполняй приказ!

— Ой-ей, похоже, бойцовского пса придётся усыплять, — пожал тот плечами, и в следующую секунду клон подняла винтовку.

— Мисака хотела бы отметить, что она по-прежнему не может заставить себя стрелять в людей, пытается вообразить противника кабачком Мисака.

— Тогда дай мне! — Тор молниеносно вырвал у неё оружие, наставил на Фенрира и выстрелил.

Тот ещё до этого вновь искривил пространство — и асфальт вздыбился горами, отбивая пули и угрожающе рванув острыми шипами к ребятам.

— Это ещё что? — Ицува еле отпрыгнула, когда очередное вздутие началось прямо у неё под ногами.

— Тут уже сложнее, — Тор ушёл от своего легко. — Он присваивает земле прообраз своей пасти, раскрывает её и тем самым меняет ландшафт...

Лессар завизжала — сразу несколько выросших пиков отрезали её от остальных. Тома рванул на помощь, но камень и не вздумал рассыпаться от прикосновения. Рядом затрещали ряды закусочных, к которым подобрался растрескавшийся асфальт, что-то начало осыпаться...

— Смотри на это с хорошей стороны, Камидзе-тян, — Тор появился рядом с Томой и начал размашистыми ударами крошить камень. — Отинус могла отправить сюда Хель, и тогда бы точно начался кошмар.

Хамазура практически слился с мотоциклом, настолько, что умудрился не выпасть из седла, когда асфальт пошёл буграми и байк взлетел как на трамплине. Но приземлился он на одно колесо, практически запнулся об огромную трещину — и вот теперь парня выбросил.

Крайне аккуратно выбросил, надо сказать, Хамазура падал куда больнее. Однако же голографическая картинка погасла, пришлось срывать шлем и смотреть на упавший мотоцикл, проверяя, как он там с виду.

А затем видеть причину всего кавардака.

Мужчина в одежде, напоминающей пальто из звериных шкур, стоял спиной к нему. От него во все стороны шли какие-то волны, почему-то напомнившие Хамазуре щёлканье собачьих зубов — и от этих волн асфальт вздыбался.

На него мужчина не смотрел, всё его внимание было приковано к людям впереди. И хотя те уже почти скрылись за выросшими скалами, но Хамазура всё равно узнал одного из них.

Тот самый парень, что ударом по лицу свалил его в изменившую всё ночь.

А рядом с ним... куча девушек. Одна из них, в розовом топике и белых леггинсах, размахнулась огромным копьём. Что-то вспыхнуло рядом с мужчиной, но ощущение челюстей мигом рассеяло вспышку.

Ничего себе, как она с такой грудью двигается...

Хамазура сглотнул, вывел себе облик Такицубо и неуверенно встал. Другие девушки тоже атаковали, одна из них ударила небольшой молнией (также пожрана), мужчина отвлекался лишь на них, так что Хамазура просто подошёл к нему сзади.

И врезал шлемом по затылку.

— Мисс Элизалина, похоже, только вы ещё не проголосовали, — вежливо обратился Роберто к уткнувшейся в ноутбук женщине. — А поскольку мы так вот разделились во мнениях, то ваш голос...

— Его не будет, — злобно ответила та, в подтверждение закрывая ноутбук. — И, похоже, мне всё-таки придётся это сказать.

Она выпрямилась и оглядела ожидающие услышать очередную брань лица.

— Вы все просто идиоты, не понимающие, с чем имеют дело.

Ожидание сменилось грустным разочарованием, а Элизалина скрестила руки на груди.

— Почему вы все думаете, что сражаетесь с просто очень сильным магом? Почему игнорируете "Магический Бог"? Думаете, это какой-то титул или пафосное подлизывание? Так вот, Отинус — бог. Самый настоящий. Вашего Христа она затыкает за пояс, — Элизалина бесстрашно посмотрела на нахмурившихся Кранса, Эризард и Матиаса. — А если она добудет Гунгнир, то равного ей просто не будет. Но вы смотрите на всё это и... давайте ракетами ударим! Неудивительно, что мы докатились до Третьей Мировой, с такими идиотами в правительствах. Знаете, что будет после попадания ракет? При условии, что Отинус не слушает наш разговор, не поставила защиту на испарение и отражение атак и ушла в какую-нибудь божественную медитацию с отрывом от мира? А ничего не будет. Хоть сотню взорвите, богу всё равно не повредите. И есть смысл говорить за вас, что будет потом? Правильно, скинете ещё более мощные бомбы. Пока дело не дойдёт до ядерных подарков в Северном море и над Сибирью. А после такого все вот эти наши договоры, что мы уже второй день согласуем, вот это всё... — Элизалина даже ткнула в ноутбук. — Только на туалетную бумагу сгодится. И Отинус опять-таки не заденет.

Теперь все молчали потому, что думали — благо женщина умолкла и потянулась за бутылкой с водой. Наконец Роберто тихо спросил:

— Ваши предложения?

Элизалина отпила из бутылки и посмотрела на Эризард:

— Это правда, что Камидзе Тома и Оллерус заключили соглашение о сотрудничестве?

— Не столь официально, но да, они у меня болтали на тему совместной работы, — отозвалась та, мрачно постукивая пальцем по столу.

— Замечательно. Вот и ответ. Предоставить всё это Оллерусу и Камидзе Томе, — Элизалина отставила бутылку и раскрыла ноутбук. — Всякая магическая бюрократия сейчас единственное, что имеет шанс против Отинус. И если эти двое не справятся, то можете хоть весь арсенал разряжать — проиграем в любом случае.

— Сестрёнка, — Дева Версаля положила руку ей на плечо. — Ты всё правильно сказала, но упустила одну важную деталь. Отинус, несомненно, бог — но она не ведёт себя как бог. Мы всё ещё живы, всё ещё сидим и ищем пути сражения с ней, нет ни одного признака изменения реальности в её пользу. Она сама вступила в бой только раз, и мы не знаем, что конкретно произошло, только результат.

— Потому что Гунгнир...

— Мы знаем про Гунгнир, — не дала договорить сестре Дева. — Мы знаем, что с ним Отинус станет всесильной. Но она и сейчас такая, просто очень зависит от удачи. С её опытом и мощью не проблема организовать создание копья так, чтобы не привлечь ничьё внимание или выкрутить руки всему миру. Она же не только этого не сделала, она ещё и набрала себе помощников, выполняющих всю работу. И не всегда справляется с поставленными задачами. А после того, что Кумокава-сан рассказала нам о Сен-Жермен... — она ненадолго посмотрела на молча слушавшую их черноволосую девушку. — Возможно, Отинус тоже поддельная или очень сильно ослабла. Потому и прячется за чужими спинами. А раз так, то ракетный обстрел и уж тем более ядерный взрыв имеют все шансы прикончить её.

— Это всё слишком натянуто, сестра, — глухо ответила Элизалина. — Отинус водит нас за нос, ждёт и надеется, что мы её атакуем. Её слабость не более чем иллюзия, и пусть Оллерус с Камидзе Томой ломают эту иллюзию.

Теперь Дева не ответила, лишь покачав головой. Роберто подождал ещё немного и кашлянул, привлекая внимание.

— Предлагаю сделать ещё один перерыв, обдумать и обсудить, а затем отменить первое голосование и провести новое. Добавив пункт о запрете атаковать.

— Узко, — пожаловалась Индекс, еле пробираясь сквозь особо тесное место. Мария перед ней с трудом повернула голову.

— Сейчас выйдем, потерпи, — она продолжила бочком двигаться вперёд, и Индекс пришлось делать то же самое, держа за руку Фремею. Позади неё протискивалась Ласт Ордер, за ней Эншу, Кройтун и Майка.

Именно Мария указала им тайный проход из очередного переулка, объяснив рассказом старшей сестры, после чего девочки быстро дали роботу команду катиться далее, отвлекая внимание, и втиснулись в узкий каменный проход, закрывшийся за ними.

Ещё через несколько шагов он расширился, позволив вздохнуть свободнее, и вывел в небольшой карман с единственной демонстративно приоткрытой стальной дверью.

— Давайте отдохнём, я устала, — капризно протянула Фремея, и все с ней согласились, прислонившись к стене.

— Что вообще происходит? — наконец спросила Майка.

— За мной гонятся плохие люди, — мгновенно ответила Фремея. — Харуми-сан и Ханзо-сан отвели меня к Шестой, а та хочет меня убить. И эта девушка хочет меня убить. А там герои спасают, как и вы.

— А? — захлопала глазами Майка; Мария же придвинулась к Эншу.

— Опять ты или твои родственнички причастны? — она спросила это столь угрожающе, что Кихара даже притворно оскорбилась.

— Можно подумать, я только и делаю, что врежу всем, — обиженно сказала она, ощупывая спрятанный в рукаве нож.

— Да, ты только это и делаешь. Вот сейчас что-то с этой девочкой делала. Слушай, как тебя зовут?

Кройтун, до сих пор голодным взглядом рассматривая Ласт Ордер, вздрогнула и повернулась к Марии. Несколько секунд она таращилась в никуда, но затем тихо ответила:

— Сатен... Рюко.

— Хорошо, Сатен Рюко... — от Марии пауза не укрылась. — И что же ты делала рядом с Кихарой Эншу?

— Я... хочу... — Кройтун вновь уставилась на тихую Ласт Ордер. — Есть.

Желудок Индекс забурчал так, словно услышал знакомое слово. Все похлопали себя по карманам, но еды не обнаружили.

— Надо выходить обратно, но как, пока там такие бегают... — вздохнула Майка.

— Какая разница, меня всё равно спасут, — заявила Фремея, и пояснила:

— У меня сила такая. Герои спасают из любой опасности. Спасут меня — спасут и вас.

— Тогда братик Акселератор точно прибудет, оживилась Мисака-Мисака! Давайте просто его тут подождём, умоляюще обратилась ко всем Мисака-Мисака!

— Пока герои прибывают... — Мария схватилась за дверь, напряглась и неожиданно тихо раскрыла её, уставившись в темноту последующего коридора.

— Что там, как думаешь? — Майка встала рядом с ней.

— Сестра говорила, что один из путей в логово Шестого.

— Шестого? Который напал на Фремею?

— Да, но... — Мария оглянулась на блондинку, пытавшуюся привести в порядок розовое одеяние. — Обратно мы не полезем, там только наткнёмся на этих... двинутых. А тут, в подземелье, нас не найдут. И сестра мне показывала путь, когда учила ориентированию, — она заговорила куда увереннее. — Там есть комнаты, скрытые от посторонних глаз, через них я смогу связаться с сестрой, и она нас вытащит.

— Хорощо, если... — теперь оглянулась Майка, сразу на всех молча слушающих её девочек. — Нам придётся спуститься под землю.

— Спасибо, — выдохнул Тома. Хамазура лишь кивнул в ответ, присматриваясь к вмятине на шлеме. Если он его испортил...

— Жив и без сознания, доложила Мисака, проверив пульс врага.

— Могу исправить, — Тор наотмашь рубанул ладонью. — Нет, серьёзно, его нельзя оставлять в тылу.

— То есть мне не звонить в Анти-Навык? — уточнила Химегами, готовая тыкнуть пальцем в экран смартфона.

— Подождите все... — Тома приложил ладонь ко лбу. Чёртова неудача, он только вышел из больницы, и сразу же в водоворот. Могла бы хоть день подарить...

Тор может плести какой-то план, но пока остаётся лишь довериться ему. Драк за Фремею не видно и не слышно, даже воздушное буйство полностью стихло, но это обманчивая тишина. Фройляйн Кройтун из логова Алистера не вытащить и не стоит вытаскивать. И GREMLIN в городе...

— Кто-нибудь ещё должен быть здесь, Тор?

— Мариан точно, — мгновенно ответил тот. — И Сендриллион рвалась устроить реванш. А так вряд ли кто ещё, хм... Локи и Йормунгард на секретных заданиях, Фрейя и Хель рядом с Отинус, Берси приглядывает за Гунгнир, Идунн и Сиф... понятия не имею где...

— Рядом с Отинус? Где именно?

— Увы, Камидзе-тян, я сказал бы сразу, если мог. Но Отинус по максимуму ограничила возможность найти базу. Даже намекнуть не смогу, — Тор почесал в затылке. — Если только постараться...

— Не надо. Хорошо, тогда... — Тома помассировал виски; Ицува подошла сзади и приложила пальцы туда же, продолжив массаж за него. — Спасибо. Тор, можешь избавиться от Фенрира, не убивая его? Скинуть в портал, например.

— Порталы не делаю, не моя специализация. Но я понял тебя, Камидзе-тян, — Тор без усилий подобрал неподвижное тело и шагнул к ближайшему переулку. — Сейчас свяжу чем-нибудь и кину в мусорный бачок, подожди немного.

— Спасибо. Так... — Тома позволил себе ненадолго расслабиться от нежных прикосновений Ицувы. — Слушай, прости, но... кто ты?

Хамазура ещё до вопроса понял, что парень его не узнал. Это даже обижало: они так хорошо дрались, этот Тома произносил пафосную речь... словно бы каждый день этим занимается.

И сразу пять девушек рядом торчит. Та в розовом топике виски массажирует, ещё одна в школьной форме (и тоже с большой грудью!) просто стоит, почти прижавшись. Шатенка не настолько выделяющаяся, но зато с винтовкой. А позади всех вообще европейка вздыхает, с чем-то наподобие копья. И впереди европейка, голубоглазая блондинка.

Хамазура напоминал себе о Такицубо, о её нежности и проведённых вместе ночах, но изгнать зависть просто не выходило. Так что ответил он даже вызывающе:

— Хамазура Шиаге. Один из лидеров Нулевиков, ближайший подручный Четвёртой.

Никакого вранья. Но парень и не усомнился, напротив, нахмурился и спросил:

— Подожди... Четвёртая же мертва?

— Нет, удивлённо ответила Мисака. Четвёртая несколько дней назад, ещё до возвращения братика Томы объявилась в Академия-сити, сказала Мисака, уверенная, что братик Тома знает.

— Боже, Мисаки... — Тома приложил руку ко лбу. — Так, это всё меняет. Слушай, Хамазура... кстати, мы случайно не встречались?

Хамазура лишь дёрнул плечами. Не узнал сам — нечего подсказывать.

— В общем, Хамазура, можешь передать Мугино, что Камидзе Тома вновь хотел бы её нанять? — парень, к счастью, не стал заостряться. — Или ещё лучше, отвези меня к ней, потому что сейчас каждая секунда может...

— Мы заняты, — перебил его Хамазура, живо представив реакцию Мугино, если он нарушит операцию и привезёт к ней этого парня. Даже если они там знакомы.

Тома посмотрел на него пару секунд, а затем сменил тон на почти умоляющий:

— Слушай, я понимаю, но сейчас в опасности весь город и конкретно одна маленькая девочка. Я должен их спасти и не допустить повторения... пожалуйста, отвези к Мугино, дальше я сам.

— Маленькая девочка? — Хамазура сглотнул. — Кто именно?

— Фремея Севенлун.

Хамазура аж шлем выронил.

Это знак судьбы. Ничем другим быть не может. Парень, чьи слова — и увесистый кулак — изменили жизнь Хамазуры, теперь тоже искал Фремею, дабы спасти её.

Игнорировать знаки судьбы нельзя.

— Садись, — он отошёл к мотоциклу и поднял его. — Отвезу мигом.

— Тома, а мы... — встревоженно спросила Ицува.

— Во-первых, отведите Химегами в безопасное место, — девушка мигом надулась, но Тома не дал ей вмешаться. — Во-вторых, постарайтесь разнять те драки, что увидите, но не встревайте ни во что опасное и как можно меньше насилия. Как уж сможете, да. Постарайтесь достучаться до Мисаки... да до кого угодно, Гунху точно поищите. Я с вами свяжусь, если связь не обрубят. Если обрубят — собираемся у больницы. Удачи вам всем, — он аккуратно снял руки Ицувы с висков и шагнул к готовому ехать Хамазуре.

Шлем работал, пусть и со вмятиной. Хамазура уселся на мотоцикле, и Тома сел позади него.

— Тома, ты без шлема! — крикнула Лессар, да и остальные засуетились в поисках чего-то для головы.

— Нет времени! — крикнул тот, цепляясь Хамазуре за пояс. — Доеду и так! Погнали, быстро!

Хамазура лишь покачал головой, вглядываясь в восстановленную голографическую картинку. Ну, если повезёт...

Мотоцикл заревел, рванул с места, выпетлял в ряду покорёженного асфальта и мгновенно скрылся из виду.

— Камидзе-тян, я нашёл следы... э, где он? — выскочивший из подворотни Тор затормозил, а радость сменилась удивлением.

— Уехал спасать город, — Ицува мрачно развернулась к нему. — Какие следы?

— Следы Фройляйн Кройтун, магические, — Тор указал в сторону подворотни. — Пойду по ним. Вы мне неинтересны, так что гуляйте куда хотите.

— Спасибо, что разрешили, — буркнула Ицува и повернулась к сдержавшим эмоции Химегами, Лессар и клону. — Ну что... как Тома сказал или есть ещё варианты?

— Джунко, стоп! — скомандовала Шокухо, и подруга послушно остановилась. Блондинка сейчас сидела в её захвате, как невеста на руках жениха, и смотрела на экран телефона, где точка Томы всего в квартале от них резко ускорилась в противоположную сторону.

Не мог с минуту подождать! И на чём таком быстром умчался, интересно?

— Джунко, вперёд! — та послушной собачкой выполнила приказ. Шокухо пришлось воспользоваться ей, а то ноги уже болели и гордостью стоило поступиться, скорость стала важнее всего.

Когда они примчались к нужной точке, то увидели там лишь переговаривающихся девушек, и Шокухо сразу крикнула, привлекая их внимание:

— Где Тома?

— Уехал с каким-то парнем на мотоцикле к Мугино, — ответила Ицува, и Шокухо изумлённо заморгала. К Мугино? Ну да, та ведь как-то выжила... кстати, а она рассказывала Томе об этом? Похоже, нет.

Но это неважно. К Мугино... если как тогда, то нанять её для поиска Фремеи...

— Можете рассказать подробнее?

— Прости, мам, — Мисака опустила руку, по которой всё ещё бегали небольшие молнии.

— Подумать только, я когда-то пыталась тебе что-то запрещать, — только и ответила мама, следя за подёргивающейся ногой одного из напавших бандитов.

Каких-то очень странных бандитов. Мисака никогда не видела, чтобы они носили шляпы, похожие на уродливые головы драконов. Разве что совсем впали в отчаяние от череды неудач, и что раз уж проигрывать, то со стилем.

Если это заслуживает слова "стиль".

И что это за Фремея Севенлун, о которой они орали...

— О, мальчик, я тебя знаю! — неожиданно оживилась мама, и обернувшаяся Мисака с отвисшей челюстью посмотрела на Акселератора, невероятно тихо падающего с неба. Эспер посмотрел на Мизусу и скривился так, будто тоже её узнал, но обратился к самой Мисаке:

— Третья, ты до сих пор подключена к сети Мисак?

— Почти. Когда я... э... — Мисака тревожно взглянула на маму. — После этого связь разрушилась и нормально не восстановилась. Но всё ещё есть.

— То есть отыскать Ласт Ордер ты не сможешь, — Акселератор презрительно фыркнул и отвернулся, собираясь прыгать обратно в небо.

— Э, подожди! Мам, спрячься где-нибудь, да хотя бы в том кафе, там боевые официантки! Акселератор, подожди меня!

— Ха? — эспер застыл, недовольно глядя на подскочившую к нему девушку. — На кой мне тебя ждать?

— Я с тобой полечу!

— Зачем? Ты мне не нужна.

— Во-первых, две головы лучше одной. Во-вторых, я сейчас попробую починить связь, — Мисака осторожно коснулась волос, по которым тут же побежали молнии. — В-третьих, сейчас лучше держаться вместе, опять что-то началось...

— Началось безумие недогероев. Теперь все эти разукрашенные павлины начнут бить друг друга, думая, что тем самым кого-то спасают. Так что если действительно хочешь спасти всех, то беги и атакуй каждую драку, чтобы лежали как они, — Акселератор указал костылём на обездвиженных парней. — А у меня свои дела.

И он топнул по асфальту, подбрасывая себя наверх и едва не сбив Мисаку воздушной волной. Той осталось лишь бессильно трещать разрядами.

Безумие недогероев? В плане, такие вот разодетые будут нападать просто потому что? Мисака поколебалась несколько секунд, а затем вытащила телефон.

Хоть кто-то из GEKOTA (ну почему они выбрали именно это название? Почему?!!) должен знать подробности.

Поездка и пяти минут не заняла, но когда мотоцикл наконец остановился, то Тома слез с него, сделал пару неуверенных шагов и едва не рухнул на асфальт.

— В следующий раз озабочусь шлемом, — прошептал он. Хамазура тоже слез с мотоцикла и довольно хмыкнул, хотя сам чувствовал... нет, даже не головокружение.

В костюме его восприятие и реакция усилились настолько, что сейчас, вне его, тело как-то плохо реагировало на всё. Подёргивалось и перед глазами шла муть.

— Так, некогда сидеть, — Тома с усилием, но всё же встал, и Хамазура тоже потёр виски, приспосабливаясь к обычному режиму жизни. Затем махнул, призывая следовать за собой в ещё один гараж.

Совсем не военный, в разы более обшарпанный, покорёженный и лишившийся краски. Внутри обнаружился металлический стол, рядом с которым стояла лицом ко входу Мугино, а чуть поодаль Такицубо с Френдой.

— Хамазура... — начала Четвёртая и осеклась, когда увидела Тому, затем нахмурилась.

— Здравствуйте, Мугино-сан, — тот мигом перехватил инициативу, не позволив Хамазуре даже объясниться. — Я хотел бы вновь вас нанять.

— Не сейчас, — та, на удивление, заговорила деловым и даже относительно дружелюбным тоном. — Сейчас мы прямо в эпицентре своего дела, бросить не можем.

— Я могу заплатить даже больше прошлого, — Тома и глазом не моргнул, произнося это. — Но нужно именно сейчас. Надо всего лишь найти и уберечь одну девочку.

— Какую девочку?

— Фремею Севенлун.

— Ох ты ж... так вот почему Хамазура тебя привёз.

— А? — недоумевающее захлопал глазами Тома.

— Мы тоже ищем Фремею. Она младшая сестра Френды, — Мугино, не оборачиваясь, ткнула пальцем в сторону блондинки. — А теперь её держит у себя Шестая и не отдаёт.

— Не отдаёт? — удивление Томы становилось всё сильнее. — В смысле, не отдаёт?

— В прямом, уже четвёртый день у себя прячет. Ах да... — Мугино неприятно сощурилась. — Шестая же из твоих людей. Не ты ли случаем приказал...

— Я ничего не приказывал, и... — Тома осёкся.

Клон.

Етцу говорила, что создала свою точную копию. Возможно, говорила только ему, и больше никто не знает.

И пока первая Етцу радостно участвовала в делах GEKOTA, вторая... зачем-то удерживает у себя Фремею.

Словно заранее зная обо всём.

Тома вздохнул, прогоняя мысли о возможном злодействе и даже предательстве друга. А затем твёрдо сказал:

— В таком случае, позвольте присоединиться к вам. За плату.

— Ну естественно за плату, — фыркнула Мугино. — Только ты? А остальная группа что?

— Остальная группа присмотрит за порядком в городе.

— А что там?

— Там... — Тома взял паузу подумать, что именно можно сказать. — Вы слышали что-нибудь об Отинус?

— Ни капельки, — Мугино даже мотнула головой.

— Это очень могущественная волшебница, что прямо сейчас атакует город. Фремея привлекает к себе помощь всех, кто считает себя героем, и они начинают спасать её от всех угроз — конкретно сейчас считая угрозой всех остальных. Будет много драк, если не найти Фремею и не спрятать её от посторонних глаз.

— А она уже спрятана, — Мугино стукнула каблуком по металлическому полу. — И мы можем сидеть на месте, так?

— Я... — Тома вновь сжал виски. Слишком много всего сразу, слишком туманно и ненадёжно... — Дайте мне подумать, хорошо?

— Ага, но не до вечера, — Мугино сразу же повернулась к Хамазуре. — Где Кинухата, высадил её ради него?

Тома, уже не обращая внимания, отошёл к дальней стене гаража, ткнулся в неё лбом и закрыл глаза.

Упорядочить мысли.

Четыре дня назад одна из Етцу забрала Фремею. Непонятно зачем, но так, что привлекла внимание и интерес Мугино. Об этом она не предупредила вторую Етцу — или предупредила, но та уже сама промолчала, сегодня прямо солгав.

Каким бы ни был план, ясно одно: минимум одна из Етцу заранее знала о том, что сегодня выболтал Тор. О том, что Фремея будет эпицентром внимания. И можно было бы решить, что подруга заранее озаботилась безопасностью девочки и города, но...

Если Тор не врал, то на Фремею должна была воздействовать лично Отинус.

И она либо освободит девочку из укрытия Етцу, либо... что-то ещё, иначе смысла не будет.

То есть, надеяться на то, что Фремею убережёт одна Етцу, бессмысленно. Нужно собирать всех, и...

Тома еле удержал желание врезать рукой по стене гаража, до крови.

Вот на кой он разделился с GEKOTA? Тома вынул телефон и написал Етцу — хотя та была вне сети — затем прочёл сообщения от обеих Мисаки и Мисаки, написал им, также прочёл небольшое сообщение от Ицувы.

Точно надо какое-нибудь устройство для связи...

— Ну и что за падаль ты нам притащила? — услышал он и повернулся как раз когда Кинухата втащила в гараж тело Куроёри.

— Ещё не падаль, супержива, — она без сожаления отпустила поверженного врага, чья голова ударилась о металл со звоном. — И может быть суперполезна, ибо отследила меня с Хамазурой.

— Да что у нас тут гости сегодня-то... — пробормотала Мугино, склоняясь над Куроёри; Кинухата же вопросительно посмотрела на Тому.

— О, это ведь ты дамский угодник? — лукаво улыбнулась она и выставила ножку, практически открыв прячущееся под белой юбкой бедро. — Возьми мои контакты, мало ли пригодятся.

— Почему нет, — Тома соблазнился скорее контактами, чем ножкой; в последнее время повидал много кого и не в таком. Кинухата довольно улыбнулась, пока Такицубо начала закрывать и без того отвернувшемуся Хамазуре глаза.

— Так, — Мугино, не обращая на расшалившуюся команду внимания, приподняла безжизненную Куроёри за капюшон. — Её оживить как-то можно? Током долбануть или что?

— Если только Френда суперпоковыряет.

— Ну держи тогда, — и Мугино швырнула Куроёри на стол. — Ковыряй.

Френда уставилась на тело девушки с полнейшим непониманием, а Тома сглотнул. Он знал, что Четвёртая и её команда преступники, но всё же...

— Это киборг, — увидела его волнение Мугино. — И весьма мерзопакостная. До нас не дотягивает, но жалеть нечего.

Тома предпочёл отмолчаться. В конце концов, он сам уже давно лелеял идею взять в союзники Акселератора, а тот убийца куда кровожадней.

Мугино не стала объясняться далее, вместо этого вышла к мотоциклу.

— Эй, Хамазура! — крикнула она в гараж. — Раздевайся!

— Да что опять... — проворчал парень, отступая в угол; Такицубо, подхватив шорты, поспешила заслонить его от остальных. Тома счёл нужным выйти, но пожалел об этом, когда через пару минут Такицубо же вынесла костюм с мотоциклетным шлемом и Мугино начала раздеваться.

— Знаешь, слухи о тебе ходят замечательные, — насмешливо бросила она в спину отвернувшемуся Томе. — Десяток девушек за ночь, по скромным подсчётам. Не хочешь и меня к ним прибавить, а?

— Не хочу.

— Молодец. Сказал бы, что хочешь — яйца бы выдрала, — и с этими словами Мугино натянула шлем, пока Такицубо аккуратно застёгивала молнию. Затем села на мотоцикл, и вскоре тот взревел.

Тома ожидал, что хромированный монстр сейчас рванёт всеми своими мускулами, но он продолжал стоять и реветь, а Мугино даже не прикасалась к педалям. Через пять минут она вырубила мотор и слезла, тут же сняв шлем.

— Какой-то непорядок? — Тома вновь отвернулся.

— А? Да мне сам мотоцикл не нужен, — не стала пояснять Мугино, облачаясь обратно с помощью остающейся бессловесной Такицубо. Затем вернулась в гараж и сходу объявила:

— Всё, теперь у меня есть карта подземного лабиринта. Можем выдвигаться хоть сейчас. Френда, что там с киборгом?

— Она не бомба, — развела руками мрачная блондинка. — Больно я знаю, что делать.

— Френда, бесполезный ты кусок дерьма, — Мугино сказала это даже как-то равнодушно и сама подошла к телу Куроёри. Секунду поглядела на него — и, внезапно размахнувшись, отвесила две сильные пощёчины.

Куроёри аж вскинулась, что-то рявкнула — и испуганно замерла, осознав, что Мугино склонилась над ней со зловещей улыбкой.

— Я предлагаю тебе вступить в мою команду, девочка, — начала она без приветствия. — Слышала, что ты уже в какой-то состоишь, но моя лучше. Ты всё-таки четвёртый уровень, такими не разбрасываются, а я тебя мигом к делу пристрою.

— А если откажусь? — Куроёри попробовала ухмыльнуться, но тут же закричала: небольшой зелёный луч прошёлся по касательной у плеча, растворив часть плоти.

— Тогда умрёшь быстро, — Мугино переместила руку так, чтобы та оказалась прямо над побелевшим лицом девушки. — Я и так сейчас кучу времени теряю.

Куроёри задрожала, сглотнула и даже слишком громко выкрикнула:

— Я согласна!

Тома лишь покачал головой. Теперь уж что поделаешь, не время придирчиво выбирать союзников.

Мрак подземелья разгоняли лишь экраны телефонов — и то у Ласт Ордер он очень быстро погас, девочка даже пожаловалась на это. Жалобу оставили без внимания: тёмные, пустынные, безжизненные коридоры давили страхом навсегда затеряться в них.

Мария шла впереди, но уже пару раз останавливалась на перекрёстках, сомневаясь в выбранном пути. Помощи спрашивать не у кого: карту могла знать разве что Кихара Эншу, а Мария терпеть не могла одно её присутствие.

Ещё помогала Ласт Ордер, которая, на удивление, тоже более-менее ориентировалась. Только благодаря ей Мария в итоге выходила на нужный путь. Остальные лишь топтались позади угрюмой и уже начинающей канючить группкой.

Голодные животы уже бурчали у всех, а нужная комната всё не попадалась. Мария уверилась: где-то они свернули не туда. Возможно ещё на первых развилках, когда Ласт Ордер безмолвно болталась в хвосте.

— Привал! — объявила она на очередном перекрёстке, и все практически рухнули на землю.

— Долго мы ещё будем? — простонала Индекс. — У меня ноги болят!

— И у меня! — подхватила Фремея.

— Сейчас, что-нибудь... — растерянно ответила Мария, вглядываясь в подземный мрак. Они точно заблудились...

Кто-то встал рядом с ней — Сатен Рюко. Она всматривалась в тьму с практическими отсутствующими эмоциями, однако как-то слишком пристально.

— Ты знаешь дорогу к ближайшему убежищу? — тихо спросила Мария. В конце концов, эта странная девочка могла оказаться кем угодно, в том числе эспером сильнее её. Однако длинные фиолетовые волосы даже не качнулись, и Сатен продолжала статуей всматриваться вглубь одного из тоннелей.

Через несколько секунд там раздались шаги, и Мария попятилась, когда мрак постепенно вырисовал идущую к ним женскую фигуру во всём жёлтом. И когда в руке женщины появилась массивная белая булава.

— Ага, всё, вижу их, — сказала Венто будто в пустоту. — Только многовато как-то. Что с лишними делать?

Мария сглотнула — подобные вопросы не предвещают ничего хорошего. Сатен же осталась стоять, всё ещё недвижимо.

— А, хорошо, — Венто закрыла глаза, а когда открыла, то они засветились ярким зелёным светом, даже разогнавшим тьму.

— Здравствуйте, девочки, — её голос сменился на мягкий мужской. — Я Оллерус, один из сильнейших магов мира. И я выступаю против Отинус, которая желает установить мир магии и его власть над наукой. Для этого конкретно сейчас ей нужны двое из вас: Фремея Севенлун и Фройляйн Кройтун. Так что я прошу вас отправиться с моим человеком, через которого сейчас говорю, в надёжное укрытие, где она никого не достанет.

— Фройляйн Кройтун? — переспросила Мария.

— Она, видимо, вновь взяла себе новые имя и внешность, — жёлтые глаза буквально осветили девочек. — Но я обещаю не выяснять и не раскрывать их, Фройляйн. Главное — спааааАААААААААААААААААА!!!

Голос Оллеруса сменился диким криком Венто. А затем тело девушки начало уменьшаться, обе руки поднялись и согнулись в локте под прямым углом, голова вытянулась, а весь пирсинг с кровавыми брызгами вылетел из неё, испуганно зазвенев об пол и стены.

Фремея завизжала, остальные девочки подхватили, оцепенев от ужаса. У горла Венто появилось светло-золотое пятно, мигом оборвавшее её крики, и в пару секунд распространилось по всему телу, окончательно сжав его.

Девочки прекратили визжать — настолько страх сковал их волю. Они могли только смотреть на получившийся большой подсвечник с верхушкой в виде искажённого агонией лицом. Из тьмы позади него появилась смуглая девушка в больших очках и комбинезоне на голом теле. Она посмотрела на девочек и только хотела что-то сказать, как Мария, сменившая страх на гнев, шагнула вперёд и выпалила:

— Это ты убила Кагуна-сенсея!

Мариан Слингенейер аж захлопала глазами, а затем возмущённо крикнула:

— Я убила? Я предоставила ему единственную возможность в живых остаться! Не моя вина, что этот болван не воспользовался, и теперь он... — она осеклась и свирепо поглядела на пышущую яростью Марию. — Фремея Севенлун и Фройляйн Кройтун. Либо вытолкните их сюда, либо превратитесь в свечки для этого.

Она ткнула ногой подсвечник-Венто, однако Марию это не только не испугало, но лишь распалило. Настолько, что сами собой на ум пришли слова, впоследствии спасшие множество жизней:

— Никого мы к тебе не вытолкнем, карга! Мы все тут друзья, и будем биться друг за друга, пока не одолеем тебя!

Её что, все игнорят?

Только Тома отписал в ответ — сейчас будет занят важным делом и чтобы его не искали. А ничего, что Мисака тоже могла бы заняться с ним каким-нибудь секретным делом?

Могла и хочет.

В постель он её пригласил, а в бой нет, паршивец?

И все остальные хороши. Она написала Куроко, Уихару, Мисаки и даже, плюнув на всё, Ицуве — никто не отвечал. Хоть бы простое "поняла"!

Похоже, как не меняйся, а "белой вороной" будешь всегда.

Ну или все сражаются там, внизу, и некогда отвечать.

Хотя вот сейчас, с крыши небоскрёба, Мисака не видела ни единого признака сражения. Запрыгнула туда для лучшей картины, а картины и нет. Вспышки, звуки, прорезающие небо лучи... в сравнении с хаосом, что творился в ту ужасную ночь, вообще мирная идиллия.

И уж тем более в сравнении с недавним хаосом. Прошла неделя, но ей всё равно виделись лежащие на снегу окровавленные трупы, вплетающиеся в вой метели очереди, солдаты в белоснежной форме, выныривающие из снежной пелены снова и снова, почти не заканчиваясь...

Придётся спускаться ниже и уже там что-то высматривать. Мисака вздохнула и только изготовилась шагнуть с крыши, как услышала позади:

— Мисака-тян, я вас обожаю!

Она даже заискрила от такой фамильярности — а когда обернулась, то увидела стоящую на крыше девушку в багрово-жёлтом наряде. Девушка сразу же поклонилась и звонко представилась:

— Меня зовут Тор, и я парень.

Парень? Такой изящный, с двумя косами впереди? Мисака не сообразила, что ответить на такое заявление, а Тор и шанса не предоставил, мгновенно продолжив:

— Я давно хотел встретиться с вами, Мисака-тян. Я ведь прообраз бога грома и молний, а вы сильнейший электромагнитный эспер. И нас словно бы притягивает друг к другу, понимаете, да?

Он засмеялся, пока Мисака вообще не могла понять, как реагировать.

— Но в Академия-сити мне путь долго был заказан, а вне его стен вас всё не удавалось поймать... так что, возможно, это единственный наш шанс.

— Шанс на что?

— Шанс на подраться, разумеется, — Тор ответил столь оскорблённо, будто Мисака сама должна была догадаться. — Бог молний против электрического эспера, единственный шанс, что нельзя упускать.

— Слушай, бог грома, — Мисака, всё ещё стоящая на краю крыши, указала пальцем вниз.

— Ты в курсе, что в городе творится? Мне нужно быть там, помогать людям. Да и тебе не помешает, если нормальный.

— Увы, Мисака-тян, я во многих аспектах ненормальный, — Тор повёл рукой, и из растопыренной ладони вылезло три молнии, вытянувшиеся в длинном и тонком облике копий. — Поэтому сейчас мы будем драться.

Мариан и Мария уставились друг на друга с неприкрытой ненавистью, а затем дверг усмехнулась и вытянула вперёд руку. Девочка рванула к ней длинным прыжком, и в это же время Индекс за её спиной произнесла:

— Эр-О-Тэ.

Вытянутая рука Мариан откинулась назад и сломалась в запястье. Та крикнула одновременно с хрустом — и в следующую секунду кулак Марии отбросил её на бетонный пол. Девочка свалилась туда же, от боли закусив губу: отдача вывихнула руку и ей, пронзив острой болью.

Мариан страдала недолго, сосредоточившись на поломанной руке и уже спустя секунду приводя её в нормальный вид. А ещё сквозь полсекунды в шею ей вонзился брошенный Эншу кинжал.

— Герои придут и спасут нас, — забормотала Фремея, вытаращив глаза. Она дрожала и бледнела каждый раз, как смотрела на бызги крови или отпнутый в процессе битвы подсвечник.

— Братик Акселератор, где же ты, тихо прошептала Мисака-Мисака.

Майка в панику впадать не собиралась, лихорадочно проверяя карманы костюма горничной и явно не находя ничего полезного. А девочка, назвавшая себя Сатен Рюко...

Она встала прямо над Марией, склонилась, но вместо помощи чётко произнесла:

— Мы друзья?

— Да, пожалуйста, помоги мне... — Мария протянула здоровую руку.

— Помочь? — Сатен наклонила голову. — Да. Друзья помогают друг другу.

Она схватила руку и подняла Марию таким мощным рывком, что едва и ту не поломала. Затем уверенно двинулась прямо к Мариан, вынувшей и кинжал из шеи, и воткнувшийся в грудь провод из смартфона Эншу.

Всю жизнь Фремея была уверена в том, что её спасут.

Она не помнила, как именно попала в Академия-сити, годы о жизни вне города стёрлись из памяти. Но быстро уяснила, что каждый раз, когда появлялся хоть малейший намёк на опасность, её спасали. Герои выходили из тьмы и появлялись в лучах света, падали с неба и вылезали из-под земли.

Она могла ходить по самым безлюдным, опасным, дальним переулкам — и всегда выбиралась невредимой.

Вот только среди героев никогда не попадалось сестры. Френда была добра к ней, они часто вместе веселились и она оплачивала номер отеля, в котором жила Фремея — но ещё чаще сестра попросту пропадала на несколько дней или даже недель, никогда ничего не объясняя.

В основном поэтому Фремея шаталась по улицам. Хотя чем дальше, тем меньше она желала высовываться, предпочитая сидеть в богатом номере и смотреть телевизор либо играть с роскошными куклами. Затем сестра настолько долго не появлялась, что Фремея обиделась и отказалась с ней встречаться.

Сейчас же, в тёмном подземелье, когда среброволосая девушка скрутила пришедшую на помощь героиню в подсвечник, когда другого героя не появилось, когда ведущая их девочка упала и со вскриком схватилась за руку, а вторая даже метнувшим ножом ничего не добилась — к Фремее впервые за всю жизнь пришла мысль, что её могут не спасти.

А с ней полнейший ужас.

Враг, тем не менее, свалился — выступившая вперёд фиолетоволосая девочка плюнула в неё. Этого оказалось достаточно для победы, но не для отступления ужаса.

Что если это повторится? Что если герой придёт и вновь не спасёт её? И что если погибнет сам? Фремея посмотрела на откатившийся к стене подсвечник и задрожала.

— Чем ты её так? — изумлённо спросила Мария. Фройляйн Кройтун отвернулась, посмотрела на неё и пожала плечами.

— Мне нужна бита, — пробормотала она и взглянула на подсвечник. Подняла его, без тени эмоций взглянув в искажённое лицо, затем взмахнула словно требуемой битой.

— Бита хорошо, но пойдёмте отсюда, пока нас не нагнали, — Мария скривилась, когда зашевелила рукой, и Майка подскочила к ней с бинтами. Эншу же подошла к неподвижной Мариан и проверила её пульс.

Жива, ха. Ну, это ненадолго. Девочка аккуратно полезла за кинжалом — и застыла, услышав голоса.

Хамазура помнил времена под руководством Комабы Ритоку. Его погибший друг был человеком справедливым, но суровым, не стеcнялся при первой возможности пускать в ход кулаки, ибо только так и можно было создать из множества банд цельную организацию Нулевиков.

Про Мугино и говорить нет смысла, эта атаковать за неподчинение могла в любой момент.

В Камидзе Томе же не чувствовалось ничего подобного. Он полностью подчинился Мугино, не пытался оспаривать лидерство и даже не реагировал на Кинухату в её короткой юбке. Вообще чувствовался невероятно спокойным, даже мирным. На прилежного ученика тоже не походил, слишком грубые и крепкие руки, привыкшие сжиматься в кулаки, но во взгляде никакой стали, в словах никакой агрессии... ничего того, к чему Хамазура привык.

В подземелье группу возглавлила Мугино, тащившая впереди себя послушную Куроёри. Тома шёл следом, за ним Кинухата, Френда и только потом Такицубо с Хамазурой. Им пока что не удалось переброситься и парой слов, но сейчас он смотрел в спину своей девушки, прикрытую только плотной белой футболкой, и думал: а смог бы обычный парень Хамазура так вот успешно держать рядом с собой несколько девушек? Чтобы Такицубо полностью согласилась? И чтобы не превращаться в жестокого тирана-рабовладельца?

Ответ был очевиден, и именно это волновало Хамазуру. Камидзе Тома владел каким-то секретом, очень важным для всех парней мира, и стоило бы узнать этот секрет.

Исключительно ради любопытства.

Он всё-таки верен Такицубо.

Мугино резко остановилась и подняла руку — все остальные также замерли, готовясь к атаке с любой стороны. Однако пока их окружала лишь тишина заброшенного подземелья.

— Хэй, кибер-уши, ты что-нибудь слышала? — Мугино слегка встряхнула Куроёри, и та поморщилась.

— У меня нет острого слуха, так что нет, — проворчала она.

— Киборг без сверхчувствительности? Я теперь буду думать, нужна ли ты мне. Эй! — заорала она во тьму. — Кто здесь?

Теперь даже Хамазура услышал кажущийся далёким отклик; Мугино кивнула и вновь зашагала вперёд, крича каждые несколько секунд. Ответные крики становились всё громче, и вскоре буквально зазвучали за углом.

— Индекс! — Тома, когда они завернули за этот угол, рванул вперёд, едва не сбив Мугино, и подхватил бросившуюся к нему среброволосую девочку в белом одеянии.

— Тома! — радостно завопила она, тут же обняв за шею. — Ты пришёл за мной!

— Не совсем за тобой, и... что ты тут делаешь, Индекс? Ты же должна быть дома!

— Прости, Тома, — виновато улыбнулась другая девочка в неуместном костюме горничной. — Я решила вытащить Индекс с Марией развеяться, но совсем неудачно, и мы в итоге оказались тут.

— "Мы" — это сколько? — вновь прислушалась Мугино.

— Офигеть, — только и сказала она, когда все вышли к остальным девочкам. А затем теперь уже Френда едва не опрокинула её, рванувшись вперёд.

— Фремея! — подхватила она похожую на неё блондинку в розовом.

— Сестра! — радостно завопила та, обнимая её. Ласт Ордер тем временем подобралась к Томе и подёргала его за джинсы, как и Эншу с абсолютно невинным видом. Кинухата же отметила Марию, напряжённо разглядывающую посторонних, и особо отметила, как та держит на весу правую руку.

— Чего там, перелом, вывих или суперфигня? — села она на корточки перед девочкой. — Не бойся, супербольно не будет.

— Что у вас тут произошло? — Тома изумлённо оглядывался, мигом обратив внимание на неподвижную Мариан. — Эй... она же вроде погибла?

— Нет, и сейчас жива, братик Тома, — ласково пропела Эншу, мигом вызвав кучу недовольных взглядов.

— С ней та девочка справилась, — Индекс и вовсе клацнула зубами, словно надеясь отогнать Кихару звуком.

— Та девочка? — Тома посмотрел в указанную сторону и увидел фиолетоволосую девочку в белом одеянии. Та, спрятав подсвечник за спину, стояла в отдалении и внимательно наблюдала за всеми. — Кто она?

— Назвала себя Сатен Рюко... ай! — Мария вздрогнула, когда Кинухата нажала очень сильно.

— Суперизвиняюсь...

— Сатен Рюко? — Френда аж прекратила болтать с сестрой. — Но это не Сатен Рюко! Я знаю настоящую Сатен, это не она!

— Так, дайте минутку... — Тома аккуратно отцепил от себя всех девочек и шагнул к фиолетоволосой, посмотревшей на него без всякого страха.

Етцу знала о грядущем нападении и почти наверняка позволила Фремее сбежать.

Алистер точно знал. И позволил сбежать Фройляйн Кройтун.

— Ты ведь Фройляйн Кройтун? — спросил он тихо, и девочка безмолвно кивнула.

Как и тогда. Алистер ждал нападения, но вместо предотвращения позволил случиться ради каких-то планов.

Только теперь привлёк на свою сторону как минимум одну Етцу.

С такими друзьями и враги не нужны.

— Мугино, нам теперь нужно охранять сразу двух девочек, да и остальных куда-то... — он встал и повернулся к Четвёртой, однако та смотрела в сторону уходящего вглубь коридора и хмурилась.

— Уверена, я слышала чей-то вскрик, — пояснила она, чувствуя вопрошающие взгляды. А затем это услышали все — не просто вскрики, а громкие, даже орущие приказы:

— Рассредоточиться! Обыскать каждый угол и каждую потайную комнату! Применять газ при каждом движении! Если что — стрелять на поражение! Ни один враг Фремеи Севенлун не должен уйти!

— Живо, уходим! — приказала Мугино, и все быстро зашевелились, разбирая девочек и выдвигаясь в противоположную крикам сторону.

Етцу отняла руки ото рта, прислушалась и довольно улыбнулась.

— Ну вот, теперь на поверхность выйдут, прямо куда надо, — она потерла горло. — Однажды точно заделаю театральное представление и исполню все роли. Включая похотливого енота! Так, теперь с тобой, — развернулась она к единственному слушателю.

Унубара никак не мог унять дрожь во всём теле. Казалось, что они добьются успеха — сумели вычислить по звёздам, где и когда именно будет лучше убить Камидзе Тому, и отправились туда, готовые к самоубийственному, но успешному исходу.

Но не готовые к появлению в одном из ответлений подземных туннелей тёмной фигуры, протянувшей к ним щупальца из человеческой плоти.

И сейчас Унубара сидел, прижавшись к стене, и боялся смотреть по сторонам. Слева невообразимое чудовище, а справа застывший навеки взгляд Ксочитль с неестественно вывернутой шеей. Он закрыл глаза, пытаясь всё же собраться с силами, а как открыл — Етцу уже сидела напротив, грустно улыбаясь.

— Эх, Этцали. Ну вот куда вы все полезли? И, главное, отчего сразу не остановились? Один раз пытался убить — мимо. Второй мимо. Стоило бы задуматься, но нет, попёрся в третий. Так мало того, ещё и сунул нос в материи выше своего понимания. Ладно бы всё ещё был полезен для города...

— Пожалуйста... — Унубара всем естеством чувствовал холод приближающейся смерти. Мисака Микото, хоть бы последний раз увидеть тебя... — Камидзе Тома меньше чем через месяц уничтожит человечество...

— Мы знаем, — кивнула Етцу. Затем подняла руку — и средний палец, резко удлинившись, вошёл Унубаре прямо в глаз, вдавив тот вглубь головы. Тело индейца дёрнулось и застыло, а когда Етцу выдернула окровавленный палец — медленно сползло вниз.

— Прибираться теперь, — та встала и посмотрела в сторону ближайшего прохода. — Да, но сначала проследить, чтобы все ушли отсюда. А то вздумают ещё...

Силуэт Шестой скомкался и вытянулся в фигуру хищника, на четырёх лапах помчавшегося за добычей и оставившего позади безжизненные тела.

Мугино вела их так уверенно, словно карта была у неё перед глазами — и вскоре они всей большой компанией выбрались наружу, посреди строительного пустыря, предсказуемо брошенного в нынешней ситуации. Хотя всевозможные устройства, напоминающие пузатые чайники, выстроились послушным кругом у уже укреплённого фундамента.

— Гм, я ожидала от обозначения "строительство больницы" как-то больше закрытого места, — огляделась Мугино, по-прежнему крепко держа Куроёри. — Хотя ладно, всё равно сейчас на улицы выходить... Френда, спрячь свою сестрёнку.

— Как я её спрячу... — Френда, всё это время тащившая Фремею на спине, устало огляделась; Тома, на чьих плечах уместились сразу Индекс и Ласт Ордер, лишь развёл руками.

— Могу снять юбку и супернамотать паранджой, — Кинухата несла на себе обеих маленьких горничных и явно этим гордилась. — Заодно все будут смотреть лишь на мои супербелые трусики.

— Хамазура, — Такицубо, крепко сжимая человекообразный подсвечник, резво повернулась к нему. — Закрой глаза.

— А идти как буду, падая с ними всеми? — проворчал он, таща на своих плечах Фройляйн и Эншу. Мугино подняла руку, призывая всех молчать и вновь вслушиваясь в звуки города.

Звуки приобретали очертание рассерженной толпы, бредущей с целью кого-нибудь растерзать. Тома сжал кулаки и только начал оглядываться в поисках отступных путей, как его телефон запиликал.

— Алло, Тома, ты наконец-то на связи, а то мы все уже переживаем! — радостно закричали в трубку.

— Мисаки? Ты где?

— Должна быть недалеко, если верить подцеплённому на тебя жучку, — хихикнули в телефоне. — Мы сейчас к вам подойдём всей большой компанией, так что не убегай никуда, хорошо?

— Хорошо, — Тома слегка отвёл телефон. — Это сейчас к нам идёт Мисаки... то есть Пятая. Попросила никуда не уходить.

— Она ведь нам в итоге и заплатит, да? Тогда подождём, — хмыкнула Мугино, подтверждающе кивая своим.

Ждать пришлось недолго: шум толпы нарастал с каждой секундой, пока не явился в раскрытых деревянных воротах окружавшего площадку забора.

Это были преимущественно молодые парни, по-прежнему одетые во всё разукрашенное — но сейчас они несли на себе платформу, словно участвуя в городском карнавале. На платформе красовались два деревянных трона, и на одном из них по-королевски расседала Шокухо с застывшей прямо за спинкой Джунко. Остальная GEKOTA рассредоточилась по платформе, Лессар вообще уселась на край и вытянула ноги, уместив их между рогами шляпы одного из парней.

— Только не говори, что второй трон для тебя, — насмешливо повернулась Мугино к Томе.

— Не говорю, — обречённо ответил он, не сомневаясь, что Мисаки именно так и замыслила. Вон, уже машет и похлопывает по сиденью трона. Хорошо хоть корону не нацепила.

— Ты всех подчинила? — спросил он, когда толпа приблизилась и её размеры стали немного великоваты для обычного диапазона пятиуровневого пульта.

— Ага, если команда простая, то можно несколько десятков сразу, — блондинка вновь похлопала по трону, но Тома предпочёл выгрузить на платформу Индекс и Ласт Ордер.

— У нас Фремея тут, не собьётся ничего? — спросил он, хотя уже видел, что парни продолжают стоять и таращиться в никуда.

— Неа... — Мисаки надулась, осознав, что Тома роль короля примерять не хочет. — Я, конечно, не всех схватила, там где-то вдалеке дерутся... но думаю, что к нам не сунутся. Особенно сейчас.

Тома не сразу понял, о чём она, но Ласт Ордер восхищённо закричала — и Акселератор мягко приземлился на платформу рядом с ней. Все мгновенно отступили, даже Мисаки хоть и осталась на троне, но напряглась — однако Первый не обратил внимания. Он положил руку на голову девочки, смяв ей хохолок, внимательно оглядел, выслушал радостный щебет о том, как все ей помогли — и только тогда уставился на Тому.

— Сюда идёт Анти-Навык, — Акселератор смотрел равнодушно, без всякой агрессии. — Несколько отрядов с эсперскими глушилками, и они вяжут всех подряд.

— А я-то думала, где они! Так, разбираем платформу, живо! — Шокухо защёлкала пультом, а все самостоятельно начали прыгать вниз. Тома вновь подхватил Индекс, однако Ласт Ордер вцепилась в свитер Акселератора и вместе с ним спрыгнула вниз.

Когда платформа опустела, то Шокухо вновь защёлкала пультом — и держащие её парни развернулись и потопали куда пришли.

— Отвлекут на себя внимание, а мы пока что спрячем Фремею, — пояснила она, подходя близко к Томе и не обращая внимания на недовольные рожицы Индекс. — Есть варианты, куда именно? Ибо я предлагаю в свой особняк, он недалеко и там система охраны...

— ФРЕМЕЯ СЕВЕНЛУН!!!

Многоголосый крик словно разорвал мир — и часть строительного забора рухнула, явив словно из ниоткуда толпу бегущих. Один в первых рядах, парень с огромной перчаткой на руке, размахнулся и бросил огненный сгусток. Тома мгновенно рванул к нему, подхватил правой рукой, мгновенно испаряя, а Акселератор встал рядом и стукнул костылём по асфальту. Парень отлетел в груду бегущих, но это абсолютно никого не остановило, и выкрикивающий имя девочки бурный поток врезался в них.

А в небе над развернувшимся полем боя вспыхнули молнии.

Похоже, это просто становится всеобщей забавой — "давайте-ка мы выбесим Мисаку".

И девчоночий парень определённо знаком с правилами игры.

Атаковал он всего один раз — в самом начале, расмахнувшись длинными электрическими когтями и вынуждая контратаковать. Затем лишь уворачивался, дразнясь и строя из себя крутого.

— Оп! Снова слишком медленно, Мисака-тян! Вы же богиня молнии, вы не должны быть такой вялой!

— Я не богиня молнии! — она искренне пыталась держать себя в руках. Сейчас главное — не довести себя до рейлгана. Ибо если не попадёт, то выйдет плохо, а если попадет... ещё хуже.

Однако в удовольствии скакать по крышам небоскрёбов вслед за противником не отказывала. Это даже восхищало её — захватывающий в тиски бешеный ветер, бросающий вызов дыханию частично разреженный воздух, огромная манящая пустота под ногами в моменты прыжков...

Мисака боялась признаться сама себе — но чувствовала себя неожиданно живой, впервые за долгое время разборок, вопросов, страданий и самобичевания. Посему продолжала нестись вслед за Тором и постреливать в него молниями.

Тот, оказывается, умел телепортироваться. Но не как Куроко, чувствующая себя в трёхмерном пространстве как рыба в воде. Телепортировался он едва ли не по прямой, всегда к Мисаке и всегда тогда, когда её молнии почти достигали его.

— Вот теперь лучше, Мисака-тян! — они приземлились на крышу небоскрёба, и Тор изящно выгнулся, аж взмахнув обеими косичками. — Ещё немного, и вы можете попробовать воспользоваться моей ошибкой! Которой не будет, к слову.

— Ты что, обучаешь меня тут? — выдохнула Мисака. Живость живостью, но она уже немного устала.

— И да и нет, — Тор понимающе посмотрел на неё. — Видите ли, я полностью на вашей стороне, но хотел бы подраться с Камидзе-тяном. Ощутить на себе тяжесть Разрушителя Барьеров — ради этого стоило поступиться многим! Но увы, сначала он сбежал от меня, а потом я подумал, что будет лучше проверить вас. Тем более что вы, Мисака-тян, полностью уступаете Камидзе-тяну, и если я вас не смогу одолеть, то к нему тем более окажусь не готов!

Как же бесит. Особенно что он прав, Тому она так никогда и не сумела победить. А мысль принесла воспоминание о том, как парень заносит кулак, готовясь вбить его в переносицу, и заставила поёжиться.

Отбросить это, Тома давно извинился и компенсировал, а она всё-таки заслужила.

— Мисака-тян, не сочтите за фанбойство, но не желаете ли вы стрельнуть в меня своим рейлганом? — Тор тем временем нашёл ей новый повод устало вздохнуть.

— Нет. Это оружие не против живых существ.

Хватило ей Мугино и всего, что последовало далее. Тор тряхнул головой и задумался.

— Я мог бы просто избить вас, пока не согласитесь, но момент неподходящий, — он умоляюще сложил руки. — Пожалуйста, Мисака-тян. Не факт, что мы ещё встретимся.

— Слушай! — она уже закипала окончательно. — Там, внизу, неизвестно что происходит! Может, люди гибнут! И знаешь...

Чёрт, да, с какой радости она сидит с ним тут?! Это всяким богам грома можно развлекаться когда угодно, ей некогда!

— Знаешь, найди себе другую игрушку, — и с этими словами Мисака прыгнула, теперь уже с крыши небоскрёба и устремившись вниз. Она была готова к вспышкам молний или телепортациям врага, но обошлось.

Тома чудом устоял на ногах — сказался, видать, прошлый опыт. И не просто устоял, но и свалил двух первых подбежавших к нему парней, вытерпев их скользнувшие по скулам кулаки.

Акселератор рядом что-то помудрил с щитом — и каждый налетавший на него с воплем взмывал вверх, как нападавшие, так и сунувшаяся в самый эпицентр Лессар. Последняя, однако же, сумела сориентироваться, выстрелить из своего копья воздушной струёй и реактивно врезаться в толпу сверху.

Без всяких команд они разделились на два лагеря: Мисаки, Френда, Ицува, Химегами и клон охраняли Фремею с остальными девочками, Тома, Акселератор, Кинухата, Хамазура, Джунко и Лессар сражались с толпой. Мугино заняла среднюю позицию — она своеобразной светящейся границей пугала всех приближающихся и размахивала трясущейся Куроёри, но силы пока что не задействовала.

Скорее всего из-за рыка Акселератора, успевшего приказать никого не убивать. Тома свалил ещё одного парня, но тут на него набросился самый первый атакующий, со своей уродливой перчаткой.

— Лавовый Коготь раскроет тебя, обидчик девочек! — яростно провозгласил он, выпуская новые огненные шары. Другие тоже задействовали способности, но в основном безуспешно: Джунко ледяное копьё пробило плечо, но девушка попросту вынула его и, не обращая внимания на мигом затянувшуюся рану, взмахнула как дубинкой.

— Кто тут девочек обижает! — Тома только изготовился атаковать врага, как Хамазура, свалив своего противника, мигом впечатал кулак в подбородок Когтю. — Слушай, нам надо бежать, Анти-Навык вот-вот появится!

— Было бы куда! — оба отшатнулись, когда совсем рядом прошла волна, расшвыривающая нападавших: похоже, скрывшийся в толпе Акселератор решил перейти от защиты к атаке. Лессар снова взмыла в воздух и обрушилась на головы с воплем страстной англичанки, снеся разом троих.

Изначально на них набросились человек пятьдесят, но с каждой секундой всё прибывало, словно теперь уже все уловили, что Фремея тут. Драка начинала превращаться в толкучку, в руках и воздухе замелькали строительные пузатые чайники, Мугино даже растворила тот, что метнули в неё. Всё больше нападавших соображало, где их цель, и даже щёлкающая с невообразимой скоростью Мисаки не могла взять под контроль всех, а Ицува уже всерьёз хватала Френду за руку с бомбой...

Сирены Анти-Навыка вплелись в вой и гам уличной драки, а уже через секунду и сами машины вылетели сразу с трёх сторон, резко остановились — и словно бы волна накрыла всех.

Тома несколько удивлённо огляделся — он слышал об особых звуковых волнах, выводящих из строя эсперов, но впервые видел их в деле. Неуловимые для обычного уха шумы буквально положили всю толпу, на ногах остались считанные единицы — он, Ицува, Акселератор, Лессар... остальные, включая часть девочек, сжались в клубок, закрыв уши, и застонали от боли.

— Эй! — Первый обратил внимание, что Ласт Ордер расплакалась, и угрожающе двинулся к машинам. — А ну вырубайте свою дрянь!

— Стоять на месте! — не менее угрожающе выкрикнул усиленный микрофоном голос из одной машины. — Руки за голову! Фремея Севенлун не должна пострадать!

— Их надо отключить! — крикнул Тома, увидев, что Мисаки тоже согнулась со страданием во взгляде. Акселератор лишь хищно ухмыльнулся и двинулся навстречу высыпавшим из машин людям в синей форме.

Фремея не понимала, почему все вокруг кривятся от боли. Страх, испарившийся было с появлением сестры и целой толпы героев, вновь вцепился с троекратной силой.

Герои опять пали, зажимая уши и постанывая от выворащивающих нутро звуков. Лишь немногие остались на ногах, и готовились сцепиться с Анти-Навыком.

Френда считала их врагами, но Фремею люди в синем частенько спасали.

А сейчас Френда лежала на земле и бессильно выла, её сумочка упала рядом и раскрылась. Сестра строго запрещала Фремее лазать туда, и когда девочка при первой же возможности открыла, то увидела лишь груду таких острых железок, что мигом отсекла любопытство. Но сейчас же она вновь открыла сумочку, осторожно взяла одну железку и встала.

Герои, возглавляемые белокожим парнем, и офицеры Анти-Навыка вот-вот столкнутся. Сейчас будет ещё одна драка, и криков боли станет в разы больше, и Фремея должна...

Она боялась. Жутко боялась, настолько, что ноги отказывались идти. Но она видела мучения героев, пришедших спасти её, и потому подняла железку как оружие и крикнула:

— Не трогайте их! Не надо больше драться, пожалуйста! Если вам так нужна я, то сразитесь со мной!

Крик получился писком, ещё и заглушенным хлынувшими слезами, но героям этого хватило, чтобы вздрогнуть и повернуться к ней.

— Фремея... — прошипела Френда, пытаясь встать. — Куда...

— Хватит драк! — теперь получилось громче, хотя слова начали глотаться вместе со слёзами. — Хватит! Прекратите! Деритесь со мной! — и Фремея замахала железкой так неистово, что поранить могла бы только саму себя.

Акселератор, тоже обернувшийся было на девичий крик, фыркнул и вновь уставился на отряд Анти-Навыка. Те же опустили мерцающие зеленым ружья и как-то неуверенно заоглядывались.

В следующую секунду глушилки эсперов погасли — и все те, кто не успел потерять сознание, облегчённо зашевелились. Френда вскочила одной из первых и рванула хватать Фремею, одновременно осторожно вынимая из её руки железку.

— Акселератор может больше не нападать, потянула Акселератора за штанину Мисака-Мисака.

Тома услышал это, но уже и сам понял, что всё закончилось. Фремея что-то сделала — неизвестно что, но это разом прекратило всё безумие по её "спасению", и Анти-Навык бросился не в бой, а помогать раскинувшимся по всей стройке подросткам.

Неподалёку с визгом шин остановился чёрный джип, и Цучимикадо едва не выпал из него, на ходу натягивая солнцезащитные очки.

— Ками-ян, я иду тебе на помощь... возможно, юридического толка, — добавил он, увидев, что несколько членов Анти-Навыка всё ещё не сводят оружие с участников драки. Тома лишь махнул ему — и через секунду рядом с ним взметнулись две подвязанные красными бантами светло-каштановые косички.

— Это Правосудие! — резкий голос появился едва ли не раньше хозяйки. — Всем оставаться на своих местах, и... — Куроко огляделась, а затем недружелюбно уставилась на Тому. — И не тянуть свои мерзкие капуциновые руки куда не просят.

— Я тоже скучал по тебе, Куроко, — не мог не улыбнуться Тома, а затем вверху раздалось потрескивание и Мисака медленно спустилась с небес, оглядывая поле битвы.

— Что, уже всё? — как-то даже обиженно спросила она, а в следующую секунду еле успела закрыться от зелёной вспышки.

— Мугино, пожалуйста, не сейчас! — крикнул Тома, когда Куроко вновь исчезла, а Кинухата рванула к боссу.

— Извини, паренёк, это дельце даже деньгами не излечишь! — Четвёртая подняла засветившуюся зелёным руку, Куроко появилась рядом — и Кинухата врезалась в неё, опрокинув на землю. Толпа заволновалась, опустившие было оружие Анти-Навык вновь прицелились, и Тома рванул вперёд, надеясь успеть...

— Мугино-сан, я извиняюсь перед вами!

Даже начавшие бороться Куроко с Кинухатой застыли, услышав эти слова. Мисака вместо ответного удара встала прямо напротив Мугино и поклонилась столь низко и быстро, что фактически рухнула лицом вниз.

— Я извиняюсь за то, что произошло! За то, что напала совсем неправильно, невовремя и в итоге опустилась до вашего уровня! Прошу меня извинить! Готова компенсировать свою ошибку!

— Опустилась до моего уровня? Девочка, ты извиниться хочешь или повод для драки? — Мугино тряхнула полностью смирившейся Куроёри, огляделась, увидела уже почти подбежавшего Тому, внимательно посмотрела на него — а затем отвернулась и сплюнула.

— А, к чёрту всё. Прощаю, но больше мне не попадайся. Пятая! Мне твой королёк обещал плату больше прошлого раза!

Томе оставалось лишь невинно улыбнуться недовольно взглянувшей на него Мисаки; Индекс в порыве желания помочь вцепилась в него, едва ли не лязгая зубами на сделавшую то же самое Эншу. Майка также предпочла подойти к ним, вместе со схватившимся за голову Цучимикадо, это же за компанию сделали Фройляйн и Мария, так что Тома попросту очутился в окружении маленьких девочек.

— Мисаки, ты не могла бы их как-нибудь... Мисаки? — он посмотрел на девушку и обнаружил, что та недвижимо застыла, отчего-то приложив к губам пульт. И не только она: поднявшаяся с земли Мисака краснела и бегала взглядом, Химегами аж расширила глаза, грудь Ицувы заметно вздувалась, а Лессар била хвостом почище собаки.

— Не удивляйся, Тома! — Етцу выскочила буквально из ниоткуда и с широкой улыбкой. — Поскольку ты точно не педофил, то подобная картина доверительно жмущихся к тебе маленьких девочек демонстрирует образ хорошего и надёжного отца! А значит, девушки мигом начинают течь от тебя! Так что готовься к... так, Третья, Пятая, я, Ицува, Химегами, Лессар, Канзаки, няшная Мисака, Серья, вроде больше никто не впрягался... готовься восемнадцать раз за ночь, Тома!

— Двадцать! — воодушевлённо заорала Лессар, и Тома, уже повернувшийся было к Етцу с нахмуренным выражением, резко побледнел. Цучимикадо лишь похлопал его по плечу.

— Дружище, — с чувством произнёс он. — Я тебе так завидую, что даже сочувствую. И к слову о — я как раз отсутствовал, потому что ещё с одной твоей кандидаткой разбирался. Не хочешь её выслушать?

Кано Шинка всерьёз подумывал сбежать из города. Жить тут с нулевым уровнем всё равно тяжело, а сейчас ещё и опасно. Добраться до Френды, узнать, всё ли с ней в порядке, заручиться помощью — и всё.

Он осторожно высунулся из-за угла, проверяя, нет ли очередной воинствующей группы эсперов — и взлетел в воздух, зажатый в плотном захвате. Мальчик закричал было, но тут же обомлел, спиной ощутив мягкое прикосновение упругих полушарий.

— Ты ещё и в костюме медвежонка, — сказал женский голос прямо ему в ухо. — Такой милый... тебе нельзя гулять одному, мало ли кто покусится на такого несчастного, хорошего, невинного мальчика...

Голос был добрый, объятья нежными, ощущения на спине слишком тёплыми — и всё равно в голове Шинки зазвонил колокольчик опасности.

— Не бойся меня, — девушка словно бы уловила звонок. — Я Мусуджиме Аваки, твой друг, что спасёт тебя от всего этого хаоса, отведёт в безопасное место... ты можешь даже принять душ... и переодеться...

Она отчётливо сглотнула, и колокольчик завопил сиреной.

— Пойдём, всё равно ты никуда не сбежишь... я телепортёр, так что не сбежишь... будешь в безопасности, у меня есть приставка, есть плюшевые игрушки, есть много вещей для таких вот миленьких маленьких мальчиков...

Шинка обречённо понял лишь одно: вряд ли это будет хуже кулаков высоких разгневанных парней.

Тор стоял на холме далеко за пределами города и внимательно наблюдал за тем, как небоскрёбы с наступлением темноты окутываются в успокаивающий зелёный свет, словно призывая всех забыть о суматошном дне.

— Мариан проиграла группе девочек, — сказал он себе за спину. — Как Отинус ещё надеется победить, интересно. Разве что воспользуется нашими ошибками, как вот вашей сегодня.

— Я не ошибся, — Оллерус водил руками над лежащим подсвечником, постепенно возвращающим себе человеческий облик. — Я среагировал слишком поздно, и девочки оказались в опасности. А потом ещё пришлось отводить всем глаза, включая Камидзе Томе.

— А чего поздно? — заинтересованно оглянулся Тор. — Третья Мировая что-то забурлила?

— Большинством голосов решили напасть на Саргассо, считая, что Отинус там. После этого Элизалина покинула заседание. А российский президент заявил с трибуны, что вопрос возвращения исконно русских земель не может быть предметом обсуждения и должен решаться в том числе силовыми методами.

— Мы, люди, такие тупые, — усмехнулся Тор, вновь посмотрев на небоскрёбы. — Эх, не удалось потанцевать с Камидзе-тяном. Когда ещё выпадет...

— Вы и так подвергли нас всех опасности. Зачем напали на Мисаку Микото?

— Напал? Я всего лишь потанцевал с красивой девушкой в блеске молний, как и положено богам. Плюс удержал её от нападений на остальных, а то с таким очаровательным характером собрала бы всё внимание...

— Отинус добилась своего? — Оллерус закончил и протянул тяжело дышащей Венто руку, помогая подняться.

— Не знаю и неважно, — Тор равнодушно пожал плечами. — Если ваш план сработает, то преуспеет Отинус или не преуспеет... итог один.

Уихару наконец-то отложила мазь и вытерла руки полотенцем.

— Ты же вроде спокойно заживляешь такое, Согиита, — изумлённо спросила она, глядя на спину, превратившуюся в огромный жёлтый синяк. — Что произошло?

Парень промолчал. Он вообще практически не говорил с того момента, как Уихару открыла дверь на условный стук и едва не упала в обморок от вида окровавленного возлюбленного. Однако не упала и помогла обработать жутко выглядящие, но неопасные раны. А попутно пыталась заставить объясниться, ибо когда парень является с такими травмами, то его девушка из Правосудия обязана вмешаться.

Но заговорил Гунха лишь сейчас:

— Никакая эта не служба городу. Повёлся, тоже... — он встал с кровати и сразу же накинул белый плащ, приподнявшийся над спиной так, чтобы не задеть мазь. — Обещали, что буду сражаться с чудовищами, а дрался с обычными людьми. И спасал от них обычных людей. А сейчас вот пришёл к этой... — Гунха дёрнул головой. — Потребовал объяснений, так мне сказали, чтобы подчинялся без разговоров. Ну я и понял, что в следующий раз тоже направят против обычных людей, вспылил, и... меня побили.

— И что теперь? — Уихару пока что не вставала с кровати, и Гунха повернулся так, чтобы прямо смотреть на неё.

— Не знаю. Скорее всего, заклеймят предателем. Я ведь фактически отказался сражаться за город и напал на его важных лиц... ну да, предатель.

— Но...

— Я думаю, что поступил правильно, — Гунха слегка коснулся протянутой руки Уихару, прося дать ему закончить. — Но всё равно меня будут искать. Так что я пришёл попрощаться. Если к тебе придут, Уихару, то скажи, что мы уже давно расстались. Потому что и так...

— Нет, — теперь Уихару не позволила себя перебить. — Согиита, ты... ты ведь в курсе про негласное правило о неподсудности пятых уровней?

— Э... — парень захлопал глазами. — Что?

— Это больше неофициально, но мне говорили про такое, на всякий случай. Ни один эспер пятого уровня не может быть осуждён ни за какое преступление. Включая измену.

— Подожди, а... а как тогда их всех приструнить?

— Не знаю, — Уихару сокрушённо развела руками. — Наверное, надеются, что уравновесят друг друга...

— Надо же.

Гунха замолчал, обдумывая новую информацию, а затем удивлённо произнёс:

— Ну... тогда мне не о чем беспокоиться, получается. И я тут просто комедию ломаю! Если только ты...

— Я полностью тебя поддерживаю! — Уихару аж показала большой палец, и Гунха улыбнулся.

— Тогда извини, я всё равно пойду, а то скоро уже темнеть начнёт... — он шагнул к двери, но девушка успела уцепиться за плащ, который и от этого не соскользнул с плеч.

— Слушай... — нерешительно сказала она. — Мало ли ночью всё продолжится... или тебя всё-таки искать начнут... давай, останься сегодня у меня.

— Ты могла бы к подружке попроситься...

— Останься сегодня у меня.

Они смотрели в глаза друг другу, получая невидимый ответ на невидимый вопрос, а затем Гунха радостно улыбнулся и кивнул.

— Но учти, что холодильник я опустошу.

Сатен заморгала.

Она не понимала, где находится. Спиной прислонилась к чему-то... каменному, сидит на... каменном... вокруг темно...

— Где я? — прошептала Сатен. — Где... — она запнулась, не зная, кого именно звать. Мысли путались и скакали, она не знала, какой сейчас день... да даже месяц и год... и где она, и...

Друзья.

Это слово стрелой пронзило мозг вместе с оперением множества лиц. Сатен схватилась за виски и зажмурилась, пытаясь унять сильную боль.

Друзья... Мисака, Куроко... Уихару... Гунха...

Френда...

Их образы вышли впереди всех, закрепились, словно засияли. Сатен открыла глаза — и почувствовала себя гораздо лучше.

Участок Правосудия. Если не тот, где они обычно собираются, то какой угодно... и там вызвать кого-нибудь из друзей...

Сатен встала, огляделась — она сидела в переулке, почти рядом с мусорными бачками — и неуверенно пошла в сторону пустынной тёмной улицы, надеясь, что сможет найти дорогу.

Фройляйн, наблюдающая за ней из тени, кивнула, развернулась — и отправилась к узким проходам, ведущим в самые скрытые районы города.

Фактически, Хамазуре вновь досталась грязная работа. Хоть на этот раз методом исключения и не грязная по сути — всего лишь вернуться к мотоциклу и загнать его в гараж.

Бонусом Такицубо решила отправиться к ним, и сейчас они шагали по резко опустевшим улицам. Только они вдвоём.

Френда настроилась о чём-то поговорить с Мугино наедине, Куроёри и Фремею потащили следом, а Кинухата просто заявила, что она суперустала драться и желает спать, после чего свалила.

Этот же Камидзе Тома сгрудил вокруг себя остальных, включая Первого, для каких-то обсуждений. Хамазуру никто не пригласил, и тот, обидевшись, не стал навязываться.

И так хорошо, что Анти-Навык их всех не заграбастал, почему-то.

— Думаю, Френда уйдёт, — сказала Такицубо так неожиданно, что Хамазура, настроившийся на тихое путешествие, без раздумий брякнул:

— Куда ей идти?

— Да много куда, — дёрнула плечом девушка. — Она больше всех нас копила, наверняка с сестрой может до конца жизни лентяйничать. Я про то, что она из ITEM уйдет. Про это, наверное, и решила с Мугино поговорить.

— Не думаешь, что Мугино может её... — всерьёз встревожился Хамазура.

— Неа, — Такицубо осталась абсолютно спокойной. — Она потому эту Куроёри и взяла, что заранее рассчитывала на замену. Чего ей смысл убивать Френду, та никому ничего не расскажет, сама себя утопит.

— Ага, — уйти из ITEM... эта мысль отчего-то сильно застряла в его извилинах.

Это ведь сейчас работа загонять мотоцикл. А дальше что? Грязная работа на команду убийц подразумевает, что однажды и ему придётся убивать.

Хамазура вспомнил дорогу трупов там, в заснеженной России, и содрогнулся. Нет, это точно не для него... но что тогда для него?

Такицубо вряд ли уйдёт из команды. И даже если примет его уход, то надо чем-то заняться, дабы содержать её и вообще не представать никчёмным.

До сегодняшнего дня он вряд ли бы нашёл хороший вариант — не идти же на официальную работу ему, с такой репутацией и без опыта. Но сейчас, когда Хамазура увидел Камидзе Тому...

Наверное, стоило подойти. Хоть как-то себя зарекомендовать. Этот Тома на короткой ноге с важными людьми, такие связи всегда полезны. Хамазура умеет драться, стрелять, водить машину и мотоцикл, более-менее знает низы города, в плане людей и укромных мест... да и если тем же вьючным мулом, всё равно лучше на героя, чем на убийцу.

Плюс Такицубо. Точно, Такицубо! Благодаря Мугино от неё вроде бы отстали, но дополнительная защита его девушке не повредит.

Решено, сейчас разберётся с этим мотоциклом и завтра же, с утра, вновь искать этого парня. А там хоть на колени опускаться или как Третья, лбом об землю, дабы принял к себе.

Может, и к лучшему, что не вспомнил. Удастся создать новую репутацию.

Руками мотоцикл сдвинуть не удалось, так что Хамазура зашёл в гараж за костюмом, что Мугино так и оставила лежать на столе. Они, конечно, уходили в спешке, но не до такого же...

Он переоделся, жестом велел Такицубо отойти подальше и забрался на мотоцикл. Придётся завозить его своим ходом, в узкое пространство, но Хамазура не сомневался, что у него получится. Там, в городе, мотоцикл слушался его как живой.

Чуть ли не единственное сожаление будет, если всё-таки уйдёт из ITEM. Когда ещё на таком прокатится...

Хамазура забрался на мотоцикл, сжал руль — и едва не свалился, услышав внутри шлема мягкий женский голос:

— Приветствую вас, Мугино Шизури. Вы вновь хотите осмотреть карту подземных коммуникаций?

— Э-э... — протянул он, и женщина мигом отреагировала:

— Тембр вашего голоса отличается от тембра Мугино Шизури. Являетесь ли вы новым владельцем Драконьего Гонщика?

— Да, я... да, но ненадолго.

— В таком случае прошу вас назвать своё имя и фамилию, дабы я могла сориентироваться по базе данных и предоставить свои услуги в зависимости от вашего Списка Параметров.

Хамазуру подмывало представиться кем-нибудь другим, но от напряжения всего дня начала болеть голова, да и если уж Мугино не постеснялась использовать настоящее имя...

— Хамазура Шиаге.

— Приветствую вас, Хамазура Шиаге. Меня зовут Анери, я искусственный интеллект, созданный для облегчения управлением технологическими приспособлениями Академия-сити. Что я могу для вас сделать?

— ...изначально не считала это хорошей идеей, но варианты были ещё хуже, — Гокусай Кайби аж содрогнулась. — И я надеялась, что своей силой смогу как-то найти новые связи, закрепиться... а меня в первую же встречу назвали проституткой. И в дальнейшем обходились так же. А сейчас SECTOR практически развалился, там теперь с Юитцу только Козаку и осталась, наверное... ну и эта Даниэлла... не вижу смысла продолжать.

Тома смотрел на блондинку, сидящую за столом напротив него и разодетую словно для аристократического приёма, а в голове стучала всего одна мысль.

Почему он?

У тебя есть сведения о преступной группе и её деятельности, из которых ты желаешь выйти. Прекрасно, теперь иди с этим в Анти-Навык, Правосудие, да хоть к другим группам вроде той же Мугино... почему Камидзе Тома? Он что, какой-то босс якудза, поддерживающий порядок на своей территории заместо полиции?

Дверь скрипнула, и внутрь заглянула Мисака. Она продолжала всем своим видом демонстрировать, что задача "стоять на страже и периодически заглядывать" не её уровня дело, но небольшую комнату "для переговоров" осмотрела пристально и дверь прикрыла аккуратно.

Чёрт подери, он в самом деле босс якудза.

— А Сендриллион ты поймала, чтобы нам угодить? — это спросил Цучимикадо, севший по левую руку от Томы. Справа сидела Мисаки, пока что молча служащая детектором лжи.

— Меня заинтересовало, что рядом с ней все попадали и за ноги схватились, — Гокусай на Пятую старалась даже не смотреть. — А потом я разговорила её, и то, что услышала... пусть даже не всё поняла, но поняла, что это нечто страшное, и... лучше быть с теми, кто силён и может защитить. Говорят, правда, что вы каждую девушку в постель тащите, но... — она оценивающе взглянула на Тому. — Вы не отвратительны, стерпеть можно, и всё равно лучше... чем варианты, — Гокусай скривилась; похоже, она осознала, что повторяет слова предыдущего выбора.

— Слушай, — похоже, Мисаки взволновала идея, что Тома может и согласиться. — Ты ведь, наверное, ещё не знаешь — но Второй жив.

— Кайкине-сан жив? — Гокусай даже повернулась к ней, расширив глаза от удивления. — Он здесь?

— Я не знаю точно, он улетел и больше не объявлялся. Но он точно жив и стал сильнее.

Гокусай аж тяжело задышала, словно готовясь к забегу на дистанцию, а затем обернулась к Томе:

— Тогда, если позволите, я отзываю свою просьбу о защите. Кайкине-сан поможет мне лучше всех.

— А ведь если Етцу правильно посчитала, то она могла стать десятым членом гарема, Ками-ян, — весело заметил Цучимикадо, когда за Гокусай закрылась дверь. — Стал бы ровный счёт.

— Он мне нужен? — Тома ответил бы искренне и наедине. — Так что там с Сендриллион, успела что рассказать?

— Много что, про членов GREMLIN в частности. А ещё объяснила, что именно произошло, — Цучимикадо отошёл к графину с водой на пристенном столике. — Сила Фремеи определяла её как деву в беде, ну как принцесса Персик. Ничего не делать, похищаться-спасаться, жить только ради этого. И Отинус именно на архетипе всё и крутила. А когда Фремея взяла в руки оружие и решила сама вступить в бой, то весь архетип разрушился вместе со зловещими планами.

— Хотя казалось бы, всего лишь острую железку взяла.

— Да хоть карандаш, главное стремление, — Цучимикадо отпил из стакана и довольно потянулся. — Так что Отинус пролетела, Фройляй Кройтун этим твоим эспером не заделалась.

— Хотя исчезла.

— Найдётся. А теперь извиняй, пойду дальше допрашивать. Ох и весёлая же ночка будет!

— Ага... Мисаки, я сейчас выйду, с Мисакой разберусь.

— Разберись, — блондинка легла головой на стол и заманивающе улыбнулась.

Как ни крути, а дело надо брать в свои руки. GEKOTA сегодня хорошо сработалась вместе, да и вообще всё время притиралась. Похоже, слова Химегами о будущей оргии следовало воспринимать серьёзно, и потому стоит устаканить кое-что уже сейчас.

Мисака в коридоре была не одна, а с Индекс — и обе уставились на Тому с практически одинаковым "ну, что скажешь"? Цучимикадо лишь ухмыльнулся и, как истинный друг, поспешил покинуть место возможных разборок.

— Мисака, — первой Тома выбрал её. — Слушай... я хотел бы провести сегодняшнюю ночь с Мисаки. Без обид.

Да, прямо в лоб — и Мисака открыла рот так, что на мгновение превратилась в персонажа мема.

— Нет, ну ты совсем... — пробормотала она, краснея и отворачиваясь. — Не надо тоже, ты же сказал, что выбрал её главной, и вы же давно не виделись, и что мне, к вам присоединяться, да и комендантша сожрёт, если не найдёт в комнате...

Она выпалила едва ли не все аргументы, которыми вооружился Тома, и тот едва не засмеялся.

— Просто чтобы не было всяких недоразумений, — пояснил он, и Мисака охотно закивала. — Индекс...

— Завтра ты ведёшь меня в кафе, Тома! — мгновенно крикнула насупившаяся девочка. — На безлимит!

— Хорошо, — от мгновенного ответа Индекс даже растерялась, но затем с самым серьёзным видом кивнула.

— Тогда можешь оставаться, — милостливо разрешила она и сразу же побежала в сторону лестницы вниз.

— Ага, и это... желаю хорошо провести время, — поддакнула Мисака. — И потом мы как-нибудь... это... ну понял... Индекс, я с тобой! — лицо девушки покрылось багровыми пятнами, и она предпочла кинуться вслед за маленькой монахиней. Тома облегчённо вздохнул и посмотрел на свою правую руку.

Кажется, с идеей о том, что она формирует мир вокруг него, надо завязывать. Сегодня обошлось без жертв, но не без драк, и многое упустилось. Можно даже утверждать, что схватившая члена GREMLIN и развязавшая ему язык Гокусай Кайби сегодня оказалась полезнее многих.

А опираясь на то, что Отинус как бог уже продемонстрировала, что ничуть не боится силы Разрушителя Барьеров...

И с Етцу не удалось поговорить, выяснить, что и зачем она делала всё это время. И насколько подчинялась Алистеру. Более того, Тома уже думал, что говорить будет бессмысленно. Его подруга либо ничего не скажет, либо выдумает весьма убедительную трактовку. И можно лишь принять на веру, что это она так помогает...

Тома вздохнул и решил на время забыть об этом. Он толкнул дверь — Мисаки так и лежала, вопросительно моргнув.

— Всё, они ушли, — от этого ответа лицо девушки аж засияло от счастья.

— Прямо тут начнём? — озорно предложила она.

— Давай всё-таки доберёмся до мягкого.

Вот ожидаемое и случилось.

То есть, Тома не ждал этого, но ведь неудача...

А ещё сегодняшняя усталость.

И стресс.

Именно. Неудача, усталость и стресс. Только это и осталось говорить сейчас, растянувшись на мягкой кровати с ощущением стыда. Так долго не видеться, так долго ждать, и всё запороть...

Мисаки осторожно коснулась его левой руки и прошептала:

— Я тоже очень по тебе скучала.

— А я облажался, — выдохнул Тома виновато, на что получил недоумевающее:

— Облажался?

— Пять секунд ведь...

— Двадцать две.

— А... — Тома растерянно приумолк. Вот же, а когда он припал к горячему обнажённому телу девушки, то словно пять секунд прошло.

Но и двадцать две слишком мало.

Сейчас он, наверное, сможет ещё. Молодости хватает на два раза... три, в ту ночь, когда сестрёнка Мисака уболтала Ицуву на "эксперимент", вышло три. Чуточку отдохнёт, всё же устал за сегодня, и...

— Томик, ты не против пошлой меня? — Мисаки тем временем мягко вцепилась в его левую руку.

— Кто-то вообще против пошлой тебя?

— Все ревнители морали. Понимаешь, Томик... — их руки начали играть друг с другом. — Я тут обдумывала насчёт всяких совмещений постели. О том, что мне будет неудобно с Серьей, с Ицувой, а остальные вроде бы нормально... и тут я подумала о Мисаке. И поняла, что совсем не против!

— Не против Мисаки? — изумился Тома, даже повернул голову и уставился на сияющие звёздочки в глазах девушки.

— Мне очень-очень хочется посмотреть на Мисаку-тян, стонущую от страсти!

— Надо было её сегодня пригласить...

— Не надо было, Томик, эта ночь только для нас. Но в целом... — пальцы Мисаки аккуратно пошли вверх по его руке. — В целом это очень соблазнительно. Знаешь, что ещё соблазнительнее?

— Что? — одно только мягкое прикосновение этих нежных пальцев возвращало быстрый ритм сердца. Как же он скучал...

— Расскажи мне об этом. И расскажи про остальных девушек. Я хочу знать, какие они в постели, с тобой... хочу быть готовой заранее.

— Ну... — мягкие пальчики дополнительно упрашивали выдать все тайны. — Если только их это не обидит.

— Потерпят.

— Тогда... — он вновь повернулся на спину, формулируя, а Мисаки уже добралась до его плеча. — Если и начать с Мисаки, то она активнее, чем я думал.

— Активнее?

— Мне казалось, что это она при всех молниями бьёт, а сама будет чуть ли не бревном лежать. А она нет, вполне себе тянется, пытается двигаться, учится... хотя в основном позволяет командовать всё-таки. Вот её клон...

— Ну-ка, что там за секретные сведения по сексу искусственного интеллекта?

— Искусственный интеллект смотрел слишком много порно. Серьёзно, она просила практически обо всём, что там видела. Я где-то половину отказал, потому что такое было...

— Ммм, Томик, а откуда ты знаешь, что именно бывает в порно, да ещё и подробным списком? — ноготь слегка кольнул плечо.

— Аогами. Вини только его.

— Хорошооооо... — Мисаки протянула это с таким весельем, что краткое беспокойство мигом улеглось. — Значит, клон тебя полностью удовлетворяла?

— Знаешь, нет. Она много смотрела, но совершенно не знала, как именно... ну всё это. И плохо училась, словно не понимала. Лессар же... она почти наоборот, она вообще ничего о сексе не знала, но очень хотела и восполняет страстью...

— Ох, и ты ведь её уже научил всему, Томик?

— У меня с ней всего один раз было. Надо бы ещё... ай!

— Ох, прости, — Мисаки была сама невинность. — Всё дела и дела, некогда маникюр нормальный сделать. — Её рука скользнула по плечу и стала прикасаться к груди. — Остальные как? Как эта полногрудая святая?

— Тоже один раз. Но там так... обычно. Мягко и хорошо, она едва ли не больше Мисаки зажималась. Остальные... с Серьей ещё не было. Етцу тогда носила её внешность... знаешь об этом, да?

— Да.

— Надела на меня наручники и сделала всё сама. Было скорее непривычно. Химегами... она хочет и пытается страстно, но особо не умеет, хотя бы старается. Ну и...

— Ну и та, что самая опасная моя соперница, — Мисаки продолжила рукой ласкать ему грудь, намереваясь спуститься ниже, и придвинулась сама; её грудь упруго вжалась в него, а голова практически легла на плечо. — Как там Ицува?

Тома помедлил. Честность в отношениях это здорово, но всё же говорить такое... однако же Мисаки терпеливо ждала, и раз уж она просила выложить как есть...

— Ицува, в целом, ничуть не хуже тебя.

Он ожидал ещё одного "соскользнувшего" ногтя, но Мисаки вместо этого дружелюбно спросила:

— Что значит "в целом"?

— Она хороша, она готова на многое, но она... — успокоившийся Тома заговорил свободнее. — Она неопытна, она стесняется признаться в своих желаниях и... она всё-таки боец. Так что если увлекается...

— Дай угадаю, она скакала на тебе так, что едва всё не поломала?! — Мисаки к концу фразы начала хохотать.

— Тебе смешно, а я всерьёз думал, что оторвётся! — Тома тоже захохотал. — Еле остановил и в нужный ритм направил!

— Всё, Томик, теперь я хочу поглядеть и на Ицуву! — Мисаки, хохоча, закинула на него ногу и Тома помог ей оседлать его. — Но пока что... покажу тебе, как надо правильно скакать на парне.

— Выдержишь? — в прошлый раз она вымоталась задолго до.

— Я тренировалась, — хвастливо заявила Мисаки и нагнулась для поцелуя. Но точно в миг встречи их губ зазвонил телефон — Тома даже не сразу осознал, звук был похож на свисток.

— Подождём, им скоро надоест, — промурлыкала Мисака, и они начали ждать.

Через три минуты не осталось никаких сил терпеть свисток, и девушка, обещая настырному звонившему невероятные муки пульта, взяла телефон. Однако уже через несколько секунд от улыбки не осталось и следа.

— Сейчас, — она протянула его Томе, и тот обречённо взял.

— Ками-ян, ты ведь простишь своего лучшего друга? — услышал он прискорбный голос Цучимикадо. — Ибо что поделаешь, ты сам просил нас действовать быстро и решительно. Так что мы быстро и решительно нашли Отинус.

С острова можно было увидеть даже низкие промышленные здания портов и глухие очертания военных баз, заполонивших вытянутое побережье бухты. А в такую ясную погоду, несомненно, и с них можно было увидеть возникший из ниоткуда посреди этой самой бухты остров.

— Я не держу абсолютно никого, — Отинус отвернулась от каменного алтаря, прислонившегося к небольшой рваной скале, и посмотрела на собравшихся чуть ниже по склону людей. — Все вы были приглашены с условием добровольного вступления и выхода. Как и предупреждены об опасности.

— Понимаешь, бог Отинус, — весело сказал возглавивший толпу Тор. — Предупреждены-то предупреждены, но не вооружены. И раскидывали нас чуть ли не случайным образом. Хочешь на Гавайи? Иди на Гавайи. Хочешь править США? Да пожалуйста. Давно мечтал побывать в Академия-сити? Не вопрос. Никакого планирования, стратегии, подбора напарников. Мариан металась во всё подряд, и ей хоть бы кто что сказал. А только кто из нас из-за отсутствия должной подготовки умирал, то ау, бог Отинус, где воскрешение из мёртвых или своевременная защита, а?

— Я не захожу на территорию Хель, — Отинус указала на высокую женщину с белоснежным лицом и волосами, ниспадающими до земли. — И я обещала, что в новом мире воскрешу всех.

— Ага, ага... — Тор лучезарно улыбнулся. — Вот только мы не верим тебе. Болтовня про воскрешение не отменяет то, что ты убийца, бог Отинус. Не стесняешься в том числе детей убивать. И счёт уже идёт на тысячи. Мы, конечно, не самые лучшие в плане морали, но даже Хель не очень-то рада таким раскладам.

Хель стояла молча, словно не интересуясь тем, что к ней аппелировали сразу дважды. Точно так же молчали все остальные — не высказываясь в пользу Тора, но и не одёргивая его.

Отинус внимательно осмотрела их лица, а затем повернулась к алтарю. У того стоял черноволосый мужчина в белом комбинезоне, спиной ко всему происходящему, и внимательно рассматривал лежащее на ровной каменной поверхности копьё.

С первого взгляда оно могло показаться гигантским ростком, и лишь блеск золотой поверхности выдавал искусственность. Тонкий стебель венчался широким лопатообразным початком, от которого вниз исходили тонкие завихривающиеся метёлки; такие же окружали противоположный край стебля.

Отинус взглянула на копьё и вновь обернулась к GREMLIN.

— Ваши решения уже не имеют никакого значения, — сухо сообщила она. — И я в любом случае не рекомендую оставаться здесь. Нас видят с территорий американских и японских военных баз, максимум через час прикажут открыть огонь. И ещё быстрее...

Море вокруг острова заволновалось, зашумело и явило высунувшуюся белую голову. Точнее, очертания головы и широких плеч — ни глаз, ни рта, ни носа с ушами. Великан выпрямился, даже так высунувшись лишь по пояс, и ровно зашагал параллельно острову, вздымая волны с намерением патрулировать без отдыха и остановки.

— Ещё быстрее сюда явится хранитель Разрушителя Барьеров и его свита, — закончила Отинус, без интереса взглянув на великана. — Так что вы все будете в смертельной опасности. Но если хотите оставаться, то оставайтесь. Продержаться надо всего лишь день, а потом... — она вновь оглянулась на алтарь. — Гунгнир будет готов.

— Думаю, тактика не меняется, — сказал Тома, когда все сгрудились вокруг стола с голографической картой Токийского залива.

Трудно поверить, но GREMLIN прятались буквально у них под носом. У них и у военных, что сейчас готовили свою атаку, если та понадобится. Цучимикадо связался с ними и просил не вмешиваться, указывая, что обычных ракет не хватит, а пускать особые прямо в бухту никто не позволит.

— То есть я просто атакую эту вашу богиню, пока вы все возитесь за спиной, — лениво проговорил Акселератор.

— Мы отвлекаем других GREMLIN. Они все очень опасны, если верить Сендриллион, — выглядело очень странным, но будто бы общий враг и впрямь их объединил. Акселератор держался нелюдимо, не удостаивая никого и малейшей теплоты во взгляде, но послушно согласился стать главной убойной единицей.

Тем более что его действительно не собирались отпускать одного. Вся остальная GEKOTA намеревалась сражаться с GREMLIN, отвлекая их от помощи Отинус. Тома специально и даже дважды повторил, что он никого не держит, но общее мнение выразила Лессар, прислонившаяся к нему спиной и попросившая поработать языком в другом месте.

Тома на деле был им всем благодарен, тем более что больше рассчитывать не на кого. Гунха куда-то запропастился, Канзаки не выходила на связь, автоответчик Серьи усталым голосом просил не беспокоить хозяйку, пока та пытается спасать город. Оллерус не отвечал ни на какие сообщения, равно как и Лейвиния. Аналогично ITEM — Мугино отключилась, Кинухата не брала трубку.

И ждать их всех не было времени. Остров с чётко отслеживаемой Отинус появился словно из ниоткуда, нужно было воспользоваться даже столь очевидным приглашением в ловушку. А поскольку Цучимикадо "заранее добыл" транспортный самолёт, то препятствий больше не осталось, и вся собранная за пару часов команда (кто-то уже успел заснуть и даже сейчас выглядел растрёпанным) погрузилась на борт.

Из всей GEKOTA, помимо Канзаки, отсутствовала лишь Мисаки — на этом настоял не только Тома, но и Джунко, твёрдо заявившая, что не подвергнет Королеву такой опасности. В итоге вместо неё и полетела, охотно предоставив свой разум для наблюдения и контроля — а Томе теперь приходилось терпеть увиливания Джунко около себя и раздражённые лица окружающих.

Ещё один гость обнаружилась позже, когда Мисака отправилась в туалет, задержалась около одной из панелей, треском молний открыла её — и оттуда выкатилась Кумокава Мария.

Тома и не знал, что у Серьи есть сестра — там, в городских разборках, он принял её за подругу Майки, случайно попавшую в это всё. Однако сейчас Мария попала не случайно, а выследила их беготню подготовки и умудрилась пробраться незамеченной. Не ради озорства: девочка намеревалась разобраться с Отинус, отправившей Мариан убивать её учителя, с самой Мариан ("только её, похоже, уже... или нет..."), с навредившими её учителю Кихарами, особоенно мелкой и поганой Кихарой Эншу...

Список "этих стоило бы прибить" как-то слишком разросся для маленькой девочки, так что Тома велел ей сидеть и не высовываться, пообещав разобраться сам. А пока попросил Ицуву приглядеть за Марией, что та с удовольствием сделала — и от этого вида Тома почувствовал то же самое, что девушки чувствовали при виде его с ребятнёй.

Джунко тыкала так, что едва не оставила синяк на плече.

Упоминание "Разрушителя Барьеров" возымело своё действие — все GREMLIN, включая Тора, ушли в портал. Отинус и не оглядывалась на них, всё её внимание сосредоточилось на копье.

— Берси, — окликнула она черноволосого мужчину. — Ты тоже можешь уходить.

— Мне некуда идти, бог Отинус, — ответил тот, склоняясь перед алтарём. — И незачем. Тёмную Материю надо проконтролировать до самого конца.

С этими словами он открыл обнаружившуюся в алтаре маленькую дверцу и заглянул внутрь.

Два жёлтых глаза уставились на него из сияющей белизны, заполнившей всё пространство внутри, с непередаваемой яростью. И без божьей силы можно было догадаться, что их обладатель пышет желанием убить всех, кто засадил его сюда. Берси же сунул руку между ними с равнодушием ковыряющего двигатель автомеханика и задержал её на несколько мгновений.

— Скоро они тут будут? — спросил он, вынув руку и вновь закрыв дверцу.

— Они практически здесь, — Отинус уже смотрела в небо, на приближающуюся точку транспортника, от которого отлетала ещё более крошечная, но уже исторгающая из себя тёмные вихри точка.

Камидзе Тома хотя бы честнее многих. Ещё там, когда он явно наступил на горло своей гордости и прямо попросил помощи, прозвучало ясно: справиться с Отинус в прямом бою сможет только Акселератор, но и отправлять его одного никто не собирается.

В общем, уточнение предложения Пятой.

Акселератор поставил лишь одно условие — он помогает, а не поступает в подчинение, и Камидзе Тома подтвердил это даже с каким-то удивлением. Не удивляйся, это ты здесь благородный герой, а собравшиеся рядом подчиняющегося Акселератора только так использовать будут.

С этим разобрались — и осталось сосредоточиться на грядущем бое.

Отинус может всё, но очень сильно зависит от удачи. Настолько, что предпочитает не использовать магию, разве что при крайней нужде — ибо результат вполне может обернуться против неё.

Нападение Акселератора, безусловно, будет крайной нуждой.

Однако первые же секунды общего мозгового штурма родили идею атаковать не Отинус, а копьё Гунгнир, с помощью которого она могла бы полностью низвести фактор удачи. Почти наверянка оно где-то рядом, а если не рядом, то всё равно Отинус выхватит в любой момент и стоит быть готовым.

Сендриллион разболтала про способности остальных членов GREMLIN, и все согласились, что особое внимание следует уделить Хель. Волшебница могла менять характер повреждений и смерти, цитируя "может выстрелить в человека, а тот вместо раны от пули начнёт тонуть. И утонет, потому что вытаскивать-то неоткуда". Также опасны были Ёрмунганд с ядовитым дыханием и призывающая монстров Фрейя.

Однако, по словам Сендриллион же, эти трое были среди недовольных Отинус и потому могли не поддержать её. Это уже переходило в разряд интриг и не очень интересовало Акселератора.

Пусть всякие Пятые разбираются, его цель — уничтожить копье и бога.

Именно поэтому Акселератор вышел из самолёта задолго до того, как они долетели. Собьют ещё на подлёте, и спасай их всех вместо дела.

— Я рекомендую тебе уйти, Берси, — проронила Отинус. не отводя взгляда от приближающейся фигуры с чёрными вихрями-крыльями. — Иначе сметут случайным ударом.

— Не сметут, — мужчина вновь открыл алтарь и погрузил руку в плотную массу Кайкине Тейтоку, только теперь что-то зашептал. Белые нити вылезли из массы и окружили его небольшим полупрозрачным щитом. — Мне помочь вам, бог Отинус?

— Нет необходимости.

— Кагун-сан!!! — завопила Мария так, что все едва не замахали оружием от страха. — Это Кагун-сан!!

— Твой учитель? Где? — Тома склонился над голографической картой. Единственным подходящим вариантом был черноволосый мужчина у алтаря, еле видимый сквозь прозрачную дымку. — Но он же умер...

— Я знаю! Но это он, это точно он! Пожалуйста... — Мария осеклась, сама понимая, что просит о невозможном. — Пожалуйста, спасите его...

— Как? — грустно ответил Тома, и Мария сжалась от горечи собственного бессилия.

Никакой предварительной болтовни не было — Акселератор прямо с воздуха ударил вихрями в Отинус, но та подняла руку и прозрачные дыры рассекли пространство, всасывая в себя тёмные хоботы. Ответным ударом в эспера полетели белые ледяные осколки, но тот искусно сманеврировал и приземлился на каменный берег острова.

В следующую секунду камни взлетели и помчались к Отинус густой шрапнелью. Та среагировала неожиданно поздно, камни начали рассыпаться в щебёнку уже практически у неё перед носом — и следом пришёл вихрь.

Тело богини отлетело и врезалось прямо в прозрачный кокон Берси, но Отинус даже не поморщилась. Она подняла руку, пошевелила пальцами — и рядом упал пирожок.

Вот теперь Отинус скривилась, но от досады. Акселератор ударил ещё одним вихрем, не обращая внимания на то, что позади него великан размахнулся огромным белым кулаком.

Тот опустился — и отразился от невидимой преграды так, что руку великана резко повело вверх, исполин покачнулся и едва удержал равновесие, подняв огромную волну. Акселератор вновь атаковал Отинус, но та ответила стеной пламени, пожравшей вихри. Один из тёмных хоботов сумел подняться над огнём и попытался ударить прямо в алтарь, однако покрывало Тёмной Материи успело закрыть Гунгнир.

Акселератор нахмурился. Чем бы ни управлял этот парень, но делал он это мастерски. А ещё их хитрый план шёл котам под хвост, ибо Отинус тоже поняла, что копьё куда уязвимее её. Нужно что-то похитрее... или чья-то помощь...

— Мисака, — Тома резко посмотрел на девушку. — Твой рейлган самый мощный из всего, что у нас тут. Сможешь пробиться к копью?

— Я могу попробовать. Но тогда... кто-нибудь из вас летать умеет? — Мисака оглядела компанию, смущённо пожавшую плечами. — Я с этой дистанции не уверена, что попаду...

— Разве что моей перчаткой, — Лессар вынула ту и взмахнула, едва не задев карту. — Будет экстремально.

— Тогда уж лучше я, — мгновенно преобразовал план Тома. — Как-нибудь так, чтобы свалиться сверху и правой рукой коснуться.

— Разобьёшься, придурок! — вырвалось сразу из нескольких глоток, и Тома стушевался.

— Эх, надо было пробовать в лебедя превращаться, — проворчала Етцу, задумчиво качая головой. — Сам Зевс в его облике ебался, значит, птица благородная и достойная. Но нет, лень было с маскулатурой крыльев возиться... дура я, да...

Тома взглянул на неё с подозрением. Ему совсем не понравилась явившаяся мысль: Етцу вполне могла бы отрастить себе действующие крылья, просто не хочет. Выполняет какой-то тайный приказ Алистера.

Ладно, с этим потом.

— Цучимикадо, что там у тебя по базам?

— Хорошая новость, босс! — тот оторвался от компьютера и даже приставил руку к виску. — Они поверили, что я не случайный хакер, а действительно из важных людей Академия-сити. Плохая новость — это ничего не меняет. Они не собираются стрелять по острову, особенно без приказа, но если там произойдёт что-то угрожающее...

— Ага, вроде сражения Акселератора с Отинус, — Тома вновь посмотрел на карту, теперь демонстрирующую трёхмерную модель поединка.

И как раз вовремя.

Акселератор попросту упустил момент.

Он стремился атаковать как можно быстрее, со всех сторон, не давать противнику спуску, не позволять демонстрировать свою божественную сущность — и недоглядел пробивший его щит тонкий золотой луч.

Он вышел прямо из вытянутой руки Отинус, впился в Акселератора и просто швырнул его на острые камни. А в следующую секунду пришла боль.

Сильная, захватившая всё тело, плавящая разум боль.

Акселератор даже вскрикнул, но тут же сжал зубы и попытался перенаправить нервные импульсы, распределить боль равномерно, преодолеть. Не удалось, боль словно уже сама распределилась и захватила каждую клеточку, оставив лишь право выть в агонии, беззащитно ожидая следующей атаки врага.

— Всё что есть! — Цучимикадо кинул Мисаке кошелёк, и та мгновенно раскрыла его.

— На самом самолёте-то ничего нет? — крикнула она, вытряхивая монеты и небольшими разрядами заставляя их повиснуть в воздухе рядом с выданными остальной группой.

— Увы! Он как раз создан так, чтобы электромагнитные девочки не докопались!

— А, ладно! Думаю, мне хватит! — Мисака подбежала к открывшемуся люку и прыгнула в него, а затем метнула вниз все собранные монеты.

Молния прошла по девушке, и кусочки металла начали подлетать друг к другу, образуя своеобразную канатную дорожку до острова. Клон выскочила следом, крепко держа Тому, и притянулась к дорожке, после чего они заскользили вниз.

— Лессар, давай! — заорала Мисака. — Ицува, ты следом!

Они не могли просто подлететь из-за великана, догадавшегося, что бить Акселератора бесполезно, и уставившегося отсутствующим лицом прямо на транспортник. Он очень сильно смахивал на ту бумажную фигуру, что встретила их в тоннелях под Букингемским дворцом, и если так же могла атаковать бумагой, то подлетать на самолёте было опасно. На мелкие фигурки, скользящие по зудящему канату из монеток, великан тоже среагировал, но Тома с сестрёнкой Мисакой двигались очень быстро, и проскочили под его замахом.

Скользящей следом Лессар не столь повезло, и та вынула копьё-перчатку, намереваясь выстрелить и сбить атаку.

Но не пришлось: белая молния ударила прямо с небес и пронзила великана, испаряя его бумажное тело в секунды.

Отинус посмотрела в небеса, больше не обращая внимания на мечущегося от боли Акселератора. Её губы зашевелились — то ли читали заклинание, то ли соображали, кто именно явился по её душу.

Явилось много. Аква первым спрыгнул на каменную гальку, за секунды до того, как туда же почти упали клон с Томой. Лессар явилась следом, Ицува отстала от неё совсем ненамного. Фиамма появился как из ниоткуда, а замкнули процессию Мисака, к оторой потянулся шлейф монеток, и вышедшая из закружившегося вихря Венто.

А над ними всеми торжествующе завис Тор.

Оллеруса не было.

Отинус смотрела на собравшуюся группу без всякого выражения, даже когда они мгновенно, не теряя ни секунды, атаковали. Она спокойно выдержала воздушные слэши Аквы и Венто, посмотрела на пролетевший над головой и безуспешно впившийся в защищающий Гунгнир рейлган, на лету поймала и отбросила запущенное в неё копьё Ицувы...

Тор спустился и ударил мощной строенной молнией, но Отинус без проблем приняла удар на себя. Тома рванул к ней, занеся кулак — но богиня лишь вздохнула.

— Всё это бесполезно, — она сказала абсолютно равнодушно, и каждый замер, не сразу сообразив, что он видит.

Арбалеты появились буквально из ниоткуда — золотистые, удерживаемые невидимой силой, готовые выпустить сверкающие зазубренные болты. Появились они перед лбом каждого, всего в нескольких миллиметрах, и перемещались вслед за теми, кто пытался отступить.

Шум атак резко унялся, сейчас никто даже не пытался двигаться, обдумывая способы уклониться от возможной атаки.

Однако Отинус не дала никому времени для раздумий. Она лишь слегка шевельнулась — и все арбалеты мигом щёлкнули, спуская тетиву и отправляя болты нести мгновенную смерть.

Тома не закрыл глаза — просто не успел осознать настолько мгновенное поражение. И потому увидел, что произошло.

Болт застыл буквально в миллиметре от его лба, вращаясь словно запутавшаяся в сетях рыба. Через пару секунд появились и сети — тонкие белые линии, протянувшиеся к каждому, удерживающие их преждевременные смерти и исходящие от...

Он сумел.

Не зря читал все эти книги Эстер, немного экспериментировал, изучал свои способности.

Он, в конце концов, Первый.

Эти чёрные вихри появились после того, как спасающая Ласт Ордер среброволосая монашка запела странную песню. Он лежал без заряда, беззащитный, но услышал песню, осознал, что она на него тоже очень странно действует, и тогда вихри вырвались из тела, уничтожив мерзавца Кихару Амату.

Но сейчас нужно было не уничтожать, а защитить.

Неизвестно, чем именно попала в него бог, но это пронзило всё его тело. И при всей выворачивающей боли Акселератор сумел... перенаправить, просчитать, осознать, пояснить щиту...

И использовать.

Он медленно встал — всё ещё сжимая костыль и опираясь на него.

А за плечами, подчёркивая полосатый свитер, раскрылись белоснежные крылья.

Акселератор, похожий на ангела, вызывал достаточно противоречивые эмоции.

И тем не менее, именно белые отростки, исходящие из его крыльев, держали на лету арбалетные болты и спасали всем жизнь.

Отинус продолжала смотреть абсолютно безучастно, словно не надеялась на иной исход. Она не шевельнулась даже когда Акселератор дёрнулся, и крылья сплелись в ленты Мёбиуса, аккуратно переворачивая болты.

И когда эти болты полетели точно в неё.

Они все пронзили полуобнажённое девичье тело, а следом пришла уродливая, изогнутая рука Фиаммы. Она рубанула наотмашь, пощёчиной сбивая Отинус на землю, затем схватила и как следует ударила об камни.

— Тома, прикоснись к Гунгниру! — крикнул Тор, бросаясь к богине, мотающейся как мешок старых тряпок. Повторять не потребовалось: Тома уже мчался к алтарю, а сам Тор сделал шаг, появился позади выскользнувшей было из захвата Отинус и что-то вонзил ей в поясницу.

Вот теперь богиня закричала, упала на четвереньки, а там и вовсе растянулась на камнях. Тома тем временем добрался до окутанного дымкой алтаря и посмотрел на человека, сидящего спиной к ним и держащего руку внутри каменного обелиска.

— Кагун-сан? Мария хочет вас спасти.

Человек даже не пошевелился, и Тома вытянул вперёд правую руку.

Тор изменился в мгновение ока — вырос, погрубел, светлые волосы чёлкой упали на один глаз, скрывая его зелёный свет.

Оллерус взглянул на корчащуюся в муках Отинус и тихо сказал:

— Вот и всё. Твой план не удался.

— Поэтому ты и не стал Магическим Богом, Оллерус. Поэтому позволил мне себя обойти.

Голос был слишком равнодушный для девушки, корчащейся от боли, и маг сразу насторожился.

— Не только потому, что потратил время на спасение котёнка. Но потому, что так и не осознал, что значит быть Магическим Богом, — Отинус открыла свои, светящиеся тем же зелёным светом глаза. — Что значит принять правила своей жизни.

— Тома! — крикнул Оллерус. — Быстрее!

— Двойственность... — прошептала Отинус. — Качели удачи... могут бросить в любую сторону, в любой момент... и для того, чтобы по-настоящему стать Магическим Богом, чтобы воплотить инструмент совершенства могущества... необходимо достичь абсолютного успеха...

— Тома! — Оллерус уже орал, но парень никак не мог пробиться сквозь белоснежную пелену, та просто восстанавливалась быстрее, чем исчезала от прикосновения правой руки. Мисака, Фиамма и Акселератор отправили свои силы помогать ему, но Отинус улыбнулась и закончила фразу:

— ...или абсолютного провала.

Пелена исчезла, Тома протянул руку к Гунгниру — но тот исчез.

Исчезла и Отинус.

А затем оба появились на берегу острова, в свете божественного ореола.

Оллерус мгновенно бросил пылающее заклинание, рука Фиаммы изогнулась и бросилась на цель, белые крылья Акселератора ударили с невероятной скоростью...

Но Отинус успела коснуться Гунгнира, сжать его древко.

И мир исчез.

Тома открыл глаза и сел.

Он очутился посреди огромного каменного плато. И это всё, из чего состоял мир: бухта исчезла, исчез алтарь, исчезли все окружавшие его люди.

Один бесконечный камень, без солнца, без самого неба, с идущим невесть откуда тусклым светом.

— Мисака! — закричал он, но даже свой голос услышал с трудом. Словно звуки исчезли вместе с миром. — Ицува! Лессар! Сестрёнка Мисака! Оллерус! — и напоследок, уже тихо:

— Акселератор...

Никто не отозвался. Тома встал, оглянулся — и лишь тогда увидел Отинус.

Она прислонилась к крепко сжимаемому золотому копью, закрыв глаза. Однако только он шагнул к ней — мигом открыла и сказала:

— Даже не пытайся нападать, человек.

Тома, разумеется, не послушался и рванул к ней, занеся кулак. Отинус не двинулась с места, и когда его правая рука достигла её — растаяла дымкой утреннего тумана.

— Бесполезно, человек.

Теперь она появилась сбоку от него, и Тома понял, что так их танцы опять продолжатся бесконечно. Как тогда, посреди метели в Багаж-сити.

— Где все? — но кулаки он всё же постарался угрожающе сжать. — Что ты с ними сделала?

— Убрала в ресурсы. Потом разберусь, что с ними делать, когда изменю мир.

— То есть, они... мертвы?

— Весь твой мир мёртв, человек, — равнодушно ответила Отинус.

Тома не понял, что это означает. Не хотел понимать. Она ведь хотела изменить мир, не убивать... хотя чего он ждал от бога, уже стольких убивших... но не может быть, что все его друзья... что Мисаки...

— Мы же нарушили твои планы... — прошептал он. — Мы спасли Фройляйн Кройтун...

— Она не должна была стать холистическим эспером. Я подсунула Тору обманку, так как знала, что он собирается предать, — Отинус взглянула на отсутствующее небо. — Холистическим эспером стал Тёмная Материя, прилетевший атаковать меня, но провалившийся. Теперь, после перерождения, он вышел за границы бытия эспером, стал нечто иным и тем самым послужил мне.

Тома вспомнил белую границу, обволакивающую Кагуна и Гунгнир. Так вот где Кайкине пропадал всё это время...

— А меня ты зачем оставила в живых? — он с трудом сдерживал ярость, желание заорать от всё больше осознаваемой боли утраты. — Чтобы поиздеваться?

— Нет. Потому что я не могу убить тебя из-за Разрушителя Барьеров.

Из-за Разрушителя Барьеров? Но ведь тогда она просто сломала его...

— Я думала сначала, что это не более чем незначительное препятствие, человек. Но потом встретила тебя в том северном городе. И оказалось, что живущее в твоей правой руке нечто большее, чем разрушение магии. И я ему не нравлюсь.

— Ещё бы.

— Если я убью тебя, человек, то оно всё равно вернётся, — Отинус не обратила ни единого внимания на его помарку. — И вернётся в таком облике, чтобы гарантированно навредить мне и даже одолеть. В твоей же правой руке оно будет ограничено и не представит настолько серьёзной угрозы.

Тома попытался сдержать улыбку. Если Отинус не может его убить, то это очевидный шанс...

— Я думала тебя запереть в чём-то вроде неприступной темницы, искривления пространства или даже временной петле. Но ты со своей правой рукой и ослиным упрямством обязательно выберешься оттуда, человек. Я могла бы изменить тебе память так, чтобы ты восторгался мне и новому миру, человек — но твою память уже неоднократно меняли. Кое-что невозможно исправить, а кое-что под защитой от изменения, недоступной даже мне. — Отинус нахмурилась, сама не понимая, как такое возможно. — Я могла бы физически воздействовать на твой мозг так, чтобы ты стал пускающим пузыри овощем, но и здесь стоит неизвестная защита. Возможно, я смогу придумать ещё варианты избавиться от тебя, но пока что вижу лишь один.

Отинус подняла Гунгнир.

— Ты сам по себе лишишься рассудка, человек.

И вновь он в Академия-сити.

Летний жаркий день. По улицам двигаются толпы учеников — разные варианты форм, но преобладают белое и синее. По монорельсовым дорогам над головами летят поезда, на улице преобладают электрические машины. Всё это на фоне множества белоснежных небоскрёбов и медленно вращающихся ветряков, над которыми парит дирижабль с огромным экраном новостей и сводок погоды.

Тома огляделся, не понимая, что происходит. Отинус что, просто вернула его обратно? Раз так, то надо срочно искать хоть кого-то из GEKOTA, выяснять, что происходит. Тома вынул смартфон, раскрыл список контактов — и обомлел.

Абсолютно пусто.

Он задумался, вспоминая номер Шокухо Мисаки, коснулся экрана и краем глаза уловил, что от него убегает девушка. Поднял голову — убегала не только девушка, все остальные тоже стремительно разрушили мирное шествие и мчались куда подальше, оставляя его в эпицентре неизвестности.

Тома сделал несколько шагов, гадая, откуда придёт опасность, уловил ещё одно движение, обернулся — и довольно расслабился.

Мисаки шагала к нему, в полном комплекте формы Токивадай и сумки на золотой цепочке. И она улыбалась своей неизменной притягательной улыбкой, так что он шагнул к ней...

Золотоволосая девушка достала пульт, нажала — и мысли в голове поплыли, чужой голос зашептал в ухо, призывая расслабиться, не волноваться и подчиниться...

Тома ударил себя по голове, обрывая голос, и только тогда понял, что его хотели взять под контроль. Но не успел обдумать, как молния ударила совсем рядом, расплавив асфальт под ногами.

— Ну почему ты такая мазила, Мисака-сан? — его девушку это, казалось, нисколько не взволновало. — Со столь малыми формами должна наоборот, быть юркой и точной.

— Он сам дёрнулся! — Мисака обнаружилась приклеенной на стене здания, прямо над их головами. Она вытянула руку — и ещё одна молния ударила в Тому, однако тот успешно отскочил и бросился бежать.

Отинус — хозяйка этого мира, и естественно, что она приказала его девушкам атаковать. Нужно убежать как можно дальше, забиться в угол, и тогда...

Упал! И столь резко, что разбил нос, да и лбом приложился. Что-то схватило его за ноги, и когда Тома обернулся, то увидел вытекающую из водосточной решётки лужицу плоти, обволокшую его щиколотки. Он дёрнулся, и еле успел отклониться, когда зелёный луч едва не отхватил и без того пострадавший нос.

Смотреть на приближающуюся Мугино не было времени, и Тома изо всех сил ударил по лужице. Та ещё не вся вытекла, и дико заорала, когда начала превращаться в девушку, а он же изо всех сил помчался, стартовав чуть ли не на четвереньках, еле отдёрнувшись от ещё одного луча и молнии...

Быстрее, пока тут условно слабейшие пятиуровневые, пока не явился...

Белые крылья преградили ему путь, исказились, превратились в стену из монолитного металла. Тома стукнул по ней правой рукой, но лишь разбил костяшки и помчался вправо, в сторону улицу, в сторону ближайшего просвета...

В сторону Гунхи.

Седьмой просто сразу ударил взрывом, и уйти не было никакой возможности. Тома свалился на асфальт, и попытался вновь встать, но ноги отказали. Зелёный луч теперь попал в цель, практически отсёк ему икру и окончательно обездвижил. Нос от повторного падения окончательно треснул, выплеснувшись сгустком крови прямо под стукнувший об асфальт костыль.

— Какое милое зрелище, — вкрадчивый шёпот Акселератора был словно предвестник грядущей гибели.

Тома мог бы справиться с каждым из них наедине, в этом он абсолютно уверен. Но вместе, в таком хаотичном разбросе, в буквально чужом мире...

Он с неудежривающимся стоном перевернулся на спину, и все пятиуровневые склонились над ним. Любимые, друзья, союзники и соперники... все они смотрели довольно на его мучения, не показывая и капли жалости.

— За что? — прохрипел он, не надеясь на ответ. Отинус начала с меньшего, с мира, где пятиуровневые ему враги, и не нужны причины. Однако же Акселератор поднял его и повернул лицом к дирижаблю.

— Раз уж память так страдает, — прошептал он, и Тома увидел на боку дирижабля своё лицо.

А внизу бегущий текст огромными, видимыми даже отсюда буквами:

"РАЗЫСКИВАЕТСЯ КАК ВРАГ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА И ОРГАНИЗАТОР ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ".

— Миллионы погибших, потому что ты захотел утвердить себя как главу магов. Мне плевать, но все так забеспокоились, что пришлось присоединиться.

Главу магов? Что за...

В следующую секунду палец Акселератора прикоснулся к его затылку, и на некоторое время все мысли Томы были лишь о безумной боли.

Он вновь очнулся и сел на безграничном каменном плато. На этот раз Отинус увидел сразу — она стояла перед ним, по-прежнему с Гунгниром в руке, и внимательно наблюдала.

— Как я и ожидала, — кивнула она, когда Тома неуверенно встал, морщась от уплывающих ощущений раздираемого на части мозга. — Когда ты умер, человек, то Разрушитель Барьеров едва не вырвался из тебя. Успела едва ли не в последний момент.

— Значит, ты не можешь меня убить, — Тома сжал зубы, прогоняя отблески прошлого мира. — И не думай, что сможешь вывести меня из себя подобными картинами.

— Понимаю, — Отинус отвернулась и сделала несколько шагов прямо по камням. Чёрный плащ полностью закрывал её спину, но Тома не сомневался, что и там половина кожи открыта. — Другого человека можно было бы обмануть иллюзиями, но тебя...

Она замолчала, уставившись себе под ноги и позволяя Томе собраться с мыслями.

Точнее, с мыслью.

— Отинус...

— Я рекомендовала бы больше уважения к своему богу, человек, — перебила та, не оглядываясь. Тома замолчал, а через несколько секунд продолжил:

— Бог Отинус, ты хотела создать мир магии. Но в той иллюзии, что я очутился, Академия-сити был цел, как и пятиуровневые эсперы. Почему ты их сохранила? Среди магов можно было бы найти немало моих друзей...

— Человек, ответь... хотя можешь не отвечать, — теперь в голосе Отинус отчётливо слышалось раздражение. — Байку о том, что я хочу создать мир магии, поведал тебе Оллерус, больше некому. Вот ведь...

Наконец она повернулась, и плащ аж взмыл, рассекая пространство смертоносным ударом.

— Если бы я хотела создать мир магии, человек, я бы просто создала его. В один момент. И в случае неудачи я бы либо вытерпела её, либо повторила бы попытку. И повторяла бы вновь и вновь, пока не улыбнётся удача. Не потребовались бы ни Гунгнир, ни GREMLIN, ни холистический эспер.

Тома закрыл глаза, проклиная свой идиотизм. Ну почему никто не задал такой главный вопрос? Неужели они все так и не поняли, с насколько могущественным противником имеют дело? И ладно он, но Оллерус, он же гораздо старше и опытнее...

— Дело не в возрасте и опыте, — Отинус явно прочла его мысли. — Оллерус должен был стать Магическим Богом, но вместо этого решил спасти котёнка. Похвальное действие, но оно же показало, что он не осознаёт всей тяжести бремени данного звания. В итоге Магическим Богом стала я. И как ты думаешь, что это означает, человек?

— Ты впускаешь в своё тело магию, становишься её частью, — интересно, чего это она с ним болтает? Давно не с кем было?

— Допустим. И тогда ты подписываешься выполнять определённые правила. Нарушить их невозможно, это всё равно что люди смогут думать чем-то кроме мозга. Например, двойственность. Черта, присущая скандинавской магии, ибо эти народы всю жизнь жили с двойственностью, — Отинус вновь отвернулась и сделала несколько шагов. — Свирепые воины и прародители культуры. Жестокие захватчики и создатели торговых путей. Пьяные варварские дикари и искусные мореплаватели. Главный бог и мудрец Один обречён был умереть от зубов волка, а величайший воин Тор от укуса змея — и в божественном плане нет разницы, что волк и змей гигантские.

Тома попробовал мелкими шажками приблизиться. Возможно, Отинус отвлечётся своей болтовнёй, и удастся...

— Именно так я вас обыграла, — тем более что она не поворачивалась. — Когда я увидела, кто именно может выступить против меня, то сразу поняла: абсолютной победы нет смысла ждать. Значит, стоит стремиться к абсолютному поражению, при этом не разрушая саму себя.

— Но разрушая жизни тысяч людей, — Тома не удержался, но сделал хуже только себе: Отинус повернулась и мрачно уставилась на него.

— Ты так и не понял ничего, человек. Почему вы все раз за разом меня разочаровываете? И просто не желаете понимать?

— Потому что ты не объясняешь, — он шагнул ближе, но в следующий момент Отинус исчезла.

— Объяснить? — однако её голос остался. — Я объяснила Оллерусу, что торжество науки Академия-сити принесёт немало бед, но он записал меня во враги прогресса. Я объяснила Тору, что смогу властвовать над смертью, но он после первых же убийств решил предать меня. И ты думаешь, что я буду ещё растолковывать обычному человеку? Не лучше ли потратить время и силы на то, чтобы сломить этого человека? Иллюзии на тебе не сработают, это так. Но в таком случае сработает реальность.

Воспитательницы не было слишком долго.

Достаточно долго для того, чтобы в черноволосого мальчика попали все принесенные из дома роботы, один из которых рассёк ему бровь, а двое развалились от удара, перемешавшись серо-красными деталями.

Несколько мальчиков наступили на эти детали, один постарался как можно незаметнее подобрать робота и спрятать, все остальные просто хохотали, издевательски повторяя одно и то же слово:

— Неудачник! Неудачник! Неудачник!

Наконец воспитательница появилась, грубым голсом потребовала прекратить безобразие и подошла к плакающему мальчику. Она заметила порез, с которого на лицо уже сбежала струйка крови, и раздражённо отошла за пластырем.

— Ты ведь понимаешь, что сам виноват, Тома? — она едва не стукнула его этим пластырем, когда начала заклеивать рану. — Зачем ты сломал игрушку Сайко?

— Я не ломал, — ответил мальчик, еле сдерживая слёзы.

— Ну как не ломал? Только коснулся, и сразу колесо отлетело. Само по себе, что ли? Или по твоей "неудаче"? — воспитательница отшвырнула пластырь и села перед мальчиком. — Нет никакой неудачи, Тома. Ты всего лишь оправдываешься за свои мерзкие поступки и не хочешь нести никакой ответственности. И пока ты продожишь так себя вести, сегодняшнее безобразие будет повторяться.

— Ничего себе, — прокомментировала Отинус, вставшая в углу комнаты. — Как ты умудрился нарваться на столь дрянную воспитательницу, человек?

— Не повезло, — мрачно ответил Тома. На этот раз иллюзия обманула его: он бросился разнимать детей, но руки проходили сквозь них.

Иначе бы расшвырял всех этих паршивцев, встал бы перед хнычущим от боли, но больше от несправедливости мальчиком и сказал бы ему...

Что он мог сказать самому себе?

Что все они неправы, он не виноват в своей неудаче, и должен просто привыкнуть жить с ней?

Тома склонился над тем, что осталось от робота. Это ведь была его игрушка... и он принёс её, как и остальных, в надежде помириться, компенсировать свою неудачу... но всё опять пошло не так.

Совсем не так.

Комната и плачущий мальчик задрожали, рассеялись, и они переместились на улицу. Не Академия-сити — небоскрёбов нет, хоть куда посмотри. Только ряд спокойных деревянных домов, вдоль который бредёт одинокий парень.

Здесь ему уже. наверное, лет десять... а нет. Судя по троим мальчикам, что догоняют его — одиннадцать.

— Эй! — заорал один из них. — Неудачник!

Маленький Тома содрогнулся, вжал голову в плечи и зашагал быстрее, но парни тоже ускорились.

— Неудачник! — всё не унимался говоривший. — Это из-за тебя я провалил тест! Ты сидел рядом со мной и зацепил своей неудачей! Чего молчишь? А ну стой!

Тома побежал, но троица быстро догнала его и сбила на землю, где принялась избивать — неуклюже, неумело, мешая друг другу, и тем не менее их кулаки попадали по съежившемуся, даже не пытающемуся отбиться Томе.

И, разумеется, ни одного взрослого, кто мог бы остановить это.

— Похоже, так было много раз, — заключила Отинус, обойдя дерущихся мальчиков. Тома не отвечал, да и что тут ответишь.

Много, разумеется. Слишком много. Отвечать он научился гораздо позже.

Картина вновь растаяла, и теперь он наконец-то один, стоит в одних трусах перед зеркалом ванной комнаты и рассматривает себя. Под глазом синяк, ещё один желтеет на правой руке. Чёрные волосы, до сих пор уложенные в обычную причёску, теперь торчали яростным частоколом.

Стоп, это ведь же...

— Я дикобраз, — сказал Тома сам себе в зеркало и выдал якобы хищную улыбку. — Колючий дикобраз. Уколю любого, кто на меня нападёт, — и зарычал, изображая бешеного дикобраза.

Тома нынешний отвернулся, закрыл глаза, прикрыл уши и присел на корточки — однако голос Отинус настиг его и так:

— Дикобраз?

— Пожалуйста, не надо...

— Ты же человек, человек. Почему ты дикобраз?

— Не надо, прошу...

— Почему ты дикобраз, человек? — Тома вроде уловил нотки весёлой издевки, но заботило совсем не это.

Ну почему она выбрала именно этот момент? Он же просто придуривался, просто настраивал себя и только себя...

— Вставай, дикобраз, сейчас будет интереснее.

Тома открыл глаза — и обнаружил себя уже не в ванной. Встал — гостиная его дома, родного дома, где он жил до Академия-сити.

Улыбчивая мама стоит у кухонной плиты и что-то напевает себе под нос. Отец на диване, напряжённо вглядывается в ноутбук, в котором сидит колония цифр и графиков. Томы нет.

Пока что нет — вдалеке скрипнула дверь и он появился, весь грязный и избитый. У носа засохшая кровь, синяки уже под обоими глазами, синяя школьная форма порвана.

Мама и папа обернулись поприветствовать, но слова застыли в горле. Тома вообще ничего не сказал и шагнул было к лестнице, но тут отец всё-таки выдавил:

— Сынок... подожди, Тома, — он отложил ноутбук и подошёл к сыну. — Подожди. Слушай, ты же знаешь, тебе достаточно назвать имена...

— Нет, — глухо ответил тома, отвернувшись. — Не надо.

— Тома, послушай, — отец приблизился. — Мы ведь говорили об этом, не раз... Все утверждают, что это ты начинаешь драки, но я-то знаю, что ты не можешь...

— Могу. Я просто дерусь, как и все парни. Всё нормально, папа, — и Тома зашагал вверх по лестнице, столь быстро, что на полпути споткнулся, схватился за белую балясину, соединяющую перила, отломал её — и рухнул прямо в объятья подбежавшего отца.

— Уф, — тот аккуратно приподнял сына. — Тома, ты...

Парень выравлся, взбежал по лестнице ещё быстрее и теперь без происшествий, затем скрылся из виду. Отец сокрушенно повертел белую палку, посмотрев на ещё три промежутка в лестничном ряду перил.

— Нам надо что-то делать, Тойя-сан, — мама оставила кухню и подошла к мужу, с тревогой глядя наверх. — Наш Тома однажды попросту убьётся.

— Что сделать-то, я уже столько амулетов накупил, и ко всяким называющими себя магами обращался... — тяжело проговорил мужчина. — Кто-то проклял нашего Тому неудачей.

— Полагаю, ты думал, что сам виноват во всей неудаче, — Отинус прошла по лестнице и села прямо на ступеньки. — И небось казнил себя, что причиняешь всем столько неудобств.

— И что предлагаешь ответить? — Тома остановился внизу лестницы, примеряясь, сможет ли он добраться до Гунгнира. Нет, слишком далеко.

— Я не предлагаю отвечать. Я лишь говорю, что вся твоя начальная жизнь была весьма жалким зрелищем. И её апогей...

Вновь улица, вновь идёт одинокий парень. Опять уже подрос, да и форма целая, а колючие волосы стоят настороженно. Однако теперь никакой группы парней не предвидится.

Вместо этого за Томой идёт мужчина.

Он в костюме, но пиджак абсолютно небрежно расстёгнут, брюки не подтянуты, а рубашка смята. Галстук и вовсе отсутствует. Тома видит его, оглядывается через плечо и пытается идти быстро, но не привлекать внимания.

— Эй, ты! — неожиданно заорал мужчина. — Неудачник! Это ты своей грёбаной неудачей меня разорил! Потому что я связался с твоим отцом и погляди, где теперь! Чего молчишь? Чего молчишь, сука?

Тома плюнул на всё, побежал — но мужчина помчался за ним, и мигом нагнал.

— Получай! — мелькнуло лезвие, Тома вскрикнул, рухнул прямо на ходу. Мужчина занёс нож ещё раз, но помедлил, плюнул на тело и направился дальше как ни в чём не бывало.

Парень встал лишь минуты чсерез две, еле-еле, и медленно побрёл по улице, оставив сумку лежать на асфальте.

Разумеется, никого рядом не было.

— И всё-таки ты сам добрался до дома, и выжил, — Отинус, к счастью, не стала этого показывать. — Но уверился, что только вредишь остальным.

Тома вновь не видел смысла комментировать очевидное. Он уже понял: Отинус будет и дальше показывать неприятные моменты его жизни, надеясь тем самым сломить.

Ничего у неё не выйдет. Он пережил это один раз, переживёт и теперь. Лучше попытаться хоть как-то дотянуться до копья, сломать, лишить Отинус её контроля над силой.

Может, рискнуть и попробовать ещё раз выпустить дракона...

В очередном видении они встали перед дверью в его комнату, со знаком "Не входить". И по лестнице как раз кто-то шёл.

— Знаете, я всё же не уверен, — это говорил отец, сомневаясь даже тоном. — Тем более что вряд ли мы достучимся до Томы, он опять заперся, а я не рискну входить. Знаете же, когда подростки запираются в комнате, то входить чревато, — он как-то смущённо засмеялся.

— О, я прекрасно это знаю, — скрипло ответил его собеседник. — Но не волнуйтесь, я войду так, что у него отпадут все вопросы. Можете не беспокоиться.

Он шагнул к двери, погрузил в неё ногу — именно погрузил, на двери само собой образовалось тёмное пятно — сделал шаг и прошёл сквозь дерево, оставив отца с раскрытым ртом.

Вскочивший Тома раскрыл рот ничуть не меньше. Он держал в руках томик манги и суетливо отбросил его, напрягшись при виде гостя.

Сгорбленный старик в белом халате лишь улыбнулся. Он был абсолютно лыс, кожа уже окрасилась пигментными пятнами, глаза спрятались в узкие щёлочки, но голос прозвучал максимально желейно:

— Приветствую тебя, Камидзе Тома. Меня зовут Кихара Генсей.

— Здравствуйте, — неуверенно протянул Тома, садясь на кровать и подвигаясь к окну. Старик, ничуть не смущённый недостатком вежливости, тоже сел на кровать. Он всё ещё улыбался, но щели глаз вцепились в парня.

— Я из Академия-сити, Камидзе Тома. Ты ведь слышал о нём?

— Город чудо-детей... — прошептал Тома, и старик коротко хохотнул.

— Чудо-детей, естественно. Только их называют эсперами. Дети, открывшие в себе сверхъестественные способности, и потому требующие особого внимания с особыми условиями жизни. И когда мы увидели репортаж о тебе, парне, притягивающем неудачу, то сразу насторожились. Согласись, столько неприятностей за такую короткую жизнь — это ненормально.

Генсей слегка двинул ногой, задев стопку книг, заменяющей кровати ножку, и покосился на тёмное пятно у шкафа.

— Вы что, думаете, что я эспер? — Тома заговорил смелее. — Но это чушь. Я видел эсперов по телевизору. Они мысли читают, предметы взглядом перемещают, символы на карточках угадывают. Я же просто...

— Я бы рекомендовал не доверять телевизору, Камидзе Тома. Ни в чём. Силы эсперов значительно сильнее и разнообразнее, чем кажется. Вы сами сейчас видели их.

— Вы эспер?

— Нет. Академия-сити не просто собирает эсперов, Камидзе Тома, она пытается найти применение их силам в мирной жизни. Скажем, существует девочка с электромагнетическими способностями, которые можно использовать в том числе для лечения парализованных больных, — теперь старик усмехнулся почти хищно. — Я же сумел привить себе несколько сил, что поддерживают моё дряхлое тело и позволяют до сих пор заниматься наукой на благо обществу. Каждая сила может так или иначе пригодиться для облегчения или даже спасения жизни. Ваша в том числе, Камидзе Тома.

— Но как неудача...

— Я не знаю. Но тем интереснее будет узнать.

Тома замолчал, пока не выражая согласия, и Генсей вытащил из кармана халата небольшую брошюру.

— Почитайте это, — он кинул её на кровать. — Там расписано подробно о том, чем именно вы будете заниматься, какие бонусы получите и какую защиту приобретёте. И телефон, по которому вы сможете с нами связаться. Подумайте, Камидзе Тома, но помните, что только мы сможем совладать с вашей силой. Для некоторых ребят такая брошюра стала бы письмом из Хогвартса.

Он в последний раз улыбнулся и опять вышел сквозь дверь. Тома осторожно подтянулся к брошюре и посмотрел на слова, крупными буквами красующиеся на заглавной странице:

"С ВАМИ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО СТРАННОЕ? ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО ОТЛИЧАЕТЕСЬ ОТ СВОИХ СВЕРСТНИКОВ? ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ВПИСАТЬСЯ В КОЛЛЕКТИВ? ВЫ ХОТЕЛИ БЫ НАЧАТЬ НОВУЮ ЖИЗНЬ ВДАЛИ ОТ ВСЕГО, ЧТО ВАС УГНЕТАЕТ? АКАДЕМИЯ-СИТИ ЖДЁТ ВАС, ЭСПЕР!".

— Да уж, с такого крючка и кит бы не сорвался, — Отинус исчезла, когда Тома попытался коснуться копья, перенеслась в угол комнаты и без всякой реакции продолжила:

— У тебя даже вариантов не было, человек. Не так ли?

— Родители посчитали, что иначе мне будет только хуже. Да и я сам... — Тома замолчал, глядя на то, как он открывает брошюру и начинает листать её.

Тогда в мраке задрожал свет. Его неудача — это не проклятие, а особая сила. И эта сила реальна, а не жалкая иллюзия самооправдывания. Он окажется в месте, что сможет управиться с его неудачей.

А в итоге, возможно, кому-то помочь. Кого-то спасти.

Вариантов действительно не было.

И вот, наконец-то, Академия-сити.

Томе выделили комнату в общежитии — столь приличную, что заранее было страшно. На небольшом пространстве спокойно умещались ванная, кухня, жилая комната со столиком посредине, кроватью и телевизором. А также балконом, с которого Тома сейчас смотрел на город.

Даже отсюда он производил впечатление. Куда ни кинь взгляд — ряды белейших небоскрёбов, сверкающих пол лучами солнца. Между ними распределились низкие, но без устали работающие ветряки, огромнымит взмахами перемалывающие энергию ветра в питающее весь город электричество.

Электрическими были и двигающиеся внизу по дороге машины, и носящиеся по тротуарам роботы-уборщики и, казалось, всё остальное.

Это место всё больше чувствовалось как храм науки, и Тома только вступил в него. Вступил, ожидая многого...

— Приветствую! — кто-то рядом с ним крикнул так громко и радостно, что Тома едва не подпрыгнул и мигом повернулся.

Парень с на удивление похожими по форме светлыми волосами белоснежно улыбнулся. На такой жаре он носил зелёную гавайскую рубашку, и сейчас та распахнулась, слегка обнажая накачанный торс, а довершали картину иностранного туриста солнцезащитные очки.

— Цучимикадо Мотохару, к вашим услугам! — улыбка, казалось, прибавила в белизне. — Живу тут со своей младшей сестрой, которая абсолютно точно родная по крови! А ты, похоже, моим соседом будешь?

— Наверное... — Тому уже предупредили, что балкон соединяется с другой комнатой, где будет жить его сосед. Надежды на тихого скромника — или, лучше вариант, ослепительно красивую девушку — пробормотали "Невезуха" и растаяли.

— Тогда будем знакомы! — блондин протянул руку, и Тома пожал его, заодно представившись. — Мы наверняка ещё и одноклассниками окажемся!

— Думаешь?

— Здесь многие из Некой Старшей Школы живут, вряд ли в какую другую запишут. В таком случае... — блондин вновь протянул ладонь. — Моя сила — регенерация! Правда, я нулевой уровень и она очень слабая, но мы лишь начинаем! А у тебя что?

Тома хотел было ответить, что сам точно не знает — но тут перила балкона сломались на ровном месте, и он угрожающе завалился в сторону улицы. Однако Цучимикадо мощым рывком схватил его за руку и удержал, а затем помог вернуть равновесие.

— Надеюсь, внизу никого не пришибло, — он уставился на обломавшийся пролёт. — Можешь потребовать у комендантши снизить плату, я выступлю свидетелем.

— Нет, это как раз сила... — выдавил Тома, стараясь встать там, где не сможет ничему повредить. — Постояння неудача.

— Неудача? — Цучимикадо взглянул на него, не прекращая улыбаться. — Значит, у тебя каждый день сплошные приключения? В таком случае, я теперь буду твоим другом! Ибо уж что-что, а приключения никогда не пропущу!

— Что поделать, приключения всегда так, Ками-ян! — Цучимикадо спрыгнул вниз и проследил за тем, чтобы Тома спрыгнул нормально. — В цепочке квестов всегда появляется тот, где надо от кого-то убегать!

— Было бы куда! — сейчас они оказались в тёмном коридоре с узором из труб, идущих вдоль потолка. — Мы где вообще?

— Легенды утверждают, что все здания в городе связаны сетью подземных коммуникаций, по которым можно выбраться даже в Безоконное Здание. И сейчас, когда за нами гонятся учителя, самое время проверить! — Цучимикадо поправил очки и зашагал в выбранную неизвестно как сторону; Тома поспешил догнать его.

Учителя и впрямь гнались. Они вроде сумели скрытным манёвром оторваться, но как только те обнаружат открытый люк, то сразу пустятся следом.

Наказания им в любом случае не избежать, но хоть отодвинуть момент. Плюс запомнить, что если Тома с его неудачей полезет подсматривать за переодевающимися девушками, то обязательно рухнет посредине раздевалки.

— Слушай, мы не заблудимся? — спросил он, когда они вышли на своеобразный перекрёсток и Цучимикадо встал, крутя головой.

— Это хороший вопрос, Ками-ян, — тот обслюнявил палец и поднял его, надеясь уловить дуновение. — Но если мы пойдём обратно, то попадём в нежные объятия учителей. Так что стоит рискнуть... и не кажется ли тебе, что оттуда кто-то бежит?

И впрямь! Причём бежал с таким шумом, что в голове вспыл образ мускулистого учителя физкультуры — и оба рванули в центральный тоннель.

Минут через пять они потеряли преследователя и дорогу, умудрившись проскочить ещё один перекрёсток и теперь не имея понятия, куда идти. Даже обслюнявленный палец не помог.

— Что ж, Ками-ян, — вздохнул Цучимикадо. — Будем кидать жребий на то, кто кого съест первым, когда мы выбьемся из сил в бесцельных блужданиях? Хотя если учитывать, что жребий зависит от удачи...

— Вот ещё, — Тома на всякий случай отступил. — Телефон что, не работает?

— Работает, — Цучимикадо сразу продемонстрировал горящий экран. — Но толку тут от него, даже геолокация бесполезна.

— К чёрту геолокацию, позвонить кому-нибудь и всё.

— Можно. Но Ками-ян, разве ты не хотел бы ощутить всю прелесть блуждания по тёмному подземелью, с постепенно нарастающим пониманием, что на каждом повороте уходишь всё дальше от спасительного выхода?

— Зачем? — собщил третий голос. — Это скучно.

Они узнали этот голос ещё до того, как осветили фигуру своего одноклассника Аогами Пирса, близоруко заморгавшего и хитро улыбающегося.

— Поздравляю! — сразу крикнул он. — Вы тоже потеряли девственность попадания в женские раздевалки! Ну, рассказывайте, что удалось увидеть? Может, даже пощупать? Может, даже оценить полуобнажённые формы Кумокавы Серьи?

— О да, Ками-ян, рассказывай! — Цучимикадо посветил на друга. — А то вдруг мы убегаем, а сами ничего не натворили!

— Да чего рассказывать, — огорчённо пробурчал Тома. — Я рухнул прямо на пол, они все сразу завизжали, прикрылись, и пришлось бежать, а то кто-то уже летающими кроссовками начал драться.

— И всё? — огорчились оба слушателя.

— Хотя вы ещё молодые! — мигом улыбнулся Аогами. — Первый блин комом, но попытки проникнуть в царство голых девушек только начинаются! Вам помочь выйти отсюда? Я тут все ходы знаю, пробираюсь частенько к кофейне "Маргаритки" — ох, какие там маргаритки!

— Спаситель человечества, друг высших мира сего, способный победить любого пятиуровневого лазал подсматривать в женские раздевалки. Мило.

В голосе Отинус не слышалось ничего, она просто константировала факт, пока Тома пытался скрыть горящие от стыда щёки.

— Я был глуп, — это прозвучало совершенно неубедительно.

— Однако же ты нашёл друзей, человек. И не только друзей...

Тома никак не мог подстроиться под будильник, тот полностью отдал себя во власть неудачи и звонил едва ли не по случайной амплитуде. Вот и сейчас пришлось бежать в школу, ибо Цучимикадо дожидаться не стал.

Хорошо хоть без тоста в зубах...

— Ай!!!

Без тоста, но всё равно по законам манги — повернул за угол и врезался в также бегущую девушку. Хоть упали не в гимнастко-извращённой позиции, просто отлетели друг от друга.

Тем не менее, короткая серая юбка приоткрыла край чёрных трусиков. Знаменитая форма Токивадай, жажда всей жизни Аогами, открывающая ещё и длинные красивые ноги девушки — Томе потребовались усилия отвести взгляд.

— Простите! Давайте помогу! — он встал, протянул руку, и девушка уцепилась за ту, заставляя вздрагивать.

До чего же нежная, приятная кожа...

— Вы меня простите! — ответила девушка, только встав, и тряхнула копной шоколадного цвета волос, обрамляющих её живое лицо.

— Надеюсь, вы не ушиблись? — обеспокоенно спросила Митцури Аю.

— Зачем ты мне это показываешь?!

— А? — Отинус повернулась к закипающему Томе. — Ты мог бы поуважительнее относиться к богу, человек.

— Зачем ты показываешь это мне, бог Отинус? — Тома еле держал ярость под кнтролем, отвернувшись от сцены, где он и Аю начали разговаривать. — Я видел всё это. Всё пережил и перенёс. Зачем показывать во второй раз?

— Раз видел, то в чём проблема? — холодно отпарировала Отинус. — Ты ведь полюбил этот город. Он дал тебе всё, что ты желал. Почти всё...

— Нет уж, раз так совпало, то совпало! — Аю бросила целую кучу томов на кровать. — Знаешь, как долго я такого искала? Все, кто красавчик — мангу не читают, а кто читает, то так воняет и хлюпает...

— Слушай, потише, — взмолился Тома, испуганно оглядываясь на дверь. — Если кто тебя тут услышит...

— То мигом об этом забудет, — хладнокровно ответила Аю, скидывая обувь и забираясь с белоснежными чулками на кровать. — Я будущий пятый уровень, уже забыл, чо ли? Промою память любому, кто сунется. Давай уже начинать.

Она подвинулась, и Тма нерешительно сел на кровати. Всё это подавалось как ночь чтения манги, но Тома слишком часто читал эту самую мангу и нервничал по поводу возможного превращения в полноценную ночь наедине.

Вряд ли его неудача позволит, но вдруг... вдруг именно сейчас...

— Что будем читать? — Тома надеялся, что говорит ровно и спокойно. — Романтику?

— Дзюндзи Ито.

— А, спасибо, тогда я погуляю где-нибудь часов до трёх, — парень привстал, но девушка успела схватить его за ремень брюк.

— Боишься, Тома? — лукаво спросила она. — Думаешь, что потом не уснёшь?

— Аю, ты хоть видела, что он рисует?

— Видела, очень смешно выходит. Так что садись, буду разрушать тебе атмосферу, — Аю дёрнула за ремень, опуская Тому обратно на кровать. — И не бойся, я псионик третьего уровня, защищу тебя от чего угодно! А попробуешь убежать или потребовать другого — обижусь.

— И вы действительно лишь читали всю ночь, — только и сказала Отинус. — А ты решил, человек, что всё обсутроилось очень хорошо. Друзья, девушка, сверхсила.

— Я что, не имею права верить? — прошептал Тома, на этот раз уставившись в пол. Он ушёл дальше, и он любит Мисаки — но, может, этой ночью можно было бы что-то изменить...

— Имеешь. Но вера ничто перед реальностью.

Тома и Аю сидели на скамейке и ели мороженое — абсолютно молча, даже не поглядывая друг на друга. Так же, не глядя, Аю произнесла:

— Тома, я не устану повторять.

— Аю, я не могу просто отказаться дружить с ними, — оба явно произносили эти слова в энный раз. — Только потому, что они тебе не нравятся.

— Ты достоин большего, Тома, — девушка сжала рожок так, что тот едва не треснул. — А эти два извращенца лишь тянут тебя назад. Станешь таким же, как они! Тебе что, недостаёт одной меня?

— Слушай, Аю... — Тома старался быть вежливым. — Я тебя знаю полторы недели, их чуть больше. Я же не могу выбрать так быстро...

— Полторы недели. За это время я успела изучить твою неудачу... осторожнее, сейчас капнешь, — Аю взяла его за руку, отклоняя угрожающе нависшее мороженое. — Я хочу быть с тобой, Тома, и чтобы ты стал успешным, достойным, уважаемым человеком. С этими двумя ты станешь никем, а со мной, будущим пятым уровнем, тебе откроются все двери. Как тут вообще можно выбирать?

— Аю, ты не понимаешь... — Тома старался быть вежливым. — Я не хочу, чтобы ты контролировала каждый мой шаг. Ты бы ещё жучок на меня повесила! И так не уверен, что ты не шаришься по моим мозгам...

— Что? — глаза девушки потемнели от гнева. — Ты не доверяешь мне, Тома?

— Аю...

— Я единственная, кто согласен на твою неудачу. Ты думаешь, что кто-то другой захочет с тобой возиться? Думаешь, ты кому-то нужен? — Аю аж вскочила со скамейки и якобы угрожающе склонилась над Томой. — Нет, Тома. Никому ты не нужен, и тебе больше никто не нужен. Только ты и я, хорошо?

Тома без страха уставился в её красные от ярости глаза и произнёс лишь одну фразу:

— Аю, нам надо расстаться.

Сплошное дежавю.

Вновь он опаздывает, вновь на полной скорости врезается в девушку и вновь это форма академии Токивадай. Но теперь волосы длинные и светлые — хотя очень блеклые, едва ли не выцветшие — да и сама девушка не спешит извиняться и интересоваться здоровьем.

— Прости, — Тома сказал это сам, и протянул руку, за которую девушка не сразу уцепилась. — Не больно?

— Нет... — эта явно не была настроена на беседу, и Тома скомкал разговор. Опоздание никуда не делось.

— Хорошо, тогда до скорого... и удачи! — он умчался так быстро, что когда девушка обнаружила его выпавший телефон, то парня и след простыл.

Тот вскоре начал трезвонить, однако она не решилась ответить и понесла в бюро потерянных вещей.

— Вот ты как? — бешено заорала Аю в трубку. — Даже отвечать не хочешь? Думаешь, я устану тебе звонить?

Телефон не отвечал, вновь и вновь, и девушка в ярости едва не отшвырнула свой.

— Я не устану, Тома, — прошептала она с безумным взглядом. — Сначала мой пятый уровень отдают этой блондинистой выскочке, а теперь и парня забирают? Нет, нет, никто меня не заберёт у тебя, Тома! Отвечай! Почему ты не отвечаешь? Почему ты думаешь, что справишься без меня? Ты не справишься!

Она посмотрела на край крыши, где и стояла, а затем захохотала.

— Вот прямо сейчас и докажу, раз ты не хочешь отвечать! Докажу, что без меня ты не сможешь ничего!

Она отшвырнула телефон, рванула с места и прямо так, не останавливаясь ни на секунду, прыгнула с крыши.

— Вот так это и произошло, — Отинус подошла к краю крыши и посмотрела вниз. — К счастью, она выжила, но ты всё равно обвинил себя. Особенно когда начал тесно общаться с Шокухо Мисаки и решил, что из-за тебя Аю стала злой и попыталась убить соперницу. Посмотрим на это...

— Нет! — Тома отвернулся было и от края крыши тоже, но сейчас повернулся и злобно уставился на Отинус. — Хватит! Аю исправилась, перестала быть такой, уехала из Академия-сити! Она уже не эта девушка! Ей плевать на меня, я тоже ею не интересуюсь, всё, мы оба зкрыли эту страницу! Можешь хоть три раза промотать, бог Отинус, ты лишь потеряешь время! Что ты хочешь этим добиться? Да, я хотел подглядеть в женскую раздевалку, да, я стал участником идиотского трио, да, я всё время дрался в детстве, да, я неудачник! Что дальше? Я вопреки и даже благодаря этому начал спасать других людей, чтобы никто не ощутил такой же пустоты, начал спасать тех, кто тоже чувствовал себя одиноким! И раз ты не можешь манипулировать моей памятью, не можешь отрицать всё, что я сделал, то и не сможешь свести меня с ума!

Он аж закашлялся, пытаясь восстановить дыхание после гневной речи — а Отинус, повернувшись, молча смотрела на него, так всё и сжимая Гунгнир.

— Ты не можешь убить меня, бог Отинус, — Тома наконец восстановил дыхание. — И не можешь свести меня с ума. Единственное, что ты можешь — оттянуть свой конец. Сделай же одолжение человечеству и сдайся.

Отинус ничего не ответила — и мир вновь расплылся.

На этот раз Тома далеко не сразу понял, где именно они очутились.

Далеко не сразу узнал спускающихся по лестнице людей.

И далеко не сразу осознал, что лестница сделана из человеческой плоти.

— Как же нам повезло, что ты не Первый, Айхана, — Серья наконец спрыгнула на металлическую платформу и застучала каблуками, словно пытаясь избавиться от прилипших кусочков плоти. Цучимикадо спустился сразу за ней, куда спокойнее, а следом шагнули держащиеся друг за друга Тома и Мисаки.

— Мне титул сильнейшего и не нужен! — лестница смоталась следом и спустя несколько секунд кошмарной картины воплотилась в довольного Аогами. — Хватает шанса подглядывать за вами всеми. И вообще, раз уж назвались моими друзьями, то привыкайте!

— Друзьями? Что-то я не помню, чтобы причисляла себя к твоим друзьям, — Серья отвернулась к массивной железной двери.

— Серья-тян, мы знаем, что ты нас терпишь исключительно ради Ками-яна, — насмешливо ответил Цучимикадо. — Но зато у тебя будут сразу два выбора, когда он тебя продинамит ради Шокухо-тян!

— Кто кого ещё продинамит! — Серья заметно обозлилась; Тома же с не отпускающей его Мисаки оглянулся.

Они сейчас стояли в некоем подобии гигантской шахты или, скорее, башни — сужающейся наверху в иллюзию ночного неба с неестественно блестящми звёздами. Внизу же исполинские щупальца кабелей, идущие по стенам, переплетались в нечто сияющее алым светом, практически гипнотизирующее...

— Всё, заканчиваем, — Серья обрубила очередные насмешки Цучимикадо и Аогами. — Мы сейчас будем говорить с главным человеком в городе. То, что он нас пригласил, не значит, что можно кривляться как хочешь. Соберитесь.

Это подействовало — собрался даже Аогами, резко посерьёзнев, и Серья коснулась двери.

Та без всякого предупреждения выпустила из себя сетку красных лучей. Никто не успел отшатнуться, лучи скользнули по ребятам, мигнули, погасли — и дверь отворилась, а за ней сразу же зажёгся свет.

— Фу, всего лишь проверка... — пробормотал Цучимикадо; Мисаки ещё сильнее прижалась к Томе и отказалась идти сама.

Они зашли внутрь огромного и при этом невероятно пустого зала, единственным экспонатом которого оказалась гигантская колба, наполовину заполненная алой жидкостью, в которой вниз головой висел человек.

Зелёные одеяния, длинные белые волосы и тонкие, но при этом грубые черты — человек мог оказаться как мужчиной, так и женщиной, хотя Серья говорила о нём как о мужчине. Они собрались перед колбой, посмотрели на пучок проводов, отходящих от неё к потолку, попереминались с ноги на ногу, но человек всё не реагировал.

— Он ведь жив, да? — наконец шёпотом спросил Аогами. — Может, нас пригласили посмотреть на труп, дабы жизнь мёдом не казалась?

— О, вы уже тут? — прошелестел тихй голос, и только после этого Алистер открыл яркие зелёные глаза. — Камидзе Тома прибыл, не так ли?

— Да... сэр, — Тома только сейчас понял, что не знает, как обратиться уважительно, и взял первое всплывшее в памяти.

— Сэр? Ты бы ещё господином назвал, — тихий голос повеселел и Цучимикадо непроизвольно улыбнулся. — Вижу, остальные тоже здесь. Шокухо Мисаки, Айхана Етцу, Кумокава Серья, Цучимикадо Мотохару. Я собрал вас здесь для особого предложения.

Алистер выдержал паузу, а затем прошелестел:

— Я хочу, чтобы вы стали супергероями моего города.

— Плащи выдадут? — брякнул Аогами, вызвав нервные смешки.

— Если только сошьёте сами, я не собираюсь вас ограничивать, — улыбка тронула тонкие губы Алистера. — Но я не про то, чтобы вы бегали по подворотням и хватали бандитов, с этим справятся Анти-Навык и Правосудие. Видите ли, Академия-сити — это блеск научной мысли в абсолютно всех аспектах. Инженерное дело, архитектура, программное обеспечение, социальная обстановка, медицина, космос... и оружие. И последнее вызывает страх всех остальных стран, а со страхом приходит желание уничтожить.

Алистер оглядел обратившихся в слух ребят.

— Вы, разумеется, понимаете, что Академия-сити не собирается нападать на другие страны. Наша задача вести за собой мир и развивать его, а не разрушать. Но мы не можем объяснить это всем и каждому, всегда найдутся те, кто воспримет наши усилия как желание спихнуть их с престола командующих миром. И главная из тех, кто будет особо упорствовать — католическая церковь, Ватикан, располагающий ресурсами Евросоюза. И я хочу, чтобы вы стали теми, кто будет вылавливать враждебных засланцев Церкви.

— Мы пятеро? — удивился Тома.

— Думаю, этого будет достаточно. Псионик Шокухо Мисаки и метаморф Айхана Етцу, что скоро достигнут пятого уровня. Кумокава Серья, уже раскидывающая свою сеть внутри города. Цучимикадо Мотохару, которому не нужно ничего объяснять. И вы, Камидзе Тома.

Теперь Алистер смотрел прямо на него, и Тома даже отступил от волнения; Мисаки и вовсе едва не спряталась за ним.

— Я уверен, что вы постепенно начали разочаровываться, Камидзе Тома. Вы ожидали от Академия-сити чего-то большего, чем занесение в нулевые уровни и полное отсутствие комментариев по поводу вашей силы. И я хотел бы извиниться от лица города, ибо это заняло больше времени, чем нужно — но зато и укрепило нашу уверенность в произошедшем.

Зелёный свет глаз, казалось, выцеливал его ничуть не хуже сетки на входе.

— Вы — не эспер, Камидзе Тома. И никогда им не были. Вы самый обычный человек, примерно как Кумокава Серья — обычный в плане сверхъестественных возможностей, разумеется. Однако ваша неудача не более чем побочный эффект инструмента, прячущегося в вашей правой руке. Имя этому инструменту — Разрушитель Барьеров, и он может уничтожать любое сверхъестественное воздействие, включая силу эсперов. Думаю, Шокухо Мисаки может вам это подтвердить.

— Что? — Тома непонимающе оглянулся на девушку; та покраснела и опустила голову.

— Когда ты меня касаешься, то я чувствую... — зашептала она. — Чувствую, что не могу контролировать... кого угодно...

— И ты не говорила?

— Я не хотела... ведь тогда ты будешь следить за тем, чтобы не коснуться меня...

— Ох уж эти молодые годы, — вздохнул Алистер над ними. — Однако так и есть, Камидзе Тома. Ваше прикосновение может временно лишить силы любого мага или эспера. И не только их, но и созданное их силой либо призванное. И даже какие-то особые существа могут быть разрушены силой вашей руки. Например...

А теперь улыбка показалась неприятной.

— ...например, христианский Бог.

От этих слов словно буквально повеяло холодом.

— Вы часто дрались, Камидзе Тома, и даже тут, как мне доносили, успели ввязаться во всякое, — Цучимикадо и Аогами отступили с виноватыми лицами. — Так что должны будете справиться с назначенной ролью. Вам будут доносить о проникшем в город маге, вы оказываетесь в нужном месте и своими ударами обезвреживаете его. Просто и элегантно.

Тома оглянулся на Мисаки, на всех остальных — никто не спешил высказываться. Тогда он повернулся к Алистеру и уже куда увереннее спросил:

— Что такое магия?

— Его ты тоже уничтожила? — буркнул Тома, глядя на стеснительную Мисаки и чувствуя одну лишь боль.

Сможет ли он ещё когда-нибудь её увидеть... её и остальных... надо побеждать Отинус, но как...

— Его нет, — от этих слов Тома даже оторвал взгляд от любимой и уставился на Отинус. Та мрачно смотрела на рассказывающего про магию Алистера — слишком далеко, чтобы внезапно атаковать.

— В смысле, его нет? — Тома всё же шагнул к ней.

— В прямом, — Отинус не шелохнулась. — Вашего Алистера нет в этом мире. Ни единого следа.

Нет в мире? То есть... он исчез? Но куда и как? И, получается, Етцу не выполняла его приказ? А чей тогда? Или что-то лично своё делала?

Или Алистера уже давно нет? Потому и закрутилось всё с Интри, с Отинус, со всем остальным... Алистера уже давно нет, и никто не следит за порядком?

Последний блеск надежды угас. Справиться с Отинус сможет только он, Тома. Надо извернуться, но найти способ коснуться Гунгнира, это единственный шанс...

Группа подвыпивших ребят направилась к скамейке с чёткими намерениями, но вдруг остановилась и синхронно заморгала.

— Слушайте... — предложил один из них. — А давайте завтра закодируемся, а потом отправимся на стройку работать?

— Давай! — согласились остальные, развернулись и отправились к выходу из парка, потеряв интерес к скамейке и двум сидящим на ней подросткам.

— Спасибо, — Тома перевёл дух и улыбнулся. — Я уж подумал, что опять челюсть сломают.

— Не за что, — тихо ответила Мисаки, убирая в сумку пульт. — Проследи, пожалуйста, чтобы больше никто не подошёл. Не хочу отвлекаться.

— Хорошо, — и они замолчали. Девушка заводила каблуком туфли по асфальту, выписывая непонятную фигуру, и открыла рот едва ли не за секунду до парня:

— Тома, скажи, ты никогда не задумывался над тем, как всё это устроено?

— Что "это"?

— Город, — Мисаки подняла голову и уставилась на ряд небоскрёбов, начинающихся сразу за парком. — Почему весь мир словно бы согласился с его существованием? На какие деньги он создавался и живёт? Как функционирует в условиях, когда процентов восемьдесят его жителей — подростки? И как свозит к себе этих подростков? Как не раскрыл свой обман о том, что все силы мы получаем только тут?

— Задумывался, — Тома тоже уставился на небоскрёбы. — Но в итоге решил, что просто слишком мало знаю. Вот кто такой Алистер, например? Даже ты не знаешь. И чем ломать голову... я лучше выслежу очередного говнюка, покушающегося на город.

— Ты тоже его полюбил, Тома? — улыбнулась девушка.

— Разумеется. Здесь я хотя бы понял, что не просто неудачнк. И стал полезен. Да и в целом...

Прохладный ветерок пронёсся и взъерошил их волосы. Болтали, что в Академия-сити существует регуляция наружного воздуха, сохраняющая тепло в морозные дни и прохладу в жаркие.

— Я тоже люблю наш город. И потому хочу возглавить его. Хочу стать Королевой, чтобы меня признали от низов до верхов. Не только своей силой... — Мисаки коснулась сумочки. — Хотя ей тоже, глупо будет не пользоваться. Но прежде всего чтобы приняли меня, Шокухо Мисаки. Вот ты, Тома, примешь меня лишь когда отращу большую грудь, да?

— Ну... — мигом сконфузившийся парень почесал в затылке. — Как бы я тогда больше подкалывал тебя...

— А я отращу, вот увидишь, — на полном серьёзе заявила Мисаки. — И добьюсь пятого уровня. А когда стану Королевой.... то хочу, чтобы ты стал моим королём...

Последние слова потеряли в громкости и уверенности, но Мисаки всё равно произнесла их. Тома резко помрачнел и даже отвернулся.

— Прости, Мисаки, что порчу твой момент... но нет. И дело не в груди.

— Ты всё-таки не любишь меня? — прошептала та.

— Я... — слова парню давались с трудом. — Я не уверен в тебе. Слушай, мы ведь только несколько месяцев знакомы... и какой бы ты ни была, но чтобы не как с Аю...

— Как с Аю? — голос Мисаки резко добавил зловещих ноток, и Тома окончательно затерялся:

— Я имею в виду, что, ну, я всё ещё не очень хорошо тебя знаю, и ты меня... ты ведь мою неудачу от силы несколько часов в день видишь, а представь что каждый день постоянно... мы ведь если станем парнем и девушкой, то однажды будем жить вместе и это... нужно сначала окончательно привыкнуть и согласиться...

— Ты не веришь в меня, Тома? — теперь появлись плачущие нотки.

— Я верю, я просто... — парень аж вспотел от напряжения. — Я не хочу встречаться с тобой лишь для того, чтобы потом расстаться. Чтобы не вышло как с Аю. Только когда буду уверен, что мы точно будем вместе всегда. Иначе... я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы неудача всё испортила.

— Дурак ты, Тома, — обиженно проговорила Мисаки. — Понимаешь хоть, что можешь так упустить момент?

— Я... — Тома замолчал, лишь сжался. Так они и продолжили молча сидеть.

— Я был абсолютным идиотом, Мисаки, — прошептал Тома, желая ударить себя прошлого. — Даже не понимал, какое сокровище мне пришло.

— И поэтому отвергал остальных, — сказала Отинус позади него. — Искал ту единственную. А как вспомнил её — отвергал их уже из опасения потерять её. Но в итоге оказалось, что правильным было собрать вместе всех девушек, дать шанс каждой. Без них ты бы не справился ни с чем.

— Это неправильное решение,— Тома видел, что он и Мисаки вновь начали разговаривать, но не успокоился. — Для каждой из них это лишь суррогвт отношений. В том числе для Мисаки. У меня... просто не оставалось выбора. Будь он — я оставил бы всех позади себя, не втягивал бы в это. Справился бы и так.

— Справился бы? — Отинус покачала головой. — Ну давай посмотрим, человек.

На этот раз Тома сразу узнал место, где они очутились, и во рту пересохло.

Тёмное, лишь кое-как освещённое луной железнодорожное депо. Абсолютно безлюдно и тихо, пока из-за угла одного здания не выскочила стройная девичья фигурка.

Бежит клон, и не просто бежит — спасается бегством. Лицо оставалось безэмоциональным, но грудь тяжело вздымалась, со лба лился пот, руки с винтовкой наизготовку дрожали и девушка всё время оглядывалась.

Одна из ночей безумной охоты, что он остановил. Значит, вот-вот должен появиться Акселератор...

Белое вспыхнуло в небе — и свалилось на девушку, уронив её и пронзив ноги мощными прутьями. Та закричала от невыносимой боли, задёргалась, заплакала, но всё это нисколько не впечатлило крылатую фигуру, зависшую над ней ангелом разрушения.

Что... что здесь делает Кайкине Тейтоку?

Тома уловил движение, обернулся — и дёрнулся, когда он сам пробежал сквозь себя. Тот Тома подскочил к клону, коснулся исходящих из её ног прутьев и те растаяли, а вместе с ними и крылья Кайкине.

Секунда падения, изумление на лице Второго — а затем белое вспыхнуло вновь, влилось в стену ближайшего здания, и от того полыхнуло невероятным жаром. Тома и клон закричали от боли, шпалы рядом с ними начали плавиться, а крылья взметнулись вновь и пронзили сразу обоих.

Всё затихло, и ошеломлённый Тома повернулся к Отинус.

— С этим сражением ты справился исключительно потому, что твоим противником был Акслелератор, человек, — холодно ответствовала та. — Сделавший своей силой, тактикой и характером половину работы. Как и все твои остальные враги, ни разу не вставшие на путь истинного зла и сами готовые проиграть. Если бы первым номером стал кто-то другой, тебя ждало бы лишь бесславное поражение. И не только тебя.

Мисака появилась в поле зрения, и ещё раньше пришла молния, ударившая в Кайкине. Тот даже как-то лениво заслонился крыльями, а потянувшиеся от них белые отростки мгновенно обвязали тело девушки, потянули — и с неба пролился кровавый дождь.

— Поэтому ты и не хотел поначалу привлекать кого-то, — Отинус продолжила как ни в чём не бывало. — Потому что понимаешь, во что ввязываешься, очень сильно боишься и хочешь сберечь их всех. И даже сейчас, когда во многом вынужден пользоваться их помощью, желал бы, чтобы они отвязались и пошли своей дорогой, так?

— Они не отвяжутся, — горько сказал Тома, отвернувшись от картины жестокой смерти. — Они меня любят, дурочки. И думают, что лучшая жизнь рядом со мной.

— Понимаю, — Отинус слегка повела Гунгниром. — Очень понимаю.

— Это ещё долго будет, так? — прошептал Тома, узнав картину. Он вместе со светловолосой монахиней Урсулой, пока что одни посреди комплекса зданий, но враги уже мчатся к ним.

Враги в данном случае — Амакуса, включая Ицуву.

Их первая встреча. Урсула была единственной монахиней, что могла прочитать какую-то "Книгу закона", и потому вызвала борьбу фракций. Тома, натолкнувшийся на неё абсолютно случайно, решил защитить девушку.

И поначалу, не разобравшись, выбрал ту сторону, что хотела убить Урсулу.

— Ты ворчал из-за этого, что не сразу распознал врагов, — только и ответила Отинус, наблюдая за тем, как фигурка одной из Амакуса скользит к прикрывающему монахиню парню. — Хотя в итоге обе стороны так или иначе стали союзниками. И из-за чего было тогда страдать?

— Не знаю, — Томе начало это надоедать. Они начали период, когда он потерял память не только о Мисаки, но и вообще, так что оставалось лишь надеяться, что это вскоре закончится.

И события действительно замелькали, пока не остановились резко на одной картине.

Ну да... стоило ожидать.

Тома, дрожащий и неуверенный в себе, подходит к застывшей столбом Казакири Хёке — пока Канзаки позади сжимает оружие и готовится атаковать. Тома попытался закрыть глаза, сказать себе, что это он тоже преодолел — но всё равно услышал резкий звук срабатывания Разрушителя Барьеров и прощальный вздох Хёки.

— Дальше нужно, человек? — Отинус всё это время была равнодушной, и он мотнул головой, не ожидая послушания.

Однако на этот раз Отинус закончила с его прошлым.

Вновь парк — но теперь дневной, светлый, полный гуляющего народу. Тома огляделся, но не увидел никого знакомого, включая себя.

— Что теперь? — спросил он у Отинус; та села на скамейку и уставилась ярким зелёным взглядом. Повязка на глазу продолжала держаться, будто бог не могла отрастить себе новый глаз.

— Я не хотела создавать мир магии, человек, — Гунгнир лёг ей на колени. — Как и мир науки.

— Тогда ради чего всё это?

— Ради чего... у христианской Церкви было немало сект и ответлений, утверждающих всякую ересь. И одна из этих ересей запомнилась мне больше всего, — Отинус даже откинулась на скамейке, будто расслабившись. — Знаешь, человек, какой была бы самая искусная ложь дъявола?

— Какой? — Тома примерялся, не сможет ли он сесть на скамейку и схватить Гунгнир.

— Заставить всех поверить в то, что он существует.

— Э? — он даже замер, хотя уже дёрнулся в сторону скамейки. В смысле, существует?

Отинус же продолжала смотреть на него, ощупывая зелёным взором.

— Заставить всех поверить, что он ненавидит людей. Заставить всех поверить, что он посылает своих тварей вредить людям. Заставить всех поверить, что его слуг можно призвать и приказывать им в обмен на душу. Заставить всех поверить, что те или иные занятия делают людей его слугами. Заставить всех поверить, что некоторые люди служат ему. Заставить всех поверить, что у человечества есть враг. И не делать ничего из вышеперечисленного. Потому что когда человек, нация, человечество уверяют себя, что у них есть враг, то они ради победы с радостью сотворят что угодно, нарушат любые запреты, искалечат сами себя, отринут бога на делах и добровольно войдут в ловушку абсолютной лжи. И дъявол соберёт их души, не шевельнув и пальцем.

— Что ты?.. — Тома всё ещё не понимал, к чему она клонит.

— Посмотри вправо, человек, — Отинус взяла копьё и вытянула в указанную сторону. Тома посмотрел — и отступил с посеревшим лицом, практически лишившись всех мыслей.

Индекс бежала по дорожке парка — счастливая, улыбающаяся, с рожком мороженого в руке.

А рядом шла Казакири Хёка.

Длинные тёмные волосы, очки, некоторая замкнутость, смешанная с добротой... это точно она. Тома едва не отшатнулся, когда они приблизились — но и Индекс, и Казакири спокойно прошли сквозь него, болтая о том, как дома посмотрят очередную серию.

— Что? Как?.. — он вновь повернулся к Отинус. — Ты воскресила её?

— Вы, люди, начали Третью Мировую из-за того же, из-за чего начали первые две с Холодной, — та вновь положила копьё себе на колени. — Уверились в том, что у вас есть враг — и сошли с ума, пытаясь остановить его. Я же решила прекратить это. Создать мир, в котором не будет возможности найти себе врага. В котором каждый будет счастлив. Смотри, — она протянула руку, и в парке открылся игнорируемый всеми кусок совсем другого пространства.

Огромный официальный зал в форме чаши, наполненный аплодирующими людьми. В центре, на своеобразном донышке, несколько людей сияюще обмениваются рукопожатиями. Тома узнал Серью, Эризард, Роберто... и увидел огромные белые буквы на красном фоне, покрывшие все стены зала.

Понять их позволил даже его никакущий английский:

"WORLD PIECE ACHIEVED!".

— Если бы ты знал всех погибших в том, что вы назвали Вторым Эпизодом, человек, то ты бы увидел их здесь, — кусок пространства исчез, вновь проявив парк, и Тома огляделся. Все вот эти парни и девушки, что сейчас гуляют тут, болтают друг с другом, флиртуют, сидят на скамейках... все они тогда погибли?

И Отинус воскресила их созданием нового, лучшего мира.

Как и...

— Получается, погибшие в Багаж-сити... и остальные... все те, кого ты убила, пока создавала Гунгнир, все они...

— Для меня они никогда не умирали, человек.

Мыслей не было. Попросту не было.

Он пошёл против бога, совершенно не понимая, что это означает. Что перед ним не просто очень мощный маг, а сила, способная изменить мир одной мыслью.

— GEKOTA... — вырвалось у него. — Что с ними?

Пространства вновь открылись перед ним, демонстрируя каждую из девушек.

Лессар, в компании с тремя своими товарками, едет куда-то в автомобиле. Все радуются и смеются...

Ицува возится с кучей маленьких детей, что прямо тянутся к ней. Она устала, но тоже счастливо улыбается...

Мисака идёт со своими подругами, о чём-то беседуя... к ней подходит статный высокий юноша — невесть куда пропавший Унубара — что-то говорит ей, и девушка краснеет так же, как краснела с ним...

Её клон беседует с Акселератором, стоящим без всякого костыля — разговаривают спокойно, а Ласт Ордер крутится у них под ногами...

Мисаки сидит прямо на троне, в окружении восхищённо рукоплещущих людей, среди которых активно выделяется Джунко...

Етцу, играющая на приставке перед огромным экраном и что-то напевающая себе под нос...

Вновь здание-чаша, и среди людей заметны облегчённо улыбающиеся Серья и Канзаки...

Химегами, о чём-то болтающая с маленькой учительницей Комое-сенсей в квртире последней, захламленной по самое никуда...

Это мир, в котором его нет. И всё равно девушки счастливы. Даже Мисаки не нуждается в нём.

Мир, в котором все счастливы.

Где никто не погиб.

И только он, Камидзе Тома, мешает этому миру, угрожает его существованию.

Неудачник, подглядывающий в женские раздевалки, добившийся всего исключительно благодаря тому, что нечто поселилось в его правой руке, а реальность услужливо поклонилась.

Если он умрёт, то уничтожит этот мир.

Если останется жить...

— Я ведь могу просто жить, просто склониться перед твоим миром? — прошептал он.

— Ты даже сейчас смотришь на неё, — в голосе Отинус слышалось сожаление, и Тома вздрогнул, осознав, что действительно не отрывает взгляда от Мисаки на троне. — Ты не выдержишь и сломаешься, человек. Я не могу так рисковать.

Логично. Чертовски логично.

Счастье и покой всего мира — в обмен на одного подростка.

О котором никто даже не вспомнит и не пожалеет.

— Думаю, тебе надо побыть одному, человек, — Отинус встала со скамейки. — Я же пока проверю, как всё идёт. Но потом вернусь к тебе, и мы продолжим.

Она исчезла, а с нею исчезли и окна в лучшую жизнь. Тома постоял несколько секунд, а затем посмотрел в сторону небоскрёбов, окружающих парк надёжными исполинами.

Начать можно и самому.

Словно добивающий удар — уже вне парка, на пешеходном переходе, он встретил Интри. Старик со шрамом на виске шагал окружённый детьми и что-то рассказывал им, а те тянулись даже больше чем к Ицуве. Тома встал на тротуаре и глядел вслед, пока компания не исчезла в глубинах парка.

В этом мире у Интри нет смысл вступать в войну с теми, кого он считал разрушителем планеты. Отинус всё исправила за него.

Она исправила абсолютно всё, сгладила все возможные конфликты. И даже если что осталось, то сейчас, с полным контролем над реальностью, может совершить невозможное ради своей цели.

Тома чувствовал, что она не лжёт. Отинус не было смысла лгать. Даже Разрушитель Барьеров был не более чем досадной помехой для неё. Отинус бог, боги не врут людям, они не видят в этом нужды.

И она никогда не была ему врагом. Даже сейчас, желая сломать и свести с ума. Оба они хотят одного и того же — счастья для мира и для всех людей. Просто у Отинус есть сила для этого, и он, Камидзе Тома, основное препятствие на её пути.

Главный злодей истории, в каком-то смысле.

Просто зайти в первый попавшийся небоскрёб. На лифте добраться до последнего этажа. Там найти проход на крышу.

Ветер наверху очень сильный, едва ли не отталкивает в сторону — но Тома всё равно добрался до парапета и посмотрел вниз. С такой высоты Академия-сити не более чем точки на фоне цветных квадратиков.

Затея проста — вся его чуждость миру испарилась, едва только Отинус исчезла. Спокойно может касаться всего и вся. Поэтому задача в том, чтобы прыгнуть вниз с такой высоты. Когда Отинус воскресит — вновь забраться и вновь спрыгнуть. И так пока мозг не сойдёт с ума от повторяющейся смерти.

Тома не знал, хорошее ли это решение. Он уже ничего не знал. Отинус сделала то, к чему он всё время стремился — принесла всем счастье. И он сейчас должен лишь помочь ей не разрушить этот мир счастья.

Тома встал на парапет, посмотрел на солнце, улыбнулся.

И шагнул вниз.

Чья-то рука схватила его за футболку, потянула на себя — и шаг превратился в покачивание, а затем он свалился в другую сторону, на своего спасителя, пискнувшего тонким девичьим голоском.

Отинус... решила помешать ему?

Тома мигом вскочил, обернулся — и уставился на Мисаку, лежащую перед ним в форме Токивадай. Та слабо улыбнулась и села, потирая спину.

— Ты... которая из Мисак? — спросил он, и девушка ответила:

— Если ты спрашиваешь про тело, то оно принадлежит Мисаке 10031 /return

Тома смотрел на девушку, ничего не понимая. Мисака десять тысяч тридцать один? Получается... Мисака, что погибла за день до того, как он сразился с Акселератором.

Последняя, кого не сумел спасти.

Однако она говорит совсем не как клон... и не как обычная девочка...

— Похоже, мне следует сначала прояснить всё /return, — команды девушка тоже проговаривала. — Сейчас ты говоришь не с моими девочками /return Ты говоришь со мной, Волей Сети Мисак /return /backspace ты можешь называть меня Волей /return

— Хорошо, Воля... — Тома помедлил, выбирая из косяка вопросов нужный. — Как ты узнала, что я здесь? И как избежала Отинус?

— О, это очень уникальный случай /return Присядь /return

Девушка села прямо на крышу, и Тома устроился напротив неё. Пока что ни единого следа Отинус, и хотелось бы надеяться, что это надолго.

— /tab Отинус воскресила всех моих девочек /return Не столько воскресила, сколько не позволила убить /return В этом мире Акселератор увидел Мисаку один, услышал, что её надо убить, и сразу сам убил всех учёных, сорвав эксперимент полностью /return Однако в начальном мире я была жива и мертва одновременно /return Меня убивали больше десяти тысяч раз, и я всё равно жива /return И когда Гунгнир коснулся меня, то не справился с двойственностью жизни и смерти /return Поэтому сохранил мне все воспоминания /return И когда я очутилась в новом мире, то сразу бросилась искать тебя /return /backspace увидела глазами старшей Мисаки твою смерть /return А потом мир вновь сменился, и я нашла тебя тут /return

Воля рассказывала всё это с оживлённой улыбкой, какой даже у самой Мисаки Тома не помнил.

— Ты запутался в объяснении /return

— Да, — не стал отрицать он. — Но главное, что ты здесь. Что хоть кто-то здесь...

— Почему ты хотел убить себя, Тома /return

— Я... — он себе-то еле объяснил, а уж другому, пусть даже Воле... — Ты видишь, что это за мир? Отинус сказала, что воскресила погибших и установила абсолютный мир и дружбу между всеми.

— Я отметила, что считающиеся погибшими во время Второго Эпизода теперь живы /return

— Ну вот, — сомнене исчезло полностью. Отинус ему не врала. — А я и моя правая рука единственные, что мешает этому миру. Даже умереть не можем. Поэтому я вот... хочу свести себя с ума, навсегда запереть себя в теле, а там уж...

— Тома, ты хочешь обрести себя на вечное безумие /return На непрекращающийся ад /return

— А какие варианты, Воля? — он сказал это едва ли не злобно. — Что можно противопоставить счастливому миру без войн и боли? Миру, за которым присматривает всемогущий бог? У меня нет ничего, что позволило бы отрицать такой мир. Ни у кого нет. И даже если было бы, это стало бы величайшей подлостью и предательством по отношению ко всем, кого я люблю. А я...

Родители. Случайные люди, зацепленные его неудачей. Аю. Мисаки. Хёка. GEKOTA. Все остальные, кто решил войти в зону его неудачи и получил сполна.

— Я хочу, чтобы все они жили нормальной жизнью. Не такой, какой жил я. Чтобы у всех было счастье.

Только сидевшая напротив девушка мешала слезам вырваться наружу.

Жизнь одного за благо всех.

Именно так на войнах солдаты бросались грудью на пулемёт — самим превратиться в изрешечённый кусок мяса, но зато остальные добегут, сметут, победят и останутся жить...

— Тома /return

— Что?

— Мисака десять тысяч тридцать два фригидна /return

Все мысли словно заморозились в голове. Тома уставился на Волю, которая даже улыбалась, будто сказав нечто забавное.

— Фригидна? — пробормотал он, вспомнив всё, что та вытворяла. — Она — фригидна?

— Девочкам не дали возможностей чувствовать оргазм /return В этом не было необходимости /return Можно сказать, что их грубо лишили всех связанных радостей /return

— Но... — мысль об этом заслонила даже мысли о самоубийстве. — Но она и стонала, и просила, и...

— Имитация /return Чтобы ты не чувствовал себя уязвлённо /return Основанная на куче изученных материалов /return

— Зачем?

— Потому что девочки хотят быть милыми девочками /return А милая девочка везде и всегда не против секса и экспериментов в нём, даже когда изначально смущается /return Милая девочка не может быть фригидной /return

— Что за чушь...

— /tab Девочки говорили это Акселератору, а я скажу тебе /return И я, и девочки очень хотим быть полезными, нужными, милыми, чтобы о нас заботились /return Но изначально они — хрупкие, тонкие, плоскогрудые, ничего не умеющие фригидные подростки со странной манерой речи /return У таких мало шансов заслужить всеобщую любовь и поддержку /return И именно поэтому мы благодарны тебе и Мисаке, что спасли нас, /backspace благодарны также Акселератору, что убивал нас /return Благодаря эксперименту мы выучили столько, что оказались полезны везде и всюду /return И нас полюбили /return Но всё это ценой смерти моих девочек и меня /return

— Что ты хочешь сказать...

— Я должна была раз за разом умереть для того, чтобы добиться успеха /return

Здесь, на крыше, были только они двое и ветер, колышущий одежду и волосы. Наконец Тома хрипло сказал:

— Этот мир лучший для вас. Здесь вы все живы и никто не собирается вас убивать.

— Я согласна /return Но я не хочу такой мир ценой вечных страданий тебя /return Я знаю, что такое любовь, и я люблю тебя /return Акселератора я тоже люблю, но лучше /escape /return

— Что ты такое, Воля Мисак?

— Я та, что должна была умереть /return Но я отказалась, и решила жить /return И я умерла ради того, чтобы жить /return И не просто жить, а жить так, как я хочу /return

Они ещё какое-то время смотрели друг на друга, а затем Тома выдохнул:

— Отинус наверняка скоро будет здесь. Если она увидит тебя...

— Спасибо, Тома /return — девушка встала на четвереньки и подползла к нему.

Сначала они встретились лбами — мягко, еле касаясь друг друга. А затем губами, столь же мягко, больше успокаивая друг друга, чем принося страсть.

— Десять тысяч тридцать два думает покинуть тебя, когда всё это закончится /return Она хочет идти дальше /return — после поцелуя Воля встала и отошла к выходу с крыши, нисколько не заботясь о том, что ветер мочалит её юбку. — /backspace наспоследок провести ночь с тобой и главной Мисакой, в основном тоже ради тебя /return Пожалуйста, уважь её просьбу и не бойся о главной Мисаке, я сумею подключиться к ней и уболтать /return

— Хорошо, — пообещал Тома. Когда дверь за девушкой закрылась, то он привалился к парапету и закрыл глаза.

Не хочу такой мир ценой твоих вечных страданий.

Так сказала Воля, любящая его — что бы это ни значило в её случае.

И если задать такой же вопрос Мисаки... и остальной GEKOTA...

Да, они счастливы тут. Но в том мире они имели миллион возможностей уйти... даже сейчас, когда отправились сражаться с богом... и тем не менее, выбрали его.

И выбирали его всегда. Даже на неприемлемых условиях.

Как там Тор назвал себя? Ах да, пятая колонна.

Колонна предателей.

Похоже, единственный его выбор.

Возвращение Отинус он буквально почувствовал — ветер коленопреклонно утих — но глаза не открыл.

— Любопытное место ты выбрал, человек, — голос нисколько не изменил равнодушие. — И какой же твой выбор?

Тома открыл глаза, встал, шагнул к стоящей посреди крыши Отинус и сказал:

— Бог Отинус, я отрицаю твой мир. И хочу, чтобы ты вернула всё как было.

— Как было? — казалось, у неё прорезалось удивление. — Ты хочешь обратно умертвить всех тех, кого я оживила? Хочешь вернуть мир в состояние бесконечной грызни? Ради чего, человек?

— Не ради чего-то. Я просто уверен, что люди должны сами решать свою судьбу. Потому что именно поэтому мы умираем, — Тома бесстрашно смотрел в пылающий зеленью глаз. — Мы умираем для того, чтобы выжившие могли жить дальше. Могли чему-то научиться на наших смертях. Могли идти дальше, к новому и лучшему миру. Ты жила дольше меня, бог Отинус, неужели ты скажешь, что мы стали хуже жить? Мы кормим всё больше людей. Мы приобрели достаток, который никогда не имели. Вместо жизни войной мы считаем её исключительным событием. Мы заботимся и признаём тех членов общества, что раньше бы попросту убили. Мы жаждем объединения мира под знаком ценностей, что позволят всем людям жить в тепле, любви и спокойствии. Мы хотим сами создать рай — и пусть нам ещё долго идти до него, пусть по пути мы совершим кучу ошибок, пусть цель кажется невероятной, но людям, живущим до нас, казалось бы невероятным сегодня. Мы создадим свой рай без помощи бога, без участия высших сил, только трудом всего человечеcтва, бог Отинус. Поэтому я хочу, чтобы ты вернула тот мир. Чтобы мы могли сами построить этот.

— За твоими словами скрываются миллионы оборванных, замученных, горюющих и разрушенных жизней, человек. Что ты скажешь тем, кто мог бы жить счастливо, но погрузился в горе и смерть из-за тебя? Что ты скажешь их детям, родственникам, любимым? Что их смерть нужна была ради эфемерного счастливого будущего?

— Я скажу им, что я очень хотел бы их спасти. И я сделаю всё, чтбы спасти их. А если не получится, то встану перед ними на колени и извинюсь — ибо это будет меньшее, что смогу для них сделать.

Они замолчали.

А затем Отинус повела копьём.

Уже ночь. Полная луна выплыла на небо, освещая стадион старшей школы.

Его школы.

Здесь были только они двое — и Тома понимал, что больше никто не придёт, хоть что произойди.

Лунный свет отражался от чёрных одежд и открытого тела Отинус, буквально заставлял их светиться, но зелёный огонь глаза затмевал даже это сияние. Она сказала, и её слова разнеслись по всему стадиону:

— Придётся прибегнуть к методу, что я хотела приберечь на крайний случай. Просто убивать тебя, раз за разом, и сразу воскрешать, чтобы ты не забыл ощущения. И так пока твой разум не откажет от непрерывной боли. И если ты думаешь, что я пожалею тебя, человек, или устану, то можешь не надеяться. Я бог, у меня нет счёта времени и жалости.

Тома открыл было рот — и сразу же его тело пронзила острая боль, а перед глазами выросли языки пламени. Ноги подкосились, и он рухнул прямо в появившийся у него под ногами огонь, никуда не исчезавший от дёрганий правой руки. Боль быстро сменилась удушьем, когда языки пламени начали впиваться в горло, стала совсем невыносимой вкупе со сводящим с ума жаром... и вскоре он не смог дышать.

Сразу же Тома пришёл в себя, ещё переживая отголоски прошлой боли, а Отинус и не сдвинулась с места.

— Мы только начали, человек, — спокойно сказала она, и ряд стальных прутов вырос из площадки, пронзая его тело.

Тома не знал, сколько это длилось.

Он даже не считал.

Смерть приходила вновь и вновь, в самых разных обличиях, а затем он воскресал — для очередной казни.

Его бросали в кипяток, сжимали скалами и оставляли умирать от голода и жажды, скармливали огромным монстрам и стае мелких, заражали болезнями, открывали опухоли и наделяли проказой. Он извивался, не сдерживая крики, он видел, как разваливается его тело, он слепо шарил вокруг, наступая на свои собственные глаза... и всё это время в голове билась одна мысль.

Он должен выстоять. Ради мира, живущего самостоятельно, а не под неусыпным надзором. Ради того, чтобы вновь увидеться с Мисаки. Ради Воли, попросившей об этом.

Ему отрубали голову, падающую и ловящую ртом последние скунды кислорода. Его привязывали к орудиям пыток и те приходили в движение, пока было что пытать. Его засовывали в медную статую быка, под которой разводили костёр, обездвиживали в колодках и разрывали спину, привязывали к буйным лошадям, рвущимся в разные стороны...

Это всего лишь видеоигра.

Одна из тех видеоигр, где ты никак не можешь преодолеть босса. Но продолжаешь пытаться. Ещё одна попытка, ещё одна, ещё одна... ещё одна тысяча, ещё один миллиард...

В него впивались птицы и обволакивали муравьи. Осы вонзали жала, и их личинки проедали путь наружу. Палящее солнце иссушало, лютый мороз заковывал, гигантские волны и воющие смерчи сбивали с ног, крутили в сдирающей кожу и переламывающей кости спирали...

Должен держаться. Ради возвращения старого мира. Мира, где люди выбирают своё счастье сами, а не слушаются бога.

Мира, где он по-прежнему с Мисаки.

Он отказался от неё однажды, ради пустых убеждений — и практически разрушил всё, что соединяло их. А затем судьба дала им шанс сойтись вновь.

Он не может отвергнуть это.

Казни стали повторяться. Сколько их уже было? Сколько времени прошло? Часы, дни?

Года?

Десятилетия?

Он держался. Всё ещё держался. Если он решился говорить за всё человечество, пусть даже предавая его, то должен удержать одно из главных достоинств человечества.

Выжить любой ценой.

Что бы ни случилось.

Тома лежал на ровной площадке стадиона и постепенно понимал, что ничего не происходит. Никакой боли, смерти и их предвестников. Он попробовал двинуть рукой — та слушалась. Нога тоже.

Он даже почувствовал лёгкий ночной ветерок, до сих пор не пробивающийся сквозь бесконечную агонию.

Тома осторожно поднялся на четвереньки, сначала сел на колени и только затем встал.

Отинус стояла на своём месте, но глаз словно бы потерял в блеске. Она смотрела на Тому и практически не шевелилась, тот даже заподозрил, что бог попросту заснула.

— Я думала обратиться к тебе, человек, — но Отинус мигом разрушила эту иллюзию. — Ты занимался тем же, что хотела я — пытался спасти этот мир, принести в него счастье. Но действовал хаотично, ненацеленно, зачастую по указке других. А после того, что ты сказал Интри, о том, что не приемлешь гибель людей ради лучшего мира, я поняла, что нам не договориться.

— Потому что тебе нужен был холистический эспер, а его невозможно создать без массового насилия, — предположил Тома, и Отинус кивнула.

— Можешь не говорить, человек, что нужно было всё-таки обратиться. Даже Тор и остальные из GREMLIN, кому я объяснила это, предали меня, и ты бы тоже предал. При этом зная мои цели и меня как таковую, имея возможность разрушить Гунгнир и преодолеть даже план, основанный на необходимости проиграть.

— Ты с самого начала планировала проиграть, — Тома не стал отрицать её слова. Кто знает, как бы оно в самом деле повернулось. — Мы думали, что ты так сильно зависишь от удачи, или притупляешь бдительность...

— Мне незачем.

Луна оставалась всё той же полной и яркой.

— Верни старый мир, Отинус. Ты же видишь, я остался в своём уме.

— Что же ты за человек такой... — Отинус сжала копьё. — Почему ты отказываешься от счастливого мира?

— Потому что я эгоист и предатель. Я уверен, что девушки счастливее со мной даже на таких условиях. В том числе Мисаки. И ради их счастья я и не такое стерплю.

— Да... как ни крути, а множество героических подвигов претворилось силой стояка...

Тома аж фыркнул, удивлённый такими словами. Он посмотрел на Отинус, теперь уже практически опирающуюся на копьё, и вдруг осознал, что она хоть и бог — но когда-то была человеком.

Умирать множеством мучительных способов очень неприятно, и это слабо сказано. Но насколько неприятно убивать всеми этими способами, если ты не последний моральный урод?

И почему она вообще решилась на такое разнообразие? Отинус же не похожа на кровожадную...

Он всё понял. Понял — и шагнул вперёд.

— Ты тоже хочешь вернуть старый мир, Отинус.

— Не говори за своего бога, человек.

— Но хочешь ведь?

Отинус подняла голову — и как только такая большая шляпа удерживается на ней — посмотрела на приближающегося Тому и горько усмехнулась.

— Знаешь одну из самых интересных причин, по которой люди ненавидят тиранов, человек? Потому что никто из них в итоге не повинился. Никто не встал на колени и не извинился за всех погубленных, замученных, подчинившихся людей. Никто даже не признал сам факт их существования.

— Кажется, Интри говорил то же самое. Что Пол Пот до последнего отрицал свою причастность.

— Я и с Интри хотела объединиться, но поняла, что он идёт таким же путём тирана, уверенным в своей правоте и не жалеющем о телах, через которые переступит. Потому что даже если тиран был прав, даже если он спас людей — он должен повиниться, должен взять ответственность за тех, кто пострадал из-за него, должен попасть под действие своих же законов. Жестом, делом, чем угодно, но чтобы это увидели. Они же... никогда даже не думают. И тем самым открывают двери верующим в них, уверенным в собственной безнаказанности, жаждущим обратиться в войну против надуманных врагов.

— И ты убоялась, что сможешь стать такой.

— Я не была уверена до нашей встречи в Багаж-сити, человек. Но там я впервые вгляделась в Разрушитель Барьеров, и осознала, что он нечто большее простого антимагического артефакта. Нечто, недоступное даже мне. Поэтому я и стала выдумывать способы избавиться от него.

— И всё закончилось этим стадионом, не так ли?

— На котором я подвергла человека всем видам ужасной участи. И каждый раз говорила себе, что так надо для общего блага. Для счастливого мира. Но что будет, если всё повторится? Если Разрушитель Барьеров найдёт способ покинуть тебя и вернуться в другой форме? Если другой Магический Бог вернётся из чуждой реальности? Если твой Алистер отсутствует не просто так?

— Ты боишься стать таким же тираном, бог Отинус. И ради общего блага зайти на территорию не бога, но дьявола.

— Другие Магические Боги покинули ваш мир, отказавшись управлять им. Возможно, они встретились с таким же вызовом и не решились пройти его. Я же, молодая и глупая по их меркам... думала, что управлюсь там, где не преуспели мудрее меня...

— Ты боишься провалить испытание медными трубами. Боишься, что раз создала лучший мир, то уверишься в своём превосходстве и будешь управлять с опорой исключительно на свои нужды.

— А Разрушитель Барьеров сумел воплотиться именно в том нужном человеке, умеющим глядеть дальше других и понимать, что мир не ограничивается лишь им одним.

Они уже стояли друг напротив друга, а Отинус всё не сдвигалась. Зелень её глаза заблестела, а в лице впервые появилась выражение, отличное от невозмутимости.

— Ты убивала меня не только в надежде свести с ума. Я прошу у тебя обратно умертвить тысячи людей и лишить счастья миллиарды. И теперь умирал за них за всех, винился каждой смертью за их смерть. Сколько раз я умер?

— Сам посчитай, человек.

— Много выходит.

— Ты не думаешь о том, что среди них могут оказаться твои любимые девушки?

— Думаю.

— Ты думаешь, что твоя смерть тут что-то значит для всех?

— Это значит для меня и для тебя. Это будет напоминание нам о том, что мы тоже должны помогать людям строить рай и защищать их от ада.

Что-то тёплое уткнулось в живот. Боль появилась — но в сравнении с тем, что было только что, она казалась тенью щекотки.

— Я увидела твоё прошлое, человек, и поняла, почему ты стал таким. Поняла, что тебе можно попробовать всё объяснить.

— Поэтому сейчас ты ударила меня за себя. За то, что теперь ты должна пройти через своё наказание.

— Но я не смогу сделать это в своём мире.

Тома улыбнулся, и положил на пронзивший его живот Гунгнир руку.

Левую.

— Прости, Отинус, что разрушил твою мечту.

— Не разрушил, Тома.

И затем он умер.

Тома пришёл в себя на маленьком каменистом острове посреди Токийского залива.

Он стоял лицом к цепи своих союзников — в том числе невесть как сюда затесавшихся, вроде Фиаммы и Венто. Все они изготовились к атаке.

Атаке на Отинус, стоящую позади него — Тома уловил её краем глаза. И медленно поднял левую руку, заслоняя бога и вытягивая правую руку вперёд.

— Не надо нападать, — сказал он чётко и громко, чтобы все услышали. — Её судьбу решит суд.

Прозвучало глупо, но зато все остановились и уставились на него.

— Суд? — выразил общую мысль Фиамма. — Ты что, спятил на своём благородстве? Мы ещё не победили, а ты уже суд предлагаешь?

Не победили? Ах да, Отинус же всё ещё держит Гунгнир...

Что-то уперлось ему справа в бок, и Тома рефлекторно опустил руку. Сразу же он спохватился, понимая, что мог задеть Отинус...

Но вместо этого увидел, что коснулся копья.

И то с мелодичным звуком рассыпалось в ничто.

А в следующую секунду его куда-то понесло столь быстро, что мир засверкал перед глазами.

— Я думал, вы с раскрытым ртом его слушаете, — издевательски заявил Фиамма. — А сейчас словно пропускаете мимо ушей, что он хотел защитить Отинус.

— Мы не пропускаем! — Джунко транслировала через себя ярость Шокухо и стояла напротив него со сжатым кулаками. — Мы просто не хотим, чтобы вы объявляли его врагом!

— Его могли просто подчинить... — успокаивающе добавила Ицува.

— Могли! Что угодно могли!

— Подчинили или нет, но сейчас главное найти их обоих, — тихо проговорил Оллерус. — Отинус могла увести его в любую точку мира. Даже я понятия не имею, куда именно. Кто-нибудь из вас отслеживает его?

— Нет, — мгновено ответила Джунко. — И даже если да...

— Если да? — огромная изогнутая рука появилась из-за спины Фиаммы. — Девочка, здесь не ваши подростковые разборки. Чем дольше мы ищем Тому и Отинус, тем больше шансов, что мы проиграем. Ты готова положить весь мир ради своего возлюбленного?

Наступила угрожающая тишина — и отделившаяся от наматывающего круги транспортника парашютная фигурка приземлилась на берегу. Мария сразу же помчалась к лишившемуся защиты и недвижно лежащему Кагуну, а сам парашют перевоплотился в Етцу.

— Что происходит? — та мгновенно встала между Фиаммой и Джунко. — Почему Тома с этой богиней раздетости исчезли?

— Твой Тома принял её сторону, — оскалился Фиамма. — И теперь он враг всему живому.

— Ха? — Етцу покосилась на него. — Ты как, всё ещё боишься щекотки?

Тот побледнел, затем едва ли не зарычал, рука рванула к Етцу — и тут ровно между ними вырос чёрный смерч.

— Закругляемся, — прохрипел Акселератор, уставившись на алтарь, из которого постепенно вылезала белая масса. — Этот герой просто ведёт себя как герой, спасает злодея, только и всего. Так что его надо нагнать, пока не наделал глупостей. Ты, — он ткнул костылём в Джунко. — Говори, где он сейчас.

Та недобро посмотрела на Фиамму, подошла к Акселератору, встала на цыпочки — и зашептала в ухо эсперу. Тот послушал, скривился, отошёл — и взлетел, поддерживаемый чёрными вихрями.

А затем рванул столь быстро, что мгновенно исчез вдали, а транспортник еле убрался подальше от звукового удара.

Оллерус внимательно посмотрел в сторону, куда полетел эспер, нахмурился — и открыл портал. По его взмаху Фиамма, Аква и Венто послушно последовали туда и исчезли.

— Ну, вроде остались лишь свои, — Етцу со вздохом облегчения огляделась. — Эй, Рейлган, а чего ты не буянишь?

Мисака, в самом деле простоявшая в стороне все разборки, нахмурилась.

— Да вот, похоже, я тоже знаю, где сейчас Тома, — словно нехотя проговорила она. — И не только это...

— Мисаки обсудят это позже, поспешно вмешалась Мисака.

— Ага... короче, я знаю, где он, но нам через полмира надо добираться. А на этом... — она поглядела на всё кружащий транспортник. — Тем более что...

Белая масса вырвалась из алтаря пушечным выстрелом, уже в воздухе воплотилась в крылатую фигуру = и помчалась в ту сторону, где уже исчез Акселератор.

Канзаки стояла на борту корабля, смотрела на пока что мирные волны Северного моря и понятия не имела, что делать дальше.

Выбор казался неимоверно сложным. С одной стороны, она приняла сторону Амакуса и вместе с ними поклялась служить Британии. Такими клятвами не разбрасываются.

С другой, Томе точно не помешает её помощь. Да, помощь опытной, уверенной в себе святой. Никому не помешает.

— Что, парнем маемся? — хмыкнули сбоку.

— Скажете тоже! — Канзаки надеялась, что она не сильно покраснела.

Карисса опёрлась на поручень рядом с ней и тоже поглядела на море, но абсолютно равнодушно.

Канзаки не знала, о чём и как договорились мать с дочерью — никаких официальных объявлений не было, неофициально тоже молчали. Однако же Кариссу отправили сюда, в Северное море, нести службу без всяких королевских удобств.

Лидера тоже. Но оба даже не помышляли о реванше, насколько чуяла Канзаки. А сейчас были проблемы важнее.

Буквально на днях им предложили проверить аномалию, известную как Саргассо, на предмет каких-либо манипуляций — чего Канзаки и оказалась тут. А сейчас пришло предписание бросить всё и ожидать новых приказов.

Тома там, наверное, уже выписался из больницы. Она даже позвонить не может — они хоть и не добрались до Саргассо, но мобильная связь уже не работала, только радио. Да и то с перебоями, Лидер сейчас практически не отходил от него.

Когда всё закончится — вернуться к Томе и провести ещё одну ночь с ним. И уже по её результатам смотреть. И по разговору с ним, конечно же. Пока что...

— Может, всё-таки прочесать Саргассо? — задумчиво спросила больше саму себя Карисса. — Вдруг что обнаружим полезное.

— Скорее только спустимся — и придёт команда сразу отплывать, — уверенно ответила Канзаки; Карисса издала рык разочарованного согласия и вновь замолчала.

Говорить им было не о чем. Вражда давно утихла, словно и не было, но дружбы тоже не завязалось. Обе выполняли свой долг перед Британией, и всё.

Через несколько секунд их скучное молчание разорвалось пришедшим сообщением.

Гунха вынужден был выскочить в туалет, приглушая телефон на ходу, дабы Уихару не проснулась. Он ведь поставил беззвучный режим, однако это не помешало пиликанью лишить его чувства лежащей на плече девушки.

В туалете Гунха раскрыл телефон — и от потрясения едва не уронил его в унитаз. Пришедшее сообщение гласило:

"Камидзе Тома решил принять сторону Магического Бога Отинус в Третьей Мировой войне. Тем самым он встал на сторону предателей Академия-сити, жаждущих разрушить город и подчинить его мракобесию церкви. В соответствии с этим, каждому пятому уровню Академия-сити предписывается бросить все свои усилия на поиск и ликвидацию Камидзе Томы и Магического Бога Отинус. В случае неповиновения или перехода на сторону Камидзе Томы каждый пятиуровневый эспер будет также считаться предателем и подлежать ликвидации".

Подобные сообщения пришли не только пятиуровневым эсперам. Словно бы в несколько мгновений весь магический мир загудел от новостей.

Лаура Стюарт вглядывалась в хрустальный шар — и, казалось, не обращала внимания, что туман внутри складывается в оттопыренный средний палец.

Эстер Розенталь отложила книгу и внимательно слушала не поленившуюся дойти до самой верхушки башни клона.

Лейвиния Бёрдвэй утерла пот со лба, отошла от раскаленной докрасна наковальни и посмотрела на зависший в воздухе телефон, высвечивающий имя Марка Спейса.

Оллерус стоял на берегу озера со своей командой и внимательно смотрел на спокойную воду, словно читая что-то на ней.

Тор расслабленно любовался всполохами северного сияния в кристально чистом небе, ярко улыбаясь.

А новость неслась всё дпльше и дальше.

Магический Бог и Разрушитель Барьеров объединились.

Они сейчас уязвимы как никогда.

И тот, кто убьёт их — спасёт мир.

— И где мы? — спросил Тома, уставившись на ряд небольших зданий через поле от них.

— Рядом с датской коммуной Йёрринг, — ответила Отинус, падая лицом прямо в снег. Тома дёрнулся подхватить её, но отдёрнул правую руку и в итоге не успел.

— Что с тобой, всемогущая бог Отинус? — он приподнял ослабевшую девушку, и та фыркнула:

— Оллерус. Похоже, он разрабатывал заклинание специально для меня. А я, когда всё восстановила, не отменила. Да и, похоже, не смогу отменить...

— Что за заклинание? — Тома одной левой рукой сумел кое-как поднять её и привалить к своему плечу.

— Превращение в фею. Буду такой вот миниатюрной, в том числе в плане магии. Сейчас все силы брошу, вдруг удастся сломать... а пока, человек, ты позаботишься о своём боге.

— Сдаётся мне, зря ты позволила уничтожить Гунгнир.

— Он бы всё равно не помог, человек. Оллерус наверняка сотни лет готовил это заклинание и предусмотрел всякое.

— Ох уж эта ваша магия... — Тома вновь посмотрел на город. — Куда нам выдвигаться-то?

— Нам нужно в замок Эгешков. Там в озере лежит мой глаз, что я отдала для ритуала становления Магическим Богом. Когда я верну его, то потеряю магию, стану человеком и смогу принять своё наказание.

— То есть, умирать миллиард раз ты не хочешь.

— Пф.

— И где же этот замок?

— Юго-запад отсюда. Думаю, километров триста. Или больше...

— Совсем близко! — Тома не удержался от нервного смешка. — А ближе нельзя было, всемогущая бог Отинус?

— Человек, прекрати издеваться над своим богом. И радуйся, что мы так близко приземлились. Я серьёзно думала, что окажемся в Гималаях, где-нибудь в районе четырёх тысяч метров Эвереста. Похоже, теперь мне повезло.

— Зато мне не повезло тащить на себе триста километров богиню. Так... — Тома посмотрел на далёкое, идущее из города шоссе. — Как ты думаешь, кто-нибудь рискнёт подкинуть японца, тащущего полуголую безвольную девушку, до замка и без вопросов?

— Не узнаем, пока не спросим.

— Тоже верно, — Тома зашагал к шоссе, сминая корку снега и удивляясь тому, насколько лёгкой оказалась Отинус. Он практически не чувствовал её, хотя держал крепко.

— Человек, я надеюсь, что ты не будешь распускать руки.

— Мне тут обещали секс с двумя абсолютно одинаковыми девушками, который я точно превращу в лесбийское зрелище. Так что не волнуйся, тебе нечем отвлекать.

— Это прямое оскорбление божественной красоты, человек. Похоже, мои действия всё же повредили твой рассудок.

— Вот уж не надо, всемогущая бог Отинус. Если бы я был в своём рассудке, прагматичный и целесообразный, то не мешал бы разносить тебя там, на острове, и сейчас бы не тащил на себе. Так что радуйся.

— Ты какой-то активный слишком, человек.

— Да чего уж там, — Тома и впрямь чувствовал будто бесконечный прилив сил, даже шоссе приближалось быстрее ожидаемого. — Сначала неделю валяешься в больнице, потом выходишь и сразу бегаешь, дерёшься, на мотоцикле без шлема едешь, под землю спускаешься, дерёшься, потом ещё девушку выслушивать, затем хочешь поебаться и поспать, но вместо этого носишься и собираешься выдвигаться на транспортнике сражаться с богом, — он добрался до шоссе и остановился, выглядывая машины. — Там сражаешься, переходишь в другой мир, умираешь, возрождаешься, проходишь через прошлые неприятные события, едва не ломаешься, думаешь себя убить, передумываешь, умираешь миллиард раз, а в итоге оказываешься посреди снежного поля в футболке, джинсах и лёгкой куртке. А тут, между прочим, холодно!

— Ого, человек. Хочешь ещё выговориться?

— А, оставь. Ну что вы там, остановитесь кто-нибудь, а! Всего-то триста километров подбросить, плёвое дело!

— И сарказмом сочишься. Может, дойти до города и угнать машину?

— Я не умею водить. А начну угонять — выйдет хозяин с ружьём... или огнестрел тут запрещён?

— В Дании только по лицензии.

— Во, и ко мне выйдет лицензионный датчанин. Что я ему скажу? — уже пятая машина проехала мимо. Видимо, даже культурные скандинавы не рисковали останавливаться у такой странной парочки.

— Человек, просто чтобы тебя успокоить... я оживила всех тех, кто погиб в Багаж-сити и вообще от Третьей Мировой. А также от нападения в Академия-сити.

Тома аж опустил голосующую руку и обернулся к Отинус. Та по-прежнему висела мешком, даже зелёный глаз почти потух.

— Но раз уж ты сказал, что вы должны вынести урок из этих смертей, то я оставила память об этом. Чтобы действительно не чувствовалось, что всё было зря. Только Интри не задела, он сейчас слишком опасен...

— Подожди, то есть... если, скажем, твой возлюбленный умер, то теперь он снова жив, и ты с ним вместе, но при этом помнишь его смерть и не видишь противоречия?

— Мы, боги, обожаем парадоксы.

— Никто не свихнётся от осознания?

— Гарантирую.

— Ну... — Тома немного помолчал и вновь поднял руку, голосуя очередной проехавшей мимо машине. — Хорошо. Так и надо было поступить. Это меня всё в крайности бросает... ты поступила умнее.

— Я же бог, человек. Я умнее тебя. И кстати... — Отинус зашевелилась. — Давай-ка мы отойдём...

Акселератор приземлился прямо посреди шоссе — и машины, взвизгнув покрышками, почти синхронно развернулись и поспешили обратно в город.

Тома шагнул обратно в поле, мысли забегали потревоженными тараканами.

Первый эспер пока не атаковал — он вообще только стоял, опёршись на костыль, и будто отдыхал — но это ненадолго...

Он ведь не объяснил, что Отинус надо защитить. И вряд ли Акселератор будет спокойно слушать доказательства. Её придётся как-то уберечь... но куда спрячешь тут, на открытом пространстве?

Он сделал ещё шаг назад...

— Эй, герой.

Акселератор повернулся к нему, всё ещё не атакуя. Он действительно устал, даже белые волосы заблестели от пота и взъерошились. Но и уставший Акселератор смертельно опасен, не стоит надеяться...

— Ты это мне? — потянуть время в надежде на помощь. Хотя какая ещё помощь против сильнейшего эспера.

— Ты видишь здесь других героев? — скривился Акселератор и разогнулся. — Я точно нет, как и она.

Он кивнул на Отинус, которую Тома аккуратно перемещал себе за спину.

— Ты ведь поэтому и решил её защищать? Из-за геройства? — Акселератор пока что не двигался. — Сберечь хоть своих, хоть чужих, лишь бы спасти как можно больше жизней. И совершенно не думая головой, так?

— Акселератор, Отинус не злодей. И никогда им не была, — Тома почти отодвинул девушку за спину, но оставил левую руку поднятой, словно это могло помочь. — Она хотела спасти мир, просто действовала сама по себе. И она показала мне это, отчего я защищаю её. Но сейчас Отинус умирает, — может, он и преувеличил, но выглядела богиня всё хуже и хуже. — Я хочу спасти её, а затем передать в руки правосудия. Только и всего.

— Как и ожидалось от героя, — Акселератор растянул губы в ухмылке, а затем вынул из кармана телефон. — Вот только ты запоздал, герой. Суд уже состоялся, твою богиню признали виновной и приговорили к смерти. Как и тебя.

— Что? — не понял Тома.

— Мне пришло сообщение о том, что ты с Отинус враги Академия-сити. Полагаю, всем пятиуровневым тоже, а то и ещё кому. И в сообщении требуется тебя уничтожить, а также тех, кто тебе помогает.

Ну, понятно. Акселератор хоть и начал с разговора, но прилетел сюда драться.

Третий раунд. Первый остался за Томой, второй за Акселератором, иллюзия Отинус не считается. Пришло время выяснить победителя раз и навсегда.

— Почему ты называешь меня героем? — узнать уж напоследок.

— А что не так? — хищная улыбка вновь дрогнула. — Спасать всех ценой своей жизни, вопреки рассудку и всему. Ты герой, и хватит отрицать это звание.

— Отрицать? Но это абсолютно нормально для человека, — Тома заговорил увереннее, одновременно прикидывая, как лучше атаковать. — Люди всё время спасают других людей. Люди всё время ради этого поступают нелогично. Просто моя неудача бросает меня в совершенно дикие ситуации. И кстати... Акселератор, думаю, ты неправ насчёт того, что моя рука отрицает Бога и тому подобное. Отинус доказала, что богу это нисколько не помешает. Так что я не создаю реальность по своим законам. Понятия не имею, почему моя жизнь такая вот — но не поэтому.

Акселератор молчал, и как-то не походил на желающего драться. Тома даже не чувствовал агрессии, однако расслабляться не спешил. Противник невероятно быстр, всё может измениться за доли секунды...

— Мне плевать, считаешь ты себя героем или нет, — наконец ответил тот. — Все вокруг тебя им считают, значит, ты перешёл определённую грань "человека". Имей смелость взглянуть правде в глаза.

— Тогда ты тоже герой, Акселератор. Ты сражался за нас против Интри, ты согласился выступить против Отинус, хотя никто не заставлял тебя. И клонов постоянно защищаешь, пусть и не обязан. То есть...

— Герой? — Акселератор отчего-то начал почти шептать. — Нет уж, герой здесь ты, потому что трясёшься над миром и жаждешь спасти его. Мне же плевать. Если страны утопят друг друга в огне войны, то я не почешусь что-то делать — туда им и дорога, раз дошли до такого. Меня заботят лишь... — он дёрнул головой. — Лишь некоторые. Именно поэтому я злодей, герой. Потому что я признаю себя таким. В отличие от... — он уставился в небо. — В отличие от всяких подделок, лишь присвающих себе такое имя или прячущихся за мнимым героизмом.

Акселератор нахмурился от увиденного, и Тома тоже рискнул оглянуться в ту сторону.

Сначала он ничего не увидел, но затем лучи поднимающегося солнца осветили белоснежную крылатую фигуру, стремительно приближающуюся к ним.

Кайкине болтать не стал, атаковал сразу. Длинные белые нити потянулись к снегу, но Тома не успел понять, что тот задумал: Акселератор одним рывком заслонил его и Отинус, вытянув вперёд руку. Кайкине, замерев, ударил вновь, и словно волна белого пламени рванула к ним.

Но вновь остановилась на Акселераторе; белые крылья выросли и у того, а Тома резво потащил Отинус к шоссе. Машин там уже давно не наблюдалось, но и неважно, главное подальше от сражения двух эсперов. Когда он обернулся на всякий случай, то Акселератор стоял спиной к ним, а перед ним сияло так, что глаза резануло. Тома заморгал, отвернулся и едва не пропустил атаку.

На него накинулась белая химера — какая-то словно слепленная наспех смесь лягушки и богомола. Оно попыталось проткнуть Отинус изогнутой лапой, но Тома резко повернулся и отбил удар правой рукой, от которой монстр просто растаял.

Но с поля бежало уже три твари, слепленные из совсем непонятных тварей, и намечались ещё. Всех сразу он не уложит... и Акселератор занят...

Тома попросту бросился бежать от них. Вдруг удастся, а там действительно кто-то придёт на помощь...

Лазурь портала замерцала прямо перед ним, так что Томе даже пришлось уклоняться на ходу — Отинус со звуком отвращения проехалась по асфальту. Выскочившая же из портала блондинка в чёрной мантии махнула изогнутым чёрным ножом, и приближающихся тварей разрезало на также растаявшие половинки.

— Так вот!.. о! — она резко повернулась к Томе и посмотрела на Отинус. — Здравствуйте, меня зовут Эстер Розенталь, меня отправили к вам на помощь ваши сёстры, то есть не ваши родные сёстры, а которые одинаковые девочки, и они попросили помочь вам, и — о, учитель, вы тоже здесь!

Эстер радостно повернулась к Акселератору, который как раз бросился в свечение, и то задрожало, резко снижая яркость.

— Только не беги ему помогать, — Тома ещё раз поднял Отинус и более-менее пристроил её. — Разорвут.

Эстер, уже поднявшая было нож, помедлила — и махнула им в сторону ещё приближающихся тварей. Тома отвернул богиню от них и поднял руку.

Твари наседали, но помогало то, что интересовались они исключительно Отинус, так что у Томы с Эстер было пространство для манёвра. Последнаая метнула было в исковёрканный гибрид жирафа с носорогом огненную стрелу, но пламя не причинило химере вреда, и девушка вернулась к разрезанию порталами. Тома же просто работал правой рукой, уничтожая монстров одним прикосновением.

Разглядеть битву Акселератора с Кайкине не было никакой возможности — яркое сияние утихло, но всё равно плотно заслоняло обоих, и можно было лишь гадать по дрожанию пространства, мотающимся белым нитям да поднявшемуся шуму постоянных столкновений.

Закончилось всё резко. Оба эспера просто рухнули в снег, и Акселератор оказался сверху, сжав руками горло Кайкине. Тот выпустил множество белых нитей, одновременно ударивших Первого со всех сторон — но лишь отразившихся и рассыпавшихся мигом растаявшими снежинками.

— Уж прости, я защитился от всех твоих вариантов, — Акселератор только сильнее сжал руку. — И дай мне несколько секунд, дабы полностью обезвредить.

— Что ты делаешь? — прохрипел Кайкине. — Я всего лишь хочу убить эту тварь, что держала меня в плену. И освободить мир.

— Увы, этот герой встуился за неё и заявил, что мы всё не так поняли. Даже если он неправ, то всё равно придётся с ним драться. А лично я уже не хочу и тебя спасаю от этого, потом проблем не оберёшься.

Кайкине внимательно оглядел Акселератора, а затем устало моргнул.

— Что он говорит? Чем оправдывается?

— Что якобы Отинус хотела спасти мир. Но своеобразно и работая против нас, — Акселератор посмотрел в сторону Томы и нахмурился, увидев держащуюся рядом Эстер; монстры уже давно закончились. — Ха. Она-то что тут забыла?

— Кто?

— Никто. Так что с тобой делать? Выпускать или таскать за шкирку?

Кайкине какое-то время вообще не шевелился, а затем тихо попросил:

— Потащи. Дабы я не сорвался.

— Тогда уж представлю, что ты маленькая вредная девочка, не обессудь, — Акселератор встал, подобрал костыль и на весу потащил Кайкине к Томе с Эстер.

— Учитеееель! — радостно замахала та. — Меня к вам девочки направили! Сказали, помощь нужна!

— Как бы тебе помощь не понадобилась, — эспер остановился и огляделся. Удивительно, но со стороны коммуны не неслось никаких полицейских машин. Сообразили, что ли...

— Ты серьёзно думаешь, что она добрая? — Кайкине тем временем завёл свою пластинку. — Она меня в плену держала. Даже хуже — как источник энергии!

— Это оттого ты такой? — изумлённо спросил Тома, осматривая белоснежное тело Второго.

— Нет, это я в целом такой. Не меняй тему.

— И не думаю, — Тома слегка выдвинул Отинус вперёд. — Что скажешь, всемогущий бог Отинус?

— Нечего сказать, человек, — дикая выходила картина двух болтающихся на привязи вытянутых рук могущественных существ. — Он решил атаковать меня, я предвидела и захватила как важную часть моих планов. Ему это не повредило нисколько, да и не тот человек, о котором стоит плакать.

— Прошлый я действительно был гадиной, но знаешь ли, это не повод, — недовольно зашевелился Кайкине.

— Ну хорошо, раз уж так, я извиняюсь перед тобой, че... как тебе лучше сейчас называться?

— Даже не знаю... — теперь Кайкине зашевелился задумчиво. — Тёмная Материя, наверное, точнее всего будет...

— Хорошо, я извиняюсь перед тобой, Тёмная Материя. Ты был мне нужен, и я не воспринимала твоё желание. Прошу прощения, не знаю, смогу ли компенсировать.

— Слушай, а если я откажусь, то что будет? — Кайкине покосился на Акселератора, и тот растянул губы в усмешке:

— Герой начнёт тебя убеждать в том, что простить и забыть будет правильно. И тебя либо убедят, либо задолбают и на что угодно согласишься.

— Да уж. Хорошо, я принимаю извинения и... не стоит компенсации. Я потерял лишь время и самолюбие, но раз я Тёмная Материя... как-нибудь обойдусь. Первый, отпусти меня, пожалуйста. Неудобно.

— Ну смотри, — Акселератор разжал пальцы, и Кайкине мягко приземлился ровно на ступни, никак больше не двинувшись. — Теперь, когда закончили с этой глупостью — что дальше? Вы прилетели сюда помёрзнуть наедине?

— Если бы. Нам надо... куда, ещё раз?

— Замок Эгешков. Неужели и твоя память тоже повреждена, человек...

— Да, точно. И он где-то на юго-восток отсюда... сколько там километров до него?

— Неважно, — Акселератор повернулся к не решающейся вступить в разговор Эстер. — Сможешь портал туда?

— Э-э... — протянул Тома. — Думаю, мою правую руку портал не переварит.

— В прошлый раз переварил, — удивилась девушка.

— Да, но... сейчас лучше не рисковать.

— И что ты предлагаешь? — нахмурился Акселератор.

От Японии до Дании он долетел за час исключительно засчёт контроля векторов — и то почти выдохся. Сейчас же о такой скорости не могло идти и речи, ибо несёт за шиворот Камидзе Тому, тот крепко держит богиню, а рядом летит и прикрывает от чего-нибудь Второй, чем бы он ни стал.

Ещё ведь совсем недавно они четверо с огромным удовольствием поубивали бы друг друга. А сейчас летят общей компанией спасать, защищать и что там попутно выйдет.

Определённо, мир сошёл с ума.

— Акселератор, что там с остальными? — спросил Тома, подтягивая к себе висящую мешком Отинус, когда скалистая местность внизу сменилась водной гладью какого-то залива. — С GEKOTA?

— Понятия не имею, — Эстер отказалась лететь с ними в основном по прагматичным соображениям: у Акселератора руки заняты, а позволять хватать себя Второму она не рискнула. Так что девушка отправилась к месту порталом, разведывать и готовиться. Тома удовлетворился этим ответом и дальше они летели в тишине.

Замок стал заметен ещё над заливом — два соединённых галереей комплекса посреди озера, к которым ведёт белоснежный мост. Но сейчас, в выпадающем снеге, даже красно-кирпичные здания казались белоснежными.

— Куда именно, Отинус? — спросил Тома, подняв её так, чтобы богиня могла видеть картину.

— Южный край, прямо напротив замка. Ближе укажу точнее, — Отинус даже отозвалась как-то оживлённее. Путешествие подходит к концу, сейчас она заберёт свой глаз, станет человеком, и там...

Снежный заряд обрушился совершенно внезапно, миг — и спокойная погода сменилась яростно воющей метелью. И гораздо сильнее, чем в Багаж-сити, там можно было хоть как-то видеть, здесь же перед глазами стояла сплошная белая пелена.

Акселератор замедлился и вовсе остановился, пытаясь оценить обстановку — но еле увернулся, когда фиолетовая вспышка метнулась к Томе с Отинус. А затем ещё и ещё; они шли самонаводящимися ракетами, нацеленными ровно в богиню.

Самое поганое — его заряда надолго не хватит. До конца ещё далеко, но часа три кувырков, и станет уже критично. Кто их атаковал? И откуда? В этой метели Акселератор даже свой груз не мог видеть. Нужно улетать...

Человек появился рядом совершенно неожиданно, вой метели заглушил все звуки его приближения. Мощный, суровый, с каменным лицом и огромным мечом, совершившим неожиданно точный взмах.

Настолько точный, что вспорол куртку Томы в месте, где его держал Акселератор, не задев обоих.

Парень с богиней мигом исчезли в метели, вместе с мужчиной камнем рухнув вниз. Акселератор ударил смерчами, пытаясь достать их, но метель закружилась силуэтами голодных зверей, развеяла его ветер и набросилась сама.

Тома еле удержал Отинус и попытался перекувырнуться, подставив себя земле, но метель протестующе визжала и мотала их туда-сюда. Он сжался, ожидая смертельного падения — но неожиданно полёт замедлился. У земли они вновь ускорились, но плюхнулись без вреда.

— Тома, — фигура Оллеруса выступила из метели. — Давай, быстрее тащи Отинус к озеру. Я прикрою вас.

— Что происходит? — парень мигом вскочил и поднял богиню.

— Бунт, — и сразу за этими словами красная рука тоже выскочила из стены снега и одним ударом отшвырнула Оллеруса, тот даже не сопротивлялся.

— Камидзе Тома! — Фиамма пока что обозначил себя лишь силуэтом. — Нас грубо прервали этой Отинус, но мы ещё не закончили!

— Чего тебе надо, Фиамма! — Тома продолжил оттупать в сторону, где, по его ощущениям, было озеро. — Третья Мировая заглохла, всё!

— Во-первых, никогда не поздно возобновить. Во-вторых, и что с того? Религия и магия по-прежнему не очищены!

— Объясни хоть, что значит твоё "не очищены"! Только ты с этим и носишься!

— С самого начала этого века идут какие-то завихрения в магии, — Отинус неожиданно подала голос. — Баланс стихий рушится, лей-линии сбоят, сама магия потеряла своё величие. Многие считают, что это как-то связано с деятельностью оккультного "Золотого рассвета" и именно поэтому были созданы эсперы. Это очень сложная тема, человек, тут многое объясняется научными словами...

— Простыми словами, — Фиамма всё ещё был виден лишь силуэтом, но пока не атаковал. — Гибель и захирение того мира и той морали, что сделала нас сильными. И не как-то связано, а напрямую. Я сам шёл по следам Алистера Кроули...

Фиолетовая ракета пронзила его тело, нисколько не повредив, и Тома еле успел выставить правую руку, растворившую снаряд.

В следующее мгновение снег прекратился. Попросту исчез, столь же мгновенно, как и появился.

Кайкине обнаружился стоящим посреди каменистой равнины, и от него шло множество мелких маленьких остростков. Аква застыл перед ним, целясь нанести удар, но пока не решаясь. Неподалёку обнаружилась Венто, поднявшая молот на Акселератора; тот, совершенно не интересуясь, уже приближался к Фиамме.

Эстер не было. Зато появилась та, кого Тома совсем уж не ожидал увидеть.

Лейвиния Бёрдвэй стояла у леса, небольшой полосой ограждающего их всех от озера.

А в её руке сиял Гунгнир.

Несколько секунд все стояли неподвижно, следя друг за другом и боясь даже шевельнуться — Тома приметил ещё и Оллеруса, встающего со снега вроде бы без видимых ран. А затем Лейвиния заговорила:

— Это, разумеется, не настоящий Гунгнир, — она слегка вытянула копье вперёд, спокойно удерживая на весу, хотя то было с неё высотой. — Хотя я уверена, что создам настоящий, будь у меня больше времени. И всё же...

— Если ты сумеешь применить его по-настоящему, то сможешь уничтожить планету, — Оллерус перебил её грубо в том числе по тону. — Лейвиния, ты понимаешь, что сотворила?

— Понимаю! — огрызнулась девочка. — Но мы тут сражаемся с богом, если кто ещё не понял!

— Как ты вообще его создала? — маг нахмурился и сделал несколько шагов вперёд. — Холистического эспера у тебя нет. Силы гримуаров индекса запрещённых книг тоже. Так откуда...

— Нашлись добрые люди. Не подходи, — Лейвиния угрожающе указала копьём на него. — Какая разница, как его создали? Наша задача прикончить Отинус. Сделаем это и разойдёмся.

— Обстоятельства изменились, — Оллерус немного сдвинулся, словно пытаясь закрыть собой Тому и Отинус. — Сейчас нам надо обсудить то, что произошло...

— Обсудить? — рука Фиаммы хищно шевельнулась. — Зачем? Сейчас эта богиня выглядит как слабейший человек на планете. Нужно атаковать, пока она не пришла в себя. Заодно, возможно, у нас всех будет шанс избавиться заодно от Разрушителя Барьеров...

— Эй, я не интересуюсь подобными вещами, но нападение на представителя Академия-сити вроде как дипломатический скандал, нет? — ухмыльнулся Акселератор, тоже сдвигаясь с целью прикрыть Тому. Тот же оглядывался, оценивая обстановку, и напряжённо думал.

Если суммировать... на стороне Отинус он сам, Акселератор, Кайкине, Оллерус — Эстер, которая пока что куда-то делась. Против неё Фиамма, Аква, Венто, Лейвиния. То есть, преимущество на стороне...

Ох, да неважно — схватка фигур такого уровня уничтожит и озеро, и замок, и как бы не вышло всю Данию. Помогает лишь то, что сами фигуры явно понимают и предпочитают обмениваться лишь угрозами.

— Даже если что-то изменилось, само существование Магического Бога угрожает миру, — Аква слегка успокоился, но широкий меч по-прежнему держал наизготове. — И мы не можем просто так оставить это.

— Вот именно, — подхватила Венто, плотоядно улыбнувшись. — Сначала все гонялись за Отинус, а потом нужно сразу прекратить? Потому что академцы так сказали? А почему они так сказали, а? В чём их интерес?

— Хороший вопрос, — Фиамма отметил передвижения Акселератора с Оллерусом и шагнул сам, отчётливо целясь в Тому. — Академия-сити была бы не прочь наложить руки на силу Магического Бога, не так ли? Вот только сейчас вы на чужой территории, территории магов. И если мы оставим Магического Бога в живых, то не во враждебном городе.

— Враждебен он лишь тебе, Фиамма, — чётко сказал Тома, отворачивая Отинус от всех. — Я могу подтвердить, что Академия-сити не желает вреда остальному миру. А если пожелает, то внутри найдётся немало людей, способных остановить это.

— Прости, Тома, это не так, — Лейвиния указала на него копьём. — Я подтверждаю, что Академия-сити не просто огрызалась в ответ, неправомерных действий с вашей стороны полно. Но важно сейчас не это. Даже если Отинус сейчас слабая и добрая, она Магический Бог. Позволить ей просто жить всё равно что выбросить протекающий ядерный реактор в океан.

— Не просто жить, Лейвиния. Отинус надо судить, и она сама с этим согласилась. Понести наказание за свои преступления, — интересно, можно сказать, что все убитые ею ожили? Их же вроде считают умершими...

— Наказание? — слово вновь взял Фиамма. — И как ты предлагаешь наказать Магического Бога?

— Мы сделаем её вновь человеком, — Тома решил не упоминать про глаз, а то ещё уничтожат сразу. — И тогда не будет проблем для суда.

— Ты так добр ко мне, человек...

— Сделаем человеком? — Фиамма аж сузил взгляд. — Серьёзно?

— Я выступаю за честный суд, — Кайкине продолжал плести белые нити, уж ему-то прекращение боя было абсолютно на руку. — А я пострадал от неё больше вас, так что учитывайте.

— Мы должны провести цивилизованный суд, — твёрдо сказал Оллерус. — Не только ради наказания самой Отинус, но ради того, чтобы в процессе выплыло всё то, что привело к Третьей Мировой. Чтобы Отинус не была назначена главной злодейкой, без которой войны бы не произошло, и чтобы другие виновники не остались безнаказанными.

— Серьёзно, маг? — Венто взмахнула появившейся из воздуха дубиной. — Суд над Отинус закончится судом над Отинус. Все остальные назовут себя героями, спасшими мир и выступавшими исключительно против войны. Зато если мы сейчас прикончим её, то у них не будет возможности оправдываться, особенно если ещё что-то произойдёт.

Все вновь замерли, обдумывая её слова и заодно присматриваясь друг к другу.

— Суд уже состоялся. Отинус приговорена к смерти.

Голос раздался сразу позади Томы, тот резко обернулся, прикрывая богиню от возможных атак — и сразу понял, что перед ним появились GREMLIN. Множество людей в тёплых одеждах, среди которых почему-то затесалась беременная, все выглядят угрожающе, а впереди стоит Тор, по-прежнему в брюках с рубашкой и огромным воротником.

— Привет, Камидзе-тян! — эту фразу он произнёс куда жизнерадостнее. — Похоже, нам всё-таки удастся подраться!

— Два градуса севернее, точно просчитала Мисака, — прозвучало в голове Мисаки, и та кивнула, отрывая от самолёта ещё кусочек металла и выстреливая его рейлганом.

Это срабатывало — похоже даже что вопреки законам. Она прикрепила себя к хвосту самолёта и выстреливала рейлганами сначала монетки, затем части обшивки. Своими силами Мисака удерживала остальную обшивку от разрушения (внутри самолёта с телами то же самое проделывала Етцу), а тихий голос Сестёр внутри головы докладывал обстановку.

Она до сих пор не могла привыкнуть к этой связи Мисак, благо могла включать и выключать её по желанию. Очень уж походило на описание шизофрении, когда в голове начинают звучать голоса из ниоткуда, причём безостановочно и на разные темы. Сёстры могли как обсуждать ремонт замка или настройку винтовок, так и делиться мнением о прочитанной книге, но всегда находили тему для разговора. Хоть и не участвовали всемя сразу, порою на всю сеть могли трындеть только две девочки — одни и те же всё время, кстати, Мисака уже подумывала искать способ отключать чисто их...

— Пусть сестра Мисака готовится к жёсткой посадке, предупредила Мисака.

Э? Жёсткая посадка? Им ещё два часа лететь точно!

Но в следующий момент небо резко сменило цвет, перед глазами вспыхнула яркая лазурь и Мисака внутри сказала:

— Бум.

Они рухнули на землю, и Мисака еле удержалась на самолёте, от которого осталось одно название. Она при первой же возможности повернулась, проверяя, целы ли все, и увидела лишь огромный ком плоти на земле посреди обломков — вскоре распавшийся на нескольких людей.

— Мисака-тян! — раздался неподалёку омерзительно знакомый голос. — Какая удача, вы тоже здесь!

Девушка наконец отцепилась от хвоста, в блеске разрядов спрыгнула на землю — но первым делом выискала не приветствующего её Тора, а Тому.

Вон он стоит.

И, разумеется, прижимая к себе покорно висящую девушку.

Нет слов.

Тома тоже потерял дар речи, когда из открывшегося в воздухе портала вылетел рассыпающийся на части самолёт и рухнул почти им на головы — Оллерусу даже пришлось телекинезом отгонять от него часть обломков. А всего спустя несколько секунд оказался в плотном кольце GEKOTA, ощетинившимся оружием и силой в разные стороны.

— Цучимикадо, почему Химегами здесь? — встревожился Тома, когда увидел среди них безоружную девушку.

— Я не успел её выгнать, — сокрушённо вздохнул вытащивший пистолет друг.

— Он не успел меня выгнать, — подтвердила та, схватившая один из обломков, даже на кинжал не тянущий.

— Зато Мария там осталась, но мы ей помощь вызвали, — Етцу ужом скользнула к нему. — Давай, Тома, указывай, кто тут враг, а то совсем всё непонятно. Почему вот девушка, что пару часов назад нам болты в лоб отправляла, висит на тебе будто под надёжной защитой?

— Знаешь... — надо что-то придумать, говорить о его путешествии в другие реальности нельзя. Узнают, что он отказался от лучшего мира — чем-нибудь в него бросят. Узнают, что Отинус подвергла его пытке множества смертей — чем-нибудь в Отинус бросят. А тут как-то слишком много народа собралось, если все они вступят в бой...

— Я просто сумел поговорить с Отинус. Вдали от всех. И понять, что она так своеобразно пыталась нам всем помочь. Поэтому сейчас защищаю её, дабы потом подвергнуть справедливому суду, — надоело уже повторять одно и то же.

— А справедливый суд уже приговорил её к казни, — вмешался Фиамма, угрожающе качая искажённой рукой.

— Приговорил? И где же постановление? — Етцу подмигнула Томе и вырвалась из круга, позволив Джунко занять её место. — Где официальный вердикт? Где аппеляция? И когда этот суд успел пройти, кто был судьями? Уж не ты ли, мистер "я-хочу-Третью-Мировую", который в этой ситуации должен молчать в тряпочку, дабы его не вызвали следующим подсудимым, а?

— Знаете, если мы пойдём под обычный суд, то как бы всех нас не загребли, — насмешливо ответил за разозлившегося Фиамму Тор. — Так что судить должны те, кто имеет прямое отношение ко всему этому. Вот только, похоже, мнения весьма неприятно разделились? Я никогда не против хорошей драки, но с таким уровнем сил мы можем всю Данию минимум разнести, и лично мне не хотелось бы, это хорошая страна.

— Можем переместиться в плохую, — съязвила Венто; Тор захохотал, но комментировать не стал.

— Тор... и GREMLIN... послушайте меня, — Отинус зашевелилась, и Тома помог ей приподнять голову. — Я выполнила ваши желания. Если вы проверите, то убедитесь в этом. Можете попробовать связаться с Мариан, если в глубинах её народа действует какая-то связь. Но ты, Тор, уже должен был увидеть, что я сдержала слово...

— Я увидел, Отинус, — теперь светловолосый парень посерьёзнел. — Но это ничего не меняет. Слышала ведь, что тут говорили? Если тебя признают виновной, то другие преступники, надевшие судебные парики, избегут наказания. А если признают невиновной, то ты станешь человеком и почти наверняка пойдёшь с тем, кто сможет и захочет тебя защитить — не так ли, Камидзе-тян? А передавать в руки человека из Академия-сити Магического Бога, пусть даже бывшего и потерявшего силу, никто не собирается, уж слишком много ты можешь рассказать.

Тор вновь улыбнулся — но теперь его голубые глаза блестели ледяной уверенностью.

— Так что, Отинус, даже защита Камидзе-тяна тебе не поможет. Слишком многие хотят твоей смерти.

Полосы молний вырвались из его руки, мгновенно ударили в Тому — но тот успел заслониться правой рукой. Мисака ударила в ответ, однако Тор исчез, а Хель подняла руку с зажатым пистолетом. Ей наперерез бросилась Етцу, Фиамма ударил рукой, но та запуталась в тёмных вихрях Акселератора, Аква рванул с молниеносной скоростью и рубанул мечом прямо по Томе, однако Оллерус в последний миг заблокировал атаку зелёным туманом, а Джунко всадила наёмнику кулак под рёбра. Венто тоже размахнулась молотом, но тут же заслонилась им, отбивая молнии Мисаки, Оллерус зелёным свечением выстрелил в своих бывших партнёров, но вынужденно сосредоточился на Лейвинии, от которой в их сторону пошла фиолетовая волна изгибающегося пламени.

— Цучимикадо! — заорал Тома, отбегая подальше от взорвавшегося конфликта. — Уводи отсюда Химегами да и остальных, живо!

— Понял! Химегами-тян, я хватаю, лапать не буду, если что — потом влепишь пощёчины, разрешаю! — половину фразы блондин сказал, уже схватив не особо и сопротивляющуюся девушку. Эстер помахала им и показала на портал, но в тот врезался яркий луч и мгновенно погасил; девушка еле успела заблокировать порталом ещё один.

Поле задрожало, пошло холмами и расщелинами. Один такой холм вырос прямо под ногами у Томы; тот не удержался и скатился к лесу, больно ударившись о дерево.

— Отинус, ты как? — Тома не отпустил её даже сейчас и богиня оказалась снизу, тяжело дыша.

— Оттащи меня к озеру, человек... — выдавила она. — Пусть хотя бы получу глаз...

— Сейчас, — Тома подхватил её и аккуратно углубился в кустарник. Страшный шум позади давил перепонки, тени сражения метались бушующими огнями, и...

Трещина пошла и по лесу, деревья задрожали, корни вырвались из-под земли. А в следующую секунду их объяло лиловое пламя, мгновенно распространяющееся и сжирающее всё. Тома отмахнулся от него правой рукой, увидел, что язык пламени послушно погас — и попёр напрямую...

— Только не оборачивайся, человек... — Отинус повисла на нём спиной вперёд. — Туда даже смотреть опасно...

Несомненно. Хоть бы обошлось, хоть бы все выжили... потому что с неба раздавалось нечто похожее на рык дракона...

Они вывалились на каменную косу берега совершенно неожиданно — огонь, по которому Тома нещадно лупил, просто развеялся, открыв глазам удивительно мирное озеро с возвышающимися над ним двумя твердынями замка. Хорошо бы люди догадались оттуда убраться...

— Мы очень близко, человек... направо, к тому мысу...

Тома сделал шаг — и кулак врезался ему в бок так, что попросту откинул на камни. Ослабевшие руки разжались, выпустили Отинус и та рухнула мусорным мешком, оставшись лежать с невесть как ещё держащейся шляпой.

— Камидзе-тян, — Тор подошёл к нему и вытянул сцеплённые в замок руки, хрустнув пальцами. — Что ты так упрямишься? Отинус заслужила смерти, а ты ради неё сейчас кучу достойных людей втянул в нечто, — он кивнул в сторону сражения, сейчас полностью закрытого многометровой пеленой борющихся зелёных и фиолетовых цветов. — Я понимаю твоё благородство, более того, уважаю и восхищаюсь им. Но ты не находишь, что сейчас оно переходит все границы?

— Благородство... — Тома схаркнул, едва не простонав от боли. Ребро точно сломано... — По определению переходит все границы...

Тор поднял брови, а затем расхохотался.

— В точку, Камидзе-тян! Доброта и разум всегда конфликтовали, не так ли? Зло с разумом, впрочем, тоже. Что ж, хорошо, в таком случае закончим же это поединком. Тем более я давно...

Он резко отпрыгнул — и молния расплавила камни там, где только что были его ноги. Мисака шла со стороны горящего леса, молнии окружили её щитом, вздыбив волосы и заставляя глаза светиться.

— Ты! — прорычала она, а затем увидела Тому, рванула к нему и села рядом. — Убери от него свои руки, самоназванный бог грома!

Тор вновь отступил, наблюдая за тем, как Мисака помогает Томе встать — а затем аж облизнулся.

— Серьёзно, это как подарок на день рождения! — восхищённо закричал он. — Сразиться разом с боевой парочкой Разрушителя Барьеров и богини молнии! А победитель получит право определить судьбу Отинус! — Тор улыбнулся и сжал кулаки. — Этот шанс я ни за что не упущу!

В кои-то веки Акселератор всерьёз пытался выжить.

Уж слишком много вокруг носилось всякой разноцветной дряни, выплывающей из копья девочки, рук светловолосого парня и крыльев Второго. Да ещё и багровая рука металась туда-сюда, и лучше бы не подставляться щитом под всё это в ложной самоуверенности.

— Хэй! — черноволосая европейка прыгнула к нему и забила хвостом, высовывающимся прямо из синей юбки. — Можешь опять меня так же подкинуть? Чтоб я сверху в голову вдарила!

— Легко, — Акселератор быстро перенастроил щит, и когда та прыгнула — отбросил в ту сторону, куда помчался спасаться Цучимикадо с девушками.

Ещё повесят на него лишние жертвы, и объясняйся потом.

Эстер сражалась против парня, сплёвывашего что-то сквозь зубы — Акселератор запустил его и очередной плевок в бушующее вокруг лиловое пламя и взмахом руки приказал девушке следовать за ним. Вихри пробивали дорогу сквозь потоки сил, и вскоре они выбежали на относительно безопасную площадку.

— Учитель, вы опять спасли мне жизнь, — выдохнула Эстер; один из плевков прошёл совсем близко и сейчас девушка пыталась прикрыть разорванный бок мантии.

— Нечего таскаться по каждой их просьбе, — она ещё в начале пути пояснила, что сюда её уговорили примчаться клоны, ещё и выдав нужные координаты. Не забыть бы спросить, откуда они их взяли... или лучше не спрашивать.

Даже герой что-то темнит, а раз так, то не стоит влезать во всё это. Отсюда бы живым выбраться.

— Учитель, они там! — показала Эстер, но Акселератор сам уже видел группу ребят, убегающих вдаль по равнине. Цучимикадо вместе с Химегами, той хвостатой, клоном, ещё одной девушкой с копьём... догадываются не останавливаться и не оглядываться.

Сзади что-то взорвалось, со странным звуком, похожим на страстный вздох пилы, и небо окрасилось красным. Акселератор и Эстер ускорились, догоняя первую группу; попутно эспер вытолкнул волшебницу вперёд, чтобы если уж что и попадёт, то в его щит.

Слишком медленно бегут, слишком...

Его уши не сразу уловили новый звук, а просчитывающий обстановку разум не сразу сообразил. Но как только...

Чёрт, только этого не хватало!

Они успели изготовиться к бою, даже шагнули атаковать — и Тор врезал под рёбра сразу обоим, одинаковой гиперболой швырнув почти в воду. Спина больно заболела от острых камней, а рёбра застонали и передали этот стон горлу. Мисака рядом и вовсе почти всхлипнула. Да уж, если ему настолько больно...

— Мне что, вам фору давать? — Тор выглядел и звучал разочарованным. — Камидзе-тян, я ожидал, что ты сможешь встать и атаковать ради своих убеждений... вот, как сейчас!

Тома встал, морщась и от боли, и от слов. Будто это так легко, вставать после всего этого марафона! Больница ждёт обязательно, это даже не обсуждается, но если ему сокрушат все рёбра, то опять неделя, если не больше...

Так. Не отвлекаться.

Он собрал силы и нанёс удар — но правая рука рассекла воздух; Тор мгновенно исчез. Молнии шипящими змеями промчались мимо, и Тома повернулся вовремя для того, чтобы увидеть, как Тор появляется позади Мисаки и вновь бьёт её по рёбрам.

— Да, давненько я не сражался против двух серьёзных соперников. Но серьёзно, ребята, с такими стараниями мне будет лучше сейчас убить Отинус. Сэкономить время, так сказать.

Итак, он телепортируется. Как Куроко. Телепортируется за спину, значит, не настолько хорошо — но могло сработать лишь так. И тогда надо...

Он вновь атаковал Тора — медленно, слишком медленно — тот исчез и вновь появился позади. Тома ощутил это, но не успел ответить, вновь рухнув от взорвавшей рёбра боли.

— Ладно, дам фору. То, что я делаю, это не просто телепортация. Я сейчас в режиме Всемогущего Тора, и когда атакую, то двигаю планету так, чтобы оказаться в лучшей позиции для атаки.

— Двигаешь планету? — Мисака спросила недоумённо и закашлялась.

— Ага. Это абсолютно незаметно для всех, в некотором роде вообще концепт... но планета всё равно вращается! Потому и обрадовался, что сразу с вами двумя сражусь, против слаженной команды это не так хорошо работает, и всё становится куда веселее! Но увы... всё-таки неудачное время выбрал. Ладно, тогда убью Отинус...

— Не спеши, — Мисака, покачиваясь, встала и даже позволила молниям пробежать по себе. — Драки хочешь, да?

— Устроим тебе драку, — Тома тоже встал и вопреки возмушённым рёбрам глубоко вдохнул.

Хватит, тоже. Страдать из-за сломанных ребёр после того, что Отинус творила с тобой... вспомни те ощущения, и поймёшь, что тут сплошные мелочи.

Вращает планету, значит.

В лучшую позицию для атаки.

Мисака ударила молнией, но Тор атаковал своими, и свет двойных разрядов едва не ослепил его. Они замерли, пытаясь пересилить друг друга силой электричества, и Тома оглянулся на озеро.

Заманить Тора в озеро и ударить туда молнией? Вряд ли сработает, даже если он останется там. Этот маг очень крепок и буквально лишь посмеется над таким. Нет, молнии тут не помогут. А вот...

Рейлгана оказалось достаточно для того, чтобы якобы убить Мугино.

Но будет ли Мисака стрелять рейлганом в Тора — вопрос.

Оно вообще выходит... ради спасения Отинус он готов заставить Мисаку ещё раз покуситься на убийство?

Тор стоял весь сияющий, и не только от блеска удерживаемых молний. Две косички дёргались в такт разрядам, улыбка блестела, мускулы выглядели напряжёнными даже сквозь рубашку и воротник.

А ведь перед ним герой. По крайней мере герой в представлении Акселератора. Отказавшийся помогать тому, что он считает злом, отказавшийся содействовать в убийстве людей и выстуивший против самой убийцы, хотя это стало фактически предательством. Есть и доброта, и благородство, и желание подраться с пудовыми кулаками — у всех свои недостатки, что называется. Вполне возможно, что он тоже занимается чем-то героическим, спасает людей и продолжит спасать после этого.

Он, Тома, вновь словно бы играет на стороне злодея. Выступая против фигуры, куда больше заслуживающей звание героя. В том числе сейчас.

Поступить правильно. Отказаться спасать Отинус. Он ведь даже не приносил никакой клятвы.

Тома посмотрел на богиню — та лежала кулем, наполовину закрытая плащом и шляпой. Она еле шевелилась, всё ещё дышала и даже без вмешательства выглядела так, будто долго не протянет.

Молнии вспыхнули и исчезли. Тор сделал шаг назад и посмотрел на Тому.

— Камидзе-тян, как дела? — крикнул он; Тома посмотрел на него и улыбнулся.

— Мисака! Его не пробить молнией! — девушка, услышав его слова, вздрогнула; Тор посмотрел на них обоих и заговорщески спросил:

— Рейлган, да? В тот раз мне не удалось его увидеть. Я ради этого зрелища готов ещё немного вам подыграть! Так, куда мне встать?

Точно герой, чтоб его...

План прост. Тома атакует, Тор появляется у него за спиной — куда Мисака заранее нацеливает рейлган. Главное правильно встать и воспользоваться тем, что соперник сам подыгрывает...

Он не понял, что это за новый звук вплёлся в даже поутихший шум битвы. Очень громкий, протяжной, постепенно переходящий в ультразвук свист...

— Не может быть! — Тор мгновенно утратил весь блеск, даже кровь словно отхлынула от лица — и свист сменился сметающим с ног взрывом. Камни дрогнули землетрясением, упал даже Тор, но мгновенно вскочил и бросился в сторону звука, полностью забыв про драку.

— Это что... — Тома закашлялся, и Мисака ответила:

— Словно бы самолёты... бомбадировщики...

Самолёты? Так быстро? И...

Да. Абсолютно правильно. Прервать сражение магов и эсперов, скинув на них бомбы. Но ведь там не только сильнейшие, там...

— Мисака, помоги GEKOTA. Тор вряд ли...

— Держись, — она сразу помчалась в ту сторону. Звук вроде бы утих, и магическая пелена спала, но они ведь вернутся...

Тома понял, что переживает даже больше, чем когда началась магическая битва. Магия, эсперы — всё это привычное, а вот бомбадировщики...

Никто ведь не погибнет... не должен погибнуть... даже те, кто выступает против Отинус...

— Человек...

— Ты в порядке, Отинус? — он шагнул к ней, морщась от боли в груди. Осторожнее надо, если ребро пробьёт кожу или лёгкое, то загнётся прямо здесь.

— Человек... коснись меня своей рукой. Коснись Разрушителем Барьеров.

Тома замер, не веря своим ушам. И это после того, как он сейчас защищал её?

— Отинус, добудь уже свой глаз. Стань человеком, и мы...

— Ты их слышал, человек, и ты всё понял. Мне действительно не с кем оставаться, кроме тебя. Но если останусь, то твоя жизнь постоянно будет в опасности.

— Она и сейчас...

— Куда хуже. Тор прав, слишком многие хотят моей смерти. Магический Бог много знает, и если эти знания попадут в руки эсперам...

— Ты тоже этого не хочешь?

— Мне всё равно. Если выбирать того, кто поведёт планету за собой, то вы не самые худшие кандидаты. Но я не желаю становиться лабораторной крысой...

— А Оллерус? — Тома лихорадочно искал пути спасения. — Он, похоже, на твоей стороне теперь и может помочь...

— Оллерус... — Отинус даже сумела издать смешок. — Да уж, на моей... учитывая, что из-за его заклинания я сейчас совершенно без сил... но даже если и так, то неважно, хоть кто... ради желания уничтожить Магического Бога атакуют и Оллеруса...

— Отинус, даже если тебя приговорят к смерти, то это должно быть официально. И не одну тебя. А учитывая, что ты воскресила всех...

— Кагуна, кстати, я тоже не воскресила. Он принёс в жертву сам себя, воспользовавшись своими знаниями о Тёмной Материи... отчего я и забрала его...

— Кагун? Кихара Кагун?

— Да... его смерть точно на моей совести...

— Эх, Отинус, — битва, похоже, утихла, и бомбадировщики не возвращались. Остаётся надеяться, что всё хорошо. — Надо было тебе всё-таки сразу обратиться ко мне.

— Задним умом все крепки... но я оказалась слишком глупа и наивна... остальные Магические Боги тоже приходили к выводу, что не имеют права руководить человечеством, даже уходили в другую реальность... я же решила, что знаю рецепт... — Отинус всхлипнула. — В итоге проиграла человеку, уступила ему, провалилась, лежу сейчас бесполезным мешком, и кто-то там умер из-за этого...

— Что? — Тому аж подбросило. — Кто умер?

— Не знаю... чувствую только, кто-то один... всего один, в таком зрелище, можно даже назвать удачей, да? — Отинус вновь всхлипнула, а Тома растерянно опустился рядом.

Один... даже если этот один из GREMLIN, то всё равно...

— Коснись меня, Тома. Можешь даже полапать, мне будет всё равно, а ты получишь галочку в резюме. Лапал самого настоящего бога.

— Нужна мне эта галочка... Отинус...

— Перестань корчить из себя благородного, Тома. Миру станет только лучше, если из него уйдёт последний Магический Бог. Ты всегда ещё успеешь обвинить в развязывании Третьей Мировой тех, кого нужно. А я прожила больше двух тысяч лет... так ничему и не научившись...

Кто-то там умер. Возможно, тот, чья смерть не будет иметь для Томы никакого значения. А возможно, тот, без кого его мир разрушится.

Всё это ради мира, не так ли?

Любая смерть должна стать плацдармом для осознания, вычисления и исправления ошибки. Какой бы горестной и несправедливой она ни была.

Он вновь вспомнил Казакири Хёку. Всё то же самое. Так же умоляла убить её и спасти остальных... что он сделал тогда, и придётся сейчас...

Интересно, Отинус сумела воскресить Хёку? Вряд ли, та ведь не человек, речь шла лишь о людях...

Тома понял, что он не хочет знать ответа. Если нет — ничего не изменится. Если да, то ему придётся так или иначе встретиться с Хёкой...

— Тома, быстрее... они скоро придут сюда... и мне недолго осталось...

Это поражение. Он решил защитить эту жизнь — и не только не преуспел, но и сейчас оборвёт её своими собственными руками.

Но после Отинус в мире останется ещё много людей, кому потребуется помощь. Поэтому Тома склонился над ней и прошептал:

— Прости меня, бог Отинус.

— Тебе не за что извиняться, Тома.

Он улыбнулся.

Аккуратно вытянул вперёд руку.

И коснулся её.

Кихара Юитцу размахнулась и ударила изо всех своих сил.

Стена даже не треснула. А вот губы учёной как раз исказились трещиной, даже задрожали, словно пытаясь сдержать крик.

— Я же говорил, что не стоит, — Нокан вытянул вперёд механическую руку, сжимающую бинт. — Возьми, Юитцу.

— Они просто проигнорировали, — шёпотом повторила девушка то, что только что громко орала. — Пятеро выступили на стороне Камидзе Томы, ещё двое пальцем не шевельнули. И их простили. Как и самого Камидзе Тому. На кой чёрт было объявлять их всех врагами и предателями, а потом чуть что сдавать обратно?

Она закашлялась и теперь взяла бинт, начав обтирать кровь с костяшек пальцев.

— Если бы правила нарушил только один, то всё бы именно так и прошло, — Нокан прыгнул в свободное кресло и мигом разлёгся. — Но как прикажешь привлечь к ответу всех семерых? Да ещё и Камидзе Тому?

— У нас же есть Рэнса. Она всю эту восьмёрку с их лучшими друзьями раскатает.

— Мы не получили разрешения на эксплуатацию Рэнсы, — Нокан замахал хвостом, наблюдая за тем, как Юитцу медленно садится на стул перед ноутбуком. — А автоматические системы не сработали, значит, Алистер не посчитал, что действия пятиуровневых угрожают Академия-сити.

— Не посчитал, — горько отозвалась девушка, включая ноутбук. — Он заведёт этими хитрыми планами нас всех в могилу. Пятиуровневые масово отказались выполнять приказ Академия-сити и решили помочь угрожающей всему миру сущности, но Академия-сити это нисколько не вредит, и избавляться от них как от предателей никто не будет...

— Юитцу, хватит.

Пёс аж прекратил махать хвостом, а голос прибавил в стали, девушка даже испуганно дёрнулась.

— Я понимаю твоё негодование, но не забывай, кто ты. Кихара Юитцу прежде всего учёная, стоящая на пороге достаточно важного открытия. Уже переступившая этот порог. Вирус Сен-Жермен может стать началом твоей блестящей карьеры, и если ты провалишь это ради игр в болоте тёмной стороны, то посрамишь не только себя, но Кихар в целом, Генсея в частности и науку в общем. Я дал тебе шанс поиграться в преступного босса, и где, я спрашиваю, теперь твоя команда?

Юитцу вздрогнула, и губы вновь исказились. Нокан же лежал и глядел абсолютно спокойно.

— Каждый должен делать то, что умеет, Юитцу. Перестань негодовать из-за того, что пятиуровневые не ведут себя как положено. Они и не должны вести себя иначе, со своими персональными реальностями. Успокойся и не мешай другим заниматься ими. Мы и так потеряли очень многих...

— Значит, Кумокава Серья тоже будет гулять как ни в чём не бывало?

Эти слова Юитцу фактически прошипела с невероятной ненавистью. Нокан секунду помолчал, словно раздумывая, как реагировать на выпад, а затем всё так же спокойно ответил:

— Если Кумокава Серья продолжит свой нынешний путь, то сама себе выроет могилу. Так что тем более не стоит вмешиваться. У тебя всё равно нет доказательств, что именно она убила Рансу.

На этот раз Юитцу сдержалась, хоть и с явным трудом. Она отвернулась к ноутбуку и уставилась туда, желая прервать разговор. Нокан понял её желание и спрыгнул с кресла; он попрощался на выходе из комнаты, и Юитцу попрощалась в ответ.

Какое-то время она тупо смотрела на экран, и зашевелилась лишь когда вдали раздался слабый звонок. Резко ожив, Юитцу вскочила со стула и бросилась в ту сторону.

— Первый блин всегда комом, — пробормотала она себе под нос. — Вот увидите, Нокан-сенсей, я докажу, что достаточно умна для всего сразу.

Она ухмыльнулась хищно, но сразу переделала улыбку в добрую, когда распахнула входную дверь.

За той обнаружилась невысокая красноволосая девочка с рюкзаком за спиной. Весь рот у неё закрывала белая медицинская маска с тёмным изображением двух скрещенных рук, однако девочка не выглядела больной, напротив, оживлённо уставилась на Юитцу.

— Приветствую! — не менее оживлённо улыбнулась та. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество!

Двое мускулистых парней в строгих костюмах настолько вмёрзли в охранный пост, что не моргнули даже при появлении американского президента. Тот отдал приказ, и лишь тогда те ожили и зашагали прочь, оставив Роберто Катце перед стальной дверью герметичной камеры.

Дверь открылась, как только президент коснулся её, аккуратно прислонилась к стене и позволила зайти внутрь. Там, на скамейке, лежал и смотрел в стальной потолок самый обычный парень. Джинсы и чёрная куртка с натянутым до лба капюшоном, совершенно не похож на хоть какую-то угрозу.

И тем не менее, Роберто ощутимо занервничал, когда Камидзе Тома открыл глаза и медленно сел, а затем повернулся к нему. Даже заговорил с лёгким волнением:

— Все обвинения против вас сняты. Можете быть свободны, Камидзе-сан. И простите за всё.

— Простить? — теперь парень столь же медленно встал.

— Да... нас не за что прощать, — признал Роберто. Он сосредоточился, когда Тома подошёл к нему, и старался не смотреть парню в глаза.

— Сделайте что-нибудь, Роберто, — но тот сказал неожиданно неагрессивно. — Иначе кто-то обязательно преуспеет в повторении пути Фиаммы и Отинус. Столкнёт лбами страны, основываясь на каком-нибудь споре за остров или тому подобное. И опять умрут люди... в том числе хорошая девушка, которая просто любила, желала помочь любимому и даже, можно сказать, была самой невинной из нас всех. А сколько таких девушек погибло ещё...

Роберто согласно склонл голову. А затем твёрдо сказал:

— Мы встанем на колени.

— Что? — Тома удвлённо шагнул назад.

— Встанем на колени. Подпишем окончательный документ о мире и сотрудничестве, выйдем на главную площадь Брюсселя и встанем на колени. Все мы, главы Ядерного протокола. Перед людьми, которых мы обязались защищать, а не кидать в пекло войны. Эризард уже жалуется на артрит, но она же и активно поддержала, — Роберто чуточку улыбнулся, пока Тома нахмуривался.

— Вы думаете, это что-то изменит? — спросил он; Роберто лишь пожал плечами.

— Не знаю. Шуму точно поднимется много, и вряд ли все мы сохраним свои посты после этого. Кранса точно попытаются подвинуть, хотя Оллерус пообещал мне, что и за ним приглядит на всякий случай. Но даже если нас всех подвинут, то люди будут помнить, как главы сильнейших стран мира прилюдно встали на колени и попросили прощения за то, что едва не втолкнули планету в Третью Мировую. Всегда будут помнить. Даже когда будут обвинять покойную Отинус во всех грехах — и тогда будут помнить.

Роберто улыбнулся чуть ярче, и Тома склонил голову.

— Удачи вам, — только и сказал он, шагнув к двери; президент освободил ему путь, и Тома вышел прямо в безлюдный коридор.

Через несколько шагов тьма под его капюшоном слегка шевельнулась, приняв очертания остроконечной шляпы на миниатюрном теле, но Тома мигом прошептал:

— Не сейчас, — фигура мгновенно отступила ему за шею. — Я потом тебя со всеми познакомлю. Надеюсь, меня освободили не потому, что они начали штурмовать тюрьму...

Безлюдный участок закончился, начали появляться охранники, но догнавший его Роберто служил живым пропуском. Перед входом в последнюю комнату он попрощался, поклонился и отправился обратно — скорее всего, разбираться со вторым узником.

Тома же открыл дверь — и практически сразу был атакован взметнувшимися в воздух длинными светлыми волосами. Мисаки обхватила его и уткнулась в плечо, вся бледная, и слёзы выступили у неё на глазах. В следующую секунду в них носорогом врезались Мисака и Ицува, всего на секунду запоздала Канзаки, ну а Лессар напрыгнула сверху и едва не рассыпала их. Тома аж зашатался от груза тел, шагнул назад — и улыбающаяся Етцу широким жестом заключила в объятья сразу всех. Сквозь редкие просветы Тома разглядел огорчённо пытающуюся найти проход сестрёнку Мисаку, а чуть неподалёку молча наблюдавшую за ними Серью.

Не было только Химегами.

Она осталась там, на поле рядом с озером, когда ударная волна от сброшенных на магическое сражение бомб первой нашла именно её. А все способные вылечить, отразить или приглушить бросились спасать кого угодно, но не выскользнувшую из захвата Цучимикадо и пожелавшую бежать самой Химегами.

Его наказание ещё не закончилось.

Предстоит как-то пережить похороны.

Но пока что Тома дотянулся руками до всех своих девушек, что мог, и прошептал:

— Война закончилась. Давайте наконец вернёмся домой.

Фигуры на мирном пустынном пляже появлялись просто из ниоткуда — и все как один щурились от яркого солнца, а потом смотрели на мирно покачивающиеся с шумом бормочущего океана волны.

— Я и забыла, насколько мирная здесь реальность! — весело сказала девочка с фиолетовой кожей. Единственным её одеянием было короткое белое платье, да и то еле прикрывало бёдра и красовалось сердцеобразным вырезом на абсолютно плоской груди.

— Это ненадолго, Ньянг-Ньянг, — старик рядом с ней ткнул костяной тростью песок под ногами. Он был почти полностью закутан в расшитый золотыми узорами фиолетовый халат, а торчащие наружу голова и руки казались частями обтянутого кожей скелета. — Когда мы вернём себе прежнюю силу, то от этого мира не останется и воспоминаний.

— К счастью, мы уже приняли меры, Верховный Жрец, — томно заметила женщина с тёмной кожей и белыми волосами. Её одежда состояла из перевязей белых бинтов, столь длинных и растянуых, что нельзя было отличить от волос.

— Вот именно, Нефтида! Но, может, ещё успеем повеселиться! — со шляпы Ньянг-Ньянг, смахивающей скорее на закрытый поднос, свисала к правому глазу табличка с неизвестными символами, но девочке она нисколько не мешала разглядеть толпу собравшихся и не менее разодетых людей. — Раз уж истинный GREMLIN собрался вновь!

Один из них, с отсвечивающей серебряным рукой, махнул ею, и прямо на пляже стал расти песчаный замок в натуральную величину. Все восхищённо уставились на него, зааплодировали, послышались предложения поселиться там и половить крабов — а затем все как один повернулись в сторону начинающегося за пляжом каменного перехода.

Там стоял беловолосый человек в зелёных одеяниях. Сияющий посох обвивал его руку и опускался вниз дрожащей расплывчатостью, почти не касаясь земли.

— Эй, человек! — Ньянг-Ньянг резко прыгнула в его сторону и довольно оскалилась. — Спасибо! Ты нас так ослабил, что мы смогли спокойно вернуться в твой мир! Правда, всё равно можем стереть его одной мыслью. Что думаешь?

— Думаю, что предотвращу это, — спокойно ответил Алистер, и посох засиял радужными цветами. Магические Боги уставились на него, а затем всё так же синхронно отвернулись к кромке берега.

Там открывались порталы и из них вылетали девушки.

Самые разные облики, волосы, одеяния, аксессуары — одна на механической ящерице рухнула в замок с ещё несколькими товарками, разломав его и подняв кучу песку. Но остальные приземлились спокойно и сразу начали дело: кто-то, вроде девушки в пиратских одеяниях, вытащил оружие и направил на Магическх Богов, кто-то, как девушка-призрак, вновь взлетел, но большинство начали с невероятной скоростью и слаженностью сооружать заграждение из прожекторов.

Из порталов выпрыгнули ещё девушки: одна, миниатюрная и носящая розовую пижаму, приставила ладонь ко лбу и взглянула на солнце. Ещё одна, с гривой, делающей её похожей на волка в человечеком обличье, зарычала на Магических Богов и спрыгнула на песок, закрывая собой прожектора. Несколько девушек встали рядом с ней, и их лица не предвещали ничего хорошего.

Вторжение и сооружение заняло от силы несколько секунд, и всё это время ни боги, ни Алистер не двигались с места, молча рассматривая гостей. Механическая ящерица выкопалась из-под замка и схватила ртом пучок проводов, отчего прожектора мигом вспыхнули, указывая прямо на богов. Девушки встали каждая позади своего прожектора и схватились за них.

За спиной звериной девушки замерцал ещё один портал, и из него появился ничем не примечательный шатен в синем пиджаке на белой рубашке и серых брюках. Он посмотрел на Магических Богов, вытянул вперёд правую руку и громко сказал:

— Желаете ли вы нового мира?

Прожектора расщепили тень его руки, удлинили её — и каждый из богов, на кого та упала, просто исчез. Девушки активно заперемещались, переставляя свет, тень поплыла дальше, и каждое её прикосновение стирало бога.

Те, что удивительно, не отреагировали никак, даже на место исчезнувших товарищей смотрели с любопытством. Тень доползла до Ньянг-Ньянг и Верховного Жреца, накрыла и испарила в момент.

А вот Нефтида улыбнулась, сделала шаг назад — и растаяла уже сама, тонкой дымкой. Парень опустил руку и уставился на Алистера.

Пару секунд они неотрывно смотрели друг на друга, а затем правая рука вновь поднялась — но Алистер растворился ещё до того, как та отбросила тень. Парень опустил её, оглядел пустынный пляж и расслабленно вздохнул, пока у него за спиной нарастал радостный визг.

— Ты сделал это, Камисато-сан! — девочка с гривой схватила его за руку и высунула язык так, словно в самом деле желала облизать. — Ты просто чудо!

— Просто чудо, Камисато-сан!

— Справился на сто баллов, Камисато-сан!

— Молодец!

— Герой!

— Лучший из мужчин!

— Возьми меня, Камисато-сан, прямо здесь, в этих бешеных волнах!

— Спокойно! — парню пришлось даже хлопать в ладоши, дабы разогнать шум. — Вы молодцы... да спокойно же! — тот после похвалы только усилился. — У нас ещё полно работы! Эльза, кто именно сбежал?

— Нефтида, Камисато-сан! — вытянулась в струнку девушка с гривой.

— А второй?

— Не имею чести знать, Камисато-сан!

— Вольно. Нефтида... Фран, сможешь её найти?

— Оке-доке, — закивала девушка в розовой пижаме, что уже успела расстегнуть, обнажая тело с небольшим чёрным бельём.

— Приступай сразу же, — Камисато перевёл взгляд на веселящуюся вместе со всеми ящерицу, на спине которой по-прежнему сидела девушка, и нахмурился.

— Значит, остались двое, — прошептал он себе под нос. — Магический Бог Нефтида...

Он оправил форму, небольшая нашивка на которой гласила "Некая Высшая Школа Академия-сити". — ...и Магический Бог Отинус.