Пятая колонна

— Секунду, — Юитцу от такого заявления не только не рассердилась, но и словно бы оживилась. — У нас тут незапланированная ирония! Потому что задача на сегодня — уничтожить ITEM.

Куроёри открыла рот, не нашла, что сказать, и с неясным чувством поражения вернулась на место.

— Да, так вот совпало. Короче... предыстория, — Юитцу практически легла грудью на стол. — Такицубо Рико, эта брюнеточка, очень важна для города потенциалом своей силы. Почему она оказалась в России — понятия не имею, до сих пор выясняем, кого лучше наказать. Любимая нами Мугино в итоге приволокла её обратно, но выдвинула кучу условий, по которым такая важная девочка должна оставаться вне исследований и просто бездельничать. Гулять с подругами, трахаться с парнем, прочая милота. Совет эти условия принял, Мугино там вроде как связующей с Альянсом стала, не разбираюсь в политике... но их тоже не устраивает вся эта канитель. Поэтому наше грязное дельце — устранить всех ITEM так, чтобы с головы Такицубо и волос не слетел. Да, включая Мугино, да, включая этого её Хамазуру. Вопросы?

— Мы не смогли справиться с Седьмым, — рот первым открыл Унубара. — Как вы тогда предлагаете убивать Четвёртую?

— Ну, она в теории легче. Ваше расщепление всё ещё работает, свет Венеры, или кто там нужен, на смартфоны записан? Вот и славно. Хамазурой займись ты, — Юитцу посмотрела на Кайби. — Объяснять не надо? Не надо. Митори-тян, на тебе Френда. Ты жидкий металл, у неё металлические бомбы, что-нибудь сообрази.

— Уже! — махнула рукой очнувшаяся от музыкального транса медсестра.

— Прямо работник месяца. Ну а тебе тогда...

— Кинухата Сайя, — Куроёри не сдержала оскал, чувствуя эйфорию даже в скрытых биомеханических руках. Наконец-то они сойдутся вновь, две осилившие частичку мощи Акселератора, и она вновь подтвердит своё превосходство.

— Ага. Ну и для личной заинтересованности — уверена, вся тёмная сторона после вашей победы будет кланяться, бесплатно кормить, водить в салоны красоты... понятия не имею, что, вы должны лучше знать. — Юитцу всё-таки не удержалась от зевка. — На этом всё. Начинайте сейчас, скоординируйтесь сами или выступайте поодиночке, мне не плевать, но с планом на этот раз не вышло, извините.

В полностью захватившей мир метели голубую вспышку портала не заметили бы даже вблизи, как и четырёх вышедших из него человек. Самая маленькая мигом обхватила себя руками и задрожала, не спасаясь даже розовым полушубком.

— Ну что ж ты так, — Гунха содрал с плеч ничем не закреплённый плащ и обвил им уже застучавшую зубами Эншу.

— С-с-спасибо, — плащ удивительно согрел её, и девочка улыбнулась. — Я не думала, что так холодно будет...

— Прогноз не обещал такого, — нацепившая белую шубу Серья, нахмурившись, вгляделась в практически непроницаемую снежную стену. — Всего лишь лёгкий морозец, даже с солнцем. Боже, я тоже уже замерзаю...

— Я могу очистить всё, дайте минуту прицелиться, — Гунха уже поднял было руку, но наткнулся на резкий отказ:

— Заметят. А нам наоборот, надо как можно меньше себя показывать. Так, если не ошибаюсь... — Серья повернулась к женщине, молча стоявшей рядом. Та носила полностью чёрное, обтягивающее одеяние, подходящее местности ещё меньше чем белый костюм Гунхи. Длинные лазурные волосы женщины почти выцвели, обратившись в седые, а во взгляде не читалось вообще ничего. — У тебя в инструкции указано, что можешь отыскивать нужный путь. Мы сейчас должны быть буквально под стенами Багаж-сити и нам необходимо найти Камидзе Тому. Отведёшь к нему?

Даниэлла де Лима сначала не отреагировала никак, а затем шагнула прямо в метель. На её спине словно зажглась красная мигающая лампочка, и все трое потянулись следом за ней, прикрывая глаза от едва не сбивающего с ног снега.

Уже через пару шагов Гунха взял Эншу на руки.

Метель началась совершенно неожиданно — Тома как раз смотрел в окно, ощущая тепло привалившейся к плечу Мисаки, как вдруг практически неизменная картина мелкого леса сменилась белой стеной.

— Ээээ... — девушка даже оторвалась от него посмотреть. — И что прикажешь делать?

Тома усмехнулся — Мисака до сих пор щеголяла в форме Токивадай и зимнего варианта попросту не запасла.

Как и все они, только прилетевшие с Гавайских островов. Причём для него вопрос особо острый — если на остальных, скажем, Лейвиния что-нибудь согревающее наколдует, то ему никак.

— Мы можем что-то тёплое купить, — Мисака продолжала соображать. — У меня есть с собой кредитная карточка с долларами, она... она ведь тут сработает?

— Мы в углу мира, Электра, — он мигом заслужил тычок в плечо. — И на территории, полностью захваченной беглыми учёными и наёмниками магов.

— Как они вообще сговорились? — девушка поёжилась так, что он притянул её к себе и обнял.

Тома скучал по Мисаке, желал её вернуть — но и не подозревал, что это будет так сильно. Она настолько стала частью его обычной жизни, настолько велика была боль от её потери, что сейчас будто кирпичик спокойствия вернулся в стену его жизни.

Пусть даже Мисака изменилась. То есть, она всё ещё позволяла молниям бегать по коже, успела поцапаться с Лейвинией на почве общей вредности и обменивалась с Ицувой исключительно холодными взглядами, но наедине с ним превращалась в застенчивую, милую и достаточно ласковую девушку. Поэтому Тома не постеснялся бы обнимать и целовать её даже на виду у всех, а сейчас они и вовсе остались одни, отдыхая после быстрого секса.

Мисака тоже обняла его, уткнувшись носом в плечо, вся такая небольшая, тёплая и мягкая, что поневоле всплыли угрызения совести. Так или иначе им придётся вернуться в Академия-сити, так или иначе он наконец-то встретится с Мисаки вживую, так или иначе придётся объяснять, что Мисака тоже в его гареме, так или иначе придётся лавировать между двумя закадычными подругами... и это ещё при условии того, что Мисаки всех остальных нормально примет... с учётом его невезения на хорошем развитии событий можно заранее ставить крест...

Он уже написал ей и про Лессар, и про Мисаку, и даже про Лейвинию — хотя уж её в постель пускать не собирался, а та не рвалась — но получил лишь "Поняла" и не решился уточнять. Очевидно, она всё скажет при встрече. А пока что...

Плата за весь гарем — ответственность по обезвреживанию Отинус. А Мисаки потом, когда всё успокоится и они начнут праздновать.

Лейвиния отказала греть всех заклинанием, заявив, что у Научных Стражей в правилах турнира висит предупреждение о запрете магии, и это будет проверяться. Поэтому же она не смогла прочитать ничего по развеиванию метели, возмущаясь громче остальных. В итоге попросту собрались с духом, а когда поезд притормозил у станции — уцепились друг за друга, вышли и пошли вслед за более-менее ориентирующимися Марком и Канзаки к зданию вокзала. По пути к ним прицепились ещё несколько приехавших, в итоге благополучно добрались и прошли контрольный пункт с ещё в Гаваях полученными фальшивыми паспортами. На улице поймали несколько такси, на них доехали до гостиницы с заранее зарезервированным номером для многодетных семей и уже там кто без сил повалился на кровать, кто пошёл освобождать всех от мокрой одежды и тащить её на стирку. Вторыми оказались Тома и Ицува — Канзаки с Марком, изображая замужнюю пару, остались с улыбчивой девушкой за стойкой регистрации уточнять данные, а Етцу выскользнула "на разведку" прямо в унитаз.

— Тут стиральная машина внизу в коридоре, как у тебя в общежитии, Тома, — улыбнулась Ицува, принимая из его рук комплект белья.

— Под ностальгией о доме я имел в виду не это, — они немного посмеялись, пока раскладывали всё по двум тазам и Тома осознавал, что на белье сразу нескольких девушек теперь смотрит без всякого волнения. Да и они особо не сопротивлялись раздеваться перед ним и перед остальными.

Ицува загрузилась бельём и ушла стирать, Канзаки с Марком вернулись практически перед её уходом, даже слегка не разминувшись в дверях, и протянули Томе буклет на русском с английским и японским переводом. В буклете расписывались уже известные правила турнира — сражения один на один, пятнадцать минут, экипировка не более восьмидесяти килограммов, на крытой арене. Всё это под пафосным названием "Естественный отбор".

— Естественный отбор на пятнадцать минут, — только и прокомментировал Тома, заодно перекрывая Марку вход в комнату с ещё отдыхающими девушками.

— Думаю, они хотят использовать даже проигравших, — мужчина притормозил, а затем понимающе кивнул. — Багаж-сити и до Научных Стражей стремился стать научной столицей Альянса, бросающей вызов Академия-сити, вряд ли он будет разбрасываться людьми на фоне того, как вы не разбрасываетесь нулевыми эсперами.

— Если честно, для научной столицы здесь отвратительная погода, — неустанный вой метели, казалось, слышался даже тут.

— А вот кстати, — они тем временем остались вдвоём, ибо Канзаки протиснулась в комнату, а Ицува ещё не вернулась. — Погодные сводки, когда мы садились в поезд, передавали солнечную погоду на следующую неделю. Со снегом, но не с таким снегом, это даже для России слишком сильная метель.

— То есть... искусственная?

— Полагаю, опять-таки GREMLIN. Вот только зачем — не представляю. Просто заставить всех сидеть по домам... так это не сочетается с предполагаемой резнёй, быстрее было бы собрать всех на площади, да и "Трезубцу" проблема ориентироваться. Вызов конкурсантам — они все на крытой арене, метель проигнорируют. А Научные Стражи приглашали репортёров, хотели большого освещения события, им эта метель поперёк горла... хотя есть и ещё один вариант.

Тома по лицу Марка понял этот вариант, ещё до того, как тот произнёс:

— Подобная буря может быть проявлением неудачи Магического Бога. А это может означать, что Отинус либо в городе, либо наблюдает за ним куда пристальней, чем за Гавайскими островами.

Отинус в городе. Ну разумеется, его неудача приведёт к финальному боссу практически в начале пути. В таком случае странно, что их ещё не засекли и не уничтожили. Или неудача с метелью вынуждает Магического Бога осторожничать?

Знать бы ещё о ней побольше. Даже Оллерус не мог внятно рассказать об Отинус. Всё, что им известно — она невероятно сильна, она хочет создать мир магии, она воплощает верховного бога скандинавского пантеона. Можно твёрдо считать умной или хотя бы опытной, умеющей действовать в тени, собирающей сторонников с умениями в различных сферах...

Ох, только не женский вариант Интри!

От мысли об этом у Томы настолько испортилось настроение, что даже вид отправившейся в душ и попытавшейся затащить его следом Лессар не подействовал.

Женищну в пижаме и на инвалидной коляске метель совсем не беспокоила — когда снег начал бить по ушам, то она просто кинула в рот пластинку жвачки, надела высунувшиеся из подлокотника кресла массивные очки и покатила дальше, словно выпив зелье иммунитета к холоду.

— Ах, Кагун, шалунишка Кагун, — промурлыкала она себе под нос. — Пытаешься вновь сбежать под покровом непогоды? Такие трюки удаются лишь раз в жизни. Зато теперь на тебе будут моральные угрызения за всех бедолаг, что я вынуждена буду покромсать в поисках тебя.

И Кихара Биёри, тихо посмеиваясь, покатила дальше.

Это всегда начиналось одинаково. Молодой перспективный учёный получал приглашение в Академия-сити, или прибывал самостоятельно в составе научной делегации, или переписывался с местными учёными. Так или иначе, ему дозволяли прикасаться к величайшему сокровищу современности — эсперам. И не только: говорящая собака, приживляющая рабочие конечности медицина, беспилотные вертолёты правопорядка и многое другое не оставляло шанса перспективному учёному покинуть город.

Рано или поздно каждый осознавал, что за фасадом невероятных достижений скрываются как минимум сомнительные дела. Детей превращали в эсперов наркотиками и гипнозом, а потом погружали в сложную школьную программу, заставляя мозг работать быстрее. Многие технологии испытывались на людях, причём не только в лабораториях, но и самом городе. Если подопытные умирали, то это даже не расследовалось.

Именно в этот момент учёный вставал перед выбором — наука или мораль. Были те, кто выбирал второе, и они возвращались домой лишь с воспоминаниями о великом центре науки, испытание коим они провалили. А те, кто выбирал первое — оставался. И в их жизни начинали толпиться люди, носящие одну и ту же фамилию.

Кихара.

Мускулистый блондин, девушка в инвалидном кресле, пожилой учёный — всех их объединяла страсть к науке, новым технологиям, прорывам и разработкам. А также абсолютное равнодушие к тому, пострадает ли кто-нибудь от этих прорывов. И если ты неплохо себя показывал, то не мог избежать контактов с ними, а как начинал контактировать — приходил в восхищение от достижений и проделанной работы.

И восхищение застилало глаза. Гибель молодой девушки во время испытаний лекарства было досадным штрихом, ведь предстояло ещё работать в попытках выделить нужную формулу. Щебет очередной группы детей о том, как они все станут пятиуровневыми, вызывал усмешку вместо сострадания от записей, что на деле восемьдесят процентов из них так и останутся нулевиками. Каждый Кихара воспринимался исключительно как великий человек, ведь именно благодаря им человечество шагало вперёд, к счастливому будущему, и всем плевать, что ради этого счастливого будущего одним днём сразу сто человек разобрали на органы для последующих пересадок.

Кихара Кагун прошёл этим путём почти до конца, но оступился после встречи с сёстрами Кумокава.

Кихара не превращали во зло каждое своё дело, так бы даже самые фанатичные их поклонники почувствовали себя неуютно. Они помогали эсперам управляться с силами и развивать их, помогали искренне и старательно. Кагун тоже помогал, помогал маленькой Марии изменять центробежную силу и наносить удары так, чтобы отдача не ломала нежные кости девочки. Однажды старшая сестра пришла посмотреть на тренировки.

Кумокава Серья была загадкой даже для Кихар. Никто из них не мог внятно объяснить, кто её родители, откуда она взялась, почему отказалась от сил эспера и как стала одной из опорных точек города. Но девушка была жёсткой, целеустремлённой, не предоставляющей и не требующей поблажек, казалась даже эдакой Кихарой от мира политики.

Казалась. Ибо Кагун, познакомившись с Серьей поближе, увидел тщательно скрываемые добрый нрав, понимание своих действий и искреннюю любовь к сестре. И не только к ней, ибо однажды всплыло имя Камидзе Томы, и девушка занервничала так, как нервничают только девушки.

Парень, заставивший нервничать саму Кумокаву Серью. Это настолько не давало покоя Кагуну, что однажды он взломал весьма защищённый профиль Томы, чьи публичные характеристики ставили нулевой уровень без особых сил.

Тогда он многое узнал. О многом задумался. Но с пути Кихар его столкнуло всего-то единственное слово.

"Магия".

Именно тогда Кагун осознал, что пренебрежение добротой и моралью было вовсе не сильной личностной характеристикой Кихар, как он считал поначалу. Нет, это было... игнорированием помехи, не вписывающейся в их картину мира. Как с магией, которую Кихары игнорировали по той же причине. Она помеха, она не должна существовать, она бесполезна.