-Что случилось? — поинтересовался сержант.
-Ничего.
-Ты кого-то видела?
-Мне показалось. Уже темнеет. Мне просто показалось, там какая-то тень. Ничего.
-Да. Сейчас рано темнеет. Мы уже на месте. За следующим поворотом база.
И действительно, когда машина свернула на поселковую дорогу, Верити увидела большое пятиэтажное здание, раньше, вероятно, бывшее каким-то государственным учреждением. Территория, окружающая базу, обнесенная высоким сетчатым забором с колючей проволокой, напоминала зону. Это сравнение пришло Рити в голову, когда они въехали на территорию через два КПП, и караульные заперли ворота. Возле главного входа так же стояли вооруженные люди. Девушка почувствовала себя заложницей. Внутри стало что-то сжиматься от плохого предчувствия.
-Здесь неуютно, я знаю, — Рэм заметил ее волнение.
Девушка вышла из машины и вслед за ним прошла в вестибюль. Взгляды солдат уничтожили остатки уверенности. Рэм провел девушку вверх по лестнице, в один из кабинетов. За столом сидел пожилой человек в белом халате. Он приветливо улыбнулся Верити и отпустил сержанта. Рэм попрощался с ней кивком головы и ушел.
-Иди сюда. Садись, пожалуйста, — пригласил ее доктор.
Рити села напротив него, оглядывая плакаты на стенах и письменный стол, на котором возвышалась кипа больничных карт.
-Как тебя зовут?
-Вернитта Сент.
-Очень официально, — усмехнулся доктор, — А друзья тебя как называют?
-Мои друзья погибли.
Идиотская улыбка пропала с его лица.
-А так... вообще я Рити.
-Все мы кого-то потеряли на этой войне, Рити. Я вот потерял жену и сына. Меня зовут Доктор Шеган.
-Доктор, скажите, здесь... больница или лагерь?
-Ни то, ни другое. Скорее санаторий, военный госпиталь, приют и наш большой общий дом. Тебе здесь понравится. Да, может быть военные иногда не очень тактичны, и вид колючей проволоки не радует глаз, но внутри все гораздо теплее и дружелюбнее. Итак, давай перейдем к необходимой части нашего знакомства. Прежде чем переселиться в общежитие, тебе нужно будет пройти обследование, поэтому сержант Рэм сразу привел тебя ко мне. Надо сдать анализы на СПИД, провериться на туберкулез и остальное... Надеюсь, ты понимаешь, что без этого я не могу допустить твоего контакта с другими людьми в общине. Сколько времени ты провела на улице...
Девушка кивнула, тяжело вздохнув. Она представила процедуру забора крови, и ей заранее стало нехорошо.
-Ничего страшного с тобой не случится. К тому же я не собираюсь посылать тебя на все анализы сразу. Тебе нужно хорошо поесть, чтобы набрать необходимый вес. Поспать, чтобы набраться сил, и помыться... — закончил он, шутливо понизив голос.
Верити улыбнулась ему.
-Могу я задать Вам вопрос? — вдруг спросила она.
-Конечно.
-Мне сказали, что люди... что здесь...
-Смелее, — подбодрил ее доктор.
-...что люди здесь работают на вампиров. Это правда?
Доктор Шеган резко изменился в лице. Девушка даже испугалась, что так расстроила его.
-Да. Это так, Верити. Но, повторяю, это не тюрьма и не лагерь, — он говорил как-то подавленно и тихо, будто кто-то умер, — Все же, я надеюсь, что тебе здесь понравится. А сержант зря тебя напугал раньше времени. Это ведь он тебе сказал?
Рити кивнула.
-Могу представить, что ты подумала. Наверное, что здесь благотворительная кормушка для кровососов. Нет, Рити. Могу тебя заверить, это не так. Конечно, мы вынуждены выполнять некоторые пункты договора, но ни тебя, ни твою кровь мы никому не отдадим.
-То же самое сказал и Рэм, — улыбнулась девушка.
-Ну что ж, думаю, тебе пора осмотреть свою комнату.
-Но... — она хотела что-то сказать, но не успела.
Доктор позвал военного из приемной и велел ему проводить Рити в отдельную палату.
Палата представляла собой комнатку два на три метра с узкой койкой, маленькой тумбочкой и ободранными голыми стенами. Окно, выходящее на охраняемую территорию базы было забрано металлической сеткой с внешней стороны. И, хотя доктор уверял, что это не тюрьма, дверь за Рити захлопнулась, едва она вошла, и замок дважды щелкнул. Девушка подскочила к двери и несколько раз ударила по ней ногой с досады.
-Ужин через полчаса! — услышала она из-за двери.
Верити опустилась на пол, прислонившись спиной к двери. Слезы хлынули градом. Она поняла, как глупо попалась, и как нагло врал ей Шеган прямо в глаза. 'Что будет теперь?! Что они хотят со мной сделать?! Ненавижу! Ненавижу их! Рэма и ублюдка доктора! Себя ненавижу! Какая же я дура! — она закрыла себе рот ладонью, чтобы сдержать крик, — Какого же черта им надо? Будут откармливать, как свинью, чтобы потом зарезать?.. Что здесь происходит? — Рити поднялась на ноги и подошла к окну, размазывая слезы по щекам. На площади перед зданием бродили караульные с оружием. Ко входу подъехала машина. Из нее вывели молодую женщину, еле стоящую на ногах от голода. 'Ей тоже сказали, что здесь приют, — стиснула зубы Рити, — Сволочи...' Один из тех, кто ее сопровождал, остановился и поднял глаза. Верити закусила губу и, глаза ее снова намокли. Это был Рэм. Она смотрела на него. Сержант, встретившись с ней взглядом, тут же опустил голову, торопливо скрываясь в здании.
7
Зордания обрела давно забытый облик опустошенного и сожженного королевства. Проплешины въедались в ее территории, как раковая опухоль. Однако как люди, так и Праведные, и все прочие существа, населяющие страну, все еще не теряли надежды на победу. Эпидемии холеры, чумы, огонь, смерть, мародерство доползли и до столицы Зордании — Эксплетуса. И если бы не новый предводитель, стране пришел бы конец, но колдун Сальватор уверенно стоял на ногах и смотрел вперед бесстрашно. Копивший опыт целое тысячелетие, он имел достаточно шансов выиграть эту войну. Теперь, когда Сальватор взошел на престол, боевой дух воинов достиг такой высоты, что жажда победы кружила им головы. Колдун отдал приказ очистить столицу и запереть границы всех четырех городов: Нодегарма, Кваренса, Сателитуса и самого Эксплетуса, чтобы эта 'чума' не вырвалась за границы государства, ведь Зордания представляла собой равнобедренный треугольник, обращенный к югу своей вершиной. В каждом углу был образован так же треугольник города. Южная точка страны — город Сателитус; северо-западная — Кваренс; северо-восточная — Нодегарм. В сердце треугольника, наконец, столица — Эксплетус. Приказ о перекрытии границ разослали всем трем правителям. Князь Ангриф не нуждался в подобного рода указаниях, он уже давно запретил впускать и выпускать кого-либо из Форта Кваренс. Торвус принялся исполнять приказ, едва получив его. Вскоре южный город был на замке. Только Нодегарм не подавал голоса. Князь Алиас находился в 'новом' мире и не мог знать об этом приказе. Город не был брошен на произвол судьбы. В нем оставались друзья и верные слуги князя, некогда бывшие слугами Ангрифа, равно как и Алиас. Но без князя боялись принимать такое решение, ведь если бы они заперли город, накрыв его энергетическим куполом, Алиас ни за что не попал бы туда. Отправившись на разведку, князь приказал держать оборону города и портала, и обещал вернуться через три дня. Услышав об этом, старец Сальватор пришел в ярость.
-Кто поставил этого легкомысленного мальчишку во главе города?! Как можно отсутствовать в такое время?! — выкрикивал он в гневе, потрясая длинной седой бородой.
— Ваша Светлость, — тихонько прозвучал детский голосок где-то рядом.
Старец обернулся, вновь обратив строгий взор к гонцу.
-Что?!
-Князь Алиас был поставлен у власти королем после блестящей победы над нечестивым князем Аркусом, — немного громче произнес мальчик.
Сальватор хотел что-то сказать, но промолчал, оглядывая молодого слугу. Неплохо одетый вооруженный парнишка с военной выправкой и светскими манерами глядел на колдуна, не поднимаясь с колен и, время от времени, робко опускал глаза, догадываясь, что его вряд ли похвалят за этот урок истории.
-Сколько тебе лет, паж? — спросил Сальватор.
-Двадцать три, Ваша светлость, — отозвался мальчик.
Старец ничуть не удивился. Он чувствовал, что в невинных детских глазах скрывается печать смерти.
-Когда тебя обратили?
-Восемь лет назад, Ваша светлость.
-Тебе было пятнадцать?..
-Так точно, Ваше величество, — по-военному отозвался он.
-Я не сержусь, хотя следовало бы выпороть тебя за то, что ты осмелился выступать в роли советника... — колдун вздохнул, — Ты отправишься в 'новый' мир и найдешь князя, чтобы передать ему мой приказ лично.
Глаза мальчика засветились от радости. Все это время он только и мечтал попасть на линию фронта, а возможность побывать в легендарном 'новом' мире еще больше радовала его.
-Только учти, ты будешь один, а люди там ненавидят вампиров. За тобой будут охотиться не только ослушники-зорданцы, но и новообращенные местные жители и сами люди. В этом приказе нет никакой военной тайны, так что я могу спокойно доверить его тебе, зная, что шансы у тебя не велики.
Юношу звали Умбра, что означало 'сумрак'. Он был и вправду мрачен не по годам. Никто не слышал, как он смеется. Вот и сейчас он бежал к казармам со странной улыбкой, так не похожей на беспечную детскую радость.
8
Перед ужином Рити повели в душ. Девушка знала, что всю одежду и обувь отберут, поэтому спрятала складной нож в камере, в щели стены. Смыв с тела всю грязь, Верити сама себя не узнала в отражении. Так она изменилась и повзрослела за этот год. Худоба ее не пугала и не огорчала. Пожалуй, Рити себе даже понравилась. Ужин она поглотила в одиночестве, в раздумьях. Тюремная баланда была съедобна и даже приятна на вкус. 'Здесь не так уж и плохо, — вздохнула Верити, — Только лучше провести остаток жизни на свободе и в голоде, чем сидеть здесь взаперти и не знать, что тебя ждет...' Вместо одежды ей выдали пижаму грязно-белого цвета и почему-то кроссовки. Похоже, что обувь прибыла сюда гуманитарной помощью.
Последующие несколько дней Рити пыталась понять, что происходит в этой тюрьме, но сведения держались в строжайшей секретности. Карантин подходил к концу, скоро ее должны были перевести в так называемое 'общежитие'. Военный, приставленный к ней с самого первого дня, привел девушку в кабинет главврача, но не оставил, а дождался Шегана. Первое, что бросилось Верити в глаза — кипа больничных карт. В надежде, что ей удастся приоткрыть завесу тайны, Рити придумала не очень осторожный, но единственно верный ход.
-Я... присяду? — обратилась она к своему конвоиру.
Тот почти не отреагировал, и девушка приблизилась к рабочему столу доктора.
-Ой... голова... черт, — она сделала вид, что теряет сознание и движением руки, якобы опираясь о стол, свалила все, что было на нем.
В этот же момент вошел доктор Шеган. Он и приставленный к Рити федерал бросились поднимать бумаги, но не ее. Девушка 'пришла в себя' и принялась помогать с извинениями. Поднимая одну карту за другой, она мельком читала имена. 'Анна, Верджиния, Лина... Только женщины!' — Рити набралась наглости и заглянула в карту. 'Третий месяц. Плод жив. Состояние матери удовлетворительное...' — это все, что удалось прочитать. Последовал грозный, почти истерический окрик доктора, затем сильный удар по лицу. Девушку отбросило к противоположной стене.
-Вот сучка! Доктор, я не углядел...
-Ты конечно! Кто же еще! Идиот. Эта тоже хороша. Любопытная тварь!
-Я... Мне стало нехорошо, — негромко возразила Верити, размазывая рукавом слезы и кровь.
-Какого черта ты взяла карту?! — прорычал Шеган.
-Я хотела помочь! Просто помочь! — девушка прикрыла лицо руками, заглушая свои слова.
-Сержант, уведи ее. Выписываю ее с карантина досрочно. Уж слишком здорова эта кобыла, — сказал добрый доктор.
Солдат резко поднял Рити за шкирку и вывел в коридор. Девушка поплелась в сторону лестницы, по уже привычному пути. Конвоир шел за ней, подгоняя время от времени толчком в спину. Стараясь угодить ему, она шла быстрее, злоба и обида кипели в сердце. Обдумывая новый план, Верити услышала крик. Это был пронзительный женский крик, какой бывает только в двух случаях. Первый был исключен после того, как раздался еще более резкий и высокий крик младенца. Эти звуки приближались. Роженица находилась где-то в конце коридора, там, куда они направлялись. Девушка ускорила шаг. Предпоследняя дверь по коридору распахнулась, едва не задев Рити. Из кабинета вышел военный с завернутым в пеленку, орущим младенцем. Рити застыла на месте. Какие-то тревожные мысли метались в голове, но не приносили ничего, кроме бессмысленного волнения. Она заглянула в открытую дверь. Женщина, увидев ее, пришла в себя и стала орать еще громче:
-Отдайте!! Верните ребенка! Сволочи! Суки! Нееет! — ее голос охрип, а потом еще кто-то из врачей прикрыл ей рот марлей, пропитанной, видимо, хлороформом, потому что женщина резко замолчала.
-А ну, шагай! — рявкнул кто-то за спиной.
Рити почувствовала сильный пинок и устремилась к лестнице, но мысли ускорили свой бег, не давали покоя. Сердце замерло на несколько мгновений и сбило дыхание. 'Дети — их товар! Дети — их расплата за мир!' — Верити стало так страшно, как еще никогда не было за всю эту войну. Она ухватилась за перила, чтобы не оступиться на лестнице, и оглянулась на солдата. Тот испуганно отвел глаза, но быстро очнулся и, ухватив Рити под руку, потащил ее вниз по лестнице, стараясь не глядеть в ее сторону. Что означало — она права. Страшная догадка оказалась верной. И ее, Рити, ждала та же участь свиноматки, вынашивающей биологический материал, корм, мясо, пищу, но не личность, не человека.
Милана Стилд не долго боролась с собой. Вскоре ей пришла в голову довольно рисковая идея, как проникнуть внутрь общины, где так жестоко относятся к детям и матерям. Не будь она одной из старейших жительниц Зордании, план бы не удался, хотя бы потому, что молодые вампиры не умеют скрывать клыки и терпеть жажду, но Милане удалось без труда попасться на глаза военному патрулю и притвориться умирающей с голоду девушкой. Молоденькие солдаты не заподозрили ничего и привезли ее на базу. Первым, кого вампирша встретила, был доктор Шеган. Милану привели к нему в ту же ночь. Сопровождающий ее солдат остался в коридоре, чем оказал большую услугу вампирше.
-Ваше имя, — как всегда дружелюбно спросил доктор.
-Роуз, — бессильно отозвалась девушка.
-Добро пожаловать, Роуз, — ласково улыбнулся Шеган, — Вы совсем ослабли. Надеюсь, Вы скоро поправитесь. Временно Вам придется находиться в зоне карантина, пока не будут сданы все необходимые анализы.
'О нет. Анализы мне совсем ни к чему... — подумала она, — А этот старый лекарь совсем не такой дурак, каким прикидывается...'
-Меня зовут доктор Шеган, — представился он.
-Имя.
-Что?..
-Твое имя, — строго послышалось в ответ.
Доктор посмотрел на девушку, удивление застыло на его лице. К удивлению прибавился ужас, когда Шеган понял, что не может пошевелиться. Глаза бледной черноволосой красавицы меняли цвет, становясь то зеленовато-желтыми, то огненно-красными, то черными, как черная бездна, в которую престарелый доктор падал, стараясь уцепиться хоть за что-то, но тщетно.
