— В общем, если выпарить из моей речи цветистые обороты и все эмоции, я заявила Дыбку, что не ради сидения в обозе приехала на север. И что если ему советы и помощь некроманта без надобности, я лучше буду работать в другой команде. Где мне дадут именно работать, а не чистить котлы в старших помощниках младшего кашевара. И что с таким отношением к специалистам Дыбок в скором времени крупно навернётся, причём потащит в могилу других.

— Ты, кажется, собиралась выпарить цветистые обороты.

— Эвфемизм. Площадную ругань я же не цитировала, верно?

— Это да. И что потом?

— А потом команда Дыбка ушла на дело. Без меня. И половина её Стражей, включая самого Дыбка, не вернулась. Остались живы только те, кто подтирал сопельки в обозе.

— При таком-то отце-командире они должны были навернуться.

— Потому я под его начало и не пошла. Мне просто не дали бы сделать хоть что-то полезное. Пойди я к нему, я бы просто без всякого смысла испортила свою репутацию и никому не помогла. Команду Дыбка расформировали, но большинству уцелевших пришлось искать себе место в соседних командориях, а то и вовсе уезжать из Союза. Но меня это волновало мало, я к тому времени уже работала в команде Лешего.

— Ага. А с Лешим что было?

— С ним — ничего. Вполне вменяемый был мужик.

— По сравнению с Дыбком, пожалуй, даже природный дуб показался бы вменяемым.

— Я, наверно, не так выразилась. Леший, он... я при нём впервые поняла, что такое — быть членом семьи. Мой-то отец, Ланцет... ну, я характером в него пошла, и этим всё сказано. А вот Леший был большой, круглый, тёплый. Как солнышко. Нет, меня он особо не любил и не выделял, врать не буду. Да я сама особых поводов ему не давала. Но солнце — оно ведь даже последнему жуку-короеду светит, который из-под своей коры дважды в месяц вылезает. Выгрыз дырку, чтоб воздухом подышать — и вот тебе солнце, совсем рядом, и тепло от него волнами. Приятно!

— Не могу представить. Мне такой вот Леший на жизненном пути ни разу не попался.

— Жаль.

— Не могу судить. Ладно, рассказывай дальше. У тебя хорошо получается.

— Гм. И в самом деле, когда ты так ловко научился льстить? Неужто моё дурное влияние?.. ладно-ладно, не строй ужасных рож. Мне просто... неохота дальше рассказывать.

— Если неохота, не рассказывай.

— Нет уж. Что начала, то закончу. В команде, как ты понимаешь, не один Леший состоял. Разный там народ подобрался. А в большой дружной семье, как известно, не без юрода. Правда, половину работы за него сделала я сама...

— Это как?

— Да обыкновенно. Слишком бурно отреагировала на... несдержанность языка.

— Эйрас, любимая, я тебя не понимаю.

Я потёрлась щекой о плечо мужа. Приятно! Не то приятно, конечно, что меня не понимают, а то, что меня любят.

Необходимость продолжать рассказ приятной не была. И я постаралась его сократить.

— В команде Лешего был следопыт. Прозвище — Кожан. Этот самый Кожан спустя некоторый срок за мной приударил. Шуточки-прибауточки, подарки-прогулки... к счастью, не он стал моим первым мужчиной, это случилось намного позже...

— Когда? Где? С кем?

— Всё-то тебе расскажи.

— Ага.

— Не получишь пирога.

— Причём тут пирог?

— Ни при чём. Присловье такое. Ммм... Кожан почти добился своего. Почти. Только норовистая кобылка в последний момент взбрыкнула, и прокатиться на ней он не смог. Но рассказал друзьям-приятелям, что прокатился. И чтобы они не зажимали его законный выигрыш.

— Что?

— То самое. Спор у них, видите ли, вышел. Сумеет Кожан со мной покувыркаться или не сумеет? О чувствах там речь не шла, парни пытались выяснить, вправду ли у некромантов ТАМ всё как у живых, или от вредной магии напрочь... отсыхает. Ну и нервишки пощекотать. Это ж смелость надо немереную иметь — с магом заигрывать! Притом с магистром такого оттенка.

— Следопыт, говоришь? Кожаном звать?

— Если ты намерен с ним поквитаться, тебе придётся прибегнуть к вредному для здоровья некромантскому ритуалу. Я, видишь ли, не вовремя вылезла из щели, откуда их подслушивала, и от души пожелала как Кожану, так и его дружкам-экспериментаторам сдохнуть наиболее замысловатым способом из доступных. После чего пошла к Лешему и выписалась из номера. Попросилась в другую команду, от Кожана подальше.

— Ясно. Догадываюсь, что в скором времени Кожан и его дружки решили исполнить твоё доброе пожелание.

— О да. Они даже перевыполнили план по замысловатости, потому что команду Лешего на пути к цитадели захватили скальпорезы. И долго пытали выживших, включая Кожана, не припрятали ли Стражи что-то из добычи, всё ли взяли с собой...

— Почему-то мне его не очень жалко. Но ведь ты на самом деле не прокляла этих балбесов?

— Конечно, нет! Чисто вербальные проклятия, без наложения структурирующего плетения, есть ненаучный миф. По крайней мере, в нашем мире с его метафизической спецификой. А поскольку способностей провидца за мной никогда не числилось, следует признать корреляцию между моим пожеланием и судьбой Кожана простым совпадением.

— Только Тарлимут в простые совпадения не верит. Или, несмотря на свою магическую подготовку, он не в курсе "метафизической специфики".

— Угу. Плюс сильная нелюбовь к некромантам как классу. Плюс особые личные отношения.

— Отношения? Личные?

— Да не те отношения, однодум! Когда будущий командор состоял в одной команде с Лешим, они были практически как братья. Таких друзей у Тарлимута больше не было... а если были, то до нынешних дней они, наверно, не дожили. Всё-таки командору уже под девяносто, без магии так долго мало кто из людей живёт. А жизнь у Стражей рискованная.

Устэр погладил мои волосы. Потом... не только волосы.

А потом сказал:

— Спасибо.

Я не стала уточнять, за что именно.

...Мы с ним редко говорим о прошлом. Никаких запретов нет, как нет и особых тайн. Просто ему причиняют боль воспоминания о том, что было до изгнания из Дэргина, а воспоминания о скитаниях в обществе Зуба испоганены предательством последнего. Я же... нет в моей жизни ничего настолько интересного, что стоило бы делиться этим отдельно. Практически всё, что я помню — это учёба, тренировки, магическая практика, сделки с клиентами и снова учёба...

Пожалуй, если говорить объективно, я — скучный человек. Даже удивительно, что Устэр...

Но тут муж перешёл к поглаживанию таких мест, что было бы сущим свинством с моей стороны не выкинуть из головы лишние мысли и не ответить ему взаимностью.

Описания не подготовили меня к реальности. Наверно, Джинни в чём-то была права, и существующие в спецлитературе описания действительно "кривые". С другой стороны, описания касались Портала в его нормальном состоянии, в то время как я имела нетривиальное удовольствие созерцать этот феномен в состоянии, далёком от нормы.

Собственно, слово "созерцать" тут подходит мало. Одна из причин того, что Порталы по сию пору остаются едва ли не главной загадкой мира — почти полная невидимость даже для иного зрения. А если маг чего-то не видит, изучать это "что-то" становится гораздо сложнее. В последнее время я основательно углубила и расширила возможности своего восприятия, но даже на пределе концентрации улавливала ясновидением лишь бледное мерцание без чётких границ и ясных свойств. Еле уловимые нарушения естественного магического фона, не более того.

Зато даже самый обычный человек мог Портал услышать и почуять. А подойдя ближе — попросту ощутить. Не имеющий отношения к погоде потусторонний холодок и волны электрического покалывания по всему телу... такое сложно не заметить.

Но главным был, конечно, звук.

— Тихий бред.

Голоса в полумраке:

Не единожды проклятых душ

Плач сквозь хохот.

Опоры обрушь -

И цветущие сонные маки,

Срезав, сложат на раке.

Душно! Плохо!

Гаснет свет.

— Устэр, кого ты опять цитируешь? И при чём тут рак?

— Цитирую Иннеша Трэлхийца. Чтобы не усложнять, рака — это примерно то же, что гроб.

— Ага. Мрачненько, однако.

— Зато к месту.

И ещё как, подумала я. Добраться на закате ("гаснет свет", чтоб его) до места, а потом услышать Портал... м-да. Насчёт "плача сквозь хохот" всё тоже вполне... соответствует. Умри, лучше не скажешь.

— Так вы — та самая Игла, которая вернула из забвения Лёд Предателей?

Представительное собрание, подумала я, оглядывая присутствующих в шестидесятиместной армейской палатке. Если бы посреди этого сборища внезапно взорвался кувшин с убийственным алхимическим зельем, магическая мощь Союза Стражей Сумерек в одно мгновение оказалась бы подорвана, самое малое, на треть. И не только мощь Союза. В самом дальнем углу я с немалым удивлением обнаружила часть одной из Линий эйлони... кажется, Сехем-ру, хотя биться на этот счёт об заклад я бы не стала.

Но, если подумать, необычное поведение Портала Хаэнны — более чем веская причина для интереса со стороны сильнейшей из Старших рас.

Что же до вопроса, заданного мне, то исходил он из багряных, чуть слишком полных для мужчины уст рослого лысеющего бородача в бело-голубой мантии. Который, судя по моим ощущениям и по циркулирующим по лагерю слухам, был никем иным, как Болисом Многовласцем, старшим магистром воздуха и одним из лучших магов-иллюзионистов нашего мира.

— Я выразилась бы несколько иначе, уважаемый. Но если вас интересует, не с моей ли помощью был уничтожен некий Горлат, тайно завладевший и незаконно распоряжавшийся Льдом Предателей, то я действительно сыграла в этом деле не последнюю роль.

Полная женщина в белой хламиде редкого покроя и с медальоном Ордена Чаши на груди демонстративно поморщилась.

— Скромность паче гордыни, — бросила она. — Вряд ли даже самый сильный некромант поможет нам понять, что происходит. Для этого нужно нечто большее, чем сила.

— Увы, должен согласиться, — обронил опирающийся на длинный посох сухонький старичок с глазами, полными жизни... и ярких отблесков магического огня в зрачках. Его, так же как Болиса, было трудно не узнать даже без официального представления. Деркан Лотонский уже лет сорок как не пользовался прозвищами, но заочно его почтительно называли Огненным Дедом. — Сколь мне известно, вы, уважаемая, не являетесь специалистом по магии Порталов?

Я пожала плечами.

— Учитывая общий — весьма низкий — уровень знаний о Порталах, это не кажется мне таким уж большим недостатком, почтенный.

— Тогда спрошу прямо, — Болис слегка наклонился и поглядел словно бы с возвышения. Разница в росте облегчила ему эту задачу. — Вы можете предложить нам что-то новое? Какой-то тест, идею, эксперимент... какую-нибудь гипотезу о природе Порталов, наконец?

— Для исследования происходящего и выявления меры опасности я, уважаемые, могу предложить вам лишь самое простую и, надеюсь, действенную меру. Чтобы узнать, что происходит с Порталом, я намерена войти в него... и вернуться.

Маги высоких рангов, за редчайшим исключением, очень сдержанные существа. Но моё заявление не могло не произвести сильного эффекта. А кое-кто позволил себе и по-настоящему яркую реакцию. Например, Деркан Лотонский, на темперамент которого неизбежно повлияло стихийное сродство, громко фыркнул и стукнул об пол своим посохом, с навершия которого слетел целый рой быстро погасших искр. Здоровенный мужик за его спиной (доверенный ученик?) самым неприличным образом заржал. Более сдержанные смешки волной прокатились по многочисленной свите Многовласца.

И тут из своего угла заговорил единственный в собрании нечеловек. Прежде я лишь единожды слышала раздавшийся Голос, но, разумеется, отлично запомнила его. (Кстати, догадка моя оказалась верна: эйлони действительно оказался одной из частей Линии Сехем-ру).

Когда говорит Великий маг, все лишние голоса смолкают.

— Мы видим, ты не намерена останавливаться, странница?

— Не намерена.

— Для возврата ты собираешься использовать свой настоящий облик как якорь?

— Если без деталей, да.

— А ты уверена, что не потеряешь при этом человеческий облик?

Я пожала плечами. Но иначе, чем после реплики Огневика. Задавая свой вопрос, один из трёх Великих магов расы эйлони имел намерения, совершенно не схожие с намерениями Деркана.

— Нет. Не уверена. Как можно питать уверенность, затевая столь рискованное предприятие? Но мне уже приходилось умирать, так что это не должно стать помехой.

— Тогда мы желаем тебе удачи. Возвращайся с победой, Высшая.

— Спасибо на добром слове, Сехем-ру.

Подавляющий Голос затих. Или подавлял вовсе не Голос, а присутствие Великого, аура его мощи? Поскольку оно также стремительно истаяло, определиться было сложно. В прошлый раз я разговаривала с Сехем-ру, будучи драконом, и в полной мере воздействия на разум не ощутила.

Первым опомнился Болис Многовласец.

— А вы не так-то просты, магистр, — хохотнул он. — И горазды подкидывать загадки. Что там говорилось насчёт настоящего облика?

— Меня, — вспыхнул Деркан Лотонский, — больше интересует фраза "мне уже приходилось умирать". Уважаемая Игла, не растолкуете ли вы старику смысл этого... заявления?

— Если вы подозреваете во мне лича, могу уверить всех присутствующих: эти подозрения полностью беспочвенны. А если уверений недостаточно, я готова хоть сейчас предоставить для анализа свою кровь. Или, — не сдержалась я, — какую-то иную телесную жидкость.

— Уж будьте любезны, — ядовито улыбнулся Огненный Дед.

— А я бы хотела узнать, — сказала представительница Ордена Чаши, — почему Сехем-ру счёл вас грандмастером. Вы с очевидностью недостаточно сильны для этого!

— Возможно, уважаемая... не знаю вашего имени.

— Аннейо Гордая, — бросила она.

— Эйрас сур Тральгим, — я сопроводила свои слова небрежным кивком. — Что касается моего статуса, я вовсе не считаю себя грандмастером. Это действительно в значительной мере вопрос силы. Если что-то в словах Сехем-ру показалось вам не вполне ясным, расспросите его.

Аннейо Гордая покраснела. Похоже, Великий ни разу не удостаивал её беседы.

— Довольно ссор, — прогудел Болис. — Я вижу, вы, Эйрас, уже приняли решение и не откажетесь от него. Я восхищён вашим мужеством и готов вслед за Великим Сехем-ру пожелать вам удачи в вашем воистину далёком и опасном странствии. Но также я вижу, что вы не намерены давать присутствующим какие-либо серьёзные объяснения. Что ж, это ваше право — хранить свои тайны... хотя кровь для анализа я бы рекомендовал вам сдать как можно быстрее.

— Так подайте мне не слишком грязный сосуд, — хмыкнула я.

— Когда ты войдёшь в Портал?

Вопрос прозвучал очень деловито, очень ровно. Почти сухо.

Интонация, которая не обманывала меня и долю секунды.

— Тянуть нет смысла. В полдень... или около того.

(До полудня оставалось меньше часа).

— Я с тобой.

Очень деловито, очень ровно. Почти сухо.

Ответ — ещё короче и суше:

— Нет.

— Эйрас.

— Нет. Это слишком опасно. У меня есть в этом мире якорь, и...