— Запомни, красавица, — предостерегающе проговорила Верочка, — кто он и что он, тебя не касается ни с какой стороны, это раз, и, во-вторых, никаких вариантов у тебя не может быть по определению. На чужой пирожок не разевай роток. Ты меня поняла, надеюсь?
— Да ладно тебе, — отмахнулась девица, — чего так завелась-то?
— Просто Романова, лучший хирург и ее личная жизнь, равно как и ее знакомые неприкосновенны, — назидательно проговорила Верочка, — не забывай свое место, ты здесь никто, не смотря на то, что тебя сюда впихнули.
— Не больно-то и хотелось, — фыркнула девица и, развернувшись, что бы уйти нос к носу столкнулась со мной.
— Проблемы? — скривив губы в ухмылке, поинтересовалась я, хотя внутри все содрогалось от желания свернуть красавице шею.
Это что это с вами, доктор? По всем признакам похоже на ревность! Ревность? Какая еще к черту ревность!? Просто... просто я волнуюсь за Влада. Я несу за него ответственность, к тому же, столько сил в него вложено, а эта молодая дурочка ему не пара. Она не захочет понять его и скорее всего он притягивает ее не как человек, а лишь как что-то не совсем обычное, не вписывающееся в привычную жизнь. Так девочек из хороших семей тянет к явным негодяям с самого дна помойки. Это считается романтичным, Владу подобная романтика ни к чему.
— Никаких проблем, — девица густо покраснела, явно гадая, как давно я здесь стою и много ли слышала.
— Это радует, — со всей возможной серьезностью проговорила я, — идите, работайте.
— Не подпускай ее к Владу, — серьезно посоветовала Верочка, глядя вслед улепетывающей коллеге, — а то поведется на симпатичную мордашку, беды не оберемся. Он вроде, парень с головой, но на моей памяти еще не один мужик не отказался от того, что предложено.
— Да, Вер, ты права, спасибо, — задумчиво проговорила я, разглядывая предмет нашего разговора через узкое окошко двойных дверей, — учту на будущее.
Влад стоял у стойки регистрации, опершись об нее локтем, и о чем-то разговаривал с Инго. И тут я поймала себя на том, что впервые увидела этого мужчину. Увидела таким, какой он есть. Высокого, сильного с широкими плечами и фигурой витязя из древних былин, которые так будоражат неокрепшие девичьи умы, куда там античным героям! Темные волосы, чью густоту не может скрыть и короткая стрижка, губы, на которых блуждает немного растерянная улыбка. Едва заметная морщинка между бровей, придающая серым глазам доверчивое и слегка смущенное выражение. Этим глазам нельзя не верить, а за улыбку можно продать душу! Черт бы тебя побрал, Романов, мысленно простонала я, чувствуя, как где-то в груди, там, где положено находиться сердцу уже готова поселиться тонкая острая иголка, избавиться от которой будет почти невозможно! Я тряхнула головой, прогоняя непрошеный морок. Что вы там себе напридумывали, доктор? Это всего-навсего мужчина, такой же, как и все остальные — две руки, две ноги, посередине хвостик! Мало того, что это мужчина, так он еще и раб, твой раб, прошу заметить! За которого ты несешь ответственность. Эти рациональные мысли вылившиеся холодным потоком вымыли из сознания остатки наваждения. Я выдохнула и толкнула створку двери.
— Пошли ко мне, — позвала я Влада.
— Я что-то не так сделал? — догнав меня, спросил Влад.
— Нет, с чего ты взял? — нахмурилась я, открывая дверь и пропуская его в кабинет.
— Ты сердишься, — пожал он плечами.
— Я не сержусь, — мотнула я головой, — тебе показалось. Есть хочешь?
— Да, — немного подумав, решил Влад.
Я открыла небольшой шкафчик под столом и извлекла оттуда бутерброды и термосы с супом и кофе.
— Эй, я это есть, не буду, — запротестовал он, — это же твое!
— Ну и что? — не слушая протестов, налила суп в чашку термоса и поставила перед Владом, — Здесь на двоих хватит, к тому же, если мне уж так захочется, есть, схожу в столовую. Бери ложку и ешь.
Влад накинулся на еду так, будто его несколько дней не кормили. Я налила себе кофе, с улыбкой наблюдая за ним.
— Как тесты? Тебя приняли? — Влад замер над чашкой, осторожно опустил ложку и медленно поднял на меня глаза.
— Я не знаю, но, кажется, нет.
— С чего ты взял? — я нахмурилась. Я была уверена, что его примут, и он завтра же приступит к занятиям, — Что тебе сказали?
— Ничего, — Влад безразлично дернул плечом, опять берясь за ложку, — сказали придти через пару дней. Они не знают, к какой учебной группе меня определить.
— Значит, ты прошел, — убежденно заявила я, — если бы нет, тебя бы сразу отправили куда подальше. Ладно, доедай свой суп, а мне надо работать.
— Тебя подождать?
— Не надо, — улыбнувшись, покачала я головой, — иди домой, я закончу часа через три.
Я думала о Владе, пока мылась в душе, готовясь к операции. Мне было страшно впервые с того момента, как он появился в моей жизни. Страшно, оттого, что пройдет совсем немного времени, парень окончательно освоится в своей новой жизни, станет совсем самостоятельным и надобность во мне, как в человеке, который поддерживал, вел как маленького за руку, отпадет. От осознания этого становилось тоскливо. Я вышла из душа и пока сушила волосы все еще грустно вздыхала про себя, но стоило надеть операционный халат, все ненужные мысли выветрились из головы оставляя только профессиональную холодность. Это одна из многих причин, по которым я люблю свою работу.
Глава 5.
...Курс обучения, разработанный извергами-педагогами специально для Влада, оказался настолько тяжелым, что порой казалось, парень непременно лопнет от всех тех знаний, которыми пытаются его нашпиговать подобно праздничному поросенку.
За партой приходилось сидеть по сравнению с другими учениками не так уж много времени. Гораздо чаще укладывали в кресло, очень похожее на те, что стоят на транспортах, оплетали голову сетью электродов и, введя молодого человека в состояние близкое к трансу, впихивали целые пласты знаний в его бедную голову. После этого задавали кучу заданий, которые предстояло выполнить до следующего занятия. И так по несколько предметов в день. Нередко к вечеру от этого голова начинала болеть. Закапываясь в заданиях, молодой человек впадал в самое настоящее отчаяние от того, что ровным счетом ничего не понимает. Ведь знать не значит уметь!
Аня видела, что с ним твориться что-то неладное, но на все ее расспросы не привыкший жаловаться Влад, отвечал, что все нормально. Она пыталась ему верить, но он все чаще ловил на себе ее озабоченный взгляд. Он даже не заметил когда, и как получилось — Аня отстранила его от всех домашних дел. Но в последнее время Влад изменил свое мнение о работе. Лучше уж вылизывать каюту или вырубать огромные каменные глыбы, чем посещать учебный центр. После работ в каменоломне он хоть спал, не обращая внимания на холодную жесткость камней, заменяющих постель, на стертую в кровь браслетом щиколотку, прикованный тяжелой цепью к железному кольцу в полу и полупустой желудок. А тут сон куда-то пропал и Влад по несколько часов ворочался с боку на бок в тщетной попытке заставить себя заснуть.
Перенапряжение сказывалось, и в один из этих ужасных учебных дней Влад уснул над недописанным заданием и проснулся только утром. Он пошел на занятия отдохнувшим и неподготовленным, решив — будь что будет! И ничего страшного не случилось. Преподаватель всего лишь отчитал его, как мальчишку и отстранил от занятий в тот день. Сперва, Влад перепугался, что сообщат Ане и у него будут неприятности, но потом махнул на все рукой, посчитав, что больше одной шкуры все одно не спустят, и отправился в компьютерный центр. Страхи оказались напрасными, никто никому не сообщил и Влад увидел возможность немного облегчить себе жизнь.
Правда были и успехи — за полтора месяца, прошедшие с начала учебы он уже переместился на несколько классов вверх и теперь возраст его одноклассников уже приближался к шестнадцати годам, против шести. Впрочем, неизвестно, кто лучше. Младшие дети восприняли его появление с удивлением и интересом, старшие же насмешками и почти неприкрытым издевательством, тем более, его положение давало им свободу действий. Влад, за свою жизнь выслушивавший и не такие оскорбления не обращал внимания на едкие замечания подростков, что неимоверно злило юнцов. Из-за одного из них едва не рухнула вся его налаженная жизнь.
Приняв душ после физической подготовки, Влад наскоро вытерся и, обмотав бедра полотенцем, направился в раздевалку. Через десять минут начнется занятие по астронавигации, а ему еще нужно проверить некоторые расчеты в которых, он был уверен, допустил ошибку. Он был так занят собственными мыслями, что совсем не обратил внимания на пятерых подростков ошивавшихся в раздевалке. Влад прошел мимо них к своему шкафчику.
— Эй, раб! — окрик заставил Влада замереть, так и не открыв шкафчик, давненько его уже так не называли в глаза.
— Что угодно господину? — проговорил решивший подыграть Влад, медленно повернулся к подросткам, он не был уверен, кто его окликнул и поэтому смотрел сразу на всех.
— Ты как разговариваешь со свободным человеком, скот!? — прошипел низкорослый плотный парень.
Влад и ухом не повел, разглядывая приближающихся парней, они рассредоточились, окружая его с трех сторон. Вот этот, который обозвал Влада скотом не иначе как заводила. А вон тот, самый высокий и тот, что пониже, с бычьей шеей ударная сила.
— Он, очевидно, возомнил себя нам равным, — насмешливо произнес худощавый мальчишка, очевидно считающий себя мозговым центром, — пора поучить его хорошим манерам! На колени, раб!
На это Влад лишь закатил глаза. И как они, интересно, собираются справиться со здоровым мужиком, к тому же имеющим немалый опыт в драках? Неужели решили взять числом? Поначалу молодой мужчина хотел спокойно одеться и уйти, чтобы не доводить все это до абсурда, но потом стало даже забавно и очень захотелось узнать, чем это закончится. Астронавигация вполне может подождать, от нее не убудет.
— Слушай, Нил, а, правда, что им клеймо на заднице выжигают? — обратился один из них к худощавому товарищу.
— Не знаю, но мы это можем узнать прямо сейчас, — губы Нила искривила ухмылка. — Эй, раб, сними полотенце и покажи задницу.
Нет, у них точно с головой не в порядке — не дождавшись исполнения приказа, отдают второй. Рабовладельцы херовы!
— А что будет, если не покажу? — умело играя испуг, поинтересовался Влад.
— Я тебе ребра переломаю, — прогудел обладатель бычьей шеи.
— А-а, весомый аргумент, — согласился Влад, и предложил вполне миролюбиво, — не пошли бы вы отсюда, ребята, пока худо не сделалось.
— Я не понял, он что, нам угрожает? — недобро сощурился высокий парень до сих пор не вступавший в беседу. — Тебе, что было сказано? Полотенце сними!
Он шагнул к Владу и одним пальцем зацепил полотенце, намереваясь сдернуть его, больно оцарапав кожу раба ногтем. И тут же поплатился за свои действия. Простейшая комбинация — чуть повернуться на левое плечо, оставляя нападающего позади, и почти сразу локтем в солнечное сплетение, а потом, опуская руку, заехать между ног, в самое нежное мужское место. Обычно кулаком. Но Влад, жалея несмышленыша, шлепнул открытой ладонью. Удар был так себе, у самого Влада от такого и дыхание не сбилось, он не использовал и четверти своей силы, но мальчишке этого вполне хватило. Похоже, его еще ни разу не били. Он тут же выбыл из игры, упав на пол, свернулся калачиком и, засунув руки между ног, принялся мычать, качаясь по полу, баюкая уязвленную часть организма.
Его товарищи, вместо того, что бы ретироваться, на что Влад и рассчитывал, кинулись мстить заносчивому рабу за обиженного друга. На то, чтобы вразумить глупых детей у него ушло не более минуты и почти никаких усилий. Всего-то две увесистых плюхи, удар по голени, под коленку. Все это на скорость особо не влияет, но крайне чувствительно. Единственное, Влад немного переборщил с последним и самым настырным, тот натолкнулся носом на ладонь Влада, из носа тут же хлынула кровь.
Влад оглядел поверженных врагов и зло сплюнул под ноги, ругая себе за несдержанность. Идиоты! Достав чистое полотенце, стер с груди капли чужой крови. Теперь из-за их глупой выходки у него будут большие проблемы. Аньке, конечно же, сообщат о драке, она придет разбираться, и тогда всплывут все его пропуски, пусть их не так уж и много, но ей одного за глаза. О том, что будет с ним этим вечером, Влад старался не думать. Он быстро оделся и выскочил из раздевалки, громко хлопнув дверью...
Дежурство выдалось не из легких, пришлось провести несколько экстренных операций, и это не считая плановых. Я устала, как собака и не о чем мечтать не могла, как только доползти до своей каюты и рухнуть на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, можно даже на потолок прилепить возражать не буду.
С Владом нужно что-то решать. Похоже, я переоценила его силы, не справляется он с нагрузками. Учеба совсем вымотала парня. Он выглядит утомленным, под глазами круги черные, похудел на пять килограмм и хоть не признается, почти перестал спать. И подливать снотворное в чай совсем не выход, так долго продолжаться не может. Нужно зайти в учебный центр, не нравятся мне методы их работы. Вот посплю пару часов и обязательно схожу.
Я заглянула в свой кабинет переодеться. На столе поверх груды бумаг на меня призывно смотрел красный конверт. Я вскрыла его и прочла вложенную записку. Ничего кроме, как приказания не позднее двенадцати часов явиться в учебный центр, я из нее для себя не вынесла. Глянув на часы, было без четверти двенадцать, я порадовалась, у меня еще оставалось время на чашку кофе. Выпив очень крепкого кофе, уповая на то, что не усну в ближайшие полчаса, я отправилась на неприятную встречу, то, что она будет неприятной, я не сомневалась.
В коридоре учебного центра было как всегда многолюдно. Из класса в класс сновали дети разных возрастов. Они шумели, смеялись, перекрикивались, чуть ли не через весь длинный коридор. На какой-то миг я позавидовала им. У них нет никаких проблем, им не нужно принимать сложные решения, нести груз ответственности.
Дверь директорского кабинета венчала металлическая табличка, возвещавшая, что в данной комнате обитает Амаранта Виллар. Я коротко постучала и решительно вошла в кабинет. За огромным письменным столом восседала женщина лет сорока, я ее не знала, наш бывший начальник учебного центра ушел на пенсию. Нынешняя директриса недавно пришла, так что у меня еще не было случая познакомиться с ней лично, до этого я видела только ее медицинскую карту. Одета она была не в обычный форменный темно зеленый комбинезон станции, а в брючный костюм нежно персикового цвета, чем приятно меня поразила. Она подняла на меня немножко узковатые темные глаза, спрятанные под толстыми линзами очков.
— Вы — Романова Анна Дмитриевна? — Строго спросила она, поправляя прядку рыжих волос, выбившуюся из высокой прически.
— Да, это я, — подтвердила я, всем своим существом стремясь к креслу для посетителей около стола и надеясь, что она не будет затягивать с предложением присесть.
— Так я и думала! — неприязненно заявила она.
