У вас парламента нет, законы издает и утверждает сам Мехтар. Но кто мешает избирать, скажем, по одному старейшине от каждой общины, и сформировать из них одну из палат парламента — Совет национальностей Читрала? Тем более, что ваша страна многонациональная, как и наша. Вторую палату могут сформировать представители других сословий, не только крестьяне.
Как монарх может стать выборным премьер-министром или президентом, я вам уже рассказал на примере Камбоджи. Почему бы Мехтару Читрала не стать Председателем Верховного Совета Читрала?
Никита Сергеевич взглянул на принца, и увидел, что эта перспектива мальчишке по душе.
— Разумеется, для руководства необходим опыт, поэтому первое время Председателем Верховного Совета могли бы быть вы, господин регент, а принц считался бы вашим заместителем, пока он не будет готов для выполнения своих обязанностей. Я даже не предлагаю, а лишь описываю вам возможные варианты. Кстати, императоры Римской империи и Византии тоже не передавали свой пост по наследству, если помните.
— Я понимаю, — подтвердил ур-Рахман. — Вы предлагаете ввести аналог конституционной монархии. Но это всё равно не вписывается в вашу политическую систему.
— Мы убедились, что слишком быстрый переход от традиционных форм феодального государственного устройства к социалистическому часто воспринимается обществом с трудом, — пояснил Хрущёв. — Так было в Советской Средней Азии, и в других странах, которые совершили прыжок из феодального общества в социализм, минуя стадию капитализма. Сейчас похожие проблемы есть, к примеру, в Иране, где к власти после свержения шаха пришла коммунистическая партия. Но там степень угнетения народа была неизмеримо выше, чем в Читрале. Поэтому новая власть там пользуется широкой поддержкой населения.
Я хочу сказать, что народам Читрала так или иначе потребуется переходный период, чтобы осознать политические преобразования и привыкнуть к ним. На этот период можно сохранить в Читрале и конституционную монархию.
Я не пытаюсь как-либо давить на вас, — предупредил Хрущёв, — а лишь поясняю, что любые сложности законодательного и общественного характера в принципе могут быть преодолены на договорных началах, без насильственной смены власти, чего вы, как я понимаю, и опасаетесь.
— Разумеется, — кивнул ур-Рахман. — Прежде всего, я регент, и отвечаю за безопасность принца уль-Мулька. Да и моя собственная безопасность мне, как вы понимаете, небезразлична. Кроме того, есть много других вопросов, например, коммунистическая идеология, ведь появление в Читрале коммунистической партии будет, в случае присоединения, неизбежно? Вопрос частной собственности на землю. В нашей стране основная часть земли находится в государственной собственности, но есть граждане, владеющие участками земли. Вопрос о частной собственности на средства производства — так, кажется, это у вас называется? Да и просто наличие в Читрале людей, лояльных британскому правительству, ранее проходивших службу в британских колониальных войсках. Они давали присягу королеве. Присяга в моём понимании даётся один раз, иначе это уже не присяга.
— Понимаю ваши опасения, но они во многом беспочвенны, — с доброй улыбкой возразил Никита Сергеевич. — Частная собственность на средства производства важна для капиталистов-ференги, единолично владеющих заводами и фабриками. У вас нет ни заводов, ни фабрик, чего вам терять?
Частной собственности на средства производства в СССР нет, но есть коллективная собственность, когда фабрикой, мастерской, кафе, рестораном или другим предприятием владеет на равных условиях весь его трудовой коллектив, и получает равную долю доходов за вычетом налогов и прочих отчислений.
Собственность на землю у вас, как и у нас, в основном государственная. У нас запрещена эксплуатация наёмного труда — это главное отличие. Раздать землю арендаторам и жить на арендную плату — не получится. Но можно организовать сельхозкооператив с коллективной собственностью, и руководить им. Правда, плохого руководителя, по нашим законам, коллектив может снять с должности и выбрать другого.
— Коммунистическая партия у вас, конечно, появится, — слегка усмехнувшись, продолжал Хрущёв. — А чего вы, собственно, боитесь? Вот, например, я — коммунист. Товарищ Громыко — тоже коммунист. И что? Рогов и копыт у нас нет, хвостов тоже нет, уж поверьте на слово, — Никита Сергеевич подождал, пока стихнет смех, — серой от нас не пахнет. Немного пахнет вашим местным самогоном, есть такое дело, но уж очень он хорош, — заявил Первый секретарь под общий хохот.
И насчёт присяги и ветеранов британских колониальных войск. Да, это может стать проблемой. Но скажите мне, господин регент. Понятно, что пока вы были частью Британской Индии, вас это не волновало. Но сейчас Читрал — независимое государство. Вас самих не смущает тот факт, что в ваших вооружённых силах служат офицеры, давшие присягу главе иностранного государства, которое колонизировало вашу страну более 50 лет? Вы сами-то им доверяете?
Его вопрос явно поверг регента в ступор. Он замолчал и долго обдумывал ответ, но так и не смог сказать ничего внятного.
— Конечно, с бывшими офицерами британской армии сложности будут, — сказал Хрущёв. — Мы так или иначе их проверим, перед выдачей советских паспортов. Тем, кто не захочет жить по законам СССР, предоставим возможность выехать в Пакистан или любую другую страну. Тем, кто захочет остаться, мы будем платить зарплату в период службы, и пенсию после отставки, причём платить будем больше, чем платили англичане. Но до этого пока далеко, сначала нужно, чтобы ваш народ вообще высказал своё мнение — желает ли он присоединения Читрала к СССР, или нет. Предлагаю не забегать слишком далеко, а сосредоточиться на решении первоочередных проблем.
— Вы правы, господин Первый секретарь, — согласился регент.
— Господин Хрущёв, скажите, каков может быть статус Читрала в случае его вхождения в состав СССР? — спросил принц Мухаммед.
— Сколько у вас всего населения? Сто пятьдесят, может, двести тысяч? (на начало 2000-х было около 250 тыс человек). Для полноценной союзной республики недостаточно. Да у вас и не республика пока что, — ответил Хрущёв. — Думаю, будет автономная республика, и автономный район для калашей, включающий эти три ущелья и прилегающие горы.
День клонился к вечеру, во дворе началось движение, шум, через калитку то и дело входили местные жители, почему-то все несли с собой самодельные деревянные табуреты или скамеечки.
— Сейчас будем смотреть кино, — пояснил Петров. — Вчера грузовой дирижабль прилетал, они каждую неделю новый фильм привозят.
— Кино? Каждую неделю? — выдохнул принц Мухаммед.
— Пока у нас правили ференги, они тоже привозили кино, — объяснил регент. — Но в 1947 году они ушли, и кино кончилось, принц его уже не застал. Да ещё и с сообщением у нас проблемы.
Несколько мальчишек во дворе вынесли свёрнутый в трубу большой экран, развернули его и повесили на балку ворот. Только тут Никита Сергеевич понял, почему балку сделали такой длинной — чтобы вешать экран.
Хрущёв представил себе реакцию принца: мальчишка ни разу не видел кинофильма, а тут, оказывается, какие-то кафиры-козопасы каждую неделю смотрят новый фильм, да ещё и прямо из собственного дома.
Темнота упала по-южному быстро. Внизу, за домом, едва слышно застучал дизель-генератор. Зрители заходили в комнаты, со своими табуретками, и рассаживались возле окон. С верхнего этажа сверкнул луч кинопроектора. Показывали 'Тайну двух океанов', судя по титрам, фильм был переозвучен на калашский вариант санскрита студией в Индии, при этом были оставлены русские субтитры.
— Вот так, местные смотрят фильмы каждую неделю, заодно и русский язык учат, — пояснил Петров. — Летом они прямо во дворе сидят, а когда холодно — смотрят из окон дома. Потому и окна застеклили.
— Ловко придумано, — похвалил Никита Сергеевич.
Он гадал, кто сумел так организовать работу с местным населением. Кое-в-чём явно чувствовалась рука Серова, но масштаб был настолько глобальный, что тут явно не обошлось без Коминтерна. Спрашивать Петрова было бесполезно — учёного наверняка использовали втёмную, подключили по линии Академии Наук СССР.
Советский суперблокбастер, с поединками подводных лодок в бездне океана, секретными фашистскими базами в Антарктиде, 'летающими тарелками', потопившими американское авианосное соединение, спутниками, стартующими из-под воды, и орбитальным ударом 'ионной пушки' в финале вынес мозг уже не только принцу, но и регенту. Операция была разыграна как по нотам. Ур-Рахман явно пришёл к выводу, что предложение советского лидера — это шанс, который бывает раз в жизни.
— М-да... — задумчиво произнёс регент, когда фильм закончился. — Ференги нам таких захватывающих фильмов почему-то не привозили.
— Это фильм нового типа, — пояснил Хрущёв. — Таких даже в Америке пока ещё не снимают, мы проверяли. Тут на спецэффекты и декорации две трети бюджета фильма ушло.
— А ядерный взрыв в конце — это тоже спецэффекты? — спросил принц Мухаммед.
— Нет, взрыв настоящий, — ответил Первый секретарь. — Я разрешил использовать хронику с наших ядерных испытаний, снятую на полигоне. Военные сильно возражали, но я их уговорил.
— А ионная пушка — настоящая? — не отставал принц.
— А вот это — секрет, — улыбнулся Никита Сергеевич. — В фильме, конечно, макет показали. Больше ничего сказать не могу.
Принц был не просто впечатлён, по выражению его лица Хрущёв понял, что пацан свято уверовал в реальность наличия у СССР 'ионной пушки', возможно — уже даже на орбите.
В столицу дирижабль вернулся только на следующее утро — лететь над горами в темноте было опасно. В Читрал-Форте стороны подписали договор о сотрудничестве между СССР и княжеством Читрал.
— Я всю ночь думал над вашим предложением, господин Первый секретарь, — признался регент. — В нём есть и плюсы и минусы, но плюсов, конечно, неизмеримо больше. Мы никогда не проводили референдумов, организация такого мероприятия займёт время.
— Мы не особенно спешим, — ответил Хрущёв. — Присоединение одного государства к другому — процесс не быстрый, но и не уникальный. США недавно присоединили целых два штата — Аляску и Гавайи. Если народ Читрала решит присоединиться к СССР, мы скажем: 'Добро пожаловать', но сами настаивать не будем. Решать вашему народу.
Во второй половине дня советская делегация возвратилась в Кабул, где ждал Ил-18, после чего уже на самолёте вернулась в Москву.
По результатам поездки была начата реализация многих совместных проектов. Одним из первых было развёрнуто производство простых сельхозмашин в Индии, сначала в штате Керала, а затем и в других штатах. Первоначальные кредиты на программу выделили Инвестиционный банк ВЭС и Исламский банк развития. Его удалось подключить, так как программу начали реализовывать по всей Индии, в том числе и в штатах, где преобладали мусульмане.
Станки скупали устаревшие, по дешёвке, закупая их по всему миру, иногда даже вытаскивая из металлолома. Применение современного оборудования планировалось только на последующих этапах, когда производство раскрутится. Старинные сельхозмашины не требовали высокой точности изготовления, в них было много деталей, кованых вручную или отливаемых в простые песчаные формы.
Помимо сельхозмашин наладили также экспорт в Индию локомобилей. Их начали производить и непосредственно в Индии, но у машин индийской сборки хромало качество — всё же локомобиль заметно сложнее жатки или сеялки. Использовали их, прежде всего, как привод агромостов в наиболее сильных и богатых хозяйствах.
Применение даже такой простейшей сельхозтехники позволило в несколько раз увеличить производительность труда крестьян, а применение различных удобрений , прежде всего — биогумуса и аммиачной воды из метантенков, позволило поднять плодородие почв.
Начали ещё одну, совместную с Индией программу, названную 'Terra Preta'. Во влажном и жарком климате Индии любой участок на краю джунглей, если его не расчищать, зарастает в течение одного-двух лет. На эту особенность обратили внимание. Индийские джунгли были неплохим возобновляемым ресурсом древесины для производства экологически чистого древесного угля.
Другими компонентами стали компостируемые отходы, а также цеолит, пропитанный культурой бактерий-азотфиксаторов. В результате получался 'искусственный чернозём', который применяли не только в Индии, но и в СССР. В обмен на советские товары индийцы сотнями контейнеров отправляли в Советский Союз древесный уголь. Жечь свои медленно растущие леса Хрущёв не разрешил. Из этого угля, как одного из компонентов, и приготовляли искусственный чернозём. В обмен СССР организовал в Индии, Индонезии, Китае и Бирме искусственное выращивание бактерий-азотфиксаторов.
Для упрощения закупки техники в Индии, а затем и в Индонезии и Бирме, куда тоже пошла на экспорт простая сельхозтехника, начали создавать кооперативы и товарищества по совместной обработке земли. Как и предрекал Никита Сергеевич, это был первый шаг к социализму. В таких хозяйствах земельные наделы оставались в собственности крестьян, но обрабатывали их по очереди и сообща, всем коллективом, а урожай и выручка от продажи его части делились в соответствии с коэффициентом трудового участия.
'Народная электрическая компания' штата Керала, как и обещал Хрущёв, получила ЭВМ, даже не 'Сетунь', а полноценный сервер БЭСМ-3М8. Его соединили с сервером университета Кералы, и теперь обе машины работали в паре, не только обучая студентов, но и балансируя работу единой электросети штата.
Заводы 'Красный треугольник' и 'Курскхимволокно' освоили производство мягких резиновых и пластиковых вкладных ёмкостей для контейнеров различных габаритов.
К лету были подготовлены проекты контейнерных терминалов в портах Сингапур, Рангун и Кочин. Строительство началось уже в июле, первые площадки хранения начали принимать контейнеры к концу 1960 года.
На новых верфях Индонезии активно осваивали строительство небольших каботажных судов — малых контейнеровозов и паллетовозов. Они предназначались не только для Индонезии, но и для Индии, и для Бирмы. Суда строились по советским проектам и под руководством советских специалистов. Предполагалось, что они будут поставляться и в СССР, в счёт уплаты за передаваемые технологии, станки, оборудование и технику.
Хрущёв вознамерился компенсировать таким образом допущенный ранее перекос в сторону товаров группы 'А' — производства средств производства. СССР мог поставлять всем странам ВЭС станки, на которых они, в свою очередь, производили бы товары народного потребления и рассчитывались ими за советские поставки. Стоимость одного станка составляла десятки, а то и сотни тысяч рублей. Продажа одного ткацкого станка обеспечивала одеждой индийского производства тысячи человек в Советском Союзе.
В преддверии неурожая по указанию Никиты Сергеевича в Индонезии были скуплены все запасы муки из хлебного дерева, и заранее заключены фьючерсные сделки на будущий урожай.
