Эгрэджио принял освежающую ванну. В одиннадцатом часу он вышел из своих покоев, облаченный сплошь в черное. В отдалении слышался печальный перезвон колоколов и мужской хор (в храме проводилась последняя репетиция церемониальной молитвы). Длинная черная ряса скрывала его крепкое тело до самых пят, волочась подолом по земле. Его тело, равно, как и душа, были готовы принять новую силу и пустить ее в дело. Щеки вампира были чисто выбриты за исключением подстриженной бороды. Волосы вымыты и зачесаны по обыкновению назад. Глаза его были черны, как бездна. Азартный блеск оживлял их. Грэг вышел на площадь и неторопливо направился к храму, глядя в небо со странной улыбкой. Он бросал ему вызов сегодня. Главный колокол грянул в очередной раз и разнес свой рев по окрестностям. Небеса не услышали его стона и не сжалились, не даровали ему смерть, а обрекли на служение дьяволу своим молчанием. Эгрэджио огляделся по сторонам. У северных крепостных ворот, по ту сторону площади, он заметил Патриссию. Направляясь к нему, она бережно прижимала к себе серый сверток. Вампир остановился и дождался ее. Девушка чуть склонилась перед ним, преодолевая гордыню.
-Мой господин волнуется? — улыбнулась она.
-Нисколько... — он кивнул на сверток в ее руках, — Что это?
Глаза Патриссии вспыхнули вожделением. Завораживающе призывая вампира к себе, она приподняла угол свертка.
-Без этого не свершится ни один великий обряд... — прошептала она, когда Грэг склонился посмотреть.
Однако увиденное не обрадовало его так, как оно впечатляло Патриссию. Надежды вампирши не оправдались, покровитель не оценил ее щедрого дара.
-Где ты это взяла? — негромко прохрипел Грэг.
-Внизу, в лагере. Где же еще? Он родился вчера, в полночь, Грэг. Тебе не найти лучшей...
-Отправляйся... — его глаза налились кровью, голос хрипел больше обычного, — ...в лагерь, — сдержался он, — Верни туда, откуда взяла!
-Но...
-Убирайся, Патриссия! Я не приношу жертвы богам. Мне не кажется деликатесом детская кровь. И я не убиваю, чтобы заслужить дьявольское благословение! Запомни это и передай остальным! А кубок... — он вернул ее и ухватил пальцами за лицо, — Кубок этой ночью я наполню твоей кровью, Патриссия.
Он ненавидел эту женщину. Возможно оттого, что был ею напуган в тронном зале, после убийства, а может, он просто боялся, что бывшая подружка Воракса сумеет поднять восстание против него и переманить на свою сторону часть Тьмы?.. Так или иначе, причиной был страх. Грэг знал это, и это повергало его в бешенство, но законы его религии и его философии не допускали присутствия страха в сознании. Страх это слабость, а слабый не имеет право на существование... Теперь Эгрэджио так не думал. Было в 'новом' мире одно существо, которое привлекало его именно своей слабостью. Что же касалось Патриссии, Грэг знал, как следует избавляться от страхов раз и навсегда.
10
В старой башне сегодня тоже было заметное оживление. Не сговариваясь, враждующие стороны проводили собрание в одну и ту же ночь. Князь Алиас ждал многих сильнейших к себе в штаб с докладами. Все его сегодняшние гости пришли в этот город с ним, около года назад. И по сей день, истребляя темное отродье, проливая кровь и пот, они шли за Алиасом, не сомневаясь, что идут по верному пути. Весть о том, что родина забыла их, разносимая ослабшими духом предателями, вывела Праведных из нужного русла, но, к этой ночи, большинство вампиров утвердились в своей вере и реабилитировались.
Большой зал пристройки не смог вместить в себя такое количество гостей. Пришлось разжечь костры на дворе. Вокруг костров на больших сухих бревнах уютно расположились гости и местные обитатели. Верити была среди них. В окружении Морлока, Лайноса и троих неразговорчивых, но любопытных молодых вампиров. С тех пор, как девушка пришла в себя после обморока, эти трое не сводили с нее глаз. Морлок, как потом узнала Рити, едва не сцепился с Лайносом, когда увидел ее без чувств. 'Он защищает меня, как свою дочь!' — подумала тогда девушка. Когда все прояснилось, имперские воины конечно же помирились и тут же нашли много общих тем, и теперь обменивались байками и воспоминаниями военных времен, в ожидании полуночи. Обретшая силу и тут же потерявшая ее, Верити сидела у костра мрачнее тучи,, не желая ни с кем говорить. Ее лицо выражало обиду ребенка, которого несправедливо наказали. Лайнос был с ней груб, а пистолет и вовсе не вернул. Рити было стыдно сейчас, но обижаться было приятнее, нежели признать свою вину. Морлоку она даже боялась смотреть в глаза. Было стыдно, что он заступился за нее, не зная, что виновата только она сама. 'И снова виновата... виновата, виновата! — думала Рити, — Да сколько же можно быть виноватой?! Надоело! Я ничего такого не сделала. Он хотел, чтобы я нападала, и я нападала!'
Девушка поймала себя на том, что смотрит на Лайноса без всякого стеснения, и даже с вызовом. Вампиры говорили о чем-то увлеченно, но красавчик замолчал, заметив такой взгляд.
-Что-то не так, Верити? — в его голосе еще были слышны нотки раздражения.
Рити покачала головой, стремительно опуская глаза. Чтобы показать, что она не настроена мириться, девушка сдвинула брови и уставилась на огонь. Лайнос не сильно этому огорчился. Через минуту его позвал кто-то из башни, и красавчик вампир умчался, даже не взглянув в сторону нерадивой ученицы.
-Спать не хочешь?.. — Морлок подсел ближе, занимая нагретое место Лайноса.
-А что, здесь есть, где прилечь? — недовольно огрызнулась Рити.
-Ты права, прости. Все устали, Рити. Не будь такой агрессивной. Стань ты наконец, ну... — Морлок пребывал в исключительном расположении духа, — Попроще что ли... Нельзя все время замыкаться в себе и уверять себя в своей непобедимости.
-Почему?
Вампир задумался на минуту. В его темных глазах появилась растерянность. Вернитта залюбовалась этим зрелищем. Оказалось, цепной пес империи может быть романтичен и даже иногда комичен.
-Потому что это не приведет к добру. Так ставить себя в каком бы то ни было обществе просто глупо. Тебе никто не захочет помочь...
-А мне это и не нужно! — уверенно ответила девушка, недовольно окинув взглядом соседей по костру, ставших невольными слушателями их беседы.
-Ты уверена?.. — насмешливо насупился Морлок, — Тебе никогда больше не понадобится помощь?
-Мне не понадобится помощь тех, кого я не хочу знать, — отрезала Рити, — А если я найду достойный источник, то мне вообще не понадобится ничья помощь...
-Найдешь что?.. — закашлялся вампир, — Не имеешь ли ты в виду сыворотку, Рити?..
-Ее. Мне нужна сила. Я ненавижу Лайноса, как и прежде, а значит сказки о 'рабстве крови' — полная чушь.
-Ох, не зарекайся, девочка моя... — он покачал головой, — Не зарекайся... Через пару суток ты поймешь, о чем тебе говорили.
-Хочешь сказать, на меня еще не подействовало? — Верити пала духом.
Ей подумалось, что это последние часы ее независимости и свободы. От таких мыслей девушка вздрогнула и огляделась вокруг, заметила соседние костры, что горели ярче. Морлок все так же мягко улыбался ей, как и всегда, но именно сейчас Рити была необходима его поддержка и тепло. Никто другой так не умел довести Рити до состояния апатии и приближения к самоубийству, но так же никто не мог так привести ее в чувства. Девушка взглянула на него с безмолвной просьбой.
-Я снова устроил разгон? Умолкаю, Рити...
Девушка глубоко вздохнула. 'Нет, Морлок, этого теперь не достаточно... После всего, что произошло, должно свершиться чудо, чтобы я смогла отвлечься от дерьма, происходящего вокруг... Грэг учил отвлекаться на хорошее... Грэг... Нет, это не 'хорошее'... Верден!'
-Кто сможет показать мне военную базу?
-Честно говоря, я собирался позаботиться об этом после собрания. Тогда уже будет ясно, кто отправляется туда, кто сможет тебя сопровождать...
-Клим! — негромко, но весело подал голос один из вампиров, совсем молодой мальчишка, ровесник Верити, или даже чуть младше.
Девушка выглянула на него из-за спины Морлока.
-Ты его знаешь? — заговорила она с мальчиком.
-Знаю конечно. Клим, оружейник, приближенный князя, волк... — отвечал он.
-Волк?.. — Рити переглянулась с Морлоком, — Разве оборотни тоже бывают Праведными?..
-Поверь, им гораздо проще научиться следовать канонам... — подтвердил Морлок.
-А с чего ты... Прости, — смутилась девушка, — Как тебя зовут?
-Умбра, — представился мальчик, поворачиваясь прямо к ней, чтобы глядеть прямо в глаза.
-Как краска... — проворчала себе под нос Рити, — Умбра, — уже обращаясь к вампиру, повысила голос она, — а с чего ты взял, что это будет именно этот Клим? — спросила она, начиная припоминать, что Эллао тоже называл ей это имя.
-Ну, потому что это он налаживает контакты с этими людьми. Я тебе его покажу после собрания. Он такой, заметный. Может ты его даже видела. Длинный такой, тощий. Волосы в хвост и физиономия лошадиная...
-Я смотрю, у вас с ним сложные отношения... — хмыкнул чуть слышно Морлок.
Девушка взглянула на него с растерянной улыбкой.
-Мне казалось, Клим, если не красавец, то, по крайней мере, просто приятный парень, — пояснил он, — Ну, может деревенский немного... Зордания вообще глубинка. За исключением Эксплетуса, конечно.
Вернитта, в очередной раз оглядывая зимний двор, заметила знакомое лицо и даже привстала, чтобы получше разглядеть его.
-Кто там тебе мерещится? — шутливо дернул ее за рукав вампир.
-Дориан... — выдохнула Рити, ища глазами место, куда можно спрятаться.
-Где?.. — в свою очередь встал Морлок, — Я вернусь скоро. Посиди...
-Ага... — бросила девушка, хотя вампир умчался, не дождавшись ее ответа, — И почему он им всем так нравится?.. — уже в пустоту произнесла Рити.
-О чем ты?..
Она вспомнила о существовании Умбры.
-Да так... — качнула головой девушка, — Не обращай внимания. Я все пытаюсь понять непознанное и оспорить незыблемое. Как сказал Морлок: 'не зарекайся, скоро поймешь'... Наверное я так же стану бегать за Лайносом, когда подействует сыворотка.
-Ты, как я понял, о 'рабстве крови'? — догадался мальчик, — Это совсем другое, нежели отношения птенцов с хозяином. В рабстве тебя ведет инстинкт. С птенцами совсем по-другому. Их никто не обязал любить своего хозяина. Это зависит только от личных отношений и симпатий.
-Сколько тебе лет, Умбра?.. — стараясь не обидеть его, спросила Рити.
-Больше, чем тебе... — совсем не обидевшись и даже оживившись ответил вампиреныш, сверкая детскими глазами с недетским азартом.
-Серьезно? На сколько?
-Лет на пять... — приврал мальчик.
-Интересно... Ты ведь из этих... Оттуда, да?
-Да, — улыбнулся он, понимая, что имеет в виду девушка.
Морлок вернулся скоро. Присев возле Рити, он занялся угасающим костром, помогая молодым вампирам раздуть пламя. Девушка глядела на розовые угли, рассыпавшиеся вокруг, так быстро умирающие в одиночестве.
-Люди — это угольки, а вампиры — как звезды... — вслух рассуждала она.
Морлок заслушался ее лепетом и отвлекся от огня.
-Почему?
-Потому что они похожи. Но угольки смертны, а звезды нет. А когда уголек взлетает к небу, он либо умирает, либо становится... звездой...
-Звезды тоже гаснут, когда приходит их время, Рити, — вздохнул вампир.
-Я видела их недавно. Я почти забыла, как они красивы...
-Ты видела звезды?.. Хм... — вампир покосился на нее с недоверием, — Может, это были спутники или самолеты?
-Нет, звезды! — уверенно возразила девушка.
-Этого не может быть. Ты не могла их видеть, — не менее уверенно отрезал Морлок.
-Но почему?!
-Над городом небо затянуто и днем и ночью.
-Тогда облака рассеялись в одном месте, и я видела кусочек неба. По-твоему, это невозможно?.. — улыбнулась Рити.
-Невозможно. Тьма контролирует небо с тех пор, как пришла сюда. Ты действительно думаешь, что это гарь и тучи?
-А разве нет?.. — у нее по спине пробежал холодок.
Верити подняла глаза к небу, вглядевшись в густую черную массу.
-Праведные почти не выходят днем, хотя свет не пробивается через поле. Темные ходят по городу свободно. Мощный талисман в руках Тьмы, и никто не знает, чего от них ожидать.
-Это связано с магией? Небо заколдовано?.. — робко спросила она, не слишком веря его словам.
-Вроде того. Непробиваемая пленка, еще один слой атмосферы...
-Но я... видела звезды, Морлок... — Рити смотрела на него растерянно.
-Да не может этого быть... Тебе показалось... — он изучил ее искренние глаза и сам засомневался, обратив взор к небу, — Как давно это было?
-Дня три назад... — девушка опустила заслезившиеся глаза.
Они слезились не от ветра. Рити вдруг поняла, что в те минуты она была счастлива, и что никогда больше ничего подобного с ней уже не будет.
-Это важно, Рити. Вспомни все... — не унимался Морлок.
-Я не хочу.
-Ты была с ним?
Она отвернулась.
-Прости меня. Ты была с ним? Это он показал тебе звезды?
-Ничего он не показывал. Просто... мы разговаривали, и я смотрела наверх. Тучи так странно расступались. Я еще подумала, что их кто-то разгоняет... так быстро... неправдоподобно быстро...
-Побери меня черт... — вампир огляделся по сторонам, словно ища глазами черта, — У этого выродка темный артефакт...
11
Закат ознаменовал начало службы. Опаленные стены храма покорно впустили в себя полторы сотни нелюдей. Мужской хор перешептывался в ожидании правителя и верховного жреца. Черные жировые свечи лениво оплывали на красный бархат. Гости и участники церемонии шумно обсуждали будущее своей братии. Кто-то с уверенностью говорил, что исход войны уже предрешен, и Тьма уже правит 'новым' миром, а кто-то напротив утверждал, что Алиас скоро затянет петлю на шее темных.
Все шумные разговоры превратились в умеренный шелест, когда в храм вошла Патриссия. Кроме длинной полупрозрачной тоги на теле вампирши не было ничего. Взойдя по ступеням к алтарю, девушка оглядела собравшихся и бросила призывный взгляд в сторону главных ворот. Вампиры обернулись и все стихло вокруг. Приветствуя хозяина, темные склонили головы. Эгрэджио тяжело ступал по пыльной ковровой дорожке военными сапогами, оглядывая зал искоса. Они еще не знали, какие перемены им предстоит пережить, какие правила им придется принять, чтобы не расстаться с жизнью.
Достигнув центра церемониального зала, Грэг оглянулся на Патриссию. Та подошла к возвышению алтаря и навзничь опустилась на него, почувствовав спиной холод камня. Жрец скинул накидку и обратил взор к огромной черной пентаграмме на стене прямо перед ним.
-Shemham-forash! — провозгласил Эгрэджио.
Все голоса, как один вторили ему. Громыхнул гонг. Его жесткий металлический звук разнесся по залу и застрял в воздухе. Изогнутый кинжал с запястья вампира возник в его руке.
-In nomine Satanum, Magistum terrae, hic Regis mundi, visam caligam conclamo dividere nervum num infernum! — Громко и размерено, как стих, произнес он.
(Сноска: (латынь) Во имя Сатаны, Правителя земли, Царя мира сего, я призываю силы Тьмы поделиться своей Адской мощью со мной!)
