— Руди, не лезь! Да я сам уйду! — Рабастан развернулся и пошёл к выходу из зала, расталкивая всех, кто попадался на пути. Впрочем, все быстро соображали и пропускали парня беспрепятственно.
Санька смотрела ему вслед и ей хотелось плакать.
— Держись, дурочка, — шепнула ей мисс Блэк, с которой они так и не отошли далеко. — Пойдём, потанцуешь с Ноттом, не съест он тебя. С Рабастаном всё будет в порядке, слышишь. Руди найдёт его сейчас.
Рудольфус, действительно, быстро шёл в другую сторону, обходя толпу. Решил уходить через парадный вход? Точно — взбежал по лестнице, возможно, и догонит брата, перехватит где-нибудь.
Они с Беллатрикс подошли к слизеринцам. Нотт всё ещё был там, разговаривал с Мэдисоном. Флинт с Валери тоже уже подошли.
— Мисс Прюэтт, — оживился Магнус, но тут же нахмурился: — Что с вами? Мисс Блэк? Где Рудольфус и Рабастан?
— Отошли, скоро вернутся, — спокойно ответила Беллатрикс и, выплеснув содержимое какого-то бокала прямо на пол, налила в него воды с помощью Агуаменти. — Выпей, Санни! У неё просто голова закружилась, мистер Нотт.
— Вот как! Танцевать сейчас не можете?
— Может, — опять быстро ответила Бель за неё. — Вон уже нормально всё, правда, Санни?
— Мисс Блэк, помолчите!
— Как скажете, мистер Нотт!
Санька даже позавидовала бесстрашной Беллатрикс — если бы и она могла так спокойно препираться с Ноттом!
— Извините, мистер Нотт, — быстро сказала она, перестав напоминать бессловесный памятник самой себе. — Мне правда уже лучше. И если вы не передумали...
— Не имею такой привычки, мисс Прюэтт. Пойдёмте!
Опять был вальс, и Саньку закружили в нём очень сильные руки. Если с Басти она ощущала всю прелесть и красоту танца, то в руках Магнуса Нотта чувствовала себя невесомой былинкой. Он поглядывал на неё с полуулыбкой и молчал, уверенно ведя в танце. Пока в какой-то момент она не оступилась. Легко подхватив её и даже не сбившись с ритма, Нотт склонился к ней чуть ближе и спросил:
— Вас чем-то расстроил мистер Лестрейндж-младший?
— Что вы! — она посмотрела на него самыми честными глазами. — Я ничуть не расстроена. А ему срочно надо было уйти. Дела какие-то.
— И почему я вам не верю, мисс? — вздохнул он.
— Потому что вы слишком мнительны? — предположила она невинно.
Он тихо рассмеялся, заставив и её улыбнуться. Слишком уж отличались сегодня его манеры от первых двух встреч.
— Изволите дерзить?
Она ощущала, что он просто её дразнит, и напряжение стало постепенно отпускать.
— Нельзя?
— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
— Только когда очень опасаюсь сказать что-нибудь лишнее, — призналась Санька.
Усмехаться он перестал.
— Действительно, проблема. И почему опасаетесь? Есть что-то, что вы хотите от меня скрыть?
— Практически всё, — кивнула она серьёзно. — Я плохо вас знаю, мистер Нотт. И ещё не могу понять, как вы ко мне относитесь.
— Вы очень откровенны, мисс, — восхитился он. — И на слово, полагаю, вы мне не поверите?
— Боюсь, что нет, сэр!
Она даже немного успокоилась, когда Магнус Нотт по-мальчишески улыбнулся, сразу становясь моложе и как-то ближе.
— Вы меня очаровали, мисс Прюэтт, — доверительно сообщил он. — Но раз на слово вы мне верить отказываетесь, придётся это как-то доказать. Как вы думаете, мисс, что бы вас в этом убедило?
— Я не знаю, — улыбнулась Санька.
— Подарок мой получили?
Вот теперь она поняла, что ей сразу стало жарко. Он просто показал, какая она неблагодарная. Строит из себя что-то, а сама-то приняла дорогущий подарок. И делает вид, что это нормально.
— Да, сэр! Спасибо большое! Метла замечательная. И я верну вам за неё деньги, как только доберусь до банка и выясню, сколько это стоит.
— И что это значит? — спокойно спросил он, но вся лёгкость разговора куда-то сразу ушла.
Санька опустила глаза.
— Только то, что это слишком дорогой подарок от незнакомого человека, — пробормотала она.
— От незнакомого мужчины, хотели сказать?
— Да, сэр! — вздохнула она, боясь посмотреть на его лицо. Зато увидела недалеко от себя Артура и мисс Скитер. Рыжика даже жалко стало, таким несчастным она видела его впервые.
— Мисс Прюэтт, — Нотт вдруг поднял пальцами её подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. — А эти серьги — тоже подарок?
— Да, сэр, — настороженно ответила она.
— От родных?
Она непонимающе качнула головой.
— И вы уже вернули за них деньги тому мужчине, который их вам подарил?
— Нет, сэр, — поспешила ответить Санька, сразу поняв, к чему он клонит. — Но это...
— Другое? Вы его хорошо знаете и полностью доверяете?
— Нет, сэр!
— И что же вас остановило от того, чтобы предложить за его подарок деньги?
Она ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы от жёсткого допроса. Но отвернуться ей не дали.
Поэтому просто закрыла глаза и ответ почти прошептала:
— Он не спрашивал меня, нравится ли мне его подарок. Он просто их надел.
И, так как он молчал, она всё же снова открыла глаза.
В его взгляде ей привиделась досада и что-то вроде жалости. Совсем не такие чувства она хотела бы вызывать в мужчине. Но тут уж ничего не поделать. Зато ей позволили, наконец, отвернуться.
— Я точно знаю, кто вам их подарил, мисс Прюэтт, — заговорил Нотт. — И не буду спрашивать, каким ветром вас к нему занесло. Потому что сомневаюсь, что вы сможете ответить. Но вот что я вам скажу, мисс Прюэтт. Я, конечно, не Тёмный Лорд, чтобы без звука принимать мои подарки. Но я просто знал, что вы это хотите, и подарил от чистого сердца. Это сделано на заказ специально для вас, и никакой цены не имеет. Спасибо за танец!
Она и не заметила, что музыка кончилась. И покорно прошла к столикам с закусками и напитками.
— Приятно было повидаться, — Магнус Нотт коротко поклонился ей и ушёл в сторону преподавательского стола.
Рядом были только четверокурсники-слизеринцы, и никого из них Санни не знала, кроме Малфоя. И стало вдруг так неуютно и горько среди чужих. Мерлин, ей столько раз напомнили вчера, что она гриффиндорка!
Санни слегка приподняла подол платья и заспешила на другую сторону зала в обход танцующих.
Там она заметила кого-то из своего Дома. И действительно, подойдя ближе, сразу увидела Эжени, Эву Стенли, Алана Фоули и Хиггинса. Роб и Артур все ещё танцевали.
— Ну что, — как-то резко спросил её Хиггинс, — слизеринцы уже надоели?
— Может, обидели как-то? — спросил Алан насмешливо.
— И чего ты к нам теперь пришла? — спросила Эва Стенли и фыркнула. — Да что с ней разговаривать, ребят!
Санька онемела и беспомощно оглянулась на Эжени.
Та отвела глаза:
— Извини, Молли. Это было очень вызывающе с твоей стороны. И Лестрейндж! Я, пожалуй, пойду, найду Дамиана.
Санни посмотрела на остальных, но все отводили взгляды, словно она вдруг стала прокажённой. Да, она боялась, что именно так всё и будет, но как-то не всерьёз представляла, надеялась на русское "авось". И всё получилось так буднично! Ей не нагрубили и даже никак не оскорбляли. Они просто перестали её замечать. Все, даже Эжени, никто не посочувствовал. Правда, не было Роба, но и на него она уже не надеялась.
Вздохнув, она пошла к выходу, не парадному, а обычному. Ей было больше нечего здесь делать.
И эти гриффиндорцы! Лучше бы они Круцио к ней применили, чем так...
Выйдя из зала, она пошла быстрее, слушая, как отдаляются музыка и шум голосов, а потом побежала. И не нужен ей никто — ни нахальный Рабастан, ни жёсткий Магнус Нотт, ни эти упёртые гриффы, правильно их Руди так называет.
Она не замечала слёз и пару раз чуть не упала на лестнице, но добралась до башни Гриффиндора почти целой.
— Пароль, — невозмутимая полная дама держала в руке бокал с шампанским.
Санька посмотрела на неё молча, развернулась и бросилась прочь. Ну конечно! Как она могла забыть!
Выручай-комната, несмотря на всхлипывания, появилась сразу — именно такая, какую хотела. Под ковриком лежали запасные ключи.
Она даже не удивилась, что и зал появился вместе с её квартирой. Прошла в комнату, сняла платье и достала из шкафа джинсы и футболку. А потом просто легла на кровать, уткнувшись носом в родную подушку. И тоненько заплакала.
Она хотела домой, к строгой бабушке, которая точно её любила и никогда не причиняла своей внучке такую сильную боль.
Глава 12
— Антуан, друг мой, налей мне что-нибудь из своих запасов и пойдём уже в этот мордредов зал — Магнус Нотт почти тяготился тем, что остался на бал. Если бы не одно "но". И оно пока перевешивало. — Жаль, я отпустил Паркинсона, хоть не одному бы тут торчать среди детишек.
Антуан Робертс балов не любил, суматоху, царившую в школе, не разделял и был очень рад компании старого друга Магнуса Нотта, остающегося на бал в качестве представителя попечительского совета. В ожидании начала школьного бала они коротали время в личных комнатах профессора ЗОТИ за дружеской беседой.
— Можно подумать, ты профессоров за взрослых людей не считаешь, — хмыкнул Робертс, левитируя из шкафа бутылку коньяка.
— Ну почему же, — Нотт принял бокал, но пить не спешил, расслабляясь в удобном кресле в покоях профессора ЗОТИ, — профессора может и взрослые, но в их человечности я сомневаюсь ещё со школьной скамьи.
Антуан, подумав, себе наливать не стал. Проверив "Темпусом" время, он поднялся из кресла у камина и оправил парадную мантию.
— Ты тут сомневайся, Магнус, а я ребят навещу. Что-то мне неспокойно.
— Балы ты давно не переносишь, — Магнус отпил коньяк, прикрыв глаза, — что тебя ждёт конкретно на этом балу, что ты не напиваешься в стельку где-нибудь в сомнительном магловском баре, а на полном серьёзе прихорашиваешься перед зеркалом? Может быть, я не знаю про какую-нибудь новую профессоршу чар? Или про молоденького профессора прорицаний?
— Ничего такого, что могло прийти в твой извращённый мозг, — лениво отозвался Робертс, — профессор чар по-прежнему Филиус, а прорицания по-прежнему ведёт Аманда Поуп, мы недавно справляли юбилей её преподавания в Хогвартсе. Шестьдесят лет старушка держится.
— Что, какой-нибудь старшекурсник? А это теперь разрешено?
— Магнус, не доводи до греха. Всё просто, я выполняю приказ директора, паранойя которого не ко времени разыгралась. И ни один старшекурсник, равно как и другие молодые люди, меня не интересуют. Скорее я заподозрю в смене команды тебя, учитывая твою дружбу с красавчиком Долоховым.
— Рискни здоровьем, — оскалился Нотт.
— Не стану, — усмехнулся Антуан. — Альбус назначил дежурных на всё время бала, и мне выпала честь присматривать за оравой гормонально нестабильных подростков в первые полчаса. И ещё потом. Вот и весь интерес.
— И младший Лестрейндж тут совершенно ни при чём?
— Я зайду за тобой через двадцать минут. И постарайся не надраться на балу. Поверь, ни одна старшекурсница этого не оценит.
— Выпью антипохмельного, — отмахнулся Магнус, пригубив янтарную жидкость. — Ты ведь поделишься?
— Боюсь, что нет. Извини друг, я все свои запасы отдал Рудольфусу. Завтра на занятиях мне не нужны зелёные лица, или полное отсутствие оных. Старина Слагхорн скуповат, если тебе перепадёт зелье, то дорого будет стоить, а ещё он плотно оккупирует твои уши и заставит с собой сфотографироваться.
— Алкоголь разрешён на балу? — восхитился Нотт. — О времена, о нравы!
— Запрещён, поэтому и беспокоюсь. Вспомни нас на седьмом курсе, и кончай валять дурака.
— Не сравнивай, — буркнул Магнус, отставляя бокал в сторону. — Мы такими не были.
— Ну конечно. И это не ты облевал прелестное бальное платье мисс Катхилл на рождественском балу?
— От неё удушающе пахло амортенцией, так что алкоголь тут ни при чём, — Магнус тоже встал и мельком бросил взгляд на блестящую поверхность зеркала, — я пойду с тобой.
— Амортенция не имеет запаха и вкуса. И ты подождёшь меня здесь, или сразу отправляйся в Большой зал.
— Прогуляюсь по школе, — решил не спорить Нотт, — а что, старина Слагги по-прежнему скидывает на тебя своих змеек?
— Не жалуюсь, — коротко ответил Робертс.
* * *
В гостиной Слизерина оставалась только часть седьмого курса, Валери Нотт — с шестого и, конечно, пятикурсник Басти, что ничуть не удивило преподавателя ЗОТИ. Все вскочили со своих мест при виде профессора, а Лестрейндж-старший, и без того стоявший, досадливо улыбнулся, оборачиваясь к гостю.
— Садитесь, — отмахнулся Робертс, оглядывая придирчивым взглядом каждого. — И почему я печенью ощущаю какую-то авантюру?
— Почему ни одни щиты не выдерживают вашего проникновения в нашу гостиную? — скромно поинтересовался в ответ Руди.
— Потому что я тоже когда-то был студентом. Мистер Флинт, мне кажется, или ваши карманы чем-то набиты?
— Помилуйте, профессор! — вскочил Квинтус. — Да мы никогда...
— Акцио огневиски из кармана мистера Флинта! — повинуясь палочке преподавателя ЗОТИ, три бутылки появились на свет практически беспрепятственно.
Квинтус тут же оказался на коленях перед Робертсом, молитвенно сжимая руки:
— Не отбирайте! То есть — пощадите! Профессор, да я там сдохну без... без успокоительного!
— Знаете, в чём ваша проблема, мистер Флинт? — осведомился Антуан, невольно заражаясь всеобщим весельем этих конспираторов.
— В чём? — расширил тот глаза.
— Вы никудышный актёр, и смиренно просить не умеете совершенно. А наличие огневиски в карманах с расширением практически прописали на своём лбу. Встаньте!
Флинт угрюмо поднялся, отходя в сторону. Все понимали, что профессор не зашёл бы просто так.
Робертс ещё раз оглядел каждого самым внимательным образом, остановившись, наконец, взглядом на Рабастане.
— Или вы мне немедленно рассказываете, на что подписались, или потом жаловаться пойдёте к своему декану.
— А что я? — сразу спросил Басти вызывающе. Глаза парня лихорадочно поблёскивали. — Я вообще в этом не участвую!
— Прибил бы, — "ласково" посмотрел на него старший брат.
Профессор Робертс многозначительно усмехнулся Рудольфусу:
— Колитесь, аспиды!
— Я лично тоже не участвую, — заметил Флинт, косясь на бутылки огневиски, стоящие теперь на каминной полке. — Моя рожа нашего префекта не устраивает!
— Дело вовсе не в твоей роже, — поморщился Руди, — и вообще замолкни! Профессор, всё просто, мы решили слегка "протестировать" наших обожаемых львов. Не хмурьтесь, всё невинно, как у младенцев. Парни просто пригласят парочку гриффиндорок на танцы.
— И девушки тоже, — Эмили Гамп таинственно блеснула своими невозможными фиолетовыми глазами, — но мне полагается бравый гриф.
— Бравый? — хохотнула мисс Блэк и, подойдя к Рудольфусу, взяла его под руку. — Эми, я уже сильно волнуюсь за парня. Профессор, это для дела. Вы же первый это начали, помните? Мы просто выражаем вам свою полную солидарность. Ничего криминального.
— Позвольте угадаю, — медленно произнёс Робертс, — Мэдисон очаровывает мисс Вуд, Эмили — её брата — это я понять могу, а кому достался мистер Уизли?
