Кажется, эта мысль чем-то озадачила Дурсля, некоторое время молчавшего с искривленным от напряженной деятельности лицом.
— Идиот, — наконец фыркнул он, очень напомнив борова, наконец-то выкопавшего картофельный клубень. — Они не стоят каждый раз на земле одним местом! Никакой больше самодеятельности! На сегодня без ужина, а завтра и послезавтра — без прогулок.
* * *
— Мне кажется, что ты на меня сердишься, — расстроенно-виновато проговорил мальчик, когда они готовили ужин, которого им не суждено было попробовать.
— А... Ну немножко, — устало усмехнулся Лафейсон, зная, что мальчишка все чувствует, чтобы можно было попросту это отрицать. — Просто друзья так не делают. Я имею в виду, что если ты планируешь какую-то хмм... веселую выходку, то ты все же дождись меня, я их тоже ужасно люблю. Кроме того, я тебе уже говорил, у меня неплохой опыт сгладить последствия. Договорились?
— Да, Локи, конечно.
— И Гарри... Ты же не собирался всерьез задавить этих двух идиотов среди бела дня на глазах у всей улицы?
— Задавить? — ошарашенно уставился на него мальчик. — Нет, что ты. Я просто хотел их напугать.
— А, ну я так и понял, — облегченно выдохнул трикстер. Мальчишка был все же не он. И это... в очень значительной степени было хорошо. — Должен сказать, у тебя это действительно получилось. Правда, напугал ты не только их, — и он многозначительно и немного укоризненно рассмеялся.
— Я знаю, что я сделал неправильно, — признал мальчик, вздохнув. — Мне просто хотелось...
— Я знаю, что тебе хотелось, — так же вздохнув, улыбнулся в ответ ему Локи. — И... скажу тебе по очень печальному опыту. Кому-то что-то доказывать — это, пожалуй, самое глупое, на что можно потратить усилия. Потому что даже если все-все получится, — он немного грустно покачал головой, — результат часто бывает... совершенно противоположным.
— Мы будем сегодня колдовать? — мальчишка сменил тему на, как он считал, более веселую.
— Колдо... а, ну конечно, обязательно, — уверенно кивнул Лафейсон, не очень-то представляя, как дальше будет выкручиваться. — Ведь время мухурты.
— А если... — неуверенно начал мальчик.
— А мы без "если". Просто будем, и все, — как можно беззаботнее рассмеялся Локи. — Ведь мы же — волшебники!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*Мухурта — в ведической астрологии выбор лучшего момента (лучшей даты и времени) для начала выполнения любого важного действия.
========== 11. Начало путешествия в тысячу миль ==========
* * *
Время в полутемном чулане течет медленно, слишком медленно, чтобы не появилась потребность его чем-то заполнить. Тем более, что мальчишка начинает явственно волноваться.
Юноша, ну мы же не мир идем завоевывать! Ну, по крайней мере, не сейчас. Хотя... как там? Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага?
Читать лекцию, что выматывающая нервозность перед любым ответственным делом, а тем более перед занятиями магией, может действительно ухудшить результаты — это еще больше усугубить. Даже просто подбадривать не вариант. Потому что по сути это то же самое — волнение лишь возрастет. Ну что же... Значит, отвлекать, развлекать. Заполнить тишину разговором в общем-то не проблема, следить только нужно за тем, чтобы чем-нибудь опять не зацепить мальчишку. Потому что последнее время кого-либо не зацепить у него вообще не очень хорошо получается. Последние... много лет.
— Почитать тут нет у тебя ничего? Для темницы — самое то развлечение, — улыбнулся он мальчику.
— Почитать? Нет, у меня только учебники, — мальчишка немного расстроенно покачал головой. — У Дадли во второй спальне есть книжки, можно стащить, когда все лягут спать. Но только свет включать нельзя, попадет, если поймают. Тебе скучно, да? — понимающе спросил он.
Скучно? Неужели? Да всегда только и мечтал быть для смертного в роли Мэри Поппинс. Жизнь все же очень смешная штука. И шутки у нее тоже смешные.
— Да не очень люблю бездействие. А у твоего кузена две спальни?
Гарри кивнул.
— А ты, значит, в чуланчике?
Гарри снова кивнул.
Ну и что лучше — когда сразу заявят, что ты чужой, лишний, и всячески это подчеркивают или когда старательно это скрывают, убеждают, что ты тоже свой, родной, с равными правами, возможностями, а потом оказывается... Всё, всё, всё, всё. Остановились.
— Да они просто воплощение справедливости, — зло рассмеялся Локи. — Знаешь, если бы ты его собирался действительно задавить, я бы понял.
— Я просто хочу, чтобы они куда-нибудь исчезли, — прошептал Гарри. — Не хочу их всех видеть.
— Они не исчезнут, Гарри. Чтобы кто-то, кто тебе мешает, исчез, к этому нужно приложить усилия. А потом приложить еще большие, чтобы это прошло без последствий. — Лафейсон испытывающе посмотрел на мальчика. — Ты меня понимаешь?
Гарри смотрел на него сквозь очки, лицо его стало непривычно сосредоточенным.
— А можно их просто в кого-нибудь превратить? — предложил он. — Ну когда ты меня научишь волшебству.
— Да запросто. В кучку пепла, — рассмеялся Локи.
Гарри тоже засмеялся. Локи шутил очень весело.
— Нет, во что-нибудь живое можно?
— В муравьев? И потом затоптать. Пойдет? — продолжал с удовольствием провоцировать мальчишку Локи.
— Муравьев жалко... Они хорошие.
— В навозных жуков?
— Нет, жуки красивые, блестят. Можешь в свиней?
— А потом пожарить и съесть?
Мальчик смеялся. Хороший у него юмор, правильный, — с удовольствием отметил Локи. — Не то, что у Тора друзей, ну такие зануды... Он даже на их подколки перестал отвечать. Да ну, смотрят потом, как... И Тор тоже. Тот даже не заметил, когда он замолк. Конечно, так ведь спокойнее стало. Всем спокойнее.
— Нет, в свиней не могу, — с некоторым сожалением Лафейсон улыбнулся. — Да я не все умею, Гарри. Все никто не умеет, магия необъятна. — Он заметил немного разочарованный взгляд мальчика и, весело оскалившись, добавил: — Но в кучку пепла могу точно!
* * *
Приглушенные звуки телевизора в спальне четы Дурслей наконец-то затихли, одновременно с ними пропали последние слабые полоски света через решетку на двери мидгардских "покоев" Локи.
— Пятнадцати минут хватит, чтобы они заснули?
— Да. Я думаю — да.
Локи мысленно хмыкнул. Супруги Дурсль не производили впечатление пары, уделяющей слишком частое внимание любовным утехам. И даже если и уделяли, то... пятнадцати минут все равно хватит!
Он ощутил возродившееся беспокойство мальчика.
— Нервничаешь?
— Нет, — соврал Гарри с самым честным видом.
— Еще скажи, что ты никогда не нервничаешь.
— Нет... то есть да... то есть... — Локи снова его запутал. Гарри вспомнил, что Локи сказал, что соврать ему невозможно, но так же он уже знал, что бог злится, если мальчик показывает неуверенность или страх. Он вспомнил, что Локи наговорил ему под тем деревом, и ни за что не хотел повторения.
— Я не трус! И я не боюсь ничего! — выкрикнул он непонятно чего добивающемуся от него богу.
Ого! Это было... впечатляюще. Ладно, мальчишка действительно не выказывает страха, а то, что он чувствует внутри... Не ту ли самую дикость он сейчас требует, что когда-то хотели от него самого — чтобы он не чувствовал или чувствовал по-другому?
— Хорошо, — кивнул он, посматривая на мальчишку с одобряющим удивлением. — Тогда бери ножницы и идем в ванную.
— А что мы будем делать? — спросил, не выдержав любопытства мальчик, тихонечко прикрыв дверь в чулан и пробираясь в темноте на кухню.
— Для начала принесем кого-нибудь в жертву... ритуальную, с помощью ножниц. Кого из троих выбираешь? Нужно отрезать веко, кончик носа и вырезать тринадцатиконечную звезду из кожи, срезанной с нижней трети левой ягодицы. Ты готов?
Гарри, уже приготовившийся достать из ящика стола ножницы, замер и уставился на них, словно на готовящегося к броску скорпиона.
— Шуток не понимаешь? — рассмеялся Локи. — Бери уже ножницы и пошли — время проходит. И да — не говори больше, что ничего не боишься. Так только дураки говорят... которые не понимают, что вообще в жизни бывает. С воображением у них плохо.
— Да, Локи, — кивнул мальчик. Он подымался по темной лестнице спящего дома, сосредоточенно стараясь ступать так, чтобы ступеньки не скрипнули. — Но мы точно не будем... мы же не будем делать ничего плохого, правда?
Лафейсон мужественно подавил в себе желание как привести несколько веселых примеров развлечений из разряда "ничего плохого", так и саму собой напрашивающуюся детско-философскую беседу на тему "что такое хорошо и что такое плохо". На это еще будет, судя по всему, достаточно времени в чулане — избегать, чтобы их не заперли, становилось все трудней.
— Я не буду учить тебя чему-либо, что тебе может не понравиться. Обещаю. Да это, — он покачал головой, — и не очень возможно. Магия требует желания, вдохновения... Впрочем, как и любое другое дело, в котором ты собираешься добиться успеха. Надо хотеть... очень. — Он улыбнулся задумчиво, вспоминая, в глазах отразилась какая-то странная светлая грусть. — Когда я был маленьким, я очень хотел.
— Я тоже хочу, Локи, правда, — заверил мальчик, стараясь, чтобы голос звучал твердо и убедительно.
— Тогда открывай дверь, — улыбнулся зеленоглазый бог. — Считай, что это дверь в новую жизнь. И прекращай волноваться, будешь делать всего лишь то, что уже хорошо умеешь. Вперед.
* * *
Гарри стоял в ванной комнате с ножницами наизготовку и напряженно смотрел на свое отражение в зеркале. Страшного, конечно, ничего не было. И, даже если сейчас не получится, волосы, безусловно, успеют за ночь отрасти. Хотя он очень хотел, чтобы получилось, чтобы в очередной раз не разочаровывать Локи. Да и самому было интересно.
Он улыбнулся и резанул под корень первую прядь.
— Попробую? — он вопросительно посмотрел на Локи.
— Не получится, — усмехнулся тот. — Ты помнишь то состояние, которое этому предшествовало?
— Да, — кивнул мальчик. — Я очень расстраивался. И я злился. И я хотел...
— Вот. Именно это и нужно. Срезай всё.
— Хорошо, — кивнул мальчик и старательно защелкал ножницами.
Минуты через три он изменился до неузнаваемости. На тонкой шее торчала... нет, даже не квадратная — а неизвестно скольки угольная голова в очках со стрижкой, способной вызвать нервный тик у самого укуренного панка.
Гарри обреченно смотрел на свой шедевр авангардистского парикмахерского искусства и совершенно не представлял, что ему делать дальше. А Локи молчал.
— Ну, — усмехнулся, не выдержав, новоявленный учитель практической магии. — Тебе это нравится?
— Нет, — затряс головою мальчик. — Это смешно и глупо, и выглядит очень по-дурацки. Но я не знаю, как я могу от этого разозлиться. Ведь я это сделал сам, на кого же мне...
— На меня будешь, — прищурился Лафейсон. Вот он точно уже злиться начинал, а значит... значит, сейчас все получится. — Пообещай только три вещи. Во-первых — будешь слушать меня, во-вторых — не уйдешь, пока я не разрешу, а в-третьих, — Локи блеснул заметно посиневшими глазами, — не будешь потом обижаться.
— Да, Локи. Я обещаю.
— Прекрасно. А теперь посмотри на себя внимательно. Что ты из себя сделал? Я тебя просто просил состричь волосы, а ты сделал из себя урода. Как ты думаешь, почему? Потому что у тебя совершенно отвратительный вкус! И тебе всё это нравится!
— Неправда! — возмутился мальчик. — Я просто не умею, и я не старался, потому что все равно мы их...
— Чушь! — рявкнул на него Локи. — Внешнее соответствует внутреннему, это у тебя внутри не поймешь что, раз твои руки могли сотворить такое! Ты грязный, неаккуратный, и если даже то, что тебе дано, как дар, ты не можешь использовать, чтобы выглядеть чуточку лучше, то ты просто создан рабом, чтобы всю жизнь перед такими, как Дурсли, стоять на коленях!
— Нет! Я могу, я... — внутри вихрем закрутились обида и злость, подымаясь и желая выплеснуться, выплеснуться куда угодно, руки сжались в кулаки, — Я не хочу так выглядеть!!! Я не хочу перед Дурслями!..
Он с ненавистью глянул на свое отражение, и бешено стучащее сердце на секунду замело. Торчащие неровными ежиками волосы стремительно и явственно увеличивались в длине, как будто бы их кто-то вытягивал. Он замер, судорожно сглотнув, и так же резко остановился и рост неравномерно и нелепо постриженной, но весьма уже лохматой шевелюры.
— Ты так в школу завтра пойдешь, — зло ткнул в него пальцем Локи. — Потому что если ты их сам постриг, то они уже сами не вырастут, а ты на большее не способен. И завтра ты будешь выглядеть посмешищем. Завтра над тобой будет смеяться вся школа. И все на улице. А потом...
— Нет! Так не будет, — зло и сосредоточенно посмотрел на себя мальчик. — Не будет! — он немножко прикрыл глаза, он поймал это состояние и направил его...
Волосы увеличились в длине резким скачком, как будто их выдернули из клубков, спрятанных где-то внутри головы. Жутко лохматые, разные по длине, растрепанные, но уже почти такие, как надо.
— Я сейчас позову Дурслей. Они оценят твои художества, и, думаю, голодовкой дело не ограничится. Когда-нибудь он тебя все равно выдерет. Но такому неряшливому рабу одним унижением больше...
— Замолчи! — зло оборвал его Гарри. От подавляемого бешенства даже слегка закружилась голова, изображение в зеркале слегка размылось. Волосы словно приподнял теплый ветер, казалось, что они настолько наэлектризовались, что сейчас начнут потрескивать.
Мальчик прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. А когда он их открыл, на него взирало его собственное, знакомое и привычное, пускай немножко взъерошенное, но вполне симпатичное отображение. С совершенно нормальными, по крайней мере с его точки зрения, отросшими и практически выровнявшимися волосами.
— Примерно три с половиной минуты, — спокойно констатировал Лафейсон. — Шикарный результат для первого раза. Думаю, через пару недель ты будешь это делать практически мгновенно. Хочешь, повторим?
— Да, — кивнул головой мальчик. — Конечно, хочу. Давай.
— Тогда... режь!
Волосы клочками падали на пол. "... слабый, дохлый, бездарный! ... случайно вышло всего один раз! ... — нет! — ... пол будешь мыть, где они плюнут!.. — .. никогда!.." В голове шумело, скрипели и лязгали ножницы. "Хочу еще!" Все смешалось, дрожало и расплывалось отражение перед глазами. "... вечно вторым!... — не буду! — ... только подчиняться! — нет!.. — на побегушках у брата!!.. ни за что! Снова длинные... Режь!.. никогда не суметь!.. Ни трона и ни Асгарда!!!"
...
— А вот теперь уже хватит. Тихо, спокойно, оставь волосы в покое... Гарри? Ты обещал, что будешь меня слушать. Ножницы положи на место, а? На место, тихонечко.
Гарри слышал его, как будто издалека. Он смотрел на свое отражение, словно на какого-то незнакомца. Волосы слегка шевелились. За круглыми очками в зеленых сощурившихся глазах светилась странная недобрая сила. И ему это нравилось.
— Да, Локи, — с трудом выдохнул мальчик. — Я хочу еще, мне очень нравится.
