— Внимание класс — Громко сказала сестра, лишь только отзвенел звонок. — У нас ожидается очередное пополнение. К нам прибудут двое студентов из Европы, одним из которых будет мужчина.
Девушки, не веря своим ушам, поглядели на Чифую, потом на меня, потом друг на друга, и в следующий миг разорались так, что, казалось, стекла повылетают.
Новость произвела эффект фугаса, попавшего в толпу, даже Хоннэ (успевшая снова задремать) заметно приободрилась.
Еле утихомирив разошедшихся девчонок, Чифую продолжила впечатлять аудиторию.
И пока все затаённо внимали (судя по некоторым взглядам, кое-кто уже грезил наяву), я лихорадочно обдумывал, чем мне грозит очередной виток 'праздника'.
Одно радует — прибытие новичков обещали через четыре дня.
— Ичика! — Прервала мои раздумья сестра. — Зайти в учительскую на перемене, нам надо поговорить. — После чего вышла.
Надо ли говорить, что первое занятие дисциплина хромала.
Девушки, не позволяя себе нарушать тишину урока лишними разговорами, вовсю строчили смс-ки, размышляя на тему еще одного мужчины пилота.
И лишь немногие сосредоточились на уроке.
По окончании первого занятия, мы с Ямада-сенсей пошли к учительской.
Вообще, за все время пребывания в академии, я там был всего 1 раз, и то на минутку.
Как правило, все текущие вопросы решались либо в классе, либо в комнате школьного совета, чьи заседания пока — что удавалось в большинстве своём игнорировать.
По крупному вмешивался лишь совет учителей или сама ректор, но это было нечасто.
Теми, кто регулярно посещал логово учителей, были ученицы, чье поведение и поступки требовали внимания. Та же Хоннэ и компания, к слову, регулярно влипали по мелочи, но крупнее мелких шалостей за ними ничего не отмечалось (или поймать не могли).
Сама учительская комната была невелика.
Три стола, шкафы с книгами, высокое аркоподобное окно, смотрящее на северо-восток, небольшой диванчик возле входа и широколиственно растение напротив него, в угловой кадке.
Из присутствующих в помещении я хорошо знал Чифую (наш классрук и тренер в одном лице) и Ямаду (учитель по теории НД и общеобразовательным предметам), а вот третью личность, активно потягивающую зеленый чай без молока и сахара, я избегал под любым предлогом.
За крайним слева, если считать от входа, столом сидела Кларисса-сан, наш классный психолог.
Редкий пример того, как уникальная красота метиски (мама-итальянка, папа-японец), соседствовала с ярким умом и прямо-таки звериной проницательностью.
Эта жизнерадостная молодая женщина не раз приглашала меня 'откровенно поговорить', но я очень хорошо помню, что о ней шептали по углам.
Кто утверждал, что она телепат (тьма упаси), иные полагали её эмпатом колоссальной силы (тоже не сахар), но такие слухи из ничего не возникают, посему, обсуждать с ней мою жизнь было, по меньшей мере, опрометчиво.
Не ровен час, догадается.
Перед тем, как зайти учительскую, я придал лицу выражение чуть туповатого равнодушия, а нервно сжимающуюся левую ладонь задвинул поглубже в карман брюк.
Открыв дверь и пропустив учителя вперед, я поздоровался лишь только оказался внутри.
Стоило мне оказаться внутри, как Чифую, минуя объяснения, пошла ва-банк.
— Ичика, как ты уже знаешь, к нам приезжает новый студент. Так что хочу тебя обрадовать тем, что жить он будет у тебя.
Маска невозмутимости дала трещину.
— Дасху... гхм, да с чего бы? — Поинтересовался я, стараясь восстановить пошатнувшееся равновесие. Небольшая, в общем-то проблема, грозила перерости в немалые хлопоты, а значит стоило поупираться.
Кларисса тем временем, откровенно наслаждалась происходящим, глядя на нас поверх, исходящего паром, стакана.
— Ичика, ты возражаешь? — С интонациями Отелло, ласково переспросила сестра.
Изобразив праведное (насколько сумел) возмущение, и не отводя взгляд, отвечаю.
— Категорически! — И тут же, со скорбным укором, глядя ей в глаза. — Ведь разве можно отнимать у молодости шанс найти свою любовь ?!?
Ответная тишина была красноречивее любых слов.
Обескураженная неожиданным поворотом в рассуждениях, Чифую смолкла, попавшись на уловку смысловой подмены. Казалось бы, причем тут любовь? Речь ведь вообще не о ней.
Но её тяга к логике и строгий рационализм (мужчине в пору) не позволяли просто отмахнуться от чужих доводов, не говоря уже про чувство ответственности перед учениками.
Тем временем, инициатива, как и требовалась, утекла ко мне.
— Широчайшая известность девушек, обучающихся в нашей академии, вполне заслуженна, и вы не хуже меня знаете, почему. — Судя по лицам присутствующих, им было интересно послушать.
— Гармонично сочетая в себе цветущую красоту молодости, отточенное мастерство и прекрасные манеры они не оставят равнодушным самого взыскательного мужчину. И это не говоря о персонале нашего учебного заведения. Который, в большинстве своём, состоит из молодых и красивых женщин (уверенный жест в сторону слушательниц), чья зрелая красота не оставляет шанса ни одному мужчине.
За время короткой паузы, отслеживаю аудиторию.
Единства реакции не наблюдалось. Чифую озадаченно хмурилась, Ямада мечтательно краснела, а Кларисса понимающе улыбалась, к счастью, избегая вмешательства.
А раз так, то можно продолжать демагогию.
— Если уж мне удалось найти свою любовь, живя бок обок с подругой детства, то, как я могу забирать подобный шанс у кого-то другого? — Предчувствуя финиш, слушатели притихли.
— Исходя из этого, предлагаю предоставить нашему уважаемому гостю карт-бланш в поиске своего счастья, позволив тому выбрать, с кем ему жить по соседству. И, как мне кажется, от девушек он не получит отказа.
В устремлённых на меня глазах забрезжило понимание, и это радовало. Не зря распинался.
Однако, кроме основной программы, хотелось добавить чуть-чуть отсебятинки.
— Напоследок лишь скажу, что жить под одной крышей с парнем, когда вокруг тебя такие девушки, это прямая дорога к нездоровым сплетням. Яойного характера.
Финальная шпилька попала как надо.
Ямада и Чифую слегонца покраснели, одна смущенно, другая сердито, а изобразившая внезапный кашель ''эмпатка'', прикрывая рот ладошкой, старалась не расхохотаться в голос. Рискованная задумка удалась, осталось узнать насколько.
К слову. До сего дня, мы с Чифую частенько не сходились во мнениях, отчего наши энергичные беседы иногда (вернее, с завидной частотой) перетекали в не менее оживлённые споры.
И путь к компромиссу был тернист и долог, поскольку уступать ни одна из сторон не желала, до последнего отстаивая свою правоту перед 'недалёким' оппонентом. А уж упрямства нам было не занимать.
Правда, из-за разницы весовых категорий, аргумент из разряда 'Я учитель — ты балбес', дающий очевидно преимущество, нередко оставлял последнее слово за ней.
Оттого не возникало сомнений, что дождавшись привычной аргументации, дражайшая родственница мигом бы вспомнила о козырном доводе. А вслед за разгромом позиции оппонента, дабы тот проникся и осознал, последовала бы воспитательная часть.
И уж тут бы она оторвалась по полной. Заведя привычную шарманку о 'глупости, детскости и немужском поведении', мне бы напомнили об уставных правах и обязанностях ученика (эта книжонка была главным сводом правил академии), почтении к учителям и необходимости соответствовать.
Конец пьесы, занавес.
Но вместо этого, ей досталась роль деспота, чьё непонимание является помехой на пути к чужому счастью. Я же довольствовался скромной ролью адвоката беззащитной юности, выставляя оппонента недалёким самодуром.
И пока дражайшая родственница лихорадочно обдумывала расклад, слегка наморщив лоб и барабаня кончиками пальцев по столу (неслабо её растопырило), можно было сменить объект наблюдения.
Изучая боковым зрением главный источник опасности, я не переставал поражаться, сколь обманчива бывает внешность.
Демонстративная простота и бесхитростность этой хитрюги являлись парадоксом во плоти. Нет, вы не подумайте, будто выйти за границы стереотипа 'либо красивая, либо умная', было проблемой, но должна же форма отвечать содержанию?!?
Возьмём, для примера, Изабеллу-сан:
Высокий лоб, без единой морщинки, обрамлённый волной бело-золотистых волос, насыщенная синева глаз, в которых читается ум и воля, чистейшая кожа, не тронутая загаром. Не говоря уже о стройной фигуре и пластичной грации тренированного человека.
Плюс ко всему, богатейший опыт, сочетающийся с широчайшей эрудицией и лидерскими качествами.
Этакий гибрид снежной королевы и валькирии, чья интеллектуальная мощь очевидна с первых минут знакомства.
Но касательно Клариссы, впечатление было диаметрально противоположным.
Посудите сами:
Волосы — густой водопад слегка кудрявых прядей, цвета шоколада, кожа с лёгким оттенком бронзы, янтарные озёра чуть-чуть раскосых глаз (хотя, возможно, это макияж), слегка курносый носик и очаровательные ямочки на щёчках, регулярно сопутствующие широкой и искренней улыбке.
А уж какой звонкий у неё смех. Чисто серебряный колокольчик.
Добавим к этому стройную, но чуть-чуть полноватую фигуру с высокой грудью (четвертый, или около), пышную попку (так и просится в руки) и бархатный, изумительно мелодичный, голос, моментально располагающий собеседника. Вне зависимости от пола.
И получаем внешность-конфетку, под которой скрывается острый ум и проницательность, мало уступающая рентгену.
Общаясь с ней, поначалу думаешь, что сия особа хороша внешне, но посредственна умом и легкомысленна в поступках. Как говорится, потанцевали — и на тахту.
Истинное положение дел осознавалось несколько позднее.
Все, кто имел счастье с ней неоднократно беседовать (чур меня, чур), признавали, что от неё крайне сложно что-либо утаить, поскольку интеллектуальное превосходство не являлось преимуществом, а тонкую игру смыслов она читала как с листа.
Даже самые шкодливые непоседы (Хоннэ поведала за мороженку), попав к ней на профилактику воспалений хитрости, были выведены на чистую воду за смешные полчаса беседы, протекающие в форме чайных посиделок.
На подобные посиделки, кстати, и меня приглашали, притом, весьма настойчиво, но я упорно не поддавался. Предчувствие, знаете ли...
И сегодня я лишь укрепился в собственной правоте.
Так вот. Выжидая момент, когда она отвернётся к окну, захотел рассмотреть её подробнее. Но стоило прямому взгляду устремиться к цели, как он тут же был перехвачен.
Мгновенно. Без малейшей паузы.
И ответный взгляд был такой.... весьма многообещающий.
'Играется, кошачья её душа, аж глаза сверкают' — Думал я, нет-нет да и скашивая глаза на всякое ...
Но, за время красноречивых переглядок, Чифую созрела для ответа.
Кашлянув, привлекая внимание, Оримура-старшая снизошла.
— Кхм. Неожиданная точка зрения. Но, надеюсь, ты понимаешь, что решение по данному вопросу не является исключительно моей прерогативой? — Скосив глаза к потолку, что намекало на высокое начальство, ответила сестра.
— В таком случае, как только выдастся минутка, я заскочу в ректорат.
— Ичика .... — Что-то захотела добавить Чифую, но нас прервали.
— Предлагаю обсудить это позже, иначе вы не успеете на занятие. — Напомнила о времени Кларисса, деликатно вмешиваясь в наш разговор.
И правда, до звонка оставалось всего-ничего. Обнаружив этот радостный факт мы, с Майёй спешно ретировались, умудрившись успеть в класс за считанные секунды до звонка.
После ухода Ичики, в комнате повисла задумчивая тишина.
Необъятное окно просторного кабинета, по привычке называемого учительской, застилала серая пелена капель, скрадывающая силуэты в мглистых потоках. В помещении, залитом жёлтым ламповым светом, было тепло, но от одной мысли оказаться снаружи, Кларисса, чье детство прошло на солнечных улицах Капри, ощущала, как мурашки пробегают вдоль спины.
Академия хотя и располагаюсь на юге страны, но зимы тут были заметно суровее (без минусов, с промозглыми дождями вместо снега), а климат резче в перепадах.
С самого раннего детства, сколько себя помнила, понимание истинной сути собеседника было для неё чем-то обыденным.
Еще будучи ребенком, она легко видела настоящее 'лицо' человека, не отвлекаясь на шелуху слов и праздничную мишуру публичного поведения (как однажды призналась ей мама, похожие способности были у бабки, которую полагали едва ли не колдуньей).
В юные годы Клара не помышляла о развитии таланта в профессиональном ключе, готовясь продолжить славную традицию семьи Пассаторе. Но, жизнь распорядилась иначе.
Возможно, сама судьба имела планы относительно столь необычного дарования, и как итог — перенять эстафету в управлении семейной гостиницей, ей было не суждено.
За время университетской учёбы, позволившей прилежному студиозусу вырасти до почтенного мэтра психологии, она успела стать лауреатом нескольких премий, и, как итог, сразу после выпуска ей предложили работу в Небесной Академии.
Обдумав все за и против, она согласилась, впоследствии ни разу не пожалев о принятом решении.
Еще до вступления в должность ей казалось, что, невзирая на специфику заведения, характер работы с контингентом будет в рамках обычной рутины.
Но стоило только начать, как выяснилось, что реальное положение дел несколько разнообразнее, чем можно было представить.
Да, кое в чем работа совпала с ожиданиями, ведь жаждущие совета или помощи не переводились. При том, что среди нуждающихся в доверительной беседе были не только ученики.
Но и специфики хватало.
В частности, на территории академии действовал негласный, но весьма неуклонно поддерживающийся администрацией запрет, на отношения пилотов (кроме тех, к кому требовался особый подход) с представителями внешнего мира. Конкретно,— с мужчинами.
Соответственно, дабы помочь девушкам сосредоточиться на учебе, была создана масса отвлекающих факторов и разного рода поощрений (равно как и препон), весьма и весьма продуманных, и не всегда очевидных.
Чего только стоила клубная деятельность, целиком спонсируемая бюджетом. Или система регулярных соревнований, которая позволяла померяться мастерством (и не только), а также гарантировала победителям весьма ценные призы. Даже, на интим между девушками, если те не выносили отношения на широкую публику, смотрели сквозь пальцы.
Ну а у тех, кому, в той или иной степени, позволялось заводить интрижки (лучшие из учениц, богатые наследницы, и т.д.), случались специфические трудности, проистекающие из разницы потенциалов.
Принимая во внимание, что многие мужчины откровенно комплексовали, осознавая непреодолимую разницу между простым человеком и пилотом НД, то многие из красавиц и умниц сталкивались с массой проблем в построении личного счастья.
А уж наличие неподалёку искушающего плода (пусть и занятого), было как сыр для лисицы.
В общем, скучать не приходилось, хотя, со временем, привыкаешь ко всему...
И этот пестрый круговорот, то затихая, то ускоряясь, продолжался год от года. Ничто не предвещало резких перемен...
